Симс-сериал: "Интервью с миллионером"

[обормот]

Тот криво ухмыльнулся, сложив мощные руки на груди.
- Рассказывай давай, кто такой и чего приперся сюда? – неразборчиво буркнул он тоном, по которому было ясно, что особым интеллектом данный персонаж не наделен.
- А вам не кажется, что это не ваше дело? – прямо глядя негру в глаза, раздраженно ответил я. Тот запнулся и в поисках поддержки обернулся на очкарика, который, судя по всему был «мозгом» компании.

- Ты поаккуратнее со словами, парень, а то может быть неприятно. Весьма. – толкнув меня обратно на скамейку, изрек «мозг». – У тебя попросили по-хорошему одолжить деньжат, а ты хамишь. Нехорошо.

- Какого черта ты мне угрожаешь?! – вся эта нелепая ситуация начала меня раздражать. Прежде мне никогда не приходилось сталкиваться со сверстниками с улиц и, надо сказать, я уже жалел, что сюда пришел.
Ответа не последовало, и я не успел среагировать прежде, чем резкий удар пришелся мне по лицу. Наверно, несколько секунд я так и сидел, закрыв лицо от удара, соображая, что случилось. Где-то надо мной эти трое что-то говорили и, вероятно, говорили мне.

- А куртка на нем ничего. На рынке может за сколько-нибудь потянет. – расслышал я насмешливый голос толстого.
- Что, надоело у мамаши деньги воровать? – хмыкнул в ответ «мозг».
- Да вообще. На ее гроши на траву еле-еле, а если еще бухло, то вообще… что мне, на ее пирожках держаться?

- Ага, пончики на машинном масле куда лучше. Чего-то наш гость больше не выступает. Эй ты, кретин, чего расселся? Снимай куртку, она может на компенсацию потянет.
- Я вам ничего не должен. Что вы привязались ко мне?
- По-моему, он совсем в суть базара не въезжает. Джош, врежь-ка ему еще, может, дойдет, с кем дело имеет. – небрежно кивнув негру, сказал «мозг».
- Вы не имеете права! Оставьте меня в покое! – воскликнул я, резко поднявшись со скамейки. Негр еще раз замахнулся, и я снова не успел увернуться, почувствовав тупую боль в челюсти. Я непроизвольно закрыл лицо руками и тут же ощутил что-то теплое и влажное на своих ладонях. «Кровь?» – пронеслась смутная мысль в голове.

Я бы, наверно, так и стоял у скамейки, не решаясь отвести руки от лица, если бы не писклявый крик рядом.
- Что же это делается?! При свете дня! Трое на одного! Хулиганье несчастное! – я поднял голову и увидел рядом с троицей ту старушку, которая только что учила жизни своего благоверного. Теперь она воинственно размахивала сумочкой и скрипучим голосом поносила подростков на чем свет стоит.

- Мы это… пошутили… - с глупым видом пробормотал толстый.
- Ну и дети! Позор вам и вашим родителям! Будь я вашей матерью, я бы вас прямо здесь высекла по голым задницам! Человека до крови избивать на глазах у честного народа!

От ее воплей на всю улицу мне стало мучительно стыдно и захотелось бежать отсюда как можно дальше. Старушка, между тем, продолжала голосить, так, что люди на противоположной стороне улицы замедляли шаг. Я не заметил, как компания исчезла в толпе, а вместо нее вокруг меня собрались какие-то незнакомые зеваки. Кто-то что-то говорил, спрашивал… я вряд ли отдавал себе отчет в том, что делаю, голова кружилась от сильных ударов негра и отчего-то навалилась усталость.
- Да оставьте вы все меня в покое! – воскликнул я, когда старушка заботливо протянула мне носовой платок.

Оттолкнув ее руку, я вырвался из живого круга и побежал вперед, сам не зная куда. «Ненормальный какой-то», «Неместный», «Хам» - доносилось из толпы.
Я остановился только когда в полуметре от меня раздался громкий сигнал автомобиля. Машина родителей. Сначала я недоуменно смотрел на затемненные стекла, не понимая, что она здесь делает, но когда из первой двери вышел красный, как рак, Готтлиб, мне захотелось бежать еще дальше.

- Мистер Шервилл! – заорал он так, что слышал его, должно быть, весь квартал. – Что вы себе позволяете?! Как у вас хватило наглости заставить всех нас так волновать?! Что произошло?! Почему вы никому ничего не сказали?! Немедленно в машину! Ваши родители места себе не находят, а вы…

 

[обормот]

Я молча последовал к машине и, хлопнув дверью, уселся на заднее сидение. Готтлиб, ожесточенно размахивая руками, обошел вокруг машины и стал что-то кричать мне в окно. Сквозь толстое затемненное стекло я его, конечно, не слышал, и от этой немой сцены мне почему-то стало смешно.

- Вы еще и смеетесь! Да как вам не стыдно?! Весь дом на уши подняли, а теперь… - распахнув дверцу машины с моей стороны, продолжил свои причитания Рикхофф, но, бросив взгляд на мое лицо, резко запнулся. - Господи! Что у вас с лицом?! Райнард! Где вы были?!
- Ничего. И перестаньте кричать мне в ухо. – отвернувшись, ответил я.

Готтлиб несколько минут распинался возле машины, еще столько же, когда сел рядом с водителем. Слушать его болтовню было невыносимо и я, забыв о вежливости и воспитании, лег на сидение и закрыл голову лежащей рядом подушкой.

***

Когда машина остановилась у гаражей, я, предчувствуя лекцию, которую мне устроят родители за «непростительную выходку», молча прошел к себе в комнату под их многозначительными взглядами. Теперь уже их возмущению точно не было предела, но мне теперь было нечего терять, разве что отсрочить выговор на какое-то время.

Я захлопнул дверь в свою комнату и прислонился к ней спиной, не находя сил для того, чтобы добраться хотя бы до кровати. Снизу доносились недовольные голоса родителей, ехидные замечания Ротгера в мой адрес.

- Как вы мне все надоели… - со злостью прошептал я, подперев дверь стулом. – И ты, идиот, тоже. – я скорчил недовольную физиономию своему отражению в зеркале и, усмехнувшись собственной глупости, вновь посмотрел туда.

Глядя на внушительный синяк на скуле и разбитую губу, я невольно понял изумление на лицах Готтлиба и моих родителей. Вид был еще тот.

Отчего-то мне снова стало смешно и, швырнув в зеркало небольшую статуэтку, я повалился на кровать. «Спать, спать… спать!» – навязчиво закрутилась в голове одна единственная мысль и, должно быть, поддавшись ее влиянию, я моментально уснул.

конец 5й главы. - сам себе не верю=))

 

[обормот]

Ну вот и я. Наконец-то запинал себя все это собрать склеить, запихнуть на сайт и выложить. Вот. Не прошло и месяца)

6 глава

Мне ужасно не хотелось просыпаться. Кажется, снился один из тех редких снов, которые не запоминаешь, но после которых остается приятное ощущение. И это ощущение я никак не хотел отпускать, несмотря на грохот, раздавшийся в моей комнате.
- Нет, это просто возмутительно! – громкий голос матери резко привел меня в чувство. – Никакого уважения к старшим! А ну проснись!

Я растерянно сел на постели, смутно вспоминая, что произошло, и почему я сплю на застеленной кровати в уличной одежде.
- Ну? – скрестив руки на груди, возмущенно произнесла мать. Несколько секунд я непонимающе смотрел на нее. Мать редко приходила ко мне в комнату, редко говорила со мной более, чем на совместных ужинах, и теперь я искренне не понимал причины ее прихода.
- Что «ну»? – с глупым видом переспросил я.

- Как ты объяснишь все свои выходки? – ни на секунду не сводя с меня пристального взгляда, продолжала мать.
- Никак. – я уставился в пол, чувствуя, что всякое ощущение ото сна ушло.
- Нет, вы на него только посмотрите! – мать всплеснула руками. – Сначала ты хамишь учителю, потом уходишь неизвестно куда, шляешься по городу, тебя привозят в совершенно кошмарном состоянии и ты даже не соизволяешь дать нам объяснения!
- Тебе все равно не нужны мои объяснения.
- Ты еще будешь со мной спорить! И за что мне такое наказание?! Нет, чтобы брать пример с брата! Нет, ты будешь позорить нас с отцом! Мы на тебя столько сил потратили, а все без толку! Что о нас теперь будет думать мистер Регнарт?!

- Ну конечно… самое главное… - тихо пробормотал я, рассматривая узор ковра.
- Что?! Ах ты… - она запнулась, вероятно, постеснявшись высказать вслух то, что думала обо мне. – Немедленно приводи себя в порядок и марш на урок к Регнарту, он уже целых 5 минут тебя ждет!
- Я не хочу идти на этот урок. – резко подняв взгляд на мать, ответил я.
- Что значит – не хочешь?! А для кого мы нанимали учителя?! Кому это надо – нам или тебе?!

Я промолчал, сдержавшись, чтобы не ответить ей все, что я думал в тот момент.
- Ну и чего ты молчишь?! Марш на урок, я сказала! – мать переходила на крик, а это означало, что ее напускному спокойствию приходит конец и лучше сделать так, как она хочет, чем выслушать еще порцию отборной грязи в свой адрес.

***

Жак Регнарт действительно уже целых пять минут ходил из угла в угол по просторной комнате, отведенной для занятий. Я на несколько секунд остановился в дверях, наблюдая эту довольно смешную картину. Учитель нервно расхаживал по комнате, что-то бормоча себе под нос и то и дело задевая на ходу какие-то предметы, довольно дорогие, между прочим.

Наконец он заметил мое присутствие и резко повернулся на каблуках, едва не свернув очередную статуэтку.
- Ах, мистер Шервилл… это вы. Я уж думал, что мне придется собрать свои скромные чемоданы и покинуть ваш… м… дом. – глядя на меня изучающим взглядом, произнес он.
- Это было бы весьма кстати. – тихо усмехнулся я и прошел к мольберту.
- Что вы сказали, мистер Шервилл? – не расслышав моих слов, настороженно переспросил учитель.

- Сказал, что готов вас слушать. – скучающе глядя на чистый лист бумаги, ответил я.
- Вы дерзите, молодой человек. Вас что же, не учили, что так разговаривать со старшими, тем более с учителем, не положено?
Я незаметно закатил глаза. Достопочтенный Жак Регнарт ничем не отличался от прочих учителей, нанятых родителями, кроме, пожалуй, особого занудства.
- Что же вы молчите, Райнард? – отвлек меня его голос. – Такое невежество непозволительно для художника!
- А кто сказал, что я собираюсь стать художником?
Регнарт явно раздражался. Наверно, он многое хотел мне высказать, но не знал, с чего начать.

