Весь остаток того дня и добрую половину ночи Власта провела в полнейшей эйфории, вспоминая всё, что произошло и, в особенности, что было сказано в «Золотом льве». Ладислав ревнует её, он боится её потерять, он дорожит ею, она нужна ему… От избытка радостных эмоций влюблённая девушка не находила себе места. Ей было так хорошо, что даже говорить ни с кем не хотелось. Хотелось закрыться в своей комнате, валяться на кровати и вновь и вновь вспоминать эту чудесную встречу… Чем она и занималась весь вечер. Не стала ничего рассказывать ни бабушке, ни Лешеку, даже Янке не позвонила. И когда на дисплее трезвонившего весь вечер телефона высвечивался номер Иржика, Власта сбрасывала вызов без всякого зазрения совести.
Уснула она, когда за окном уже начало светать, и оттого встала на другой день очень поздно. В доме было тихо, и Зузанна, которая, ворча, подогревала Власте завтрак, объяснила, что все домашние разлетелись по своим делам: папа отбыл на дежурство, поскольку в больницах не бывает праздников, мама на целый день уехала к сестре, а Лешек и пани Эльжбета просто ушли, не сказав, куда, одна пораньше, другой попозже. Услышав последние слова, Власта понимающе кивнула. Куда делся Лешек, она, конечно, не знала, мало ли у брата дел… Но вот насчёт бабушки, кажется, догадывалась. И была бы очень рада, если б её предположение насчёт бабули и пана Кашпара оказалось верным.
А вот радость по собственному поводу за ночь несколько померкла, уступив место более трезвым рассуждениям. За время знакомства Власта успела неплохо изучить Ладислава… Хотя нет, «изучить» здесь не совсем подходящее слово, для того, чтобы действительно узнать своего избранника, ей всё-таки не хватало ни информации, ни, самое главное, жизненного опыта. Так что точнее, наверное, будет сказать, что она научилась интуитивно чувствовать своего кумира, настраиваться на одну волну с ним, улавливать и подмечать перепады настроения. И, в том числе, распознавать фальшь, которая нет-нет, да проскальзывала в его поведении. И теперь, вспоминая вчерашний день, Власта так или иначе отдавала себе отчёт в том, что, похоже, граф не был с ней искренен. Его красивые слова о ревности и подаренной судьбой награде в её лице очень льстили её самолюбию, но всё-таки, увы, заставляли в них усомниться. Да, как ни неприятно было признаваться в этом даже самой себе, но Власта не то чтобы не верила любимому, но, скажем так, верила не полностью. Было такое ощущение, что Ладислав говорил всё это лишь затем, чтобы получить с неё обещание не видеться с Иржи. И чем больше Власта думала о вчерашнем дне, тем сильнее укреплялась в своей догадке. А вот о том, что не выслушала Иржика, она уже успела пожалеть. Надо было, конечно, задержаться ещё хоть ненадолго и узнать, что же хотел сказать ей потомок Враногорских колдунов. Но в тот момент, когда она убегала с крыши, она как будто не принадлежала себе, её точно кто-то заставил так поступить... А теперь уже поздно, теперь она по рукам и ногам связана обещанием, данным Ладиславу.
Погружённая в свои непростые размышления, Власта медленно шла через холл, как вдруг её внимание привлекло нечто маленькое и блестящее, лежавшее на полу у нижней ступени лестницы. Это оказался небольшой ключик, и после нескольких секунд напряжённого раздумья девушка сообразила, от чего он мог быть. Ну конечно же от маминой шкатулки! Той самой, которую она прячет в самом дальнем ящике и не только не показывает никому её содержимого, но даже отказывается отвечать на вопросы, что там внутри. Этот ключик пани Эва всегда носила с собой. А сегодня вдруг каким-то неведомым образом выронила у лестницы.
