RUBIN, да текст мой, поэтому и ссылки не даю
не на что. Но меня его биография не пугает, как тебя. Да, с мамашкой ему и повезло, и не повезло. Чувствовать такую огромную любовь и не сломаться - для этого нужна большая сила, стержень. Этот стержень в нем был и состоял он во многом из Любви. Никто не знает почему он покончил с собой, но мне кажется в нем просто кончилась эта самая Любовь, когда он окончательно осознал потерю Джин Себерг, которую очень сильно любил.
Выкладываю текст биографии до конца. Кому интересно, тот не испугается объема
Вместо покушения на Гитлера, Ромен поступает в летную школу. К концу обучения его (а точнее его мать) ждет дикое разочарование. Гари не присваивают звание офицера, ему не дают даже сержанта; вопреки всем правилам устава его производят в капралы. И это, не смотря на блестящие результаты. Просто в национальной авиации могли служить только французы, и Гари прокатили из-за его татаро-еврейской крови. Не в первый раз Ромен встречается с шовинистскими, расовыми предрассудками. С детства он запомнил имена богов, о которых говорила ему мать. Одна из них Фи-ложь, богиня подлости, предрассудков и ненависти. «Это она, высунувшись из каморки привратника при входе в мир людей, кричит: «Грязный американец, грязный араб, грязный еврей, грязный русский, грязный китаец, грязный негр!» Это она – блестящий организатор масс, войн, самосуда, преследований, ловкий диалектик и мать всех идеологических формаций, великий инквизитор и вдохновитель «священных» войн». Есть и другие боги, еще более коварные. О них мать рассказывала так часто и правдоподобно, что для маленького Ромена они стали более реальными и видимыми, чем самые привычные предметы. И с юности они стали его врагами номер один, всю жизнь он вел с ними неравную борьбу и мечтал вырвать Землю у этих абсурдных и опьяненных властью богов и «вернуть ее тем, кто питает ее мужеством и любовью». Эта тема была если не главной, то одной из важнейших в творчестве Гари, об этих неизбывных пороках человечества написаны «Белая собака», «Европейское воспитание», «Вся жизнь впереди», «Страхи царя Соломона», «Пляска Чингиз-Хаима». В принципе, о чем бы ни писал Гари, он постоянно возвращается к словам: «…без какого-либо различия… в цвете кожи, пола, языка… религии…». И настолько ярко и наивно его желание светлого незапятнанного мира, что эти избитые темы без малейшего пафоса, без малейшей выспренности будят в сердцах читателя «высокие чувства». Вряд ли это триумф писательского мастерства, скорее это талант искренности.
Гари стал летным инструктором, мечтая о переквалификации в боевого пилота – война была уже близко. 4 апреля 1940 года, за несколько недель до наступления немцев, Нина попадает в больницу. Гари подавлен – мать может не дожить даже до его боевого крещения, не говоря уж о наградах и почестях. Ромен признает, в тот момент «какая-то частичка ее мужества перешла ко мне и навеки во мне осталась. Ее мужество и сила воли до сих пор живы во мне и только затрудняют мне жизнь, не давая отчаиваться».
