У литовцев и жмуди русалки звались Dugny, Gudelki, Upine и Wundyny. Часто от рек русалки и получали свое название. Так, от реки Свитези именуются свитезянками, от Немана – немнянками, в Литве от Вилии – 'Wilije, в Германии от Дуная – Danauweibchen и т.д.. В простонародном немецком языке сохранялось общее по созвучию название русалка, Ruchekhen, то есть красавица и род духа.
В древнегерманских сказках рассказывается о том, что в прудах и озерах среди водяных лилий и тростников живут постоянно нимфы-никсы. Верхняя часть тела этих водяных красавиц представляет собой прекрасно сложенных красивых женщин с всегда улыбающимся приветливым лицом, а нижняя часть – безобразный рыбий хвост. Они завлекают людей в воду и тащат их на дно, во влажную преждевременную могилу. В Шварцвальде в Германии существует большое красивое озеро, носящее название Муммельзе, от старинного немецкого слова “die Mummel” – нимфа, которыми оно, будто, во множестве заселено. Народное поверье говорит, что эти нимфы укрываются здесь в цветах и на листьях кувшинок вместе с крошечными эльфами, для которых цветы эти служат как бы лодочками или корабликами. В полночь нимфы начинают водить хоровод и, кружась в вихре, увлекают за собой проходящих мимо озера людей. Особенно оживлены и веселы бывают эти хороводы в светлые лунные ночи. И горе тому смельчаку, который вздумал бы сорвать растущие на озере лилии. Стерегущие их нимфы схватывают его и увлекают с собой в глубь, в свое подводное царство; а если бы ему и удалось как-нибудь от них убежать, то горе его иссушит. Поверье это очень поэтично рассказано немецким поэтом Шрейбером в его стихотворении: “Русалочье озеро”.
Ундина (от лат. unda волна) – дух воды в образе женщины. На весь мир их прославила повесть “Ундина”, которую написал граф Фуке де ла Мотт и перевел на русский язык стихами В.А. Жуковский. Ундины – красавицы с роскошными волосами, прекрасно сложенные, длинноногие. Другое дело – ундине, существующие в прибалтийских народных поверьях (заметьте, корень в слове тот же, латинский). Они – типичные русалки с рыбьими хвостами. Кроме ундине, в литовских водах в старину обитали еще и наре. Внешне они точно такие же: до пояса – женщины, ниже – рыбы. И собою красавицы. Однако они отличаются по характеру от своих водяных сестер. “Ясными ночами, как месяц выходил, они появлялись из воды, пели да хороводы водили. И тогда были они особенно прекрасны: как радуга блистали, сверкали и светились! Многим хотелось полюбоваться на их красоту. Да только не к добру было это: наре топили любопытных без жалости”.
В этой связи можно вспомнить и Лорелею – ундину реки Рейн, которая сидела на скале Лурлей и заманивала своим пением рыбаков и корабельщиков к опасным рифам. Сегодня Лорелея – символ губительной и равнодушной красоты.
Достоверно можно сказать, что у славян всякая река, всякое озеро имели своих особенных нимф и духов, удерживавших, однако же, общие имена Вил, Воднянок, Водянок, водяных дедушек, водяных мужей и жен, Гуделок, Дугней, Езерниц или Озерниц, Змоков, Купал и Купальниц, Лихоплясок, Мавок, Малок, морских Панок, Русалок, Топлиц или Утопленниц, и Топников. Поверия о нимфах почти одинаковы у всех славян; их описывают прекрасными сиренами, с длинными косами, плещущимися в воде при лунном свете и прельщающими своими прелестями несчастных прохожих; часто они также выходят на берег, в особенности в России на русальной неделе, качаются на деревьях, пляшут на лугах и принуждают прохожих плясать с ними до последнего издыхания или защекочивают их своими ласками; иногда они бывают добры к людям и приходят к ним на помощь, в особенности это можно сказать о сербских Вилах.
