Есть причина во всем.И любовь не приходит просто так, стрела Амура пронзает сердце не на авось, а в наказание за какой-то грех или провинность, ибо сердечные страдания - одно из самых жестоких наказаний, если верить древним. И богиня любви, чтобы наказать кого нибудь, посылает Амура привести приговор в исполнение, а он,в свою очередь,рад побаловаться стрелками и с удовольствием выполняет поручение... И лишается разума обреченный,пронзенный стрелой коварного палача.Любовь ослепляет его,оглушает...И идет он по жизни,такой четвертованный и нет ему покоя ни днем,ни ночью,ни на минуту в этой жизни. Ну каково? Это надо придумать такое изощренное наказание, что это наказание,нет сомнения ни капли...Только ЗА ЧТО?!
-
Уважаемый посетитель!!!
Если Вы уже являетесь зарегистрированным участником проекта "миХей.ру - дискусcионный клуб",
пожалуйста, восстановите свой пароль самостоятельно, либо свяжитесь с администратором через Телеграм.
Миниатюры Кести
- Автор темы Кестя
- Дата начала
Миниатюры. Кестя
" Мама мыла раму "
« Я очень люблю маму, и папу очень люблю, хотя маму люблю очень – очень, а папу – очень, потому – что мама меня любит больше, чем папа, она никогда не кричит на меня, ласково называет “мой котенок”, а папа кричит, когда злой, а чего на меня кричать, я же его слушаюсь. Он говорит “ иди спать”, я иду, и хотя мне не хочется, я его слушаюсь, правда, не сплю, а он злится »…
Непослушные пальцы не гнулись, как было надо, ручка вываливалась из руки, такая неудобная, большая и тяжелая…
« Ну почему эта ручка такая неудобная, как лопатка, с которой я в песочнице играю, только лопатку надо держать ладошкой, а эту ручку – пальцами»… МА…
С непривычки ныло все тело: шея, ноги, спина, которые находились без движения долгое время, что было так несвойственно их обладателю… МА…
« Вот стану совсем большой, смогу делать все, что захочу: есть мороженое, сколько влезет, а не сколько мама купит, потому что она покупает один стаканчик, а мне хочется два или три. Но мама говорит, что мне нельзя больше, а то горло заболит, но я же знаю, что не заболит, мне Колька из соседней парадной говорил, что горло болит, когда туда попадают плохие микробы, а Колька умный, у него очки на нос одеты, он их так смешно указательным пальцем поправляет, вот умора »…
Ручка норовила выскочить, а рука никак не находила места на столе, её приходилось все время двигать, а это очень неудобно… МЫ…
« Нет, у меня, наверное, никогда не получится, так сложно, я и не ожидал. А как же писатели, которые пишут толстые книги, они наверное, очень мучаются, это же надо, столько слов написать надо… Нет, не буду я писателем никогда, буду учителем, буду маленьких детей учить читать, писать и считать, профессия учителя очень хорошая, наверное: все тебя слушают, а ты сиди себе за столом, да и говори себе…И еще все встают, когда учитель в класс входит, а ты говоришь, серьезно так:” Здравствуйте дети, садитесь…» ЛА
- Так, дети, а сейчас мы немного отдохнем: положите авторучки на парту, сядьте ровно, вытяните руки вперед, сжимайте пальцы в кулак и разжимайте. Повторяйте хором:
Мы писали, мы писали,
Наши пальчики устали,
Мы немного отдохнем,
И опять писать начнем.
Молодцы, а теперь возьмите авторучки и продолжайте занятие.
« Ну вот, теперь я забыл, где остановился, никак не могу вспомнить…Ага, нашел…
Нет, не буду учителем, буду…продавцом, в большом магазине. Буду ходить, все показывать, рассказывать, что сколько стоит, выписывать чеки и заворачивать покупки в красивую упаковку с бантиком. Мне все будут говорить: “Спасибо большое”, а я отвечать: “ Пожалуйста, приходите еще”...» РА…
Отдых не помог, пальцы не отдохнули, а наоборот, еще больше заныли, пришлось даже подуть на них: ФФууу…
« И еще, когда я вырасту, заработаю много денег, дам их маме, а то она все время папе жалуется: мало денег, мало денег.., пусть она будет рада, и пусть купит новый чайник, а то старый совсем почернел, Володька, сосед приходил, показал пальцем на чайник и сказал, что у нас старый чайник, а у них новенький, и газ зажигать не надо, только на кнопочку нажать. А еще женюсь на Машке, правда, она грязнуля, нос вон весь в чернилах, и шея, но все равно, она самая красивая в классе. И джип куплю, как у Серого, из второй парадной, он нам говорит, что он – крутой, а на самом деле, джип не его, а его отца, и он не крутой, потому что крутые, наверное, не писают в штаны, когда плачут… А кто такие, эти крутые?...» МУ
« УРА, получилось!!!»
Мальчик облегченно выдохнул, гордо расправил плечи, оглядев класс. Потом взял в руки тетрадь, пристально вглядываясь в кривые буковки, выведенные неумелой рукой, в эти слова, на слух знакомые с младенчества, но так необычно смотрящиеся на бумаге. Он вдруг понял, понял, что научился сам, своей рукой писАть, научился складывать эти буковки в слова, а слова в предложения. Ему раскрылась маленькая истина, что такое грамота: весь хаос букв, слов, предложений, текстов, окружающих его в жизни, приобрел смысл. Это просветление воодушевило его, захотелось, до зуда в пальцах, написать еще чего – нибудь в тетради. Он стал лихорадочно соображать, вылавливая из памяти знакомые слова… Дззззззззз……. звонок, взорвавший тишину, задул искорку просветления, оставив лишь тлеющие угольки. Ученик стал думать о том, как выбежать получше в школьный коридор, с громким криком, как оказать знак внимания Машке, побольней дернув ее за косичку. А Просветление…подождет как нибудь, до следующего раза.
