6. 梦 The Dreams
(Сны)
Сидя на кровати в страшной комнате с выкрашенными в яркий зеленый цвет стенами, я мерзла и ежилась от страха. Ветер, ворвавшийся в разбитое окно, трепал мои волосы, принося мусор в лучах света. Мне казалось, что я там есть, но при этом меня не оставляло ощущение, что меня там не было. Я исчезала и появлялась, как мерцает свет лампочки, которая должна вот-вот перегореть. Все окружающие меня предметы, кроме ярко-зеленой стены, были размыты словно в мареве, похожем на туман в моей голове. Я сама была словно облако дыма — и есть, и нет в звенящей тишине. Половицы не скрипели, пружины кровати хранили молчание, а лампочка в старой разбитой лампе образца сороковых работала на удивление бесшумно, несмотря на ее неровно пульсирующий свет. Вдруг послышался какой-то жуткий свист, как будто густой воздух медленно разрезали какие-то острые предметы, вроде ножей или стилетов.
Инстинктивно я сразу же попыталась укрыться за ржавой металлической кроватью с полусгнившим матрасом. Ножницы медленно, и в тоже время быстро, пролетали над моей головой, легко входя в стенку, напротив которой я недавно сидела. Стало мучительно больно. Наверное, какие-то из ножниц все-таки достали до моей спины и вонзились в несуществующее тело. И не покидало ощущение, что эти древние, покрытые коррозией ножницы быстро вращались в моей незащищенной спине.
Когда я почти докурила первую свою сигарету после пятилетнего перерыва, мой карман запел голосом мультяшного крокодила и завибрировал. Нажав зеленую кнопку, я поднесла трубку к уху и, не успев ответить, повернулась на звук открывающейся двери. На пороге застыл мой суженый с ухмылкой ужасного обманщика на устах. Опешив от неожиданности, я бросила окурок в раковину и двинулась прямо на него. С каждым его медленным шагом ко мне навстречу, улыбка таяла, почти физически сползая с его лица.
— Тебе не понравился сюрприз?— растерянно спросил он, отведя руку с небольшим, но миленьким букетиком из-за спины куда-то в сторону.
— Когда ты успел уйти и вернуться?— ответила я вопросом на вопрос.
— Как это?— опешил он.
Внезапно я подумала о том, что иногда он все-таки теряет самообладание и не может контролировать ситуацию. Наверное, он становится обычным человеком, когда уходит с работы. Что-то типа оборотня. Представив себе эту картину, я нервно хихикнула и отвела взгляд, уставившись на дверной косяк позади мужчины.
— Я же не приходил еще, дела были, смог сбежать от работы только сейчас,— он бросил букет на пол, поняв, что я им совершенно не заинтересовалась, и попытался меня приобнять.— Да что с тобой?
Я не знаю, почему я увернулась от его рук, в голове был туман и в нем терялись мысли, словно какие-нибудь сказочные ежики. Нестерпимо хотелось курить, поэтому, резко развернувшись, я пошла обратно к средней кухонной полке. Но на столике и в самой полке, которая по-прежнему была открыта, стояли только соль и специи. Ни маленьких самолетных бутылочек с виски, ни сигарет. Удивленная, я заглянула в раковину, в которую, как я считала, был выкинут окурок, но и там оказалось девственно чисто.
— Слушай, тут табаком пахнет?— спросила я у мужа, который обескуражено наблюдал за моими хаотичными действиями.
— Нет, зато бутылка из-под пива стоит на столе. И футбол на ноутбуке,— протянул он с круглыми глазами, уже успев устроиться на диване и осмотреть обстановку.
— Так, стоп,— тихо сказала я сама себе,— что за бред?
— Чего?
— Не, я так.… Просто мысли вслух,— ответила я и понеслась в ванную. Ничего не изменилось со вчерашнего дня: волосы по-прежнему длинные, на мне фиолетовые балетки, брюки и футболка. Не веря своим глазам, я метнулась обратно и спросила какое нынче число. По невозмутимому ответу мужа, выходило, что сегодня действительно двадцать третье и этих двух сумасшедших дней просто не было.
— Я… я не понимаю, что происходит,— я схватила его за запястье и заглянула во внимательные карие глаза.
— Я, признаться, тоже мало что понимаю,— ответил он. Страх и напряжение на его лице стремительно набирали обороты.
Некоторое время мы сидели в молчании. Я тщетно пыталась понять что это было, и что все это может означать. А он… не знаю, о чем думал он.
— Со мной что-то происходит. Что-то нехорошее. Я, наверное, да, такое вполне возможно, что… я схожу с ума,— запинаясь, я еле выплюнула эти слова, не решаясь признаться в таком варианте развития событий даже себе, не то, что высказать вслух.
— Эй, а что такое? Ты можешь мне более-менее разъяснить с чего ты сделала такие выводы? Нет, я, конечно, вижу изменения в твоем поведении, и еще вчера, когда мы гуляли по городу, ты была совсем другим человеком. А тут эта паника… Я в растерянности.
— Я тоже. Возможно, что ты прав. Это местное проклятье от той бабки, оно совсем не выдумка и действительно меняет меня.
— Я тебе еще ничего не говорил про это,— недоверчиво сказал он,— и только пару часов назад узнал о содержимом записки. Меня больше беспокоит то, что ты сейчас абсолютно права. Хотя ты ведь никак не могла узнать этого.
