-
Уважаемый посетитель!!!
Если Вы уже являетесь зарегистрированным участником проекта "миХей.ру - дискусcионный клуб",
пожалуйста, восстановите свой пароль самостоятельно, либо свяжитесь с администратором через Телеграм.
Сборник симс-рассказов: "Легенды и мифы Туманного Альбиона"
- Автор темы Юлия фон Айзенштайн
- Дата начала
- Статус
Юлия фон Айзенштайн
Почетный участник
Легенды и мифы Туманного Альбиона: Плакли.
Рассказ написан на основе документальных материалов.
Историческая справка:
ПЛАКЛИ - аномальное место, деревня на юго-востоке Англии, известная также
как "деревушка дюжины призраков".
********
Я приехал в Плакли, влекомый романтической стороной своей натуры. Эта маленькая деревушка в графстве Кент славилась своими привидениями: ни в одном месте на Земле не проживало одновременно столько призраков, сколько здесь. Говорят, что самые разнообразные фантомы, живущие в своем параллельном мире, то здесь, то там появляются в деревне в течение многих лет.
Оставив чемоданы в пансионе мадам Брик, я оправился прогуляться по местным улицам и потаенным дорожкам, чтобы вдохнуть свежий октябрьский воздух и окунуться в густой туман, словно тяжелое ватное одеяло, обволакивающий загадочную деревеньку.
Я, Сирил Эпплгейт, обычный банковский служащий, просиживающий все дни напролет в Сити, все детство жаждал попасть в какую-нибудь чудесную историю: встретить в лесу лепрекона, который откроет мне доступ к своим сокровищам; спасти девушку, что окажется прямым потомком короля Артура или открыть дверь сельской таверны, являющуюся порталом в сопредельный мир. Мои близкие считали меня никчемным мечтателем и говорили, что я родился не в свое время. Отец, чтобы пресечь неподобающие фантазии сына, железной рукой направил меня по своим стопам.
Финансы, дебеты и кредиты стали моими постоянными спутниками, вытеснив призрачную компанию лепреконов и брауни, которые спрятались в самом дальнем углу моей души, испуганные ритмом современного мира, но не исчезли совсем.
И вот сегодня я стою здесь, в районе Фрайт Корнер, напряженно всматриваясь в колышущийся от влажности воздух, в предвкушении чуда и в надежде хоть краем глаза заметить белый призрачный балахон местной легенды.
- Добрый вечер, сэр! – раздался сзади скрипучий голос. – Вы что-то ищете?
Я обернулся. Местный житель странной наружности материализовался из густого тумана. Отросшие лохматые волосы, нелепая одежда, испачканная какими-то застарелыми пятнами, радушная улыбка, которой не хватало нескольких зубов – все это порождало массу вопросов в моей голове.
“Не суди о джентльмене по первому виду, Сирил”, - мысленно упрекнул я сам себя и приветливо ответил:
- Да, сэр. Я – один из тех любопытствующих, которые приезжают в Плакли, чтобы увидеть привидения.
- Вам невероятно повезло, сэр! Я лучший проводник во всей нашей деревушке! Позвольте предложить свои услуги. Я познакомлю вас со многими жителями деревни, и они расскажут самые правдивые истории из жизни местных призраков.
Не находя в словах своего собеседника никакого подвоха, я с легкостью согласился на его любезное предложение.
- Пойдемте, сэр, времени у нас достаточно. Начнем прямо с этого места. Кстати, меня зовут Уолтер Роббер.
- Я – Сирил Эпплгейт. Очень вам благодарен за такое одолжение, - радостно сказал я, в глубине души умиляясь доброте местных жителей.
- Не за что, сэр, - подмигнул Роббер. – Уверяю вас, что прогулка заставит забыть все свои заботы. Время пролетит незаметно, а после нее вы посмотрите на мир новыми глазами.
Итак, оглянитесь вокруг – это место называется Фрайт Корнер – Закоулок Страха. Здесь в свое время бесчинствовал жестокий и беспринципный разбойник по имени Уолтер Хариер и, как старина Робин Гуд, отбирал у честных граждан их кровные денежки. И все бы у него было хорошо, да нашла коса на камень: подкараулили Хариера враги, такие же негодяи, как и он сам, пронзили мечом, и в придачу пригвоздили копьем во-о-н к тому дубу, - Роббер махнул рукой в сторону корявого, уже отжившего свою долгую жизнь дерева. – И так получилось, что Уолтер не умер - за злодеяния он был наказан страшным образом: разбойник стал призраком, и кровавая драма его смерти продолжается здесь каждую ночь вот уже много веков подряд.
Я потрогал заскорузлую кору старого дуба, живо представляя себе, как бьется в конвульсиях тело бедняги, пришпиленное к стволу острым копьем.
- Пойдемте дальше, сэр, - услышал я за спиной, и мы тронулись по дороге, продвигаясь в густом тумане, словно в вязком киселе.
Сзади раздался стук копыт. Я удивленно обернулся и резко шарахнулся в сторону: огромная карета, запряженная четверкой вороных лошадей, со страшным грохотом пронеслась на волосок от меня и скрылась в чреве влажного белого облака.
- Что это было? – непонимающе спросил я, потирая лоб. – Это… карета?!
- Не удивляйтесь, сэр, - Уолтер Роббер закурил трубку. – В Плакли все бывает…
- Она чуть не раздавила меня! – я затрясся от мысли о самом страшном.
- Не волнуйтесь, - облачко сизого дыма, выпущенного из пеньковой трубки, меланхолично взметнулось в воздух. – Она неопасная.
Рассказ написан на основе документальных материалов.
Историческая справка:
ПЛАКЛИ - аномальное место, деревня на юго-востоке Англии, известная также
как "деревушка дюжины призраков".
********
Я приехал в Плакли, влекомый романтической стороной своей натуры. Эта маленькая деревушка в графстве Кент славилась своими привидениями: ни в одном месте на Земле не проживало одновременно столько призраков, сколько здесь. Говорят, что самые разнообразные фантомы, живущие в своем параллельном мире, то здесь, то там появляются в деревне в течение многих лет.
Оставив чемоданы в пансионе мадам Брик, я оправился прогуляться по местным улицам и потаенным дорожкам, чтобы вдохнуть свежий октябрьский воздух и окунуться в густой туман, словно тяжелое ватное одеяло, обволакивающий загадочную деревеньку.
Я, Сирил Эпплгейт, обычный банковский служащий, просиживающий все дни напролет в Сити, все детство жаждал попасть в какую-нибудь чудесную историю: встретить в лесу лепрекона, который откроет мне доступ к своим сокровищам; спасти девушку, что окажется прямым потомком короля Артура или открыть дверь сельской таверны, являющуюся порталом в сопредельный мир. Мои близкие считали меня никчемным мечтателем и говорили, что я родился не в свое время. Отец, чтобы пресечь неподобающие фантазии сына, железной рукой направил меня по своим стопам.
Финансы, дебеты и кредиты стали моими постоянными спутниками, вытеснив призрачную компанию лепреконов и брауни, которые спрятались в самом дальнем углу моей души, испуганные ритмом современного мира, но не исчезли совсем.
И вот сегодня я стою здесь, в районе Фрайт Корнер, напряженно всматриваясь в колышущийся от влажности воздух, в предвкушении чуда и в надежде хоть краем глаза заметить белый призрачный балахон местной легенды.