" Мама мыла раму "
« Я очень люблю маму, и папу очень люблю, хотя маму люблю очень – очень, а папу – очень, потому – что мама меня любит больше, чем папа, она никогда не кричит на меня, ласково называет “мой котенок”, а папа кричит, когда злой, а чего на меня кричать, я же его слушаюсь. Он говорит “ иди спать”, я иду, и хотя мне не хочется, я его слушаюсь, правда, не сплю, а он злится »…
Непослушные пальцы не гнулись, как было надо, ручка вываливалась из руки, такая неудобная, большая и тяжелая…
« Ну почему эта ручка такая неудобная, как лопатка, с которой я в песочнице играю, только лопатку надо держать ладошкой, а эту ручку – пальцами»… МА…
С непривычки ныло все тело: шея, ноги, спина, которые находились без движения долгое время, что было так несвойственно их обладателю… МА…
« Вот стану совсем большой, смогу делать все, что захочу: есть мороженое, сколько влезет, а не сколько мама купит, потому что она покупает один стаканчик, а мне хочется два или три. Но мама говорит, что мне нельзя больше, а то горло заболит, но я же знаю, что не заболит, мне Колька из соседней парадной говорил, что горло болит, когда туда попадают плохие микробы, а Колька умный, у него очки на нос одеты, он их так смешно указательным пальцем поправляет, вот умора »…
Ручка норовила выскочить, а рука никак не находила места на столе, её приходилось все время двигать, а это очень неудобно… МЫ…
« Нет, у меня, наверное, никогда не получится, так сложно, я и не ожидал. А как же писатели, которые пишут толстые книги, они наверное, очень мучаются, это же надо, столько слов написать надо… Нет, не буду я писателем никогда, буду учителем, буду маленьких детей учить читать, писать и считать, профессия учителя очень хорошая, наверное: все тебя слушают, а ты сиди себе за столом, да и говори себе…И еще все встают, когда учитель в класс входит, а ты говоришь, серьезно так:” Здравствуйте дети, садитесь…» ЛА
- Так, дети, а сейчас мы немного отдохнем: положите авторучки на парту, сядьте ровно, вытяните руки вперед, сжимайте пальцы в кулак и разжимайте. Повторяйте хором:
Мы писали, мы писали,
Наши пальчики устали,
Мы немного отдохнем,
И опять писать начнем.
Молодцы, а теперь возьмите авторучки и продолжайте занятие.
« Ну вот, теперь я забыл, где остановился, никак не могу вспомнить…Ага, нашел…
Нет, не буду учителем, буду…продавцом, в большом магазине. Буду ходить, все показывать, рассказывать, что сколько стоит, выписывать чеки и заворачивать покупки в красивую упаковку с бантиком. Мне все будут говорить: “Спасибо большое”, а я отвечать: “ Пожалуйста, приходите еще”...» РА…
Отдых не помог, пальцы не отдохнули, а наоборот, еще больше заныли, пришлось даже подуть на них: ФФууу…
« И еще, когда я вырасту, заработаю много денег, дам их маме, а то она все время папе жалуется: мало денег, мало денег.., пусть она будет рада, и пусть купит новый чайник, а то старый совсем почернел, Володька, сосед приходил, показал пальцем на чайник и сказал, что у нас старый чайник, а у них новенький, и газ зажигать не надо, только на кнопочку нажать. А еще женюсь на Машке, правда, она грязнуля, нос вон весь в чернилах, и шея, но все равно, она самая красивая в классе. И джип куплю, как у Серого, из второй парадной, он нам говорит, что он – крутой, а на самом деле, джип не его, а его отца, и он не крутой, потому что крутые, наверное, не писают в штаны, когда плачут… А кто такие, эти крутые?...» МУ
« УРА, получилось!!!»
Мальчик облегченно выдохнул, гордо расправил плечи, оглядев класс. Потом взял в руки тетрадь, пристально вглядываясь в кривые буковки, выведенные неумелой рукой, в эти слова, на слух знакомые с младенчества, но так необычно смотрящиеся на бумаге. Он вдруг понял, понял, что научился сам, своей рукой писАть, научился складывать эти буковки в слова, а слова в предложения. Ему раскрылась маленькая истина, что такое грамота: весь хаос букв, слов, предложений, текстов, окружающих его в жизни, приобрел смысл. Это просветление воодушевило его, захотелось, до зуда в пальцах, написать еще чего – нибудь в тетради. Он стал лихорадочно соображать, вылавливая из памяти знакомые слова… Дззззззззз……. звонок, взорвавший тишину, задул искорку просветления, оставив лишь тлеющие угольки. Ученик стал думать о том, как выбежать получше в школьный коридор, с громким криком, как оказать знак внимания Машке, побольней дернув ее за косичку. А Просветление…подождет как нибудь, до следующего раза.
Последнее редактирование:
Это страшное слово - свобода...
Kisa, спасибо Вам за отзыв, он мне как бальзам на душу. Раз-два-три-четыре-пять,
Вышел-зайчик-погу-лять.
Вдруг-охотник-выбе-гает,
Прямо в-зайчика-стреляет.
Пиф-паф-ой ой ой,
Умирает-зай-чик-мой!
Алла считала, поочередно дотрагиваясь до девочек, стоящих тесным кругом. Выбрав водящего, все с визгом разбежались в разные стороны, и через минуту детская площадка опустела. Водящая, маленькая пигалица в красном пальтишке, стояла у стены и считала, вслух перебирая все знакомые ей числа. Досчитав, как ей показалась, до миллиона, она крикнула: « Кто не спрятался, я не виноват»! И резко развернулась, скрипнув каблуками своих ботинок: никого… Пигалица крадучись, на цыпочках, пошла на середину площадки, готовая в любой момент сорваться и побежать обратно в «домик». Дойдя до середины, осмотрелась: опять никого. Она вертелась на месте, решая, в какую сторону податься на поиски спрятавшихся, и вдруг внимание ее привлекло движение в зарослях кустов, растущих в углу площадки, рядом с качелями. Обрадовавшись, она побежала к кустам и с громким «Ага», раздвинула кусты. Радость сменилась досадным разочарованием, когда она увидела мальчишек, сидящих на корточках и строивших ей страшные гримасы:
- Анька, уходи от нас, нам некогда играть.