— Не знаю каким образом, но я прожила на два дня больше, чем следовало. А ты своим приходом вернул меня в условное прошлое. Этот день уже был, но был он другим. Я нашла гвоздь в своей голове и обрезала волосы, а до этого происходило что-то совершенно несусветное, что ты отвез меня в отель, потому что я не могла находиться в этой квартире, она пугала меня. Ох, я не понимаю, как это можно доходчиво объяснить, ведь я сама в смятении. Я ужасно боюсь, милый,— я крепко сжала его запястье,— как никогда в жизни не боялась. Это не страх даже, а какой-то нечеловеческий ужас от того, что в моей голове все к чертям перемешалось.
— М-м-м, ну раз ты не можешь привести мысли в порядок вслух, то, возможно, удастся упорядочить их на бумаге?
— Ага, а потом мы с тобой будем проводить «работу над ошибками» и ты вычеркнешь все то, чего не было,— попыталась пошутить я.
— Неплохой вариант. Если не поможет разобраться в себе, то тогда придется обратиться к специалистам. Я знаю, как ты не любишь врачей,— предупредил он мой вопрос и поспешил заверить, что все будет в порядке:— но это крайняя мера.
— Ты меня успокоил,— облегченно вздохнула я,— может, просто из-за стресса с переездом, я приняла плоды собственного воображения за реальные события?
— Не уверен, что так бывает, но чем черт не шутит. Может статься, что ты неплохую книгу напишешь с таким-то воображением. Это я намекаю, что записями все же стоит заняться,— усмехнулся он.
Вместо ответа я лишь кивнула и уткнулась носом в его плечо. Мне совсем не хотелось доставлять ему лишних проблем, и эти несуществующие вещи оказались совершенно некстати.
— Я пойду наверну кружок вокруг дома, ладно?— неожиданное желание хоть на какое-то время остаться одной взяло надо мной верх в считанные мгновения.— Очень хочется пройтись.
— Мы могли бы пойти вместе,— недоуменно возразил он.
— Я хочу немного подумать на свежем воздухе.
— Ну тогда возьми с собой телефон.
У этих стен есть глаза, они смотрели на меня пронзительно, их огромные черные зрачки пульсировали в такт белому шуму из динамиков сломанного телевизора. Серая комната с глазами, которые смотрят не просто на меня, а ко мне в душу, прожигая в моем теле вполне ощутимые дыры. Воняло затхлостью, плесенью, сыростью и паленой кожей. Было нестерпимо больно. Прижав пальцы к вискам, я крепко зажмурилась и шептала одно и тоже тысячу раз, срываясь с шепота в рев:
— Прекрати, перестань, не смотри… прекрати, перестань… не смотри на меня! Прекрати…
Вдруг моего плеча коснулась теплая ладонь. Настолько горячая, что обжигала не хуже этих глаз, нарисованных на стенах чьей-то детской несмелой рукой. Я открыла глаза и посмотрела в его лицо, это был он — мой мужчина, мой спаситель. Я прижалась к нему всем телом, опуская взгляд, а телевизор перестал шуметь, только мерцал в кромешной темноте комнаты, с единственным и то наглухо заколоченным окном.
Теперь глаза смотрели на нас обоих, мужчина напрягся, одной рукой обнимая меня, в безуспешной попытке снять напряжение с моего искалеченного тела. Он открывал и закрывал рот, буравя меня паническим взглядом, но словно не мог ничего сказать, будто его голосовые связки никогда не работали. Я только и могла, что испуганно на него смотреть, а в голове вертелись все те же мысли «прекрати, перестань… не смотри на меня…».
Я села на тротуарный бордюр позади дома, уронив лицо на ладони. Мне казалось, что я слышу какую-то музыку, что-то этническое или восточное, или черт его знает — никогда не разбиралась в музыке. Я думала о том, как теперь все будет, как мне справиться с этой неведомой чушью, навалившейся столь неожиданно, что сводит меня с ума. Хотя, наверное, все плохое случается неожиданно.
— Ni meishi ba?— спросил меня приятный женский голос. Я подняла взгляд и оказалось, что девушка так же красива, как и ее голос.
— I dont' understand*,— пожала плечами я, думая о том, что столь красивы бывают в основном филлипинки. Да, наверное, она и есть филлипинка.
— Are you okay? Can I help you?**— спросила она.
— What the hell is going on? I don't know if I'm ok,— пробормотала я, но тут же опомнилась.— No, no, never mind, I'm just thinkin' aloud***.
Она стояла рядом, невероятно красивая и какая-то идеальная, вкусно пахнущая ванилью и медом. Настолько идеальная, что мне захотелось хорошенько врезать ей, чтобы хоть как-то скомпенсировать контраст между нами. Она, не подозревая о моих мыслях улыбалась во весь свой набор зубов ослепительной улыбкой, так и искренне и очаровательно, что я еле сдержалась, чтобы не выбить все ее зубы. Я даже не удивилась этой вспышке гнева, словно всегда была такой, и закричала:
— Прекрати, перестань, не смотри… прекрати, перестань… не смотри на меня!
__________
* Я не понимаю (англ.)
** Вы в порядке? Могу я чем-то помочь? (англ.)
*** Да черте что происходит. Я не знаю, насколько я в порядке. Нет-нет, не берите в голову, это я так, рассуждаю вслух.