- А зачем, по-вашему, я здесь, с вами, стою?! – наконец, сказал он с плохо скрываемым раздражением.
- Потому что вам заплатил мой отец. – просто ответил я и, наверное, попал в самую точку, потому как Регнарт сначала побелел, затем покраснел и раздулся как мыльный пузырь, рискующий в любую секунду лопнуть.

- Нет! Нет и еще раз нет! Я стою здесь, с вами, что для меня поверьте, не особо приятно, только из уважения к вашим родителям, а не потому что, как вы смели выразиться, ваш отец заплатил мне! – сбивчиво говорил он, комкая в руках рукава своей рубашки.
- Правильно. – я улыбнулся. Почему-то меня забавляла его реакция. – А уважение к моим родителям у вас из-за их денег.
- Наглец! Вы! Вы, Райнард… впрочем, пусть вашим воспитанием занимаются другие, пока не поздно. А я здесь, чтобы научить вас тонкому искусству цветов и красок и, возможно, привить хоть частичку вкуса!

Я подавил смешок и попытался изобразить самое благовоспитанное выражение лица, с которым приготовился слушать напыщенную речь учителя. Речь и правда была напыщенной, к тому же настолько нудной и долгой, что вскоре я, не отрываясь, смотрел на стрелки часов, которые, казалось, и вовсе застыли на месте.
Регнарт, должно быть, решил блеснуть передо мной за один урок всеми терминами, которые когда-либо слышал сам, а к самому предмету своего монолога – краскам, он, видимо, боялся меня допускать.
Устало откинувшись на спинку кресла, я наблюдал, как за окном постепенно темнеет и слуги все медленнее ходят по двору, выполняя свои обязанности. Почему-то от этого зрелища неумолимо потянуло в сон, и через пару минут мне уже виделись расплывчатые дорожки сада и нереально большие цветы.

 

[обормот]

- Мистер Шервилл! – резко привело меня в чувства возмущенное восклицание учителя. – Что вы себе позволяете?! Как вы ведете себя на уроках! На моих уроках! Я скажу о вашем недостойном поведении вашему отцу, и пусть он научит вас уважению к старшим!
Наверно, я не самый терпеливый человек, и на том уроке вполне доказал это. Не обращая внимания на возмущенную речь Регнарта, я резко поднялся с кресла и молча вышел из комнаты, на прощанье хлопнув дверью.

- Хватит с меня. – раздраженно пробормотал я и, заметив, как напротив меня растерянно остановилась горничная, быстрым шагом вышел из дома.
На дворе уже вечерело и было тихо, как всегда бывало в это время суток в поместье родителей. Я сделал несколько шагов по направлению к заднему двору, постепенно забывая впечатление от несостоявшегося урока. Я на несколько секунд остановился у клумбы цветов, заботливо выращенных стариком Джоном, вдыхая приятный аромат, смешанный с теплым вечерним воздухом.

Наверно, через пару мгновений, я бы спокойно направился дальше, если бы не голоса слуг, раздавшиеся совсем рядом. Что-то в тоне их разговора заставило меня прислушаться.
- Да что ты говоришь, Хильда? Неужели кто-то покушался на господина Шервилла?! Быть такого не может! А не придумываешь ли ты?

- Нет же, нет! Я вам правду говорю, девчата! Я сама видела, как Гобо у того недоброго человека бутыль брал! А глаза-то у того злющие были! Я ж видела!
- Да как же ты глаза его разглядела-то? Если из окна кухни смотрела?
- Ерунду спрашиваешь! Я видела!
- А что же Гоберт? Ты говоришь, ту самую бутылку возле него нашли?

- Да, ту самую! Полную еще почти! А ужас-то какой! Лежит он, глаза закатил, рот открыл, синий весь и поза такая, я сразу поняла, что он дух испустил! Сразу, говорю вам! А рядом бутылка стоит открытая, да стакан лежит опрокинутый и то вино из него разлилось. Даже тараканы в его коморке и те передохли, вокруг стакана того все мертвые были, все! – раздуваясь от гордости, что ей предоставили возможность рассказать свежайшую сплетню, говорила кухарка Хильда.

- Да врешь ты! Про тараканов-то врешь! Я ж тебя знаю! – перебила ее другая служанка.
- А вот и не вру! Сама посмотри, в конюховой коморке все паразиты передохли! Да что там паразиты, если сам он помер от проклятого пойла!
- Что делается, девоньки! – всплеснула руками третья сплетница. – Ведь эта отрава хозяину предназначалась! Стало быть, и он и родня его, все, кто с ним за столом сидел, могли быть сейчас мертвы. Что делается! Никому нельзя верить!
- Успокойтесь вы. Кроме пьянчуги Гобо никто не умер, а ему пора уже было, совсем одряхлевший от пьянства стал.

- А вино то? Что с ним сталось?
- Отраве-то ничего не станется. Так и стоит в конюховой коморке, а вдруг паразитов травить придется.
- Так что же это получается, у нас теперь конюха нет?

Значит, старик Гобо умер… я незаметно отошел от сплетничавших слуг в тень деревьев.

Несмотря на то, что этот человек жил в нашем доме с самого моего рождения, я не испытывал никакого чувства утраты или грусти по поводу его внезапной кончины. Этого давно следовало ожидать. Гоберт был стар и ни дня не бывало, чтобы можно было увидеть его трезвым. «Он и помер, должно быть, пьяным, – почему-то возникла в голове какая-то смутная мысль. – Интересно, а когда умирают опустившиеся люди, на небе тоже загорается звезда?..» – и снова странная мысль. Почему-то вспомнилось то Рождество, когда умерла бабушка и Нина рассказывала мне и Ротгеру о смерти.

- Нина, а почему бабушка больше не проснется?
- Потому что ваша бабушка ушла в другой мир, дорогие мои.
- Другой? Она нас бросила и теперь у нее будут другие внуки? – Ротгер с совершенным непониманием смотрел на няню.
- Ну что ты, малыш? Вы всегда будете ее единственными внуками, а она – вашей бабушкой. Просто каждому человеку отведен свой срок на этой земле, а потом он отправляется на небо, к своим близким, ушедшим раньше него.
- К звездам? – задумчиво глядя в окно, спросил я.
- Да, Райнард, к звездам. И когда человек уходит, на небе загорается новая, его звезда.

- К звездам… - тихо повторил я, обнаружив, что сижу на ступеньках старой беседки, задрав голову вверх.
- Что за дела?! – внезапно раздался где-то у меня над головой громкий голос.
- Ротгер? Ты что здесь делаешь? – я недоуменно смотрел на брата, которого ожидал здесь увидеть в последнюю очередь.

- Это я у тебя хочу спросить, что ты здесь делаешь ночью? Совсем с ума сошел?!
- Гоберт умер… - сам не зная, к чему, произнес я.
- Этот старый пьяница? – брат как всегда презрительно фыркнул. – И из-за этого ты опять сидишь здесь со своими идиотскими мыслями? Что с тобой, черт возьми, происходит?!

 

[обормот]

- Хватит кричать! Оставь меня! – воскликнул я, поднявшись с земли.
- Идиот! Приди в себя! Где тебя носит, о чем ты целыми днями думаешь с такой кислой миной?
- Это не твое дело, Ротгер. С чего это ты вдруг решил читать мне мораль?
- Да хотя бы с того, что мать сегодня весь день на таблетках из-за тебя!

- Да неужели?! Сомневаюсь, что она вообще помнит о моем существовании. – с мрачной усмешкой ответил я, отворачиваясь.
- А ты о ком-нибудь, кроме себя, помнишь?! – резко развернув меня к себе лицом, возмущенно воскликнул Ротгер.

Я замолчал. На это я вряд ли мог найти ответ. А Ротгер, видимо, ждал этого ответа. Он, не отрываясь, смотрел мне в глаза и крепко держал за плечи, не давая отвернуться.
- Не знаю… - пробормотал я, опустив взгляд в землю.
- Дурак. – Ротгер медленно разжал пальцы и отступил на шаг назад.

Он еще несколько секунд смотрел на меня, затем развернулся и, видимо, собирался направиться к дому.
- Ротгер! Подожди… - осторожно окликнул его я. Почему-то вдруг стало страшно находиться здесь одному.
- Чего тебе? – лениво спросил брат, приостановившись.

- Я спросить хотел… почему ты за мной сюда пошел? – он неопределенно пожал плечами. – Тебе не все равно?
- Мало ли… что еще взбредет в твою пустую голову…
- Я сам не знаю. Я очень хочу что-то изменить. Только вот что, еще не понял.
- А мне ты это зачем говоришь?

Я усмехнулся, снова сев на ступеньки.
- А здесь есть еще кто-то?
- Ну, может, ты видишь каких-то там духов? – хмыкнул в ответ Ротгер и оперся на балку беседки.

Я рассмеялся, улегшись на траву. Брат полагал, что я вижу каких-то там духов, а может и вовсе считал меня сумасшедшим.
- Ты чего смеешься, придурок? Откуда мне знать, что творится в твоей голове.
- Духи там точно не водятся. – улыбнулся я, пропустив мимо ушей слово «придурок».

- Успокоил. – хмыкнул Ротгер и осторожно сел на траву рядом.
- А ты что, правда считаешь меня ненормальным?
- Откуда я знаю. Но для нашей семьи ты точно ненормальный. Не знаю, как там, где ты сегодня был.

- В Ризберге? Там, наверно, тоже. Хотя, может, мне просто не повезло…
- Что неудивительно. – закончил за меня фразу Ротгер, за что я, к собственному удивлению, кинул в него вырванный пучок травы.
- Эй, ты чего?! Совсем уже? – возмущенно воскликнул он, поспешно отряхивая дорогую одежду.
- Просто. – улыбнулся я. – Для профилактики. – Ротгер с недоверием косился на меня. Мы редко разговаривали с ним, а если и говорили, то чаще это были ссоры. В тот вечер не знаю, что на меня нашло.

На какое-то мгновение показалось, что у меня есть брат, и, несмотря на его колкости, мне не хотелось отпускать это ощущение. – Ты так хочешь знать, как там, в Ризберге, без охраны? – после недолгого молчания, спросил я.
Видимо, он не ожидал такого вопроса и не сразу нашел, что ответить.
- А… с чего ты взял?!
- Прочел по глазам. – Ротгер презрительно фыркнул, еще раз обозвав меня идиотом. – Скажи же, если ты такой умный, чего сидишь здесь, в темноте, с идиотом?

