M
Mnothing
Гость
Пишу уже давно, миниатюр накопилось очень много (29)... Выкладываю на общий суд две из них. Надеюсь вам понравится... Прошу также обратить внимание, что все произведения с подсмыслом.
_______________________
Тупик.
По воде пробегает легкая рябь. Кто-то кинул маленький камушек в морскую пену прибоя. Тот, кто на земле.. Мы видим заходящее солнце, дающее оранжевые отблески розовому небу. На редкость чистое небо, где-то отливающее бирюзой, кое-где – лиловыми вкраплениями.. На горизонте – ни одного корабля. Зато недалеко от суши плывет маленькая лодка с двумя веслами, но без кого бы то ни было внутри. Она медленно скользит по кристально чистой глади моря, спокойного сейчас, по направлению к берегу. Берег не песчаный, не каменистый, но трава начинает свой рост еще в 200 метрах от земли, в воде.. Что-то в виде водорослей, остальное – в виде мелкой поросли, порой можно увидеть одиноко стоящее в воде молодое деревце. Корни вековых дубов подходят вплотную к морю, выступая из промозглой почвы. Наше внимание привлекает здешняя природа. Что-то экваториальное, влажное и дикое сквозит в этих краях.
Лодка не спеша подплывает к травянистому, темно-зеленому берегу, сбрасывая весла на мель. Деревья слегка колышут раскидистой листвой; откуда-то сверху падает розовый цветок... мы поворачиваем камеру в сторону павшего.. у воды растут цветущие деревья с розовыми и изжелта красными цветками. Птиц не слышно, но по воде снова проходит рябь и раздается булькающий (или несколько булькающих) звуков. Кто-то кинул еще несколько камешков. Камера исследует открытый берег, но не находит ни одного живого лица. Даже ни одного живого без лица.
Цветы пахнут загадочно, но чувствуется в них какая-то затхлость, сырость, порой переходящая в зловоние. Гнилое место. Возможно, даже болота.
Камера перемещается вглубь этой буйной растительности темно-зеленых оттенков.. туда, где уже не видны отблески заходящего солнца. Здесь стоит на редкость мертвая тишина. Неизвестное существо из лодки растворилось вместе с самой лодкой.. их уже не видно отсюда. Да и были ли они на самом деле – не имеет значения.
Камера перемещается ближе к земле. Чувствуется, здесь просторами владеет смердящая топь. Вековые деревья опоясывают болотистую местность, даруя его голодной, прожорливой пасти свои корни, уходящие глубоко в землю. Глубоко в трясину, заросшую тиной в стоячей воде. Мы пробуем осмотреться, но ничего, кроме разных оттенков зелени в сумраке не находим. Подчеркнем гробовую тишину. Возможно, время застыло здесь. Возможно, оно кануло в преисподнюю на дне болота, откуда торчит что-то белое, что-то, что мы не заметили, увлекшись цельной картиной происходящего. Камера приближается к этому предмету. При четком рассмотрении это оказывается кость. Мы удаляем этот кадр с пленки.
Двигаемся далее, еще глубже в чащу. Растительность разрежается. Деревьев становится меньше, лианы больше не висят над головой. Да и почва под ногами не топкая. Здесь светлее, если можно так сказать после заката. Чем-то это место напоминает человеческие посадки, так как растения тут находятся в определенной геометрической последовательности. Кругами.
Камера движется ближе к зарослям невысоких кустарников, которые укрыли несколько маленьких дерев у основания. Приближаемся.
В кустах лежит лодка. Та самая лодка, оставленная нами на берегу. Без весел. Судя по обросшему мху, она лежит здесь уже давно. Черное пятно на камере. Помехи. Оборудование гаснет как раз в то время, когда нам на голову падает розовый цветок.
Оборачиваемся. Наверху – черное ночное небо, и ни одного цветущего дерева. Встряхиваем камеру, включаемся. Перемещаемся назад.
По водам болота проходит легкая рябь. Видимо, кто-то, прячущийся за деревом, бросил в трясину камешек. Приближаемся к деревьям, за которыми никого не оказывается. Стоит гробовая тишина.
Перемещаемся назад.