Летом 40 года Франция терпела поражение за поражением, а Гари, как и многим его друзьям, все еще не давали вступить в бой. Поэтому они пытались дезертировать в Англию, чтобы иметь возможность драться. Ромен и трое его друзей собрались угнать самолет. В последний момент Гари вызвали к телефону – в хаосе линий связи военного времени его матери таки удалось прорваться к сыну - а остальные пилоты решили сделать пробный круг без Ромена. Через пять минут после взлета, «Ден» рухнул на землю и взорвался. «Тогда я пережил первый из тех ожогов внезапного и полного одиночества, которыми в дальнейшем отметила меня гибель более ста моих товарищей, пожизненно наградив тем потерянным и отсутствующим видом, к которому я, похоже, уже привык. За четыре года службы в эскадрильи пустота от их ухода, постепенно расширяясь, стала для меня самым обитаемым местом, которое я когда-либо знал». Люди, исчезающие или вообще отсутствующие в его жизни, имели для Гари потрясающе сильное значение. Он считал, что у каждого человека есть своя идеальная вторая половинка – но именно поэтому с ней нельзя познакомится. Для него настоящая любовь – это та, которую никогда не встретишь. Его официальный отец, Леонид Касев, стал для него настоящим, когда он узнал, как он умер. В очереди в газовую камеру, от остановки сердца. Его семья (Леонида), жена и две дочери погибли в газовой камере – и с тех пор Гари считал, что похоронил семью в Варшавском гетто. В его душе было место всем погибшим в ненавистных ему войнах. Он не видел единую массу трупов, он видел каждый труп по отдельности. И ужасался тому, что все горе планеты в этом отсутствии сострадания одному, меньшинству. В «Чингиз-Хаиме» Гари пишет, что сорок один труп – это фигуративно, то есть можно увидеть, представить, осмыслить. А пятьдесят миллионов – чистая абстракция. Он воссоздавал душевный мир отдельной жертвы человечества, чтобы большинство почувствовало сопереживание. Люди мы, в конце концов, или кто? Или для нас тоже культура – это когда «матери с малолетними детьми освобождены от копания собственной могилы перед расстрелом»? Ромен Гари умеет вдохновлять и очищать. К сожалению, его не многие читают. Гари неровен, подчас многословен, чересчур интеллектуален (в особенности для того большинства, что делает историю). Даже в признанных классическими романах проступают черты постмодернизма и сюрреализма, и приправлено все это тонким, ироничным, присущим исключительно Гари юмором. Логики и законченные реалисты никогда не полюбят книги Гари – для них он скучный бред. Как ни странно, но факт, их оставляет абсолютно равнодушными его юмор. Книги Гари – это не хранилище информации, это кладовая эмоций. Гари талантлив в том, что обезопасил свои книги от тех, кто не станет его союзником. Только ответив пониманием и сочувствием на эмоции, вложенные в его романы, можно понять и полюбить Гари. Только разделив с ним жажду гармонии и совершенства и терпкую горечь невозможности этого достичь, можно принять от него в дар тайную детскую веру в чудо, которое все-таки случится.
Гари рвался в бой, точнее рвалась в бой его мать, всегда присутствующая в нем. В Англию улететь ему не удалось, и он отправился в Африку, совершив рискованный перелет через Средиземное море. Ромен вообще очень часто сильно рисковал, но вовсе не от отчаяния или куража. «Я знал, что со мной ничего не случится, поскольку меня хранила огромная любовь…». Читая его автобиографию, да и другие романы (они все отчасти «про себя самого»), создается очень странное впечатление. И впечатление это выражено следующим образом: по русской дороге едет грузовик… без водителя, водитель может быть где угодно, на крыше, в кузове, он может читать или играть в карты – а машина едет… потому как, куда она из колеи денется? Сами понимаете, водитель – это Гари, машина – его жизнь, ну а колея, надеюсь, уже понятно, кем протоптана. И вот подтверждение: «Если меня действительно хранит светлая и праведная сила – что ж! – ей остается только проявиться. Мама всегда рассказывала мне о моих будущих победах и лаврах, в общем, давала мне некоторые обещания, вот пусть теперь сама и выкручивается».