- Добрый вечер, сэр! – раздался сзади скрипучий голос. – Вы что-то ищете?
Я обернулся. Местный житель странной наружности материализовался из густого тумана. Отросшие лохматые волосы, нелепая одежда, испачканная какими-то застарелыми пятнами, радушная улыбка, которой не хватало нескольких зубов – все это порождало массу вопросов в моей голове.
“Не суди о джентльмене по первому виду, Сирил”, - мысленно упрекнул я сам себя и приветливо ответил:
- Да, сэр. Я – один из тех любопытствующих, которые приезжают в Плакли, чтобы увидеть привидения.
- Вам невероятно повезло, сэр! Я лучший проводник во всей нашей деревушке! Позвольте предложить свои услуги. Я познакомлю вас со многими жителями деревни, и они расскажут самые правдивые истории из жизни местных призраков.
Не находя в словах своего собеседника никакого подвоха, я с легкостью согласился на его любезное предложение.
- Пойдемте, сэр, времени у нас достаточно. Начнем прямо с этого места. Кстати, меня зовут Уолтер Роббер.
- Я – Сирил Эпплгейт. Очень вам благодарен за такое одолжение, - радостно сказал я, в глубине души умиляясь доброте местных жителей.
- Не за что, сэр, - подмигнул Роббер. – Уверяю вас, что прогулка заставит забыть все свои заботы. Время пролетит незаметно, а после нее вы посмотрите на мир новыми глазами.
Итак, оглянитесь вокруг – это место называется Фрайт Корнер – Закоулок Страха. Здесь в свое время бесчинствовал жестокий и беспринципный разбойник по имени Уолтер Хариер и, как старина Робин Гуд, отбирал у честных граждан их кровные денежки. И все бы у него было хорошо, да нашла коса на камень: подкараулили Хариера враги, такие же негодяи, как и он сам, пронзили мечом, и в придачу пригвоздили копьем во-о-н к тому дубу, - Роббер махнул рукой в сторону корявого, уже отжившего свою долгую жизнь дерева. – И так получилось, что Уолтер не умер - за злодеяния он был наказан страшным образом: разбойник стал призраком, и кровавая драма его смерти продолжается здесь каждую ночь вот уже много веков подряд.
Я потрогал заскорузлую кору старого дуба, живо представляя себе, как бьется в конвульсиях тело бедняги, пришпиленное к стволу острым копьем.
- Пойдемте дальше, сэр, - услышал я за спиной, и мы тронулись по дороге, продвигаясь в густом тумане, словно в вязком киселе.
Сзади раздался стук копыт. Я удивленно обернулся и резко шарахнулся в сторону: огромная карета, запряженная четверкой вороных лошадей, со страшным грохотом пронеслась на волосок от меня и скрылась в чреве влажного белого облака.
- Что это было? – непонимающе спросил я, потирая лоб. – Это… карета?!
- Не удивляйтесь, сэр, - Уолтер Роббер закурил трубку. – В Плакли все бывает…
- Она чуть не раздавила меня! – я затрясся от мысли о самом страшном.
- Не волнуйтесь, - облачко сизого дыма, выпущенного из пеньковой трубки, меланхолично взметнулось в воздух. – Она неопасная.
Юлия фон Айзенштайн
Почетный участник
Впереди показалась темная фигура. Когда расстояние между нами уменьшилось, я увидел, что это старая цыганка, одетая в грязное, пестрое одеяние.
- Приветствую вас, господа! – развязно сказала она, ощеряясь беззубым ртом и махнув в знак приветствия рукой.
“Кажется, несвежая одежда здесь в моде…”, - мысленно заметил я и слегка поклонился в ответ.
- Ищите привидений? – подмигнула экзотичная дама. – Вот здесь за этим кривым мостом на развилке, ведущей к мельнице, когда-то очень давно “сердобольные” жители Плакли сожгли одну красавицу-цыганку. Она приворожила местного викария, который покончил собой, повесившись на колокольне.
- И кто же из них стал привидением? – полюбопытствовал я.
Цыганка разразилась каркающим смехом, которому вторило хриплое квохтанье Уолтера Роббера.
- Ой, насмешил, золотой мой, - дама потрепала мою щеку грязной рукой и исчезла в тумане так же неожиданно, как возникла.
- Почему она смеялась? - недоуменно спросил я своего спутника.
- А кто его знает? – пожал плечами Роббер.- Цыгане странный народ…
Некоторое время мы передвигались молча. Я любовался местной природой и уютными домишками, расположенными по обеим сторонам дороги.
- Это Пиннок, - внезапно нарушил тишину Роббер, тыкая пальцем в старинный каменный особняк. – За ним стоит старая мельница. Говорят, что в ней живет черное привидение мельника. Оно очень скрытное, и появляется только перед грозой. Вон идет Энди Миллер, хотите, выспросите у него все сами. Он – хозяин этих развалин.
Но владелец местной достопримечательности, видя нас, исчез внутри зеленой изгороди, обрамляющей Пиннок.
“Какой необщительный, - досадливо подумал я. – Впрочем, они здесь все немножко странные. Что с них возьмешь - деревенские жители!”
Едва мы успели пройти несколько шагов, как над нашими головами что-то сильно громыхнуло, и ослепительный блеск молнии пробился через мрачные серые облака. В воздухе запахло озоном.
- Будет дождь… - задумчиво потянул Уолтер Роббер. – Пойдемте скорее, сэр, постараемся успеть до начала ливня.
- Уолтер Роббер! – услышали мы через некоторое время, проходя по улице Дикки-Бассез-Лейн. - Рад видеть тебя, старина. И твоего спутника тоже. Добро пожаловать, сэр, в наш уютный мирок, - обратился он ко мне.
Мой новый знакомый был тощ, тщедушен и имел нездоровый цвет кожи.
“Не удивительно, - подумал я, - жить в таком месте…”
- Я – Патрик Тичер. Собираете местные легенды? – его одутловатое лицо перерезала странная улыбка. – Вы пришли по адресу. Именно здесь, на этой самой улице после Первой Мировой войны покончил с собой деревенский школьный учитель. Он повесился на лавровом дереве, которое росло у дороги, потому что его девушка вышла замуж за военного капитана.
Говорят, что его призрак по сей день можно увидеть болтающимся в петле на ветру…
Когда мы попрощались с доброжелательным селянином и продолжили свой путь, какой-то внезапный, необъяснимый порыв, заставил меня обернуться. Патрик Тичер так и остался стоять на своем месте, склонив голову, и смотрел нам вслед. Одинокая ветка, колышущаяся возле него, создавала странную иллюзию. Что это? Нет, показалось…
- Приветствую вас, господа! – развязно сказала она, ощеряясь беззубым ртом и махнув в знак приветствия рукой.
“Кажется, несвежая одежда здесь в моде…”, - мысленно заметил я и слегка поклонился в ответ.
- Ищите привидений? – подмигнула экзотичная дама. – Вот здесь за этим кривым мостом на развилке, ведущей к мельнице, когда-то очень давно “сердобольные” жители Плакли сожгли одну красавицу-цыганку. Она приворожила местного викария, который покончил собой, повесившись на колокольне.
- И кто же из них стал привидением? – полюбопытствовал я.
Цыганка разразилась каркающим смехом, которому вторило хриплое квохтанье Уолтера Роббера.
- Ой, насмешил, золотой мой, - дама потрепала мою щеку грязной рукой и исчезла в тумане так же неожиданно, как возникла.