Наверное, Власта достойна осуждения за то, что она сделала дальше. Наверное, на Высшем суде, который предстоит нам всем после смерти, ей обязательно припомнят и этот грех… Наверное. Но в тот момент Власта об этом не думала. Она лишь прикинула, что мама вернётся не раньше вечера, а значит, времени навалом… И тотчас поспешила в мамину комнату.
Шкатулка в комоде нашлась очень быстро, и ключик к ней подошёл. Внутри обнаружились обшитая бархатом коробочка, в которых обычно хранят ювелирные изделия, и ещё одна шкатулка, поменьше. Власта сперва открыла коробочку и ахнула, увидев великолепную диадему из белого золота, осыпанную бриллиантами. Надо же, а она и не знала, что у них в доме есть такая ценная вещь, мама никогда её не надевала и даже ни разу не доставала при дочери… Интересно, почему? Может, ответ спрятан в шкатулке? Но там оказалась лишь тонкая стопка перевязанных лентой старых писем. Обнаружив их, Власта в первую минуту разочарованно вздохнула, она ожидала чего-то более интересного. Но, с другой стороны, раз письма так тщательно прячутся, значит, в них есть что-то любопытное! Сомнения мучили недолго. В конце концов, мама же считала себя вправе заглядывать в компьютер и телефон дочери в поисках её личной переписки! Ну, а сейчас будет наоборот. Власта осторожно взяла в руки первый конверт, вынула оттуда исписанный от руки чуть пожелтелый листок и развернула его.
25 апреля 1993 года
Милая Эва, ты не представляешь, как я была рада получить твоё письмо! А твоё предложение обрадовало меня ещё больше. Конечно же, я поеду с тобой в круиз, какие могут быть сомнения! О таком путешествии можно только мечтать! Ты не представляешь, как тебе повезло, что ты выиграла эту путёвку. Мне рассказывали, что круизы на Врнову гору бывают очень редко, чуть ли не раз в двадцать лет, представляешь! Жаль, конечно, что у твоего мужа не получается взять отпуск и поехать с тобой, но для меня это только к лучшему. Признаюсь тебе по секрету, что давно уже мечтаю попасть на остров. И, как ты понимаешь, не потому, что интересуюсь старинными замками или производством враногорского вина, совсем нет! Всё дело в том, что мне до жути хочется увидеть владельца острова, графа Данило. Говорят, он фантастически красив и сексапилен и действует на женщин, как электрический скат — от одного его присутствия бьёт током и теряешь сознание. А ещё ходят слухи, что он совершенно потрясный любовник, что девчонки в койке с ним ловят такой кайф, какого у них не было ни с каким другим парнем. Ну, скажи, разве тебе не хочется, взглянуть на графа? Лично я просто умираю от любопытства. Так что буду с нетерпением ждать конца июля.
А вообще, Эва, я на тебя обиделась, ты совсем ничего не написала о себе. Как дела? Как твоя семейная жизнь? Как Франтишек? Как твоя вредная свекровь? Как поживает маленький Лешек? Наверное, здорово вырос с тех пор, когда я его видела последний раз, он ведь тогда ещё сидеть не умел, а сейчас, наверное, уже бегает. Не будь бякой, пришли его фотографию, он у тебя такой хорошенький!
У меня всё по-прежнему, всё также встречаюсь с Эмилем, и до сих пор надеюсь, что когда-нибудь он всё-таки сделает мне предложение.
С тысячей поцелуев,
твоя Ирена
Ну и дела! Прочтя письмо, Власта так и застыла с листком в руке. Неужели и мама побывала в круизе на Врновой горе? И тоже выиграла бесплатную путёвку… Бывают же такие удивительные совпадения! И ведь ни разу, ни словечком об этом не обмолвилась… А так любопытно было бы узнать её впечатления от острова! Хотя, быть может, об этом что-то сказано в других письмах?