- Да, Анька, уходи, мы думаем!
Разочарование сменилось любопытством, и она, позабыв про игру, спросила:
- Ой, ой, какие умные. О чем это вы думаете, небось, гадость опять затеваете?
- Нет, Анька, не гадость. А тебе не скажем ничего, потому что ты – девчонка, - важно ответил один малыш, в красной бейсболке, которая была ему великовата и сползала на уши.
- Ну и не надо, Игоречек. А я тогда всем скажу, что вы гадость затеваете, - уперев руки в бока. Поставила ультиматум Аня.
- У, ябеда, - проворчал Алик, поднимаясь с корточек, с намерением наказать Аню, толкнув ее. Но его остановил Коля, вставший между ними:
- Мы тебе скажем, но поклянись, что не скажешь никому.
- Ага, клянусь.
Коля, выпучив глаза, для важности, таинственно зашептал:- Мы, Анька, решили убежать из садика! Но только никому не говори!
Аня улыбнулась:
- Врунишки, как это – убежать?
Но узнать она это не успела. Услышав за спиной визги девочек, она всплеснула руками, и сверкая пятками, помчалась назад, спасать игру.
Оставшись втроем, малыши опять уселись на корточки и принялись обсуждать план побега:
- Ну вот, Анька наябедничает Тамаре Ивановне, и мы никуда не убежим, - с горечью сказал Алик, в сердцах ломая сухую ветку.
- Нет, она же поклялась, - заверил его Коля, задумчиво глядя на площадку, где с криками бегали дети, играя в пятнашки.
- Тогда надо убегать сегодня, сейчас, - подытожил Игорек. Алик и Коля посмотрели на него.
- Я все придумал! – Уверенно продолжил Игорь. – Сейчас все пойдут в садик. А мы останемся здесь и подождем, когда все зайдут. Тогда надо бежать за забор, вон в ту дырку, - Игорь показал рукой на забор, в котором были отогнуты в разные стороны металлические прутья, образовав вполне сносный лаз.
- Главное – это чтобы воспитательница не увидела. А потом она нас не догонит.
- Почему не догонит? – Спросил Коля, тоскливо глядя на играющих. Ему надоело уже сидеть на одном месте, хотелось вместе со всеми побегать, повизжать…
- Потому что она старенькая, далеко не убежит, - объяснил Игорь.
- Посмотри, она и бегать не умеет, сидит на лавочке все время.
- Хорошо, перелезем мы через забор, а дальше что делать будем? – дотошный Алик хотел в деталях знать план побега. Для полноты картины ему не хватало блокнота и ручки…
- Я же говорю, что все придумал, - терпеливо повторил Игорь.
- Мы перелезем через забор, незаметненько. И побежим на остановку автобусную, она здесь недалеко, на улице, за этим большим домом. – Игорь махнул рукой в сторону десятиэтажного дома-корабля, во дворе которого и стоял детский сад.
- А я в этом доме живу, - важно сказал Коля. – На первом этаже у нас уни…уми…большой магазин, мы с мамой, когда она меня забирает, туда ходим и покупаем хлеб с булкой, и еще мороженное…ох, - встревожился Коля, - а как же меня мама заберет, если мы убежим?
- Ты что, струсил, что ли? – сурово спросил Алик.
- Нет, я просто…- Глаза Коли испуганно забегали. – Мы же не долго будем убегать, правда? – Он с наивной надеждой посмотрел на единомышленников.
- Ну конечно, не долго, - убежденно заверил его Игорек.
- Мы быстренько убежим, а потом вернемся. До моего дома недолго добираться. Надо сесть в автобус, который подходит к остановке, сразу за твоим домом. Мы на нем поедем, поедем,…потом выйдем, сядем в другой автобус, и он нас привезет прямо ко мне домой. Как раз мамка компоту наварила, целую кастрюлю большую. Очень вкусно. Я хотел вам принести, но мама сказала, что это глупость. А еще у нас за домом большой пруд есть, там утки плавают и все их кормят хлебом. И собака во дворе бегает, бродячая, она у нас в парадной ночует.
- Вторая группа, собираемся! Мальчики, идем в группу! – Голос Тамары Ивановны заставил вздрогнуть заговорщиков и они заерзали, не решаясь сделать первый шаг. Коля, обеспокоено глядя из кустов, как собирается в кучку группа, попытался сделать первый шаг в их сторону, но был остановлен решительной рукой Алика:
- Стой, Колька! Мы же решили убежать на свободу!
Игорь тем временем тоже смотрел в сторону детской площадки, но его взгляд был сосредоточен. Он ждал, когда можно будет улучить момент и рвануть в сторону лаза.
На площадке царила веселая суматоха: девочки в песочнице собирали свои крошечные столовые приборы, заканчивая кукольный обед, мальчишки в спешке достраивали замки из песка, доигрывали в мушкетеров. Воспитатели, как наседки, стояли посреди двора, призывно кудахча, а вокруг них собирались кучкой маленькие озорные, проголодавшиеся цыплята.
…Подходящий момент настал и Игорь скомандовал:
- Драпаем!
Мальчишки сорвались с места, и как очумелые, мешая друг другу, извиваясь всем телом, как червяки, начали просачиваться сквозь прутья решетки. Перебравшись через забор, они помчались прочь от садика.
…Сердце готово было выпрыгнуть из груди, неведомая сила несла малышей вперед, без оглядки, и в ветре, свистевшем в ушах, им слышалось: «Свобода, свобода, даешь свободу!».