- Почему она смеялась? - недоуменно спросил я своего спутника.
- А кто его знает? – пожал плечами Роббер.- Цыгане странный народ…
Некоторое время мы передвигались молча. Я любовался местной природой и уютными домишками, расположенными по обеим сторонам дороги.
- Это Пиннок, - внезапно нарушил тишину Роббер, тыкая пальцем в старинный каменный особняк. – За ним стоит старая мельница. Говорят, что в ней живет черное привидение мельника. Оно очень скрытное, и появляется только перед грозой. Вон идет Энди Миллер, хотите, выспросите у него все сами. Он – хозяин этих развалин.
Но владелец местной достопримечательности, видя нас, исчез внутри зеленой изгороди, обрамляющей Пиннок.
“Какой необщительный, - досадливо подумал я. – Впрочем, они здесь все немножко странные. Что с них возьмешь - деревенские жители!”
Едва мы успели пройти несколько шагов, как над нашими головами что-то сильно громыхнуло, и ослепительный блеск молнии пробился через мрачные серые облака. В воздухе запахло озоном.
- Будет дождь… - задумчиво потянул Уолтер Роббер. – Пойдемте скорее, сэр, постараемся успеть до начала ливня.
- Уолтер Роббер! – услышали мы через некоторое время, проходя по улице Дикки-Бассез-Лейн. - Рад видеть тебя, старина. И твоего спутника тоже. Добро пожаловать, сэр, в наш уютный мирок, - обратился он ко мне.
Мой новый знакомый был тощ, тщедушен и имел нездоровый цвет кожи.
“Не удивительно, - подумал я, - жить в таком месте…”
- Я – Патрик Тичер. Собираете местные легенды? – его одутловатое лицо перерезала странная улыбка. – Вы пришли по адресу. Именно здесь, на этой самой улице после Первой Мировой войны покончил с собой деревенский школьный учитель. Он повесился на лавровом дереве, которое росло у дороги, потому что его девушка вышла замуж за военного капитана.
Говорят, что его призрак по сей день можно увидеть болтающимся в петле на ветру…
Когда мы попрощались с доброжелательным селянином и продолжили свой путь, какой-то внезапный, необъяснимый порыв, заставил меня обернуться. Патрик Тичер так и остался стоять на своем месте, склонив голову, и смотрел нам вслед. Одинокая ветка, колышущаяся возле него, создавала странную иллюзию. Что это? Нет, показалось…
Юлия фон Айзенштайн
Почетный участник
- Это Парквуд, - прогудел Уолтер Роббер, когда мы прогуливались мимо пастбища.- Раньше здесь была полоса леса. Среди его зарослей, на дубе повесился один полковник, узнав, что его демобилизовали по причине здоровья. Грустная история, сэр. Он до сих пор появляется среди вон тех редких деревьев.
Пытаясь рассмотреть что-нибудь в густом тумане, я вздрогнул, когда нам навстречу вышел подтянутый джентльмен, по виду отставной военный.
- Добрый вечер, господа, - чеканно произнес он и отсалютовал нам рукой, - рад видеть вас в этих местах. Прогуливаетесь перед чаепитием? Хорошее дело. Сегодня отличная погода, не так ли? Да-а-а, сэр, - обратился он в мою сторону, - Англия уже не та! Раньше берегли каждый кустик, а сейчас… - он досадливо махнул рукой в сторону вырубленной равнины. – Сами видите.
Седовласый джентльмен расстроено замолчал.
Произнеся слова сочувствия и распрощавшись с новым знакомым, мы продолжили свое изучение достопримечательностей деревеньки Плакли.
- Какая милая церквушка! – воскликнул я, когда перед моим взором возник старый, порушенный временем и заросший плющом дом.
- Да-а-а… - пыхнул трубкой Роббер – И очень старинная. Здесь находится прибежище Леди Дерринг, – шепотом прибавил он. - Эта прекрасная дама умерла в XII веке при весьма загадочных обстоятельствах. Дочь лорда Дерринга подозревали в связи в темными силами, но доказать не могли, поэтому похоронили ее на всякий случай с особой тщательностью.
Тело, одетое в роскошное платье, с красной розой в руках поместили в свинцовый гроб, тот - еще в один такой же гроб. А потом семь домовин, вложенных друг в друга, заключили в огромный дубовый сундук и захоронили в подземном склепе под церковью. Видать боялись, что…
- Знакомите юного джентльмена с местными преданиями? – голос, раздавшийся в районе моего правого плеча, перебил секретничающего Роббера. Перед нами предстали две очаровательные дамы, одетые немного странно, но при этом весьма элегантно. Одна из них носила длинное красное платье старомодного фасона, а другая хорошо себя чувствовала в белом легком одеянии, скорее похожем на ночную сорочку, несмотря на зябкий осенний полдень.
- Сирил Эпплгейт, - представился я, сделав легкий поклон, - спешите на вечеринку?
Мое вежливое любопытство было удостоено снисходительной улыбкой Дамы в Красном.
- Мы с кузиной немного пройдемся по церковному кладбищу, поплачем над могилами наших предков, а потом – милости просим в Сарренден Деринг, наше родовое поместье, мы приглашаем вас на чашечку вечернего чая.
Дамы бросили на нас кокетливые взгляды и исчезли в тумане за кладбищенской оградой.
- Как мило с их стороны – пригласить незнакомого человека в гости! – восхищенно сказал я Уолтеру Робберу, когда мы пошли дальше мимо дома под названием Грейстоунз.
- Не стоит принимать всерьез все, что вы слышали, сэр, - обе леди выжили из ума. Ведь почти весь Сарренден Деринг сгорел при пожаре еще в 1952 году. Кстати, там как раз обитает призрак одного из членов семьи. Ночью, когда в поместье разразился пожар, в огне погибла сестра хозяина. Она читала в библиотеке на третьем этаже и не смогла спастись из горящего дома.
Роббер сокрушенно покачал головой.
- Добрый вечер, миряне, - услышал я тихий, шелестящий голос за своей спиной.
- Здравствуйте, святой отец, - вежливо ответил мой гид, - решили навестить родственников?
- Да… - я с трудом разбирал слова незнакомца в монашеском одеянии, - похожу здесь вокруг Грейстоунза, предамся воспоминаниям…
Пытаясь рассмотреть что-нибудь в густом тумане, я вздрогнул, когда нам навстречу вышел подтянутый джентльмен, по виду отставной военный.
- Добрый вечер, господа, - чеканно произнес он и отсалютовал нам рукой, - рад видеть вас в этих местах. Прогуливаетесь перед чаепитием? Хорошее дело. Сегодня отличная погода, не так ли? Да-а-а, сэр, - обратился он в мою сторону, - Англия уже не та! Раньше берегли каждый кустик, а сейчас… - он досадливо махнул рукой в сторону вырубленной равнины. – Сами видите.
Седовласый джентльмен расстроено замолчал.
Произнеся слова сочувствия и распрощавшись с новым знакомым, мы продолжили свое изучение достопримечательностей деревеньки Плакли.
- Какая милая церквушка! – воскликнул я, когда перед моим взором возник старый, порушенный временем и заросший плющом дом.
- Да-а-а… - пыхнул трубкой Роббер – И очень старинная. Здесь находится прибежище Леди Дерринг, – шепотом прибавил он. - Эта прекрасная дама умерла в XII веке при весьма загадочных обстоятельствах. Дочь лорда Дерринга подозревали в связи в темными силами, но доказать не могли, поэтому похоронили ее на всякий случай с особой тщательностью.
