Маяк Всех Дорог

[Tinnie]

*Зоуи не помнила сколько она вот так вот просидела на полу, рыдая. Очнулась уже, когда дневной свет стал меркнуть, неужели она уснула? Зу прислушалась к своим ощущением, нет, она не спала, просто потеряла счет минутам, такое бывает. Она встала и неуверенно пошла в гостиную, где обессиленно рухнула в старое кресло.
Ее дом, он всегда угадывал ее настроение. Вот и сейчас дома не души, в камине уютно потрескивают горящие поленья, а за окном мягко кружится снег. Красивые картинки из забытой сказки.*
Кристиан уже дома...
*прошептала она сама себе, и забытая слезинка скользнула с ресниц. Она знала, что будет больно, но даже если знаешь, разве можно быть готовой к ней. Зоуи схватилась за чашку с крепким кофе, которую кто-то невидимый заботливо поставил на столик рядом с креслом, ощутила тяжесть на коленках - альбом с их фотографиями, те которые никогда не были сделаны, но которые так услужливо хранил для нее Маяк, для него ведь не было ничего не возможного. На самом деле у них была только одна фотография: они на вокзале в Париже за пару минут до своего путешествия в Китай. Что она там написала своей рукой?*
No cambiaría un minuto de ayer contigo por cien años de vida sin ti...

Читать дальше...

Не поменяла бы и минуты рядом с тобой на сто лет жизни без тебя - исп.

*еле слышно прошептала Зоуи*
Извини, Кристиан, я обманула тебя, я променяла не одну минут, а миллион самых счастливых минут и завтра никто из нас даже не вспомнит об этом...
*но сейчас больше всего на свете она хотела вспоминать, минуту за минутой с того дня, когда она встретила его.

Читать дальше...

***

Рим. Вечный город для вечной студентки. Ей было 20, она была молода, взбалмошна, непостоянна и беззаботна, как можно быть взбалмошной, непостоянной и беззаботной, когда тебе всего лишь 20. За плечами десятки миров, а так же юрфак в Гарварде, и школа бизнеса в Лондоне, даже успела попрактиковаться в изящный искусствах и вот теперь ее ждала Ла Сапиенца.
Что можно изучать в городе любви? Естественно термодинамику! Изучение основ перемежалось с шумными студенческими пирушкам, как же без этого, у нее уже намечался легкий роман, кажется его звали... эээ... а, да...Виктором, они вместе слушали лекции по термодинамики, но пока еще до этого не дошло - веселье студенческой поры отнимало все их свободное время.
Близилось рождество. Количество пирушек и просто веселых шумных прогулок по городу увеличивалось в геометрической прогрессии по мере приближения к праздникам, поэтому единственное место, где Зу удавалось отоспаться была аудитория, благо старый профессор был снисходителен к ней, а может просто не замечал уснувших на задних партах учеников.
Дверь в аудиторию громко хлопнула, заставив Зоуи подскочить и распахнуть глаза. Первые несколько минут были потрачены на то, что бы понять, где она вообще находится и что происходит. Осознав себя на занятии, Зу довольно улыбнулась и уже готова была вновь подпереть щечку рукой, что бы провалится в сон, но тут она заметила, что вместо старого профессора лекцию читает незнакомый молодой человек. Она непонимающе захлопала глазами и больно толкнула Виктора в бок.
- Вик, это кто?
- Зу, ты с какого дирижабля рухнула? Весь универ только об этом и говорит: старый Винс заболел и лекции читает его супер-пупер сын. Этот… как его там… Кристиан. Ты посмотри, сколько куриц сбежалось и уж явно не лекцию послушать.
Зоуи окинула взглядом аудиторию, девушек и правда было как-то непривычно много, ну да и черт с ними, не видела что ли, а вот молодого преподавателя она точно не видела.
Кристиан. Кажется, она все-таки что-то слышала про него. Приемный сын старого Винса, закончил Сапиенцу пару лет назад в пятерке лучших, кажется, уже имеет степень, но науке предпочитает воздухоплавание. Как романтично. А… что-то еще слышала про скорую свадьбу и в невесты прочили дочку мэра. Ммммм… но даже скорая женитьба не поотбивала охоту поглазеть на такого красавца ни у Зоуи, ни у сбежавшихся куриц.
Зоуи, восторженно распахнув глаза и мечтательно закусив нижнюю губу, неотрывно смотрела на Кристиана. Хорошо, что она не видела себя со стороны, ей бы это точно не понравилось, а вот Виктор не только видел, но и решил отыграться на ней за вчерашний проигрыш в покер.
- Ха! Плюс одна влюбленная курица.
- Где? – Зоуи наконец-то очнулась.
- Ты… - заржал в кулак Виктор.
- Ты совсем дурак? Я не влюбилась, вот еще? В кого? А! В этого мистер Совершенство!? Ха!
- Последнюю неделю ты просыпаешься на лекции только для того, что бы смыться в кафешку, а сегодня ты вдруг не с того не с чего таращишь свои глаза на этого, как ты его назвала, Мистера Совершенство.
- Тьфу на тебя и на твои слова. И вообще не мешай мне спать.
Зоуи картинно подперла щеку и через десять минут вся аудитория могла насладиться мелодичным звучанием ее наигранного храпа. Хорошо, что она отвернулась от Вика, а то он бы точно заметил, что сна у нее нет ни в одном глазу и что сквозь неплотно прикрытие ресницы она неотрывно следит за Мистером Совершенство.
Раскатистый звонок был единственным будильником, который признавала Зу. Она все-таки уснула под конец лекции. Замечталась. Вскочила, собирая рассыпавшиеся от резкого движения книги, Вик (очень нехороший человек) ее кинул, в аудитории почти никого не осталось кроме нее, Кристиана и парочки убегающих студентов. Она быстро схватила книги в охапку и попыталась все же незамеченной выскользнуть из аудитории, но его спокойный с легким бархатом голос заставил ее вздрогнуть и остановиться.
- Хорошо спалось, сеньорита... ?
- Если бы вы рассказывали хотя бы в половину так же интересно, как и Ваш отец, то студентов спящих на Ваших лекциях было бы ровно в половину меньше.
Она хмыкнула, гордо вскинула голову и, резко развернувшись, с достоинством удалилась.
Как хорошо, что он не видел, как пылали ее щеки.

Зоуи рассмеялась своим воспоминаниям, какой же беззаботной и взбалмошной можно быть. И все же - чем его так задела спящая на задней парте студентка? Он никогда не отвечал на этот вопрос.*

 

[ihelen]

*Почта для Ули*

Читать дальше...

