-
Уважаемый посетитель!!!
Если Вы уже являетесь зарегистрированным участником проекта "миХей.ру - дискусcионный клуб",
пожалуйста, восстановите свой пароль самостоятельно, либо свяжитесь с администратором через Телеграм.
The Sims 3 Challenges: The Asylum Challenge: История неудачного мэрства
- Автор темы Омега
- Дата начала
Омега
Почетный участник
)))) А это идея, кстати! )))) Только он, может, потому в психи и подался - кто ж его, такого, работать заставит? Справка есть, пособие на счёт получает, а тут и поят и кормят нахяляву - вот и сидит на шее у Брэндона, пока на счету деньги копятся! ))
А зачем? Пусть пейзаж хоть как-то разнообразят. А потом ещё и, глядишь, применение какое-нибудь придумаю... Ведру уж точно! Да и на портал планы есть (правда, очень нескоро, но пусть стоит пока) )))
Ну а с поджогами - у нас всё впереди, как я уже говорил! ))
Я отвечаю без смайлов, а то картинки не влезут ))
А я пока на работе, так что выложу вчерашнюю заготовку, а вечером уже и окончание.
День второй, продолжение
Словом, я уговаривал себя, как мог, чтобы не раскиснуть окончательно. Идиотская работа! Дурацкая налоговая! Поганый городишко! А тут ещё эти чёртовы психи – небось, прохлаждались тут весь день, ели, пили и веселились за мой счёт, пока я позволял ради них превратить своё тело в один сплошной синяк поверх такого же сплошного ожога? Ну какого хрена они не убрали это долбаное ведро?! Ну неужели так сложно подойти по очереди, распотрошить его, быстренько облучиться каждому по чуть-чуть, и выкинуть эту дрянь подальше от двери? Ну почему всегда и всё приходится делать самому?!
Но, вопреки собственному психозу, сам я не стал устранять источник радиации, решив, что сейчас надо перво-наперво проверить, что творится в доме. Вдруг там уже все умерли, а я стою тут и гадаю, чем они занимались весь день?
Тихонько проскользнув в незапертую дверь – кстати, так ведь и на визит грабителей нарваться недолго, но никакого замка на дверях лечебницы не было – я как мог тихо прошёлся по дому, заглядывая во все двери.
Толстушка принимала ванну – на её дверях замка тоже не было. Как и в туалете, кстати. Неудобно, конечно, но зато всегда можно выгнать кого-нибудь, если ему приспичит заснуть на горшке. Кстати, кепочку свою она сняла, и лысины под ней не оказалось. Как говорится, мелочь, а приятно!
Вдова-металлистка с отчаянным выражением на лице пыталась замерить высоту дверного косяка. Зачем ей это понадобилось, я не знал, но если она собиралась переставлять мебель, придётся ей это делать самой. Ну или с помощью своих собратьев по помутнению рассудка, потому что лично я-то уж точно таскать ничего не намерен!
Помощи она у меня не попросила, когда я у нее за спиной заглядывал в ванну к Толстушке, так же, как не отреагировала, когда я прямо у неё перед носом сунулся в спальню, где мирно посапывали Донни с Аристократкой. «Ну что ж, значит, ей так нравится», – решил я и двинулся дальше.
Артистка, натянув какую-то совершенно невообразимую маску, читала книгу в гостиной на «бутылочном» диванчике.
Зеленошапочный обнаружился в оранжерее, и я очень надеюсь, что мне только показалось, что он мочится в горшки, расставленные в середине комнаты. Наверное, просто ракурс был такой. Учую запах – убью собственными руками! Ну или погибну, пытаясь...
Заглянув в столовую, я нашёл и последнего персонажа нашего милого дурдомчика: Косичка мирно дожёвывал вторую тарелку то ли приготовленных мною закусок, то ли утренних вафель от Зелёной Шапочки. Какой прожорливый, однако! На такого еды не напасёшься! Рассекавшая тут же в чёрном купальнике Толстушка, успевшая за время моих блужданий по дому переместиться из ванной на кухню, также посмотрела на него укоризненно. Хотя чья бы корова мычала – судя по фигуре, поесть она любила ничуть не меньше, чем парень. Хотя, может, потому и осуждала – боялась, что ей меньше достанется?
А может, конечно, это и не Косичка уплетал вторую тарелку, а просто кто-то ел на этом месте до него. Но он оказался молодцом – после еды собрал всю посуду и отправился мыть. За это я простил ему излишний аппетит и отправился прямиком в свою тайную подсобку. Мне дико хотелось искупаться, чуть меньше – есть, и ещё немного – спать, но любопытство оказалось сильнее – я хотел знать, сколько раз за предыдущую ночь и за прошедший день наш дом побывал на грани уничтожения?
В итоге я быстро просмотрел все события прошедшей ночи. Поужасался колготкам своего доминошного соперника, поклявшись во что бы то ни стало в ближайшее время любой ценой от них избавиться. Порадовался, что последствия его приступа недержания были ликвидированы до моего пробуждения Косичкой. Поржал над утренней дракой подушками: вот чем, оказывается, должны заниматься по-настоящему психованные парень с девушкой, встретившись в одиночестве в больничном коридоре! Впечатлился выносливости Аристократки: измотанная до предела, грязная, голодная, она всё равно умудрялась до последнего сохранять лицо! Какая женщина!
Быстро ознакомившись с ночной обстановкой, я приступил к изучению происходившего в доме за время моего отсутствия. Так я дальше поступал каждый день, поэтому, чтобы не вносить путаницу с последовательностью «ночь – день на работе – вечер – день в доме», буду рассказывать о событиях в порядке их возникновения, вне зависимости от того, присутствовал я при этом сам, или просмотрел позже в записи.
Итак, в то время, как такси, на котором я отправился на работу утром, готовилось скрыться за поворотом, в доме вовсю кипела бурная жизнь. Вдова, поднявшаяся последней из тех, кто имел счастье спать ночью, оказывается, следила за моими вылазками в тайную комнату. Поднялась, пока я контролировал приготовление завтрака Зеленошапочным, и тихо-тихо ходила по дому. Конечно, лезть за мной следом она не решилась, но всё равно стояла и внимательно наблюдала, куда я скрылся. Напомню – я в тот момент неистово рылся в сундуках с карнавальной одеждой, стараясь отыскать себе наряд.
Так вот, именно Вдова оказалась источником той самой маски, напялив которую рассекала теперь по дому Аристократка. Я так неистово раскидывал вещи, что и не заметил, как несколько из них перелетели через стойку и были схвачены заинтересованной девушкой. На видеозаписи мне было не рассмотреть как следует, что именно попало ей в руки, но главное, что она сгребла всё это богатство в кучу и удалилась с нею в сторону спален, прятать полученное под матрас. Выскочив на минутку обратно в коридор, по которому как раз проходила Артистка, Вдова по каким-то только ей одной ведомым причинам решила подарить часть своей добычи соседке. И этой частью, как вы уже догадались, оказалась та самая театральная маска. Может, сумасшедшая подумала, что приятельнице она больше пойдёт? Или хотела заплатить за молчание, если та видела, как она что-то прятала? Кошмар, уже даже в дурдоме пациенты друг другу вынуждены взятки давать! Прогнил этот город, окончательно прогнил!
В общем, факт остаётся фактом – после встречи в зеркальном коридоре Артистка обзавелась новым предметом гардероба и с удовольствием отправилась валяться на кровати Вдовы, а последняя, решив также не ударить в грязь лицом, переоделась в свой лучший костюм и двинулась в гостиную к телевизору заниматься утренней гимнастикой.
Зелёная Шапочка тем временем наводил новые знакомства. После того, как вечером он произвёл незабываемое впечатление на Вдову, следующей жертвой его обаяния пала Толстушка. Интересно, что у них было общего? Возможно, страсть к ношению головных уборов?
Впрочем, долго их флирт не продлился. Чуток подремавший Донни, частично придя в себя (но, конечно, не до такой степени, чтобы догадаться переодеть свои порнографические лосины) решил, что полноценный сон ему пока не нужен. А может, просто книжка, которую читал накануне, оказалась очень интересной? В общем, долго залёживаться он не стал и сперва зачем-то заглянул на кухню. Но есть ничего не стал, вместо этого только зачем-то убрав одну из приготовленных мною закусок обратно в холодильник, а затем прямиком отправился к книжному шкафу.
Освобождённую Донни кровать почти сразу занял расставшийся в туалете с Толстушкой Зеленошапочный. Видимо, всё-таки недоспал ночью, разбуженный голодом, и теперь навёрстывал упущенное. В этот раз, по счастью, без шапки. Сперва – с виду весьма неплохо приготовленные вафли, теперь – снятая на время сна шапка... Может, он не так уж и безнадёжен?
Толстушка же не нашла ничего лучше, как отправиться на «прогулку» в Оранжерею. Ей вообще больше всех нравилось там находиться, как я заметил. Застав там же Артистку, она тихонько встала в сторонке, чтобы не мешать. Но первая её не замечала – она стояла с закрытыми глазами перед увивающим стену плющом и, судя по закрытым глазам, медитировала. Наверное, набиралась вдохновения для создания новой картины, ещё более впечатляющей, чем первая, с дохлым жирафом.
Ну что же, теперь я был совершенно не против подобного увлечения, когда узнал, что за него кто-то готов платить. Пусть даже такие мизерные деньги. Медитируй, медитируй, моя милая! Новые горизонты в виде «Спившегося суриката», «Буксирующего бульдозера» и «Рычащего рододендрона» ждут тебя!
Зелёная Шапочка спал недолго. Не прошло и получаса, как он проснулся, сладко потянулся и высунулся в окно, страшно кривляясь. Зачем он это сделал, я понял лишь взглянув на картинку с камеры наружного наблюдения, показавшую мне спину в ужасе удирающего разносчика газет. Бедный ребёнок, так и инфаркт заработать недолго!
Мои надежды касательно улучшения состояния Зелёного растаяли как дым. А тот, весьма довольный своей выходкой, не нашёл ничего лучшего как отправиться в спальню напротив и вытянуться на кровати, где ночью спала Вдова. Хорошо, что хоть не на мою – её, как я потом убедился, психи вообще обходили стороной. Это радовало: видимо, я сумел-таки произвести на них должное впечатление!
Дальше каждый больной занимался своими чрезвычайно важными делами. Вдова скакала перед телевизором, не обращая внимания на поглощённого книгой «голопопого» Донни.
Толстушка – естественно, не смогла обойти стороной кухню. И я бы удивился, если бы было иначе.
«Теперь Безшапочный» (нет, надо всё-таки срочно выяснить его настоящее имя, раз прозвище больше не подходит!) ненадолго заглянул в гостиную посмотреть телевизор, но присоединяться к скачущей Вдове не стал, хоть и был одет для этого гораздо более подходяще, чем она.
Донни тем временем оценил телосложение полуголого соседа, и поняв, что если уж занятая фитнесом девушка не реагирует даже на того, то ему на этом фоне вообще ничего не светит. Поэтому он отправился на кухню – заедать своё разочарование, где встретил Толстушку. Та, съев зелёный салат и по-свински оставив свою тарелку на столе, тоже почему-то решила, что слишком уж много всего было наставлено мною с утра на кухне, и засунула тарелку с фруктовым йогуртом обратно в холодильник. И двинулась в гостиную – видимо, от скуки жажда чтения охватила и её.
Хотя минутку! Съела овощной салат, спрятала с глаз долой жирный йогурт, чтобы не соблазняться... Неужто наша Толстушка решила сесть на диету? Уж не встреча ли с «бывшим Зеленошапчатым» заставила её пересмотреть свои взгляды на жизнь? Хе-хе, всё может быть. Ну что ж, посмотрим, посмотрим...
Последний, кстати, наряду со Вдовой стал проявлять нездоровый интерес к регистрационной стойке, за которую я ползал. Определённо надо будет найти способ как-то отвадить остальных отсюда, а то не ровен час, у меня исчезнет возможность спокойно следить за происходящим в доме. Психи – не психи, но установленные в туалете и ванной камеры даже им вряд ли понравятся.
Выйдя из медитации, на кухню заглянула и Артистка. Но после пары часов, проведённых в Оранжерее, есть в одиночестве ей было скучно. Поэтому, прихватив последнюю из оставшихся на столе тарелок, она присоединилась к женской компании в гостиной.
– Что читаем? – поинтересовалась она у сидящей с книжкой Толстушки.
– «Анорексия – экстаз или наслаждение?» – отозвалась та.
– Похудеть решила? Ну-ну, это дело хорошее! – отправляя в рот очередную ложку, согласилась Артистка. – А эта чего скачет? Решила тоже чуток веса сбросить, чтобы можно было уже спокойно переломиться пополам?
Толстушка неопределённо пожала плечами и с ещё большим рвением углубилась в чтение.
Оставивший в покое регистрационную стойку Бесшапочный добрался до кухни последним их бодрствующих, и не нашёл ничего лучшего, как доесть оставленное мною мороженое. Ну и правильно, чего пропадать добру. Не знаю, правда, как он его ел, всё такое растаявшее, но может, ему просто сладкого молока захотелось?
Покончив с мороженым, парень отправился в душ. В дверях он столкнулся с Донни, и их взаимная неприязнь стала очевидна. Похоже, тлетворные семена зависти в нашей маленькой компании успели дать свои всходы – это что касается отношения Донни к более мускулистому товарищу. Ну а то, что последний воротил нос от соседа, с моей точки зрения объяснялось вполне просто: я ведь тоже реагировал не слишком дружелюбно на такой авангардный наряд.
Впрочем, обошлось без происшествий, и каждый разошёлся в свою сторону: Донни – в сортир, рыжеволосый атлет – в ванную. Там он разделся и долго задумчиво стоял, прежде чем начать мыться, размышляя о чём-то. О чём-то печальном, судя по неизбывной тоске, плещущейся в глазах. Может, вспоминал о прошлом, о том, как попал сюда? Кем он был в прошлой жизни, этот парень? Кем был каждый из них, моих случайных собратьев по несчастью? Ведь никто из нас не пришёл сюда по доброй воле, у всех были какие-то свои истории падения...
Но как бы там ни было, я не мог вникать в личную жизнь каждого. Я не психолог и никогда им не был, мне нужно было исходить из фактов. А они были таковы: на данный момент каждый из них был психически нездоров, и относиться к ним нужно соответственно – с осторожностью. И ставить на первое место собственные интересы, а никак не чужие. И хватит об этом!
Минул полдень, пошёл второй час дня. Покончившая со многочасовой тренировкой Вдова, для которой закусок на столе уже не осталось, не стала заморачиваться и удовольствовалась соком. Стоит ли после этого удивляться, что она такая худющая?
В доме за это время случилось ещё несколько рокировок. Зеленошапочный после душа вернул себе право так называться, натянув обратно любимый головной убор, и тоже отправился любоваться плющом. Господи, да что они в нём находят такого интересного? Может, мне тоже стоит присмотреться – вдруг я чего-то важного не замечаю?
Место в ванной тут же было занято Толстушкой, которая решила расслабиться в горячей водичке и как следует «уделать» всю сантехнику. Вот я так и знал, что с её длинными волосами будут проблемы!
Покончившая с едой и оставленная другими девушками, Артистка взялась за чтение, не желая иметь ничего общего с бесцельно шляющимся вокруг Донни, который к середине дня внезапно вспомнил, что он так нормально и не поспал. Чем и решил заняться, отправившись в спальню. Как раз вовремя, чтобы не столкнуться со мной, возвратившимся с работы.
Вот так и вышло, что его сенсационные лосины я видел только на видео, и ни разу – вживую. За что был безмерно благодарен судьбе!
Ну что же, следовало подвести итог просмотру видеозаписей. Если я ожидал увидеть что-то особенное, то меня ждало разочарование. Ничем выдающимся психи без меня не занимались. Драк не устраивали, в ванной друг друга не топили, дом спалить не пытались. Да они даже не сделали ни одной попытки выйти наружу за всё это время! Похоже, такая «растительная» жизнь их полностью устраивала.
Возможно, мне не стоит так маниакально за ними следить? Для себя я решил, что режим быстрой перемотки в дальнейшем стоит ускорить раза в три, если по приезду домой не будет обнаруживаться ничего необычного.
Ну в самом деле – не смотреть же мне, кто сколько раз пообедал, и как часто кто бегал в туалет? Короче, время покажет.
Выйдя из своей тайной комнатки я первым делом взял из шкафчика в коридоре ножницы и заглянул в «чемодан» с вещами Донни. У каждого из нас был такой небольшой серебристо-белый ящичек – заботливые санитары засунули их под кровати перед тем, как покинуть нас навсегда. Даже мне, если вы помните, привезя меня сюда силой, оставили несколько разных смен белья на все случаи жизни, а уж остальные-то явно имели собственный гардероб, составленный в соответствии с их вкусами и предпочтениями. Короче, Донни спал и пока об этом не знал, но у него больше не было его любимого трико. Придётся ему выбрать что-нибудь чуть более традиционное. Мне было всё равно, что именно, лишь бы это было не телесного цвета.
Заглянув в гостиную, я обнаружил, что у нас наклюнулся ещё один новоявленный художник – как следует выспавшийся и наевшийся Косичка тоже решил взяться за краски (и обои, понятное дело) и делал какие-то наброски на мольберте, чем вызывал совершенно непередаваемый восторг у Зелёной Шапочки.
«Молодец, всё правильно делаешь!», – порадовался я, мысленно оптимистично добавляя себе в карман ещё как минимум одну трёшку симолеонов, если только ночной благодетель не обойдёт нас вниманием и на этот раз. И, чувствуя, что от меня уже откровенно воняет, отправился драить ванну после визита туда грязной блондинки. У той, видимо, был принцип: ни посуду, ни что-либо другое она за собой не моет!
Через открытую дверь я видел, что та, кого я сейчас костерил всеми известными мне ругательными словами, тусуется в туалете на пару с Зелёным, который, кажется, этим вечером только тем и занимался, что шатался по всему дому и смотрел, чем занимаются остальные. Сейчас он со скорбным выражением лица смотрел, как Тостушка яростно отчитывает грязный унитаз. Наконец он догадался крикнуть «Смотри!», указывая куда-то на потолок. Это отвлекло наивную блондинку от фаянсового друга, но не найдя ничего интересного наверху, она хмыкнула, пожала плечами и отправилась куда-то по своим делам. Шапочка же, видимо расстроившись, что вместо дружеского разговора его оставили в одиночестве, попытался покончить с собой. Неудачно, разумеется.
Убедившись, что у него ничего не получается, я с чистой совестью прикрыл дверь, погрузил своё измученное пытками тело в горячую воду и со стоном позволил ей смыть с меня грязь, боль и усталость этого дня.
Интересно, долго я ещё выдержу? Каждый день на работе будет проходить теперь вот так, или первый день был испытанием на профпригодность? Но ведь енот-то как-то выдерживал полгода – так неужели же я, человек, не справлюсь?!
Помощи она у меня не попросила, когда я у нее за спиной заглядывал в ванну к Толстушке, так же, как не отреагировала, когда я прямо у неё перед носом сунулся в спальню, где мирно посапывали Донни с Аристократкой. «Ну что ж, значит, ей так нравится», – решил я и двинулся дальше.
Артистка, натянув какую-то совершенно невообразимую маску, читала книгу в гостиной на «бутылочном» диванчике.
Зеленошапочный обнаружился в оранжерее, и я очень надеюсь, что мне только показалось, что он мочится в горшки, расставленные в середине комнаты. Наверное, просто ракурс был такой. Учую запах – убью собственными руками! Ну или погибну, пытаясь...