Тело, одетое в роскошное платье, с красной розой в руках поместили в свинцовый гроб, тот - еще в один такой же гроб. А потом семь домовин, вложенных друг в друга, заключили в огромный дубовый сундук и захоронили в подземном склепе под церковью. Видать боялись, что…
- Знакомите юного джентльмена с местными преданиями? – голос, раздавшийся в районе моего правого плеча, перебил секретничающего Роббера. Перед нами предстали две очаровательные дамы, одетые немного странно, но при этом весьма элегантно. Одна из них носила длинное красное платье старомодного фасона, а другая хорошо себя чувствовала в белом легком одеянии, скорее похожем на ночную сорочку, несмотря на зябкий осенний полдень.
- Сирил Эпплгейт, - представился я, сделав легкий поклон, - спешите на вечеринку?
Мое вежливое любопытство было удостоено снисходительной улыбкой Дамы в Красном.
- Мы с кузиной немного пройдемся по церковному кладбищу, поплачем над могилами наших предков, а потом – милости просим в Сарренден Деринг, наше родовое поместье, мы приглашаем вас на чашечку вечернего чая.
Дамы бросили на нас кокетливые взгляды и исчезли в тумане за кладбищенской оградой.
- Как мило с их стороны – пригласить незнакомого человека в гости! – восхищенно сказал я Уолтеру Робберу, когда мы пошли дальше мимо дома под названием Грейстоунз.
- Не стоит принимать всерьез все, что вы слышали, сэр, - обе леди выжили из ума. Ведь почти весь Сарренден Деринг сгорел при пожаре еще в 1952 году. Кстати, там как раз обитает призрак одного из членов семьи. Ночью, когда в поместье разразился пожар, в огне погибла сестра хозяина. Она читала в библиотеке на третьем этаже и не смогла спастись из горящего дома.
Роббер сокрушенно покачал головой.
- Добрый вечер, миряне, - услышал я тихий, шелестящий голос за своей спиной.
- Здравствуйте, святой отец, - вежливо ответил мой гид, - решили навестить родственников?
- Да… - я с трудом разбирал слова незнакомца в монашеском одеянии, - похожу здесь вокруг Грейстоунза, предамся воспоминаниям…
Юлия фон Айзенштайн
Почетный участник
Когда мы отошли на приличное расстояние, Роббер поведал мне новую историю:
- В этом доме когда-то произошло самоубийство. Да и вообще, Алистеру Монку (тот, которого мы только что встретили) ужасно не везло - много лет назад у него случилась личная трагедия: бедный малый подался в монахи после того, как его возлюбленная Алиса из Роузкорта отравилась, выпив сок, которые она сама лично отжала из ядовитых ягод.
Я покажу вам ее дом. Его окна находятся как раз напротив Грейстоунза, где раньше жил Монк.
- А зачем она это сделала? – удивился я.
- Да кто его знает? – пожал плечами мой спутник. – Это Плакли, сэр.
Мы опять прошли некоторое расстояние молча и приблизились к двухэтажному каменному зданию.
- Вот здесь и жила бедняжка Алиса.
Я залюбовался старой постройкой викторианской эпохи, заросшей колючими кустами терна. Неожиданно для меня они зашевелись, и из глубины густой листвы вышла сельская жительница в традиционном для Плакли старомодном костюме. Она держала в руке кружку из вустерского фарфора и смотрела на нас чистым, устремленным в какие-то заоблачные дали, взглядом.
- Мистер Роббер, приятная погода, не правда ли?
- Рад встрече, мисс Роузкорт. Чем занимаетесь в своем очаровательном саду?
- О-о! – дама польщено улыбнулась. – Поспел ягодный тис. Из него получается потрясающий нектар. Не хотите ли выпить стаканчик?
- Как занятно! – заинтересованно воскликнул я. – Никогда не слышал о таком напитке…
- Милейшая мисс Роузкорт, - неожиданно перебил меня Роббер, - мистер Сирил Эпплгейт прибыл в Плакли для того, чтобы увидеть призраков, и любезно согласился принять мою помощь в качестве гида. К сожалению, мы обошли не все места, и, в преддверии надвигающейся грозы, хотели бы ускорить этот процесс. Кроме того, обещали дамам Дерринг встретиться с ними возле сгоревшего поместья. Так что, любезно прошу простить нам нашу неучтивость. Мы обязательно выпьем с вами стаканчик тисового сока в следующий раз.
- Ничего не поделаешь, джентльмены, - вежливо улыбнулась гостеприимная хозяйка, - обещание свято. До скорой встречи!
“Какие милые, приятные, отзывчивые люди живут в этой деревне, такие приветливые, немного старомодные, всегда готовые предложить свою помощь. Немного странные, конечно, но ведь это не город. Здесь другие нравы и традиции. Это так не похоже на Лондон. Я надолго запомню свою поездку …” – мысленно пребывая в состоянии блаженства и благодарности судьбе, я брел рядом со своим спутником, глядя в землю и изредка откидывая носком ботинка валяющуюся на дороге сухую ветку.
- Да-а-а уж… - неожиданно, словно читая мои мысли, эхом откликнулся Уолтер Роббер.
Он хотел еще что-то добавить, но крик, раздавшийся из глиняного карьера, застиг его на полуслове.
- Кому-то требуется наша помощь! - сказал я, побледнев, и бросился по липкой осенней грязи в сторону раздающихся звуков.
- Не торопитесь, сэр! - крикнул мне вдогонку мой новый знакомый. – Сэр! Вам это могло померещиться.
- Что вы имеете в виду, Роббер? – строго спросил я, остановившись.
- Видите ли… - он слегка помялся, - когда-то давно, еще в эдвардианское время здесь был кирпичный завод. Однажды на одного из рабочих обрушилась глиняная стена и погребла его под собой.
С тех пор, говорят, его призрак бродит здесь и издает такие же вопли, как и сам погибший перед своей смертью.
- Вы хотите сказать, что это кричал призрак? – мои глаза непроизвольно приняли форму монеты в десять пенсов.
- Не уверен в этом, сэр, - Роббер в который раз за вечер пожал плечами, - но здесь есть такая легенда.
- И тем не менее, вас не затруднит пройти со мной несколько метров и посмотреть в чем дело? – сказал я чопорным голосом и, не дожидаясь ответа, двинулся в ту сторону, откуда несколько минут назад раздался страшный вопль.
- В этом доме когда-то произошло самоубийство. Да и вообще, Алистеру Монку (тот, которого мы только что встретили) ужасно не везло - много лет назад у него случилась личная трагедия: бедный малый подался в монахи после того, как его возлюбленная Алиса из Роузкорта отравилась, выпив сок, которые она сама лично отжала из ядовитых ягод.
Я покажу вам ее дом. Его окна находятся как раз напротив Грейстоунза, где раньше жил Монк.
- А зачем она это сделала? – удивился я.
- Да кто его знает? – пожал плечами мой спутник. – Это Плакли, сэр.
Мы опять прошли некоторое расстояние молча и приблизились к двухэтажному каменному зданию.
- Вот здесь и жила бедняжка Алиса.
Я залюбовался старой постройкой викторианской эпохи, заросшей колючими кустами терна. Неожиданно для меня они зашевелись, и из глубины густой листвы вышла сельская жительница в традиционном для Плакли старомодном костюме. Она держала в руке кружку из вустерского фарфора и смотрела на нас чистым, устремленным в какие-то заоблачные дали, взглядом.