Что же касается до водяных духов мужеского пола, они большею частью злы и отвратительного вида и смешиваются в народных повериях с лешими и уродливыми домовыми.
Русалки, водянки и мавки суть дети, умершие без крещения; также все утопшие девицы и молодые женщины переходят в русалок и утопленниц, но старухи и утонувшие мужчины делаются змоками и топниками. В некоторых странах называют русалок Лихоплесками от того, что они лихо плещутся или лихо пляшут – неизвестно. России принадлежат преимущественно Русалки от древнего славянского слова руса, река, сохранившегося только в нашем языке в слове русло (ложбина, глубь реки); существовали также гипотезы о происхождении этого имени от прилагательного русый (в значении “светлый”, “ясный”).
Возможно, название русалок восходит к древнерусским языческим игрищам русалиям, известным по церковно-обличительной литературе. Возможно, славянские “русалии” были связаны с античными rusalia. В первые века христианства праздник, отмечаемый на пятидесятый день после Пасхи, в романских странах назывался часто puscha rosata, domenica rosarum – “воскресение роз”. Этот праздник роз еще у римлян-язычников был тесно связан с культом умерших предков.
В Малороссии существуют Утопленницы, которых Гоголь описал в одной из восхитительных его повестей. В Клечальную субботу, накануне Троицына дня, русалки, по мнению малороссов, начинают бегать по ржи и хлопать в ладоши, приговаривая: “Бух! Бух! Соломенный дух! Мене мати породила, некрещену положила!” С зеленой недели они витают в лесах, где аукают и зовут к себе прохожих с хохотом: “Ходите к нам на рели (качели) качаться”.
В Украине встречаем мы имя Мавок или Малок, это души некрещеных детей, сопровождающие русалок и, по-видимому, подчиненные им. В Литве песни упоминают, кроме Русалок, еще Гудалок и Дугней, которых, однако же, по именам их нельзя считать за чисто водяных духов. У чехов носят нимфы имя Панок, водяных или морских. Наконец, на всем юге живет доныне имя Вил или Бел, о которых народные сербские песни сохранили нам самые поэтические сказания.
Кроме того, сербские Вилы носят еще некоторые личные названия. Дамианович упоминает 9 славянских Дриад: Дайра, Дора, Додана, Мета, Пелидора, Пыта, Примна, Тиха и Янира.
Вилы – крылатые красавицы, духи гор, озер и колодцев. Носили длинные волшебные платья. Ноги с копытами. Симпатизировали мужчинам, обиженным и сиротам. Могли лечить, предсказывать смерть. Разгневавшись, способны убить взглядом. Вилы – сербские русалки. Обладали почти традиционной внешностью русалок, с той лишь разницей, что тело у них прозрачное; происхождение: они не утопленницы, а дети тучи, ибо “рождаются от капель росы”. Вот что рассказывает вила о себе:
Меня гора-туча родила;
Утренняя роса падала –
Меня, вилу, вспоила;
От горы-тучи ветер веял –
Меня, вилу, баюкал;
То были мои няньки
По сербским поверьям, вилы насылают бури, дождь и град, поднимают ураганы. Кроме того, они хозяйки родников. Кто напьется из заповедного источника вилы, тому придется заплатить тяжкую дань: "сам он слепнет, а конь его обезножеет". Если же вилам, когда они танцуют, как и русалкам, удается затащить в свой хоровод юношу – тут ему и конец настает. В слове о суевериях неизвестного писателя читаем: “Иже суть крестьяне верующе в вилы, их же числом тридевять сестренниц глаголят окаяннии невегласы”. В русском переводе XI в. греческой хроники Георгия Амартола славянские вилы приравнены к античным сиренам: “яже и сирины наричутся, рекше вилы ...”; вилы же в народных поверьях практически аналогичны русалкам. При этом известно, что вилы почитались как духи, близкие к богине Макоши: они считались подателями влаги, в нужное время прилетающими на поля и орошающими посевы из своих рогов, а потом улетающими обратно в облака, на край света и т.д.