Заглянув в столовую, я нашёл и последнего персонажа нашего милого дурдомчика: Косичка мирно дожёвывал вторую тарелку то ли приготовленных мною закусок, то ли утренних вафель от Зелёной Шапочки. Какой прожорливый, однако! На такого еды не напасёшься! Рассекавшая тут же в чёрном купальнике Толстушка, успевшая за время моих блужданий по дому переместиться из ванной на кухню, также посмотрела на него укоризненно. Хотя чья бы корова мычала – судя по фигуре, поесть она любила ничуть не меньше, чем парень. Хотя, может, потому и осуждала – боялась, что ей меньше достанется?
А может, конечно, это и не Косичка уплетал вторую тарелку, а просто кто-то ел на этом месте до него. Но он оказался молодцом – после еды собрал всю посуду и отправился мыть. За это я простил ему излишний аппетит и отправился прямиком в свою тайную подсобку. Мне дико хотелось искупаться, чуть меньше – есть, и ещё немного – спать, но любопытство оказалось сильнее – я хотел знать, сколько раз за предыдущую ночь и за прошедший день наш дом побывал на грани уничтожения?
В итоге я быстро просмотрел все события прошедшей ночи. Поужасался колготкам своего доминошного соперника, поклявшись во что бы то ни стало в ближайшее время любой ценой от них избавиться. Порадовался, что последствия его приступа недержания были ликвидированы до моего пробуждения Косичкой. Поржал над утренней дракой подушками: вот чем, оказывается, должны заниматься по-настоящему психованные парень с девушкой, встретившись в одиночестве в больничном коридоре! Впечатлился выносливости Аристократки: измотанная до предела, грязная, голодная, она всё равно умудрялась до последнего сохранять лицо! Какая женщина!
Быстро ознакомившись с ночной обстановкой, я приступил к изучению происходившего в доме за время моего отсутствия. Так я дальше поступал каждый день, поэтому, чтобы не вносить путаницу с последовательностью «ночь – день на работе – вечер – день в доме», буду рассказывать о событиях в порядке их возникновения, вне зависимости от того, присутствовал я при этом сам, или просмотрел позже в записи.
Итак, в то время, как такси, на котором я отправился на работу утром, готовилось скрыться за поворотом, в доме вовсю кипела бурная жизнь. Вдова, поднявшаяся последней из тех, кто имел счастье спать ночью, оказывается, следила за моими вылазками в тайную комнату. Поднялась, пока я контролировал приготовление завтрака Зеленошапочным, и тихо-тихо ходила по дому. Конечно, лезть за мной следом она не решилась, но всё равно стояла и внимательно наблюдала, куда я скрылся. Напомню – я в тот момент неистово рылся в сундуках с карнавальной одеждой, стараясь отыскать себе наряд.
Так вот, именно Вдова оказалась источником той самой маски, напялив которую рассекала теперь по дому Аристократка. Я так неистово раскидывал вещи, что и не заметил, как несколько из них перелетели через стойку и были схвачены заинтересованной девушкой. На видеозаписи мне было не рассмотреть как следует, что именно попало ей в руки, но главное, что она сгребла всё это богатство в кучу и удалилась с нею в сторону спален, прятать полученное под матрас. Выскочив на минутку обратно в коридор, по которому как раз проходила Артистка, Вдова по каким-то только ей одной ведомым причинам решила подарить часть своей добычи соседке. И этой частью, как вы уже догадались, оказалась та самая театральная маска. Может, сумасшедшая подумала, что приятельнице она больше пойдёт? Или хотела заплатить за молчание, если та видела, как она что-то прятала? Кошмар, уже даже в дурдоме пациенты друг другу вынуждены взятки давать! Прогнил этот город, окончательно прогнил!
В общем, факт остаётся фактом – после встречи в зеркальном коридоре Артистка обзавелась новым предметом гардероба и с удовольствием отправилась валяться на кровати Вдовы, а последняя, решив также не ударить в грязь лицом, переоделась в свой лучший костюм и двинулась в гостиную к телевизору заниматься утренней гимнастикой.
Зелёная Шапочка тем временем наводил новые знакомства. После того, как вечером он произвёл незабываемое впечатление на Вдову, следующей жертвой его обаяния пала Толстушка. Интересно, что у них было общего? Возможно, страсть к ношению головных уборов?
Впрочем, долго их флирт не продлился. Чуток подремавший Донни, частично придя в себя (но, конечно, не до такой степени, чтобы догадаться переодеть свои порнографические лосины) решил, что полноценный сон ему пока не нужен. А может, просто книжка, которую читал накануне, оказалась очень интересной? В общем, долго залёживаться он не стал и сперва зачем-то заглянул на кухню. Но есть ничего не стал, вместо этого только зачем-то убрав одну из приготовленных мною закусок обратно в холодильник, а затем прямиком отправился к книжному шкафу.
Освобождённую Донни кровать почти сразу занял расставшийся в туалете с Толстушкой Зеленошапочный. Видимо, всё-таки недоспал ночью, разбуженный голодом, и теперь навёрстывал упущенное. В этот раз, по счастью, без шапки. Сперва – с виду весьма неплохо приготовленные вафли, теперь – снятая на время сна шапка... Может, он не так уж и безнадёжен?
Толстушка же не нашла ничего лучше, как отправиться на «прогулку» в Оранжерею. Ей вообще больше всех нравилось там находиться, как я заметил. Застав там же Артистку, она тихонько встала в сторонке, чтобы не мешать. Но первая её не замечала – она стояла с закрытыми глазами перед увивающим стену плющом и, судя по закрытым глазам, медитировала. Наверное, набиралась вдохновения для создания новой картины, ещё более впечатляющей, чем первая, с дохлым жирафом.
Ну что же, теперь я был совершенно не против подобного увлечения, когда узнал, что за него кто-то готов платить. Пусть даже такие мизерные деньги. Медитируй, медитируй, моя милая! Новые горизонты в виде «Спившегося суриката», «Буксирующего бульдозера» и «Рычащего рододендрона» ждут тебя!
Зелёная Шапочка спал недолго. Не прошло и получаса, как он проснулся, сладко потянулся и высунулся в окно, страшно кривляясь. Зачем он это сделал, я понял лишь взглянув на картинку с камеры наружного наблюдения, показавшую мне спину в ужасе удирающего разносчика газет. Бедный ребёнок, так и инфаркт заработать недолго!
Мои надежды касательно улучшения состояния Зелёного растаяли как дым. А тот, весьма довольный своей выходкой, не нашёл ничего лучшего как отправиться в спальню напротив и вытянуться на кровати, где ночью спала Вдова. Хорошо, что хоть не на мою – её, как я потом убедился, психи вообще обходили стороной. Это радовало: видимо, я сумел-таки произвести на них должное впечатление!
Дальше каждый больной занимался своими чрезвычайно важными делами. Вдова скакала перед телевизором, не обращая внимания на поглощённого книгой «голопопого» Донни.
Толстушка – естественно, не смогла обойти стороной кухню. И я бы удивился, если бы было иначе.
«Теперь Безшапочный» (нет, надо всё-таки срочно выяснить его настоящее имя, раз прозвище больше не подходит!) ненадолго заглянул в гостиную посмотреть телевизор, но присоединяться к скачущей Вдове не стал, хоть и был одет для этого гораздо более подходяще, чем она.
Донни тем временем оценил телосложение полуголого соседа, и поняв, что если уж занятая фитнесом девушка не реагирует даже на того, то ему на этом фоне вообще ничего не светит. Поэтому он отправился на кухню – заедать своё разочарование, где встретил Толстушку. Та, съев зелёный салат и по-свински оставив свою тарелку на столе, тоже почему-то решила, что слишком уж много всего было наставлено мною с утра на кухне, и засунула тарелку с фруктовым йогуртом обратно в холодильник. И двинулась в гостиную – видимо, от скуки жажда чтения охватила и её.
Хотя минутку! Съела овощной салат, спрятала с глаз долой жирный йогурт, чтобы не соблазняться... Неужто наша Толстушка решила сесть на диету? Уж не встреча ли с «бывшим Зеленошапчатым» заставила её пересмотреть свои взгляды на жизнь? Хе-хе, всё может быть. Ну что ж, посмотрим, посмотрим...
Последний, кстати, наряду со Вдовой стал проявлять нездоровый интерес к регистрационной стойке, за которую я ползал. Определённо надо будет найти способ как-то отвадить остальных отсюда, а то не ровен час, у меня исчезнет возможность спокойно следить за происходящим в доме. Психи – не психи, но установленные в туалете и ванной камеры даже им вряд ли понравятся.
Выйдя из медитации, на кухню заглянула и Артистка. Но после пары часов, проведённых в Оранжерее, есть в одиночестве ей было скучно. Поэтому, прихватив последнюю из оставшихся на столе тарелок, она присоединилась к женской компании в гостиной.
– Что читаем? – поинтересовалась она у сидящей с книжкой Толстушки.
– «Анорексия – экстаз или наслаждение?» – отозвалась та.
– Похудеть решила? Ну-ну, это дело хорошее! – отправляя в рот очередную ложку, согласилась Артистка. – А эта чего скачет? Решила тоже чуток веса сбросить, чтобы можно было уже спокойно переломиться пополам?
Толстушка неопределённо пожала плечами и с ещё большим рвением углубилась в чтение.
Оставивший в покое регистрационную стойку Бесшапочный добрался до кухни последним их бодрствующих, и не нашёл ничего лучшего, как доесть оставленное мною мороженое. Ну и правильно, чего пропадать добру. Не знаю, правда, как он его ел, всё такое растаявшее, но может, ему просто сладкого молока захотелось?
Покончив с мороженым, парень отправился в душ. В дверях он столкнулся с Донни, и их взаимная неприязнь стала очевидна. Похоже, тлетворные семена зависти в нашей маленькой компании успели дать свои всходы – это что касается отношения Донни к более мускулистому товарищу. Ну а то, что последний воротил нос от соседа, с моей точки зрения объяснялось вполне просто: я ведь тоже реагировал не слишком дружелюбно на такой авангардный наряд.
Впрочем, обошлось без происшествий, и каждый разошёлся в свою сторону: Донни – в сортир, рыжеволосый атлет – в ванную. Там он разделся и долго задумчиво стоял, прежде чем начать мыться, размышляя о чём-то. О чём-то печальном, судя по неизбывной тоске, плещущейся в глазах. Может, вспоминал о прошлом, о том, как попал сюда? Кем он был в прошлой жизни, этот парень? Кем был каждый из них, моих случайных собратьев по несчастью? Ведь никто из нас не пришёл сюда по доброй воле, у всех были какие-то свои истории падения...
Но как бы там ни было, я не мог вникать в личную жизнь каждого. Я не психолог и никогда им не был, мне нужно было исходить из фактов. А они были таковы: на данный момент каждый из них был психически нездоров, и относиться к ним нужно соответственно – с осторожностью. И ставить на первое место собственные интересы, а никак не чужие. И хватит об этом!
Минул полдень, пошёл второй час дня. Покончившая со многочасовой тренировкой Вдова, для которой закусок на столе уже не осталось, не стала заморачиваться и удовольствовалась соком. Стоит ли после этого удивляться, что она такая худющая?
В доме за это время случилось ещё несколько рокировок. Зеленошапочный после душа вернул себе право так называться, натянув обратно любимый головной убор, и тоже отправился любоваться плющом. Господи, да что они в нём находят такого интересного? Может, мне тоже стоит присмотреться – вдруг я чего-то важного не замечаю?
Место в ванной тут же было занято Толстушкой, которая решила расслабиться в горячей водичке и как следует «уделать» всю сантехнику. Вот я так и знал, что с её длинными волосами будут проблемы!
Покончившая с едой и оставленная другими девушками, Артистка взялась за чтение, не желая иметь ничего общего с бесцельно шляющимся вокруг Донни, который к середине дня внезапно вспомнил, что он так нормально и не поспал. Чем и решил заняться, отправившись в спальню. Как раз вовремя, чтобы не столкнуться со мной, возвратившимся с работы.
Вот так и вышло, что его сенсационные лосины я видел только на видео, и ни разу – вживую. За что был безмерно благодарен судьбе!
Ну что же, следовало подвести итог просмотру видеозаписей. Если я ожидал увидеть что-то особенное, то меня ждало разочарование. Ничем выдающимся психи без меня не занимались. Драк не устраивали, в ванной друг друга не топили, дом спалить не пытались. Да они даже не сделали ни одной попытки выйти наружу за всё это время! Похоже, такая «растительная» жизнь их полностью устраивала.
Возможно, мне не стоит так маниакально за ними следить? Для себя я решил, что режим быстрой перемотки в дальнейшем стоит ускорить раза в три, если по приезду домой не будет обнаруживаться ничего необычного.
Ну в самом деле – не смотреть же мне, кто сколько раз пообедал, и как часто кто бегал в туалет? Короче, время покажет.
Выйдя из своей тайной комнатки я первым делом взял из шкафчика в коридоре ножницы и заглянул в «чемодан» с вещами Донни. У каждого из нас был такой небольшой серебристо-белый ящичек – заботливые санитары засунули их под кровати перед тем, как покинуть нас навсегда. Даже мне, если вы помните, привезя меня сюда силой, оставили несколько разных смен белья на все случаи жизни, а уж остальные-то явно имели собственный гардероб, составленный в соответствии с их вкусами и предпочтениями. Короче, Донни спал и пока об этом не знал, но у него больше не было его любимого трико. Придётся ему выбрать что-нибудь чуть более традиционное. Мне было всё равно, что именно, лишь бы это было не телесного цвета.
Заглянув в гостиную, я обнаружил, что у нас наклюнулся ещё один новоявленный художник – как следует выспавшийся и наевшийся Косичка тоже решил взяться за краски (и обои, понятное дело) и делал какие-то наброски на мольберте, чем вызывал совершенно непередаваемый восторг у Зелёной Шапочки.
«Молодец, всё правильно делаешь!», – порадовался я, мысленно оптимистично добавляя себе в карман ещё как минимум одну трёшку симолеонов, если только ночной благодетель не обойдёт нас вниманием и на этот раз. И, чувствуя, что от меня уже откровенно воняет, отправился драить ванну после визита туда грязной блондинки. У той, видимо, был принцип: ни посуду, ни что-либо другое она за собой не моет!
Через открытую дверь я видел, что та, кого я сейчас костерил всеми известными мне ругательными словами, тусуется в туалете на пару с Зелёным, который, кажется, этим вечером только тем и занимался, что шатался по всему дому и смотрел, чем занимаются остальные. Сейчас он со скорбным выражением лица смотрел, как Тостушка яростно отчитывает грязный унитаз. Наконец он догадался крикнуть «Смотри!», указывая куда-то на потолок. Это отвлекло наивную блондинку от фаянсового друга, но не найдя ничего интересного наверху, она хмыкнула, пожала плечами и отправилась куда-то по своим делам. Шапочка же, видимо расстроившись, что вместо дружеского разговора его оставили в одиночестве, попытался покончить с собой. Неудачно, разумеется.
Убедившись, что у него ничего не получается, я с чистой совестью прикрыл дверь, погрузил своё измученное пытками тело в горячую воду и со стоном позволил ей смыть с меня грязь, боль и усталость этого дня.
Интересно, долго я ещё выдержу? Каждый день на работе будет проходить теперь вот так, или первый день был испытанием на профпригодность? Но ведь енот-то как-то выдерживал полгода – так неужели же я, человек, не справлюсь?!
Последнее редактирование:
Омега
Почетный участник
ihelen, ну, это было бы уж слишком пошловато - его в них оставить. К тому же я тогда измучился, подбирая ракурсы, чтобы и попа его слишком часто не светилась, и тем более гульфик в кадр не попал (там действительно просто бугорок, а не анатомические детали, но тем не менее), но при этом не выкинуть его в этот день из повествования 
Так что я на будущее замещу его утраченное голое филе чуть большим количеством фото из ванной, если что 
Маска - да, меня тоже очаровала. Она ей по дефолту при генерации досталась, но я её снял на повседневной одежде - решил, что пусть всё-таки большую часть времени лицо будет видно, а то совсем какой-то бал-маскарад получается. Ну а что в других костюмах получилось - то и получилось, я не контролировал, как и в случае с Донни
Скажу больше: я даже характер психов не помню! Создал, три черты из тех, что никак не могли пригодиться, типа любви или ненависти к детям, холоду и т.д. заменил на нужные по сюжету - и вперёд! Так даже интереснее! Ну а теперь многострадальная концовка дня, до которой всё никак не добраться было.
- - -
День второй, окончание.
В доме же всё шло своим чередом: собравшиеся в гостиной девушки смотрели повтор вчерашнего сериала про Любвеобильную Корову и беседовали о ядерной физике и автомобилях – короче, обычные женские темы. Шапочка, оставивший попытки задушить самого себя, битый час оплакивал безвозвратно испорченный, как ему казалось, унитаз, но не сделал ни одной попытки его почистить, увы...
Так что я на будущее замещу его утраченное голое филе чуть большим количеством фото из ванной, если что Маска - да, меня тоже очаровала. Она ей по дефолту при генерации досталась, но я её снял на повседневной одежде - решил, что пусть всё-таки большую часть времени лицо будет видно, а то совсем какой-то бал-маскарад получается. Ну а что в других костюмах получилось - то и получилось, я не контролировал, как и в случае с Донни
Скажу больше: я даже характер психов не помню! Создал, три черты из тех, что никак не могли пригодиться, типа любви или ненависти к детям, холоду и т.д. заменил на нужные по сюжету - и вперёд! Так даже интереснее!
Ну а теперь многострадальная концовка дня, до которой всё никак не добраться было.- - -
День второй, окончание.
В доме же всё шло своим чередом: собравшиеся в гостиной девушки смотрели повтор вчерашнего сериала про Любвеобильную Корову и беседовали о ядерной физике и автомобилях – короче, обычные женские темы. Шапочка, оставивший попытки задушить самого себя, битый час оплакивал безвозвратно испорченный, как ему казалось, унитаз, но не сделал ни одной попытки его почистить, увы...
Донни спал, Артистка бесцельно бродила по дому, Косичка, которому надоедал своими криками Шапочка, тоже отправился на прогулку, так и не дорисовав свою картину, чем слегка меня расстроил, когда я вышел из ванной и увидел результаты его усилий. Увы, то, что было на холсте на данный момент, не тянуло даже на треть Артисткиного «Слоножирафа», поэтому рассчитывать получить хоть что-то за кусок обоев, пока он находится в таком виде, было бы слишком наивно даже самому неисправимому оптимисту, коим я уж точно не являлся.
Поняв, что психам по большей части глубоко наплевать, кто в чём ходит по дому, я не стал особо комплексовать и одеваться после душа. Пусть скажут спасибо, что я вообще что-то надел, а не просто полотенце на бёдра намотал! Уж всяк мои шорты цвета морской волны – это не телесное трико нашего теперь уже бывшего порнографа. Толстушка вот, например, ничуть не смущаясь меня давила прыщи перед зеркалом – так почему я должен заморачиваться?
В столовой, конечно же, был полный разгром. Ничуть не удивившись, я только тяжело вздохнул и принялся собирать со столов грязные тарелки. Конечно, иногда мои соседи начинали делать что-то по дому, но гораздо чаще действовали как... Ну, как психи, в общем-то. Зеленошапочный вот, например, следом за Толстушкой негодовал над грязным унитазом, но не сделал ни единой попытки хоть как-то его помыть.
Бедняга так испереживался, что едва увидев меня, идущего к раковине с тарелками в руках, тут же сообразил, что страшно проголодался, и рванул на кухню.
Там-то мы и встретились: я, пришедший за очередной порцией грязных тарелок; он, единственный за сегодня, кто решил взять не один из приготовленных мною полуфабрикатов, а утренние вафли собственноручного приготовления; и Косичка, который устал шататься по дому и, проголодавшись, тоже отправился на кухню.
