RovinJ
Постоялец
О духовности города*
Переменная облачность в мае
Невозможна, нелепа, пременна.
Старый город теперь донимает
Нас процессами теплообмена.
Я гляжу на воздвигнутый камень;
Он как Молох - горяч и громаден,
Улыбаюсь прошест[во]вавшей даме,
Обнаженной сегодня в квадрате.
Ловим ртом CO2, словно рыбы,
Тень для глаз прямо с кончика носа
Соскользнула; сегодня я выбыл
Из игры, не дождавшись мороза.
Опрокинута бочка с углями -
Душит жаром, старинный реактор
Термоядерный. Ветер углами
С нами в прятки играет - вот так-то!
Псевдопочва кипит пластилинно,
Размягчаясь, чернея, воняя.
Мнит себя мировым властелином
Обладатель прохладного рая.
Дело к вечеру. Мы выползаем
На просторные реки из лавы.
И дома, и машины, и сами
Мы расцветкой сегодня кровавы.
Мне мерещится морда Тантала
В темноте непотребностей парка:
Рядом тело, оно пожелало
Прикоснуться, но - липко и жарко.
*духовность - от слова "духовка"
Ускоряясь, шумит мегаполис...
Ускоряясь, шумит мегаполис;
Звук то выше, то ниже на тон.
Наши чувства давно раскололись
О холодный железобетон.
Мы гуляем в искусственном свете.
Кто-то ставит вопрос на ребро;
Ты как мертвый полуденный ветер,
Что гуляет в тоннелях метро.
Запрещающий знак в переходе;
Понимаем друг друга без слов.
Он, светящийся в жуткой природе,
Запрещает нам нашу любовь...
Беспокойный весенний воздух...
Л.Л.
Беспокойный весенний воздух
Предвещает мою расплату
За твое отраженье в звездах
И за твой безупречный фатум.
Но такой совершенный счетчик
Затуманенных снами мыслей
Мог вполне ошибиться, впрочем
В предсказании новой жизни.
Ограниченное бессилие
Ограниченное бессилие
На грани тысячелетий.
Небо больше не синее.
Кто за это ответит?
Не ответит никто.
Все на это плевали.
В особенности, люди, как то
Мистер B, господин А и так далее.
Крах мирового империализма -
Читается по глазам -
Часть огромного организма,
Бессильного, как я сам;
Проводящего бессонные ночи
В постели и ночных клубах.
Слова тем лучше, чем короче,
Особенно, когда о буднях.
Какая теперь формация?
Все рамки смыты
Ледниками, тающими под смесью наций
И разбитым корытом.
Но главное - скорее договориться,
Пойти на компромисс
С неприятными лицами,
Иначе появится риск,
Что большие люди опоздают на обед,
Торжественный, в большом зале...
Где-то здесь ответ
На вопрос в начале.
И последнее, совершенно сырое, выкладываю для интереса и чтобы выявить глубинные ошибки.
Я - новоявленный Иуда,
Висящий горе не кресте,
Умыл печаль потоком блуда
Всех форм, расцветок и мастей.
Я снова первый - и последний
Из тех, кто жизни плод вкусил.
Здесь лучше: в древней Галилее,
Похоже, не было осин.
Я - триединая измена.
Молитвой, как сигналом SOS,
Я рассказал бы непременно,
Кого предал Иисус Христос.
Мне было дело до распятий,
Вонзенных мне в нагую плоть -
Я утопил себя в разврате,
Не в силах Кривду побороть.
Чужая ночь - моя дорога,
Я не молюсь чужим богам.
К какому отношенье богу
Имеет ваш забытый храм?
Переменная облачность в мае
Невозможна, нелепа, пременна.
Старый город теперь донимает
Нас процессами теплообмена.
Я гляжу на воздвигнутый камень;
Он как Молох - горяч и громаден,
Улыбаюсь прошест[во]вавшей даме,
Обнаженной сегодня в квадрате.
Ловим ртом CO2, словно рыбы,
Тень для глаз прямо с кончика носа
Соскользнула; сегодня я выбыл
Из игры, не дождавшись мороза.
Опрокинута бочка с углями -
Душит жаром, старинный реактор
Термоядерный. Ветер углами
С нами в прятки играет - вот так-то!
Псевдопочва кипит пластилинно,
Размягчаясь, чернея, воняя.
Мнит себя мировым властелином
Обладатель прохладного рая.
Дело к вечеру. Мы выползаем
На просторные реки из лавы.
И дома, и машины, и сами
Мы расцветкой сегодня кровавы.
Мне мерещится морда Тантала
В темноте непотребностей парка:
Рядом тело, оно пожелало
Прикоснуться, но - липко и жарко.
*духовность - от слова "духовка"
Ускоряясь, шумит мегаполис...
Ускоряясь, шумит мегаполис;
Звук то выше, то ниже на тон.
Наши чувства давно раскололись
О холодный железобетон.
Мы гуляем в искусственном свете.
Кто-то ставит вопрос на ребро;
Ты как мертвый полуденный ветер,
Что гуляет в тоннелях метро.
Запрещающий знак в переходе;
Понимаем друг друга без слов.
Он, светящийся в жуткой природе,
Запрещает нам нашу любовь...
Беспокойный весенний воздух...
Л.Л.
Беспокойный весенний воздух
Предвещает мою расплату
За твое отраженье в звездах
И за твой безупречный фатум.
Но такой совершенный счетчик
Затуманенных снами мыслей
Мог вполне ошибиться, впрочем
В предсказании новой жизни.
Ограниченное бессилие
Ограниченное бессилие
На грани тысячелетий.
Небо больше не синее.
Кто за это ответит?
Не ответит никто.
Все на это плевали.
В особенности, люди, как то
Мистер B, господин А и так далее.
Крах мирового империализма -
Читается по глазам -
Часть огромного организма,
Бессильного, как я сам;
Проводящего бессонные ночи
В постели и ночных клубах.
Слова тем лучше, чем короче,
Особенно, когда о буднях.
Какая теперь формация?
Все рамки смыты
Ледниками, тающими под смесью наций
И разбитым корытом.
Но главное - скорее договориться,
Пойти на компромисс
С неприятными лицами,
Иначе появится риск,
Что большие люди опоздают на обед,
Торжественный, в большом зале...
Где-то здесь ответ
На вопрос в начале.
И последнее, совершенно сырое, выкладываю для интереса и чтобы выявить глубинные ошибки.
Я - новоявленный Иуда,
Висящий горе не кресте,
Умыл печаль потоком блуда
Всех форм, расцветок и мастей.
Я снова первый - и последний
Из тех, кто жизни плод вкусил.
Здесь лучше: в древней Галилее,
Похоже, не было осин.
Я - триединая измена.
Молитвой, как сигналом SOS,
Я рассказал бы непременно,
Кого предал Иисус Христос.
Мне было дело до распятий,
Вонзенных мне в нагую плоть -
Я утопил себя в разврате,
Не в силах Кривду побороть.
Чужая ночь - моя дорога,
Я не молюсь чужим богам.
К какому отношенье богу
Имеет ваш забытый храм?