M
marker
Гость
Сразу скажу, писательского опыта не имею
Раньше пробовал писать фантастику, но по юности лет получилась ну оооочень наивно. А недавно захотелось снова этим занятся) В основном потому, что устал от засилья современной фантастики по принципу - хороший человек с бластером на космическом истребителе убивает плохого и страшного пришельца
В общем... Вот, что получается.
И вот такой, весь в предчувствии и предвкушении, он вошел в свой кабинет и дал знать своим секретарям, что он готов к приему путешественников. Большая часть сегодняшних путешественников, как и ожидалось, только омрачили его время тоской. Он уже начал думать, что день проведен впустую и сегодня он не сможет принести ничего нового на склады. Если бы не одно - но! Рассказ одного из последних путешественников оставил его в сомнении. С одной стороны, судя по докладу, он побывал в таком месте, где гремели сражения и были огромные империи, с другой же стороны - все, что рассказал путешественник, осталось в прошлом. Сам путешественник в шоке наблюдал, как огромная империя просто перестала существовать, оставив после себя только мертвую пыль. Когда же путешественник рискнул приблизиться и исследовать мертвое поле, то он обнаружил артефакты, говорящие, что за всем блеском сражения, которое он не так давно наблюдал, прятались хрупкие ростки мысли. Но ростки были еще слишком слабы, а сражение блестело, росло и разгоралось, пока не сожгло само себя.
Собрав останки этих ростков, путешественник был в смятении. Имеет ли он право принести эти ростки для склада? С одной стороны – первый завет путешественника – мысль нельзя терять! С другой – были ли эти ростки чисты? Они росли в атмосфере неподобающей для хорошей мысли. Ведь склады принимали только мысли, в которых не было место той суетности, которая была в избытке повсюду. А именно за этим распорядитель выслушивает каждый день истории, фильтруя из них те мысли, которые, пройдя его, пойдут на склад. И теперь и он и путешественник сидели в раздумье. Потом путешественник ушел, а он так и сидел размышляя. В конце концов, он отложил это решение на завтра, но таки отправил запрос на расшифровку письменных обозначений с некоторых артефактов. Ведь он должен был знать, как называлось то место, из которого прибыл путешественник. Напоследок был «десерт». Вернее так он это называл. Последний из череды пришедших к нему сегодня путешественников изложил ничем не примечательную историю, которую он с радостью отправил в утиль, а самого рассказчика восвояси.
Он уже готовился уходить. Кинул последний взгляд на артефакты, сказав про себя – «завтра будет интересный денек». В этот момент пришел ответ из центра расшифровок. Информация с артефактов была расшифрована, вернее расшифровали часть ее, которая, как утверждали дешифровщики, хранила имя того мира. Хорошо, подумал он, завтра разберусь, как поступить с мыслями этого мира. Интересное название, однако – Земля. Ну да ладно, во вселенной еще много мест и много мыслей, а у него впереди еще много времени. На этом он и покинул рабочее место, оставив артефакты, из странного мира под названием – Земля, лежать в ожидании.
(вдохновлялся рассказом, который читал давно. Как потом выяснилось, рассказ, судя по всему, был Роберта Шекли. Когда экспедиция прилетает на мертвую планету, а когда они, собрав информацию, улетают, то становиться ясно, что они не люди, а разумные птица, а мертвая планета Земля)
Тем временем на расстоянии 20 миллиардов километров от Солнца.
С одной стороны был черный мрак космоса, с другой все расширяющийся красный ад, который не столь давно был Светом для нашего дома. Я стою у иллюминатора и не могу оторвать взгляд от этого действа. Свет уже расширился до такой степени, что нашего Дома не видно, но я все равно смотрю через, отрегулированные на максимум, фильтры. С минуты на минуту красный Свет обратиться в ярчайшую вспышку и тогда мне уже не будет нужды смотреть, ибо тот, с кем я сейчас безмолвно прощаюсь, будет уже мертв.
-Пойдем отсюда, не терзай себя.
-Все нормально, я уже скоро. Иди в свой отсек, когда я буду свободен, я приду.
Аэол пожал плечами и направился к двери, ведущей в жилые отсеки. В этот момент Свет вспыхнул! Казалось, этой вспышкой побежден весь мрак космоса. Фильтры, и так работающие на пределе, не смогли удержать этого напора и помещение смотровой, где я стоял, все заполнилось Светом. Смотровые иллюминаторы закрылись непрозрачными переборками, щадя глаза пассажиров. Находиться здесь мне больше не было нужды. Смотреть было не на что, прощаться было не с кем. По крайней мере – это красивая смерть! Много могил лежат в земле, чьи – то могилы лежат на дне морей и океанов, чей то прах развевают по ветру. Его развеян по космосу. Развеян, не слабой рукой человека, а могучей рукой сверхновой звезды! Теперь он развеян Светом по мраку космоса, а нам пора уходить, искать в этом мраке другой Свет, другой Дом!