Знаете, последнего я всё-таки опасаюсь больше остальных. Его агрессивный милитери-прикид, как я уже говорил, странноватая причёска и манеры делают его одним из самых странных обитателей дома. И если я спокойно собрал очередную порцию тарелок и отправился их мыть, а затем занялся прочисткой намертво забитого туалета; если Шапочка быстро заглотил свои вафли и, вдохновлённый моим примером, решил вымыть за собой тарелку, то этот идиот стоял над грязным картонным контейнером из-под мороженого, возмущался, корчил рожи и практиковался в развитии косоглазия.
Покончив с засором, а затем ещё и отчистив сам унитаз, загаженный так, словно туда неделю испражнялась рота солдат, а не культурно справляли свои потребности в течение одного дня семеро симов, я почувствовал, что больше не могу.
После всех мучений этого дня, после всех трудов по дому и издевательств надо мной на работе, после переживаний о том, что может случиться в доме в моё отсутствие, я почувствовал такой упадок сил, что хоть вой! Ну, я и завыл. Пока Шапочка смотался и меня никто не видит. Тихонько так завыл, сдержанно – чтобы не напугать остальных.
Но мне помогло! Я смог собраться с силами и отправиться на кухню: надо было убедиться, что на ночь и завтрашний день у больных будет запас еды.
Однако стоило мне зайти в столовую, как за мной следом туда шагнула Толстушка. Интересно, это просто праздное любопытство, или она за мной следит – так же, как утром я наблюдал за готовкой Зеленошапочного?
В любом случае, я хотя бы делал вид, что занимаюсь своими делами, а она даже не пыталась – стояла за моей спиной как столб и внимательно смотрела, что я делаю. Я же, в очередной раз покопавшись в слегка замутнённой памяти, смог отыскать там кодовые слова «макароны» и «сыр». Макароны нашлись в тумбе, сыр я ещё с утра видел в холодильнике, если, конечно, его не сожрал за это время кто-нибудь из жильцов дома, вообразивший себя мышью. Лобстеров в чесночном соусе мне никто не заказывал, поэтому на варианте «Спагетти с пармезаном» я и остановился. Кстати, готовка в этот раз у меня получалась не в пример лучше – действие введённых лекарств шло на убыль!
Ещё я, кажется, наконец-то понял, чем моя тайная комната так манила ненормальных. В то время, как я увлечённо натирал сыр, изредка посматривая через плечо, чтобы блондинка в купальнике не смогла внезапно ни с того ни с сего огреть меня сковородкой по голове, в тёмной оранжерее Аристократка с Косичкой оживлённо обсуждали план набега на стойку ресепшн!
Оказывается, им плевать было на мои походы неизвестно куда. Всё дело было в том, что они видели пузырьки с лекарствами, стоящие на обратной стороне регистрационной стойки. А поскольку жизнь каждого из них была неразрывно связана с принятием всевозможных препаратов, знакомые вещи манили их, как леденец ребёнка.
Надо было что-то с этим делать, но необходимые меры я предпринял только на следующий день, когда узнал об этом разговоре, просматривая записи. Тогда же я понял, что между нашими жильцами зародилась очередная симпатия. Аристократка с Косичкой явно поладили. Только если ему нравилась именно она, то насчёт адресата её симпатии я почему-то не был так уверен. Судите сами: когда парень, слегка потупившись, говорит девушке о том, какие красивые у неё глаза, а она в ответ радостно кричит: «Да-да, конечно! Синий плезиозавр! Несси! Несси! Да!» – мне кажется, я имею некоторое право сомневаться.
Хитрая Артистка не стала дожидаться, пока в спальне не останется свободных мест, и первой присоединилась к похрапывающему Донни. Но, возможно, она просто от природы была жаворонком, недаром ведь она так рано вскочила утром. Так что, возможно, тут и не было никакой особой хитрости, а просто её «рубило» ещё сильнее, чем меня. Хотя это вряд ли, конечно.
Шапочка, поняв, что в тёмном зале оранжереи он лишний, когда рядом двое объясняются в чувствах, направился в ванную, где встретил Вдову и постарался намекнуть ей, что в доме неплохо бы иногда вообще-то наводить уборку! Ведь он-то, в отличие некоторых, битый час прогоревал над унитазом, и даже помыл свою тарелку! А вот другие, они...
Тут он замолк и только загадочно улыбнулся, предоставляя собеседнице самой закончить его мысль.
В общем, Вдова оказалась неглупой и намёк поняла, направившись в сторону кухни, где я как раз заканчивал вечернюю эпопею с макаронами.
Но вот только Шапочка оказался гораздо коварнее, чем можно было подумать на первый взгляд. А я-то всё гадал, что значит этот его задумчивый мечтательный взгляд в ванной! Вы ведь наверняка помните, что именно он был главным романтиком в доме: вчера вечером на него клюнула Вдова, которую он сейчас отправил на уборку, а сегодня с утра – и Толстушка. Но, как выяснилось, вовсе не о том он мечтал. И если бы не видеозапись – возможно, его тайна так никогда бы и не была раскрыта. Но теперь я знал!
На самом деле он просто стремился остаться один, чтобы спокойно отправить смс объекту своей страсти, коим оказался... – да-да, именно оказался! – тот безумец в костюме ламы, который припёрся вчера вечером к нам под окна! Его имя мне врезалось в память, так как психи тогда довольно громко возмущались.
Жаль только, что я его приход не застал. Я бы тогда надел ему это чёртово ведро на голову, и одним знакомым в нашей среде стало бы меньше!
Кстати, да, я ведь забыл упомянуть один важный момент: у всех больных, как и у меня, тоже имелись мобильники. Но только они их берегли как зеницу ока, не расставаясь с ними даже во сне. И на мои робкие попытки попросить позвонить реагировали однозначно агрессивно, так что я счёл за лучшее оставить их с этим в покое, утешая себя мыслями, что у них там наверняка и денег-то почти нету, как и у меня.
Шапочка, как и все остальные сумасшедшие, имел привычку сопровождать большинство своих действий словами. Поэтому я без труда расслышал, как он бормочет себе под нос, набирая текст: «мечтаю о встрече... с тех пор, как увидел твой мятый шерстяной ламовый костюм... этот нежный пушистый хвостик... ах, любовь моя!»
В общем, с ним всё было понятно.
Вдова же, не найдя в столовой грязной посуды, решилась на настоящий подвиг – забрала уже начавшую пованивать банку из-под мороженого и вынесла её в мусорку на тёмную улицу. Как была, в нижнем белье. Я был впечатлён, когда увидел её в окно возвращающейся в дом. Для человека, проводящего целые дни в помещении, это было весьма... необычно!
Но задерживаться, чтобы побеседовать с девушкой и похвалить её за инициативность я не стал – слишком хотелось спать. Поэтому пока Шапочка в полумраке оранжереи категорично отвергал заигрывания Толстушки – теперь-то мы знаем, почему! – я прямиком направился в спальню, пока кто-нибудь не попытался занять мою кровать.
Ужин-завтрак был уже готов, сантехника надраена, из мусора на столах оставалась только пачка недопитого сока, но, в отличие от всех остальных, мне нужно было рано вставать на работу, поэтому я не стал бороться за идеальный порядок и спокойно лёг спать. Прошедший день так меня вымотал, что я уже даже не боялся так сильно, как вчера, что ночью что-то случится, просто решил: пусть всё идёт так, как идёт. И костюм поэтому на случай ночного пожара надел не спортивный, в котором удобнее бегать, а самый обычный. Если кто-нибудь решит пристукнуть меня ночью, то я хотя бы буду прилично выглядеть в гробу. К тому же вероятность этого была гораздо выше, чем в прошлый раз: койку рядом с моей вместо хрупкой Вдовы занял тот, кого я там хотел бы видеть меньше, чем кого бы то ни было другого – больной на всю голову Косичка. Но мне некогда было переживать, я слишком хотел спать.
И снилось мне, что я умер, и моя душа лёгкой бабочкой отправилась прямиком в Рай. Хороший сон. Ах, если б ещё никогда не проспаться!..
Так завершился мой второй день в этом заведении.
Поняв, что психам по большей части глубоко наплевать, кто в чём ходит по дому, я не стал особо комплексовать и одеваться после душа. Пусть скажут спасибо, что я вообще что-то надел, а не просто полотенце на бёдра намотал! Уж всяк мои шорты цвета морской волны – это не телесное трико нашего теперь уже бывшего порнографа. Толстушка вот, например, ничуть не смущаясь меня давила прыщи перед зеркалом – так почему я должен заморачиваться?
В столовой, конечно же, был полный разгром. Ничуть не удивившись, я только тяжело вздохнул и принялся собирать со столов грязные тарелки. Конечно, иногда мои соседи начинали делать что-то по дому, но гораздо чаще действовали как... Ну, как психи, в общем-то. Зеленошапочный вот, например, следом за Толстушкой негодовал над грязным унитазом, но не сделал ни единой попытки хоть как-то его помыть.
Бедняга так испереживался, что едва увидев меня, идущего к раковине с тарелками в руках, тут же сообразил, что страшно проголодался, и рванул на кухню.
Там-то мы и встретились: я, пришедший за очередной порцией грязных тарелок; он, единственный за сегодня, кто решил взять не один из приготовленных мною полуфабрикатов, а утренние вафли собственноручного приготовления; и Косичка, который устал шататься по дому и, проголодавшись, тоже отправился на кухню.
Знаете, последнего я всё-таки опасаюсь больше остальных. Его агрессивный милитери-прикид, как я уже говорил, странноватая причёска и манеры делают его одним из самых странных обитателей дома. И если я спокойно собрал очередную порцию тарелок и отправился их мыть, а затем занялся прочисткой намертво забитого туалета; если Шапочка быстро заглотил свои вафли и, вдохновлённый моим примером, решил вымыть за собой тарелку, то этот идиот стоял над грязным картонным контейнером из-под мороженого, возмущался, корчил рожи и практиковался в развитии косоглазия.
Покончив с засором, а затем ещё и отчистив сам унитаз, загаженный так, словно туда неделю испражнялась рота солдат, а не культурно справляли свои потребности в течение одного дня семеро симов, я почувствовал, что больше не могу.
После всех мучений этого дня, после всех трудов по дому и издевательств надо мной на работе, после переживаний о том, что может случиться в доме в моё отсутствие, я почувствовал такой упадок сил, что хоть вой! Ну, я и завыл. Пока Шапочка смотался и меня никто не видит. Тихонько так завыл, сдержанно – чтобы не напугать остальных.
Но мне помогло! Я смог собраться с силами и отправиться на кухню: надо было убедиться, что на ночь и завтрашний день у больных будет запас еды.
Однако стоило мне зайти в столовую, как за мной следом туда шагнула Толстушка. Интересно, это просто праздное любопытство, или она за мной следит – так же, как утром я наблюдал за готовкой Зеленошапочного?
В любом случае, я хотя бы делал вид, что занимаюсь своими делами, а она даже не пыталась – стояла за моей спиной как столб и внимательно смотрела, что я делаю. Я же, в очередной раз покопавшись в слегка замутнённой памяти, смог отыскать там кодовые слова «макароны» и «сыр». Макароны нашлись в тумбе, сыр я ещё с утра видел в холодильнике, если, конечно, его не сожрал за это время кто-нибудь из жильцов дома, вообразивший себя мышью. Лобстеров в чесночном соусе мне никто не заказывал, поэтому на варианте «Спагетти с пармезаном» я и остановился. Кстати, готовка в этот раз у меня получалась не в пример лучше – действие введённых лекарств шло на убыль!
Ещё я, кажется, наконец-то понял, чем моя тайная комната так манила ненормальных. В то время, как я увлечённо натирал сыр, изредка посматривая через плечо, чтобы блондинка в купальнике не смогла внезапно ни с того ни с сего огреть меня сковородкой по голове, в тёмной оранжерее Аристократка с Косичкой оживлённо обсуждали план набега на стойку ресепшн!
Оказывается, им плевать было на мои походы неизвестно куда. Всё дело было в том, что они видели пузырьки с лекарствами, стоящие на обратной стороне регистрационной стойки. А поскольку жизнь каждого из них была неразрывно связана с принятием всевозможных препаратов, знакомые вещи манили их, как леденец ребёнка.
Надо было что-то с этим делать, но необходимые меры я предпринял только на следующий день, когда узнал об этом разговоре, просматривая записи. Тогда же я понял, что между нашими жильцами зародилась очередная симпатия. Аристократка с Косичкой явно поладили. Только если ему нравилась именно она, то насчёт адресата её симпатии я почему-то не был так уверен. Судите сами: когда парень, слегка потупившись, говорит девушке о том, какие красивые у неё глаза, а она в ответ радостно кричит: «Да-да, конечно! Синий плезиозавр! Несси! Несси! Да!» – мне кажется, я имею некоторое право сомневаться.
Хитрая Артистка не стала дожидаться, пока в спальне не останется свободных мест, и первой присоединилась к похрапывающему Донни. Но, возможно, она просто от природы была жаворонком, недаром ведь она так рано вскочила утром. Так что, возможно, тут и не было никакой особой хитрости, а просто её «рубило» ещё сильнее, чем меня. Хотя это вряд ли, конечно.
Шапочка, поняв, что в тёмном зале оранжереи он лишний, когда рядом двое объясняются в чувствах, направился в ванную, где встретил Вдову и постарался намекнуть ей, что в доме неплохо бы иногда вообще-то наводить уборку! Ведь он-то, в отличие некоторых, битый час прогоревал над унитазом, и даже помыл свою тарелку! А вот другие, они...
Тут он замолк и только загадочно улыбнулся, предоставляя собеседнице самой закончить его мысль.
В общем, Вдова оказалась неглупой и намёк поняла, направившись в сторону кухни, где я как раз заканчивал вечернюю эпопею с макаронами.
Но вот только Шапочка оказался гораздо коварнее, чем можно было подумать на первый взгляд. А я-то всё гадал, что значит этот его задумчивый мечтательный взгляд в ванной! Вы ведь наверняка помните, что именно он был главным романтиком в доме: вчера вечером на него клюнула Вдова, которую он сейчас отправил на уборку, а сегодня с утра – и Толстушка. Но, как выяснилось, вовсе не о том он мечтал. И если бы не видеозапись – возможно, его тайна так никогда бы и не была раскрыта. Но теперь я знал!
На самом деле он просто стремился остаться один, чтобы спокойно отправить смс объекту своей страсти, коим оказался... – да-да, именно оказался! – тот безумец в костюме ламы, который припёрся вчера вечером к нам под окна! Его имя мне врезалось в память, так как психи тогда довольно громко возмущались.
Жаль только, что я его приход не застал. Я бы тогда надел ему это чёртово ведро на голову, и одним знакомым в нашей среде стало бы меньше!
Кстати, да, я ведь забыл упомянуть один важный момент: у всех больных, как и у меня, тоже имелись мобильники. Но только они их берегли как зеницу ока, не расставаясь с ними даже во сне. И на мои робкие попытки попросить позвонить реагировали однозначно агрессивно, так что я счёл за лучшее оставить их с этим в покое, утешая себя мыслями, что у них там наверняка и денег-то почти нету, как и у меня.
Шапочка, как и все остальные сумасшедшие, имел привычку сопровождать большинство своих действий словами. Поэтому я без труда расслышал, как он бормочет себе под нос, набирая текст: «мечтаю о встрече... с тех пор, как увидел твой мятый шерстяной ламовый костюм... этот нежный пушистый хвостик... ах, любовь моя!»
В общем, с ним всё было понятно.
Вдова же, не найдя в столовой грязной посуды, решилась на настоящий подвиг – забрала уже начавшую пованивать банку из-под мороженого и вынесла её в мусорку на тёмную улицу. Как была, в нижнем белье. Я был впечатлён, когда увидел её в окно возвращающейся в дом. Для человека, проводящего целые дни в помещении, это было весьма... необычно!
Но задерживаться, чтобы побеседовать с девушкой и похвалить её за инициативность я не стал – слишком хотелось спать. Поэтому пока Шапочка в полумраке оранжереи категорично отвергал заигрывания Толстушки – теперь-то мы знаем, почему! – я прямиком направился в спальню, пока кто-нибудь не попытался занять мою кровать.
Ужин-завтрак был уже готов, сантехника надраена, из мусора на столах оставалась только пачка недопитого сока, но, в отличие от всех остальных, мне нужно было рано вставать на работу, поэтому я не стал бороться за идеальный порядок и спокойно лёг спать. Прошедший день так меня вымотал, что я уже даже не боялся так сильно, как вчера, что ночью что-то случится, просто решил: пусть всё идёт так, как идёт. И костюм поэтому на случай ночного пожара надел не спортивный, в котором удобнее бегать, а самый обычный. Если кто-нибудь решит пристукнуть меня ночью, то я хотя бы буду прилично выглядеть в гробу. К тому же вероятность этого была гораздо выше, чем в прошлый раз: койку рядом с моей вместо хрупкой Вдовы занял тот, кого я там хотел бы видеть меньше, чем кого бы то ни было другого – больной на всю голову Косичка. Но мне некогда было переживать, я слишком хотел спать.
И снилось мне, что я умер, и моя душа лёгкой бабочкой отправилась прямиком в Рай. Хороший сон. Ах, если б ещё никогда не проспаться!..
Так завершился мой второй день в этом заведении.
Омега
Почетный участник
Спасибо, стараюсь! Обстановка спартанская, вот и производит такое впечатлениеЧитая отчет, начинаю себя чувствовать в настоящем сумасшедшем доме)))
А вообще, манера переодеваться невпопад- одна из самых забавных черт безумцев
Но бедному герою тяжко приходится, конечно. Ему -то как- то нужно все время нам объяснять свои гардеробные трансформации
Как-то я случайным образом создал безумца для обычной игры, ещё ничего про них не зная. Как меня раздражало эти его переодевания во всё подряд, кроме как в любовно подобранную мною ему пижаму на время сна - не передать! А когда уже готов к подобным причудам и даже ждёшь их заранее - совсем другое впечатление
Думаю, Брендон что-нибудь сумеет придумывать, он всё-таки парень сообразительный, в отличие от меня. Какие-нибудь события будут подталкивать его поведение... ну, я надеюсь, по крайней мере
Уверен, когда в 4-ке станет больше аддонов - там сантехника начнёт ломаться гора-а-а-аздо реже!
А симпатии - ну, это чисто следствие условий челленджа. У них же у всех по 3 одинаковые черты характера - вот так оно и получается. Думаю, в 4-ке то же самое организовать можно, если всех хотя бы парой одинаковых черт наградить - будут друг друга с полуслова понимать
ihelen
Оракул
Лора, вот точно, это было бы прикольно и любопытно
А там разве не такая же система сейчас наделения чертами в этом челлендже?
Омега
Почетный участник
Там есть набор "неудачных" черт, из которых предлагается выбрать. А обязательная только одна - безумный. Так что совпадения вряд ли получатся: тут ведь всегда будет 3 из 5 одинаковых, а там - 1 из 3, и только по случайности могут совпасть какие-то другие. Да и есть ли вообще в Четвёрке такое понятие, как "совместимость характеров", которое бы одним своим наличием вызывало у симов взаимную приязнь? Я за время игры такого не заметил; может, кто-нибудь ещё наблюдал - надо поинтересоваться.
Нет, в четверке невозможно сделать такие же отношения. Насколько я помню, что в двушке (молнии), что в трешке (магниты) появились в игре не сразу. Так что в базе трешки тоже не возможно было создать такую атмосферу симпатий, несмотря на схожесть характеров. Я с нетерпением жду, что придумают в этом направлении разрабы в четверке, а пока приходится довольствоваться тем, что любви без моего прямого на симов давления, не дождешься)
Омега
Почетный участник
День третий, начало.
Практически сразу после меня, устав отражать нападки Толстушки, улёгся и Зеленошапочный. Таким образом, этой ночью бодрствовать осталась чисто женская компания: пристрастившаяся к сериалам Аристократка, не выдержавшая из-за любовного стресса жёсткой диеты Толстушка, атаковавшая кухню, пока никто не видит, и Вдова, которая просто не успела залезть в постель вперёд совершенно не по-джентльменски поступившего Шапочки, и тоже решила постараться заменить сон поздним перекусом.