Запыхавшись, Игорь, Коля и Алик добежали до громадного дома – корабля, и завернув за угол, оказались на тротуаре, где кипела другая, незнакомая им жизнь. На ребят обрушилась свобода, ударила, как обухом по голове, не дав опомниться от быстрого бега. Их окружили ноги: везде, повсюду – ноги, ноги…вонь выхлопных газов от несущихся по проспекту автомобилей, грохот их моторов, треск промчавшегося мотоцикла. Визжание циркулярной пилы, находившейся неподалеку, на ремонтных работах, казалось, пыталось пронзить само сердце, от ужаса сжавшееся в комочек. Стая голубей, кем-то согнанная с места, промчалась, набирая высоту, рядом с ними, но детские глаза увидели не голубей вовсе, а тучу кровожадных летучих мышей, готовых вонзиться когтями в их головы… Побледневшие от ужаса мальчики прижались, вцепились друг в друга руками, готовые вот-вот разреветься. Реветь – единственное, что они умели хорошо делать, когда страх и ужас проникает в самую душу. И чтоб окончательно добить малышей, страшная свобода подсунула им пронзительный, жуткий вой сирены, которая выплескивалась наружу из промчавшейся кареты «скорой помощи». Малыши не выдержали, и роняя на землю первые капли слез, попятились назад, наткнувшись на прохожего.
«А ну брысь отсюда, карапузы»! – Громкий окрик вывел детей из оцепенения, и они рванули назад, в зеленый полумрак двора. Ветер опять засвистел им в уши, но уже ехидно: «У-уу, трусишки»!
Перебравшись через лаз, ребята выскочили на площадку и увидели…Тамару Ивановну, которая с побледневшим лицом, бормоча что-то себе под нос, металась по площадке. И тогда они заревели по-настоящему, от страха, только уже понимая, какие беды им принесет этот нечаянный глоток свободы. Тамара Ивановна, увидев ребят, схватилась за сердце одной рукой, а другой – подобрала прут и погрозила незадачливым свободолюбцам. Размазывая по лицу слезы, мальчишки гуськом потрусили к дверям садика, подгоняемые воспитателем. Они зашли на крыльцо, не замечая Ани, которая, уперев руки в бока, смотрела на них презрительно – торжествующим взглядом. Прошли в раздевалку, где их поджидали, как героев, ребятишки, сгорающие от любопытства, жаждущие рассказов об удивительных путешествиях и приключениях. Увидев знакомые лица, троица заулыбалась, и на их чумазых лицах светилась чистая, свободная, детская непосредственность.
Kisa, спасибо Вам за отзыв, он мне как бальзам на душу. Раз-два-три-четыре-пять,
Вышел-зайчик-погу-лять.
Вдруг-охотник-выбе-гает,
Прямо в-зайчика-стреляет.
Пиф-паф-ой ой ой,
Умирает-зай-чик-мой!
Алла считала, поочередно дотрагиваясь до девочек, стоящих тесным кругом. Выбрав водящего, все с визгом разбежались в разные стороны, и через минуту детская площадка опустела. Водящая, маленькая пигалица в красном пальтишке, стояла у стены и считала, вслух перебирая все знакомые ей числа. Досчитав, как ей показалась, до миллиона, она крикнула: « Кто не спрятался, я не виноват»! И резко развернулась, скрипнув каблуками своих ботинок: никого… Пигалица крадучись, на цыпочках, пошла на середину площадки, готовая в любой момент сорваться и побежать обратно в «домик». Дойдя до середины, осмотрелась: опять никого. Она вертелась на месте, решая, в какую сторону податься на поиски спрятавшихся, и вдруг внимание ее привлекло движение в зарослях кустов, растущих в углу площадки, рядом с качелями. Обрадовавшись, она побежала к кустам и с громким «Ага», раздвинула кусты. Радость сменилась досадным разочарованием, когда она увидела мальчишек, сидящих на корточках и строивших ей страшные гримасы:
- Анька, уходи от нас, нам некогда играть.
- Да, Анька, уходи, мы думаем!
Разочарование сменилось любопытством, и она, позабыв про игру, спросила:
- Ой, ой, какие умные. О чем это вы думаете, небось, гадость опять затеваете?
- Нет, Анька, не гадость. А тебе не скажем ничего, потому что ты – девчонка, - важно ответил один малыш, в красной бейсболке, которая была ему великовата и сползала на уши.
- Ну и не надо, Игоречек. А я тогда всем скажу, что вы гадость затеваете, - уперев руки в бока. Поставила ультиматум Аня.
- У, ябеда, - проворчал Алик, поднимаясь с корточек, с намерением наказать Аню, толкнув ее. Но его остановил Коля, вставший между ними:
- Мы тебе скажем, но поклянись, что не скажешь никому.
- Ага, клянусь.
Коля, выпучив глаза, для важности, таинственно зашептал:- Мы, Анька, решили убежать из садика! Но только никому не говори!
Аня улыбнулась:
- Врунишки, как это – убежать?
Но узнать она это не успела. Услышав за спиной визги девочек, она всплеснула руками, и сверкая пятками, помчалась назад, спасать игру.
Оставшись втроем, малыши опять уселись на корточки и принялись обсуждать план побега:
- Ну вот, Анька наябедничает Тамаре Ивановне, и мы никуда не убежим, - с горечью сказал Алик, в сердцах ломая сухую ветку.
- Нет, она же поклялась, - заверил его Коля, задумчиво глядя на площадку, где с криками бегали дети, играя в пятнашки.
- Тогда надо убегать сегодня, сейчас, - подытожил Игорек. Алик и Коля посмотрели на него.
- Я все придумал! – Уверенно продолжил Игорь. – Сейчас все пойдут в садик. А мы останемся здесь и подождем, когда все зайдут. Тогда надо бежать за забор, вон в ту дырку, - Игорь показал рукой на забор, в котором были отогнуты в разные стороны металлические прутья, образовав вполне сносный лаз.
- Главное – это чтобы воспитательница не увидела. А потом она нас не догонит.