 

[Tinnie]

*Странно, столько времени прошло, четыре года, а она помнит все, будто это только что произошло. Вот минуту назад, задыхаясь от смеха и собственных желаний, она ввалилась в комнату, что снимала в Риме, упала на кровать, раскинув руки, что бы перевести дух и в очередной раз воссоздать перед собой его удивленное, рассерженное, печальное или веселое лицо. Потом она переворачивалась на бок, ее взгляд сразу же спотыкался о горы учебников, она смахивала их с прикроватной тумбы – разве можно думать о термодинамике и устройстве паровых машин в городе любви? Зоуи смеялась, обнимая подушку, и погружалась в яркие сны. *

Читать дальше...

***
Раздражение. У каждого раздражающего фактора есть имя. В случаи с Зоуи его звали Кристиан.
Она продолжала демонстративно спать на его лекциях, картинно зевая и потягиваясь, стоило прозвучать звонку, пренебрежительно отвечать колкостями на любую попытку его что-либо ей сказать и усиленно веселиться, сыпать шутка и кокетниичать с Виктором стоило ей споткнуться о его спокойный взгляд в какой-либо из таверн или клубов, в которых студенты любили проводить предрождественские вечера.

Экзамен по термодинамике она естественно завалила. Не подумайте, что это Кристиан решил отыграться на нерадивой студентке, завалив ее вопросами. Он был слишком хорош для такого не благовидного поступка. И конечно же не думайте, что Зоуи не знала ответы на выпавшие ей вопросы. Знала, просто накануне она разругалась с Виктором, в очередной раз перегнув палку своего двусмысленного кокетства, и они поспорили на то, что у нее не хватит духу завалить экзамен и строить из себя полную влюбленную дуру. Плохо же Вик знал свою подругу. Что для нее экзамен, ну а уж влюбленность было разыграть легче легкого и, не потому что она влюблена в Кристиана. Как можно было такое подумать! Просто влюбленные дурочки всегда получались у нее лучше всего.
Весь экзамен она хлопала ресницами, заикалась, краснела, бледнела… одним словом использовала весь спектр знакомых ранее и незнакомых доселе эмоций и ухищрений. Но все ее чары, а в ход пошли даже приворотные напевы древних вавилонян или вавилонцев, не важно, в любом случае все ее чары разбились о его невозмутимое спокойствие.
- С сожалением вынужден поставить Вам «неудовлетворительно». Надеюсь, к пересдаче Вы будете более готовы.
- Вы утверждаете, что я не знаю Ваш предмет? – Зоуи наивно захлопала ресницами, но даже этот годами проверенный прием не сработал. Она вскочила, выхватывая из рук Кристиана свой аттестационный лист с каллиграфически выведенным «неудовлетворительно» напротив такой же красивой надписи «термодинамика», вспыхнула, как спичка и прежде чем хлопнуть дверью выпалила: – Я не знаю термодинамику? Хорошо, зато Вы понятия не имеете, что такое квантовая механика и с микроэлектроникой вы тоже не знакомы.
- К Вашем счастью, вы познакомитесь с ней уже совсем скоро, - этого обещания Мистер Совершенство не услышал, оно прозвучало за тяжелой дверью.
По дороге домой Зоуи заглянула в парикмахерскую, где безжалостно разрешила окромсать свои волосы: она часто так делала, когда была не в духе, но в ее голове уже созревал план, как вернуть себе хорошее настроение.

*Зоуи рассеянно провела пальцами по своим коротким волосам. Странно с того дня она ведь ни разу не была у парикмахера, а ее волосы не выросли ни на миллиметр. Будто вся ее жизнь остановилась вместе с ним.
Она схватила подушку и крепко прижала ее к себе.*

 

[Tinnie]

*Захотелось еще крепче прижать подушку и закружиться по комнате в валсе, как на том рождественском балу. Вот только нога ужасно ноет, да и подушка никак не тянет на галантного кавалера, каким был он.*

Читать дальше...

***
Месть. Даже у маленькой мести есть свое имя. Месть Зоуи звали Кристианом. Не удивительно, правда?

Через пару дней намечался Большой Рождественский Балл, который устраивал Магистрат Университета для своих студентов и преподавателей и конечно же среди всех прочих будет Мистер Я-на-дух-Вас-не-переношу и блистательная она. Все дни накануне бала Зоуи не выходила из своей комнаты, что-то чертя, высчитывая, паяя и ковыряясь отверткой, измеряя, отрезая… и только за час до бала, она довольно посмотрела на маленький шарик, лежащий на столе и принялась за свой туалет.
Бал. Он был уже там, высокий, чертовски красивый и такой же невозмутимо спокойный, что это сразу же взбесило Зоуи. Рядом с ним вертелась какая-то девушка, Зу даже успела подумать, что это и есть та «шустрая невеста», что окрутила «первого жениха Сапиенцы», кажется, так окрестили их университетские слухи.
Она уверенно проскользнула сквозь толпы знакомых и не очень сокурсников и преподавателей и очутилась рядом с Кристианом.
- Добрый вечер, Сеньор. Примите мои самые сердечные поздравления с Рождеством и позвольте выразить искреннее раскаяние за свое поведение на экзамене. Я была слегка расстроена досадной неудачей.
Она незаметно коснулась его руки, одно короткое касание заставило громко ухнуть ее сердце, но результат был достигнут: маленький шарик прочно прилип к манжете его рубахи рядом с запонкой. Зоуи изящно поклонилась и поспешила затеряться в толпе, приступ смеха душил ее изнутри и, ей не терпелось не только просмеяться, но и насладиться результатами своего труда. Теперь, куда бы Мистер Совершенство не пошел, его будут преследовать разнообразные звуки и начнется все с гусиного гогота, и ее маленькая месть настолько мала, что ее вряд ли найдут здесь, в этом мире, где слово микроэлектроника всего лишь набор ничего не значащих звуков.
Зоуи привстала на цыпочках, что бы лучше обозревать обеденную залу, судя по смущению в той стороне залы, откуда она только что пришла, ее маленькое шоу началось и весьма успешно.
Бал шумел во всю, плавно перемещаясь в пышную бальную залу – настало время самому главному событию вечера – танцам, и наиважнейшему: самому первому вальсу.
Довольная и раскрасневшаяся Зоуи сверкала глазами рядом с Виктором в предвкушении грядущего веселья, изредка отмечая про себя передвижения Кристиана. Благо это было не сложно: гусиный гогот уже сменился на собачий лай, и блеяние овец, и даже песней мартовских котов порадовал Крис свое ближайшее окружение, непонимающе шарахающееся в разные стороны, когда ее маленькая шутка давала о себе знать. Осталось еще одна недлинная немного неприличная запись, но достаточно громкая запись, все же Зоуи не хотела целиком и полностью испортить Кристиану вечер. К слову не так сильно она и расстроилась из-за этого экзамена.
Раздались первые звуки вальса. По возбужденной толпе пробежал тихий ветерок замирающих вздохов: танцевальный пол был девственно чист, и каждой из присутствующих здесь хотелось бы первой оказаться на нем, но этикет требовал замереть в нерешительности на первые несколько тактов.
Он уверенно шел через весь зал, не сводя с нее глаз и, она, как зачарованная следила за ним, в душе молясь всем известным богам, что бы в последний момент он не свернул. Толпа почтительно расступилась, негромкий ропот зарождающейся сплетни зашуршал от одного платья к другому.
Кристиан почтительно поклонился, перехватив ее руку, что бы запечатлеть вежливый поцелуй.
- Разрешите пригласить Вас на танец.
Она рассеянно замотала головой.
- Я согласна, - услышала она свой собственный голос.
Вторая сплетня заспешила за своей сестрой.
Зоуи смущенно опустила ресницы, для приличия вызвав легкий румянец, и позволила увлечь себя на середину залы.

