Verbashka
Гуру
Параджанов Сергей Иосифович
Сергей Параджанов родился 9 января 1924 года в грузинском городе Тбилиси или, по-старому, Тифлисе.
Тифлис, город трех культур (грузинской, армянской и тюркской) и трех религий (православие, мусульманство и армяно-григорянское вероисповедание) оказал колоссальное влияние на творчество Сергея Параджанова. В 1969 году, когда он серьезно заболел в Киеве, в страхе смерти, он написал сценарий своего «самого главного, исповедального фильма».
Сергей Параджанов родился 9 января 1924 года в грузинском городе Тбилиси или, по-старому, Тифлисе.
Тифлис, город трех культур (грузинской, армянской и тюркской) и трех религий (православие, мусульманство и армяно-григорянское вероисповедание) оказал колоссальное влияние на творчество Сергея Параджанова. В 1969 году, когда он серьезно заболел в Киеве, в страхе смерти, он написал сценарий своего «самого главного, исповедального фильма».
«В 1969 году у меня было двухсторонее воспаление лёгких. Я умирал в болнице и просил врача продлить мне жизнь хотя на шесть дней. За эти несколько дней Я написал сценарий. В нём речь идёт о моём детстве… Я должен вернуться в детство, чтобы умереть в нём».
Рассказывает К. Калантар: «Лавки старого Тифлиса часто были также мастерскими - здесь одновременно производили и продавали. Их характерной особенностью было отсутствие передней стены; открытые взорам толпы, они придавали этому колоритному полуазиатскому, полуевропейскому городу особое очарование. Не только товары, но и труд простых ремесленников и торговцев выставлен был словно напоказ. На фотографиях конца ХIX века можно видеть горшечников, лудильщиков, продавцов ковров, лаваша в проемах своих лавок-мастерских. Эта уникальность старого Тифлиса сохранялась долго, и Параджанов-мальчик ее еще застал. Для наблюдательного и художественно одаренного мальчика это был огромный и увлекательный мир, поражающий разнообразием красок, запахов, звуков, людей и вещей. Он смотрел на этот причудливый мир доверчиво и сгорая от любопытства, а мир лавок и мастерских, не таясь, глядел на него. И мне кажется, эта открытость трудового городского люда, эта почти сценическая оголенность четвертой стены, обращенность лиц к прохожему, несуетливое спокойствие уважающих себя ремесленников и торговцев, пластика их фигур в богатой палитре красок и предметов - в проемах, как в рамке кинокадра, - все это будто из того неповторимого фильма жизни, который в детстве увидел Сергей Параджанов и главным героем которого был он сам. Я не сомневаюсь, что эти, идущие из детства впечатления режиссера в значительной мере сформировали стилистику его творчества. Отчасти этим объясняется и склонность Параджанова к статичным композициям и фронтальному изображению людей в кадре. Эти детские впечатления режиссера сыграли свою роль и в пробуждении у него любви к живописи и театру, занявших такое важное место в параджановском кинематографе».
Отец Сергея Параджанова, Иосиф Параджанов, был ювелиром и потомственным торговцем драгоценностями. Иосиф надеялся, что и дети пойдут по его стопам, но судьба распорядилась иначе. Сам Иосиф Параджанов был одним из самых богатых людей в дореволюционном Тифлисе. Кроме антикварной лавки, Иосиф Параджанов владел еще несколькими заведениями, в том числе публичным домом «Семейный уголок». В этом участвовала и супруга Иосифа Параджанова, Сиран, которая лично отбирала девушек для борделя.
После революции Иосиф Параджанов стал уже не так богат, но от скупки и продажи драгоценностей не отказался. Однако советская власть считала занятие Параджанова-старшего преступным, и в конце 20-х Иосиф Параджанов в первый раз попал в тюрьму. С тех пор отсидки отца стали для Сергея Параджанова привычным делом..
Вот что писал о родителях сам Параджанов:
«— Моя мать — Сиран Давыдовна Бежанова. Отец — Иосиф Сергеевич Параджанов. В год моего рождения они развелись фиктивно. Развод им был нужен, чтобы спасти шубу из французского выхухоля и дом на горе Святого Давида. Шубу, дом и много чего другого удалось спасти. Пос¬ле смерти мамы мы с сестрой никак не могли поделить шубу, и тогда я разрезал ее ножницами пополам. А дом, вот он, стоит на Коте Месхи. Сколько семей в нем разместилось! Отца, тем не менее, арестовали, но детство мое было окружено заботой. Боясь обысков, мама каждый день заставляла меня глотать бриллианты. Потом ходили за мной по пя¬там с горшком в руках.»