В Африке юному пилоту опять не удалось попасть в боевой отряд, и он возвращается во Францию. И снова дезертирует, теперь уже в Англию, и наконец-то, становится боевым пилотом, войдя в летный состав Свободной Франции под предводительством Шарля де Голля. Он воюет в небе над Англией, Норвегией, Северной Африкой. Гари признается, что за всю войну совершил только пять боевых вылетов. С полетами ему катастрофически не везло. Он терпел аварию за аварией, люди, находившиеся вместе с ним в самолетах, гибли, а он все время оставался в живых. Поневоле начинаешь верить в силу материнских заклятий. Но Ромен с завидным упрямством лез в самолеты, несмотря на все протесты отбрасывающего его от себя неба. Молодых пилотов не пускали в бой, и они бесились от безделья. Особенно Гари запомнился такой случай. «В Бельгийском Конго, идя на бреющем полете, наш самолет врезался в стадо слонов, убив одним ударом и слона, и пилота. Едва выбравшись из-под обломков самолета, я попал в руки лесничего, который сильно отделал меня посохом, возмущенно приговаривая: «Нельзя так обращаться с жизнью». Его слова навсегда врезались в мою память».
Гари тем страшнее переживал свое вынужденное бездействие, чем больше писем приходило от его матушки. «Нетрудно себе представить, с каким чувством стыда и недовольства собой я читал письма от матери, в которых она восторгалась мной и верила в меня». Она искренне считала, что, когда самолет ВВС бомбил цель, ее сын был на его борту. И всякий раз, когда английская авиация сбивала немецкий самолет, она приписывала эту победу своему Ромушке. Это было абсолютно в ее духе.
А Ромен прозябал в Конго. Его легкая подверженность всем инфекциям, не раз спасала ему жизнь. Экипажи, в которые он не попадал из-за очередного приступа болезни, погибали в джунглях Конго. Самолеты постоянно ломались. Люди умирали, порой так нелепо! А Гари умудрился влюбиться и даже жениться по законам местного племени на 16-летней туземке. У нее оказалась проказа, Ромен отправил ее лечится, и с тех пор никогда не видел. «Меня направили в Ливию. Подвергли медосмотру, чтобы выяснить, нет ли у меня проказы. Ее не оказалось. Но я был болен. Никогда не думал, что голос, шея, плечи, руки могут так неотступно преследовать. Я только хочу рассказать, как сладко было утопать в ее глазах и что с тех пор я не нахожу себе места».
Гари снова был на грани, теперь из-за брюшного тифа. В его палате уже стоял гроб, и друзья приходили прощаться. Но… «Я отказывался признать себя побежденным. Я не принадлежал себе. Мне необходимо было выполнить свое обещание и, одержав сто великих побед, вернуться домой, увенчанным славой; написать «Войну и мир»; стать французским посланником – короче, дать раскрыться таланту своей матери. Я был против того, чтобы мамина жизнь так глупо закончилась в инфекционном отделении дамасского госпиталя». Гари произносит самые верные, роковые и спасительные для него слова: «…боги забыли перерезать мне пуповину, и я выжил». Более того, он не только не стал инвалидом, но уже через три месяца опять летал.
Во время войны, следуя традиции, Роман Касев выбирает себе боевое имя и одновременно писательский псевдоним: Ромен Гари – так произносится повелительная форма русского глагола «гореть». «Гори!» - это стало девизом всей его жизни.
43-й год – половина «Европейского воспитания» написана, для Гари его роман стал частью одной битвы, в ней гибли его друзья. «Небо все больше и больше пустело для меня». Закончив роман, он отправил рукопись некой баронессе Будберг. Роман вышел в 1944 году и был восторженно встречен английскими читателями. «Я родился», - записал Гари в своем дневнике. Летчик-писатель стал героем своего дня.
Но не только литература прославила его в дни войны. Де Голль представил его к кресту «За Освобождение». Он стал Кавалером Почетного Легиона. Получил Боевой крест и пять-шесть других медалей.
Теперь он мог с высоко поднятой головой вернуться к матери: его книга принесла Нине писательскую славу, о которой она мечтала; и сын мог положить к ее ногам высочайшие французские награды, которые она с честью заслужила.
Он летел во Францию на всех парах. Мать не встретила его. Она умерла. Три с половиной года назад… А перед смертью написала более трехсот писем, которые ее подруга в течение всей войны пересылала Ромену.