- Почему не догонит? – Спросил Коля, тоскливо глядя на играющих. Ему надоело уже сидеть на одном месте, хотелось вместе со всеми побегать, повизжать…
- Потому что она старенькая, далеко не убежит, - объяснил Игорь.
- Посмотри, она и бегать не умеет, сидит на лавочке все время.
- Хорошо, перелезем мы через забор, а дальше что делать будем? – дотошный Алик хотел в деталях знать план побега. Для полноты картины ему не хватало блокнота и ручки…
- Я же говорю, что все придумал, - терпеливо повторил Игорь.
- Мы перелезем через забор, незаметненько. И побежим на остановку автобусную, она здесь недалеко, на улице, за этим большим домом. – Игорь махнул рукой в сторону десятиэтажного дома-корабля, во дворе которого и стоял детский сад.
- А я в этом доме живу, - важно сказал Коля. – На первом этаже у нас уни…уми…большой магазин, мы с мамой, когда она меня забирает, туда ходим и покупаем хлеб с булкой, и еще мороженное…ох, - встревожился Коля, - а как же меня мама заберет, если мы убежим?
- Ты что, струсил, что ли? – сурово спросил Алик.
- Нет, я просто…- Глаза Коли испуганно забегали. – Мы же не долго будем убегать, правда? – Он с наивной надеждой посмотрел на единомышленников.
- Ну конечно, не долго, - убежденно заверил его Игорек.
- Мы быстренько убежим, а потом вернемся. До моего дома недолго добираться. Надо сесть в автобус, который подходит к остановке, сразу за твоим домом. Мы на нем поедем, поедем,…потом выйдем, сядем в другой автобус, и он нас привезет прямо ко мне домой. Как раз мамка компоту наварила, целую кастрюлю большую. Очень вкусно. Я хотел вам принести, но мама сказала, что это глупость. А еще у нас за домом большой пруд есть, там утки плавают и все их кормят хлебом. И собака во дворе бегает, бродячая, она у нас в парадной ночует.
- Вторая группа, собираемся! Мальчики, идем в группу! – Голос Тамары Ивановны заставил вздрогнуть заговорщиков и они заерзали, не решаясь сделать первый шаг. Коля, обеспокоено глядя из кустов, как собирается в кучку группа, попытался сделать первый шаг в их сторону, но был остановлен решительной рукой Алика:
- Стой, Колька! Мы же решили убежать на свободу!
Игорь тем временем тоже смотрел в сторону детской площадки, но его взгляд был сосредоточен. Он ждал, когда можно будет улучить момент и рвануть в сторону лаза.
На площадке царила веселая суматоха: девочки в песочнице собирали свои крошечные столовые приборы, заканчивая кукольный обед, мальчишки в спешке достраивали замки из песка, доигрывали в мушкетеров. Воспитатели, как наседки, стояли посреди двора, призывно кудахча, а вокруг них собирались кучкой маленькие озорные, проголодавшиеся цыплята.
…Подходящий момент настал и Игорь скомандовал:
- Драпаем!
Мальчишки сорвались с места, и как очумелые, мешая друг другу, извиваясь всем телом, как червяки, начали просачиваться сквозь прутья решетки. Перебравшись через забор, они помчались прочь от садика.
…Сердце готово было выпрыгнуть из груди, неведомая сила несла малышей вперед, без оглядки, и в ветре, свистевшем в ушах, им слышалось: «Свобода, свобода, даешь свободу!».
Запыхавшись, Игорь, Коля и Алик добежали до громадного дома – корабля, и завернув за угол, оказались на тротуаре, где кипела другая, незнакомая им жизнь. На ребят обрушилась свобода, ударила, как обухом по голове, не дав опомниться от быстрого бега. Их окружили ноги: везде, повсюду – ноги, ноги…вонь выхлопных газов от несущихся по проспекту автомобилей, грохот их моторов, треск промчавшегося мотоцикла. Визжание циркулярной пилы, находившейся неподалеку, на ремонтных работах, казалось, пыталось пронзить само сердце, от ужаса сжавшееся в комочек. Стая голубей, кем-то согнанная с места, промчалась, набирая высоту, рядом с ними, но детские глаза увидели не голубей вовсе, а тучу кровожадных летучих мышей, готовых вонзиться когтями в их головы… Побледневшие от ужаса мальчики прижались, вцепились друг в друга руками, готовые вот-вот разреветься. Реветь – единственное, что они умели хорошо делать, когда страх и ужас проникает в самую душу. И чтоб окончательно добить малышей, страшная свобода подсунула им пронзительный, жуткий вой сирены, которая выплескивалась наружу из промчавшейся кареты «скорой помощи». Малыши не выдержали, и роняя на землю первые капли слез, попятились назад, наткнувшись на прохожего.
«А ну брысь отсюда, карапузы»! – Громкий окрик вывел детей из оцепенения, и они рванули назад, в зеленый полумрак двора. Ветер опять засвистел им в уши, но уже ехидно: «У-уу, трусишки»!
Перебравшись через лаз, ребята выскочили на площадку и увидели…Тамару Ивановну, которая с побледневшим лицом, бормоча что-то себе под нос, металась по площадке. И тогда они заревели по-настоящему, от страха, только уже понимая, какие беды им принесет этот нечаянный глоток свободы. Тамара Ивановна, увидев ребят, схватилась за сердце одной рукой, а другой – подобрала прут и погрозила незадачливым свободолюбцам. Размазывая по лицу слезы, мальчишки гуськом потрусили к дверям садика, подгоняемые воспитателем. Они зашли на крыльцо, не замечая Ани, которая, уперев руки в бока, смотрела на них презрительно – торжествующим взглядом. Прошли в раздевалку, где их поджидали, как героев, ребятишки, сгорающие от любопытства, жаждущие рассказов об удивительных путешествиях и приключениях. Увидев знакомые лица, троица заулыбалась, и на их чумазых лицах светилась чистая, свободная, детская непосредственность.
Правило исключений
- Ну, Коленька, с богом.