- О! да!.. – разнеслось на весь зал женским голосом с томным придыханием.
- О! крошка!... –не сбавляя громкости и отчаянно дыша, ответил мужской.
Зоуи почувствовала, что на нее только что вылили ведро ярко-алой краски. Предпоследние аккорды ее маленькой мести. Хватаясь за остатки действительности, и пытаясь не думать о сотнях глаз, вцепившихся в них, Зу заскользила пальцами по манжете Критиана, который без тени смущения начал кружить ее по залу. «Только бы успеть до финального аккорда». Зу почувствовала, как хрустнул маленький шарик под натиском ее пальчиков, и облегченно выдохнула, позволив посмотреть себе на своего кавалера: Крис еле заметно улыбался, он был все так же неотразим и кажется, у нее начала кружится голова.
Первый тур вальса закончился неожиданно быстро. Кристиан и Зоуи пришлось остановиться свой стремительный полет. Он учтиво поклонился.
- Я знал, что именно Ваши прелестные ручки постарались привлечь внимание к моей скромной персоне странными шумовыми эффектами.
Зоуи вспыхнула, ее рука уже готова была познакомиться с гладковыбритой щекой смачной пощечиной, но Кристиан успел галантно ее перехватить и запечатлеть изящный поцелуй, чуть более длительный, чем требовалась по этикету.
- Спасибо за танец.
Зоуи замерла в реверансе, из последних сил сдерживая рвущиеся эмоции, улыбнулась и неспешно пошла по направлению к выходу, все убыстряя и убыстряя свои шаги. В дверях она уже бежала, ее сердце бешено колотилось, щеки пылали, но больше всего на свете ей хотелось не бежать от него, а бежать к нему.

*Два миллиона минут прошло с того дня, но даже сейчас она готова залиться краской от одного только воспоминания об этом бале. Нет, ей не было стыдно... прсото это было так волнительно.
Зоуи лениво потянулась, расправляя затекшие от долго сидения мышцы, сделала глоток кофе, и позволила воспоминания вновь завладеть собой. *

 

[Tinnie]

Читать дальше...

Желания. У желаний тоже есть имена, и сейчас она явно осознала, как зовут ее желания. Кристиан.

Зоуи ворвалась в аудиторию, где пару недель назад она так неудачно проснулась, и облокотилась на профессорский стол, что бы перевести дух. Ее щеки пылали, и она не могла понять причину своей столько резкой реакции. Зу громко дышала, чувствуя, как давит тугой лиф ее платья. Поглощенная своими безуспешными попытками восстановить дыхательный ритм, она не услышала, как кто-то вошел в аудиторию следом за ней и встал у нее за спиной.

- Не подумайте, что я преследую Вас, просто хотел убедиться, что с Вами все хорошо.

Она моментально забыла, как дышать. Вздрогнула и выпрямилась, чувствуя каждой клеточкой своего тела его близость и обжигающие дыхание на своем затылке. По телу разбежались предательские мурашки, она задрожала.
- Вы замерзли?
Она развернулась, тихо шурша юбками бального платья. Он был так близко, что все нити реальности рассыпались о биения его сердца, отчетливо звучавшее в пустой аудитории.
- В большинстве возвратно-поступательных паровых машин пар изменяет направление движения в каждом такте рабочего цикла, поступая в цилиндр и выходя из него через один и тот же коллектор.
Зоуи понимала, что несла полный бред, но не могла остановиться, из всех слов во вселенной ей на ум пришел этот чертов билет, на который она не ответила.
- Зоуи… - почти неслышно выдохнул он.
Это было противоестественно: находиться так близко, слышать его дыхание, его голос, чувствовать его тепло и не ощущать вкус его губ.
- Полный цикл двигателя занимает один полный оборот кривошипа и состоит из четырёх фаз – впуска…
Его ладонь накрыла ее руку, вцепившуюся в угол стола, потому что Зу чувствовала, что еще миг и ее коленки подогнуться и только этот чертов стол еще как-то помогал сохранять равновесие.
- расширения – вырвалось вместе со срывающимся дыханием. Ее рука замерла в паре сантиметров от его плеча. Она никак не могла решить, что же стоит делать оттолкнуть или же… рука нежно легла на его плечо и заскользила по шее, привлекая к себе.
- выпуска и... – четвертая фраза так потерялась, Зоуи закрыла глаза, замерев и в этот миг все миры рассыпались на ослепительные обжигающие искры, смешавшиеся со вкусом его губ и ее желаний. Как же кружится голова и как сладостен миг и так хочется, что бы это длилось вечность, что бы неприступный Кристиан сомкнул свои руки у нее на спине, все крепче и крепче прижимая к себе. Но он не шевелился.
Зоуи была уверена, что он желал этого поцелуя, не смотря на все то напряжение, что сковывало его. Она ведь чувствовала, как он отвечал на требования ее губ.
- Зоуи, зачем Вы так со мной? – срывающимся шепотом Кристиан разрушил томительную тишину аудитории.
Ослепительно яркая вспышка гнева затмила взор. «Зачем? Кретин! Идиот! Чурбан неотесанный! Дубина скалеросовая!» Зоуи со злостью оттолкнула его от себя и стремительно зашагала прочь, сдерживая подступившие к горлу рыдания и пытаясь сохранить горделивую осанку. С каждым шагом ее уверенность в том, что она более не вернется в этот мир, росла. У самых дверей она остановилась. Вспышка угасла и теперь она чувствовала себя просто усталой девчонкой, на чувства которой не ответили.
- Дурак, - не оборачиваясь, произнесла девушка. – Я же люблю тебя!
Она толкнула дверь. «Только бы оказаться не здесь и не сейчас!» - молила она, переступая порог.