 

[обормот]

- Ты сам сказал, что расскажешь мне о городе. – буркнул он.
- А, ну да, о городе. Там шумно, грязно и полно людей, которые тебе бы не понравились.
- И все? – несколько разочарованно спросил он. Вероятно, он ожидал услышать что-то более интересное.
- Все. – я пожал плечами. – Наверно, чтобы понять город, ту жизнь, нужно жить ею, а не выходить посмотреть на полчаса.

Ротгер хмыкнул. Мои слова вряд ли его впечатлили. А что он хотел от меня тогда услышать, не знаю.
- Кстати, утром у нас будут гости. – как-то неловко сказал брат, должно быть, для того, чтобы нарушить тишину.
- Опять?
- А ты их, наверное, помнишь. Это брат отца, Фредерик, и его дочь.
Я медленно повернул голову, глядя на Ротгера. Почему-то его слова резко привели меня в чувство, и я поднялся с травы, развернувшись к дому.
- Ты чего опять? Будет весело! Кузина Диаманта выходит замуж, погуляем на свадьбе! Отец сказал, что по такому случаю будет угощать гостей самым дорогим вином. Может и мне, как старшему сыну, достанется.

- Я очень рад за кузину Диаманту. – усмехнулся я, наблюдая, как при упоминании вина глаза Ротгера загорелись в предвкушении. – Надеюсь, ты сможешь попробовать хоть каплю этого пойла. Спокойной ночи.
Пройдя полпути до дома, я вдруг остановился и улыбнулся собственным мыслям.
- Какой же я дурак… - пробормотал я себе под нос. – Мне ведь тогда одиннадцать было, а веду себя так, как будто и сейчас не больше. Хватит! Братец прав, повеселимся на свадьбе… и как всегда начнем новую жизнь с понедельника. – закончив свой короткий монолог в темноте, посреди садовой дорожки, я быстро вернулся в дом и на удивление спокойно уснул.

***

- Мистер Шервилл! Вставайте, Райнард, вставайте! Сколько можно спать?! К вам едут гости, а вы все еще в постели! – ворвавшись в комнату, заголосил Готтлиб. А поскольку голос у него был такой, что слышали его во всех уголках дома, сон тут же прошел, и я подскочил на кровати, возмущенно глядя на красного от волнения учителя.

- Что случилось? Пожар? Наводнение? Землетрясение? Нет? Тогда зачем так орать? – щурясь от светящего прямо в глаза солнечного луча, возмущенно спросил я.

- Ну, неправду вы говорите, мистер Шервилл. Я сначала постучал, потом еще пару раз постучал… но вы же спали, как убитый! А впрочем, хватит разговоров. Поднимайтесь, ваши дядя и кузина приедут с минуты на минуту!

Я нехотя сполз с теплой и мягкой постели и, оценив свой слегка помятый и сонный вид в зеркале, остался всем доволен. «Они же не ко мне лично приедут, правильно? Так какая им разница, что у меня губа разбита и синяк под глазом?» – мысль, как ни странно, получилась жизнеутверждающей и, застегивая на ходу рубашку, я вышел из комнаты.
Все обитатели дома уже столпились во дворе, ожидая приезда долгожданных гостей. В такие моменты я всегда удивлялся, как много, однако, в этом доме живет людей.

Отец с матерью стояли как всегда как два каменных изваяния, вокруг хлопотали слуги, Нина раздавала ценные указания молоденьким горничным, чуть поодаль Ротгер, видимо, уже сгорал от нетерпения узнать, что такое напиться по-взрослому. Наш вчерашний с ним разговор теперь казался мне несколько забавным, а может и вовсе приснившимся мне от усталости. Он как всегда одарил меня презрительным взглядом и принял важную позу, вероятно, копируя отца.

Машина дядюшки Фредерика и правда подъехала через несколько минут. А дальше я помню все происходящее довольно смутно. Как обычно – рукопожатия, куча лестных и абсолютно никому ненужных слов, объятья поцелуи, суета и… Диаманта. Она вышла из машины последней и, казалось, с ее появлением на пару секунд замер весь двор…

конец 6 главы

 

[обормот]

Вот и продолжение) вдохновение нахлынуло, поэтому так быстро) тем более впереди праздники и я, наверно, уйду в глубокий... ну вобщем, буду праздновать))

7 Глава


Секундное молчание и двор, заполненный людьми, снова зашумел на разные голоса. Молоденькие горничные с восхищением смотрели на элегантное платье молодой госпожи, на ее прическу, на украшения у нее на шее и в волосах, отец и мать одобрительно переглянулись, дядюшка Фредерик гордо выпрямился, восприняв всеобщее восхищение дочерью как собственную заслугу.

За четыре с лишним года я уже довольно смутно помнил черты ее лица, ее глаза, ее волосы… но сейчас что-то резко ударило в глаза и я снова, как в одиннадцать лет, не отрываясь, смотрел на нее. Она стала еще красивее… взрослая красавица, которая одним взглядом могла завоевать расположение окружающих… теперь она была еще дальше от меня, чем тогда, в свой прошлый визит.

- С приездом, кузина. – на удивление мой собственный голос прозвучал спокойно и уверенно, так, как будто это говорил кто-то другой.
Диаманта слегка улыбнулась, лишь уголками губ. Она что-то ответила, но я только смотрел ей в глаза, в которых проскользнуло что-то вроде… заинтересованности?


***

Не помню, как вся наша семья оказалась за столом. Я снова сидел напротив нее, снова дядюшка говорил что-то, а моя мать, наверно, с излишним интересом слушала его. Но все же это было не так. Прошло несколько лет, мы стали старше и все просто не могло быть так же, как тогда. Диаманта не говорила с Ротгером, не смотрела по сторонам с озорством, которое раньше было в ее глазах. Теперь же в этих синих глазах было что-то другое, а что… тогда я еще не понял.

Она смотрела на меня, прямо, не отводя взгляда, без тени смущения, которое так часто приписывают молодым девушкам. На ее губах играла какая-то задумчивая улыбка и тогда я точно знал, что эта улыбка обращена ко мне. Она словно пыталась мне что-то сказать, что-то очень важное… и непременно сказала бы, не будь здесь всей родни.

- О, Фредерик, вы говорите Бартенштейн? Я слышала об этой семье, очень достойные люди. Возможно, мы даже в какой-то степени родственники, моя прабабушка носила эту фамилию, но с тех пор все так изменилось. А тебе, Диаманта, нравится Эдмон? – раздался с другого края стола голос моей матери.

- Кто? – кузина непонимающе посмотрела на нее.
«Она не любит его, не любит! Она даже имени его не помнит! Значит, если она так смотрит в мою сторону, значит…»
- Райнард, ты ничего не ешь. Может, салат? – резко прервал мои радостные размышления взявшийся непонятно откуда голос Нины.
- Нет. Я не хочу никакого салата. – недовольно ответил я. Иногда меня начинала раздражать ее чрезмерная забота.

Больше никто не мешал. И остаток обеда мы просидели друг напротив друга, глядя в глаза, ни на кого и на что не обращая внимания. Ощущение, что она хочет сказать мне что-то, упорно не хотело уходить, и я невольно поглядывал на часы, в ожидании, когда кончится официальная часть приема гостей и мы сможем поговорить.

Но такая возможность представилась только ближе к вечеру, когда она выразила желание ехать со мной и Ротгером на урок верховой езды. Для нее это была всего лишь легкая прогулка на свежем воздухе, ей не стоило никаких усилий грациозно держаться в седле, одновременно осматривая парк моих родителей. Все шло вроде бы как всегда – Готтлиб раздавал мне и брату ценные указания, пытался рассказывать истории своей молодости всем, кто находился поблизости, даже шел какое-то время рядом с Диамантой, осыпая ее неуклюжими комплиментами. Но спустя пару минут кузине порядком надоело общество лысеющего нескладного Рикхоффа, и она резко натянула поводья лошади, вырываясь вперед.

Какое-то время я наблюдал за ней издалека, но, должно быть, ненадолго задумался, и она оказалась совсем рядом со мной. Ротгер и Готтлиб шли впереди, на достаточно большом расстоянии, а мы все больше и больше замедляли шаг, пока их силуэты не скрылись за кронами листвы.
- У меня что-то голова закружилась… с непривычки, наверно. Ты не постоишь со мной немного, пока не пройдет? – мой взгляд снова встретился с ее и, прежде, чем я успел что-то ответить, тонкая рука сжала поводья моей лошади, останавливая ее.

- Ты хотела что-то сказать мне? – я внимательно смотрел на нее, пытаясь что-то прочесть по ее взгляду.
- Сказать? Нет. С чего ты взял? Хотя… у нас ведь есть немного времени? – уголки ее губ подернулись в едва заметной улыбке.

 

[обормот]

– Ты так изменился за это время… почти взрослый. – она подошла еще ближе и как бы случайно поправила воротник моей рубашки.
- И ты изменилась, Ди… я почти забыл тебя, а сегодня… ты так внезапно приехала…
- Жаль, что с такой скучной миссией. – она как-то странно усмехнулась. – А ты что же, меня помнишь?

- Конечно помню… - я невольно отвел взгляд в сторону, почувствовав легкое прикосновение ее пальцев к своей щеке.
- Ты милый. Я сразу заметила, что ты не такой, как они все. – она стояла совсем близко, положив ладони мне на плечи и пытаясь заглянуть в глаза. – Ты что, боишься меня? Или я тебе не нравлюсь?

- Нравишься… очень. – тихо ответил я, поднимая глаза и снова сталкиваясь с ней взглядом.
Диаманта улыбнулась, не убирая руки от моего лица. Я не помню своих мыслей в тот момент, помню только, что было какое-то странное, совершенно новое ощущение от этих ее прикосновений.
- Тогда обними меня… - ее шепот раздался совсем рядом, в нескольких сантиметрах от моих губ.

На несколько мгновений мне показалось, что я сплю. Ведь эта взрослая, красивая девушка никак не могла стоять тут, рядом со мной, и говорить мне такое. Однако, она стояла здесь и сильнее прижимала мои руки к своей талии, почти что касаясь моих губ своими.
Почти что… это едва уловимое прикосновение резко оборвал громкий возглас Готтлиба.

- Мистер Шервилл! Мисс Диаманта! Какой стыд! Что вы себе позволяете?! Никаких моральных ценностей, никакого воспитания! – заголосил он, и я отскочил от кузины, упорно не поднимая глаз. Из-за спины учителя гордо выехал Ротгер, с интересом глядя то на меня, то на Диаманту.
- Да-а-а… а я и не думал, что ты, кузина, так низко опустишься. – хмыкнул он. – Еще немного и это уже статья, между прочим.

- Закрой рот, сопляк. Твоего мнения никто не спрашивал. – холодно, без тени всякого смущения, оборвала его Диаманта. – И твоего тем более. – не дав Готтлибу открыть рот, добавила она.
Готтлиб предпринял еще одну попытку произнести возмущенную речь, но под взглядом Диаманты благоразумно промолчал. Она же легко вспрыгнула на лошадь и стремительно умчалась прочь из парка.

