M
MarvinVor
Гость
Здесь буду писать стихи которые я задумывал как тексты для песен, но песнями они пока не стали. Их пока два, но всё же.
Вот первый:
Наш старый кабак.
Решил заглянуть я в наш старый кабак,
Зашёл, оглянулся, кругом был бардак.
Сижу и смотрю на опухшие рожи,
Они уж давно ни на что не похожи.
Здесь каждый готов за парочку пинт
Убить неповинных людей десять квинт.
Здесь шлюхи и воры, убийцы и я:
Маг–алкоголик, бухая свинья.
Плащ мой разорван, в карманах голяк,
Отсутствуют зубы, под глазом синяк.
Магический посох в щепки разбит,
А древний кристалл три дня как пропит.
Ору песни матом, как пьяный матрос,
Не сдержать никому мой словесный понос.
Напился, наелся, в зюзю бухой,
Неверной походкой поплёлся домой.
Но тут заорали: «А ну-ка замри!
Плати за харчи, козёл, или умри!».
Читаю заклятье не помня слова,
Вспышка, хлопок и с плеч голова.
В луже кровищи трактирщик лежит,
А пьяная драка во всю уж кипит.
Выждав момент, свалил под шумок,
Вышел под дождь, до нитки промок.
Шатаясь, иду я домой кое-как,
По пути вспоминая наш старый кабак:
Там шлюхи и воры, убийцы и я:
Маг-алкоголик, бухая свинья.
Там мёртвый трактирщик под стойкой лежит,
И пьяная драка всегда там кипит.
Там вечное пьянство, там вечный бардак,
Как же люблю я наш старый кабак.
И второй:
Без названия
Когда луна взойдёт над тобою,
Голосом волчьим ты тут же завоешь,
Вздыбится шерсть на загривке твоём,
Вспыхнут глаза адским огнём,
Когти и зубы полезут как колья
И в сердце не будет ни страха ни боли
Лишь голод звериный останется в нём
Ужасный и жгучий
Как-будто тебя накормили углём
И дали запить лавой кипучей.
Водой не погасишь пожар колдовской,
Гиену в желудке можно убить:
Вкусить плоти людской
И крови испить.
Не дважды, не трижды, а целую вечность,
Пока не убьёшь ты в себе человечность,
Мучиться будешь от деяний своих
И станешь в конце ты из рода иных.
Душа искалечена, тело в огне,
Разум твой вечно блуждает во тьме.
Проклятье настигнет тебя,
Ну вот и пришёл твой конец,
Без убийства не протянешь и дня,
Живой, но всё же мертвец.
Достигнув нирваны метаний в бреду,
Ты там же уснёшь себе на беду.
Охоту на род твой ведут день и ночь,
Вступить с ними в бой, иль ринуться прочь,
Тебе одному решать как поступить,
Кануть во тьму или убить.
Знаю, что стих не ровный, но писал от всей души)
Вот первый:
Наш старый кабак.
Решил заглянуть я в наш старый кабак,
Зашёл, оглянулся, кругом был бардак.
Сижу и смотрю на опухшие рожи,
Они уж давно ни на что не похожи.
Здесь каждый готов за парочку пинт
Убить неповинных людей десять квинт.
Здесь шлюхи и воры, убийцы и я:
Маг–алкоголик, бухая свинья.
Плащ мой разорван, в карманах голяк,
Отсутствуют зубы, под глазом синяк.
Магический посох в щепки разбит,
А древний кристалл три дня как пропит.
Ору песни матом, как пьяный матрос,
Не сдержать никому мой словесный понос.
Напился, наелся, в зюзю бухой,
Неверной походкой поплёлся домой.
Но тут заорали: «А ну-ка замри!
Плати за харчи, козёл, или умри!».
Читаю заклятье не помня слова,
Вспышка, хлопок и с плеч голова.
В луже кровищи трактирщик лежит,
А пьяная драка во всю уж кипит.
Выждав момент, свалил под шумок,
Вышел под дождь, до нитки промок.
Шатаясь, иду я домой кое-как,
По пути вспоминая наш старый кабак:
Там шлюхи и воры, убийцы и я:
Маг-алкоголик, бухая свинья.
Там мёртвый трактирщик под стойкой лежит,
И пьяная драка всегда там кипит.
Там вечное пьянство, там вечный бардак,
Как же люблю я наш старый кабак.
И второй:
Без названия
Когда луна взойдёт над тобою,
Голосом волчьим ты тут же завоешь,
Вздыбится шерсть на загривке твоём,
Вспыхнут глаза адским огнём,
Когти и зубы полезут как колья
И в сердце не будет ни страха ни боли
Лишь голод звериный останется в нём
Ужасный и жгучий
Как-будто тебя накормили углём
И дали запить лавой кипучей.
Водой не погасишь пожар колдовской,
Гиену в желудке можно убить:
Вкусить плоти людской
И крови испить.
Не дважды, не трижды, а целую вечность,
Пока не убьёшь ты в себе человечность,
Мучиться будешь от деяний своих
И станешь в конце ты из рода иных.
Душа искалечена, тело в огне,
Разум твой вечно блуждает во тьме.
Проклятье настигнет тебя,
Ну вот и пришёл твой конец,
Без убийства не протянешь и дня,
Живой, но всё же мертвец.
Достигнув нирваны метаний в бреду,
Ты там же уснёшь себе на беду.
Охоту на род твой ведут день и ночь,
Вступить с ними в бой, иль ринуться прочь,
Тебе одному решать как поступить,
Кануть во тьму или убить.
Знаю, что стих не ровный, но писал от всей души)