- Мистер Роббер, приятная погода, не правда ли?
- Рад встрече, мисс Роузкорт. Чем занимаетесь в своем очаровательном саду?
- О-о! – дама польщено улыбнулась. – Поспел ягодный тис. Из него получается потрясающий нектар. Не хотите ли выпить стаканчик?
- Как занятно! – заинтересованно воскликнул я. – Никогда не слышал о таком напитке…
- Милейшая мисс Роузкорт, - неожиданно перебил меня Роббер, - мистер Сирил Эпплгейт прибыл в Плакли для того, чтобы увидеть призраков, и любезно согласился принять мою помощь в качестве гида. К сожалению, мы обошли не все места, и, в преддверии надвигающейся грозы, хотели бы ускорить этот процесс. Кроме того, обещали дамам Дерринг встретиться с ними возле сгоревшего поместья. Так что, любезно прошу простить нам нашу неучтивость. Мы обязательно выпьем с вами стаканчик тисового сока в следующий раз.
- Ничего не поделаешь, джентльмены, - вежливо улыбнулась гостеприимная хозяйка, - обещание свято. До скорой встречи!
“Какие милые, приятные, отзывчивые люди живут в этой деревне, такие приветливые, немного старомодные, всегда готовые предложить свою помощь. Немного странные, конечно, но ведь это не город. Здесь другие нравы и традиции. Это так не похоже на Лондон. Я надолго запомню свою поездку …” – мысленно пребывая в состоянии блаженства и благодарности судьбе, я брел рядом со своим спутником, глядя в землю и изредка откидывая носком ботинка валяющуюся на дороге сухую ветку.
- Да-а-а уж… - неожиданно, словно читая мои мысли, эхом откликнулся Уолтер Роббер.
Он хотел еще что-то добавить, но крик, раздавшийся из глиняного карьера, застиг его на полуслове.
- Кому-то требуется наша помощь! - сказал я, побледнев, и бросился по липкой осенней грязи в сторону раздающихся звуков.
- Не торопитесь, сэр! - крикнул мне вдогонку мой новый знакомый. – Сэр! Вам это могло померещиться.
- Что вы имеете в виду, Роббер? – строго спросил я, остановившись.
- Видите ли… - он слегка помялся, - когда-то давно, еще в эдвардианское время здесь был кирпичный завод. Однажды на одного из рабочих обрушилась глиняная стена и погребла его под собой.
С тех пор, говорят, его призрак бродит здесь и издает такие же вопли, как и сам погибший перед своей смертью.
- Вы хотите сказать, что это кричал призрак? – мои глаза непроизвольно приняли форму монеты в десять пенсов.
- Не уверен в этом, сэр, - Роббер в который раз за вечер пожал плечами, - но здесь есть такая легенда.
- И тем не менее, вас не затруднит пройти со мной несколько метров и посмотреть в чем дело? – сказал я чопорным голосом и, не дожидаясь ответа, двинулся в ту сторону, откуда несколько минут назад раздался страшный вопль.
Юлия фон Айзенштайн
Почетный участник
Осторожно пройдя по скользкой от сырости глине, я подошел к самому краю карьера. На дне его не очень глубокой воронкообразной поверхности стоял человек в грязной одежде и с выражением испуга на лице смотрел куда-то поверх горизонта.
- Сэр? C вами все в порядке? – крикнул я ему сверху вниз. – Я могу для вас что-нибудь сделать?
Человек посмотрел в мою сторону удивленным взглядом но, увидев появившуюся рядом физиономию Роббера, улыбнулся и помахал рукой.
- Не волнуйтесь за меня. Я просто звал свою собаку.
- Звал собаку?! – я выпучил глаза и развернулся к своему спутнику.- В вашей деревне ТАК подзывают собак? Вот таким воплем разъяренной баньши, что бы собака получше расслышала? Однако…
- Я же говорил вам, сэр, деревня Плакли особенная. Чего здесь только ни бывает… - Роббер изобразил некоторое участие, после чего деловито произнес:
– Нам пора! Надо успеть на встречу с дамами.
Болтая о разных пустяках, мы, в конце концов, добрались до развалин поместья Сарренден Дерринг, чья центральная усадьба была безнадежно стерта с лица земли беспощадным огнем. Обе леди Дерринг – Дама в Красном и Дама в Белом – уже поджидали нас в заросшей хмелем беседке возле небольшого домика для прислуги.
- Добрый вечер еще раз, сэр Эпплгейт. Приятно видеть вас в нашем узком кругу. Мы всегда рады новым людям, а они появляются у нас так редко…
Мне передали бокал с шампанским.
- У меня есть тост в вашу честь, - произнесла леди, одетая в багровое платье, поднимая свой фужер и глядя на меня с доброй улыбкой.
- А вот и гости! Проходите, господа, - она взмахнула рукой, приветствуя появившуюся компанию.
Старая цыганка в пестрой одежде, необщительный мельник, школьный учитель, седовласый полковник, монах с мисс Роузкорт и, наконец, странный малый, потерявший свою собаку, - все они по очереди вышли из огромной кареты, запряженной четверкой вороных лошадей.
- Что все это значит? – настороженно спросил я у Роббера, и какое-то нехорошее тягостное предчувствие вдруг заполнило мою душу.
В ответ я услышал веселый смех Дамы в Белом.
- Он не понял! – леди захлопала в ладоши. – Он ничего не понял! Роббер, почему ты ему сразу не сказал? – она кокетливо погрозила пальчиком моему гиду.
- Не сказал ЧТО? – я почти крикнул, со страхом глядя на улыбающуюся разношерстную компанию.
- Мой дорогой, - Дама в Красном взяла меня под руку, - на правах самой древней из всех я возьму на себя честь объяснить вам причину происходящего. Пойдемте со мной.
Обойдя развалины старой усадьбы, мы внезапно оказались на площадке перед пансионом мадам Брик, где в одном из номеров я оставил свои чемоданы.
Группа самых разных туристов, приехавших буквально со всех стран мира, обступив своего гида, с открытым ртом и благолепием внимала его складному повествованию:
- … таким образом, знаменитая деревня Плакли, до недавнего времени насчитывавшая одиннадцать привидений, пополнилась еще одним призраком. Ровно год назад, в такой же серый туманный полдень один заезжий банковский клерк из Лондона по имени Сирил Эпплгейт, оставив вещи в пансионе мадам Брик, ушел прогуляться в сторону Фрайт Корнер и до сих пор не вернулся…
Его призрак можно встретить во всех уголках Плакли, где он бродит, навещая места гибели других людей, когда-то ставших привидениями…
- Сэр? C вами все в порядке? – крикнул я ему сверху вниз. – Я могу для вас что-нибудь сделать?
Человек посмотрел в мою сторону удивленным взглядом но, увидев появившуюся рядом физиономию Роббера, улыбнулся и помахал рукой.
- Не волнуйтесь за меня. Я просто звал свою собаку.
- Звал собаку?! – я выпучил глаза и развернулся к своему спутнику.- В вашей деревне ТАК подзывают собак? Вот таким воплем разъяренной баньши, что бы собака получше расслышала? Однако…
- Я же говорил вам, сэр, деревня Плакли особенная. Чего здесь только ни бывает… - Роббер изобразил некоторое участие, после чего деловито произнес:
– Нам пора! Надо успеть на встречу с дамами.