*Зоуи коснулась кончиками пальцев своих губ, кажется только вчера она чувствовала вкус самого первого поцелуя... нет, обман... уже вечность прошла без его губ.*

 

[Tinnie]

Читать дальше...

Любовь. У каждой любви есть имя. Ее любовь звали Кристиан.

Зоуи ощутила, как чьи-то руки схватили ее, с силой разворачивая, что у нее слегка закружилась голова, и она потеряла ощущение пространства, и следующее, что она помнила, настойчивый поцелуй от которого вмиг перехватило дыхание и даже не осталось сил, что бы сопротивляться.

- Зоуи… - кромешная темнота обволокла ее звучанием его голоса.

- Кристиан? – неуверенно спросила она темноту. Его руки, его губы, его близость были красноречивее всех слов.

Мир еще никогда не был так прекрасен, как в это мгновение.

Они жадно целовали друг друга, прерываясь на короткие мгновения, что бы шумно набрать воздуха и вновь судорожно искать губы друг друга, находит и упиваться головокружением близости.

- Зоуи…

- Кристиан…

Они беспрестанно повторяли имена, находя в их звучании ни с чем не сравнимые признания в любви.

Они пятились в темноту, ища точку опоры, потому что не было больше сил, что бы держаться на ногах, натыкались на какие-то предметы, тихо ругались, пытаясь сохранить равновесие, опять целовали друг друга… Что-то мягкое вынырнуло на них из темноты, они упали на это непонятно что-то, и мир растворилась в дыхании их любви.

***
Утро. Нет сладостней мгновений, чем миг пробуждения в объятиях любимого мужчины. Ты еще не успела открыть глаза, а уже чувствуешь, что весь твой мир заполнен его любовью. Сквозь неплотно прикрытые ресницы ты подглядываешь за ним и удивляешься, что именно эти руки, спокойно дремлющие на твоей груди, ночью дарили тебе жар объятий, неплотно прикрытые губы шептали твое имя, а в его глазах, сейчас видящих седьмой сон, ты видела пламя вашей страсти. Там, где ночью бушевало пламя, утром осталось только тепло, но этот миг безграничной нежности ты не променяешь ни на что на свете.

Просто лежать рядом, тихо-тихо и пытаться поверить, что чудеса реальны.

Ее чудо было более чем реальным, тихо сопело ей в шейку, было щекотно и возбуждающе приятно. Она рассеянно гладила его по волосам и задумчиво смотрела в покрытое снежными узорами окно, за которым тихо падал снег.

- Зоуи…

Он мягко выдохнул ее имя, и девушка почувствовала легкий поцелуй в ключицу, еще один чуть выше, еще один и еще и вот он нашел ее губы, завладел ими требовательно и страстно.

- Сны без тебя это такая мука. Обещай, что ты всегда будешь приходить в мои сны.

Она рассмеялась, осыпая его поцелуями, жадно ловя каждое его слово, каждый вздох, каждое прикосновение. Но сколько бы они ни ласкали друг друга, сколько бы не целовали – всего было мало и хотелось еще и еще.

Любовь эгоистична в своих желаниях, и они упивались этим.

***

- Завтра я должен уехать в Филадельфию. Там состоится первая регата воздухоплавателей Нового Света. Я не могу отказаться, но… поехали вместе?

Зоуи заливисто рассмеялась, спрятав лицо в ладошки, потом посмотрела на него очень серьезно.

- Извини, не получиться, - она слегка разочарованно помотала головой, насколько позволяли его крепкие объятья. - Мы уже в Филадельфии.

Надо отдать должное Кристиану, он спокойно отреагировал на слова Зоуи, наверное, принял их за шутку, но у Зу были подтверждения ее слов и не только вид за окном, она , освобождаясь от кольца его крепких рук, протянула руку и стянула с тумбочки газету.

- Свежие филадельфийские новости. Можешь ознакомиться.

Она с ленцой потянулась и встала, бегло окинула комнату взглядом: кажется небольшая гостиница, интересно хозяева очень удивятся неожиданным постояльцам или нет. Кутаясь в большой лоскутный плед, Зоуи тихонько выскользнула из номера, сразу же врезавшись в хозяина, который торопился на шум из «пустующего» номера. Нет, этот не удивится. Он сам Ходок.

Через пару минут она вернулась в комнату с двумя чашками горячего шоколада. Уселась на подоконник.

- Ты умеешь ходить, и я умею… примерно как-то так мы и оказались здесь.

Кристиан ожидающе смотрел на нее, не сыпал вопросами и не торопил с ответами, хотя Зу чувствовала, что любопытство съедает его изнутри, не может не съедать. И она рассказала ему все… и про ткань мироздания, и про миры, и про время и про тех, кто открыл сердце для всех чудес. Рассказала и про маяки, что не позволяли заплутать в вереницах миров и про смотрителей, и про то, что обычно сквозь миры, пространство и время можно пройти только через врата, хотя известны случаи, когда реальность просто рвалась и выкидывала ходоков. Так и случилось с ними: в один момент переместившихся из Рима в Филадельфию. И про себя рассказала, про то, как ходит с пяти лет, сначала с отцом, а потом, когда стукнуло 16, сбежала из дома, что бы самой открывать для себя миры и про так, как она влюбилась в его мир и вот уже полгода «не вылезает» из него. Мир паровых чудес – так она называла его для себя.

Она взяла его за руку и улыбнулась.

- Даже миры теперь не смогут разлучить нас. Не бойся, я научу тебя ходить…

- Я не боюсь, но разве… - в голосе Кристиан все еще чувствовалось сомнение, не смотря на снег за окном и явно не итальянский пейзаж.

- Я люблю тебя, а любовь это ведь тоже чудо.

Она легко коснулась его своими губами, вкладывая в этот неуловимый поцелуй всю силу своих чувств, своих знаний и своей веры.

- Люблю, - прошептал Кристиан в ответ. Ему было немного страшно разрушать привычный мир, но он чувствовал, что безумно этого хочет.

*Почему так, чем больше счастья и любви в воспоминаниях, тем сильнее ломит в груди?
Зоуи встала, неуверно допыргала до старого шкафа. Стащила с себя узкий пиджак и блузку, рукой нащупала что-то тепло и мягкое - старый отцовский свитер. Не раздумывая одела его, нырвнув в высокий, слегка вытянутый от длительной носки вортник, и опять вернулась на свои излюбленное кресло у камина. Стало чуть теплее... от камина ли, от старого свитера, а может это все-таки было тепло ее самый светлых, самых счастливых воспоминаний.*

 

[Tinnie]

Читать дальше...