Торопливо взяв следующий конверт, Власта взглянула на адрес и тихо ахнула — это письмо было подписано Эвой Боговичовой, и предназначалось оно не кому-нибудь, а графу Враногорскому. Ну и чудеса! Впрочем, содержимое письма оказалось ещё удивительнее надписи на конверте…
Данко, мой единственный!
Вернувшись домой, я окончательно убедилась в том, что мой брак был всего лишь роковой ошибкой. Я не люблю своего мужа, да никогда и не любила его, а если и любила, то теперь это в прошлом. Теперь для меня в целом мире существуешь только ты, Данко, ты один! Моя душа рвётся к тебе, и нет такой силы, которая могла бы меня остановить. Жду не дождусь того дня, когда мы снова будем вместе. Этот бал, королевой которого ты меня избрал, и ночь, проведённая в твоих объятиях, перевернули всю мою жизнь. Я готова идти за тобой на край света, я готова для тебя на всё! Жаль только, что не получилось исполнить твою просьбу. Всё вышло именно так, как я тебе и говорила — свекровь наотрез отказала. Как я её ни просила, ни умоляла — всё напрасно! Всё-таки она ужасная женщина, сама не понимаю, как я прожила почти два года под одной крышей с ней. Не то чтобы мы ссорились, или она постоянно донимала меня упрёками, нет, она только молчит, но, если я сделаю что-то не то, смотрит на меня так осуждающе, что уж лучше бы пилила!.. К счастью, всё это скоро кончится, я уеду к тебе и смогу больше никогда не общаться с ней. Ответь мне скорее — и я сразу же примчусь к тебе на остров. Не беспокойся, мой сын не будет помехой нашему счастью, я не сомневаюсь, что Лешека согласится забрать муж, после того, как мы с ним разведёмся. С нетерпением жду твоего ответа и умираю от желания снова насладиться твоими поцелуями.
Навек твоя Эва
Если предыдущее письмо только удивило Власту, то это повергло в настоящий шок. Ну и дела! Мамочка не просто съездила на остров, она закрутила там роман с отцом Ладислава! Что ж, теперь многое становится понятно, в частности, её отношение к любовной истории дочери… Вероятно, Ладислав похож не только на деда, но и на отца, и мама, как и бабушка, едва увидев его, тут же вспомнила прошлое. Вспомнила, как втрескалась в графа Данило до такой степени, что готова была ради него бросить маленького Лешека!.. Хотя это, пожалуй, всё-таки чересчур. Как ни любит женщина мужчину, дети всё-таки должны быть для неё важнее… Интересно, а если бы перед ней, Властой, встал такой выбор — или ребёнок, или Ладислав? Нет, даже думать об этом не хочется! Власта даже помотала головой, чтобы отогнать неприятную мысль, как тут её вдруг осенило… Если у мамы ещё до её рождения случился роман с графом Данилой Враногорским, то… То не могут ли они с Ладиславом оказаться братом и сестрой? Вот только этого не хватало! В поисках ответа на этот неприятный вопрос она торопливо, потянулась к следующему конверту. Это письмо, адресованное пани Эве, прибыло с Врновой горы, и даже почерк, которым оно было написано, немного напоминал почерк её возлюбленного.
Любезная пани Эва, признаюсь, что весьма удивлён Вашим письмом. Бесконечно благодарен Вам за чудесную ночь, которую Вы мне подарили, однако у меня и в мыслях не было разбивать Вашу семью и лишать мужа такой очаровательной супруги, а малыша — любящей и заботливой матери. На этом прощаюсь с Вами и всей душой желаю Вам счастья.