У берегов моря золотится в лунном свете песочек, на котором отчетливо видны два следа. Но не более. В метрах 50 от суши, окруженный водой, высится вековой дуб, корни которого плотно обвили два весла, покоящихся на мели. Камера перемещается в направлении горизонта. Мы видим черное небо, полное ночных звезд. Полярной звезды не видно. И ни одного корабля на горизонте.
____
Я в полной тишине парила над своим телом с торчащей из груди костью, лежащим на операционном столе в окружении с десятка людей в белых халатах. И все было покрыто легкой рябью, словно кто-то бросил в пространство острый камешек... И было так хорошо держать в руках розовый цветок и слегка покачиваться в деревянной лодке на волнах еще живого разума...
Разряд! Еще разряд! Мы теряем ее!
__________________________
Бордовый бархат.
Я бежала, не оглядываясь, не останавливаясь, по коридору, обитому бордовым бархатом. Была глухая ночь. И было холодно. Так, как бывает холодно маленьким детям, потерявшимся в закоулках незнакомого города. Они плакали. Они искали выход. Они надеялись. Но было живо ничто, что обрывало их страдания иллюзией. Я знала.
Меня окружали сумеречные стены, мягкие стены. Стены, проходящие сквозь решетку серебряной клетки, в которую попадались ночные бабочки и блуждающие огоньки. Дерево сгнило, разливаясь по коридору зловонием разрытой могилы. Ветер-вестник полночного сумрака блуждал где-то далеко отсюда, но я слышала каждый его поворот, каждое небрежное течение. Он отпирал гробы, разметывая землю по кладбищу. На решетку. На могильные плиты. Они были одиноки. Так одиноки, как одинок скиталец в незримом поиске бессмыслицы. Ее не было. И не было того, что происходило за стальной решетчатой дверью, обитой бордовым бархатом.
Кто-то плакал. Плакал, судорожно глотая воздух и крича. За дверью. Задыхался в рыданиях. Захлебывался в соли своего организма. Я отчетливо чувствовала каждый звук, каждое движение, каждый вдох. Что-то было не так. Чего-то не хватало. Что-то случилось там, за дверью, уводящей из этого смрадного коридора. Пролилась чужая кровь. И мне суждено было умереть вместе с этой правдой, не открыв ее никому. Так, как умирал кто-то за пресловутой дверью.
Я вновь бежала. Теряя дыхание, ловя глазами углы, меняющие ход моего движения. Повсюду. Мои крылья были порваны. И была порвана всякая надежда на избавление, на иной исход этой поганой истории. Я ведь знала. Я знала, что здесь нет выходов, кроме одного. Того, где умирал от удушья собственных слез очередной ребенок, добыча ничто. Маленькое созданьице с плюшевым мишкой в руках. У мишки вместо глаз, верно, пришиты треугольные пуговицы, а на лапе красуется заплатка. Из бордового бархата.
Коридор сменялся коридором, поворот – поворотом. Развилок не было. Дорога проложена в единичном экземпляре. Меня давила паутина, слипшаяся, тянущаяся от потолка по углам, которые метили мой путь стальными флажками. Не суждено было найти иную стезю. Это болото. Это безвыходность. Безвыходность, похожая на волчьи стоны в подлунных лесах. Они не взывают к своей стае. Они взывают к самому себе.
И было молчание. И был последний поворот, приводящий вновь к решетчатой двери. Туда, где уже смолкли рыдания. Туда, куда готовился войти следующий невинный ангел с алебастровыми крыльями. Он уже положил ладонь на серебристую ручку, обитую бордовым бархатом, не предчувствуя ужаса своей кончины. Он ведь знал, точно так же, как знала я.
Наверное, те автомобили, что скитаются по бесконечным дорогам, возвращаясь в итоге к своей стоянке, никогда не узнают, что такое движение на критической скорости по мертвой петле. Они ведь не знают. Потому что их не существует. Последний вдох погрузился в тишину. На очереди еще целая стая одиноких волков, сбившихся с пути, встретив однажды ночную бабочку или блуждающий огонек.
Так что же на самом деле нас ждет, если смерть за решетчатой дверью, - всего лишь выход из этой двери в безвыходный коридор, обитый бордовым бархатом?