Практически сразу после меня, устав отражать нападки Толстушки, улёгся и Зеленошапочный. Таким образом, этой ночью бодрствовать осталась чисто женская компания: пристрастившаяся к сериалам Аристократка, не выдержавшая из-за любовного стресса жёсткой диеты Толстушка, атаковавшая кухню, пока никто не видит, и Вдова, которая просто не успела залезть в постель вперёд совершенно не по-джентльменски поступившего Шапочки, и тоже решила постараться заменить сон поздним перекусом.
Впрочем, на этот раз конкуренция за спальные места оказалась вовсе не такой острой, как прошлой ночью. Как я уже убедился, расстройством сна больше всех в доме страдал Донни – он то не мог нормально заснуть даже после бессонной ночи и ложился дремать, то спал по десять минут днём, тут же вскакивая без всяких видимых причин, а то валялся несколько часов, словно пытаясь восполнить прошлый недосып.
Вот и на этот раз, не успели все улечься, как он тут же вскочил с криками «Война! Война!», лишь чудом никого не разбудив.
В коридоре он встретил наевшуюся макаронами довольную Вдову. Та выслушала соседа и порекомендовала ему почаще смотреть на что-нибудь расслабляющее, заверив, что растущий в ванне бамбук вполне подойдёт.
– Но при чём тут война? – возразил ей Донни.
– Как при чём? – деланно изумилась хитрая Вдова, косясь в сторону спальни. – Ты разве не знаешь, что на войне одной из самых ужасных казней считалось привязать сидящего человека к столбу, посадив в землю под ним росток бамбука!
– И что? – не понял парень.
– Бамбук растёт очень быстро – до ста двадцати сантиметров в сутки. И он своими побегами просто прорастал человека насквозь!
– Нет, это-то понятно! – отмахнулся Донни. – Я не понял, что такое «человек»?
– Это... – Вдова, казалось, растерялась. – Это... А я и сама не знаю, если честно. Думаю, что это как «сим», но только гораздо хуже. Как и эта твоя «война», вот!
На том они и разошлись. Донни – в ванную, а довольная собой Вдова – на его место в спальне.
Размышления о войне и бамбуке очень завели Донни. Он аж прыгал от восторга, крича: «Трах бабах! Первая рота – вперёд! Бамбук наизготовку! Пли!» Но всё это продолжалось ровно до тех пор, пока он не услышал чьи-то шаги в коридоре. Тут его смелость резко пошла на убыль, и он затаился, прислушиваясь.
Но на самом деле ничего страшного в коридоре не происходило. Это просто Толстушка, покончив с очередной порцией макарон, пошла мыть за собой тарелку. Это-то она, конечно, молодец, но всё равно я ещё в жизни не видел такой грязной девушки. Стоило ей посидеть в ванной – и мне тут же пришлось её драить от жировых отложений и прочищать слив от волос. Стоило сейчас вымыть тарелку – и раковина тоже превратилась непонятно во что. Не удивлюсь, если грязный унитаз, с которым она ругалась – это тоже её работа.
Заглянув в ванную, где прятался Донни, она выкурила его оттуда и увязалась следом, когда он отправился прятаться в оранжерее. А может, он и не прятаться вовсе шёл, а просто поискать бамбук ещё и там – вдруг тот успел бы за вечер прорасти сквозь пол?
Увлечённые друг другом, они не обратили внимания на вылетевшую из гостиной со скоростью спринтера Аристократку. А та, межу прочим, вовсе не спортом решила заняться посреди ночи, а еле успела добежать до фаянсового друга, чтобы излить ему всю душу. Меня это очень обеспокоило. Вот скажите, что такого можно было увидеть по телевизору, чтобы это вызвало такую реакцию? Впрочем, если вместо любимых сериалов она случайно попала на новостной канал, то я её вполне понимаю.
Но всё-таки шальная мысль закралась в мою голову: уж не беременна ли она? И если да, то кто отец? Вряд ли кто-то из местных – тут она явно ни с кем не была знакома до вчерашнего дня, а всё, что происходило в доме, было у меня под контролем, и я точно знал, что пока тут никто ни с кем... Ну, в общем, вы понимаете.
Но что делать с беременностью, будем думать потом, если вдруг опасения подтвердятся. А пока надо будет ещё раз посмотреть, на всякий случай, что именно она ела сегодня, и ни в коем случае не есть того же!
Освободив желудок, девушка решила подкрепиться моими спагетти. Не лучшая еда, даже учитывая мой слегка возросший уровень кулинарных способностей, но хотя бы точно свежая, в отличие от баночных консервов. Вскоре к ней присоединился так и не отыскавший бамбука Донни. А там и Толстушка, так и не сменившая свой очевидно, соблазнительный, как ей казалось, купальник, подтянулась. Но есть не стала – сколько же можно. Вместо этого она решила хоть как-то компенсировать испачканную сантехнику, и вынесла вконец провонявший пакетик из-под сока. Всё верно – половина четвёртого утра, самое время вынести мусор!
О том, что кто-то с вечера загадил плиту... Ну ладно, ладно, не кто-то – я сам и испачкал, судя по всему, потому что больше никто ею после меня не пользовался. Но я был в таком состоянии, что даже не заметил этого. Так вот, о том, что плита испачкалась, я догадался только по тому, что проснувшийся Косичка не попытался меня задушить, а прямым ходом отправился на кухню и принялся там всё намывать. Возможно, я зря о нём так плохо думал?
Толстушка, вернувшись с улицы и поняв, что счастье рядом, тут же нырнула в освобождённую парнем постель. А потерявший шанс вернуться в кровать Косичка драил плиту не просто так. Видимо, не впечатлили его мои макароны, оставленные на ночь без холодильника, и он решил, по примеру Зеленошапочного вчерашним утром, сварганить собственные вафли. Что же, у него-таки получилось!
Наслаждающимся результатами своего труда его и застала прогуливающаяся с независимым видом Артистка. Да, она определённо была глубоким жаворонком, раз второй день подряд вскакивала ни свет ни заря.
А в гостиной тем временем Донни с Аристократкой умилялись любимым передачам и беседовали о всякой всячине. То о грязной посуде, что весьма расстраивало их обоих, то о фотографии, что вызвало бурю положительных эмоций. Оказывается, в прошлом оба имели некоторый опыт в этом деле. Жаль только, что в условиях психбольницы у них вряд ли получится его развить. Хотя посмотрим, вдруг да нащёлкают чего-нибудь на мобильники? Потом можно будет организовать выставку «Мои сумасшедшие будни». С платным входом, разумеется!
Наконец Донни поднялся и двинулся в сторону спален. И вот тут-то я увидел, что ещё умудрилась стащить из сценического реквизита Вдова. Я ещё раньше заметил, как встретившись мимоходом в коридоре, она что-то протянула красномаечному, но не придал этому особого внимания. Теперь же секрет оказался раскрыт: это был парик! Не слишком сильно отличающийся по длине и цвету от его собственных волос, но всё же парик! И именно его он решил напялить вместе с какой-то футуристической пижамой, ложась спать в кровать, покинутую Аристократкой. Правда, долго он там не улежал, вскочил и принялся топать и кричать, разбудив Зеленошапочного и Вдову, но с его нарушениями сна, как я уже говорил, это было неудивительно.
Тем временем проснулся и я. Голодный и несчастный, двинулся на кухню, по пути обозревая вновь заставленные грязными тарелками столы, но отмечая исчезновение коробки из-под сока, и столкнулся там с отчитывающим холодильник Косичкой. Но подобным меня было уже не пронять – привык! Гораздо больше меня заинтересовали появившиеся за ночь вафли. Однако не зная, кто и как их приготовил, я предпочёл макароны собственного приготовления, коими и позавтракал.
Сумасшедшие в то утро разбрелись кто куда. Больше всех меня, как и прежде, поражала выдержка Аристократка: похоже, ей сон не требовался вообще! Поспав лишь утром, она умудрилась продержаться на ногах весь день, вечер, провести бессонную ночь у телевизора, и даже следующим утром не валиться с ног. Может, беременность на ранних стадиях даёт женщинам заряд бодрости, а не наоборот, как нас постоянно пытаются уверить врачи? Примерно об этом я гадал вечером, просматривая видео.
Пока же я покончил с едой и, собрав посуду, отправился её мыть. В это время Косичка в коридоре штурмовал моё секретное убежище, и я – в тот момент, повторяю, ещё не зная, в чём дело – дал себе слово как-то разобраться с этим. Сейчас же я спешил, нужно было до начала работы перемыть всю посуду.
Мыть её пришлось в два захода и с одним перерывом. Раковина, как уже знают следившие за описанием ночных событий, представляла собой кошмарное зрелище после того, как ею попользовалась Толстушка. Но я отложил её мытьё напоследок. А пока вымыл первую партию тарелок и пошёл обратно на кухню, традиционно уже не обращая внимания на кривлявшуюся перед зеркалом Артистку.
Насобирав посуды на новый помыв и занявшись было ею, я на минутку включил мобильный и взглянул на время. Почти восемь утра! Вот-вот должна была прийти машина. Поэтому я быстренько сбегал и переоделся в рабочую форму, а только потом продолжил мытьё тарелок. И не зря – не успел я смыть с рук остатки пены и взяться за губку, чтобы как следует вычистить раковину, как услышал неистово сигналящего на улице шофёра – тому явно не хотелось ни одной лишней секунды оставаться рядом с дурдомом.
Кстати, то, кто именно ночью испачкал унитаз, я сразу же понял по поведению Аристократки. Пока я занимался мытьём посуды, та ни на минуту не выходила из туалета и подозрительно озадаченно изумлялась, обращаясь к заглянувшей из коридора Артистке: кто бы мог это сделать? Как там говорят – убийца всегда возвращается на место преступления?
В общем, я опрометью ринулся на улицу, чуть не потеряв башмаки с бубенчиками, и унёсся прочь, навстречу новому мучительному дню, наполненному страданиями и болью.
- - -
На момент отъезда мои психи расположились примерно так:
И вновь мой пример кого-то вдохновил: Артистка решила не мириться с грязью в доме и почистила раковину! Не зря, не зря она стояла за моей спиной, когда я посуду намывал! Не зря слушала сетования Аристократки по поводу грязного унитаза! Проняло всё-таки! Вот почаще бы так! Да если бы ещё без моей подсказки – и совсем хорошо было бы!
Спящую Толстушку я не зря уже не раз обвинял в том, что она умудряется испачкать всё, к чему прикасается. На этот раз её жертвой стали простыни. Она-то, конечно, потом уверяла всех, что это сделала не она, а большие жирные мухи, но кроме неё таковых почему-то никто больше не видел. Даже Зеленошапочный, который прошлым утром кричал про призраков и голубцы.
Насмотревшись после возвращения на пятна, я решил, что при первой же возможности стоит прикупить стиральную машину. Стирать простыни вручную в ванной мне совершенно не улыбалось, а запас чистых был, увы, не бесконечен.
Ещё меня слегка беспокоило состояние Донни. О, нет, в целом-то мне было на него наплевать, но ведь если его недержание обострится и начнёт проявляться по ночам, то вышеупомянутый запас чистых простыней пойдёт на убыль куда быстрее!
И зря я, наверное, так поступил с его любимыми штанами. Надо было их не просто изрезать на тряпки, а для начала как следует испачкать краской, оставшейся от художеств Косички. Потому что не иначе, как от расстройства по поводу утери трико, он умудрился заболеть! Во всяком случае, выглядел таковым. Слонялся по дому, чихал и кашлял на окружающих. Теперь-то я понял, почему он так утеплился перед сном – видимо, у бедняжки был озноб. Но ничего, отлежится и наверняка поправится. Главное, чтобы меня не заразил – мне-то пропускать работу никак нельзя!
Зеленошапочный с большим удовольствием обсуждал с Косичкой какие-то комедии, которые гоняли по ТВ, и предлагал пойти посмотреть ещё, благо как раз в это время мимо них проходила Аристократка, до того монополизировавшая телевизор и не дававшая никому переключать сериальный канал. Девушка, будь она хоть сто раз беременная, наконец сдалась и отправилась на поиски уютной кровати, дабы нырнуть в нежные объятия Морфея.
Вновь переодевшийся в достаточно лёгкую одежду Донни – зря я переживал, что ему холодно, всё оказалось не так уж плохо – решил не ходить под себя, а воспользоваться унитазом. Выгнав любующуюся свежевымытой раковиной Артистку, он принялся за свои дела. Но девушка явно не собиралась оставлять это просто так и затаила на него обиду. Во всяком случае, весь её вид свидетельствовал именно об этом.
А ведь она всего-то пыталась прикинуться табуреткой и понаблюдать за «процессом», но её бессердечно лишили даже этой маленькой радости. И, главное, кто? Тот, кому она сама делала замечание про хождение в непотребном виде! Тот, с кем она дралась подушками! Это было настоящее предательство, и на лице девушки было явно видно всю степень её негодования.
Тем временем Вдова с Аристократкой, готовящейся ко сну, стоя в спальне у окна раздумывали, чем бы развлечься.
– Смотри, опять мальчишка-газетчик пришёл, – сказала Аристократка.
– Да ну его! – скривилась Вдова. – Достал уже!
– Достал? Чем? – удивилась собеседница.
– Да газеты эти таскает и таскает. А там всё тухляк какой-то – то про погоду, то про политику. Задолбалась выбрасывать уже!
В глазах Аристократки зажёгся коварный огонёк.
– А давай его пуганём разок?
Секунду Вдова сомневалась, мечась между человеколюбием и скукой, но затем второе пересилило:
– Давай! А как?
Аристократка снисходительно усмехнулась, повернулась к окну и изо всех сил заорала:
– Аааааа!!! Дракон!!! Дракон!! Спасайся, кто может!!! – и добавила к этому дикий, нечеловеческий рёв.
Вдова, живо сообразив, что от неё требуется, поддержала напарницу дикими визгами:
– Ай-ааай! Он схватил меня! Помогите, помоги-и-ите!!
Неизвестно, что подумал малыш-рассыльный, но улепётывал он в этот раз ещё проворнее, чем в первый день от человека-ламы.
Вдоволь насмеявшись, девушки разошлись. Аристократка улеглась спать – даже её железное здоровье не позволяло обходиться без сна вовсе.
Вдова сунулась было в туалет, но там Донни ругался с унитазом. Тогда девушка решила посетить ванную, но там громко плескалась Артистка, распевая «Интернационал».
Послушав немного диковинную песню, по-прежнему жаждущая развлечений Вдова не нашла ничего лучшего, чем усесться перед телевизором. Спустя буквально несколько минут к ней присоединилась чисто вымытая и сменившая одежду Артистка, изменившаяся в новом наряде практически до неузнаваемости.
– Привет! – совершенно буднично поздоровалась она. – Хотела в туалет зайти, но услышала там мужские голоса. Не знаешь, как там обстановочка?
– Воюют, – флегматично отозвалась Вдова. – Сама «пи-пи» хотела сделать, но бесполезно. Подожду немного, пока угомонятся, а там снова попробую.
– Да? Ну а я, похоже, не могу ждать, – не успев присесть, начала подниматься Артистка. – Эх, можно было бы в душе облегчиться, да не «по-маленькому» хочется, а кое-что посерьёзнее...
Сидящий рядом Зелёная Шапочка подавился сосулькой, закашлялся, но сумел подавить ухмылку. Он сидел и изо всех сил делал вид, что слишком поглощён книгой и совершенно не слышит весьма пикантного диалога.
Войны в туалете к тому моменту уже закончились, и Артистка без труда смогла занять «место на жёрдочке». Но не тут-то было! Ничуть не смущаясь чужого присутствия, туда же заявился и Донни. На этот раз он не собирался делать выговор несчастному фаянсовому изделию, а решил весьма тихо и мирно помыть тарелку. Девушка еле успела штаны подтянуть.
– Эй ты, а ну пошёл отсюда! – возмутилась она.
– Да я только...
– Пошёл, я сказала! Ты что, не видишь, что я тут делаю?!
– Ой, да нужна ты мне! Я вообще в твою строну и не смотрю!
– Да? А как ты отреагируешь, если я к тебе в ванну аллигатора принесу, пока ты намыливаться будешь? – разъярилась Артистка. – Я как раз тут видела несколько штук за домом!
Девушка врала и не краснела, но на психа это подействовало.
– Ну и ладно, – обиделся тот. – Пойду, поставлю тарелку где-нибудь в зале. И помни, виновата в этом будешь только ты!
С этими словами он гордо покинул уборную, унося с собой грязную посуду – побеждённый, но не сломленный.
А Артистка осталась доделывать свои дела и тихо злиться.
Донни, как и обещал, направился в общий зал. Застав там смотрящую телик Вдову, он сделал такое выражение лица, как будто у него сдох любимый хомячок. За батареей. Неделю назад. А он теперь бродит по дому и разыскивает источник запаха.
Вдова ничего не сказала. Просто смерила его взглядом, по которому было сразу видно всё, что она об этом думает.
– Что?! – разозлился Донни. – Туалет занят, поэтому я просто поставлю это здесь!
– Вообще-то последний раз когда я там была, он был занят тобой. Поэтому если ты здесь – вполне возможно, что там теперь никого нет, – с убийственной логикой заявила Вдова, не прекращая просмотр «Песен и плясок народов Севера». Девушки на экране, одетые в одни только коротенькие юбочки и футболки, отчаянно приплясывали, стараясь не замёрзнуть, надпись внизу экрана сообщала о том, что на улице сейчас минус сорок, а двое ведущих делали ставки, сколько они ещё продержатся. Сроки варьировались от десяти до пятнадцать минут.
– Хмм... – Донни почесал голову. – А ведь ты права! Пойду-ка я, помою-таки тарелку. И съем ещё йогурта, вот!
– Удачи с этим! – резюмировала разговор Вдова.
Почему она не попыталась сама воспользоваться туалетом, хотя явно туда хотела, осталось загадкой.
Тем временем Зеленошапочный, успевший во время походов Артистки в туалет покинуть общество Вдовы и присоединиться к Косичке в уютной ванной, пытался объяснить ему свои чувства.
– Слушай, Мак, я вот смотрю, ты такой крутой! – в отличие от меня, психи называли друг друга либо «эй, ты», либо по именам. Хотя нет, вру – «эй, ты» я их тоже называл. В общем-то, я в основном именно так к ним и обращался. – У тебя суперский белый костюм, и косички такие... Они прямо как толстые дождевые черви извиваются на ходу! И вообще ты сам прямо косая сажень в плечах...
– Да, есть такое! – без ложной скромности соглашался Косичка. – Это всё потому, что я когда-то работал в «органах»! А там, сам понимаешь, важно иметь хорошую физическую форму! Когда гонишься за кем-то на машине, включаешь мигалку, догоняешь преступников, прыгаешь из окошка к ним на крышу, а потом разрываешь металл голыми руками, упираешься пятками в руль и хватаешь, хватаешь, хватаешь...
– Ой, я тоже читал эту книжку, – обрадовался Шапочка. – Там ещё потом герой глотает динамит, чтобы предотвратить взрыв на макаронной фабрике, правильно?!
– А ты не такой дурак, каким кажешься, Сантос! – не менее радостно заявил Косичка.
И парни продолжили свой увлекательный разговор.
Вот и на этот раз, не успели все улечься, как он тут же вскочил с криками «Война! Война!», лишь чудом никого не разбудив.
В коридоре он встретил наевшуюся макаронами довольную Вдову. Та выслушала соседа и порекомендовала ему почаще смотреть на что-нибудь расслабляющее, заверив, что растущий в ванне бамбук вполне подойдёт.
– Но при чём тут война? – возразил ей Донни.