Директор похлопал Учителя по плечу и открыл дверь. Коленька шагнул в светлый и тёплый класс. Оглянулся: дверь закрыта. Мягкий шорох заставил его слегка вздрогнуть; он посмотрел вперед и увидел детей, стоящих у парт.
Кашлянув, Коленька прошел на середину класса, встал у доски и неожиданно для себя тонким, сухим голосом сказал:
- Здравствуйте, дети.
И замер, посмотрев на стоящих перед ним второклашек. На него смотрели тридцать пар внимательных глаз, ловя мгновение, когда Учитель скажет следующее слово. А Коленька и забыл, что надо говорить. Он смотрел в эти внимательные глаза, ошеломившие его своей чистой доверчивостью…
- Садитесь. – Наконец произнёс Коленька и вновь мягкий шорох пронёсся над классом.
Задолго до этого дня, еще учась в школе, Коленька знал, что скажет своим будущим ученикам. Он пронёс это знание через годы учёбы, сначала школьные, потом студенческие, ни капли не сомневаясь, что этот день настанет. И день пришел, и на него смотрят ученики, которым он передаст своё знание. Впереди долгий путь, дни превратятся в годы, и настанет время, когда ученики уйдут, оставив его. И дальше – сами…
- Вам, дети, пора изучить Родной язык, на котором говорите, а теперь и пишите. И чтобы говорить, писать и думать правильно, я вас обучу грамоте. Ничего сложного нет. Вам надо для начала запомнить одно правило. Ну, кто хочет выйти к доске?
Поднялись руки, немного и осторожно. Выбрав девочку, которая, подняв ладошку вверх поспешно опустила её, Коленька сказал:
- Выходи, смелее. Как тебя зовут?... Лиза. Прекрасно, Лиза. Бери мел и пиши: мама мыла раму. И вы, дети, пишите в своих тетрадях.
Лёгкий шорох ветерком пронёсся над партами и постепенно затих, оставляя место тихому сопению. Коленька открыл классный журнал, нашел в колонке имен имя Лиз Ну и поставил в летке легкую точку. Так он решил отмечать учеников, с которыми общался и задавал вопросы.
- Молодец, Лиза. Всё правильно написала. И я уверен, что все правильно написали. Почему уверен? Потому что вы следовали правилу русского языка: как слышится, так и пишется.
Класс заулыбался, радуясь своему новому знанию, ученики переглядывались, пытаясь передать свои чувства глазами.
- Это правило… садись, Лиза, спасибо тебе. Это правило будет с вами всегда. И чтобы уметь пользоваться им, надо знать исключения из правила. Ими мы займёмся на следующих уроках…
Дети, приоткрыв рты, слушали Учителя, который свои голосом притягивал внимание, своими вопросами и своими же на них ответами приводил в изумление, дети были в восторге от маленьких открытий нового мира. А Учитель вовсю увлёкся своим рассказом о русском языке, кажется, не замечая этот класс, учеников, ловящих каждое его слово. Он стоял у окна, глядя на синее небо, без единого облачка, в котором висел чуть заметный белый рожок месяца, да одинокая чайка парила в вышине. Стоял, глядел в окно и читал стихи:
Не привыкайте к чудесам,-
Дивитесь им, дивитесь!
Не привыкайте к небесам,
Глазами к ним тянитесь.
Приглядывайтесь к облакам,
Прислушивайтесь к птицам,
Прикладывайтесь к родникам,-
Ничто не повторится.
За мигом миг, за шагом шаг
Впадайте в изумленье.
Всё будет так – и всё не так
Через одно мгновенье.*
…Звонок, липкий, как паутина в лесу, выдернул его из родной стихии и вернул в класс. Коленька развел руками и произнёс:
- Ну, отдыхайте пока. Нас ждут великие открытия.
… К сидящему за столом Коленьке подошел мальчик и тронул Учителя за рукав:
- Можно спросить, Учитель?
Коленька отложил ручку и посмотрел на мальчугана:
- Как тебя зовут?
- Сен Хон. Учитель.
- Сен Хон? Хорошо. Спрашивай.
- Учитель, Вы сказали, что правило одно, а исключений много. А мне отец говорил, что правил много, очень много…
Коленька улыбнулся прозорливому ученику:
- Это потом правил будет много, а пока они исключения. Но тебе исключений хватит на годы, и за эти годы ты узнаешь, что когда исключений набирается очень много, они сами становятся правилами. Но они тебя не будут пугать своей кажущейся сложностью, я помогу тебе понять их суть, и ты увидишь, что это легко, красиво и понятно.
- А ещё очень интересно, Учитель! – Весело сказал ученик. Он кивком головы поблагодарил Учителя и побежал догонять одноклассников. А Коленька взял ручку, и улыбаясь чему- то очень приятному, выставил в журнале свою первую оценку.
(* Вадим Шефнер.)
- Ну, Коленька, с богом.
Директор похлопал Учителя по плечу и открыл дверь. Коленька шагнул в светлый и тёплый класс. Оглянулся: дверь закрыта. Мягкий шорох заставил его слегка вздрогнуть; он посмотрел вперед и увидел детей, стоящих у парт.
Кашлянув, Коленька прошел на середину класса, встал у доски и неожиданно для себя тонким, сухим голосом сказал:
- Здравствуйте, дети.
И замер, посмотрев на стоящих перед ним второклашек. На него смотрели тридцать пар внимательных глаз, ловя мгновение, когда Учитель скажет следующее слово. А Коленька и забыл, что надо говорить. Он смотрел в эти внимательные глаза, ошеломившие его своей чистой доверчивостью…
- Садитесь. – Наконец произнёс Коленька и вновь мягкий шорох пронёсся над классом.