(вдохновлялся одной маааленькой сценой в Машина времени - Гэрберта Уэллса, когда глав герой видит Землю у конца времен и большое красное Солнце в небе. Отчаянно захотелось передать мысли и чувства существа, который захотел остаться с планетой в ее смертный час)
(хехе, вдохновлялся одним документальным фильмом о палеоуфологии. Послание о котором говориться в тексте это - хрустальный череп майя)
И, собственно, вопрос... Совсем фигня вышла или у меня есть еще на что-то литературно сносное надежда =)? Заранее спасиб за любые впечатления!
ps. Если не в том разделе или еще как то не так разместил все это, то сорри =\


Пустяк в рабочий день
Он шествовал в свой кабинет. Начинался обычный рабочий день распорядителя. Как всегда, будут многочисленные путешественники со всех сторон, которые каждый на свой лад будут расписывать свое странствие и, как всегда, большая часть из них будет либо не подтверждена, либо просто незначительна для склада. Войдя в свой кабинет, он начинал смаковать мысль о тех немногочисленных странниках, визиты которых к нему выпадали не так часто. Вот то были действительно чудесные рассказы! Совсем непохожие на рассказы юнцов, которые только- только начинали свою карьеру путешественников. Те рассказы вызывали у него только тоску и мысль – «когда он уже замолчит?». Юные пытались заинтересовать его рассказами о грандиозных империях, о сражениях, от которых, казалось, трещало по швам все мироздание. Уходили они от него с одной единственной стойкой мыслью – «непонимающий сухарь!» И в длинной обыденной череде таких рассказов, таки случались жемчужины. Вот тут уже он внимал каждой подробности, каждой мысли. В тех рассказах могущественные империи уже отцветали, яростные блики сражений уже не сотрясали мироздание. В тех рассказах был покой, в котором обретала свою форму мысль. И его обязанность была – увидеть всю полноту и все краски этой мысли и сберечь ее на складе для тех, кто придет после. И вот такой, весь в предчувствии и предвкушении, он вошел в свой кабинет и дал знать своим секретарям, что он готов к приему путешественников. Большая часть сегодняшних путешественников, как и ожидалось, только омрачили его время тоской. Он уже начал думать, что день проведен впустую и сегодня он не сможет принести ничего нового на склады. Если бы не одно - но! Рассказ одного из последних путешественников оставил его в сомнении. С одной стороны, судя по докладу, он побывал в таком месте, где гремели сражения и были огромные империи, с другой же стороны - все, что рассказал путешественник, осталось в прошлом. Сам путешественник в шоке наблюдал, как огромная империя просто перестала существовать, оставив после себя только мертвую пыль. Когда же путешественник рискнул приблизиться и исследовать мертвое поле, то он обнаружил артефакты, говорящие, что за всем блеском сражения, которое он не так давно наблюдал, прятались хрупкие ростки мысли. Но ростки были еще слишком слабы, а сражение блестело, росло и разгоралось, пока не сожгло само себя.
Собрав останки этих ростков, путешественник был в смятении. Имеет ли он право принести эти ростки для склада? С одной стороны – первый завет путешественника – мысль нельзя терять! С другой – были ли эти ростки чисты? Они росли в атмосфере неподобающей для хорошей мысли. Ведь склады принимали только мысли, в которых не было место той суетности, которая была в избытке повсюду. А именно за этим распорядитель выслушивает каждый день истории, фильтруя из них те мысли, которые, пройдя его, пойдут на склад. И теперь и он и путешественник сидели в раздумье. Потом путешественник ушел, а он так и сидел размышляя. В конце концов, он отложил это решение на завтра, но таки отправил запрос на расшифровку письменных обозначений с некоторых артефактов. Ведь он должен был знать, как называлось то место, из которого прибыл путешественник. Напоследок был «десерт». Вернее так он это называл. Последний из череды пришедших к нему сегодня путешественников изложил ничем не примечательную историю, которую он с радостью отправил в утиль, а самого рассказчика восвояси.