– Как при чём? – деланно изумилась хитрая Вдова, косясь в сторону спальни. – Ты разве не знаешь, что на войне одной из самых ужасных казней считалось привязать сидящего человека к столбу, посадив в землю под ним росток бамбука!
– И что? – не понял парень.
– Бамбук растёт очень быстро – до ста двадцати сантиметров в сутки. И он своими побегами просто прорастал человека насквозь!
– Нет, это-то понятно! – отмахнулся Донни. – Я не понял, что такое «человек»?
– Это... – Вдова, казалось, растерялась. – Это... А я и сама не знаю, если честно. Думаю, что это как «сим», но только гораздо хуже. Как и эта твоя «война», вот!
На том они и разошлись. Донни – в ванную, а довольная собой Вдова – на его место в спальне.
Размышления о войне и бамбуке очень завели Донни. Он аж прыгал от восторга, крича: «Трах бабах! Первая рота – вперёд! Бамбук наизготовку! Пли!» Но всё это продолжалось ровно до тех пор, пока он не услышал чьи-то шаги в коридоре. Тут его смелость резко пошла на убыль, и он затаился, прислушиваясь.
Но на самом деле ничего страшного в коридоре не происходило. Это просто Толстушка, покончив с очередной порцией макарон, пошла мыть за собой тарелку. Это-то она, конечно, молодец, но всё равно я ещё в жизни не видел такой грязной девушки. Стоило ей посидеть в ванной – и мне тут же пришлось её драить от жировых отложений и прочищать слив от волос. Стоило сейчас вымыть тарелку – и раковина тоже превратилась непонятно во что. Не удивлюсь, если грязный унитаз, с которым она ругалась – это тоже её работа.
Заглянув в ванную, где прятался Донни, она выкурила его оттуда и увязалась следом, когда он отправился прятаться в оранжерее. А может, он и не прятаться вовсе шёл, а просто поискать бамбук ещё и там – вдруг тот успел бы за вечер прорасти сквозь пол?
Увлечённые друг другом, они не обратили внимания на вылетевшую из гостиной со скоростью спринтера Аристократку. А та, межу прочим, вовсе не спортом решила заняться посреди ночи, а еле успела добежать до фаянсового друга, чтобы излить ему всю душу. Меня это очень обеспокоило. Вот скажите, что такого можно было увидеть по телевизору, чтобы это вызвало такую реакцию? Впрочем, если вместо любимых сериалов она случайно попала на новостной канал, то я её вполне понимаю.
Но всё-таки шальная мысль закралась в мою голову: уж не беременна ли она? И если да, то кто отец? Вряд ли кто-то из местных – тут она явно ни с кем не была знакома до вчерашнего дня, а всё, что происходило в доме, было у меня под контролем, и я точно знал, что пока тут никто ни с кем... Ну, в общем, вы понимаете.
Но что делать с беременностью, будем думать потом, если вдруг опасения подтвердятся. А пока надо будет ещё раз посмотреть, на всякий случай, что именно она ела сегодня, и ни в коем случае не есть того же!
Освободив желудок, девушка решила подкрепиться моими спагетти. Не лучшая еда, даже учитывая мой слегка возросший уровень кулинарных способностей, но хотя бы точно свежая, в отличие от баночных консервов. Вскоре к ней присоединился так и не отыскавший бамбука Донни. А там и Толстушка, так и не сменившая свой очевидно, соблазнительный, как ей казалось, купальник, подтянулась. Но есть не стала – сколько же можно. Вместо этого она решила хоть как-то компенсировать испачканную сантехнику, и вынесла вконец провонявший пакетик из-под сока. Всё верно – половина четвёртого утра, самое время вынести мусор!
О том, что кто-то с вечера загадил плиту... Ну ладно, ладно, не кто-то – я сам и испачкал, судя по всему, потому что больше никто ею после меня не пользовался. Но я был в таком состоянии, что даже не заметил этого. Так вот, о том, что плита испачкалась, я догадался только по тому, что проснувшийся Косичка не попытался меня задушить, а прямым ходом отправился на кухню и принялся там всё намывать. Возможно, я зря о нём так плохо думал?
Толстушка, вернувшись с улицы и поняв, что счастье рядом, тут же нырнула в освобождённую парнем постель. А потерявший шанс вернуться в кровать Косичка драил плиту не просто так. Видимо, не впечатлили его мои макароны, оставленные на ночь без холодильника, и он решил, по примеру Зеленошапочного вчерашним утром, сварганить собственные вафли. Что же, у него-таки получилось!
Наслаждающимся результатами своего труда его и застала прогуливающаяся с независимым видом Артистка. Да, она определённо была глубоким жаворонком, раз второй день подряд вскакивала ни свет ни заря.
А в гостиной тем временем Донни с Аристократкой умилялись любимым передачам и беседовали о всякой всячине. То о грязной посуде, что весьма расстраивало их обоих, то о фотографии, что вызвало бурю положительных эмоций. Оказывается, в прошлом оба имели некоторый опыт в этом деле. Жаль только, что в условиях психбольницы у них вряд ли получится его развить. Хотя посмотрим, вдруг да нащёлкают чего-нибудь на мобильники? Потом можно будет организовать выставку «Мои сумасшедшие будни». С платным входом, разумеется!
Наконец Донни поднялся и двинулся в сторону спален. И вот тут-то я увидел, что ещё умудрилась стащить из сценического реквизита Вдова. Я ещё раньше заметил, как встретившись мимоходом в коридоре, она что-то протянула красномаечному, но не придал этому особого внимания. Теперь же секрет оказался раскрыт: это был парик! Не слишком сильно отличающийся по длине и цвету от его собственных волос, но всё же парик! И именно его он решил напялить вместе с какой-то футуристической пижамой, ложась спать в кровать, покинутую Аристократкой. Правда, долго он там не улежал, вскочил и принялся топать и кричать, разбудив Зеленошапочного и Вдову, но с его нарушениями сна, как я уже говорил, это было неудивительно.
Тем временем проснулся и я. Голодный и несчастный, двинулся на кухню, по пути обозревая вновь заставленные грязными тарелками столы, но отмечая исчезновение коробки из-под сока, и столкнулся там с отчитывающим холодильник Косичкой. Но подобным меня было уже не пронять – привык! Гораздо больше меня заинтересовали появившиеся за ночь вафли. Однако не зная, кто и как их приготовил, я предпочёл макароны собственного приготовления, коими и позавтракал.
Сумасшедшие в то утро разбрелись кто куда. Больше всех меня, как и прежде, поражала выдержка Аристократка: похоже, ей сон не требовался вообще! Поспав лишь утром, она умудрилась продержаться на ногах весь день, вечер, провести бессонную ночь у телевизора, и даже следующим утром не валиться с ног. Может, беременность на ранних стадиях даёт женщинам заряд бодрости, а не наоборот, как нас постоянно пытаются уверить врачи? Примерно об этом я гадал вечером, просматривая видео.
Пока же я покончил с едой и, собрав посуду, отправился её мыть. В это время Косичка в коридоре штурмовал моё секретное убежище, и я – в тот момент, повторяю, ещё не зная, в чём дело – дал себе слово как-то разобраться с этим. Сейчас же я спешил, нужно было до начала работы перемыть всю посуду.
Мыть её пришлось в два захода и с одним перерывом. Раковина, как уже знают следившие за описанием ночных событий, представляла собой кошмарное зрелище после того, как ею попользовалась Толстушка. Но я отложил её мытьё напоследок. А пока вымыл первую партию тарелок и пошёл обратно на кухню, традиционно уже не обращая внимания на кривлявшуюся перед зеркалом Артистку.
Насобирав посуды на новый помыв и занявшись было ею, я на минутку включил мобильный и взглянул на время. Почти восемь утра! Вот-вот должна была прийти машина. Поэтому я быстренько сбегал и переоделся в рабочую форму, а только потом продолжил мытьё тарелок. И не зря – не успел я смыть с рук остатки пены и взяться за губку, чтобы как следует вычистить раковину, как услышал неистово сигналящего на улице шофёра – тому явно не хотелось ни одной лишней секунды оставаться рядом с дурдомом.
Кстати, то, кто именно ночью испачкал унитаз, я сразу же понял по поведению Аристократки. Пока я занимался мытьём посуды, та ни на минуту не выходила из туалета и подозрительно озадаченно изумлялась, обращаясь к заглянувшей из коридора Артистке: кто бы мог это сделать? Как там говорят – убийца всегда возвращается на место преступления?
В общем, я опрометью ринулся на улицу, чуть не потеряв башмаки с бубенчиками, и унёсся прочь, навстречу новому мучительному дню, наполненному страданиями и болью.
- - -
На момент отъезда мои психи расположились примерно так:
И вновь мой пример кого-то вдохновил: Артистка решила не мириться с грязью в доме и почистила раковину! Не зря, не зря она стояла за моей спиной, когда я посуду намывал! Не зря слушала сетования Аристократки по поводу грязного унитаза! Проняло всё-таки! Вот почаще бы так! Да если бы ещё без моей подсказки – и совсем хорошо было бы!
Спящую Толстушку я не зря уже не раз обвинял в том, что она умудряется испачкать всё, к чему прикасается. На этот раз её жертвой стали простыни. Она-то, конечно, потом уверяла всех, что это сделала не она, а большие жирные мухи, но кроме неё таковых почему-то никто больше не видел. Даже Зеленошапочный, который прошлым утром кричал про призраков и голубцы.
Насмотревшись после возвращения на пятна, я решил, что при первой же возможности стоит прикупить стиральную машину. Стирать простыни вручную в ванной мне совершенно не улыбалось, а запас чистых был, увы, не бесконечен.
Ещё меня слегка беспокоило состояние Донни. О, нет, в целом-то мне было на него наплевать, но ведь если его недержание обострится и начнёт проявляться по ночам, то вышеупомянутый запас чистых простыней пойдёт на убыль куда быстрее!
И зря я, наверное, так поступил с его любимыми штанами. Надо было их не просто изрезать на тряпки, а для начала как следует испачкать краской, оставшейся от художеств Косички. Потому что не иначе, как от расстройства по поводу утери трико, он умудрился заболеть! Во всяком случае, выглядел таковым. Слонялся по дому, чихал и кашлял на окружающих. Теперь-то я понял, почему он так утеплился перед сном – видимо, у бедняжки был озноб. Но ничего, отлежится и наверняка поправится. Главное, чтобы меня не заразил – мне-то пропускать работу никак нельзя!
Зеленошапочный с большим удовольствием обсуждал с Косичкой какие-то комедии, которые гоняли по ТВ, и предлагал пойти посмотреть ещё, благо как раз в это время мимо них проходила Аристократка, до того монополизировавшая телевизор и не дававшая никому переключать сериальный канал. Девушка, будь она хоть сто раз беременная, наконец сдалась и отправилась на поиски уютной кровати, дабы нырнуть в нежные объятия Морфея.
Вновь переодевшийся в достаточно лёгкую одежду Донни – зря я переживал, что ему холодно, всё оказалось не так уж плохо – решил не ходить под себя, а воспользоваться унитазом. Выгнав любующуюся свежевымытой раковиной Артистку, он принялся за свои дела. Но девушка явно не собиралась оставлять это просто так и затаила на него обиду. Во всяком случае, весь её вид свидетельствовал именно об этом.
А ведь она всего-то пыталась прикинуться табуреткой и понаблюдать за «процессом», но её бессердечно лишили даже этой маленькой радости. И, главное, кто? Тот, кому она сама делала замечание про хождение в непотребном виде! Тот, с кем она дралась подушками! Это было настоящее предательство, и на лице девушки было явно видно всю степень её негодования.
Тем временем Вдова с Аристократкой, готовящейся ко сну, стоя в спальне у окна раздумывали, чем бы развлечься.
– Смотри, опять мальчишка-газетчик пришёл, – сказала Аристократка.
– Да ну его! – скривилась Вдова. – Достал уже!
– Достал? Чем? – удивилась собеседница.
– Да газеты эти таскает и таскает. А там всё тухляк какой-то – то про погоду, то про политику. Задолбалась выбрасывать уже!
В глазах Аристократки зажёгся коварный огонёк.
– А давай его пуганём разок?
Секунду Вдова сомневалась, мечась между человеколюбием и скукой, но затем второе пересилило:
– Давай! А как?
Аристократка снисходительно усмехнулась, повернулась к окну и изо всех сил заорала:
– Аааааа!!! Дракон!!! Дракон!! Спасайся, кто может!!! – и добавила к этому дикий, нечеловеческий рёв.
Вдова, живо сообразив, что от неё требуется, поддержала напарницу дикими визгами:
– Ай-ааай! Он схватил меня! Помогите, помоги-и-ите!!
Неизвестно, что подумал малыш-рассыльный, но улепётывал он в этот раз ещё проворнее, чем в первый день от человека-ламы.
Вдоволь насмеявшись, девушки разошлись. Аристократка улеглась спать – даже её железное здоровье не позволяло обходиться без сна вовсе.
Вдова сунулась было в туалет, но там Донни ругался с унитазом. Тогда девушка решила посетить ванную, но там громко плескалась Артистка, распевая «Интернационал».
Послушав немного диковинную песню, по-прежнему жаждущая развлечений Вдова не нашла ничего лучшего, чем усесться перед телевизором. Спустя буквально несколько минут к ней присоединилась чисто вымытая и сменившая одежду Артистка, изменившаяся в новом наряде практически до неузнаваемости.
– Привет! – совершенно буднично поздоровалась она. – Хотела в туалет зайти, но услышала там мужские голоса. Не знаешь, как там обстановочка?
– Воюют, – флегматично отозвалась Вдова. – Сама «пи-пи» хотела сделать, но бесполезно. Подожду немного, пока угомонятся, а там снова попробую.
– Да? Ну а я, похоже, не могу ждать, – не успев присесть, начала подниматься Артистка. – Эх, можно было бы в душе облегчиться, да не «по-маленькому» хочется, а кое-что посерьёзнее...
Сидящий рядом Зелёная Шапочка подавился сосулькой, закашлялся, но сумел подавить ухмылку. Он сидел и изо всех сил делал вид, что слишком поглощён книгой и совершенно не слышит весьма пикантного диалога.
Войны в туалете к тому моменту уже закончились, и Артистка без труда смогла занять «место на жёрдочке». Но не тут-то было! Ничуть не смущаясь чужого присутствия, туда же заявился и Донни. На этот раз он не собирался делать выговор несчастному фаянсовому изделию, а решил весьма тихо и мирно помыть тарелку. Девушка еле успела штаны подтянуть.
– Эй ты, а ну пошёл отсюда! – возмутилась она.
– Да я только...
– Пошёл, я сказала! Ты что, не видишь, что я тут делаю?!
– Ой, да нужна ты мне! Я вообще в твою строну и не смотрю!
– Да? А как ты отреагируешь, если я к тебе в ванну аллигатора принесу, пока ты намыливаться будешь? – разъярилась Артистка. – Я как раз тут видела несколько штук за домом!
Девушка врала и не краснела, но на психа это подействовало.
– Ну и ладно, – обиделся тот. – Пойду, поставлю тарелку где-нибудь в зале. И помни, виновата в этом будешь только ты!
С этими словами он гордо покинул уборную, унося с собой грязную посуду – побеждённый, но не сломленный.
А Артистка осталась доделывать свои дела и тихо злиться.
Донни, как и обещал, направился в общий зал. Застав там смотрящую телик Вдову, он сделал такое выражение лица, как будто у него сдох любимый хомячок. За батареей. Неделю назад. А он теперь бродит по дому и разыскивает источник запаха.
Вдова ничего не сказала. Просто смерила его взглядом, по которому было сразу видно всё, что она об этом думает.
– Что?! – разозлился Донни. – Туалет занят, поэтому я просто поставлю это здесь!
– Вообще-то последний раз когда я там была, он был занят тобой. Поэтому если ты здесь – вполне возможно, что там теперь никого нет, – с убийственной логикой заявила Вдова, не прекращая просмотр «Песен и плясок народов Севера». Девушки на экране, одетые в одни только коротенькие юбочки и футболки, отчаянно приплясывали, стараясь не замёрзнуть, надпись внизу экрана сообщала о том, что на улице сейчас минус сорок, а двое ведущих делали ставки, сколько они ещё продержатся. Сроки варьировались от десяти до пятнадцать минут.
– Хмм... – Донни почесал голову. – А ведь ты права! Пойду-ка я, помою-таки тарелку. И съем ещё йогурта, вот!
– Удачи с этим! – резюмировала разговор Вдова.
Почему она не попыталась сама воспользоваться туалетом, хотя явно туда хотела, осталось загадкой.
Тем временем Зеленошапочный, успевший во время походов Артистки в туалет покинуть общество Вдовы и присоединиться к Косичке в уютной ванной, пытался объяснить ему свои чувства.
– Слушай, Мак, я вот смотрю, ты такой крутой! – в отличие от меня, психи называли друг друга либо «эй, ты», либо по именам. Хотя нет, вру – «эй, ты» я их тоже называл. В общем-то, я в основном именно так к ним и обращался. – У тебя суперский белый костюм, и косички такие... Они прямо как толстые дождевые черви извиваются на ходу! И вообще ты сам прямо косая сажень в плечах...
– Да, есть такое! – без ложной скромности соглашался Косичка. – Это всё потому, что я когда-то работал в «органах»! А там, сам понимаешь, важно иметь хорошую физическую форму! Когда гонишься за кем-то на машине, включаешь мигалку, догоняешь преступников, прыгаешь из окошка к ним на крышу, а потом разрываешь металл голыми руками, упираешься пятками в руль и хватаешь, хватаешь, хватаешь...
– Ой, я тоже читал эту книжку, – обрадовался Шапочка. – Там ещё потом герой глотает динамит, чтобы предотвратить взрыв на макаронной фабрике, правильно?!
– А ты не такой дурак, каким кажешься, Сантос! – не менее радостно заявил Косичка.
И парни продолжили свой увлекательный разговор.
Последнее редактирование:
Омега
Почетный участник
Не-е, у них случаются иногда приступы "просветления", но в основном тупят по-страшному! Сантехнику матерят почём зря, рожи корчат такие, что хоть стреляйся. И ещё все постоянно недовольны безумием окружающих: так минусы прямо и прут, если разговор об этом заходит ))
А мальчик-почтальон как бревно, блин - лицо непроницаемое до ужаса! Приходится ему каждый раз раскрытый рот "приклеивать", так что мы, наверное, будем завязывать с издевательствами над ним - фотошопить потом неудобно )))
А его фиг поймёшь, что он там делал в тот момент. Сперва прямо прыгал от радости, так ему бамбук этот нравился. А потом резко притих с какими-то своими мыслями. Как будто и впрямь сквозь стенку услышал, как по коридору "мадам ТолстАя" шастает )) И "мысль" как назло в кадр не попала, так что не знаю даже, что его так озаботило.Мне очень понравилась фотка " И он затаился, прислушиваясь. "
Омега
Почетный участник
День третий, продолжение.
В комнате напротив не выдержавшая окружающей грязи Артистка тщательно намывала за собой унитаз. Пришедший туда же Донни смог наконец избавиться от грязной тарелки, и на всякий случай решил поговорить с раковиной. Он как раз рассказывал ей тяжёлую историю своей жизни, как по его следам припорхала не дождавшаяся финала «Плясок...» Вдова и всех повыгоняла. Донни – пинками, ибо слов он в таком состоянии не понимал. Видимо, ей сильно припёрло.
В комнате напротив не выдержавшая окружающей грязи Артистка тщательно намывала за собой унитаз. Пришедший туда же Донни смог наконец избавиться от грязной тарелки, и на всякий случай решил поговорить с раковиной. Он как раз рассказывал ей тяжёлую историю своей жизни, как по его следам припорхала не дождавшаяся финала «Плясок...» Вдова и всех повыгоняла. Донни – пинками, ибо слов он в таком состоянии не понимал. Видимо, ей сильно припёрло.