Прошу внимания. Пишите то, о чем хотите чиать, а я буду выбирать в соответствии с вашими советами, что выкладывать далее. =)
Занавес.
_______________________
Тупик.
По воде пробегает легкая рябь. Кто-то кинул маленький камушек в морскую пену прибоя. Тот, кто на земле.. Мы видим заходящее солнце, дающее оранжевые отблески розовому небу. На редкость чистое небо, где-то отливающее бирюзой, кое-где – лиловыми вкраплениями.. На горизонте – ни одного корабля. Зато недалеко от суши плывет маленькая лодка с двумя веслами, но без кого бы то ни было внутри. Она медленно скользит по кристально чистой глади моря, спокойного сейчас, по направлению к берегу. Берег не песчаный, не каменистый, но трава начинает свой рост еще в 200 метрах от земли, в воде.. Что-то в виде водорослей, остальное – в виде мелкой поросли, порой можно увидеть одиноко стоящее в воде молодое деревце. Корни вековых дубов подходят вплотную к морю, выступая из промозглой почвы. Наше внимание привлекает здешняя природа. Что-то экваториальное, влажное и дикое сквозит в этих краях.
Лодка не спеша подплывает к травянистому, темно-зеленому берегу, сбрасывая весла на мель. Деревья слегка колышут раскидистой листвой; откуда-то сверху падает розовый цветок... мы поворачиваем камеру в сторону павшего.. у воды растут цветущие деревья с розовыми и изжелта красными цветками. Птиц не слышно, но по воде снова проходит рябь и раздается булькающий (или несколько булькающих) звуков. Кто-то кинул еще несколько камешков. Камера исследует открытый берег, но не находит ни одного живого лица. Даже ни одного живого без лица.
Цветы пахнут загадочно, но чувствуется в них какая-то затхлость, сырость, порой переходящая в зловоние. Гнилое место. Возможно, даже болота.
Камера перемещается вглубь этой буйной растительности темно-зеленых оттенков.. туда, где уже не видны отблески заходящего солнца. Здесь стоит на редкость мертвая тишина. Неизвестное существо из лодки растворилось вместе с самой лодкой.. их уже не видно отсюда. Да и были ли они на самом деле – не имеет значения.
Камера перемещается ближе к земле. Чувствуется, здесь просторами владеет смердящая топь. Вековые деревья опоясывают болотистую местность, даруя его голодной, прожорливой пасти свои корни, уходящие глубоко в землю. Глубоко в трясину, заросшую тиной в стоячей воде. Мы пробуем осмотреться, но ничего, кроме разных оттенков зелени в сумраке не находим. Подчеркнем гробовую тишину. Возможно, время застыло здесь. Возможно, оно кануло в преисподнюю на дне болота, откуда торчит что-то белое, что-то, что мы не заметили, увлекшись цельной картиной происходящего. Камера приближается к этому предмету. При четком рассмотрении это оказывается кость. Мы удаляем этот кадр с пленки.
Двигаемся далее, еще глубже в чащу. Растительность разрежается. Деревьев становится меньше, лианы больше не висят над головой. Да и почва под ногами не топкая. Здесь светлее, если можно так сказать после заката. Чем-то это место напоминает человеческие посадки, так как растения тут находятся в определенной геометрической последовательности. Кругами.
Камера движется ближе к зарослям невысоких кустарников, которые укрыли несколько маленьких дерев у основания. Приближаемся.
В кустах лежит лодка. Та самая лодка, оставленная нами на берегу. Без весел. Судя по обросшему мху, она лежит здесь уже давно. Черное пятно на камере. Помехи. Оборудование гаснет как раз в то время, когда нам на голову падает розовый цветок.
Оборачиваемся. Наверху – черное ночное небо, и ни одного цветущего дерева. Встряхиваем камеру, включаемся. Перемещаемся назад.
По водам болота проходит легкая рябь. Видимо, кто-то, прячущийся за деревом, бросил в трясину камешек. Приближаемся к деревьям, за которыми никого не оказывается. Стоит гробовая тишина.
Перемещаемся назад.
