Груня-трактористка
Писатель
Свезла свою кошенцию за город впервые в этом году.
Кто бы мог подумать, что эта голубоглазая фифа за десять месяцев сугубо городской жизни вычеркнет из памяти первые полгода? Проведенные не где-нибудь, а в деревенской избе в северной глуши, на заросших огородах, перекатах ручья, полного шустрой рыбной мелочи? То есть, жила свободной, голодной и шалой, как Гек Финн.
И теперь она этакой нервной рафинированной штучкой начала шарахаться от пейзанских красот и утех.
Она испугалась абсолютно всего: травы, деревьев, дождя и самой себя.
И лишь перед отъездом очухалась и смогла оценить прелесть охоты на бабочек.
А ее тут же хвать - и увезли домой.
Кто бы мог подумать, что эта голубоглазая фифа за десять месяцев сугубо городской жизни вычеркнет из памяти первые полгода? Проведенные не где-нибудь, а в деревенской избе в северной глуши, на заросших огородах, перекатах ручья, полного шустрой рыбной мелочи? То есть, жила свободной, голодной и шалой, как Гек Финн.
И теперь она этакой нервной рафинированной штучкой начала шарахаться от пейзанских красот и утех.
Она испугалась абсолютно всего: травы, деревьев, дождя и самой себя.
И лишь перед отъездом очухалась и смогла оценить прелесть охоты на бабочек.
А ее тут же хвать - и увезли домой.
Кошанька всю дорогу жалуется, пока не осипнет, а когда приезжаем и выпускаем - то тут же и прячется под ближайший куст, гудя с перепугу, как трансформатор, пока в себя придет - время уже обратно собираться. Ну, тут начинается второй акт хриплых арий и речитативов. Чувствую себя адской кошкомучительницей, а не благодетельницей. 