Артистка, обидевшись на столь бесцеремонное обращение соседки, решила вновь спрятаться за маской. На стоящего за спиной Донни, примеривающегося, как бы половчее укусить её за шею, так же как и на прошедших мимо закончившую с делами Вдову и невесть откуда вылезшую Толстушку, она старалась не обращать внимания. Хотя вообще-то на последнюю могла бы и взглянуть – ту было просто не узнать!
А в ванной весёлый разговор заканчивался на полутрагической для Зеленошапочного, решившегося на такое открытое проявление чувств, ноте.
– Так вот, – вещал Косичка. – Когда я закончил отваривать голенища тех валенок, и принялся жевать их, чтоб не умереть с голоду, я понял одну простую вещь: с этих пор я буду любить только одного лишь себя!
Сантос ничего ему не ответил. Но это и не требовалось – всё ясно читалось по его лицу.
Тем временем по коридору шла... Хотя нет, тут больше подойдет слово «шествовала» или даже «плыла»! Так вот, по коридору шествовала Толстушка. В последнее время я так привык видеть её то во фривольных розовых штанишках, то в обтягивающем кожаном купальнике, что новый наряд стал для меня просто шоком. Оказывается, при желании она может не уступать в элегантности Аристократке – тому прикиду последней, в котором она проходила первый день в доме, до того, как расслабиться.
Тяжёлое и явно дорогое бархатное платье, затейливое подобие колье на шее... И даже бессменное кепи на голове этот наряд, как ни странно, не портило.
Вышедшая вслед за нею в коридор Вдова явно была впечатлена тоже. Впрочем, переодеваться сама она не спешила. За последнее время её наряды, по-моему, только лишь становились откровеннее, и её это явно нисколько не смущало. А может быть, она как раз настолько впечатлилась, что решила приблизить собственную тощую фигуру поближе к желанному идеалу. Как бы там ни было, вместо попытки привести себя в порядок девушка отправилась к холодильнику за вафлями.
Рабочий день подходил к концу.
Отвергнутый Зеленошапочный, устраиваясь на отдых рядом с Аристократкой, тихонько бормотал о том, что отправится в джунгли, проживёт там много лет, прославится и вернётся в этот дом, будучи достоин любви его обитателей. А начнёт практиковаться прямо на днях, для начала прячась среди горшков в оранжерее.
Артистка, которой надоело играть в вампиров с Донни, пошла на кухню, да там и застряла – никак не могла разминуться со стулом в столовой. По-моему, она даже ногу поцарапала, но возможно, это просто суперупругие драные чулки так хорошо пружинили, потому что крови на столе я потом не нашёл.
Косичка, услышавший бормотания друга про цветочные горшки и не заметив того под одеялом, оттаял и отправился искать его среди них, уговаривая не прятаться и обещая поделиться своей любимой жвачкой. Слегка уже пожёванной, но это не беда, лишь бы приятель не канул в Лету. Ну а Толстушка, изрядно вспотевшая в своём бесспорно элегантном, но наверняка весьма душном платье с кожаным корсетом, отправилась в ванную.
Тем временем на работе мне поручили вымыть дома несколько мензурок. Начальник долго ругался, что я слишком далеко брызгаю кровью, когда он пытается вогнать иглу дикобраза мне под ногти, и в итоге решил свалить всю работу по чистке на меня. Ну что ж, я не против. Это всё-таки не висеть вниз головой над серпентарием с кобрами для выяснения предельно допустимых нагрузок на мышцы брюшного пресса – именно этим обещали занять меня на следующий день, если я откажусь.
Поэтому, получив свои законные 230 симолеонов, я тут же кинулся к водоёмчику поблизости в надежде вымыть пробирки прямо в нём. Дома-то на это могло просто не хватить времени, ведь там мне могли помешать больные. Но не тут-то было! Едва завидев плещущихся там рыб, я забыл обо всём на свете: красные, чёрные, белые, на фоне тёмных листьев кувшинок и сероватых цветков лилий они производили незабываемое впечатление!
Видимо, я был не одинок в своём восхищении, и кто-то ещё их ловил сравнительно недавно – в уголке у стены стояла забытая удочка, чем я не преминул воспользоваться. Сперва, правда, я чуть не свернул себе шею – благодаря проклятому лекарству и такой же работе я находился в состоянии, близком к полному истощению. Но потом дело пошло чуть поспокойнее.
И хотя я решительно ничего не поймал, но настроение у меня явно улучшилось, и в приподнятом расположении духа я двинулся домой, где грустно сидел на краешке ванной Косичка, горюя об исчезнувшем друге. «Исчезнувший» же в это время спокойно сидел перед телевизором, читая книжку про выживание в джунглях и строя планы побега.
Прибыв домой, я первым делом решил разобраться с сияющим ведёрком. В конце-то концов, сколько можно бояться и облучаться каждую ночь? Была не была, надо либо унести его подальше отсюда, либо умереть при попытке это сделать. А что, любая смерть лучше такой жизни, особенно быстрая и безболезненная.
Представьте себе моё удивление, когда я обнаружил, что никакого плутония в ведре нет и в помине! Впрочем, на самом деле это как раз было неудивительно, учитывая стоимость этого элемента. Если бы я хотел кого-нибудь отравить, я бы тоже наверняка выбрал какой-нибудь сильнодействующий яд, но никак не ведро с радиоактивными изотопами. Всё дело было в мигающих светодиодных лампочках, которые этот придурок – Брокколи Трансуха, или как там его – решил для пущего эффекта запихнуть в своё ведро! А в остальном оно было набито всякой дребеденью – фигурка ламы (куда ж без неё!), сувенирные флажки и даже спортивная форма. Оказывается, таким нехитрым способом местный университет пытался привлечь новых студентов. На коммерческое отделение, понятное дело.
Видимо, этот Трансуха не совсем соображал, куда он несёт свои «суперпризы». Впрочем, когда он приходил, на дворе было уже темно – возможно, просто заплутал и перепутал дурдом с каким-нибудь другим заведением? Или он наивно думал, что тут по-прежнему клиника для косящей от армии в гастроэнтерологическом отделении молодёжи? Что ж, всё возможно.
Как бы там ни было, у меня прямо камень с души свалился! А расфигачив на осколки дурацкие лампочки, я и вовсе почувствовал себя настолько хорошо, что даже решился переодеться в новый костюм и в таком виде и вошёл в дом, мечтая о том, что студенческая форма поможет мне быстрее достигнуть желанной цели в пути дробления базальта науки. Ну или меня хотя бы прекратят истязать.
Бесстрашно глядя в будущее, я встал на пороге. Что бы там ни произошло, меня больше не остановят. У меня были грандиозные планы, и я собирался их выполнять! Раз уж я вынужден тут жить, я должен обустроить этот дом в соответствии со своими вкусами.
Первым делом я двинулся в дальний зал, которым никто никогда не пользовался. Оставленная строителями перекладина непонятного назначения была там совершенно лишней. Конечно, можно было бы использовать её как турник и качать мускулы, чтобы отбиваться от возможных нападок всяких там Косичек, но в том состоянии, в котором я обычно возвращался с работы, об этом не могло быть и речи. Наоборот, следовало беречь силы и максимально тренировать ум. Поэтому существовать этой перекладине оставалось считаные минуты.
Держись, гнутый металлолом, я пришёл за тобой!
В это время в тёмном коридоре налаживали тёплые отношения Артистка с Зеленошапочным. Он, похоже, никак не мог определиться, кто же ему больше нравится – мальчики или девочки, а она, хоть и проявляя признаки симпатии, категорично заявляла:
– Знаешь, ты, конечно, парень неплохой, но порой мне кажется, что у тебя не все дома. И мне это не очень нравится...
– Да кто бы говорил, – не оставался в долгу Зеленая Шапочка. – Ты мне тоже симпатична, девушка в драных колготках и маске, но я вовсе не уверен, что у нас что-то получится.
На том они пока и разошлись.
Я же, совершенно не в курсе, что через пару стен от меня ведутся такие романтические беседы, продолжал совершенствовать окружающее пространство. Покончив с «турником», я соорудил из него подобие лестницы и умудрился перевесить три лампы из опустевшего зала в оранжерею. Всё-таки мои собратья по несчастью проводят там довольно много времени, и, возможно, со светом им будет там нравится ещё больше. Да, вот такой вот я заботливый! А ещё я смогу не ломать глаза, вглядываясь в темноту на видеозаписях оттуда. Но это так, приятный побочный эффект, а в первую очередь я думал конечно же о комфорте соседей!
Перевесив светильники, я отправился в святая святых – место, где не ступала нога психа. Но не для того, чтобы в очередной раз подглядывать за ними, хотя и для этого тоже. Просто я помнил все эти их хождения вокруг стойки и понимал, что долго так продолжаться не может, рано или поздно кто-нибудь обязательно попытается проникнуть за неё и добраться до вожделенных таблеток.
А трупов я тут не хотел. Мне достаточно было вони от немытой посуды, уделанного туалета и немытой ванны. Поэтому пора было приниматься за дело.
Быстро перебрав большинство пузырьков, я выкинул в мусорку все, где был нарисован череп с костями. Подумав немного, отправил туда же всё, в названии чего было более трёх слогов и оно было мне незнакомо, а также йод – последний я сунул в шкафчик на стене. В итоге на стойке остались калия перманганат, аспирин, спирт, валерьянка, тетраэтил-4,4-диаминотрифенилметана оксалат, настойка боярышника, ещё несколько пузырьков и пачек с безобидными препаратами вроде глюконата кальция и цианистый калий. Предназначение последнего я как-то запамятовал, но черепа там, вроде, не было, только почему-то красовалось изображение крестика, подозрительно напоминающего могильный. Но уж если оставлять перманганат, то логично ведь оставить и цианид – калий ведь и там и там, верно же?
Мучительно размышляя над каждым препаратом, я наконец закончил свой тяжкий труд. И смог сделать то, ради чего всё и было затеяно – пыхтя и потея, я развернул-таки стойку другой стороной в коридор, чтобы её содержимое отныне было доступно психам.
Пока я стоял и пытался отдышаться, мимо с подозрительно безразличным видом продефилировала Артистка. На первый взгляд она не проявила ни малейшего интереса к новому предмету интерьера, но я почему-то был уверен, что в ближайшие минуты о нём узнает каждый в этом доме.
Включая, возможно, даже Косичку, несмотря на то, что тот от сидения на краю ванной перешёл к её принятию. И укладывающегося спать человека-утёнка Донни. В способностях творческих людей распространять информацию я не сомневался ни на минуту.
Со всеми этими хлопотами я чуть было не забыл о своей важной задаче на вечер. Отправившись к раковине и распаковав свёрток с пробирками, я с удивлением обнаружил, что вместо колбочек и баночек там лежат только тарелки со следами жирного борща, котлет, пюре и прочих вкусностей. И никаких следов моей многострадальной крови! Похоже, мне поручили помыть тарелки после обеда начальства. Намёк был предельно ясен: мне пророчили место посудомойки в какой-нибудь забегаловке, а не научную карьеру, предполагая, что я не сумею справиться даже с этим.
Ну что ж, делать нечего. И я с таким остервенением взялся за несчастные плошки, что скоро они блестели сильнее, чем в день, когда сошли с конвейера!
Смыв с посуды остатки котлет, я вспомнил, что вообще-то и сам ещё ничего не ел. Но стоило мне открыть холодильник, как шибанувший оттуда в нос запах вмиг отбил весь аппетит. Скривилась даже пришедшая следом Толстушка, платье которой я, кстати, по достоинству оценил. Делать нечего, пришлось складывать пропавшую еду в мешок и тащиться на улицу – мусорного ведра у нас в доме не было.
Выйдя на улицу, я вдохнул ароматы ночи. Вообще обычно в этом городе пахло холодом и смертью, но сегодня ночь оказалась на удивление тёплой. Неподалёку шумел океан, и эти запахи соли и водорослей заставили моё сердце биться чаще. Я даже позволил себе пару минут расслабона, представив, как завтра на работе буду рассказывать боссу: «А потом я взял ваши тарелки и сунул их в мусорный бак! Да-да, прямо в мусорный бак! И вывалял их в первоклассных объедках. О, от них стало так вонять, что меня чуть не стошнило. А потом мимо пробегала собачка – тощая такая, бродячая, вся зачуханная и с лишаями! И она так остановилась, высунула язык, завиляла хвостом и на меня посмотрела! – тут я показал воображаемому начальнику, как именно высовывала язык собака, и активно подвигал тазом вперёд-назад. Получилось, наверное, похоже на что-то другое, но всё равно меня ведь никто не видел. – И мне стало так жалко бедное животное, что я дал ей облизать все тарелки дочиста, что она с удовольствием и сделала. А теперь вы сидите и едите из тех самых, облизанных бродячей собакой, тарелок. Приятного аппетита, кстати!»
Но долго фантазировать было некогда – в доме оставалось ещё полно вонючих тарелок, которые мне предстояло отмыть, поэтому я поспешил внутрь.
К счастью, сознательность проснулась и в Толстушке, которая помогла мне собрать со столов посуду, и даже помыла свою часть.
«Может, всё не так уж и плохо? – подумал я, когда подошла моя очередь воспользоваться раковиной, стараясь не обращать особого внимания на неприятный запах пропавшей пищи. – Всё-таки мало-мальски местные себя обслуживают и без моей помощи. Пусть и с некоторым запозданием, но рано или поздно ведь делают это. А могли бы только мусорить и вдобавок ещё и драться бросаться...»
С этими мыслями я вымыл посуду и даже почистил унитаз. Определённо, день складывался не самым худшим образом!
Но мои благостные мысли были нарушены Артисткой. Пока мы тут с Толстушкой занимались мытьём посуды, она тоже успела отужинать и тоже сама принесла тарелку на мытьё. И это радовало. Но вот то, что при этом она умудрилась изгваздать всю раковину, меня отнюдь не повеселило. Ну что за манеры! Ну неужели нельзя аккуратно выбросить остатки еды в мусорный бак, и только потом нести грязную посуду на мытьё? Или хотя бы прочистить за собой слив, коли видишь, что он весь забился? Но нет, не царское это дело, видишь ли! Девушка явно решила, что утреннего мытья с неё достаточно, и теперь пусть потрудится кто-нибудь ещё, после чего покинула комнату.
А стоило «кому-то другому» в моём, естественно, лице взяться за чистку раковины – как тут же откуда ни возьмись прибежал Косичка и принялся блевать в свежевымытый унитаз! Ну, это было уже выше моих сил! Он что, тоже беременный, как и Аристократка?! Но тогда кто отец? Наверное, мне стоило срочно отправиться в свой видеосалон и просмотреть события дня! С этими мыслями я и удалился, оставив хмурого Косичку на попечение пришедшей в очередной грязной тарелкой Толстушки.
Но сперва мне хотелось помыться. Ха, как бы ни так! Наивный! Давно бы уж пора привыкнуть, что в этом доме чистых вещей после моего длительного отсутствия практически не бывает. После визита в ванную Косички там успели поплескаться Зеленошапочный и Аристократка, и мне опять пришлось браться за мыло и тряпку, прежде чем я решился воспользоваться душем сам.
А тем временем большая спальня была уже полностью занята. Но я не чуял подвоха и продолжал заниматься своими делами.
И прежде всего мне дико хотелось есть! Со всеми этими чистками, выносом мусора и мытьём посуды я ведь так и не успел перекусить сам.
Памятуя о платье, в которое облачилась Толстушка, я решил не отставать и извлёк из чемоданчика свой лучший (и единственный) костюм. В нём-то я уж точно не ударю в грязь лицом – решил я, отправляясь на кухню. Вот только выпендриваться оказалось не перед кем – кроме очередной немытой тарелки (честное слово, у меня такое чувство, что они каким-то образом размножаются!) там никого не было.
Закончив с едой и помыв всю найденную посуду, я на сон грядущий воспользовался туалетом, раздумывая о том, как сейчас лягу в свою постельку, и наконец-то не думая о радиации, смогу спокойно уснуть после насыщенного событиями дня. И, похоже, не я один грезил об этом.
Но не тут-то было! О, коварство душевнобольных! В моей спальне нашли наконец друг друга «сладкая парочка» в лице Зеленошапочного и Косички. Причём мою постель занял именно последний, что напрочь отшибло у меня все мысли насчёт попытки силой занять своё законное место.
Можно было, конечно, попытать счастья с кем-нибудь из девушек, но, во-первых, я принципиально не хотел менять привычную постель на какую-то другую, а во-вторых, я как представил, сколько будет воплей, и понял, что поспать после такого мне всё равно не удастся. Вот почему, невзирая на усталость, я решил не тратить время зря и принялся за научную литературу, устроившись на диванчике рядом с Аристократкой. Как я ей завидовал, вы бы знали! Она с таким восторгом круглосуточно смотрела эти не обременённые чрезмерным смыслом передачи и сериалы, и, кажется, была совершенно счастлива. А мне приходилось зубрить теоремы Симфосовского и надеяться, что когда-нибудь эти знания мне пригодятся для чего-то практического, а не только чтобы обрести статус ходячей энциклопедии.
А в ванной весёлый разговор заканчивался на полутрагической для Зеленошапочного, решившегося на такое открытое проявление чувств, ноте.
– Так вот, – вещал Косичка. – Когда я закончил отваривать голенища тех валенок, и принялся жевать их, чтоб не умереть с голоду, я понял одну простую вещь: с этих пор я буду любить только одного лишь себя!
Сантос ничего ему не ответил. Но это и не требовалось – всё ясно читалось по его лицу.
Тем временем по коридору шла... Хотя нет, тут больше подойдет слово «шествовала» или даже «плыла»! Так вот, по коридору шествовала Толстушка. В последнее время я так привык видеть её то во фривольных розовых штанишках, то в обтягивающем кожаном купальнике, что новый наряд стал для меня просто шоком. Оказывается, при желании она может не уступать в элегантности Аристократке – тому прикиду последней, в котором она проходила первый день в доме, до того, как расслабиться.
Тяжёлое и явно дорогое бархатное платье, затейливое подобие колье на шее... И даже бессменное кепи на голове этот наряд, как ни странно, не портило.
Вышедшая вслед за нею в коридор Вдова явно была впечатлена тоже. Впрочем, переодеваться сама она не спешила. За последнее время её наряды, по-моему, только лишь становились откровеннее, и её это явно нисколько не смущало. А может быть, она как раз настолько впечатлилась, что решила приблизить собственную тощую фигуру поближе к желанному идеалу. Как бы там ни было, вместо попытки привести себя в порядок девушка отправилась к холодильнику за вафлями.
Рабочий день подходил к концу.
Отвергнутый Зеленошапочный, устраиваясь на отдых рядом с Аристократкой, тихонько бормотал о том, что отправится в джунгли, проживёт там много лет, прославится и вернётся в этот дом, будучи достоин любви его обитателей. А начнёт практиковаться прямо на днях, для начала прячась среди горшков в оранжерее.
Артистка, которой надоело играть в вампиров с Донни, пошла на кухню, да там и застряла – никак не могла разминуться со стулом в столовой. По-моему, она даже ногу поцарапала, но возможно, это просто суперупругие драные чулки так хорошо пружинили, потому что крови на столе я потом не нашёл.
Косичка, услышавший бормотания друга про цветочные горшки и не заметив того под одеялом, оттаял и отправился искать его среди них, уговаривая не прятаться и обещая поделиться своей любимой жвачкой. Слегка уже пожёванной, но это не беда, лишь бы приятель не канул в Лету. Ну а Толстушка, изрядно вспотевшая в своём бесспорно элегантном, но наверняка весьма душном платье с кожаным корсетом, отправилась в ванную.