Задолго до этого дня, еще учась в школе, Коленька знал, что скажет своим будущим ученикам. Он пронёс это знание через годы учёбы, сначала школьные, потом студенческие, ни капли не сомневаясь, что этот день настанет. И день пришел, и на него смотрят ученики, которым он передаст своё знание. Впереди долгий путь, дни превратятся в годы, и настанет время, когда ученики уйдут, оставив его. И дальше – сами…
- Вам, дети, пора изучить Родной язык, на котором говорите, а теперь и пишите. И чтобы говорить, писать и думать правильно, я вас обучу грамоте. Ничего сложного нет. Вам надо для начала запомнить одно правило. Ну, кто хочет выйти к доске?
Поднялись руки, немного и осторожно. Выбрав девочку, которая, подняв ладошку вверх поспешно опустила её, Коленька сказал:
- Выходи, смелее. Как тебя зовут?... Лиза. Прекрасно, Лиза. Бери мел и пиши: мама мыла раму. И вы, дети, пишите в своих тетрадях.
Лёгкий шорох ветерком пронёсся над партами и постепенно затих, оставляя место тихому сопению. Коленька открыл классный журнал, нашел в колонке имен имя Лиз Ну и поставил в летке легкую точку. Так он решил отмечать учеников, с которыми общался и задавал вопросы.
- Молодец, Лиза. Всё правильно написала. И я уверен, что все правильно написали. Почему уверен? Потому что вы следовали правилу русского языка: как слышится, так и пишется.
Класс заулыбался, радуясь своему новому знанию, ученики переглядывались, пытаясь передать свои чувства глазами.
- Это правило… садись, Лиза, спасибо тебе. Это правило будет с вами всегда. И чтобы уметь пользоваться им, надо знать исключения из правила. Ими мы займёмся на следующих уроках…
Дети, приоткрыв рты, слушали Учителя, который свои голосом притягивал внимание, своими вопросами и своими же на них ответами приводил в изумление, дети были в восторге от маленьких открытий нового мира. А Учитель вовсю увлёкся своим рассказом о русском языке, кажется, не замечая этот класс, учеников, ловящих каждое его слово. Он стоял у окна, глядя на синее небо, без единого облачка, в котором висел чуть заметный белый рожок месяца, да одинокая чайка парила в вышине. Стоял, глядел в окно и читал стихи:
Не привыкайте к чудесам,-
Дивитесь им, дивитесь!
Не привыкайте к небесам,
Глазами к ним тянитесь.
Приглядывайтесь к облакам,
Прислушивайтесь к птицам,
Прикладывайтесь к родникам,-
Ничто не повторится.
За мигом миг, за шагом шаг
Впадайте в изумленье.
Всё будет так – и всё не так
Через одно мгновенье.*
…Звонок, липкий, как паутина в лесу, выдернул его из родной стихии и вернул в класс. Коленька развел руками и произнёс:
- Ну, отдыхайте пока. Нас ждут великие открытия.
… К сидящему за столом Коленьке подошел мальчик и тронул Учителя за рукав:
- Можно спросить, Учитель?
Коленька отложил ручку и посмотрел на мальчугана:
- Как тебя зовут?
- Сен Хон. Учитель.
- Сен Хон? Хорошо. Спрашивай.
- Учитель, Вы сказали, что правило одно, а исключений много. А мне отец говорил, что правил много, очень много…
Коленька улыбнулся прозорливому ученику:
- Это потом правил будет много, а пока они исключения. Но тебе исключений хватит на годы, и за эти годы ты узнаешь, что когда исключений набирается очень много, они сами становятся правилами. Но они тебя не будут пугать своей кажущейся сложностью, я помогу тебе понять их суть, и ты увидишь, что это легко, красиво и понятно.
- А ещё очень интересно, Учитель! – Весело сказал ученик. Он кивком головы поблагодарил Учителя и побежал догонять одноклассников. А Коленька взял ручку, и улыбаясь чему- то очень приятному, выставил в журнале свою первую оценку.
(* Вадим Шефнер.)
L
Lord-Aries
Гость
Кестя
Ну, если быть кратким, меня порадовало стихотворение.
По тексту: много всего, хоть на превый не слишком разборчивый взгляд всё в норме. Задам лишь 1 вопрос, на который для себя найти ответа увы не смог. А как автор понимает смысл/суть/значение произведения?
Ну, если быть кратким, меня порадовало стихотворение.
По тексту: много всего, хоть на превый не слишком разборчивый взгляд всё в норме. Задам лишь 1 вопрос, на который для себя найти ответа увы не смог. А как автор понимает смысл/суть/значение произведения?
"Матрёшки"
Lord-Aries,
Очень приятно, что понравилось стихотворение, давно хотел похвастаться Шефнером.
Смысл… наверное, в учителе, который хочет посвятить свою жизнь ученикам, он мечтал об этом со своей школьной скамьи. Учитель. Звучит гордо!
А другой, «подкорковый» смысл в двух словах не объяснить. У меня навязчивая идея(переходящая в паранойю))), что наши соседи из Поднебесной одержимы желанием занять место, которое свято и пусто. И я «засунул» в благородный смысл свой, меркантильный.
Lord-Aries,
Очень приятно, что понравилось стихотворение, давно хотел похвастаться Шефнером.
Смысл… наверное, в учителе, который хочет посвятить свою жизнь ученикам, он мечтал об этом со своей школьной скамьи. Учитель. Звучит гордо!
А другой, «подкорковый» смысл в двух словах не объяснить. У меня навязчивая идея(переходящая в паранойю))), что наши соседи из Поднебесной одержимы желанием занять место, которое свято и пусто. И я «засунул» в благородный смысл свой, меркантильный.
L
Lord-Aries
Гость
Кестя
Тогда главная претензия - не раскрыта тема, хотя неофициальная её сторона угадывается. Описание есть описание, и не более. А читателя непохо было бы подталкивать к смыслу, который, если честно, немного прозаичен. Учитель всегда звучит гордо, даже когда им не платят зарплату - не этим гордость и честь положения меряется. Про подталкивание - половину из смысла в рассказе не отображено... И про последние строчки вывода - все очень уж как-то размыто и не понятно к чему. Нет споров (базара 0), что повторы там в некоторых случаях и вправду необходимы и возможны, но что-то уж как-то недоделанно это всё очень смотрится, ведь наряду с разрешёнными есть и просто повторы... И без этих строк не искажается задуманный смысл рассказа кстати...