Он уже готовился уходить. Кинул последний взгляд на артефакты, сказав про себя – «завтра будет интересный денек». В этот момент пришел ответ из центра расшифровок. Информация с артефактов была расшифрована, вернее расшифровали часть ее, которая, как утверждали дешифровщики, хранила имя того мира. Хорошо, подумал он, завтра разберусь, как поступить с мыслями этого мира. Интересное название, однако – Земля. Ну да ладно, во вселенной еще много мест и много мыслей, а у него впереди еще много времени. На этом он и покинул рабочее место, оставив артефакты, из странного мира под названием – Земля, лежать в ожидании.
(вдохновлялся рассказом, который читал давно. Как потом выяснилось, рассказ, судя по всему, был Роберта Шекли. Когда экспедиция прилетает на мертвую планету, а когда они, собрав информацию, улетают, то становиться ясно, что они не люди, а разумные птица, а мертвая планета Земля)
Свет, который смерть
Какая ирония, а? Все ушли, мне должно быть очень темно, но вокруг сплошной Свет. Красный свет, цвета крови и надвигающейся смерти. Все бежали от этой смерти, я один захотел остаться и решение мое твердо и сейчас, но… Решение мое каждую секунду отдается болью, ведь часть меня устремлена к тем, кто покинул это место, к тем, кого я знал и любил. Правильно ли я поступил, захотев остаться? Все – таки, правильно! Да, я сейчас медленно умираю без моих близких и родных, да я наблюдаю, конец моего Мира, но я до конца останусь на Родине. До самого последнего мгновения буду наблюдать эти просторы, которые все это время были мне столь дороги. Здесь столько воспоминаний… Говорят, воспоминания вечны. Хм, не знаю. Эти воспоминания, похоже, скоро сгорят. Сгорят в свете, который станет в тот миг огнем. Какая - то часть меня хочет посмотреть на небо, увидеть следы тех, кто уходит, тех, кто спасется. Но это бесполезно. Свет застелил все. Ни единого следа уходящих нельзя разглядеть. А раньше в небе было столько всего. Вспоминаются диковинные рассказы учителей о древних текстах, в которых говорилось о неких «звездах» и «Луне». Интересно, каково это было жить тогда, когда в небе был не один огонь, а множество? То были нежные огни, в текстах говорилось, что как только в небе показывался Свет, то огни тотчас же исчезали. Выходит, что когда огни были в небе, то над нашей Родиной стояла тьма? Бр-р, жуткое должно быть было время. Жуткое ли? Да, вспоминаются отрывки из других текстов, там рассказывалось, что жизнь древних была отчаянным поиском Света. Они жили ради него, они его жаждали и ждали. И вот свет пришел, но вместе с ним пришла и смерть. Более того, Свет привел своего брата – Огонь. Много чего уже сгорело. Впрочем, горюю ли я об этом? Пожалуй, нет, что бы не сгорело, оно через огонь соединилось со Светом, а не этого ли жаждали предки? Свет становиться сильнее, я уже не могу смотреть, я бросаю последний взгляд на останки моей Родины, выхватывая детали, которые еще не укрыл Свет. Прощай, Родина, я с тобой! Я уже не вижу, что ничего из того, что меня окружало, через закрытые веки с колоссальной, ранее невообразимой силой, бьется Свет. Мне уже больно. Глазам от Света, телу от его брата Огня, но я все еще здесь. Все! Вокруг сплошной Свет, вокруг сплошной Огонь, вокруг сплошной Гром! Я ваш, но я здесь и теперь я навеки часть Родины!Тем временем на расстоянии 20 миллиардов километров от Солнца.
С одной стороны был черный мрак космоса, с другой все расширяющийся красный ад, который не столь давно был Светом для нашего дома. Я стою у иллюминатора и не могу оторвать взгляд от этого действа. Свет уже расширился до такой степени, что нашего Дома не видно, но я все равно смотрю через, отрегулированные на максимум, фильтры. С минуты на минуту красный Свет обратиться в ярчайшую вспышку и тогда мне уже не будет нужды смотреть, ибо тот, с кем я сейчас безмолвно прощаюсь, будет уже мертв.
-Пойдем отсюда, не терзай себя.
-Все нормально, я уже скоро. Иди в свой отсек, когда я буду свободен, я приду.
Аэол пожал плечами и направился к двери, ведущей в жилые отсеки. В этот момент Свет вспыхнул! Казалось, этой вспышкой побежден весь мрак космоса. Фильтры, и так работающие на пределе, не смогли удержать этого напора и помещение смотровой, где я стоял, все заполнилось Светом. Смотровые иллюминаторы закрылись непрозрачными переборками, щадя глаза пассажиров. Находиться здесь мне больше не было нужды. Смотреть было не на что, прощаться было не с кем. По крайней мере – это красивая смерть! Много могил лежат в земле, чьи – то могилы лежат на дне морей и океанов, чей то прах развевают по ветру. Его развеян по космосу. Развеян, не слабой рукой человека, а могучей рукой сверхновой звезды! Теперь он развеян Светом по мраку космоса, а нам пора уходить, искать в этом мраке другой Свет, другой Дом!