Тем временем на работе мне поручили вымыть дома несколько мензурок. Начальник долго ругался, что я слишком далеко брызгаю кровью, когда он пытается вогнать иглу дикобраза мне под ногти, и в итоге решил свалить всю работу по чистке на меня. Ну что ж, я не против. Это всё-таки не висеть вниз головой над серпентарием с кобрами для выяснения предельно допустимых нагрузок на мышцы брюшного пресса – именно этим обещали занять меня на следующий день, если я откажусь.
Поэтому, получив свои законные 230 симолеонов, я тут же кинулся к водоёмчику поблизости в надежде вымыть пробирки прямо в нём. Дома-то на это могло просто не хватить времени, ведь там мне могли помешать больные. Но не тут-то было! Едва завидев плещущихся там рыб, я забыл обо всём на свете: красные, чёрные, белые, на фоне тёмных листьев кувшинок и сероватых цветков лилий они производили незабываемое впечатление!
Видимо, я был не одинок в своём восхищении, и кто-то ещё их ловил сравнительно недавно – в уголке у стены стояла забытая удочка, чем я не преминул воспользоваться. Сперва, правда, я чуть не свернул себе шею – благодаря проклятому лекарству и такой же работе я находился в состоянии, близком к полному истощению. Но потом дело пошло чуть поспокойнее.
И хотя я решительно ничего не поймал, но настроение у меня явно улучшилось, и в приподнятом расположении духа я двинулся домой, где грустно сидел на краешке ванной Косичка, горюя об исчезнувшем друге. «Исчезнувший» же в это время спокойно сидел перед телевизором, читая книжку про выживание в джунглях и строя планы побега.
Прибыв домой, я первым делом решил разобраться с сияющим ведёрком. В конце-то концов, сколько можно бояться и облучаться каждую ночь? Была не была, надо либо унести его подальше отсюда, либо умереть при попытке это сделать. А что, любая смерть лучше такой жизни, особенно быстрая и безболезненная.
Представьте себе моё удивление, когда я обнаружил, что никакого плутония в ведре нет и в помине! Впрочем, на самом деле это как раз было неудивительно, учитывая стоимость этого элемента. Если бы я хотел кого-нибудь отравить, я бы тоже наверняка выбрал какой-нибудь сильнодействующий яд, но никак не ведро с радиоактивными изотопами. Всё дело было в мигающих светодиодных лампочках, которые этот придурок – Брокколи Трансуха, или как там его – решил для пущего эффекта запихнуть в своё ведро! А в остальном оно было набито всякой дребеденью – фигурка ламы (куда ж без неё!), сувенирные флажки и даже спортивная форма. Оказывается, таким нехитрым способом местный университет пытался привлечь новых студентов. На коммерческое отделение, понятное дело.
Видимо, этот Трансуха не совсем соображал, куда он несёт свои «суперпризы». Впрочем, когда он приходил, на дворе было уже темно – возможно, просто заплутал и перепутал дурдом с каким-нибудь другим заведением? Или он наивно думал, что тут по-прежнему клиника для косящей от армии в гастроэнтерологическом отделении молодёжи? Что ж, всё возможно.
Как бы там ни было, у меня прямо камень с души свалился! А расфигачив на осколки дурацкие лампочки, я и вовсе почувствовал себя настолько хорошо, что даже решился переодеться в новый костюм и в таком виде и вошёл в дом, мечтая о том, что студенческая форма поможет мне быстрее достигнуть желанной цели в пути дробления базальта науки. Ну или меня хотя бы прекратят истязать.
Бесстрашно глядя в будущее, я встал на пороге. Что бы там ни произошло, меня больше не остановят. У меня были грандиозные планы, и я собирался их выполнять! Раз уж я вынужден тут жить, я должен обустроить этот дом в соответствии со своими вкусами.
Первым делом я двинулся в дальний зал, которым никто никогда не пользовался. Оставленная строителями перекладина непонятного назначения была там совершенно лишней. Конечно, можно было бы использовать её как турник и качать мускулы, чтобы отбиваться от возможных нападок всяких там Косичек, но в том состоянии, в котором я обычно возвращался с работы, об этом не могло быть и речи. Наоборот, следовало беречь силы и максимально тренировать ум. Поэтому существовать этой перекладине оставалось считаные минуты.
Держись, гнутый металлолом, я пришёл за тобой!
В это время в тёмном коридоре налаживали тёплые отношения Артистка с Зеленошапочным. Он, похоже, никак не мог определиться, кто же ему больше нравится – мальчики или девочки, а она, хоть и проявляя признаки симпатии, категорично заявляла:
– Знаешь, ты, конечно, парень неплохой, но порой мне кажется, что у тебя не все дома. И мне это не очень нравится...
– Да кто бы говорил, – не оставался в долгу Зеленая Шапочка. – Ты мне тоже симпатична, девушка в драных колготках и маске, но я вовсе не уверен, что у нас что-то получится.
На том они пока и разошлись.
Я же, совершенно не в курсе, что через пару стен от меня ведутся такие романтические беседы, продолжал совершенствовать окружающее пространство. Покончив с «турником», я соорудил из него подобие лестницы и умудрился перевесить три лампы из опустевшего зала в оранжерею. Всё-таки мои собратья по несчастью проводят там довольно много времени, и, возможно, со светом им будет там нравится ещё больше. Да, вот такой вот я заботливый! А ещё я смогу не ломать глаза, вглядываясь в темноту на видеозаписях оттуда. Но это так, приятный побочный эффект, а в первую очередь я думал конечно же о комфорте соседей!
Перевесив светильники, я отправился в святая святых – место, где не ступала нога психа. Но не для того, чтобы в очередной раз подглядывать за ними, хотя и для этого тоже. Просто я помнил все эти их хождения вокруг стойки и понимал, что долго так продолжаться не может, рано или поздно кто-нибудь обязательно попытается проникнуть за неё и добраться до вожделенных таблеток.
А трупов я тут не хотел. Мне достаточно было вони от немытой посуды, уделанного туалета и немытой ванны. Поэтому пора было приниматься за дело.
Быстро перебрав большинство пузырьков, я выкинул в мусорку все, где был нарисован череп с костями. Подумав немного, отправил туда же всё, в названии чего было более трёх слогов и оно было мне незнакомо, а также йод – последний я сунул в шкафчик на стене. В итоге на стойке остались калия перманганат, аспирин, спирт, валерьянка, тетраэтил-4,4-диаминотрифенилметана оксалат, настойка боярышника, ещё несколько пузырьков и пачек с безобидными препаратами вроде глюконата кальция и цианистый калий. Предназначение последнего я как-то запамятовал, но черепа там, вроде, не было, только почему-то красовалось изображение крестика, подозрительно напоминающего могильный. Но уж если оставлять перманганат, то логично ведь оставить и цианид – калий ведь и там и там, верно же?
Мучительно размышляя над каждым препаратом, я наконец закончил свой тяжкий труд. И смог сделать то, ради чего всё и было затеяно – пыхтя и потея, я развернул-таки стойку другой стороной в коридор, чтобы её содержимое отныне было доступно психам.
Пока я стоял и пытался отдышаться, мимо с подозрительно безразличным видом продефилировала Артистка. На первый взгляд она не проявила ни малейшего интереса к новому предмету интерьера, но я почему-то был уверен, что в ближайшие минуты о нём узнает каждый в этом доме.
Включая, возможно, даже Косичку, несмотря на то, что тот от сидения на краю ванной перешёл к её принятию. И укладывающегося спать человека-утёнка Донни. В способностях творческих людей распространять информацию я не сомневался ни на минуту.
Со всеми этими хлопотами я чуть было не забыл о своей важной задаче на вечер. Отправившись к раковине и распаковав свёрток с пробирками, я с удивлением обнаружил, что вместо колбочек и баночек там лежат только тарелки со следами жирного борща, котлет, пюре и прочих вкусностей. И никаких следов моей многострадальной крови! Похоже, мне поручили помыть тарелки после обеда начальства. Намёк был предельно ясен: мне пророчили место посудомойки в какой-нибудь забегаловке, а не научную карьеру, предполагая, что я не сумею справиться даже с этим.
Ну что ж, делать нечего. И я с таким остервенением взялся за несчастные плошки, что скоро они блестели сильнее, чем в день, когда сошли с конвейера!
Смыв с посуды остатки котлет, я вспомнил, что вообще-то и сам ещё ничего не ел. Но стоило мне открыть холодильник, как шибанувший оттуда в нос запах вмиг отбил весь аппетит. Скривилась даже пришедшая следом Толстушка, платье которой я, кстати, по достоинству оценил. Делать нечего, пришлось складывать пропавшую еду в мешок и тащиться на улицу – мусорного ведра у нас в доме не было.
Выйдя на улицу, я вдохнул ароматы ночи. Вообще обычно в этом городе пахло холодом и смертью, но сегодня ночь оказалась на удивление тёплой. Неподалёку шумел океан, и эти запахи соли и водорослей заставили моё сердце биться чаще. Я даже позволил себе пару минут расслабона, представив, как завтра на работе буду рассказывать боссу: «А потом я взял ваши тарелки и сунул их в мусорный бак! Да-да, прямо в мусорный бак! И вывалял их в первоклассных объедках. О, от них стало так вонять, что меня чуть не стошнило. А потом мимо пробегала собачка – тощая такая, бродячая, вся зачуханная и с лишаями! И она так остановилась, высунула язык, завиляла хвостом и на меня посмотрела! – тут я показал воображаемому начальнику, как именно высовывала язык собака, и активно подвигал тазом вперёд-назад. Получилось, наверное, похоже на что-то другое, но всё равно меня ведь никто не видел. – И мне стало так жалко бедное животное, что я дал ей облизать все тарелки дочиста, что она с удовольствием и сделала. А теперь вы сидите и едите из тех самых, облизанных бродячей собакой, тарелок. Приятного аппетита, кстати!»
Но долго фантазировать было некогда – в доме оставалось ещё полно вонючих тарелок, которые мне предстояло отмыть, поэтому я поспешил внутрь.
К счастью, сознательность проснулась и в Толстушке, которая помогла мне собрать со столов посуду, и даже помыла свою часть.
«Может, всё не так уж и плохо? – подумал я, когда подошла моя очередь воспользоваться раковиной, стараясь не обращать особого внимания на неприятный запах пропавшей пищи. – Всё-таки мало-мальски местные себя обслуживают и без моей помощи. Пусть и с некоторым запозданием, но рано или поздно ведь делают это. А могли бы только мусорить и вдобавок ещё и драться бросаться...»
С этими мыслями я вымыл посуду и даже почистил унитаз. Определённо, день складывался не самым худшим образом!
Но мои благостные мысли были нарушены Артисткой. Пока мы тут с Толстушкой занимались мытьём посуды, она тоже успела отужинать и тоже сама принесла тарелку на мытьё. И это радовало. Но вот то, что при этом она умудрилась изгваздать всю раковину, меня отнюдь не повеселило. Ну что за манеры! Ну неужели нельзя аккуратно выбросить остатки еды в мусорный бак, и только потом нести грязную посуду на мытьё? Или хотя бы прочистить за собой слив, коли видишь, что он весь забился? Но нет, не царское это дело, видишь ли! Девушка явно решила, что утреннего мытья с неё достаточно, и теперь пусть потрудится кто-нибудь ещё, после чего покинула комнату.
А стоило «кому-то другому» в моём, естественно, лице взяться за чистку раковины – как тут же откуда ни возьмись прибежал Косичка и принялся блевать в свежевымытый унитаз! Ну, это было уже выше моих сил! Он что, тоже беременный, как и Аристократка?! Но тогда кто отец? Наверное, мне стоило срочно отправиться в свой видеосалон и просмотреть события дня! С этими мыслями я и удалился, оставив хмурого Косичку на попечение пришедшей в очередной грязной тарелкой Толстушки.
Но сперва мне хотелось помыться. Ха, как бы ни так! Наивный! Давно бы уж пора привыкнуть, что в этом доме чистых вещей после моего длительного отсутствия практически не бывает. После визита в ванную Косички там успели поплескаться Зеленошапочный и Аристократка, и мне опять пришлось браться за мыло и тряпку, прежде чем я решился воспользоваться душем сам.
А тем временем большая спальня была уже полностью занята. Но я не чуял подвоха и продолжал заниматься своими делами.
И прежде всего мне дико хотелось есть! Со всеми этими чистками, выносом мусора и мытьём посуды я ведь так и не успел перекусить сам.
Памятуя о платье, в которое облачилась Толстушка, я решил не отставать и извлёк из чемоданчика свой лучший (и единственный) костюм. В нём-то я уж точно не ударю в грязь лицом – решил я, отправляясь на кухню. Вот только выпендриваться оказалось не перед кем – кроме очередной немытой тарелки (честное слово, у меня такое чувство, что они каким-то образом размножаются!) там никого не было.
Закончив с едой и помыв всю найденную посуду, я на сон грядущий воспользовался туалетом, раздумывая о том, как сейчас лягу в свою постельку, и наконец-то не думая о радиации, смогу спокойно уснуть после насыщенного событиями дня. И, похоже, не я один грезил об этом.
Но не тут-то было! О, коварство душевнобольных! В моей спальне нашли наконец друг друга «сладкая парочка» в лице Зеленошапочного и Косички. Причём мою постель занял именно последний, что напрочь отшибло у меня все мысли насчёт попытки силой занять своё законное место.
Можно было, конечно, попытать счастья с кем-нибудь из девушек, но, во-первых, я принципиально не хотел менять привычную постель на какую-то другую, а во-вторых, я как представил, сколько будет воплей, и понял, что поспать после такого мне всё равно не удастся. Вот почему, невзирая на усталость, я решил не тратить время зря и принялся за научную литературу, устроившись на диванчике рядом с Аристократкой. Как я ей завидовал, вы бы знали! Она с таким восторгом круглосуточно смотрела эти не обременённые чрезмерным смыслом передачи и сериалы, и, кажется, была совершенно счастлива. А мне приходилось зубрить теоремы Симфосовского и надеяться, что когда-нибудь эти знания мне пригодятся для чего-то практического, а не только чтобы обрести статус ходячей энциклопедии.
Омега
Почетный участник
День третий, окончание.
Тем временем мои усилия по перестановке мебели в коридоре стали давать свои первые плоды. Принявшая несколько пилюлей Вдова прямо-таки светилась радостью.
- Тили-тили, трали-вали, нам давно не наливали, – напевала она, двинувшись к нам в комнату на звук работающего телевизора. – Нам давно не наводили... Ик!.. Откажусь теперь едва ли...
Тем временем мои усилия по перестановке мебели в коридоре стали давать свои первые плоды. Принявшая несколько пилюлей Вдова прямо-таки светилась радостью.
- Тили-тили, трали-вали, нам давно не наливали, – напевала она, двинувшись к нам в комнату на звук работающего телевизора. – Нам давно не наводили... Ик!.. Откажусь теперь едва ли...
В общем, когда она с этими припевками села за столик и начала читать, время от времени поглядывая на экран, я понял, что уже в десятый раз перечитываю абзац, в котором описывалось оптимальное расположение для имплантации искусственных плавников вуалехвосту с целью выработки им электричества для промышленных нужд. Больше в моей голове сегодня вместиться не могло ничего, даже если бы от этого зависела чья-то жизнь. Поэтому я с чистой совестью отложил книгу и тоже тупо уставился на голубой экран.
И вы знаете, я был в таком состоянии... В общем, я не берусь утверждать, но в какой-то момент мне вдруг показалось, что моя соседка как-то слишком уж выразительно на меня смотрит и явно на что-то такое намекает. По крайней мере, слово «постель» в её речи точно промелькнуло несколько раз. А может, это просто моё измученное бодрствованием сознание играло со мной такие злые шутки.
Этим же фактом я могу объяснить задержки в восприятии звуков окружающего мира. Потому что я явно услышал звуки, доносящиеся с кухни, несколько позже, чем моя соседка. А раз на кухне кто-то был – значит, кого-то не было в спальне! А это означало свободную кровать и здоровый сон до утра! И плевать уже, если это будет не моё привычное место – я был готов свалиться даже на жёстком полу, лишь бы только мне пообещали, что я смогу беспрепятственно поспать часиков так сорок-пятьдесят.
В общем, не знаю, что двигало в тот день мною – усталость или Провидение. Если последнее, то оно обрело форму Аристократки, которая вдруг резко поднялась со своего места и двинулась в коридор.
Пока я сообразил, что на кухне кто-то гремит противнем, пока сопоставил внезапный уход девушки и эти звуки, пока поднялся и практически бегом добежал до спальни, было уже поздно: Аристократка успела забраться в мою потенциальную постель! Причём она даже переодеться успела, хотя зачем – не совсем понятно, учитывая, что спать она теперь ложилась в джинсах и чёрных перчатках.
От разочарования я чуть не закричал. Мне казалось, что меня предали, обплевали, надо мной грязно надругались... Но делать было нечего, и я рванул в зал, дабы успеть опередить Вдову, которая вполне могла воспользоваться моим отсутствием и покуситься на кособокий бутылочный диванчик. В том, что каждый в этом доме способен на любые подлости, я уже не сомневался.
И вот тут-то и случилось это – то самое, чего я боялся больше всего. Едва выйдя в коридор, я почувствовал запах дыма и понял: горим!
Этот долбаный псих Донни всё-таки умудрился спросонья устроить пожар! Не чуя ног по собою я вихрем влетел на кухню, и мне в лицо пахнуло адским жаром: вся плита была охвачена пламенем! Рванувшись к холодильнику, я вытащил из-за него заранее припасённый огнетушитель и принялся сбивать бушующий огонь, успев мысленно порадоваться, что не раз уже отрабатывал в уме подобный вариант развития событий и специально перетащил противопожарные средства в укромное местечко поближе к плите. Но увы, тушить получалось плохо, тем более что меня постоянно толкал в спину этот беснующийся дурак, который даже в такой момент мог думать только о еде и постоянно стонал что-то насчёт погубленных вафель.
Тем временем на запах дыма и наши крики стали сбегаться остальные домочадцы. Как и ожидалось, толку с них было, как с козла – молока. Они вопили в полный голос, хватались за головы, стонали и пихали меня со всех сторон, а я изо всех сил старался никого из них не зацепить струёй пены, и в то же время не подпускать слишком близко к плите, чтобы они потом не разбежались по остальному дому живыми пылающими факелами. Я совершенно не хотел, чтобы кто-нибудь из них повредил мою ценную коллекцию марок, которую я начал собирать, отклеивая с конвертов на работе.
Наконец мне удалось справиться с пламенем, чем я заслужил явное одобрение со стороны Аристократки. Всё-таки, видимо, намёки насчёт постели мне не померещились. Что же там думали остальные, не знаю. Виновник пожара ныл на две темы: он хотел жрать – но это я уже и так понял, а ещё ему было страшно, и он пытался всем и каждому рассказать об этом. До прочих мне, в общем-то, и дела не было. Главное, что все выжили.
Трезво рассудив, что пытаться свернуть Утёнку шею, когда вокруг такое количество свидетелей, будет не лучшей идеей, я чуть не свалился на пол, так сильно закрывались от усталости мои глаза.
Остановило меня только понимание, что все те, кто прежде занимал спальные места, стоят сейчас тут, вместе со мной. Поэтому на этот раз я не стал тормозить, и опрометью бросился из кухни в сторону своей кровати.
Раздеваться до нижнего белья я традиционно не стал – понятно было, что с такой компанией вокруг это было непозволительной роскошью. Но силы сменить пропахший гарью костюм на более удобный повседневный наряд всё-таки нашёл.
И в половине четвёртого утра я наконец-таки смог лечь спать. Само собой – не раздеваясь, тут уж и думать нечего!
А жизнь в доме, естественно, продолжалась. В условиях цейтнота спальных мест она вообще никогда не прекращалась, лишь меняя степень интенсивности.