В 1942 году Параджанов заканчивает среднею школу. Аттестат у него был не блестящим. «Посредственно» по алгебре, геометрии, тригонометрии, географии, физике, «хорошо» по химии и истории, «отлично» по естествознанию и рисованию… Но несмотря на такой аттестат, Параджанов становится студентом Тбилисского институт(института) инженеров железнодорожного транспорта.
Уже через год железнодорожный транспорт перестал интересовать молодого человека и Сергей бросил этот институт. Он поступил сразу в два творческих вуза: на вокальный факультет Тбилисской консерватории и в хореографическое учи¬лище при оперном театре.
В 1945 году он переводится в Московскую консерваторию в класс профессора Нины Дорлиак. А в 1946 году парралельно с учебой в консерватории сдает экзамены на режиссерский факультет ВГИКА.
Сначала Параджанов учился у Игоря Савченко, и а после его смерти у Александра Довженко.
Дипломной работой Параджанава была короткометражная лента «Андриеш», так звали пастушонка из молдавской сказки. Позднее он снял полнометражный фильм с тем же сюжетом и названием.
Возможно, обращение Параджанова к молдавскому фольклору было не случайным, ведь его первая жена, девушка-татарка по имени Нигяр, была родом из Молдавии.
Нигяр происходила из суровой патриархальной семьи и их брак закончился трагедией. Когда братья Нигяр узнали, что она вышла замуж без ведома родственников, они потребовали за нее крупный выкуп. Бедный студент Параджанов выкуп выплатить не смог и девушка была убита.
Смерть любимой Параджанов переживал очень тяжело…
В середине 50-х, в Киеве, Параджанов встретил красавицу Светлану Щербатюк, которая и стала его второй женой.
У них родился сын, которого назвали Суреном. Мальчик был белокурый, в мать, а на отца совершенно не похож. Параджалов его обожал.
Жить с Параждановым было сложно. По словам очевидцев он был человеком непредсказуемым, странным… Многие его причуды воспринимались людьми как сумасшествие. Соседи Паражданова по Тбилиси, когда он чудил, обычно говорили: «Сумасшедший на свободе».
Котлеты на тарелке должны были быть разложены строго определенным образом, чашку на стол тоже надо было ставить по особенному. Могприводить домой несколько дней подряд по сорок человек гостей и, говорят, однажды он прокутил пару ночей в привокзальном ресторане, доставая деньги из женских колготок.
Судя по всему, Светлана Щербатюк так и не сумела приспособиться к причудам своего мужа. В 1961 году она, взяв с собой сына, покинула его дом.
17 декабря 1973 года Параджанов был арестован по обвинению в мужеложстве с применением насилия (статья 122, части 1, 2 Уголовного Кодекса Украинской ССР) и распространении порнографии (статья 211) и направлен в Лукьяновскую тюрьму Киева.
Обвинения в насилии и распространении порнографии были явно сфабрикованы.
Однажды в интервью некой датской газете Параджанов заявил, что его благосклонности добивались десятка два членов ЦК КПСС. Конечно, Параджанов шутил, но в Кремле шутку не оценили.
Но дело, конечно, было не только в шутке. Паранджанов был скандален, неудобен. Осмеливался открыто выступать за свободу слова, подписывал дисседантские письма… Открыто признавался в своем влечении к мужчинам, в конце-концов.
В итоге:
«Уже год и четыре месяца как я в зоне. Работаю, привыкаю к су¬ровой грязной жизни. Это страшно — строгий режим. Тут сидят десять, пятнадцать лет. Уходят и снова возвращаются через месяц, два — воры, рецидивисты. Карты, поножовщина — всё в ходу. Я смешон, я не умею материться и нет наколок. Отовариваюсь в месяц на семь рублей. От безжирных каш пухну. Работаю в мехцеху уборщиком. Тяжело, но не очень. Лучше, чем в прачечной.
Тут приходят в 19 лет со сроком 15 лет. Убийцы, наркоманы. В лагере — 1000 человек разных судеб и ужасов. Все это похоже на Босха. Страшно. Что делать после выхода? Я не собираюсь возвращаться в кино. Оно меня погубило. Кого интересует Параджанов?»
«8-го сентября вызывали на комиссию по условно-досрочному осво¬бождению. Зачитали нарушения: I — усы, II — в тапочках ходил в сто¬ловую, III — нет огонька, когда беру в руку метлу.
Нет огонька, нет сознания, нет чувства ответственности и глав¬ное — хочу уехать в Иран. Отказали. Это естественно. Я не уверен, что буду освобожден по окончании срока. Так надо. Так должно быть. Я в плену, а не в заключении.
Скоро уже два года, как я изолирован. Как я это пережил, я не могу вспомнить. И не могу, и не хочу. Как страшный сон. Смерть.»
С просьбой об освобождении режиссера обратился к Л. И. Брежневу Луи Арагон, только после этого Параджанова освободили. После возвращения режиссер работал на киностудии «Грузия-фильм», где совместно с Д. Абашидзе поставил «Легенду о Сурамской крепости» (1984). В основе картины — грузинское предание о юноше, замуровавшем себя в стены крепости.