Наверно, тот день я бы запомнил надолго и вспоминал бы о нем не один раз, если бы не то, что последовало за этим на следующее утро.

***

На какое-то время я, наверно, забыл о том, зачем вообще Диаманта и ее отец приехали в наш дом. На тот день точно забыл.
Я просыпался в каком-то легком, весьма хорошем настроении, несмотря на то, что во дворе уже устанавливали свадебную арку, развешивали праздничные воздушные шары и прочие атрибуты предстоящего торжества. Ведь Диаманта, как я тогда был уверен, любит не своего этого жениха Бартенштейна, а меня. Иначе почему она так вела себя вчера? Поэтому ее предстоящая свадьба меня не особо расстраивала, во всяком случае с утра.
Во всем поместье кипела подготовка к свадьбе, слуги, должно быть, еще до рассвета принялись за работу. Наверно, последняя свадьба здесь была очень давно, поэтому для всех это было чрезвычайно важным событием. Забыли даже про традиционный семейный завтрак, всем было не до этого, все спешили выполнить свои обязанности до приезда многочисленных гостей.
Я же решил провести это бессмысленное на мой взгляд утро за рисованием. Почему-то у меня не было осознания того, что Диаманта выходит замуж и с этого дня станет чужой женой и просто моей родственницей.
Осознание пришло несколько позже… когда все спустились в сад, где должен был проходить праздник. Обычно пустой сад наполнили гости, шум их голосов, звон бокалов, поднятых за счастье и здоровье жениха и невесты.

Я остановился у одного из накрытых столов, делая вид, что с интересом изучаю выставленные на нем блюда. На самом деле я искал в толпе Диаманту. Но взамен увидел того, кого на тот момент считал своим главным соперником, ее жениха, Эдмона Бартенштейна. Это был высокий светловолосый человек, лет двадцати семи, хотя, может, и старше. Мне он показался крайне неприятным и занудным типом… но, наверно, это от того, что он стоял у меня на пути. Сам же Бартенштейн едва ли догадывался, что перешел дорогу малолетнему кузену своей невесты, и совершенно спокойно разговаривал со стоящими чуть поодаль будущими родственницами.

Я демонстративно отвел взгляд и тогда увидел Диаманту. Она стояла рядом с какими-то незнакомыми мне людьми и держала в тонких пальцах бокал вина. Красивая, очень красивая. В пышном белом платье, с блестящими украшениями на шее и в волосах… в голове невольно возникли события вчерашнего дня, конная прогулка и легкое прикосновение ее губ.

Я на мгновение закрыл глаза, пытаясь отогнать это навязчивое воспоминание, а когда вновь посмотрел в ее сторону, возле нее уже стоял Бартенштейн, приобняв ее за талию.
Наверно, только тогда я понял, что должно произойти сегодня, через пару часов. Диаманта выйдет замуж… за человека, которого не любит. И после она уедет со своим мужем, и я вряд ли увижу ее вновь в скором времени.

 

[обормот]

Гости засуетились еще больше, все обернулись в сторону свадебной арки, под которой все это и должно было произойти. Диаманта и ее жених поставили бокалы на поднос дворецкого и уже собрались пройти вперед, когда я, быстро подойдя к кузине, за руку удержал ее на месте.
- Диаманта… мне надо с тобой поговорить…
- Райнард? – она с неподдельным удивлением смотрела на меня. – Позже, не сейчас, ладно?
- Нет. Именно сейчас. потом уже будет поздно.
Она поспешно кивнула Бартенштейну, будто говоря подождать пару минут и на несколько шагов отошла вместе со мной в сторону.

- Что случилось? – пристально глядя мне в глаза, спросила она.
- Я должен сказать тебе… одну вещь… не выходи за него замуж…
- Почему же? - более заинтересованно спросила Диаманта.

- Потому что это будет ошибкой. Я люблю тебя… уже пять лет люблю.
- Ты? Меня? – она улыбнулась, немного склонив голову на бок.
- Да… почему ты удивляешься? Ты ведь сама вчера говорила…
- Что я говорила?! – недоуменно перебила меня кузина.

- Что я… ты спрашивала, нравишься ли ты мне… ты…
- Глупенький… - она негромко рассмеялась. – Я не думала, что ты настолько еще ребенок. Это же было так, просто…
- Просто?! Но ты говорила… ты же сама…
- Ты что, подумал, что это серьезно? Что я могу испытывать какие-то чувства к тебе? Мне просто было скучно, а ты так откровенно меня рассматривал… я не увлекаюсь маленькими мальчиками.

Я недоуменно смотрел на нее, не веря тому, что она говорила. Казалось, будто это говорил кто-то другой, и все эти слова были чьей-то злой шуткой.
- Диаманта… но как же… значит, ты хочешь быть с этим Бартенштейном?
- Нет. Но, дорогой мой кузен, на что ты надеешься, говоря мне все это? На взаимность? Или может, на это? – она внезапно приблизилась и прижалась к моим губам в быстром поцелуе.

Вокруг тут же поднялся гул голосов и когда я открыл глаза, отстраняясь от Диаманты, рядом плотным кольцом стояли наши родственники. Как всегда кто-то что-то говорил о безнравственности, воспитании и прочей ерунде. Я этого почти не слышал, а только смотрел на их смеющиеся, возмущенные или кричащие лица, которые казались сейчас какими-то размытыми и уродливыми. Громче всех, разумеется, что-то говорил торжественно разодетый Ротгер, от его ухмыляющейся физиономии злость нахлынула еще сильнее и я, оттолкнув стоящих рядом людей, побежал куда-то, как можно дальше от сада.

***

Не помню, сколько я бежал, куда и зачем. Но когда немного пришел в себя, обнаружил, что стою на заднем дворе, опустевшем из-за происходящего в поместье празднества. Я плохо помню себя в тот момент, наверно, я не отдавал себе отчет в том, что я делал. Мне очень хотелось проснуться, я никак не хотел верить, что все, произошедшее там, в саду, правда.
Казалось, что все те люди до сих пор неустанно смотрят на меня, видят и знают все, что я делал и чувствовал тогда.
- Зачем это все вообще? Может, лучше бы меня и вовсе не было? А если я сейчас не вернусь, они вряд ли заметят мое отсутствие. – в памяти почему-то всплыл разговор трех служанок о том, что кто-то хотел отравить всю нашу семью, и что вино они не вылили, а оставили в коморке покойного конюха. – Вам, конечно, так будет лучше… - пробормотал я, толкнув дверь в тот самый сарай, где нашли тело Гобо.

Мешок с травой, на которой он спал, все еще был неубран, рядом валялся грязный стакан, из которого конюх, должно быть и пил то самое пойло. Грязная вонючая коморка, в которой не было ничего, кроме бесполезных мешков, старой посуды и полуразвалившегося шкафчика с нехитрыми пожитками конюха.

Я без труда нашел злополучную бутылку. Узнать ее было нетрудно. Дорогая красивая бутыль, на которой была этикетка с дорогой маркой вина. Она точно не могла принадлежать самому Гоберту, значит, была той самой отравой.
- За тебя, Диаманта…

Не долго думая, а может и не думая вовсе, я открыл вино с твердым намерением выпить все до дна. Но вкус был настолько омерзительным, что, сделав несколько глотков, я едва не выронил бутылку из рук. Пить это было невозможно, особенно учитывая то, что я прежде никогда не пробовал алкоголя, я не мог себя заставить сделать еще глоток. Но хватило, наверно, и того, что я уже выпил. Голова закружилась настолько, что я не мог различить очертания окружающих предметов, стен и потолка.

 

[обормот]

Дальше я не помню ничего… наверно, я потерял сознание и так и остался в коморке конюха с бутылкой отравы в руках.

***

- Вы уверены, что все будет в порядке?
- Главное, что мы успели вовремя. Еще немного и мы не смогли бы ничего сделать.
- А последствия?

- Ваш сын собственноручно пытался отравиться… здесь последствия скорее психологического характера, чем физического. И здесь мы бессильны, мы лечим только тело. Об остальном вам придется заботиться самим, мистер Шервилл.
- То есть? Нанять психотерапевта или…?
- Я думаю, это вряд ли поможет. Источник произошедшего нужно искать дома, а значит, ему будет полезно побыть где-то в другой атмосфере, отвлечься. Вам бы отправить сына в какой-нибудь санаторий после того, как мы его выпишем. Подумайте об этом.

- Вы так считаете?
- Это мое личное мнение. Дело ваше. Да и вообще дети богатых людей часто страдают от одиночества и невнимания. Уделяйте больше времени своему сыну и он быстрее пойдет на поправку.
Кто-то что-то говорил обо мне прямо у меня над головой. Так громко и резко, что каждое слово звенело в ушах и голова болела так, как никогда в жизни. Не было сил открыть глаза и попросить разговаривающих хоть немного помолчать.
- Кажется, приходит в себя. – чуть потише произнес врач.

- Когда мы можем забрать его домой?
- Домой? Что вы! Сейчас ни в коем случае. Мы должны быть уверены, что с ним все будет в порядке. Здесь он будет под присмотром и…
- Потише… пожалуйста… - все-таки открыв глаза, прошептал я, пытаясь собрать расплывчатую картинку в одно целое.
Вокруг все было белым, ярким и сильно било по глазам. Больница… я снова закрыл глаза и попытался отвернуться, однако тело отказывалось подчиняться и, уже не обращая внимания на разговор врача и моего отца, я снова отключился.

***

Сколько времени я провел в больнице, не знаю. Под конец я уже потерял счет времени и надежду на то, что меня отсюда выпишут. Палата была маленькой и обстановка в ней навевала смертельную скуку, за окном был не более живописный вид, да и вечные вопросы врачей я уже знал наизусть.

Но за время своего пребывания здесь, я изрисовал больше альбомов, чем за последние пару лет, и прочитал столько книг, сколько не мог осилить под чутким руководством Готтлиба. Может, в какой-то степени лечение пошло мне на пользу, но тогда мне было абсолютно все равно, где я, с кем и что делаю.

Когда меня выписали, к собственному удивлению я не испытывал ничего, хоть отдаленно напоминающее радость.

Ехидное известие Ротгера о том, что Диаманта вышла замуж и уехала в другую страну, тоже не произвело на меня никакого впечатления, как и то, что отец купил мне путевку в один из лучших санаториев. Ротгер же, узнав о том, что я уезжаю один на какой-то курорт, устроил что-то наподобие истерики, требуя, чтобы и его отправили куда-нибудь развлекаться вместо очередного конкурса по высшей математике.