Искренне Ваш
Данило Враногорский
Ну и дела! Прочтя эти строки, Власта испытала целую бурю противоречивых эмоций. Если мама и граф Данило больше не встречались с августа 1993 года, то она, Власта, родившаяся в мае девяносто пятого, никак не может быть его дочерью… Ну и слава Богу, а то уже совсем какая-то мыльная опера получилась бы, или индийское кино… Однако же и негодяй был Ладиславский папочка — так отшить влюблённую в него женщину! Впрочем, при всей дерзости письма, ему никак нельзя было отказать в тонком изяществе, которое невольно вызвало восхищение. И маме Власта с одной стороны очень сочувствовала, а с другой… С другой в душе мелькнуло даже нечто похожее на злорадство, за что, впрочем, тут же стало очень стыдно. И она торопливо раскрыла последнее письмо, также написанное пани Эвой.
Ваше сиятельство, пишу Вам только затем, чтобы сообщить, как низко Вы пали в моих глазах. Ваш поступок отвратителен, Ваше поведение недостойно ни графа, ни мужчины. Я горько сожалею о том, что могла так обмануться в Вас. Вы подлец, Вы полное ничтожество, и отныне навсегда перестаёте существовать для меня. Я ненавижу Вас всей душой и сохраню эту ненависть до конца своих дней. Верните мои письма и навсегда забудьте имя
Эвы Боговичовой
«Бедняжка, она всё ещё любила его, когда писала эти строки, — подсказала Власте женская интуиция. — Не исключено, что даже любит его и до сих пор, недаром она хранит эти письма, хотя, по-хорошему, их давным-давно надо было бы сжечь…» Что ж, во всяком случае, можно было радоваться, что мамочке ещё повезло, она, по крайней мере, осталась жива после романа с графом Враногорским, а не скончалась при таинственных обстоятельствах, как многие её подруги по несчастью. И тогда бы она, Власта, никогда бы не появилась на свет. Как всё-таки прихотливо играет нами судьба! Вот уже в течение трёх поколений жизненные пути женщин их семьи упорно пересекаются с жизненными путями графов Враногорских… А что, если это никакой не каприз судьбы, а… А что-то другое? Помнится, и Иржик что-то такое упомянул… Чёрт, с кем бы поговорить обо всём об этом? С Иржиком-то нельзя, она дала клятву Ладиславу никогда не видеться с ним. Янка или Лешек тут вряд ли помогут… Хорошо бы посоветоваться с бабушкой, но тогда придётся признаться, что она читала мамины письма, а это очень стыдно…
* * *
— Властка! Сестрёнка, ты где? — послышался из-за двери голос брата, и Власта тут же поспешила ликвидировать следы своего вторжения в мамины тайны. Сложила письма в стопку, снова перевязала её лентой, вернула в шкатулку и сунула её в ящик комода. Кажется, ничего незаметно… Выйдя из маминой комнаты, Власта сразу же наткнулась на Лешека, но тот был так взволнован, что даже не обратил внимания на то, из какой двери она появилась.
— Сестрёнка, представляешь, она меня послала! — проговорил он, вроде бы смеясь, но по его виду Власта, слишком хорошо знавшая брата, сразу догадалась, что тот почти готов заплакать.
— Что случилось? Кто тебя послал? — встревожено спросила она.
— Да Янка, подруга твоя, — горько усмехнулся Лешек.
— Подожди-подожди! — Власте понадобилось немало усилий, чтобы переключиться. — Как это — Янка тебя послала? Можешь рассказать толком?
— А чего рассказывать-то? — пожал плечами Лешек. — Я, видишь ли, последнее время чего-то стал думать о ней… Сам не знаю, что на меня нашло. А тут на днях такое настроение было… В общем, позвонил ей, предложил сходить куда-нибудь. А она сказала, что ей некогда, она готовится к поступлению в университет.
— Лешек, но она действительно… — начала было Власта, но брат не дал ей договорить.
— Да погоди ты, это ещё не всё! Ты слушай дальше. Ну, я позвонил ещё раз, потом ещё… В общем, сегодня мы всё-таки увиделись. И она — не, ну ты представляешь!.. Она сказала, что полюбила другого! Ну, ни фига себе, а? Кто он хоть такой?