Открытия. Каждому открытию принято давать имя. Все ее открытия звали Кристиан.
Ей нравилось открывать миры, когда он был рядом. Ей нравилось открывать его для себя каждый день, каждую минуту, что они были вместе.

Миры. Они чередовались один за другим. Сегодня они пили чай на открытие очередной выставки в Эрмитаже, а на следующий день неслись по диким прериям такого же Дикого Запада. Они опускались на дно океанов и взмывали вверх под самые звезды. Но все же мир паровых чудес, мир, где они нашли друг друга, был самым любимым. Как бы далеко не заносили их мечты, они всегда возвращались домой: будь то уютная гостиница на окраине Филадельфии, роскошный номер люкс в Париже, или их маленькая квартирка под самой крышей в центре Стокгольма.

Париж. Лето, 1936 год.
Кристиан принимал участие в проектировании и строительства первого межконтинентального дирижабля, а Зоуи во всю развлекалась светской жизнью, участвовала в балах, не пропускала открытия ни одной выставки, что бы там не выставлялось. Иногда ей удавалось затащить Кристиана на какое-нибудь торжество, и не смотря на то, что он чаще блуждал в своих расчетах, а не взглядом по экспонатам – это все равно было так здорово, быть рядом.
Работа Кристиана уже подходила к концу, и они строили планы относительно будущего путешествия, но в этот раз судьбе было суждено выбрать их путь.
Это произошло на благотворительной выставке, посвященной 50-летию открытия железной дороги, соединившей Европу с Китаем.
Зоуи оживленно участвовала в дискуссии о влиянии династии Цинь на развитие духовной культуры Древнего Китая, а Кристиан все так же отрешенно скользил взглядом по выставочным экспонатам и тут, что-то кольнуло его под сердцем, и он почувствовал, как слезы внезапно подступили к глазам.
- Разрешите похитить ненадолго мою Леди, - он взял Зоуи под локоток и подвел к стенду.
- Смотри. Императрица и Фенхуан. У меня в детстве была такая игрушка.

Зоуи улыбнулась одними глазами, рассеянно проводя пальчиками по его жестким волосам – это было так трогательно видеть в его глазах ребенка.
- Нет, Зу… - ему было трудно выражать свои мысли. – Ты же знаешь, Винс мой приемный отец, а эта игрушка была у меня в той другой жизни, до всего этого.
Зоуи растерянно смотрела на Кристиана.
- Хотел бы найти свою настоящую семью?
Он не ответил, но ей не нужны были его слова.

На следующий день они улетали в Китай, на том самом дирижабле, что проектировал Крис. Долго стояли на вокзале, пока шла торжественная часть, оркестр, напыщенные слова и пожелания. Вокруг суетились люди, щелкали фотоаппараты, а они не могли дождаться, когда небо примет их в свои объятия.

Они улетали на родину этой старой игрушки, надеясь там найти ответы. Зоуи не сказала, что выторговала ее у хозяина экспозиции за бешеные деньги, но ей приятно было осознавать, что на дне саквояжа, в толще упаковочной бумаги лежит кусочек его потерянного детства. Она подарит ему эту игрушку на рождество, или когда они найдут его семью, если это случится раньше.

Зоуи задумчиво сидела в их номере, за окном плыли облака, Кристиан, как и полагается, был на капитанском мостике, а она вертела в руках их первую и единственную фотографию и думала, как же словами можно выразить все то, что она чувствовала.

Утром следующего дня они приземлились в Пекине.

 

[Tinnie]

*Китай, как было бы здорово, если бы просто можно было перемотать пленку своей жизни и заново оказаться в этой стране, стране удивительных открытий и безграничного счастья.
Зоуи тяжело вздохнула, сейчас она могла вернуться туда хотя бы в своих воспоминаниях, а вот что будет завтра? Не хотелось думать об этом, особенно сейчас, когда ей есть куда возвращаться.*

Читать дальше...

Счастье. У каждого счастья есть имя. Ее счастье звали Кристиан.
Они провели в Китае почти месяц – безрезультатно, игрушка тысячелетиями была погребена под слоем земли в одной из гробниц и увидела свет за полгода до выставки в Париже. Она просто не могла принадлежать маленькому мальчику по имени Кристиан. Они пытались найти аналоги этой игрушки, но она была единственной в своем роде.

- Ты расстроился? – Зоуи не дождалась рождества и счастливого обретения семьи и подарила ему птицу, стоило им потерпеть первую неудачу. Кристиан, до этого задумчиво вертевший птицу в руках, отрицательно помотал головой.

- У меня есть ты, а что еще надо для счастья?

Он небрежно привлек Зоуи к себе и поцеловал ее ладошки.

- Не веришь?

Кристиан сгреб Зоуи в охапку и уронил на кровать, сам упал рядом, покрывая поцелуями ее надутые от неверия губки и сверкающие скептицизмом глаза. Зу смеялась и наигранно сопротивлялась – как можно ему не верить? Кристиан перехватил ее руку и легкими взмахами пальцев нарисовал на ней иероглиф.

- На крыльях - "и" – справедливость, так говорила мама, в моем далеком-далеком и почти забытом детстве. Жаль, я даже не помню ее лица. Это было нашей колыбельной, а теперь я дарю ее тебе. На груди "жэнь" - совершенство, на животе - "синь" – честность, на спине "ли" - "благовоспитанность", - Кристиан перевернул Зоуи и справившись с рядом мелких пуговиц нарисовал иероглиф на обнажившейся спине.

- а узор на ее голове напоминает собою "дэ" - добродетель. Десять глаз смотрят на поступки одного сердца. Дэ, - он сдержанно коснулся губами ее лба, но Зу почувствовала, что под спокойствием бушует желание.

- Мои глаза смотрят только на тебя, - прошептала Зоуи, ловя его губы.

- Моя Фенхуан. – с того момента, как они приехали в Китай и начали поиски этой игрушки, он любил называть ее фенхуан. – Ты птица моего счастья.

В эти моменты Коракс ревниво каркал в изголовье. Они нашли его в одном из миров маленького птенца с перебитым крылом, вылечили его и хотели выпустить на волю, но он не улетел и что самое странное, когда они пошли в другой мир, он полетел вместе с ним. С тех пор они всегда путешествовали втроем.

