*Рито сделал нарочито удивленные глаза.*
-Это почему - бессовестный? Я не бессовестный, я просто очень правдивый. И почему мне нельзя восторгаться телом собственной жены?
*Он посмотрел на Божену немного виновато.*
-Мне кажется, я очень быстро научусь и скафандр с тебя снимать... как это там...
*Пощелкал пальцами в воздухе.*
-Легким движением руки... Да? Так что не стоит даже и пробовать спрятаться в нем от меня. Не поможет.
*Немного напрягся, услышав ее вопрос. Вот уж куда он совсем не хотел возвращаться, так это на родину. Там не осталось ничего, кроме немногочисленных приятных воспоминаний, тонущих в огромном количестве неприятных. Замотал головой.*
-Нет, туда мы с тобой не поедем. Хотя остров очень красивый. Город, в котором жили, построен на склоне горы из белого камня. Но белым его никогда не называют. К морю террасами спускаются гранатовые сады. И когда они цветут, все кругом становится розовым. Поэтому в просторечье так и говорят: Розовый город. Море зеленого цвета, но опасно е бурное. Почти нет бухт, в которых могли бы бросить якорь корабли. Сплошные рифы и скалы. Еще лет двадцать назад там отмечали языческие праздники. С всенародным весельем, музыкой, танцами, байлой. Но после того, как построили монастырь, все изменилось. Уж не знаю, как монашкам удалось прибрать к рукам правительство, но сейчас там запрещено почти все, кроме праздника середины лета. Даже байла. Знаешь, как я уговорил Лючо учить меня байле? Когда мне было восемь лет, я заболел черной лихорадкой. В первый последний раз в жизни. Умирал. И он забрал меня у родителей и лечил сам ядом пустынных скорпионов. Это был единственный шанс, хотя выживают после такого лечения единицы. И вылечил. Помнишь я говорил, что по нашим обычаям, человек спасший жизнь другому, становится ответственным за эту жизнь? Так вот, я его после выздоровления уговорил меня учить наглым шантажом. Сказал, что убегу в горы и буду там скитаться до тез пор, пока не сгину, или пока он не согласится. И ведь убежал бы.. Он знал , что я сдержу слово, и стал учить.
*Рито смущенно улыбнулся, покрепче прижал к себе Божену.*
-Я хотел стать первым байланте Мирии, совершено не желая признавать того факта, что байла запрещена.
А еще там влюбленные разговаривают на языке цветов. Но я его не знаю. Не было нужды учить. А сейчас вот жалею, что не выучил....
Когда-нибудь я расскажу тебе легенду об основателе нашего рода. Она очень грустная, не хочу сейчас портить тебе настроение.