— Да какая тебе разница? Она мне не говорила, — отмахнулась Власта, которая, на самом деле догадывалась, кто стал новым Янкиным избранником, но всё равно сообщённая Лешеком новость произвела на неё сильное впечатление. За последние три года Власта так привыкла, что Янка преданно любит её брата, что теперь нелегко было перестроиться.
— В общем, верно, никакой, — согласился Лешек. — Но знаешь, Властка, на меня как ведро холодной воды вылили. Настолько не ожидал…
— Могу себе представить, — искренне посочувствовала ему сестра. — Что-то не везёт тебе последнее время с девушками…
Сказав так, Власта подошла к брату, ласково обняла его и погладила по голове, а сама подумала, что если сегодня произойдёт ещё хоть что-нибудь, даже какой-нибудь пустяк, то у неё просто не выдержат нервы. Слишком уж много потрясений на такой короткий промежуток времени…
* * *
Последний в тот день урок — урок цветоводства — проходил на открытом воздухе. Старшеклассницы совмещали приятное с полезным — делали в школьном саду и дворе клумбы, высаживая на них заранее выращенные в горшочках цветы. Власта и Янка работали бок о бок, и при этом, что было весьма нетипично для подруг, довольно долго сохраняли молчание. Обычно у них не проходило и четверти часа без болтовни, но сегодня беседа как-то не клеилась. А всё потому, что Яна упорно избегала разговора о Лешеке. Власте, конечно, страсть как хотелось услышать признание, кто же занял место её брата в сердце подружки, она приставала к Яне с расспросами, но та наотрез отказалась отвечать на них. И в результате одна из приятельниц обиделась и замолкла, а вторая, похоже, была так занята своими мыслями, что даже не заметила этого.
В какой-то момент у Янки зазвонил телефон. Она вышла из садового домика, чтобы спокойно поговорить, вернулась ещё более задумчивой и через некоторое время всё-таки обратилась к подруге.
— Знаешь, кто мне сейчас звонил? Иржи. Он говорит, что уже который день не может дозвониться до тебя, ты не берёшь трубку. А ему надо сказать тебе что-то очень важное.
Власта в ответ лишь пожала плечами. Всё было действительно так — после встречи на крыше Иржик целыми днями обрывал ей телефон и забросал сообщениями скайп и электронную почту. Но девушка упорно не отвечала ему, а когда увидела прилетевшего на окно их с Янкой комнаты ворона Карела, захлопнула створки перед самым его носом, то есть, клювом. Теперь она уже совсем не удивлялась чудесным способностям потомка враногорских колдунов, и даже, как ни странно воспринимала их как нечто обычное и понятное, её занимало только данное Ладиславу обещание никогда больше не видеться и не разговаривать с Иржи. И Власта изо всех сил старалась держать данное любимому слово, хотя это и было очень нелегко. Откуда-то из глубины душу так и подтачивал червячок любопытства — что же всё-таки такое хотел рассказать Иржи о графе Враногорском? Чем Ладислав так опасен для неё? И почему не тот, за кого выдаёт себя? И недаром, ох недаром Ладислав так против того, чтобы она виделась с Иржи...
— Вы что, поссорились с Иржиком? — деланно равнодушным тоном интересовалась Янка. — Чем он тебя так обидел?
— Ничем, — без всякой охоты откликнулась Власта. — Просто я не желаю встречаться с ним.
— Почему?
— Потому что Ладислав этого не хочет, — она решила не кривить душой и сообщить всё как есть.
— Скажите на милость! — фыркнула Янка. — Мало ли, чего он хочет, а чего не хочет! А если в следующий раз ихнее сиятельство захочет, чтобы ты бросилась в Ярну?
— Если ему действительно этого захочется, то пойду и брошусь, — просто ответила Власта.
После этих слов Янка чуть не выронила от возмущения горшок с рассадой.