Болтая о разных пустяках, мы, в конце концов, добрались до развалин поместья Сарренден Дерринг, чья центральная усадьба была безнадежно стерта с лица земли беспощадным огнем. Обе леди Дерринг – Дама в Красном и Дама в Белом – уже поджидали нас в заросшей хмелем беседке возле небольшого домика для прислуги.
- Добрый вечер еще раз, сэр Эпплгейт. Приятно видеть вас в нашем узком кругу. Мы всегда рады новым людям, а они появляются у нас так редко…
Мне передали бокал с шампанским.
- У меня есть тост в вашу честь, - произнесла леди, одетая в багровое платье, поднимая свой фужер и глядя на меня с доброй улыбкой.
- А вот и гости! Проходите, господа, - она взмахнула рукой, приветствуя появившуюся компанию.
Старая цыганка в пестрой одежде, необщительный мельник, школьный учитель, седовласый полковник, монах с мисс Роузкорт и, наконец, странный малый, потерявший свою собаку, - все они по очереди вышли из огромной кареты, запряженной четверкой вороных лошадей.
- Что все это значит? – настороженно спросил я у Роббера, и какое-то нехорошее тягостное предчувствие вдруг заполнило мою душу.
В ответ я услышал веселый смех Дамы в Белом.
- Он не понял! – леди захлопала в ладоши. – Он ничего не понял! Роббер, почему ты ему сразу не сказал? – она кокетливо погрозила пальчиком моему гиду.
- Не сказал ЧТО? – я почти крикнул, со страхом глядя на улыбающуюся разношерстную компанию.
- Мой дорогой, - Дама в Красном взяла меня под руку, - на правах самой древней из всех я возьму на себя честь объяснить вам причину происходящего. Пойдемте со мной.
Обойдя развалины старой усадьбы, мы внезапно оказались на площадке перед пансионом мадам Брик, где в одном из номеров я оставил свои чемоданы.
Группа самых разных туристов, приехавших буквально со всех стран мира, обступив своего гида, с открытым ртом и благолепием внимала его складному повествованию:
- … таким образом, знаменитая деревня Плакли, до недавнего времени насчитывавшая одиннадцать привидений, пополнилась еще одним призраком. Ровно год назад, в такой же серый туманный полдень один заезжий банковский клерк из Лондона по имени Сирил Эпплгейт, оставив вещи в пансионе мадам Брик, ушел прогуляться в сторону Фрайт Корнер и до сих пор не вернулся…
Его призрак можно встретить во всех уголках Плакли, где он бродит, навещая места гибели других людей, когда-то ставших привидениями…
Юлия фон Айзенштайн
Почетный участник
Легенды и мифы Туманного Альбиона: Трактир
Однажды ночью к Рождеству
Дороги замело:
Куда ты свой ни бросишь взгляд –
Кругом белым бело.
Случилось странник молодой
В ненастье держит путь
И всем ветрам наперекор
Бредет он как-нибудь.
Когда же злобная метель
Отняла много сил,
Уставший путник ниц упал
И смерти попросил.
Но Ангел защитил его,
И Смерть сказала: “Нет”.
Увидел путник далеко
Среди деревьев свет.
Улыбка озарила вновь
Замерзшее лицо,
И скоро странник наш взошел
На снежное крыльцо.
Навстречу вышел дед седой,
Он двери распахнул,
Уважил гостя табаком
И виски протянул.
Трещат дрова, горит камин,
Разогревая кровь.
Открылась дверь, вошла ОНА
И вспыхнула любовь.
То дочь трактирщика была,
Прекрасная из дев.
Герой сидит ни жив ни мертв,
От счастья замерев.
Прожив у них три полных дня,
Набравшись снова сил,
Влюбленный странник деве той
Женой стать предложил.
Ликуют дева и старик,
Ее родной отец.
Он рад, что дочь под Рождество
Ждет свадебный венец.
Однажды ночью к Рождеству
Дороги замело:
Куда ты свой ни бросишь взгляд –
Кругом белым бело.
Случилось странник молодой
В ненастье держит путь
И всем ветрам наперекор
Бредет он как-нибудь.
Когда же злобная метель
Отняла много сил,
Уставший путник ниц упал
И смерти попросил.
Но Ангел защитил его,
И Смерть сказала: “Нет”.
Увидел путник далеко
Среди деревьев свет.
Улыбка озарила вновь
Замерзшее лицо,
И скоро странник наш взошел
На снежное крыльцо.
Навстречу вышел дед седой,
Он двери распахнул,
Уважил гостя табаком
И виски протянул.
Трещат дрова, горит камин,
Разогревая кровь.
Открылась дверь, вошла ОНА
И вспыхнула любовь.
То дочь трактирщика была,
Прекрасная из дев.
Герой сидит ни жив ни мертв,
От счастья замерев.
Прожив у них три полных дня,
Набравшись снова сил,
Влюбленный странник деве той
Женой стать предложил.
Ликуют дева и старик,
Ее родной отец.
Он рад, что дочь под Рождество
Ждет свадебный венец.
Юлия фон Айзенштайн
Почетный участник
Жених наш вновь пустился в путь
За золотым кольцом.
Приехал в город небольшой
Он с радостным лицом.
И в лавке молвил продавцу:
“Подай мне перстень, друг!
Искал я смерть, но не нашел:
Любовь нашел я вдруг”.
Спросил тот лавочник: “Кому
Ты сердце подарил?”
И странник рассказал ему,
Как он три дня прожил.
Воскликнул продавец: “Трактир?
Тот, что в лесу стоял?”
И хохотнул: “Ты пьяный был,
Наверно, перебрал!
Уж десять лет прошло с тех пор,
Как вспыхнул там пожар.
Горел весь лес, и было то
Похоже на кошмар.
Горел так сильно, что никто,
Никто не смог помочь –
Погиб в огне трактирщик наш,
Погибла его дочь…
С тех пор нечисто стало там -
Деревья не растут.
И, говорят, на месте том
Два призрака живут…
Благодарю BLONDMERMAID за предоставленный Рождественский сет.
За золотым кольцом.
Приехал в город небольшой
Он с радостным лицом.
И в лавке молвил продавцу:
“Подай мне перстень, друг!
Искал я смерть, но не нашел:
Любовь нашел я вдруг”.
Спросил тот лавочник: “Кому
Ты сердце подарил?”
И странник рассказал ему,
Как он три дня прожил.
Воскликнул продавец: “Трактир?
Тот, что в лесу стоял?”
И хохотнул: “Ты пьяный был,
Наверно, перебрал!
Уж десять лет прошло с тех пор,
Как вспыхнул там пожар.
Горел весь лес, и было то
Похоже на кошмар.
Горел так сильно, что никто,
Никто не смог помочь –
Погиб в огне трактирщик наш,
Погибла его дочь…
С тех пор нечисто стало там -
Деревья не растут.
И, говорят, на месте том
Два призрака живут…
Благодарю BLONDMERMAID за предоставленный Рождественский сет.
Юлия фон Айзенштайн
Почетный участник
Легенда и мифы Туманного Альбиона: Мытарь.
Посвящается Амвросию
(редактор Мавка)
Ночью, когда небо накрывается черным покрывалом тьмы, хозяйка квартиры запирает дверь в своей комнате и предается любимому делу. Она распускает волосы и снимает одежды. Берет в руки свечи, произносит магические заклинания. На удачу, на молодость, на красоту — духи с разных перекрестков Вселенной собираются к ней в этот дом, чтобы быть рядом и исполнять ее желания.