Как ни странно, родители не поддались на его ежедневное нытье, и через пару дней после выписки из больницы я в сопровождении одного только шофера покинул родное поместье.

конец 7 главы
---------------

Ну вот что-то вот такое получилось. Может, глава получилась несколько мрачной, но без нее никак)

 

[KateK]

Energizer, мои герои поздравляют тебя с Новым Годам! Всего тебе самого лучшего!

 

[обормот]

8 Глава. часть 1.

Еще несколько часов назад я был дома, среди привычного мне старомодного уклада жизни, теперь же наблюдал, как за окном стремительно меняются пейзажи. Вместо леса и высоких деревьев, ограждающих поместье родителей от остального города, за окном появлялись небольшие коттеджи, магазинчики, скверы и прочие городские виды. Все больше прохожих, все больше шума… я и прежде наблюдал все это из окна машины, но сейчас… отъезд из родительского дома на пару недель был чем-то вроде… шага к свободе?

Наблюдая сменяющие друг друга виды за окном, я, наверно, задремал и разбудил меня только низкий голос шофера, оповестивший о том, что мы приехали.
- Вы хорошо себя чувствуете, мистер Шервилл? – открывая дверцу с моей стороны, участливо спросил он.
- Да. Все в порядке. Уже приехали? – я медленно осмотрелся по сторонам, на несколько секунд остановившись рядом с машиной.

Санаторий, в который отправил меня отец, представлял собой большой современный комплекс, недавно построенный в соседнем городе от Ризберга. В небольшом парке перед зданием расположились отдыхающие, кто-то читал, кто-то разговаривал, дети играли, а пригревшиеся под августовским солнцем старики и старушки дремали на полюбившихся им скамейках.
- Вы идете, Райнард? – отвлек меня голос шофера, который вряд ли был настроен на осмотр санатория.
- Да… да, конечно. – я последовал за шофером, взвалившим на себя все мои вещи.

Номер, заказанный для меня одного, с этой огромной гостиной, начищенной до блеска ванной и широкой кроватью, занимавшей половину спальни мог бы вместить еще десяток человек. Окна выходили на ухоженный парк, открывая приятный глазу вид… это, наверно, тоже было включено в стоимость номера.
Я медленно осмотрел апартаменты, в которых мне предстояло провести около двух недель, и принялся перерывать свои вещи в поисках единственно нужного предмета – потрепанного альбома с зарисовками.
- Вам нравится номер, мистер Шервилл? Или мне пойти поговорить с администратором, чтобы…

- Прекратите. В этом номере можно устраивать балы… что, кстати, вовсе ни к чему. – прервал я шофера, который своим заискивающим тоном, видимо, надеялся выслужиться перед моим отцом и получить прибавление к зарплате. – Вы остаетесь здесь со мной?
- Да. Я буду возить вас по городу, сопровождать вас везде… ваша матушка уже подыскала несколько музеев, которые вы непременно посетите, так же дальние родственники вашего отца будут очень рады вашему визиту…

- Видимо, мне придется их огорчить. Я не собираюсь ни в музеи, ни на выставки, ни тем более, к родственникам. – снова прервал его я и, многозначительно кивнул в сторону двери. – Я со всем справлюсь сам, а если мне понадобится ваша помощь, я знаю, как вас найти. Свободен.

Немного потоптавшись на пороге, шофер все-таки закрыл дверь с обратной стороны, и я с облегчением откинулся на мягкую кровать.

День обещал быть…странным. Прежде все мои дни были распланированы кем-то другим, родителями, учителями или врачами, а теперь… отправив единственного надсмотрщика восвояси, я был предоставлен сам себе. Не было ни уроков, ни семейных застолий, ни врачей с их осмотрами, ни чего-то еще. Я мог делать, что хочу и как хочу, но, избавившись от всяких обязательств, я не знал, чем себя занять.
В общем-то, до самого конца этого дня я так и не смог ничего придумать, и потому просто ходил по окрестностям, осматриваясь. Иногда я что-то зарисовывал, усевшись на первую попавшуюся лавочку, иногда по полчаса стоял около афиш, изучая, какие мероприятия проходят в городе.

Однако, несмотря на то, что мне было абсолютно нечего делать, вся эта атмосфера умиротворяла. Никто никуда не спешил, не указывал, что кому делать. Каждый был занят только собой и проводил эти летние дни в приятном ничегонеделанье.
С радостью отметив, что шофер вместе с машиной куда-то исчез, я расположился на аккуратном газоне перед зданием санатория.

Мягкое августовское солнце светило прямо в глаза, и я почти что задремал, когда чье-то горячее дыхание обожгло кожу и что-то шершавое и мокрое коснулось щеки. Открыв глаза, я увидел стоящего надо мной здоровенного пса. Тот смотрел на меня, слегка наклонив голову и глядя на меня блестящими карими глазами. Несмотря на то, что пес был весьма внушительных размеров и явно бродячий, выглядел он вполне безобидно и даже дружелюбно. Я сел на траву, протягивая собаке ладонь. Пес спокойно сидел рядом, виляя хвостом и высунув язык. Он был большой и совершенно беспородный, совсем непохожий на изящных гончих моего отца. От этого он мне понравился еще больше, и я без всяких опасений гладил его мохнатую голову с торчащими в разные стороны ушами, а он лежал у моих ног, будто я был его хозяином.

 

[обормот]

8 Глава. 2 часть.

Дальнейшие пару часов пес не отходил от меня ни на шаг, куда бы я не шел и что бы не делал. А поскольку здесь я был полностью предоставлен сам себе, то решил, что хотя бы на две недели эта собака останется со мной. Купив приличный кусок мяса, я вместе с псом направился в гостиницу.
- Ключ от двести второго номера, пожалуйста. – сказал я, подойдя к стойке администратора, которого заменял какой-то мальчишка.

- А ты что это, с псиной в номер собрался? – с ухмылкой спросил тот.
- Да. Какие-то проблемы?

- В нашу гостиницу со всякими блохастыми нельзя. А эту зверюгу я видел у помойки, так что увы и ах…
- Я поговорю об этом с администратором, а ты просто дай мне ключ.
- Разогнался. Мой отец тебя не то, что не пустит с псиной, так вообще выставит из санатория. – важно произнес парень.

Как только я собрался ему ответить, в фойе вошел сам администратор, невысокий в меру упитанный мужчина в очках.
- Что случилось, Альберт? Что здесь делает собака?
- Да я вообще ничего! Я не виноват, что понаехали всякие и не понимают простых правил!

Администратор перевел взгляд с сына на меня. Густые брови медленно поползли вверх.
- А… вы, молодой человек, только сегодня к нам приехали? Райнард Шервилл?
- Да, я…
- Рады вас видеть в своем скромном санатории. – тон администратора сразу же сменился на самый доброжелательный. – Хотите в номер вместе с собачкой? Какие проблемы! Я поговорю с вашим отцом, и мы все уладим. Альберт, дай мистеру Шервиллу ключ. – затараторил он, вероятно, желая содрать с моего отца побольше денег за оказанную мне услугу.
Альберт презрительно фыркнул, наблюдая за поведением своего отца, и нехотя протянул мне ключ.

Конечно же, в помощью денег все было улажено и для пса мне даже выделили миску и подстилку. Когда с заселением собаки в мой номер было покончено, я, наконец, решил дорисовать картину, которую начал еще утром.

Но стоило мне взять в руку карандаш, в дверь снова постучали.
- Заходите. – лениво произнес я, не выпуская из пальцев карандаша.
Дверь медленно приоткрылась, на пороге стоял сын администратора Альберт.
- Что случилось? – окинув его быстрым взглядом, спросил я.
- Я это… извиниться хотел… ну за то, что наговорил там… - пробормотал он, все так же стоя в дверях.

Я незаметно закатил глаза. Не хватало еще чтобы мой ровесник начал передо мной заискивать.
- Все нормально. – отмахнулся я, кинув сидящему рядом псу кусок колбасы.
Альберт, однако, не двинулся с места, будто сказал еще далеко не все.
- Что-то еще? – осторожно спросил я, наконец отложив карандаш.
- Да нет, я просто… сам всегда хотел завести собаку, а папа не разрешал. А тебе что, вот так все разрешают?
- Нет. Не все. – я чуть улыбнулся, глядя на него. Казалось, он действительно решил помириться. – Проходи, чего там стоишь?
Дважды уговаривать его не пришлось, он сразу прошел в гостиную, быстро осматривая комнату.
- Здорово у тебя тут. Ты что, здесь один?

- Да. Меня отправили отдыхать на последние летние недели.
Альберт как-то невесело усмехнулся.
- Чтоб меня кто-то так отправил… я тут торчу с отцом каждое лето, платит копейки.

- Твой отец тебе платит? – недоуменно переспросил я. Тогда у меня как-то не укладывалось в голове, как дети могут работать на своих родителей.
- Ну да. Говорит, что я должен учиться зарабатывать на свои расходы сам. – нехотя ответил Альберт, рассматривая бар возле моей кровати. – А тебе, наверно, хорошо тут? Один, в люксе, на отдыхе… делаешь, что захочешь… при деньгах…

 

[обормот]

8 Глава. 3 часть.

Я мрачно усмехнулся. За всем тем, что перечислил Альберт, не было ничего. Отдых в люксе при деньгах… и что с этим делать? Я не представлял, чем себя здесь занять. При мысли о той «программе», которую для меня спланировали родители, наступала такая тоска, что хотелось забраться под одеяло, накрыться подушкой и чтобы никто не беспокоил.
- Да, хорошо. – хмыкнул я, надеясь закрыть эту тему. Мой собеседник был, однако, настроен совершенно иначе.
- А мне бы очень хотелось так, отдохнуть на полную катушку.
- И как это, по-твоему, на полную катушку? – улыбнулся я, быстро окинув Альберта изучающим взглядом.

- Ну… - он на несколько секунд задумался. – Если хочешь, могу тебе показать пару способов. – как-то хитро прищурившись, закончил он.

Мы проговорили допоздна, и через пару часов этой на первый взгляд совершенно бессмысленной болтовни мне казалось, что я знаю этого человека уже очень давно. С Альбертом мне было на удивление легко говорить и даже когда мы оба молчали, не возникало какого-то чувства неловкости. Наверно, он был первым человеком, которого я смог назвать другом, при том спустя совершенно непродолжительное время после знакомства.

Несколько последующих дней он с видом эксперта показывал мне окрестности, рассказывал забавные случаи, происходившие здесь с отдыхающими, и подбивал на всевозможные развлечения.