— Матерь Божья! — воскликнула она. — Власточка, да ты сама-то слышишь, что говоришь? Он тебя совсем зомбировал! Ты что, не понимаешь, что он делает это специально?
— Ты о чём? — Власта поставила последний горшок на поднос.
— О том, что он подчиняет тебя своей воле. И весьма в этом преуспел, надо сказать. Уже может из тебя верёвки вить.
— И пусть вьёт, если это доставит ему удовольствие, — с этими словами Власта подхватила поднос, вышла из садового домика, водрузила свою ношу в тачку и покатила её к клумбе. Янка, забыв о цветах, бросилась за ней.
— Власточка, я боюсь за тебя, — взволнованно проговорила она, догнав подругу. — Мне страшно смотреть на то, что с тобой творится. Ты так безгранично доверяешь графу… А меж тем, как я поняла, Иржи хочет рассказать тебе именно что-то, связанное с Ладиславом. Неужели тебе не интересно узнать, что это?
— Нисколько, — ответила Власта, присаживаясь над клумбой. Голос её прозвучал совершенно бесстрастно, но это показное равнодушие далось ох как нелегко… На самом-то деле она чуть не лопалась от любопытства, просто не желала показывать этого Янке. Однако та, похоже, обо всём догадывалась.
— Если ты потихоньку встретишься с Иржи, тебе вовсе не обязательно будет отчитываться об этом перед ихним сиятельством, — проговорила она заговорщицким тоном. — Он никогда и не узнает...
— Я не стану обманывать его, — покачала головой Власта. Однако тон её уже не казался столь уверенным, и Янка тотчас это уловила.
— Знаешь, а у меня идея, — вполголоса произнесла она. — Ты ведь обещала Ладиславу только то, что не будешь видеться с Иржи, так? Но ведь можно найти массу других способов поговорить с ним. По телефону, по интернету, через письмо, в конце концов…
— Я обещала вообще никак не контактировать с Иржи, — сопротивляться уговорам подружки становилось всё труднее.
— Тогда давай сделаем так, — не унималась Янка, — я сама встречусь с Иржиком, выслушаю всё, что он хочет сказать тебе о графе, и перескажу тебе. В этом случае ты вообще никак не нарушишь данного слова, но всё узнаешь. И волки будут сыты, и овцы целы.
От подобного предложения Власта так и замерла с рассадой в одной руке и лопаткой в другой. А ведь Янка совершенно права… Вдруг так захотелось послушаться совета подружки, точно демон встал за плечом и нашёптывал в ухо: «Согласись! Ладислав ничего не узнает! Ты останешься честной, не нарушишь данного ему обещания — но зато сама будешь всё знать. Ведь ты умираешь от любопытства, гадая, что ж такое хочет тебе сказать Иржи… Иржик — колдун, он наверняка владеет какой-то очень важной информацией… И Янка придумала отличный способ, как тебе выйти из положения…»
Власта уже открыла было рот, чтобы ответить согласием… Но тут ей вспомнился их последний разговор с Ладиславом в ресторане «Золотой лев». Вспомнился взгляд графа, его сверкающие глаза и интонация, с которой он говорил: «Меня слишком много предавали, а предательства графы Враногорские не прощают. И если ты окажешься такой, как все, если обманешь меня, начнёшь хитрить за моей спиной… Я всё равно узнаю об этом, и ты никогда больше меня не увидишь».
Эти слова прозвучали в сознании так отчётливо, словно Ладислав был рядом и повторил их вслух. Власта отвернулась от Янки, опустила глаза и занялась рассадой. Выкопала ямку, укрепила в ней цветок, утрамбовала землю… А сама думала о том, что никогда и ни за что не предаст своего кумира. Что бы там ни собирался рассказать Иржик, какой бы такой компромат на графа у него ни имелся — неважно. Важно только одно — Ладислав не хочет, чтобы она это услышала. А его желания, его доверие, его тёплое отношение к ней для неё важнее всего на свете, и уж тем более важнее этого глупого любопытства. Какими бы тайнами ни была полна жизнь её избранника, пусть даже они и характеризуют его с самой плохой стороны, она, Власта, готова простить ему всё. Она будет любить его таким, каков он есть — что бы он от неё ни скрывал.