Они редко обращали внимание на его ревнивые речи, ведь они тоже были птицами, находясь в объятиях друг друга, и взмывая под облака в головокружительном полете своей любви.

-Будь моей женой…

В этот момент счастье было таким ощутимым и таким всепоглощающим, разве может быть так много счастья в жизни двух обычных людей?

Из Китая пришлось уехать, они решили поискать в других мирах, но все попытки были тщетны: игрушку либо еще не нашли, либо она на момент рождения мальчика она была где угодно, но не в комнате малыша, либо ее не существовало вовсе, но даже этого не могло омрачить их счастья.

Счастье, оно было в каждом движении минутной стрелки. Даже то утро, когда они вернулись в Рим, было счастливым.

 

[Tinnie]

*Не плакать, не плакать, не плакать...*

Читать дальше...

У горя тоже есть имя. И у боли оно есть. У разрывающей на куски душу тоски, и у всепоглощающего страха, у неизгладимого чувства вины и у глупых надежд, которым не суждено никогда сбыться, - у всего есть свое имя. Кристиан… Кристиан… Кристиан…

Каменный крест, хранящий его имя на выцветшей под солнцем табличке, – это все что осталось у нее от него.

То утро, последнее, что они провели вместе – оно было таким счастливым, залитым светом рождественских огней. Город уже во всю готовился к этому празднику и их номер в гостинице был раскрашен в их радостные краски. Они строили планы, рисовали свою будущую свадьбу и выбирали мир для своего медового месяца.

Они только приехали в Рим: Кристиан должен был рассказать отцу о скорой свадьбе, послать официальное письмо мэру и его дочери о разрыве помолвки, как полагается по этикету. Старый Винс будет не в восторге от выбора сына, наверное, до сих пор не смог простить ему и ей исчезновение на два года. Марион, за эти два года скорее всего уже смирилась с мыслью о потере жениха.
А пока Кристиан должен был улаживать семейные проблемы, Зу решила принять участие в раскопках недалеко от вечного города – в последнее время она серьезно увлеклась археологией и причиной стала эта старая китайская игрушка. Это была первая разлука с того момента, как они нашли друг друга.

Они должны были встретиться накануне рождества, в одном из небольших кафе в центре. Зу пришла, как обычно раньше, заказала кофе и блуждающим взглядом скользила по строчкам римских газет. «В доме мэра готовятся к свадьбе…» Далекие воспоминания улыбкой осветили ее лицо, два года назад ее женихом был Кристиан. Мир так изменчив… «как сообщила сияющая от счастья Марион, ее избранник Кристиан только что вернулся из своей длительной экспедиции и сразу же сделал ей предложение, от которого она не смогла отказаться.»

Все вокруг разом потеряло четкость, глаза Зоуи застилали слезы. Вы слышали, как звучит бьющееся на осколки сердце? Зоуи могла поклясться, что слышала, а он стоял перед ней, такой красивый, такой спокойный и его взгляд светился все тем чувством, только вот к ней ли?

Она побежала от него, это было так больно видеть его и знать, что он предал все, что было.

- Зу… - Кристиан схватил ее за руку, пытаясь остановить, она видела, как с его губ готовы были сорваться слова, но она не хотела их слышать.

- Отпусти! – она сбросила его руку, отталкивая от себя. Откуда-то набежала толпа, и ей пришлось продираться сквозь нее.

Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь… - семь шагов до пропасти… семь вздохов до падения…

Визг тормозов локомобиля, гул в толпе и чернота перед глазами. «Я должна вернуться,» - в пустоте ухнуло сердце.

Люди… люди… люди… почему их всегда так много? Почему они не расступаются, когда ей нужно скорее догнать его и броситься ему на шею… она ведь не верит, что все могло быть так. Он же любит ее, она знает и она любит его, он же знает…

Он лежал на асфальте в какой-то неестественной позе, но при виде Зоуи его глаза улыбнулись.

- Зу…

Она упала на колени, схватив его руку и прижав ее к своему сердцу.

- это была утка, есть такая птица… - он говорил с трудом, но почему-то сейчас он пытался шутить и даже улыбнулся. – Зу, я люблю тебя.

- Я люблю тебя, люблю тебя, люблю тебя, - она чувствовала соль на своих губах, это были ее слезы. Она не могла остановить ни их, ни свои слова.

Если бы словами любви можно было остановить смерть…

Каменный крест, хранящий его имя на выцветшей под солнцем табличке, – это все что осталось у нее от него. Нет, не все… у нее осталась надежда, маленькая, тлеющая в глубине ночи в темной келье вместе с неровным пламенем свечи.

*Альбом выпал, фотографии рассыпались по полу и начали медленно истаивать в призрачных отбликах горящих поленьев...
Пожалуй это было единственное воспоминание, которое она с радостью подарила бы вечности, если бы могла.*

Читать дальше...

Кристиан… Кристиан… Кристиан…

Почти год она провела в Дзэнкодзи, монастыре четырех врат, где когда-то она увидела божий свет. В монастыре всегда находилось место для тех, кто стоит на перепутье.
Миры, здесь среди четырех врат они окружали ее со всех сторон, но зачем все они, когда ни в одном из них больше нет его. Почему просто нельзя раствориться в воздухе, что бы стать частичкой безграничной вселенной и не быть больше той, кем ты есть.
За год отшельничества Зоуи почти превратилась в бесшумную тень, пугающую своим видом «туристов между мирами». В монастыре ее нашел отец. Нашел, что бы вернуть домой.

Ульяна вошла в комнату, впервые за несколько дней Зоуи спала без сновидений. Кажется, она проработала всю ночь над схемами, которыми был завален стол, их привез Энди вмесли с дочерью. Ульяна взяла в руки лист и грустно помотала головой. Теперь она поняла, что за улыбка блуждает порой на лице дочери.

- У меня ничего не получиться? Прошлое нельзя изменить? Но… - голос Зоуи настороженно раздался за спиной.

- Зу, это почти невозможно, ты же знаешь? Все миры, это не прошлое и не будущее, просто там время идет иначе, как бы ты не хотела – для тебя время линейно, все, что случилось, уже произошло.