Толстушка по подсказке Артистки бросилась к стойке с лекарствами и принялась отпиваться валерьянкой, запахом которой тут же пропиталась половина больницы. Хорошо, что у нас нет кошек, а то сейчас в доме творилось бы что-то страшное!
Утёнок-Донни, устроивший ночной переполох, с лицом невинного младенца поглощал тост с джемом. Помня его крики, когда он скакал вокруг горящей плиты, и попытку каждому прибежавшему в красках живописать, как он только что лишь чудом вырвался из объятий огня, трудно было поверить в столь ледяное спокойствие, но факт оставался фактом. Всё-таки в том, чтобы быть безумцем, есть свои преимущества!
Практический каждый из внезапно разбуженных психов нашёл для себя какое-то другое занятие, кроме сна. У Косички со страху расслабился живот, и он занял место в туалете. Вдова для успокоения нервов решила немножко почитать. Артистка отправилась в оранжерею и там, как мне показалось, старалась ранить сама себя ногтями. Видимо, её творческой натуре боль приносила успокоение. Интересно, кстати, не из-за этого ли она сюда и угодила? Может, за ней стоило особо приглядывать, а то решит ещё ненароком наложить на себя руки после какого-нибудь происшествия!
Напившаяся валерьянки Толстушка отправилась петь колыбельную объекту своего обожания. Что-то мне подсказывало, что в ту ночь не одно только успокоительное попало в её стакан.
– Спи, моя радость, усни! Пятками уши заткни! – немелодично завывала она, но Шапочка упорно не просыпался и даже не менял позы.
К счастью, всё это происходило в другой комнате, поэтому меня её песенка также не разбудила.
Конец Толстушечьим стенаниям положил приход Аристократки. Она вошла в комнату с таким лицом, что певица народной грусти поспешила ретироваться обратно к своим лекарствам. Аристократка гордо огляделась – не подглядывает ли кто? – сменила провонявший дымом костюм на вечернее платье и улеглась досыпать. Видимо, после пожара ей захотелось максимально дистанцироваться от безумцев вокруг, раз она вновь решила воздвигнуть преграду между собой и внешним миром в виде подчёркнуто формального одеяния.
Как и было сказано, Толстушка решила продолжить ночные возлияния. Ведь теперь у неё был новый повод – позорное изгнание от изголовья любимого человека. Это определённо следовало отметить пробирочкой-другой. Особенно когда они по форме так напоминают стаканчики!
К счастью, не все были столь несознательны, кое кто думал не только о личном, но и о коллективных проблемах. Тот же Косичка-Мак, который решил, что сгоревшая плита на кухне – вовсе не повод забывать о чистоте остальных предметов, и принялся надраивать испачканную Утёнком тумбу. Ну просто умница, что тут ещё скажешь!
Вдова, с вечера также оставшаяся без кровати, воспользовалась случаем и заняла последнее в большой спальне свободное место, разбросав по подушке волосы, будто клубок змей. Всё-таки было что-то хищное в её, в общем-то, хрупком внешнем виде. Не зря я её Вдовой называл, ой не зря!
Правда, долго она залёживаться не стала. Не знаю, что заставляет среднестатистического сима прилечь на двадцать минут, а затем вскочить и начать шляться по дому, если он при этом хочет спать, но одно дело – обычные симы, и совсем другое – психи. Наверное, всё дело в этом. Как бы там ни было, свято место пусто не бывает, и освободившуюся кровать очень быстро заняла также не забывшая сменить одежду Артистка. Психи-психами, а спать в воняющем гарью белье не хочется даже им!
Косичка закончил с уборкой на кухне и решил, что с него на сегодня достаточно. Обнаружив свою (точнее, мою, конечно же) постель занятой, он не стал особо привередничать и устроился на соседней. Проснувшись утром и обнаружив там его, я даже особо переживать не стал – всё-таки уже не первую ночь вместе спим, и ничего пока. Вероятнее всего, он хоть и мускулистый, но не буйный.
Таким образом, бодрствовать на остаток ночи выпало троим: Утёнку, чтоб его ощипали, Толстушке и Вдове. Особых тем для разговоров у них не нашлось, но тем не менее Донни успел заметить, что его блондинистая собеседница слегка не в себе, и чрезвычайно этим делом заинтересовался.
– А вон, ик, всё там! – не стала делать тайны уже практически не вязавшая лыка Толстушка, махнув рукой в сторону стойки. – Наводишь... Ик! Выпиваешь... Ик! Ик!.. Хорошо-о-о!
Не слушавшая разговор и страдающая инсомнией Вдова отправилась на кухню, решив слегка охладиться большой банкой мороженого. Донни, едва расставшись с подвыпившей собеседницей, тут же принялся применять полученные знания на практике. А сама искусительница не придумала ничего лучшего, как отправиться читать любовные романы. И правильно! Не везёт в реальной жизни, так пусть хоть в книжках всё кончается хорошо!
Что ж, то ли это была магия книги, то ли лекарства так подействовали, но буквально минут через двадцать Донни припёрся в гостиную. Он собирался высказать всё, что было у него на душе, и кому это лучше было сделать, как не кому-то, находящемуся в том же состоянии, что и он сам. Как итог – та самая любовь, что так манила Толстушку, яркими всполохами заплясала в воздухе. А может, это была ненависть? Или даже просто банальная простуда, на которую парень не преминул пожаловаться – кто знает? Но равнодушными друг к другу они точно не остались.
Тем временем по их стопам к бару решила проследовать и покончившая с мороженым Вдова. Что она мешала, не знаю, но я точно видел в мусорном ведре пустые упаковки из-под димедрола и «Гутталакса», поэтому могу догадываться. Однако она могла и ещё что-нибудь туда добавить, эти гурманы – они такие! Одно я знал точно: простыни в случае чего после неё я стирать не буду!
Утёнок в припадке романтического безумия вновь завёл свою песню про унитаз. Он жаловался, что не может на него сесть, пока он такой грязный. Уверял, что погибнет во цвете лет, если кто-нибудь не найдёт в себе смелости почистить сантехнику в доме. Рассказывал, что после пожара совершенно не способен сделать хоть что-то по дому сам – боится! Всюду, мол, чудятся ему отблески пламени! И наивная Толстушка не устояла перед искушением отправиться в туалет и проверить самой, действительно ли там всё так плохо, или он преувеличивает.
Неужто она не видела, что в комнату, пошатываясь, заруливает их подруга по несчастью, и намерения в отношении парня у неё явно не самые благородные? Может, и нет. А может, ей было, в общем-то, всё равно – кажется, кольцами пока никто не менялся и в верности до гроба клятв не произносил, так что...
А принявшая на грудь Вдова времени даром не теряла, тут же прильнув к внимательному уху Донни и выложив ему все накопленные за это время сплетни: кто слишком долго и часто проводит время в ванной, кто по ночам тайком жуёт свои грязные носки, а кто просто о себе слишком много воображает. Частенько героем их сюжетов фигурировал и сам слушающий, но в том состоянии, в котором находились оба, ни его, ни её это совершенно не волновало.
В конечном итоге они сошлись на том, что им срочно необходимо ещё выпить, и гуськом направились обратно к стойке.
Так закончился третий, весьма огненноопасный день.
И вы знаете, я был в таком состоянии... В общем, я не берусь утверждать, но в какой-то момент мне вдруг показалось, что моя соседка как-то слишком уж выразительно на меня смотрит и явно на что-то такое намекает. По крайней мере, слово «постель» в её речи точно промелькнуло несколько раз. А может, это просто моё измученное бодрствованием сознание играло со мной такие злые шутки.
Этим же фактом я могу объяснить задержки в восприятии звуков окружающего мира. Потому что я явно услышал звуки, доносящиеся с кухни, несколько позже, чем моя соседка. А раз на кухне кто-то был – значит, кого-то не было в спальне! А это означало свободную кровать и здоровый сон до утра! И плевать уже, если это будет не моё привычное место – я был готов свалиться даже на жёстком полу, лишь бы только мне пообещали, что я смогу беспрепятственно поспать часиков так сорок-пятьдесят.
В общем, не знаю, что двигало в тот день мною – усталость или Провидение. Если последнее, то оно обрело форму Аристократки, которая вдруг резко поднялась со своего места и двинулась в коридор.
Пока я сообразил, что на кухне кто-то гремит противнем, пока сопоставил внезапный уход девушки и эти звуки, пока поднялся и практически бегом добежал до спальни, было уже поздно: Аристократка успела забраться в мою потенциальную постель! Причём она даже переодеться успела, хотя зачем – не совсем понятно, учитывая, что спать она теперь ложилась в джинсах и чёрных перчатках.
От разочарования я чуть не закричал. Мне казалось, что меня предали, обплевали, надо мной грязно надругались... Но делать было нечего, и я рванул в зал, дабы успеть опередить Вдову, которая вполне могла воспользоваться моим отсутствием и покуситься на кособокий бутылочный диванчик. В том, что каждый в этом доме способен на любые подлости, я уже не сомневался.
И вот тут-то и случилось это – то самое, чего я боялся больше всего. Едва выйдя в коридор, я почувствовал запах дыма и понял: горим!
Этот долбаный псих Донни всё-таки умудрился спросонья устроить пожар! Не чуя ног по собою я вихрем влетел на кухню, и мне в лицо пахнуло адским жаром: вся плита была охвачена пламенем! Рванувшись к холодильнику, я вытащил из-за него заранее припасённый огнетушитель и принялся сбивать бушующий огонь, успев мысленно порадоваться, что не раз уже отрабатывал в уме подобный вариант развития событий и специально перетащил противопожарные средства в укромное местечко поближе к плите. Но увы, тушить получалось плохо, тем более что меня постоянно толкал в спину этот беснующийся дурак, который даже в такой момент мог думать только о еде и постоянно стонал что-то насчёт погубленных вафель.
Тем временем на запах дыма и наши крики стали сбегаться остальные домочадцы. Как и ожидалось, толку с них было, как с козла – молока. Они вопили в полный голос, хватались за головы, стонали и пихали меня со всех сторон, а я изо всех сил старался никого из них не зацепить струёй пены, и в то же время не подпускать слишком близко к плите, чтобы они потом не разбежались по остальному дому живыми пылающими факелами. Я совершенно не хотел, чтобы кто-нибудь из них повредил мою ценную коллекцию марок, которую я начал собирать, отклеивая с конвертов на работе.
Наконец мне удалось справиться с пламенем, чем я заслужил явное одобрение со стороны Аристократки. Всё-таки, видимо, намёки насчёт постели мне не померещились. Что же там думали остальные, не знаю. Виновник пожара ныл на две темы: он хотел жрать – но это я уже и так понял, а ещё ему было страшно, и он пытался всем и каждому рассказать об этом. До прочих мне, в общем-то, и дела не было. Главное, что все выжили.
Трезво рассудив, что пытаться свернуть Утёнку шею, когда вокруг такое количество свидетелей, будет не лучшей идеей, я чуть не свалился на пол, так сильно закрывались от усталости мои глаза.
Остановило меня только понимание, что все те, кто прежде занимал спальные места, стоят сейчас тут, вместе со мной. Поэтому на этот раз я не стал тормозить, и опрометью бросился из кухни в сторону своей кровати.
Раздеваться до нижнего белья я традиционно не стал – понятно было, что с такой компанией вокруг это было непозволительной роскошью. Но силы сменить пропахший гарью костюм на более удобный повседневный наряд всё-таки нашёл.
И в половине четвёртого утра я наконец-таки смог лечь спать. Само собой – не раздеваясь, тут уж и думать нечего!
А жизнь в доме, естественно, продолжалась. В условиях цейтнота спальных мест она вообще никогда не прекращалась, лишь меняя степень интенсивности.
Толстушка по подсказке Артистки бросилась к стойке с лекарствами и принялась отпиваться валерьянкой, запахом которой тут же пропиталась половина больницы. Хорошо, что у нас нет кошек, а то сейчас в доме творилось бы что-то страшное!
Утёнок-Донни, устроивший ночной переполох, с лицом невинного младенца поглощал тост с джемом. Помня его крики, когда он скакал вокруг горящей плиты, и попытку каждому прибежавшему в красках живописать, как он только что лишь чудом вырвался из объятий огня, трудно было поверить в столь ледяное спокойствие, но факт оставался фактом. Всё-таки в том, чтобы быть безумцем, есть свои преимущества!
Практический каждый из внезапно разбуженных психов нашёл для себя какое-то другое занятие, кроме сна. У Косички со страху расслабился живот, и он занял место в туалете. Вдова для успокоения нервов решила немножко почитать. Артистка отправилась в оранжерею и там, как мне показалось, старалась ранить сама себя ногтями. Видимо, её творческой натуре боль приносила успокоение. Интересно, кстати, не из-за этого ли она сюда и угодила? Может, за ней стоило особо приглядывать, а то решит ещё ненароком наложить на себя руки после какого-нибудь происшествия!
Напившаяся валерьянки Толстушка отправилась петь колыбельную объекту своего обожания. Что-то мне подсказывало, что в ту ночь не одно только успокоительное попало в её стакан.
– Спи, моя радость, усни! Пятками уши заткни! – немелодично завывала она, но Шапочка упорно не просыпался и даже не менял позы.
К счастью, всё это происходило в другой комнате, поэтому меня её песенка также не разбудила.
Конец Толстушечьим стенаниям положил приход Аристократки. Она вошла в комнату с таким лицом, что певица народной грусти поспешила ретироваться обратно к своим лекарствам. Аристократка гордо огляделась – не подглядывает ли кто? – сменила провонявший дымом костюм на вечернее платье и улеглась досыпать. Видимо, после пожара ей захотелось максимально дистанцироваться от безумцев вокруг, раз она вновь решила воздвигнуть преграду между собой и внешним миром в виде подчёркнуто формального одеяния.
Как и было сказано, Толстушка решила продолжить ночные возлияния. Ведь теперь у неё был новый повод – позорное изгнание от изголовья любимого человека. Это определённо следовало отметить пробирочкой-другой. Особенно когда они по форме так напоминают стаканчики!
К счастью, не все были столь несознательны, кое кто думал не только о личном, но и о коллективных проблемах. Тот же Косичка-Мак, который решил, что сгоревшая плита на кухне – вовсе не повод забывать о чистоте остальных предметов, и принялся надраивать испачканную Утёнком тумбу. Ну просто умница, что тут ещё скажешь!
Вдова, с вечера также оставшаяся без кровати, воспользовалась случаем и заняла последнее в большой спальне свободное место, разбросав по подушке волосы, будто клубок змей. Всё-таки было что-то хищное в её, в общем-то, хрупком внешнем виде. Не зря я её Вдовой называл, ой не зря!
Правда, долго она залёживаться не стала. Не знаю, что заставляет среднестатистического сима прилечь на двадцать минут, а затем вскочить и начать шляться по дому, если он при этом хочет спать, но одно дело – обычные симы, и совсем другое – психи. Наверное, всё дело в этом. Как бы там ни было, свято место пусто не бывает, и освободившуюся кровать очень быстро заняла также не забывшая сменить одежду Артистка. Психи-психами, а спать в воняющем гарью белье не хочется даже им!
Косичка закончил с уборкой на кухне и решил, что с него на сегодня достаточно. Обнаружив свою (точнее, мою, конечно же) постель занятой, он не стал особо привередничать и устроился на соседней. Проснувшись утром и обнаружив там его, я даже особо переживать не стал – всё-таки уже не первую ночь вместе спим, и ничего пока. Вероятнее всего, он хоть и мускулистый, но не буйный.
Таким образом, бодрствовать на остаток ночи выпало троим: Утёнку, чтоб его ощипали, Толстушке и Вдове. Особых тем для разговоров у них не нашлось, но тем не менее Донни успел заметить, что его блондинистая собеседница слегка не в себе, и чрезвычайно этим делом заинтересовался.
– А вон, ик, всё там! – не стала делать тайны уже практически не вязавшая лыка Толстушка, махнув рукой в сторону стойки. – Наводишь... Ик! Выпиваешь... Ик! Ик!.. Хорошо-о-о!
Не слушавшая разговор и страдающая инсомнией Вдова отправилась на кухню, решив слегка охладиться большой банкой мороженого. Донни, едва расставшись с подвыпившей собеседницей, тут же принялся применять полученные знания на практике. А сама искусительница не придумала ничего лучшего, как отправиться читать любовные романы. И правильно! Не везёт в реальной жизни, так пусть хоть в книжках всё кончается хорошо!
Что ж, то ли это была магия книги, то ли лекарства так подействовали, но буквально минут через двадцать Донни припёрся в гостиную. Он собирался высказать всё, что было у него на душе, и кому это лучше было сделать, как не кому-то, находящемуся в том же состоянии, что и он сам. Как итог – та самая любовь, что так манила Толстушку, яркими всполохами заплясала в воздухе. А может, это была ненависть? Или даже просто банальная простуда, на которую парень не преминул пожаловаться – кто знает? Но равнодушными друг к другу они точно не остались.
Тем временем по их стопам к бару решила проследовать и покончившая с мороженым Вдова. Что она мешала, не знаю, но я точно видел в мусорном ведре пустые упаковки из-под димедрола и «Гутталакса», поэтому могу догадываться. Однако она могла и ещё что-нибудь туда добавить, эти гурманы – они такие! Одно я знал точно: простыни в случае чего после неё я стирать не буду!
Утёнок в припадке романтического безумия вновь завёл свою песню про унитаз. Он жаловался, что не может на него сесть, пока он такой грязный. Уверял, что погибнет во цвете лет, если кто-нибудь не найдёт в себе смелости почистить сантехнику в доме. Рассказывал, что после пожара совершенно не способен сделать хоть что-то по дому сам – боится! Всюду, мол, чудятся ему отблески пламени! И наивная Толстушка не устояла перед искушением отправиться в туалет и проверить самой, действительно ли там всё так плохо, или он преувеличивает.
Неужто она не видела, что в комнату, пошатываясь, заруливает их подруга по несчастью, и намерения в отношении парня у неё явно не самые благородные? Может, и нет. А может, ей было, в общем-то, всё равно – кажется, кольцами пока никто не менялся и в верности до гроба клятв не произносил, так что...
А принявшая на грудь Вдова времени даром не теряла, тут же прильнув к внимательному уху Донни и выложив ему все накопленные за это время сплетни: кто слишком долго и часто проводит время в ванной, кто по ночам тайком жуёт свои грязные носки, а кто просто о себе слишком много воображает. Частенько героем их сюжетов фигурировал и сам слушающий, но в том состоянии, в котором находились оба, ни его, ни её это совершенно не волновало.
В конечном итоге они сошлись на том, что им срочно необходимо ещё выпить, и гуськом направились обратно к стойке.
Так закончился третий, весьма огненноопасный день.
Толстушка сильна духом и телом, если после таких доз валерьянки еще на что-то способна!))
Да, у вас тоже проблем хватает с грязной сантехникой и не вымытыми тарелками, в четверке, по крайней мере, это психи делают сами. правда лужи вытирать не любят совсем)
И пожар, как бы это печально не звучало, пришелся кстати, иначе парень не выспался бы до работы, точно)
Да, у вас тоже проблем хватает с грязной сантехникой и не вымытыми тарелками, в четверке, по крайней мере, это психи делают сами. правда лужи вытирать не любят совсем)
И пожар, как бы это печально не звучало, пришелся кстати, иначе парень не выспался бы до работы, точно)
Омега
Почетный участник
Толстушка просто ударно часто туалет посещает - вот из неё и успевает всё выпитое вылиться!
Поэтому ей и некогда тарелки мыть, а остальные иногда всё же снисходят до этого.А пожар - да, он и правда помог. И хорошо, что Брендон не спал в это время, а то успел бы наш утёнок поджариться до хрустящей корочки, пока бы он глаза после сна продирал!
Ну а выспаться всё равно уже нереально - пока тушили пожар, на часах уже половина четвёртого была. Но ничего, мы проспим будильник, если что!
Похожие темы
- Закрыта