Мы купались в огромном бассейне, распугивая толстых тетушек, лежащих на солнышке, играли в боулинг и бильярд, пробовали все коктейли и блюда, которые были в меню окрестных ресторанов и кафешек, а к концу дня у нас не оставалось сил ни на что, кроме как лежать возле опустевшего бассейна.

- Слушай, есть идея насчет завтра, – с деловым видом потягивая коктейль, произнес Альберт.
Я медленно перевел взгляд с подсвеченного бассейна на него. Откуда в его голове брались новые идеи на каждый день, я не представлял.
- И? – вопросительно глядя на него, спросил я.

- Здесь недалеко есть клуб. Завтра суббота, наверняка будет весело. Пошли?
- Какой еще клуб? – недоуменно переспросил я. Что это такое, я представлял лишь отдаленно и совершенно не хотел посещать многолюдные шумные заведения.
- Обыкновенный. Ты что, никогда не бывал на дискотеке? – не менее недоуменно ответил Альберт.
- Эм… нет. Не думаю, что это хорошая иде…
- Тем более! Как можно отказываться, не зная, что это такое?! Я просто обязан отвести тебя туда. И не вздумай возражать, это бесполезно. Ты на отдыхе, нужно этим пользоваться и попробовать все, что в твоих силах.

Аргументов в свою пользу у меня не было, и дальнейшие споры были настолько бесполезны, что мне не оставалось ничего другого, как согласиться и вскоре отправиться спать.
Впрочем, несмотря на то, что согласился пойти с Альбертом в какое-то явно сомнительное заведение, утром я надеялся, что он забудет об этой затее. Но надежда эта продержалась лишь до обеда, на котором мне были торжественно объявлены время и место отправления.

- Ты чего, не рад? Там будет здорово, обещаю! – заметив, наверно, с каким кислым выражением лица я жевал обеденный бутерброд, возмутился он. – Вобщем, даю тебе полчаса на сборы и жду тебя возле парадного входа.
- А послеобеденный отдых? – с надеждой осведомился я.

- Там и отдохнем. Тем более, что после одного бутерброда отдых не нужен.
- А зачем ехать так рано? Сейчас только обед!
- Туда еще надо добраться, забыл? Все, собирайся, никакие отговорки не принимаются! – с довольным видом заключил он и направился к себе.
Зачем и как нужно было собираться, я не знал, поэтому, взяв свой альбом, направился к парадному входу санатория, намереваясь провести эти полчаса за рисованием.
Все лавочки были как всегда заняты и, выбрав ту, на которой сидел один человек, я решительно взялся закончить тот рисунок, который начал еще в первый день своего пребывания здесь.

- Вы неплохо рисуете, молодой человек. – внезапно раздался рядом со мной незнакомый голос. Резко обернувшись, я столкнулся взглядом с сидящим рядом пожилым мужчиной.
- Спасибо… - растерянно ответил я. Такое внимание ко мне и тем более к тому, что я рисовал, было для меня по меньшей мере непривычно.

- Можешь показать? – спросил он, кивнув на альбом.
- А… зачем вам?.. – недоверчиво протянув его альбом, спросил я.
- Меня заинтересовали твои рисунки. В них есть что-то особенное. Как раз то, что нужно. – задумчиво произнес он, обращаясь скорее к себе, чем ко мне.
- Всмысле – то, что нужно?
- Новизна, яркость, экспрессия. Я давно ищу что-то подобное этому… - внимательно рассматривая не самый удачный из моих рисунков, сказал мужчина.
- Ищите? Зачем?
- Моей фирме очень нужны молодые таланты… да, да, очень нужны. – так же сосредоточенно пробормотал он, повертев в руках альбом. – У вас есть потенциал, если все это применить в нужном русле, то…

 

[обормот]

8 Глава. 4 часть.

- Эй, Райнард! Ты идешь? – резко прервал моего соседа громкий голос Альберта.
- Ну да… да, иду. – вспомнив, зачем я вообще тут сижу, ответил я и, забрав у мужчины свой потрепанный альбом, нехотя последовал за другом.

По дороге к остановке Альберт беспрестанно расписывал мне все прелести клубов, дискотек и прочих мест увеселения. Я же старался сделать заинтересованное лицо и уловить суть его монолога. Получалось довольно плохо, так как из головы не шел этот странный разговор со случайным встречным, который в общем-то был первым, кто так положительно отозвался о моем увлечении.
Однако за веселой болтовней Альберта в течение всего пути к клубу, мысли об этом постепенно отошли на второй план. И теперь, глядя через окно автобуса на темнеющее небо, я думал о том, как спокойнее пережить этот вечер и что я вообще буду там делать.

- Ты чего там, спишь? – отвлек меня от размышлений голос Альберта.
- Я… нет, в окно смотрю. – я лениво открыл глаза, отгоняя сонливость.
- Много нового увидел? – хмыкнул он и, посмотрев на часы, гордо объявил, что через пару минут будет наша остановка.
Не знаю, сколько времени мы тряслись в этом душном автобусе, но под конец мне больше всего хотелось заснуть, а не вставать и идти туда, где поспать мне уж точно не дадут. Но не оставаться же здесь, в автобусе. Так что вскоре мы с Альбертом уже подходили к небольшому зданию, из которого на всю округу разносилась громкая музыка.
- Ну вот, пришли. – с довольным видом сказал Альберт, ненадолго остановившись у порога.
- А… ты уверен, что…

- Уверен! Пошли! – прервав меня на полуслове, он решительно направился к дверям заведения.
В общем-то, дискотека оказалась именно такой, как он мне расписывал, но увиденное не произвело на меня такого уж сильного впечатления, как было обещано. Я, не отставая, шел за Альбертом через толпу молодежи, двигавшейся в каком-то совершенно бессмысленном ритме. Казалось, никто ни на кого не обращает внимания и настолько пьян, что не понимает ни того, что делает, ни того, где находится.
- Вот, держи. – раздался у самого моего уха громкий голос Альберта. Оказывается, мы остановились у барной стойки, и он уже успел заказать два стакана какой-то дурно пахнущей выпивки.

- А это что? – с сомнением глядя на жидкость в стакане, спросил я.
- Выпей, понравится. Ты чего, пива никогда не пил? – стремительно опустошая свой стакан, прокричал он.
- Вообще-то, нет. Здесь оглохнуть можно…
- Ничего, привыкнешь! Всему тебя учить надо. – усмехнулся Альберт, выразительно глядя на стакан в моей руке.

Пойло под названием пиво оказалось довольно мерзостным на вкус. К тому же в памяти сразу возникли воспоминания о том дне, когда состоялась свадьба Диаманты и когда я пил отравленное вино. Но пока рядом со мной стоял Альберт, не выпить содержимое этого стакана я не мог, поэтому, зажмурившись, в несколько глотков я допил все, что мне предназначалось.
- Нам еще два пива! – заметив, что пойла в моем стакане не осталось, прокричал бармену Альберт.
- А может, больше не надо? Мы так и будем здесь стоять? – попробовал возразить я. Перспектива выпить это еще раз меня совершенно не радовала.
- А ты уже хочешь танцевать? Мало же тебе надо. – усмехнулся в ответ Альберт и потянул меня за рукав к ближайшему столику. – Расслабься. Здесь же клево. Еще немного пива и ты не захочешь отсюда уходить.

- Но я уже…
- О! Смотри, какая девчонка за тем столом! – резко толкнув меня в бок, воскликнул он и кивнул на сидящую за соседним столиком блондинку.

Я незаметно скорчил скучающую физиономию. Не хватало еще, чтобы он оставил меня здесь со стаканом этого пойла, и пошел развлекаться в компании незнакомой девицы. Однако он поступил иначе. Взяв пиво, он настойчиво потащил меня пересесть к ней. – Привет, красавица, скучаешь?
Девушка медленно подняла глаза, окинув меня и Альберта оценивающим взглядом.

- Я вроде не приглашала вас сесть. – проследив пристальным взглядом за тем, как Альберт поставил перед ней пиво, ответила она.
- А нам больше нигде не нашлось места. – виновато развел он руками. – К тому же ты одна, мало ли кто может пристать.
- Ага, например, такие двое придурков, как вы. – усмехнулась она в ответ. – Чего надо?

- Ну смотри, ты одна и мы… эм… одни. Нам скучно и тебе скучно. Может, объединим усилия? – пытаясь изобразить что-то наподобие улыбки змея-искусителя, заявил Альберт.
- Кто тебе сказал, что мне скучно? Я жду брата, так что… свободны. – кивнув в сторону стойки, ответила она.
- А кто твой брат? Тот качок в кожаной куртке? – улыбка тут же исчезла с лица Альберта.

 

[обормот]

8 Глава. 5 часть, последняя.

- Он самый. – прищурившись, ответила девушка. – Поэтому лучше тебе взять свое пиво и валить отсюда вместе со своим дружком.
- А что, твой брат – негр? – задумчиво глядя в сторону барной стойки, спросил Альберт.
- Да. Сводный. – она явно начинала раздражаться.
- О, Эрика, у тебя уже появились друзья? – подойдя к нашему столику, улыбнулся бармен. – Ладно, сестренка, развлекайся, я пойду с Заком и Кристин. Дома увидимся. – небрежно махнув рукой, добавил он и скрылся в толпе, не дав сестре возможности ответить.

- Черт… - тихо пробормотала она и еще более недовольно уставилась на расплывшегося в улыбке Альберта.
- А ты знаешь, красавица, что обманывать нехорошо?
- А ты? Знаешь, что приставать к незнакомым девушкам неприлично? – передразнивая его, спросила Эрика.

- А разве я пристаю? Мы с другом хотим культурно познакомиться.
- Я думаю, слово «культурно» и ты несовместимы.
- Ты делаешь слишком поспешные выводы, Эрика. Кстати, очень красивое имя. А я вот Альберт, это мой друг Райнард.
- Мне это неинтересно. – демонстративно отвернувшись, сказала девушка и, видимо, уже собиралась уйти, но Альберт настойчиво удержал ее за руку.
Что он говорил ей, и что отвечала ему она, я уже не помню. Видимо, два стакана пива сделали свое дело, и меня стало непреодолимо клонить в сон.
Альберт же, напротив, развеселился еще больше и никак не хотел отстать от девушки, которая в итоге выплеснула остатки своего напитка ему в лицо. Однако, навязчивого ухажера это не остановило и, оставив меня засыпать за столиком, он побежал вслед за ней. Не знаю, как, но ему удалось завязать знакомство и даже пригласить ее танцевать, так что этим вечером он остался полностью доволен.

Что делал я и как мы добирались до санатория, я помню довольно смутно. Альберт всю дорогу говорил мне о своей новой знакомой, с которой он, видимо, собирался завязать более близкие отношения, и пытался развлечь меня пошлыми анекдотами, от которых я засыпал еще больше.
Последнее, что я помню в тот день, это то, как мы буквально заползли в мой номер и в грязной прокуренной одежде рухнули на кровать.