- Ты сказала почти… - с надеждой ухватилась Зоуи за слова матери, она всегда чувствовала, что есть эта маленькая ускользающая от нее возможность исправить свои ошибки. Господи, если бы она только могла выслушать его там, в кафе, она бы рассмеялась на жалкую попытку отвергнутой Марион насолить им. Если бы она только могла - она бы не оттолкнула его, а всеми руками схватилась, пытаясь вытрясти из него душу вместе с признаниями, и он не сделал бы того шага… Если бы она только могла…

- Ты сама не знаешь, о чем просишь. – у Ули не было сил сопротивляться.- Помнишь, тебе тогда только исполнилось семь, в дверь постучали. Сначала ты увидела папу, другого папу, а потом, выбежав на улицу, ты нашла маленького мальчика. Его звали Кристиан Богуцких, сын моего очень хорошего знакомого из мира, в котором я родилась. Я не знаю, как он оказался между мирами, в его ауре не было радуги ходока, именно это тебя всегда удивляло в Кристиане, да? Мы пытались его вернуть домой, но дверь в тот мир закрылась и даже я не смогла ее открыть. Тогда мы решили отдать мальчика на воспитание хорошему знакомому отца… да твоему старому профессору Винсу. Зу, ваши судьбы пересеклись в тот самый миг, когда ты открыла дверь, и что бы ты не делала в этом месте тебе спираль времени не сжать – даже с моей помощью. Ваши миры для вас закрыты, но… ты права, есть но… вы никогда не открывали дверь в родной для Кристиана и почти родной мир для тебя. Она была заперта для Вас.

- Ты хочешь сказать…

- Да, именно это я хочу сказать… единственное доступное прошлое, в котором есть шанс что-либо изменить, это мир в котором он еще ребенок. Не дай ему переступить порог мироздания, и Кристиан останется в своем мире. Он проживает длинную и счастливую жизнь, но без тебя…

- Не будет нас… мы никогда не встретимся, не полюбим… все что было – этого не случиться… Я все забуду?

- Ты забудешь его, но память найдет, чем заменить пустоту.

Ульяна вышла из комнаты, в дверях она остановилась.

- Я напишу Бартошу, разумнее остановиться в его доме, но в любом случае решать только тебе.

Неделю Зоуи не выходила из своей комнаты. К ней вернулись ее кошмары по ночам: люди, люди, люди… почему их всегда так много, а ей так нужно его увидеть, но сколько бы она не пробиралась через толпу, она не кончалась. Каждое утро она просыпалась вместе со своим криком, но дни были еще кошмарнее.

Поздней ночью накануне Хеллуина, когда дом погрузился в глубокий сон, Зу взяла оставленное матерью письмо и открыла дверь в «его мир».

*и это единственное, что радовало сердце. Она променяла минуты их счастья, любви, открытий на жизнь без него, на жизнь, в которой он будет жить...*

 

[Tinnie]

*Каждое движение минутной стрелки, отчитывающее время, когда он все еще был с ней, пусть в воспоминаниях, но был, приносило такую ощутимую боль: ломило грудь при каждом вздохе, кололо в сердце с каждым ударом, ныла ушибленная нога, першило в глазах, лишенных снах... Но сильнее всего болела душа, где Зу вопреки всему складывал пазл своих воспоминаний.
Зоуи смотрела на свинцовое зимнее море за окном невидящим взглядом. Иногда ее лицо озарялось улыбкой, стирая боль, а потом опять все возвращалось. Из ее рук ускользали нити их прошлого, ее глаза смыкались от желания провалиться в сон без сновидений, и она чувствовала, что теряет его в очередной раз.
Неизбежность - это слово пугало ее, и она знала, что забвение это ее неизбежность.
Она вставала, бродила по пустому дому, пила кофе одну чашку за другой.
Нельзя было сказать сколько прошло времени, пара часов или вечность, на маяке время всегда было относительным. От длительного бодрствования Зу осунулась: в глазах потух огонь, а под глазами залегли тени на тусклом пергаменте ее лица, губы растрескались и слегка кровоточили. Она изводила себя, но не могла остановиться. Ее желания и ее память были сильнее ее самой.*

 

[Lusiana]

*Вместе с голосом загадочного ветра пришел на маяк. Лён не стал стучать, звонить или еще подавать сигналы маяку о своем приходе. Его сознание не позволяло потерять минуту или хотя бы секунду времени. В голове отражалось лишь одно имя - Зоуи. Вспомнились слова Ульяны, что она будет здесь, что ей будет плохо. Не понимал и не стал разбираться в истоках этих голосов в его голове. Открыл дверь и перед глазами рассыпалась атмосфера маяка, и тут же сложилась в образ заброшенного пустынного дома. Искал, но не находил. Окинул взглядом помещение и позвал ее*
- Зоуи!

 

[Tinnie]

*Она непроизвольно обернулась на голос, никого не увидела, встала и как зомби пошла туда откуда ветер принес слова.*
Ты?
*незаметная тень растерянной улыбки скользнула по лицу. Она подошла к нему и, не отдавая отчета своим действиям, сомкнула свои исхудавшие руки вокруг его шеи, уткнувшись носом плечо. Стало тепло и уютно, так захотелось что бы он сел на свой диван, она забралась к нему на колени и, свернувшись калачиком, уснула у него на руках, как любила делать в детстве.
Она слишком устала от своих мыслей и от самой себя, в ней не хватало сил на радость и на осознание своих поступков, она лишь чувствовала, что она маленькая папина дочка, и он вернулся и это так хорошо, чувствовала, как проваливается куда-то глубоко-глубоко, но он ее держал, поэтому она не упала, а была здесь рядом с ним и самое главное она помнила и улыбалась своим воспоминаниям, а потом ее глаза опять закрывались и становилось так хорошо, так уютно...
мир сплелся в сладкую обволакивающую пелену сна*
Пааа... забери меня... *она засыпала помимо своей волей, из последних сил цепляясь за своего отца*

 

[Lusiana]

*Энди увидел Зоуи, и в этот момент в нем все перевернулось, сердце сжалось. Стало легче, когда она оказалась в его руках, теперь он знал, что с ней ничего не случится. Он этого просто не позволит. Держал ее, такую дорогую и родную, в руках, чувствовал, как она похудела и стала еще более хрупкой и уязвимой. Завершился тот каламбур чувств, что она вызывала своим присутствием. Все встало на свои места и, на секунду закрыв глаза, он увидел ее совсем малышкой. Обнял девушку крепче, подхватил на руки. Зоуи засыпала, а он смотрел на нее, боялся потерять или спугнуть сон, который необходим. Было сложно понимать, что она его дочь. Это не помещалась в голове, но жило в его сердце. Поцеловал Зу в слегка прохладную щеку, и тихо сказал:*
- Все хорошо, я здесь, все хорошо.
*Оглянулся в пустоту, холодную пустоту. Он знал, что она где-то есть, вновь посмотрел на засыпающую Зоуи.*
- Я вас очень люблю.
*Совсем тихо и практически неслышно сорвались эти слова. Он вышел с Зоуи на руках на морозный воздух. Разозлился сам на себя, что не на машине, но вздохнул с облегчением, заметив машину Зоуи. Лён аккуратно уложил ее, почти спящую или спящую, укутал курткой. В голове проскакивали мысли, что, возможно, ей необходимо в больницу, но внутреннее чувство подсказало, что ей просто нужны покой и забота. Вскоре они уехали к дому.*

 

[Lusiana]

*Энди пришел на маяк. Странное дело, что он не собирался стучаться и ждать пока его пригласят, а просто вошел. Осмотрел холодные и сырые стены, на секунду закрыл глаза, а затем куда-то в пустоту сказал*
- Она очень похожа на тебя.