— Нет, Янка, — вскинув голову, очень твёрдо проговорила Власта. — Ничего подобного я делать не буду. И давай закроем эту тему раз и навсегда.
Она поднялась, тщательно отряхнула руки, и как раз в это время в кармане запиликал телефон, сообщая, что прилетела эсэмэска. Открыв свою «раскладушку», Власта увидела на экране сообщение без подписи:
* * *
Ждать пришлось недолго. Едва еле-еле успевшая привести себя в порядок после работы в саду Власта выбежала на перекрёсток, как практически сразу же из-за поворота появился автомобиль с откинутым верхом. Минута — и машина уже затормозила прямо перед ней.
— Залезай, — улыбаясь, скомандовал Ладислав. И дважды повторять ему не пришлось, девушка мгновенно очутилась на соседнем с ним сиденье.
— Я случайно оказался неподалёку, — объяснил граф, пока автомобиль уносил их подальше от школы, — и решил завернуть сюда хоть на минуту. Только чтобы поцеловать тебя и сразу ехать дальше.
Слов для ответа Власта не нашла, да они и не были нужны… Достаточно было одного взгляда на её сияющее от счастья лицо, чтобы понять, как рада она этой неожиданной встрече.
— Ну-ка рассказывай, как твои дела, — поинтересовался Ладислав, повернувшись к ней.
— Если честно, то не совсем хорошо, — со вздохом призналась мигом погрустневшая Власта. — Я получила тройку за контрольную по математике.
— Да что ж такое… — он, похоже, и впрямь огорчился. — А кто обещал мне, что будет хорошо учиться?
— Там была задача с параметрами… — принялась оправдываться смущённая девушка. — А я совсем не умею их решать.
— А вдруг на экзамене попадётся похожая задача? — он нахмурился и строго взглянул на неё. — Ну-ка сейчас же дай мне слово, что научишься решать задачи с параметрами!
— Ладно, — не слишком охотно кивнула Власта. — Попрошу Янку, чтобы она мне объяснила…
— И будешь молодцом, — Ладислав свернул с основной дороги, направил машину в лес и, едва шоссе скрылось из виду, остановился за только что одевшимися свежей молоденькой листвой деревьями. Граф приглушил мотор и обнял свою спутницу. Руки его были холодны, но влюблённой девушке всё равно казалось, что их прикосновение обжигает, словно огнём. Власта счастливо вздохнула и прильнула к любимому.
— Как же тут хорошо! — воскликнула она, оглянувшись вокруг. — А птицы как поют…
— Да, кстати о птичках, — усмехнулся граф, лаская её. — Как там поживает Иржи?
— Понятия не имею! — искренне отвечала Власта. — Я же обещала вам, что вычеркну его из своей жизни раз и навсегда. Мы больше не виделись с ним, а когда он звонит, я не отвечаю.
— Вот за что я тебя люблю, — вдруг проговорил Ладислав, целуя её в шею, — так это за то, что тебе всегда можно верить.
Власта так и вздрогнула, не столько даже от его поцелуя, сколько от произнесённых им слов. Она не ослышалась — он действительно сказал, что любит её! Правда, эта фраза была как будто брошена вскользь и на самом деле, скорее всего, имела совсем не тот смысл, который вкладывала в слово «люблю» сама Власта… Но всё равно эти слова прозвучали, и теперь ей уже ничего больше было от жизни не надо…
* * *
Когда машина графа снова остановилась на перекрёстке у школы, Власта подняла на любимого печальные глаза:
— Ненавижу расставаться с вами! — с чувством проговорила она.