— Ты здесь? — спрашивает она, когда дело сделано, и все мистические сущности разлетелись по своим убежищам. — Посиди со мной, пока я не ушла спать. Хочешь чаю?
Она выкладывает на изящное блюдце кусочки халвы, моего любимого лакомства, и наливает чашку крепкого и ароматного напитка. Сама садится рядом на стул и подпирает голову рукой.
— Ну вот, все давно заснули, а мы с тобой опять проводим время вдвоем. Ты не уйдешь? — ее внимательный взгляд останавливается прямо на мне.
Чайная ложка с жалобным звяканьем падает на пол.
— Ну хорошо, тогда посидим. Расскажи мне о прошлом. Еще раз расскажи... — она закрывает глаза, делает три глубоких вдоха и входит в Другой мир по невидимой лестнице.
Посвящается Амвросию
(редактор Мавка)
Ночью, когда небо накрывается черным покрывалом тьмы, хозяйка квартиры запирает дверь в своей комнате и предается любимому делу. Она распускает волосы и снимает одежды. Берет в руки свечи, произносит магические заклинания. На удачу, на молодость, на красоту — духи с разных перекрестков Вселенной собираются к ней в этот дом, чтобы быть рядом и исполнять ее желания.
— Ты здесь? — спрашивает она, когда дело сделано, и все мистические сущности разлетелись по своим убежищам. — Посиди со мной, пока я не ушла спать. Хочешь чаю?
Она выкладывает на изящное блюдце кусочки халвы, моего любимого лакомства, и наливает чашку крепкого и ароматного напитка. Сама садится рядом на стул и подпирает голову рукой.
— Ну вот, все давно заснули, а мы с тобой опять проводим время вдвоем. Ты не уйдешь? — ее внимательный взгляд останавливается прямо на мне.
Чайная ложка с жалобным звяканьем падает на пол.
— Ну хорошо, тогда посидим. Расскажи мне о прошлом. Еще раз расскажи... — она закрывает глаза, делает три глубоких вдоха и входит в Другой мир по невидимой лестнице.
Юлия фон Айзенштайн
Почетный участник
***
Стивен появился в деревне Лланенган — Богом забытом месте на севере Уэльса — три месяца назад. Сюда еще не докатилась волна цивилизации: наткнувшись на скалистые горы, она повернула обратно, оставив деревушку в ее первозданной патриархальной красоте. Пришелец прибился к Дэйву Эвансу, местному кузнецу, да так и задержался. Однажды старик умер, дотла сгорев в своем сарае. Ветхие бревна вспыхнули, не выдержав удара молнии, и прихватили с собой пьяного Дэйва, что валялся на сене в обнимку с бутылкой местного эля.
Стивен остался один. Подковывал лошадей, чинил разваленные повозки и ходил на крестьянские праздники. Все знали, что непрост был новоприбывший селянин, человек без корней и родины. Шушукаясь между собой, деревенские девы тайком бегали к нему за приворотными снадобьями, мужики за эликсиром силы, а знахарки и повитухи плевали вслед молодому конкуренту. Поговаривали, что не зря молния ударила в сарай и убила старого Эванса… Стивен молчал. Выполнял просьбы соседей и достойно нес свое бремя кузнеца.
На его беду возвратилась как-то домой из города дочь местного пастора, где училась на каких-то курсах. Заболел Стивен. Наполнилась его душа горькой, черной страстью, разъедала его душу и сердце. Как ни пройдет по деревне Элси Нит — он пожирал ее своим взглядом и обволакивал грешными мыслями.
Ночью, лежа в скромной постели, сухими от жара глазами смотрел в беленый потолок и ненавидел лютой ненавистью жениха девушки - сына владельца суконной лавки.
Утром, едва забрезжил рассвет, ушел кузнец в лес и пробыл там весь день. Вернулся затемно, занавесил небольшое окно материей, зажег свечи и принялся толочь травы в ступке. Толчет, а сам заклинания приговаривает:
"Черный ворон, черный конь… Дым, земля, вода, огонь…"
Всю ночь горел тусклый свет в окне у Стивена, и за неплотной тканью маячила его тонкая тень. На утро на столе выстроились бутылочки с разноцветными зельями и порошками. Набросил он на них пучок соломы, спрятал от любопытных глаз…
Целую неделю старался колдун: правдами и неправдами пытался подсыпать снадобье своей любимой в эль. Но ничего у него не вышло: Элси то отказывалась пить на празднике, то и вовсе не появлялась в местном пабе. Улыбалась ему, смеялась, показывая белые зубы — словно дразнила, да и только.
Почернел Стивен — высушила его страсть, словно разъела изнутри. Как-то в полнолуние заперся он в своем доме, очистил место на полу, начертил круг черным углем, пять черных же свечей расставил, встал в середину и закричал, поднимая руки вверх:
"Я молю тебя, О Величественный и Могущественный, Повелитель всех демонов Преисподней! Я молю тебя! Отдаю тебе мою душу, мое нутро, мои руки и ноги, мои желания, всего себя! О Великий, будь благосклонен ко мне!"
Капля крови, выпущенная острым ножом, упала за круг, и темнота тут же поглотила ее. Клятва была принята...
Наутро заснувшего прямо на полу кузнеца разбудил стук в дверь. Лохматый, не выспавшийся, с черными кругами под глазами, он отпер ее и замер на месте: на пороге стояла Элси Нит.
"Заколка сломалась... " — сказала она, скромно потупившись в землю. Протянула на ладони хрупкое женское украшение.
"Так не починю я это... " — возникла первая мысль у Стивена, которая тут же утонула в синем взгляде пасторской дочки.
Колдун счастливо вздохнул, почти захлебнулся, протянул руку, а другой запер дверь...
Две недели пребывал он в полном, безраздельном счастье, прячась с отданной ему по договору с Дьяволом девушкой то в лесу, то возле реки, то просто в доме. Страсть не покидала его душу, но временно насыщалась с каждым приходом красавицы.
Однажды, когда он бесцельно валялся на кровати, желая скорейшей встречи с любимой, в дверь раздался условный стук. Вскочив быстрее ветра, он распахнул ее, но вместо нежных девичьих объятий был тут же схвачен грубыми мужскими руками. Заломали кисти, вывернули плечи, ударили по голове. По белому лицу потекла кровь, заливая подбородок. Навалились, скрутили, связали толстой пеньковой веревкой. Стивен с трудом открыл заплывшие глаза: злые, перекошенные лица односельчан каруселью закрутились перед его взором. В горящих ненавистью взглядах он прочел своей приговор.
Колдуна оттащили к старому карьеру и бросили на твердое, скалистое дно. Упал, не смог подняться: сломал ноги. Первый камень, брошенный сыном хозяина суконной лавки, попал в висок, дробя на осколки тонкие кости. Второй угодил в живот, пробивая в нем кровавую яму. На третий, летящий прямо в лицо, Стивен уже смотрел со стороны, стоя на зыбком краю откоса. Когда тело нашло успокоение в необычной могиле, он ушел, не глядя на бывшую когда-то его собственной, поникшую руку. Она мотнулась последний раз то ли от шквального ветра, тут же разразившегося над карьером, то ли просто прощаясь с ним навсегда...
