Мицуко
Писатель
Писала как пролог к роману. Может когда-нибудь напишу продолжение. Выставляю на ваш суд в качестве небольшой миниатюры.
2,5 млн. минут.
…Это как строчки на пожелтевшей от времени странице, это как ветер, утихнувший, чтобы вновь возродиться, это как слова, которые не сказаны и жгут изнутри, и вертятся на языке, это как моя любовь к тебе… Долгая, изнуряющая, жестокая, негреющая любовь. Ее нельзя убить, чтобы ты не делал со мной, что бы ни говорил.… Она живет. На рассвете, когда город просыпается, я смотрю на молодое солнце и жду, когда придут ко мне те легкость и радость, которые я испытываю всегда, наблюдая за оранжевым шаром над крышами домов. Но в сердце только холод наших разлук. Нам не суждено больше встретиться, пути разошлись, как проклятые линии судьбы на моей ладони. Помнишь, в детстве, давно-давно, я нарисовала на твоей ладони солнце. Твоя рука слегка дрожала, помнишь? А потом ты повернул ладони к небу и сказал, что это два солнца смотрят друг на друга.… Мы оба выросли, твои руки с длинными пальцами стали такими сильными, но в них была нежность.… Была. Я никогда не привыкну к прошедшему времени, никогда. Пять лет прошло, а я не могу умереть. Не могу умереть вслед за тобой. Наш сын растет и меня немного боится. Ему страшно смотреть в мои глаза, я знаю это, хотя он никогда мне этого не говорил. Он похож на тебя, больше, чем мне бы хотелось, он постоянно напоминает мне тебя, в нем сочетаются мудрость и невинность, незащищенность и сила. Вчера он познакомился с девушкой, и первый раз за пять лет мне стало страшно. Раньше страх не мог достучаться до меня, да и как проникнешь в мертвое сердце? Я обещала тебе жить ради нашего сына, и я сдержала обещание. Я хвалю, ругаю, умоляю, запрещаю, горжусь. Но все это идет не от сердца – от разума, может быть. Но все-таки вчера мне стало страшно, так страшно, что я прошептала твое имя, как шептала его всегда, когда чего-то боялась, как заклинание, как оберег, твое имя всегда было со мной. Наш сын похож и на меня, и я подумала тогда, что если он тоже полюбит, не эту девушку и не сегодня, но когда-нибудь… что будет, если он потеряет ее? Я не смогу ему помочь, я знаю это, да и как может один тонущий человек помочь другому?
«Ты молода», - твердят мне друзья.- «Ты можешь еще найти кого-нибудь, кто скрасит твое одиночество» - читаю я в их глазах.
И, сама того не желая, я в душе называю их предателями. Разве не помните вы, как он смеялся? Как он поддерживал, поддерживал вас всех и во всем? Как он любил вас? Он был самым сильным, самым лучшим из вас, не поэтому ли вы так быстро забыли о нем?
Эти мысли коварны и несправедливы, но я не могу от них удержаться.
Я стою у окна и смотрю на рассвет. Сегодня мой последний день в этом мире, но я еще не знаю об этом.
Сын стал взрослым, он очень рано стал самостоятельным, в голове у него мысли, которые и у тридцатилетних мужчин редко встречаются. Я выполнила свое обещание, дорогой. Я сделала все, о чем ты меня просил. Что же делать мне в этом мире, если здесь нет тебя? Я пойду за тобой, где бы ты ни был, я найду тебя и опять нарисую солнце на твоей ладони…
-Мама, что с тобой, мама!? – голос, такой далекий, такой родной.
-Сердце, - Человек в белом халате.
Слезы капают мне на руку. Слезы моего сына. Но все слезы мира уже не смогут вернуть меня. Когда-нибудь мы встретимся, родной. Когда-нибудь…
Белый свет и я иду. Я иду к тебе, любимый. Ты знаешь это?
Ты веришь?