конец 8й главы.
----------------------

Ну вот, получилось что-то вот такое) много для меня чего-то)

 

[обормот]

Доброго всем времени суток))
Пришло вдохновение, поэтому так быстро выкладываю 9 главу.
А еще теперь у сериала есть редактор - Руся, за что ей отдельное спасибо))

9 Глава, часть 1.

***

Журналистка незаметно улыбнулась, меняя кассету в диктофоне.
- Как интересно, мистер Шервилл... Значит, и вы тоже ходили по всем этим увеселительным заведениям и были настолько пьяны, что едва держались на ногах? - с любопытством глядя на миллионера, спросила она.
- Да, и не один раз, - усмехнулся Райнард, наблюдая за тем, как она отточенными движениями справляется с диктофоном.
- Честно говоря, я думала, что человек, ставший миллионером в таком молодом возрасте, посвящал все свое время учебе или...
Шервилл негромко рассмеялся, прервав несколько растерянную речь Ланы.
- Вы мыслите стереотипами, мисс Зилон. Я не был примерным учеником. Вернее сказать, я вообще почти не посвящал свое время учебе. Она являлась для меня неприятной обязанностью, выполняемой под неусыпным надзором родителей.
- Значит, вам были больше по душе такие развлечения, которые предлагал ваш друг Альберт?
- Я этого не говорил, - молодой человек на несколько секунд замолчал, разглядывая что-то за окном. - Впрочем, тогда у меня было не так уж много времени на эти развлечения...

***

Три недели, казавшиеся вначале достаточно большим сроком для отдыха, пролетели, как три дня. Я даже не помню, чем мы занимались в течение всего этого времени. И всем, и ничем одновременно. Наверно, та поездка в санаторий была первым настоящим отдыхом в моей жизни. И чем быстрее приближался конец лета, тем сильнее мне хотелось остаться здесь - среди солнца, тепла и развлечений. Впрочем, это чувство посещает всех, когда приходит конец чему-то хорошему и наступает время возвращаться к привычным будням.
Погода становилась более осенней, так что последние пару дней мы с Альбертом почти безвылазно провели в помещении, играя в карты и болтая обо всем на свете.

Потом он уехал домой готовиться к предстоящему учебному году, пообещав вернуться на следующее утро и проводить меня в Ризберг.

- Мистер Шервилл, вы уже собрали вещи? - отвлек меня от размышлений голос возникшего в дверях шофера.

Я нехотя обвел взглядом раскрытые чемоданы и валяющиеся по всей комнате вещи.
- Еще нет. Зайдите позже, ладно? - немного рассеянно ответил я, повертев в руках так и не пригодившийся футляр с заточенными карандашами.
- Может, вам помочь? - как-то слащаво спросил он.
- Не стоит себя утруждать. Я сам. Дайте мне еще час.

- Хорошо, мистер Шервилл, я зайду за чемоданами через полтора часа, - дверь на другом конце комнаты хлопнула, и я снова остался один на один с разбросанными вещами и шумом дождя за окном.

Не было никакого энтузиазма собираться домой. Мне вдруг представилось, с какими чопорными непроницаемыми лицами меня встретят родители, как за их спиной Ротгер посмотрит на меня с нескрываемыми насмешкой и презрением, как вокруг будут притворно улыбаться и хлопотать слуги... Я мотнул головой, отгоняя возникшие в памяти образы, и отшвырнул от себя умную книжку, которую дал мне перед отъездом отец.
- Не хочу! - пробормотал я, почти с отвращением посмотрев на валяющиеся у ног вещи. Случайный взгляд на часы, и вот мне уже кажется, что время бежит, а я все не могу заставить себя собираться. А значит, не могу заставить себя вернуться туда. Скоро должен прийти шофер за моими чемоданами, а что я ему скажу? Что не могу? Глупо. Кто станет меня слушать?

Наверно, еще минут пять я кругами ходил по комнате, натыкаясь на собственные вещи, затем остановился у окна, глядя на темное небо и стекающие по стеклу капли дождя. Одна спонтанная мысль - и я резко распахиваю окно, впуская в тихую комнату шум дождя и холодный порыв ветра.

Запихнув в небольшой рюкзак случайно попавшиеся под руку вещи и альбом с рисунками, я сел на край подоконника и, лишь на миг обернувшись назад, быстро спустился вниз, держась за водосточную трубу и выпуклости в стене. Как я тогда не упал, не знаю. Наверно, пребывал в каком-то странном состоянии, когда человек способен на то, чего ни за что не стал бы делать в любой другой день.

Тогда же, не обращая внимания на сильный дождь и ветер, я осторожно пробирался между кустов и деревьев к выходу из санатория, который мне несколькими днями ранее показывал Альберт. За пределами комплекса, когда на моем пути перестали попадаться запоздалые постояльцы, я стремительно побежал прочь - так, как будто кто-то гнался за мной следом.

Куда и зачем, я вряд ли представлял - остановился только у развилки дорог, когда бежать уже не было сил. Мы неоднократно ходили с Альбертом этой дорогой, но, несмотря на это, я довольно плохо знал местность и лишь приблизительно представлял, что находится неподалеку.
Все же долго стоять под проливным дождем и думать, в какую сторону идти, я не мог и потому направился туда, где надеялся обнаружить ближайшую остановку. Просто вспомнил, как однажды мы с Альбертом ждали здесь автобус, чтобы отправиться в центр городка в поисках очередных развлечений.
- Альберт, конечно... - пробормотал я, нащупав в кармане брюк бумажку, на которой он когда-то написал мне свой телефон и еще кучу каких-то непонятных адресов.

Разбирая его неровный почерк, я невольно усмехнулся, вспоминая, как мы обменивались телефонами, чтобы поддерживать связь после отъезда. Не думал я тогда, что его адрес мне пригодится так скоро.
Я решительно направился к телефону-автомату, сжимая в ладони бумажку. Да, со стороны выглядел я ужасно глупо, наверное, как пришелец с другой планеты. Прежде этими штуковинами мне пользоваться не приходилось, и когда автомат потребовал с меня деньги, я уверенно достал банковскую карточку, намереваясь расплатиться ею. Не знаю, сколько мне пришлось промучиться с этим телефоном, но за это время я припомнил все ругательства, которые мне когда-либо доводилось слышать. Все же мои усилия увенчались успехом – мне, наконец, удалось набрать номер Альберта.
- Какого черта?! - раздался в трубке его возмущенный голос. - В половине первого ночи?!

 

[обормот]

9 глава. 2 часть.

- Альберт... это я... мне над...
- Кто - я?! Могу я нормально поспать?!
- Это Райнард. Пожалуйста, не клади трубку! Я с трудом дозвонился тебе! Этот автомат! Не вешай трубку...
На том конце провода послышался легкий смешок. Видимо, Альберт пытался проснуться и сообразить, в чем дело.
- Извини, что разбудил. Я, правда, не подумал, что уже так поздно. Я...
- Тихо, не тараторь. В чем дело? Ты откуда звонишь? Какой еще автомат?
- Телефон... который на нашей остановке... желтый такой...
Он снова рассмеялся в ответ на мои слова, а потом резко замолчал.
- Чего?! Ты на остановке? Ночью?! Ничего себе! Ты что там делаешь? Ливень ведь на улице!
- Я ушел. Я не вернусь туда... не могу. Скажи, где здесь можно снять дешевый номер в гостинице? У меня не так много денег... а ночевать негде...

- Стоп! Скажи мне, на какой именно остановке ты находишься? Той, что за углом от санатория?
- Наверно, уже на следующей... или... я не знаю.
- Идиот, - негромко усмехнулся окончательно проснувшийся Альберт, - ладно, стой там и никуда не уходи. Я скоро приеду!
- Альберт, я... - на том конце провода послышались короткие гудки, - наверно, и, правда, идиот, - вешая трубку, тихо пробормотал я.

Чувство вины и стыд за этот глупый ночной звонок навалились тяжелым грузом. Самому себе я казался глупейшим человеком на свете - через несколько минут подобных размышлений ночью, под проливным дождем, я уже был готов вернуться обратно в санаторий, собрать свои вещи и послушно ехать домой. Может, я бы так и поступил, если бы не Альберт, который приехал на первом же автобусе.

- Извини меня... я не хотел тебя будить и вытаскивать на улицу, - пробормотал я, не глядя на него.
- Да ладно тебе, не в первый раз. Поехали ко мне, а там видно будет.

Дом, в котором жил Альберт, представлял собой небольшое здание с ухоженным садом, небольшим двориком и уютной верандой. Все здесь было как-то по-домашнему, без лишнего пафоса и музейной чистоты.
- Ну вот, пришли. Не такие, конечно, хоромы, как у твоих родителей, но за неимением лучшего... - нехотя произнес он, когда мы подошли к аккуратной ограде его дома.

- Здесь очень мило. И, наверно, твоя мама готовит вкусные пироги, - сам не зная почему, сказал я, оглядываясь по сторонам.
Альберт хмыкнул и провел меня в небольшую прихожую, уставленную цветами.

- Мать, скорее всего, не проснется, но лучше передвигаться тихо, - с видом знатока заявил он и повел меня в свою комнату.
То, что гордо звалось комнатой, сначала показалось мне складом каких-то совершенно бесполезных вещей, небрежно сброшенных в одну кучу. Альберт явно не являлся любителем порядка. Повсюду были разбросаны разноцветные носки, тетрадки, плакаты, кассеты и прочие мелочи, названий которым я даже не мог подобрать. Кровать почти невозможно было разглядеть из-за обилия сваленных на нее вещей, на столе громоздились потрепанные книги вперемешку с фантиками, игральными картами и прочим.

- Ты тут живешь? - недоуменно оглядываясь по сторонам, спросил я.
- Ага. Садись... ну, где-нибудь... где место найдешь, - усмехнулся Альберт, заботливо скидывая с кровати гору одежды и освобождая "место". - А у тебя там, в этом вашем дворце, наверно, идеальный порядок. И наводишь его, конечно же, не ты?

- Какая теперь разница? - попытался улыбнуться я. Получилось довольно плохо. Мне очень хотелось спать и от долгого стояния на холоде, под дождем я чувствовал себя не лучшим образом.

- Как это - какая разница?! Это же твой дом! - недоуменно воскликнул Альберт.
- Я ушел оттуда. Иначе бы сейчас меня здесь не было.
- Ты чего это, серьезно?! Да брось! Покажешь предкам характер и вернешься. Я тоже так в прошлом году сделал, когда отец хотел припахать меня в свой дурацкий санаторий еще и на зимних каникулах! Поняли, всё. Как шелковые потом были... ну, пару месяцев. Надо бы повторить, а то что-то снова взялись мне претензии предъявлять.
- А какой смысл тогда уходить, если возвращаешься?