Стивен появился в деревне Лланенган — Богом забытом месте на севере Уэльса — три месяца назад. Сюда еще не докатилась волна цивилизации: наткнувшись на скалистые горы, она повернула обратно, оставив деревушку в ее первозданной патриархальной красоте. Пришелец прибился к Дэйву Эвансу, местному кузнецу, да так и задержался. Однажды старик умер, дотла сгорев в своем сарае. Ветхие бревна вспыхнули, не выдержав удара молнии, и прихватили с собой пьяного Дэйва, что валялся на сене в обнимку с бутылкой местного эля.
Стивен остался один. Подковывал лошадей, чинил разваленные повозки и ходил на крестьянские праздники. Все знали, что непрост был новоприбывший селянин, человек без корней и родины. Шушукаясь между собой, деревенские девы тайком бегали к нему за приворотными снадобьями, мужики за эликсиром силы, а знахарки и повитухи плевали вслед молодому конкуренту. Поговаривали, что не зря молния ударила в сарай и убила старого Эванса… Стивен молчал. Выполнял просьбы соседей и достойно нес свое бремя кузнеца.
На его беду возвратилась как-то домой из города дочь местного пастора, где училась на каких-то курсах. Заболел Стивен. Наполнилась его душа горькой, черной страстью, разъедала его душу и сердце. Как ни пройдет по деревне Элси Нит — он пожирал ее своим взглядом и обволакивал грешными мыслями.
Ночью, лежа в скромной постели, сухими от жара глазами смотрел в беленый потолок и ненавидел лютой ненавистью жениха девушки - сына владельца суконной лавки.
Утром, едва забрезжил рассвет, ушел кузнец в лес и пробыл там весь день. Вернулся затемно, занавесил небольшое окно материей, зажег свечи и принялся толочь травы в ступке. Толчет, а сам заклинания приговаривает:
"Черный ворон, черный конь… Дым, земля, вода, огонь…"
Всю ночь горел тусклый свет в окне у Стивена, и за неплотной тканью маячила его тонкая тень. На утро на столе выстроились бутылочки с разноцветными зельями и порошками. Набросил он на них пучок соломы, спрятал от любопытных глаз…
Целую неделю старался колдун: правдами и неправдами пытался подсыпать снадобье своей любимой в эль. Но ничего у него не вышло: Элси то отказывалась пить на празднике, то и вовсе не появлялась в местном пабе. Улыбалась ему, смеялась, показывая белые зубы — словно дразнила, да и только.
Почернел Стивен — высушила его страсть, словно разъела изнутри. Как-то в полнолуние заперся он в своем доме, очистил место на полу, начертил круг черным углем, пять черных же свечей расставил, встал в середину и закричал, поднимая руки вверх:
"Я молю тебя, О Величественный и Могущественный, Повелитель всех демонов Преисподней! Я молю тебя! Отдаю тебе мою душу, мое нутро, мои руки и ноги, мои желания, всего себя! О Великий, будь благосклонен ко мне!"
Капля крови, выпущенная острым ножом, упала за круг, и темнота тут же поглотила ее. Клятва была принята...
Наутро заснувшего прямо на полу кузнеца разбудил стук в дверь. Лохматый, не выспавшийся, с черными кругами под глазами, он отпер ее и замер на месте: на пороге стояла Элси Нит.
"Заколка сломалась... " — сказала она, скромно потупившись в землю. Протянула на ладони хрупкое женское украшение.
"Так не починю я это... " — возникла первая мысль у Стивена, которая тут же утонула в синем взгляде пасторской дочки.
Колдун счастливо вздохнул, почти захлебнулся, протянул руку, а другой запер дверь...
Две недели пребывал он в полном, безраздельном счастье, прячась с отданной ему по договору с Дьяволом девушкой то в лесу, то возле реки, то просто в доме. Страсть не покидала его душу, но временно насыщалась с каждым приходом красавицы.
Однажды, когда он бесцельно валялся на кровати, желая скорейшей встречи с любимой, в дверь раздался условный стук. Вскочив быстрее ветра, он распахнул ее, но вместо нежных девичьих объятий был тут же схвачен грубыми мужскими руками. Заломали кисти, вывернули плечи, ударили по голове. По белому лицу потекла кровь, заливая подбородок. Навалились, скрутили, связали толстой пеньковой веревкой. Стивен с трудом открыл заплывшие глаза: злые, перекошенные лица односельчан каруселью закрутились перед его взором. В горящих ненавистью взглядах он прочел своей приговор.
Колдуна оттащили к старому карьеру и бросили на твердое, скалистое дно. Упал, не смог подняться: сломал ноги. Первый камень, брошенный сыном хозяина суконной лавки, попал в висок, дробя на осколки тонкие кости. Второй угодил в живот, пробивая в нем кровавую яму. На третий, летящий прямо в лицо, Стивен уже смотрел со стороны, стоя на зыбком краю откоса. Когда тело нашло успокоение в необычной могиле, он ушел, не глядя на бывшую когда-то его собственной, поникшую руку. Она мотнулась последний раз то ли от шквального ветра, тут же разразившегося над карьером, то ли просто прощаясь с ним навсегда...
Юлия фон Айзенштайн
Почетный участник
***
— И все же — что потом? — Хозяйка отставляет пустую кружку на край стола. Она вновь закрывает глаза и видит меня.
"Потом долгий путь. Путь скитаний от одного угла к другому. Кладбища, дома и замки...И вот я здесь, с тобой..."— мой ответ был такой же, как и прежде.
Она усмехается, поднимается со стула и выключает свет.
— Спокойной ночи, не тревожь нас, — строго глядит в мою сторону и покидает комнату.
Густая темнота разливается по всей квартире. Я прохожу сквозь стену и смотрю, как ведьма спит, разметав по подушке черные волосы. Дотрагиваюсь до обнаженного плеча.
"Et dominabitur a mea usque ad mare est..." — неразборчиво шепчет она.
Поморщившись от защитного заклятья, как от старой боли, я ретируюсь обратно. Сливаюсь с чернотой. Растворяюсь в ней. Я и есть — чернота, пустое место и бесплотная тень, посланная на землю за прошлые прегрешения в виде скитающегося странника. Я гонимая отовсюду сущность, бывшая когда-то деревенским колдуном. Я — неприкаянная душа. Я — мытарь...
Конец.
— И все же — что потом? — Хозяйка отставляет пустую кружку на край стола. Она вновь закрывает глаза и видит меня.
"Потом долгий путь. Путь скитаний от одного угла к другому. Кладбища, дома и замки...И вот я здесь, с тобой..."— мой ответ был такой же, как и прежде.
Она усмехается, поднимается со стула и выключает свет.
— Спокойной ночи, не тревожь нас, — строго глядит в мою сторону и покидает комнату.
Густая темнота разливается по всей квартире. Я прохожу сквозь стену и смотрю, как ведьма спит, разметав по подушке черные волосы. Дотрагиваюсь до обнаженного плеча.
"Et dominabitur a mea usque ad mare est..." — неразборчиво шепчет она.
Поморщившись от защитного заклятья, как от старой боли, я ретируюсь обратно. Сливаюсь с чернотой. Растворяюсь в ней. Я и есть — чернота, пустое место и бесплотная тень, посланная на землю за прошлые прегрешения в виде скитающегося странника. Я гонимая отовсюду сущность, бывшая когда-то деревенским колдуном. Я — неприкаянная душа. Я — мытарь...
Конец.
- Статус