Из Езерниц или духов, обитающих в озерах, вышло название польского бога озер Езерним. От купальниц произошли имена Купальницы и Купалы, которые, в первобытном своем значении, олицетворяли, вероятно, наитеплейшее состояние воды, позволяющее купание.
Судя по некоторым данным, “предшественницей” русалки была берегиня, берегини же почитались еще в древнейшие времена: “А преже того (до установления культа Перуна и до культа рожаниц и Рода) клали требы упиремь и берегьням”. Берегини, живущие по берегам рек, оберегали людей от злых духов, предсказывали будущее, а также спасали маленьких детей, оставшихся без присмотра и упавших в воду. Берегини – бродницы часто указывали путникам, где расположен брод. Однако, многие из них стали злыми лобастами – люди забыли о Русалиях и перестали следить за чистотой вод. Русалки-лобасты (албасты) опаснее обычных русалок, ибо старше, опытнее и сильнее. В отличие от обычных русалок лобасты представали часто в виде нежити – ужасных полумертвых старух. А если озеро или старое русло реки становилось болотом – все водные жители либо переселялись в живые реки и озера, либо становились болотниками и болотницами.
Лоскотуха, лоскотка – особый вид русалок. “Лоскотать” означает и “болтать”, “трещать”, и “щекотать”. Лоскотухи – русалки, души девушек, умерших зимою, весною или летом. В полях они “залоскачивают” (защекочивают) насмерть парней и девушек. Чтобы уберечься от русалок-щекотух, в период приблизительно с Троицы до начала Петровского поста старались не ходить в одиночку в лес или к воде, а также в засеянное рожью поле, особенно после захода солнца; носили с собой отпугивающие русалок травы (чеснок, полынь и т.д.). Наиболее опасными считались недели до и после Троицы. Хотя представления о русалках-щекотуньях общераспространенны, названием лоскотуха более характерно для южных, юго-западных районов России.
Мавки – особенно любили при полном месяце появляться. Распоясывались так, что не ставили ни во что ни охранительный чеснок, ни траву полынь. И через железную цепь не боялись перешагивать. Мавки плескались в реке а потом вылезали на берег чесать свои зеленые кудри, а путников просили позычить им для этого дела свой гребешок. Если дать его наглым и мокрым девкам, они расчешутся и вернутся в реку с миром, а гребень придется выбросить, иначе потом облысеешь. Если же не дать, пожадничать, то замучают мавки до смерти. Вообще мавки красивые, только красота эта обманная. Повернется к тебе спиной мавка, и увидишь позеленевшие без воздуха легкие, небьющееся сердце, сопревшие кишки.
Мемозина – водяной дух в облике женщины. Упоминания о мемозинах, полурыбах – полуженщинах, чаще всего встречается в поверьях юго-западных районов России. Мемозины (голова, руки и живот женские, а вместо ног – рыбий хвост) напоминают фараонок; их считают произошедшими из людей, которые утонули во время преследования идущих через Чермное (красное) море евреев.
“Мемозины эти замечательны так же пением, до такой степени прекрасны, что когда поют, море перестает волноваться и человек может заслушаться навеки”.