— Поверь, мне тоже это не доставляет никакой радости, — кивнул Ладислав. — Но пока никак нельзя иначе.
И всего одно сказанное им короткое слово «пока» сразу резко улучшило её настроение. Ведь оно означало, что наступит время, когда всё станет по-другому…
Граф ласково погладил её по щеке, она задержала его руку и прижала к губам.
— Когда я снова вас увижу?
Он покачал головой:
— Сейчас ничего не могу обещать, Оленёнок... Но сделаю всё, что в моих силах.
Власта только вздохнула. Ничего не попишешь, приходится смириться. Так уж устроена жизнь, что у женщин на первом месте любовь, а у мужчин — совсем другие вещи. Её кумиру есть, чем заняться помимо неё, она знает, насколько он загружен делами. И наверняка сильно устаёт… Она сразу заметила, что выглядит он очень неважно, даже морщинки появились, лицо осунулось, и глаза какие-то потухшие… Так что, по-хорошему, она должна не огорчаться, что они так редко встречаются, а быть благодарной, что он вообще находит возможность увидеться с ней. Но всё равно как же тяжело расставаться с ним! Как будто он, уходя от неё, каждый раз забирает с собой частичку её жизни. Власта потёрлась щекой о его ладонь и попросила:
— Пожалуйста, поцелуйте меня ещё раз на прощание…
— А ты не боишься, что нас тут увидят? — усмехнулся он.
— Плевать!.. — ей действительно уже было всё равно.
— Ну, как скажешь…
* * *
Ладислав не зря предупреждал её: едва его автомобиль скрылся за поворотом, как Власта убедилась, что герой её грёз оказался совершенно прав — у сцены их прощания действительно нашлись зрители. Чуть в стороне от дороги стояли, придерживая велосипеды, Петра и Моника, и с вызывающими усмешками глядели на одноклассницу.
Власта сделала было вид, что не заметила их, развернулась и спокойно двинулась по тропинке в сторону школы. Но, разумеется, этот номер у неё не прошёл, не на тех напала. Подруги тотчас оседлали велики и поехали за ней, держась на некотором расстоянии, но переговариваясь так громко, чтобы ей было слышно каждое слово.
— Ты видела? Не, ну ты видела, с кем она была? — спрашивала Петра.
— И не говори! — вторила ей Моника. — Я сама удивилась, как он до такого снизошёл. Не думала, что у его сиятельства настолько плохой вкус, что он польстился на нашу Растрёпу! Неужели никого получше не нашёл? Это ж совсем не трудно!
— Да уж тут ты права! Это хуже трудно найти, — ехидничала Петра. — Только вкус Ладислава тут совсем ни при чём. Ты разве не знаешь, что граф много занимается благотворительностью? Так вот, то, что мы с тобой сейчас видели, — просто новая благотворительная акция. Бесплатная гормональная помощь страхолюдинам, которые иначе так бы и остались на всю жизнь старыми девами, потому что на них никто не позарится.
И загоготала, весьма довольная своей шуткой. Вторя ей, Моника тоже заржала в полный голос. Власта, которая сначала дала себе слово не обращать внимания, что бы ни услышала, не выдержала и обернулась к ним — но одноклассницы давно были к этому готовы. Тотчас прибавив скорость, они быстро объехали её с двух сторон и с хохотом умчались в сторону школы.
А разъярённая Власта ещё долго не могла придти в себя и отвлеклась от бурлившей в ней обиды только тогда, когда вдруг увидела вдали свою подружку. Янка тоже, судя по всему, тоже возвращалась с прогулки и появилась не откуда-нибудь, а прямиком с тропинки, ведущей вниз, на берег Ярны. Яна пока не видела Власту, шла, улыбаясь своим мыслям, и счастливое выражение её лица не оставляло никаких сомнений в том, что гуляла она явно не одна…
*улыбнулась своей догадке, но промолчала, как настоящий Штирлиц*