Далее рассуждается не про твоё произведение, но как предостережение от возможных ошибок:
А так по большей части исполнение очень хорошее. Но опять же, почему (я вот про себя лично расскажу, для примера просто) мне было и есть легче написать стихами, чем прозой? В стихах от смысла сложнее убежать, там меньше двусмысленности можно оставить вот как:
Страшный сон уидел дед
К чаю не дали конфет*
Всё предельно ясно, 2 строчки - а смысла - хоть заройся в нём. Я стараюсь всегда так писать и всем советую не прибегать к сегодняшней моде - писать не пойми что, авангард всякий. Ибо мазать словами по полотну поэзии может каждый, и мне откровенно не нравится выдавание мазни в любом виде за шедевры. И даже стихи, подобные:
Пойду я ночью в зоосад
Возьму я ключ от зоосада
Всех барсов выпущу, барсят
И поведу их вдоль канала
Чтоб ты любовь мою поняла**
выглядят предпочтительнее (для меня), несмотря на банальность и несуразноть.
Про прозу: Разбрестить тут сам жанр велел, что мы все и творим. Но уходить от смысла не стоит никогда. У тебя хороший стиль, интересный и не тупой язык, фразы хорошие. Просто рекомендую поработать над содержанием и всё же дорабатывать написанное доконца.
* - Вадим Шефнер, сборник "Дядя с большой буквы, не помню что"
** - Вадим Шефнер, сборник "Дядя с большой буквы" произведение "Как я был русалкой", стихи "автора с бочкой" (пародия на авторов).
Тогда главная претензия - не раскрыта тема, хотя неофициальная её сторона угадывается. Описание есть описание, и не более. А читателя непохо было бы подталкивать к смыслу, который, если честно, немного прозаичен. Учитель всегда звучит гордо, даже когда им не платят зарплату - не этим гордость и честь положения меряется
. Про подталкивание - половину из смысла в рассказе не отображено... И про последние строчки вывода - все очень уж как-то размыто и не понятно к чему. Нет споров (базара 0), что повторы там в некоторых случаях и вправду необходимы и возможны, но что-то уж как-то недоделанно это всё очень смотрится, ведь наряду с разрешёнными есть и просто повторы... И без этих строк не искажается задуманный смысл рассказа кстати...Далее рассуждается не про твоё произведение, но как предостережение от возможных ошибок:
А так по большей части исполнение очень хорошее. Но опять же, почему (я вот про себя лично расскажу, для примера просто) мне было и есть легче написать стихами, чем прозой? В стихах от смысла сложнее убежать, там меньше двусмысленности можно оставить вот как:
Страшный сон уидел дед
К чаю не дали конфет*
Всё предельно ясно, 2 строчки - а смысла - хоть заройся в нём. Я стараюсь всегда так писать и всем советую не прибегать к сегодняшней моде - писать не пойми что, авангард всякий. Ибо мазать словами по полотну поэзии может каждый, и мне откровенно не нравится выдавание мазни в любом виде за шедевры. И даже стихи, подобные:
Пойду я ночью в зоосад
Возьму я ключ от зоосада
Всех барсов выпущу, барсят
И поведу их вдоль канала
Чтоб ты любовь мою поняла**
выглядят предпочтительнее (для меня), несмотря на банальность и несуразноть.
Про прозу: Разбрестить тут сам жанр велел, что мы все и творим. Но уходить от смысла не стоит никогда. У тебя хороший стиль, интересный и не тупой язык, фразы хорошие. Просто рекомендую поработать над содержанием и всё же дорабатывать написанное доконца.
* - Вадим Шефнер, сборник "Дядя с большой буквы, не помню что"
** - Вадим Шефнер, сборник "Дядя с большой буквы" произведение "Как я был русалкой", стихи "автора с бочкой" (пародия на авторов).
Барабанщик
Ассоциация критиков
Первая миниатюра в плане смысла хороша. И еще - это единственная МИНИАТЮРА. По смысловой нагрузке другие тоже "миниатюристые",но объем, мне каж-ся,великоват. Нет?
Правда,и к первой есть ма-ахонькие претензии:
"пострелять стрелками" Однокоренные слова-то. Может лучше "побаловаться"? И потом, как это пронзенный стрелой идет четвертованный? Тут стрел пять надо,как минимум
Вторая мне понравилась больше всех. Супер.
Третья тоже в этом духе,но немного не то... в чем дело,не знаю.
Четвертая... Написано отлично,но в тонкий смысл не проник. Может, еще перечитать?
Правда,и к первой есть ма-ахонькие претензии:
"пострелять стрелками" Однокоренные слова-то. Может лучше "побаловаться"? И потом, как это пронзенный стрелой идет четвертованный? Тут стрел пять надо,как минимум
Вторая мне понравилась больше всех. Супер.
Третья тоже в этом духе,но немного не то... в чем дело,не знаю.
Четвертая... Написано отлично,но в тонкий смысл не проник. Может, еще перечитать?
Большое спасибо, Барабанщик. за отзыв, очень приятно.
При написании миниатюр я стараюсь укладываться в вордовскую страницу, хотя наверное это многовато. Но меньше не получается, этак я вообще ничего не донесу до читателя.
Четвёртая миниатюра скорее зарисовка, часть большего, которое выложено в разделе "проза" ))
После такого отзыва зачесались руки, а глаза стали искать ручку и бумагу
спасибо за замечания, очень кстати.
При написании миниатюр я стараюсь укладываться в вордовскую страницу, хотя наверное это многовато. Но меньше не получается, этак я вообще ничего не донесу до читателя.
Четвёртая миниатюра скорее зарисовка, часть большего, которое выложено в разделе "проза" ))
После такого отзыва зачесались руки, а глаза стали искать ручку и бумагу
спасибо за замечания, очень кстати.