- Ну, как? Надо напоминать им иногда, что ты - полноправный человек и имеешь право показать, как сильно они тебя достали!
- С моими этот номер не пройдет, - я устало усмехнулся, откинувшись на гору его вещей, - они все равно будут все делать так, как и раньше, как поступали их родители и деды. Я просто не хочу жить среди этого всего, по тем стереотипам, которые существовали несколько веков назад...

 

[обормот]

9 глава. 3 часть.

- А... ясно. Тебя напрягает то, что твои родители несовременные? Ну, попробуй рассказать им, как сейчас живут. Расскажи, что познакомился в санатории с продвинутым парнем, который...
Я рассмеялся, не дослушав до конца речь Альберта. Представить, как я буду посвящать родителей и брата в то, что здесь увидел за три недели, было не просто нелепо – невозможно!
- Ладно, согласен, идея бредовая, - хмыкнул Альберт, - но все-таки что плохого? Ты живешь, как принц, никаких бесполезных бытовых забот, вроде уборки, помощи по дому родителям, присмотра за младшими, стрижки газонов и прочего. Огромный дом, классные тачки, парки, бассейны, слуги, которые все за тебя делают и выполняют все, что скажешь. Твои родители дают тебе кучу денег, отправляют одного в крутой санаторий, наверно, еще куча всего...

- Ну да, еще куча всего, - невесело усмехнулся я. Объяснять ему, что скрывалось за всей этой безоблачной жизнью, совершенно не хотелось, к тому же он все равно остался бы при своем мнении.
- Дело твое, конечно. Сам через пару дней домой захочешь. Ты же из того мира, а здесь вся эта бытовая суета - не твое это.
- И то, что там, тоже не мое, - тихо произнес я, скорее обращаясь к самому себе, чем к Альберту.

- Ты просто не понимаешь, как тебе повезло родиться в такой семье. Каждый об этом мечтает. А впрочем, чего я распинаюсь, сам скоро поймешь. Я схожу за чаем, переоденься пока, в шкафу что-нибудь поищи, ну или вон, на кресле, - кивнул он на сваленную в кресле кучу всевозможных вещей и вышел из комнаты.

Скинув с себя сырую одежду, я принялся разбирать гору вещей на кровати Альберта, надеясь найти там хоть что-то приличное. Поиски мои так и не увенчались успехом - я уснул на куче тряпья, не дождавшись возвращения хозяина всего этого бардака.

- Просыпайся! Да просыпайся же ты, наконец! - раздался у меня над головой недовольный голос Альберта.
Я нехотя открыл глаза, недоуменно озираясь по сторонам. События прошедшей ночи вспоминались постепенно, а когда вспомнились окончательно, мне захотелось снова зарыться во всю эту, как оказалось, уютную кучу барахла и уснуть.

- Уже пора вставать? Сколько времени?
- Много времени. Вставай. Я тебя с ночи не могу добудиться.
- Извини... это случайно получилось...
- Да ладно, все свои, - улыбнулся Альберт и протянул мне чашку утреннего кофе, - мать уже на работе, так что теперь по дому можно передвигаться свободно. Кстати, странно, что тебя до сих пор не нашли.
- Очень хотелось бы, чтобы не нашли вообще. Ты не говорил матери, что я здесь?

- Да я с ней не говорил, она рано уходит. Слушай, ты так вот серьезно намерен уйти из дома? Что ты будешь делать? Не могу же я тебя все время прятать у себя в бардаке, по воскресеньям мать всегда наведывается сюда убираться, - усмехнулся он, плюхнувшись на небольшой диван.
- Я еще вчера спрашивал тебя, где здесь есть недорогая гостиница, ну или что-то в этом роде...
- Если ты намерен скрываться от родни какое-то время, то гостиница - не лучший вариант. Там тебя сразу заложат, даже если ты не будешь называть своего имени - по приметам распознают.
- А когда ты уходил из дома, куда направился? - задумчиво спросил я, допивая кофе.
- Я у друзей был. Но не скрывался. Моим хватило одного дня, чтобы понять, как я им нужен, и как они передо мной виноваты.

На какое-то время в комнате повисла тишина. Я первый раз в жизни был в такой странной ситуации и чувствовал себя кругом виноватым и наделавшим множество глупостей. Было ощущение, сродни тому, что испытывают преступники, которые скрываются от правосудия и нигде не находят убежища. В моем случае правосудием были родители, и рассчитывать на справедливый суд я вряд ли мог. Непослушание в семье Шервиллов было худшим, что я мог сделать. С этими далеко не радостными мыслями я отставил чашку кофе в сторону и обхватил голову руками, пытаясь привести в порядок мысли.

- Да ладно, не расстраивайся, все не так плохо. В принципе, я уже почти придумал, чем тебе помочь, - отвлек меня Альберт.
Я без особого энтузиазма поднял на него взгляд. В тот момент мое положение казалось безвыходным, я уже видел, как с виноватым видом возвращаюсь домой и выслушиваю все, что мне причиталось.
- У нас есть старый дом. Там раньше дед жил, а несколько лет назад он умер. Теперь там никто не обитает, а если и наведываются, то крайне редко, чаще зимой. Если так сильно надо, могу поселить тебя там. Искать уж точно никто не станет, а я никому не расскажу, что видел тебя после твоего отъезда из санатория.

Конечно же, я согласился. Тогда я, наверно, согласился бы на все, что бы мне ни предложили.
Мое будущее жилище находилось неподалеку от дома Альберта и было сокрыто от любопытных глаз ветвистыми деревьями и высоким забором.
- Ну вот... домом это, конечно, трудно назвать, - кивнув в сторону покосившейся постройки, сказал Альберт, - но если ты упорно не намерен возвращаться к нормальной жизни, то это все, что я могу тебе предложить.

- Все нормально. Мне этого хватит, - стараясь убедить в этом больше самого себя, чем Альберта, ответил я и взошел на порог домишки, который, казалось, вот-вот развалится.
Внутри оказалось чуть лучше, чем снаружи. Видно было, что здесь уже давно никто не живет и нужно приложить немало усилий, чтобы привести это помещение в пригодное для жизни состояние.

 

[обормот]

9 глава. 4 часть.

- И что? Скажи еще, что тебе здесь нравится! Ни за что не поверю, - осторожно облокотившись о косяк двери, спросил Альберт.
- Не в моем положении сейчас перебирать. Сгодится все. Денег у меня не так уж много, но на первое время хватит.

- А ты авантюрист, Райнард Шервилл. Ни один нормальный человек в здравом уме и трезвой памяти не решится променять роскошный особняк на полуразвалившуюся халупу. Что ты намерен делать дальше? Они ведь найдут тебя рано или поздно.

- Я не намерен возвращаться, даже если они меня найдут. А насчет того, что дальше… Есть у меня одна мысль на этот счет. Но мне понадобится твоя помощь... Помнишь того человека, про которого я тебе рассказывал и который интересовался моими рисунками?
- Допустим, а что?
- Найди мне, пожалуйста, его координаты.
- Что ты опять задумал? - с сомнением глядя на меня, спросил Альберт.
- Там видно будет. Просто найди мне любые его данные, хорошо?
- Ладно, я попробую. Только вот не понимаю, зачем тебе все это нужно.
- Я пока и сам не особо понимаю, - улыбнулся я, - только сделай это как можно быстрее...

- Снова вопрос жизни и смерти?
- Что-то вроде, - доставая из рюкзака вещи, ответил я.
- Хорошо. Сейчас я пойду, но ближе к вечеру вернусь, возможно, что-то уже узнаю. А скажи, ты тут святым духом собрался питаться?
- Если ты привезешь мне продукты, буду очень признателен. Сколько может стоить минимальное пропитание на пару дней?
- Давай деньги, я все устрою, - он назвал какую-то сумму, которая мне не говорила абсолютно ни о чем, и, взяв деньги, отправился в город.

Весь тот день я провел, приводя в порядок дом и нервно выглядывая в окно, боясь увидеть там машину родителей. К счастью, ничего отдаленно напоминающего их машину я не увидел до конца вечера, а когда приехал Альберт с продуктами и довольным выражением лица, моя тревога и вовсе испарилась.

- У меня есть для тебя новости, которые, возможно, тебя обрадуют, - произнес он, плюхнувшись в скрипучее кресло.

- Ты нашел адрес того человека? - усевшись напротив него, с надеждой спросил я.

- И это тоже. А вообще, твои родители еще ничего не знают о том, что ты сбежал. Шофер с каким-то мужиком одни тебя ищут, не хотят волновать Шервиллов. Наверно, боятся навлечь на себя гнев великих и ужасных. Так что можешь пока спать спокойно, родители еще не подняли тревогу на всю страну.
- Хватит издеваться, - усмехнулся я, перебивая его, - мне больше интересно, что там с адресом?

- А... ну собственно адреса нет, зато телефон я нашел, - растерянно сказал Альберт, вероятно, удивляясь, почему меня не заинтересовала новость о родителях.
- Давай сюда. И... спасибо тебе большое, - забрав из его рук скомканную бумажку, произнес я.

- Снова будешь мучаться с автоматом? - с интересом наблюдая за мной, насмешливо спросил Альберт.
- Вообще-то, я с радостью избежал бы этого... ты не будешь возражать, если я позвоню от тебя?
- Давай, только быстро, пока мать не вернулась с работы.

Ситуация начинала меня забавлять. Я был непонятно где, делал и собирался делать непонятно что, и всё мое привычное окружение понятия не имело, что со мной происходит. Впрочем, я и сам тогда не особо понимал, а походы и звонки в обстановке совершенной секретности напоминали мне какую-то шпионскую игру.
- Звони быстрее, - сунув мне телефонную трубку, сказал Альберт, - а я покараулю мать. Если что - уходи через ту дверь.
- Понял, ты это уже в третий раз говоришь, - отмахнулся я и быстро набрал написанный на бумажке номер.

На другом конце провода около минуты раздавались долгие гудки, но когда я уже готов был положить трубку, незнакомый голос ответил:
- Джеральд Лерой слушает.
- Здравствуйте, мистер Лерой, - стараясь придать своему голосу побольше уверенности, начал я, - вы меня, скорее всего не помните. Мы отдыхали с вами в одном санатории три недели назад... И вы говорили, что ваша фирма занимается рисунками, вроде тех, которые вы смотрели у меня. Вы еще сказали, что они - то, что нужно...
- Вы тот самый молодой человек, чьи картины я имел неосторожность похвалить?