У берегов моря золотится в лунном свете песочек, на котором отчетливо видны два следа. Но не более. В метрах 50 от суши, окруженный водой, высится вековой дуб, корни которого плотно обвили два весла, покоящихся на мели. Камера перемещается в направлении горизонта. Мы видим черное небо, полное ночных звезд. Полярной звезды не видно. И ни одного корабля на горизонте.
____
Я в полной тишине парила над своим телом с торчащей из груди костью, лежащим на операционном столе в окружении с десятка людей в белых халатах. И все было покрыто легкой рябью, словно кто-то бросил в пространство острый камешек... И было так хорошо держать в руках розовый цветок и слегка покачиваться в деревянной лодке на волнах еще живого разума...
Разряд! Еще разряд! Мы теряем ее!
__________________________
Бордовый бархат.
Я бежала, не оглядываясь, не останавливаясь, по коридору, обитому бордовым бархатом. Была глухая ночь. И было холодно. Так, как бывает холодно маленьким детям, потерявшимся в закоулках незнакомого города. Они плакали. Они искали выход. Они надеялись. Но было живо ничто, что обрывало их страдания иллюзией. Я знала.
Меня окружали сумеречные стены, мягкие стены. Стены, проходящие сквозь решетку серебряной клетки, в которую попадались ночные бабочки и блуждающие огоньки. Дерево сгнило, разливаясь по коридору зловонием разрытой могилы. Ветер-вестник полночного сумрака блуждал где-то далеко отсюда, но я слышала каждый его поворот, каждое небрежное течение. Он отпирал гробы, разметывая землю по кладбищу. На решетку. На могильные плиты. Они были одиноки. Так одиноки, как одинок скиталец в незримом поиске бессмыслицы. Ее не было. И не было того, что происходило за стальной решетчатой дверью, обитой бордовым бархатом.
Кто-то плакал. Плакал, судорожно глотая воздух и крича. За дверью. Задыхался в рыданиях. Захлебывался в соли своего организма. Я отчетливо чувствовала каждый звук, каждое движение, каждый вдох. Что-то было не так. Чего-то не хватало. Что-то случилось там, за дверью, уводящей из этого смрадного коридора. Пролилась чужая кровь. И мне суждено было умереть вместе с этой правдой, не открыв ее никому. Так, как умирал кто-то за пресловутой дверью.
Я вновь бежала. Теряя дыхание, ловя глазами углы, меняющие ход моего движения. Повсюду. Мои крылья были порваны. И была порвана всякая надежда на избавление, на иной исход этой поганой истории. Я ведь знала. Я знала, что здесь нет выходов, кроме одного. Того, где умирал от удушья собственных слез очередной ребенок, добыча ничто. Маленькое созданьице с плюшевым мишкой в руках. У мишки вместо глаз, верно, пришиты треугольные пуговицы, а на лапе красуется заплатка. Из бордового бархата.
Коридор сменялся коридором, поворот – поворотом. Развилок не было. Дорога проложена в единичном экземпляре. Меня давила паутина, слипшаяся, тянущаяся от потолка по углам, которые метили мой путь стальными флажками. Не суждено было найти иную стезю. Это болото. Это безвыходность. Безвыходность, похожая на волчьи стоны в подлунных лесах. Они не взывают к своей стае. Они взывают к самому себе.
И было молчание. И был последний поворот, приводящий вновь к решетчатой двери. Туда, где уже смолкли рыдания. Туда, куда готовился войти следующий невинный ангел с алебастровыми крыльями. Он уже положил ладонь на серебристую ручку, обитую бордовым бархатом, не предчувствуя ужаса своей кончины. Он ведь знал, точно так же, как знала я.
Наверное, те автомобили, что скитаются по бесконечным дорогам, возвращаясь в итоге к своей стоянке, никогда не узнают, что такое движение на критической скорости по мертвой петле. Они ведь не знают. Потому что их не существует. Последний вдох погрузился в тишину. На очереди еще целая стая одиноких волков, сбившихся с пути, встретив однажды ночную бабочку или блуждающий огонек.
Так что же на самом деле нас ждет, если смерть за решетчатой дверью, - всего лишь выход из этой двери в безвыходный коридор, обитый бордовым бархатом?
Прошу внимания. Пишите то, о чем хотите чиать, а я буду выбирать в соответствии с вашими советами, что выкладывать далее. =)
Занавес.