(вдохновлялся одной маааленькой сценой в Машина времени - Гэрберта Уэллса, когда глав герой видит Землю у конца времен и большое красное Солнце в небе. Отчаянно захотелось передать мысли и чувства существа, который захотел остаться с планетой в ее смертный час)
Символ разума.
Мы уходим, наше влияние здесь подошло к своему концу. Но мы не оставляем это место, мы оставляем здесь частицу себя. Когда возникла необходимость уйти, мы долго думали, какую форму избрать для того, чтоб в ней оставить наше послание к тем, кто будет здесь жить? Много форм было перебрано, перед тем, как избрать эту. Мы не знали из чего исходить. Исходить ли из примитивности тех, кто живет здесь сейчас? Тогда нужна форма вызывающая страх и трепет. Мы заметили, что страх у этих существ тесно соседствует с благоговением и почитанием чего – либо, или кого - либо. Нам это не понятно. Как можно бояться и одновременно чтить? Но во вселенной много всего чудного, много чего еще не успела коснуться рука разума. А значит, мы не вправе судить их. Придет время, и они поймут, что понятие страх и почитания противоположны! А до той поры, если мы оставляем им свое послание, то оно должно вызывать страх и трепет. Тогда оно будет в большей сохранности и исполнит свой долг для грядущих поколений. Но, как быть, если форма, выбранная нами для послания, окажется слишком страшной? Да, оно будет сохранено, более того с высокой вероятностью оно будет почитаемо, но! Когда разум этих существ дойдет до стадии понимания нашего послания, то захотят ли они его понять, если оно будет отталкивающе страшно? Тогда будет двойной вред! Они не захотят понять послание, а значит, оно не выполнит свой долг, мы не выполним свой долг! В довершении всего, они составят негативное мнение о тех, кто оставил послание, о нас! Подумают, что нам нужно не их понимание, а их страх. Что мы не ищем разум в черных глубинах космоса, а ищем раболепное почитание! Это мы допустить не можем! Но, если оно не будет вызывать страх до определенной поры, то оно просто будет уничтожено. Мы видели, как ценные произведения науки и искусства уничтожались этими существами. Уничтожались не потому, что в них была какая то вина, а потому, что они не могли защититься. Все – таки, как мы не старались, мы не смогли изжить из этих существ дикарские нравы.… Если так будет, то послание не исполнит свой долг, а значит, мы были здесь напрасно, напрасно кропотливо зажигали в сознании этих существ хрупкий огонек разума. Нет! Этого мы тоже не можем допустить! Много было перебрано нами вариантов и возможностей, пока мы не пришли к этому. Эта форма кажется идеальной. Она внушает страх, ибо является изображением части их мертвых тел, а они всегда боялись и почитали смерть. Но оно также всем своим видом говорит, что оно является нечто большим, нежели объект страха. Послание выполнено нами в форме амах, а даже эти существа понимают, что мысль в теле рождается в амахе. Значит, когда придет время, они поймут, что на самом деле оно не несет страх, оно несет мысль! Более того, они поймут, что эта мысль привнесена извне, ибо послание выполнено нами так, что через него видно все – эту планету, небо, вселенную! Оно символизирует, что для мысли доступно все! Оно символизирует наши поиски.… А именно этого мы и хотим! Что ж… Похоже мы все – таки верно избрали эту форму. Теперь можно уходить. Прощай планета, жди, когда эти существа построят на тебе царство разума. Прощайте и вы, кто живет здесь, мы сделали для вас все, что могли, теперь мы не можем оберегать зажженный в ваших умах огонь разума, теперь вы должны беречь его! Беречь даже пуще того огня, который сейчас для вас самое ценное, что есть на свете. Ибо огонь дает вам тепло и пищу, но не может дать вселенную! Итак, прощайте, мы ждем вас на просторах вселенной!(хехе, вдохновлялся одним документальным фильмом о палеоуфологии. Послание о котором говориться в тексте это - хрустальный череп майя)
И, собственно, вопрос... Совсем фигня вышла или у меня есть еще на что-то литературно сносное надежда =)? Заранее спасиб за любые впечатления!

ps. Если не в том разделе или еще как то не так разместил все это, то сорри =\