Фараонка, фараончик – мифические полулюди-полурыбы (и женского и мужского пола – произошли от потонувшего в Чермном море (в Красном море) “войска фараонова” (при преследовании евреев, выводимых Моисеем из Египта). В основе таких представлений лежат апокрифические легенды, возникшие в результате народной переработки библейского сюжета о переходе Мот через Красное море, когда вода расступилась, пропустила Моисея и ведом им народ, но сомкнулась над головами преследователей; “люди фараона обратишася рыбами”, “у тех рыб главы человеческие, а ту лова нет, токмо ед глава, а зубы и нос человечи; а где уши, тут перья, а где потылица, тут же и не яст их никтоже”. Обратились рыбами и оружие, кони воинов: “...а на конских рыбах шер конская, а кожа на них толста на перст, ловят их и кожи в них снимают тело мечут, а в кожах переды и подошвы шьют; а воды те кожи не терпят, в сухоноско, на год станут” (Сказание о переходе Чермного моря по списку 1602 г). Фараоны любят ненастье, а в хорошую погоду интересуются “у своего фараона” – когда переменчивая погода. Его же они вопрошают и о конце света, ибо обречены существовать полурыбьем-получеловеческом обличье вплоть до Светопреставления. Фараонки опасны – они людоеды. Таким образом, в народных повествованиях о фараонах и фараонках, наряду с “библейским происхождением”, подчеркивается их принадлежность к безвременно погибшим, заклятым, проклятым людям, а так же особый, “глухой и хриплый”, но влияющий на людские судьбы голос и дар пророчества, предвиденья.
Водяной дедушка – хозяин вод. Водяные пасут на дне рек и озер стада своих коров – сомов, карпов, лещей и прочей рыбы. Командует русалками, ундинами и прочими водными жителями. Вообще, он добрый но иногда любит водяной побаловаться и затащить на дно какого нибудь зазевавшегося человека, чтобы тот его развлекал. Утопленники, кстати, тоже ходят в услужении у водяного. Водяного представляли в виде голого обрюзглого старика, пучеглазого, с рыбьим хвостом. Он опутан тиной, имеет большую окладистую бороду, зеленые усы. Мог обернуться крупной рыбой, ребенком или лошадью. Обитает чаще в омутах, любит селиться под водяной мельницей.
Он способен разрушить запруды, потому его надо умилостивить, принося в жертву какое-нибудь животное. Особой силой наделялись родниковые Водяные, ведь родники, по преданиям, возникли от удара молнии Перуна – самого сильного божества. Такие ключи назывались "гремячими" и это сохранилось в названии многих источников. Известно прибалтийско-финское племя водь в Водской пятине Новгородской земли (упоминалось с XI века, к XIX в. слилось с русским населением). Существует этническая общность Водь в Ленинградской области – несколько сотен человек (язык – водский).
Ахти – водяной демон у народов севера. Не злой и не добрый. Хотя любит пошутить и с шутками может переборщить так, что человек окажется при смерти. Однако если его разозлить, то может убить.
С установлением христианства в легендах о русалках появилась новая тема: они описывались как существа, страстно желающие получить человеческую душу. Христиане считали, что русалка может обрести душу, только пообещав оставить море и мечты вернуться в него обратно и поселиться на суше. Это приводило русалку к жестокому внутреннему конфликту, ибо для существа, являющегося человеком только наполовину, такая жизнь невозможна. Так русалки, первоначально воплощавшие самые простые потребности и желания, становятся обладательницами своего внутреннего мира и собственных терзаний.
В интерпретации современных психологов русалка является символом смешения сексуального влечения и смерти, желания мужчины полностью забыться, даже зная, что это означает самоуничтожение. В данной интерпритации – русалка – это падший ангел, пищей которому служит живая плоть. Пением и чудесной музыкой она завлекает моряков в свои сети. Если же, что бывает довольно редко, такой способ привлечения не оказывает воздействие, она полагается на уникальный запах своего тела, которому не может противиться ни один мужчина. Поймав и усыпив свою жертву, она раздирает ее своими острыми зелеными зубами.
В образном мире алхимии русалка с двумя рыбьими хвостами изображает дуалистическую систему обоих исходных начал – серы и ртути в растворенном состоянии.
В геральдике русалки часто изображались лишь тогда, когда считалось, что предок рода произошел от брака ундины и земного мужчины, который по обычной схеме сказаний не мог быть продолжительным.
