Зачем сделали широкоформатным фильм, который не шёл и никогда не пойдёт в кино? Я понимаю, что широкоформатные телевизоры набирают силу. Но кадр, кадр нельзя так варварски резать. Это зверство, господа.
Цвета всё-таки резковаты. Не кислотны, нет, но резковаты. При этом парадоксальным образом исчезла одна из прекрасных особенностей сериала - чёткость изображения и определённость кадра. Есть цветовые пятна, а фактуры нет. Лица пересвечены буквально все. Периодически возникает ощущение, что Штирлиц купил абонемент в солярий. Кальтенбруннер растерял свою брутальность. Шелленберг утратил сходство с Табаковым и стал похож на функционера, загримированного под "ночную бабочку". Лицо Мюллера сливается с абажуром и окном, чего в чёрно-белом не было, я проверяла. Кроме того, я как-то привыкла, что цвет кожи на руках несколько отличается от цвета лица. Я бы перенесла и это, если бы не видела всех этих цветов в графических редакторах.
Звук тоже резкий, кстати. От этого слышимость лично у меня сразу падает, потому что от резкого звука я подсознательно отгораживаюсь.
Дальше как в сказке - то есть всё страшнее и страшнее. Хроника за каким-то чёртом приобрела весёлый синюшный оттенок. С плёнки хроники исчезли милые моему сердцу полосочки, царапины, пятна и прочие атрибуты старых кадров.
Видеоряд (как и фотографии) в "информации к размышлению" изменён - я вижу разницу, но не вижу в ней смысла.
Что ещё хуже - характеристики, ещё более милые моему сердцу, изменили. Папки ободранные какие-то. Помните же, как там было - строго секретно, личное дело такого-то, потом папка открывается, характеристика на такого-то, всё это написано крупно на экране (теперь этих надписей нет). Потом непосредественно характеристика, сначала по-немецки, потом на неё накладывается русский текст. Опять же крупный. Теперь характеристика мелко написана по-русски, при этом шапка и подпись остались немецкими. Гениально.
Осталось поведать самое страшное. Сегодня показывали первые две серии; в старом варианте они вместе идут два часа, семнадцать минут и сорок четыре секунды. Без рекламы, естественно. Сегодня эти же две серии по программе уложились в два часа ровно. С рекламными блоками между ними и во второй серии. Я полезла в программу передач, когда моё чувство ритма и темпа взвыло, картинка настоящего окончательно разошлась с памятью, а закадровый голос навёл на мысли о спиритическом сеансе. Потому что умерший тридцать четыре года назад Копелян не мог переозвучить фильм - но текст от автора звучал иначе, чем я привыкла это слышать за последние пятнадцать лет.
Повнимав напряжённо некоторое время, я поняла - Копелян точно говорит быстрее, мне не кажется. Копелян банально торопится. Вот тогда-то я и полистала программу. Но как можно было ускорить текст, не изменив тембра голоса? Ещё через некоторое время ответ был найден - исчезли паузы между предложениями, великолепные копеляновские паузы.
Дальнейшее наблюдение повергло меня в ужас, депрессию и состояние, в котором я обычно начинаю размышлять о будущем человечества. Резали не только паузы в тексте от автора, резали части сцен. Ни для кого не секрет, что сериал этот неторопливый, сцены длинные. Мне это нравится - нельзя вечно куда-то бежать, торопиться вообще вредно для нервной системы. И кроме того, фильм снимался не абы кем, а Лиозновой, и сцены все продуманы и выстроены. Если в кадре долго крупный план - за лицом интересно наблюдать. Если долго едет машина - общий фон и два-три музыкальных штриха создают напряжение. Создатели новой версии решили иначе. Они даже вырезали часть диалогов - например, из разговора пастора Шлага и Клауса убрано три реплики, и это только то, что я могу с уверенностью утверждать. Соответственно на старую озвучку местами идёт другой видеоряд. В первой серии в начале птиц заметно меньше, а в конце выпущен нехилый такой кусок, когда Штирлиц записывает задание Центра. По моим ощущениям, серии сократили примерно на пятую часть.
В начале второй серии песня начинается почему-то не с самого начала. Титры после первой серии сведены практически к нулю - вместе с песней, естественно. Впрочем, титры в начале первой серии умиляют ещё больше. Скобки (ГДР) после имён германских артистов убрали, но не это главное. Вот вы, например, знали раньше, что Бормана в сериале играет некто Визборг?
Люди, которые увидят сейчас этот сериал впервые (у нас такие есть?), конечно, почти ничего этого не заметят. Когда не с чем сравнивать, таких эмоций не возникает. Но я - и я такая не одна - привыкла к тому, что было. Я люблю тот фильм, старый. Я люблю размеренный голос Копеляна, крупные планы Тихонова и разглагольствования пастора Шлага. Я люблю момент, когда из текста понимаешь, что у Штирлица синее пальто. Я люблю атмосферу мира, которого больше нет. Ностальгию тоже никуда не денешь. А про нового Штирлица даже анекдотов рассказывать не хочется.
Три года они реставрировали изображение и звук, красили каждый кадр. Потрачены деньги, которые вполне могли бы пригодиться сиротам или инвалидам. В результате мы имеем пересвеченный фильм, запыхавшегося Копеляна и скомканное действие.
Всегда, когда слышу эту песню, и даже сейчас, когда писала, просто мурашки по коже....Замечательная песня, замечательный фильм