Гари становится знаменитостью. Много пишет. Его романы читают, экранизируют. Он исполнил все, что велела мать. В 1945 году начал дипломатическую карьеру, объездил полмира, подолгу работал в Софии, Берне, Боливии. Он женился на англичанке Лесли Бланч. Она была блестящей журналисткой, редактором журнала «Вог». Эта женщина осталась его спутницей до начала 60-х годов. Она понимала его, как никто другой, разделяла его жизненные принципы, была умна, элегантна, остроумна, незаменима как хозяйка дома. Однако Гари так никогда и не научился быть светским: он слишком страстная натура, слишком яркая индивидуальность и слишком независимый человек для Министерства иностранных дел. Он резко изменил свою жизнь – оставил и дипломатию, и Лесли. «он хотел быть свободным в жизни во всем, и он бросил все, в том числе и меня», - пояснила она позднее.
В 1956 году исполняется еще одно желание матери. За роман «Корни неба» Гари получает Гонкуровскую премию.
За свою жизнь Гари написал 32 романа и множество рассказов. В каждом герое он или описывал себя и своих знакомых, или предсказывал новых, тех, кого он встретит в будущем. Так в романе «Цвета дня» он напророчествовал свою встречу с Джин Себерг. Мировая знаменитость, кинозвезда очаровала Гари своей двойственностью: женщина-ребенок, набоковская Лолита, в кино она – роковая женщина с лицом ангела, сочетание невинности и порочности. В Джин он узнал всех своих героинь, что привело в 1963 году к свадьбе. А через семь лет решили развестись. Но Джин ждала ребенка, из-за волнений у нее начались преждевременные роды, девочка погибла. Это сломало и Джин, и Ромена. Возможно, впервые в жизни он не смог выполнить свой мужской долг и защитить любимую женщину и ребенка.
У Гари же к личной драме добавился творческий кризис, свое душевное состояние в начале 70-х годов он описывал так: «Я устал быть лишь самим собой. Устал от штампа Ромена Гари, который на меня поставили раз и навсегда и который я ощущаю вот уже тридцать лет».
Писатель ощутил, что выгорел полностью, любовь, за которой он готов был идти на край света, которую он готов был защищать до конца, замкнулась в невозможности любить, да и он сам тоже, судя по всему, эту возможность утратил, и тогда он берет новый русский псевдоним, от русского слова «обгорать», «огарок» - Ажар. Он снова бросил вызов судьбе, и начал с нуля. Продолжая печатать романы под именем Ромена Гари, он опубликовал четыре романа в новом для себя стиле под псевдонимом Эмиль Ажар. Один из романов «Вся жизнь впереди» принес ему вторую Гонкуровскую премию за 1975 год. Но это уже другая история и другая мать, вернее, даже и вовсе не родная мать, а бывшая шлюха мадам Роза.
О Гари, как о любом другом, нельзя говорить коротко. Ничего не сказано. Его надо читать, чувствовать. Главное, что осталось, это его связь с матерью; можно до хрипа спорить, что она ему дала, что убила в нем. Ясно одно, прикасаясь к Гари, мы касаемся его матери. Творчество и жизнь Гари без Нины Борисовской не существует, пуповина не разорвана, они едины в двух лицах.
Гари покончил с собой 2 декабря 1980 года.
Не за себя, конечно, а за автора. Ромен Гари - это лучшее книжное событие, случившееся со мной в жизни! Иногда я замираю в ужасе от мысли, что могла случайно не наткнуться в развалах маленькой районной библиотеки на его книгу. На сегодняшний момент я прочитала все, что издано на русском языке, более 10 книг. Для меня каждая из них - жемчужина. Но я столкнулась с тем, что на российских просторах очень мало людей знакомы с творчеством этого замечательного автора. Очень жаль...
хотела написать, что это его лучшее произведение, но одумалась. Потому что могу так сказать почти про каждый роман.