 

[Tinnie]

*Ульяна стояла около окна, задумчиво скользя взглядом по взволнованной поверхности моря. Худые ручки с нежностью обнимали почти плоский животик, спрятанный под толстым вязанным свитером, слишком большим для нее. Иногда она рассеяно улыбалась чему-то или кому-то, но трудно было сказать конкретнее - она не хотела делится своими счастливыми мыслями*

 

[Lusiana]

*Она появилась, но словно не в реальности. Вряд ли Лён мог постигнуть все загадочные явления маяка, даже после расказа Зу. Просто не думал, для него маяк был чем-то другим. Маяк - место, где есть Уля.
Очертания ее маленькой и хрупкой фигурки, вырисовывал лунный свет, что бился в окно. Энди подошел совсем близко, сперва коснуся ее волос, обнял, накрыв ее руки своими, и положил подбородок на ее плечо. На душе было совсем не легко.*

 

[Tinnie]

*Она не удивилась и не испугалась его приходу, будто знала, что он придет именно сейчас, а может действительно знала. Со смотрительницами трудно было угадать где заканчиваются их знания.
Она не обрадовалась, и сердце радостно не затрепыхало в груди. Бавают в жизни таки моменты, когда обиды, боли и злости в тебе столько, что у тебя нет сил для того, что бы выразить все это. И вот источник твоей боли приходит, обнимает, утыкается подбородком, а ты стоишь, не произносишь ни слова, даже дышать не хочется и только одинокая слеза скользит по щеке...
Хочется кинуться на него с кулаками, выбивать чистосердечное признание, почему он не приходил, почему он молчал, почему он бросил ее. Неужели все то, что они называли любовью перестало иметь для него смысл?
У нет ни сил, ни желания на все эти вопросы... Она так устала его ждать одна... но сейчас, сейчас она была уже не одна.
Малышка...
Хрустальная слезинка спорхнула с ресниц, а уголки губ чуть тронула тень мечтатльно-счастливой улыбки.*

 

[Lusiana]

*Ульяна молчала, не кидала в него ничем, не смеялась, не убегала. Она ничего не делала и это ему казалось было хуже всего. Повернул ее к себе, взял за руки и посмотрел в глаза Ули, в красивые серые большие глаза. Снял слезинку с ее щеки губами и крепко обнял. Может ему казалось, но на самом деле он чувствовал, что их теперь овсем не двое, а трое. Вспомнил Зоуи и нежно поцеловав Ульяну в висок тихо прошетал*
- Спасибо!

 

[Tinnie]

*Почему рядом с ним она никогда не знает, что именно она хочет и что чувствует. Когда она его видела мир вокруг взрывался эмоциями, которым человек придумал звучание: ненависть, страх, тоска, печаль, надежда, нежность, радость, счастье, любовь... Разрывалась между ними, не зная, как вести и что сказать...
Прижималась к нему, боясь разрушить словами то хрупкое ощущение близости между ними, что сейчас соединяло их. Боялась, потому что знала — это так больно терять его вновь и вновь, а еще больнее было находить его.
Она прищурилась, тонкие радужные нити скользили по его коже. Как просто потерять его для Твинбрука и всего того, что держит его в том мире, что заставляет его уходить от нее, теряться в чужом времени среди чужих судеб... Взять за руку и увести в другой мир, где пара беспечных минут обернется веками в Твинбруке, он вернется в свой мир, но он станет для него чужим. Чужим навсегда... там некому будет его держать, и тогда он не сможет уйти от нее, потому что некуда будет идти. Так ведь уже бывало здесь на маяке со старым Лайонеллом... Хотя...
Нет. Он не простит, и она не простит... Всегда можно найти другой путь. Лайл же нашел...

Она сделала свой выбор, за него она выбрать не могла.

Ульяна взяла Энди за руку и ничего не говоря повела к двери. Может она не могла выбирать за него, но могла показать ему чудеса, что творились за дверьми...

Дверь, радостно скрипнув, распахнула перед ними безлюдные каменистые пляжи и теплое море, в котором утопало огромное огненно-оранжевое солнце.

Читать дальше...

Обычно она гуляла тут в одиночестве, но ей всегда хотелось, пройтись по этим камням вместе с ним.
Она стояла на пороге и ждала. Не торопила, не уговаривала, не просила, не объясняла... Он Ходок, он сам почувствует этот мир, который так торопиться жить, где закаты и рассветы сменяют один другой с непривычной быстротой, но во всех остальных мирах даже самые спешащие часы не отсчитают и пары минут.
Это его первый шаг в Чудо, только его.*

 

[Lusiana]

*Энди встретил взгляд Ульяны и долго не мог оторваться от ее серых глаз. В них можно было утонуть, даже, когда хорошо плаваешь. Комнату продолжал заливать лунный свет, озарял ее полностью, переливался сквозь пряди пшеничных волос и преломлялся, одаривал мягким светом. Читал в ней эмоции, что отражались на душе. До сих пор не получил ответы на вопросы … Почему она всегда убегала? Почему он уходил? Почему они вновь встречались? На эти вопросы ответов быть не должно … все неважно, когда она рядом.
Обнял Ульяну и легко коснулся губ, следующим движением уже шел за ней. Момент, когда открылась дверь, вызвал легкую улыбку на его лице, и он немного странно взглянул на Улю, что стояла на пороге. Она ждала. На секунду улыбка Энди сошла с лица, и он, слегка прищурившись, взглянул в тот мир, что открылся перед ними. Безукоризненный мир с каменистыми пляжами, удивительными закатами, возможно и рассветами. Он смотрел в тот мир, потом на любимую, потом вновь на мир, и вновь на нее. Улыбнулся, приподнял ее, и они переступили порог. Опустил Улю на теплый камень. Надеялся, что Ульяна понимает, что она единственная к кому он будет возвращаться всегда. Коснулся рукой ее пальцев, взял ладонь в свою руку, обнял нежно, обнял крепко, коснулся губ, поцеловал … *