Но такой важный для него фильм, автобиографическую картину «Исповедь» Паранджанов снять не успел…. Ереван. 1990 год. Рак легких.
Рассказывает К. Калантар: «Лавки старого Тифлиса часто были также мастерскими - здесь одновременно производили и продавали. Их характерной особенностью было отсутствие передней стены; открытые взорам толпы, они придавали этому колоритному полуазиатскому, полуевропейскому городу особое очарование. Не только товары, но и труд простых ремесленников и торговцев выставлен был словно напоказ. На фотографиях конца ХIX века можно видеть горшечников, лудильщиков, продавцов ковров, лаваша в проемах своих лавок-мастерских. Эта уникальность старого Тифлиса сохранялась долго, и Параджанов-мальчик ее еще застал. Для наблюдательного и художественно одаренного мальчика это был огромный и увлекательный мир, поражающий разнообразием красок, запахов, звуков, людей и вещей. Он смотрел на этот причудливый мир доверчиво и сгорая от любопытства, а мир лавок и мастерских, не таясь, глядел на него. И мне кажется, эта открытость трудового городского люда, эта почти сценическая оголенность четвертой стены, обращенность лиц к прохожему, несуетливое спокойствие уважающих себя ремесленников и торговцев, пластика их фигур в богатой палитре красок и предметов - в проемах, как в рамке кинокадра, - все это будто из того неповторимого фильма жизни, который в детстве увидел Сергей Параджанов и главным героем которого был он сам. Я не сомневаюсь, что эти, идущие из детства впечатления режиссера в значительной мере сформировали стилистику его творчества. Отчасти этим объясняется и склонность Параджанова к статичным композициям и фронтальному изображению людей в кадре. Эти детские впечатления режиссера сыграли свою роль и в пробуждении у него любви к живописи и театру, занявших такое важное место в параджановском кинематографе».
Отец Сергея Параджанова, Иосиф Параджанов, был ювелиром и потомственным торговцем драгоценностями. Иосиф надеялся, что и дети пойдут по его стопам, но судьба распорядилась иначе. Сам Иосиф Параджанов был одним из самых богатых людей в дореволюционном Тифлисе. Кроме антикварной лавки, Иосиф Параджанов владел еще несколькими заведениями, в том числе публичным домом «Семейный уголок». В этом участвовала и супруга Иосифа Параджанова, Сиран, которая лично отбирала девушек для борделя.
После революции Иосиф Параджанов стал уже не так богат, но от скупки и продажи драгоценностей не отказался. Однако советская власть считала занятие Параджанова-старшего преступным, и в конце 20-х Иосиф Параджанов в первый раз попал в тюрьму. С тех пор отсидки отца стали для Сергея Параджанова привычным делом..
Вот что писал о родителях сам Параджанов:
«— Моя мать — Сиран Давыдовна Бежанова. Отец — Иосиф Сергеевич Параджанов. В год моего рождения они развелись фиктивно. Развод им был нужен, чтобы спасти шубу из французского выхухоля и дом на горе Святого Давида. Шубу, дом и много чего другого удалось спасти. Пос¬ле смерти мамы мы с сестрой никак не могли поделить шубу, и тогда я разрезал ее ножницами пополам. А дом, вот он, стоит на Коте Месхи. Сколько семей в нем разместилось! Отца, тем не менее, арестовали, но детство мое было окружено заботой. Боясь обысков, мама каждый день заставляла меня глотать бриллианты. Потом ходили за мной по пя¬там с горшком в руках.»
В 1942 году Параджанов заканчивает среднею школу. Аттестат у него был не блестящим. «Посредственно» по алгебре, геометрии, тригонометрии, географии, физике, «хорошо» по химии и истории, «отлично» по естествознанию и рисованию… Но несмотря на такой аттестат, Параджанов становится студентом Тбилисского институт(института) инженеров железнодорожного транспорта.
Уже через год железнодорожный транспорт перестал интересовать молодого человека и Сергей бросил этот институт. Он поступил сразу в два творческих вуза: на вокальный факультет Тбилисской консерватории и в хореографическое учи¬лище при оперном театре.
В 1945 году он переводится в Московскую консерваторию в класс профессора Нины Дорлиак. А в 1946 году парралельно с учебой в консерватории сдает экзамены на режиссерский факультет ВГИКА.
Сначала Параджанов учился у Игоря Савченко, и а после его смерти у Александра Довженко.
Дипломной работой Параджанава была короткометражная лента «Андриеш», так звали пастушонка из молдавской сказки. Позднее он снял полнометражный фильм с тем же сюжетом и названием.
Возможно, обращение Параджанова к молдавскому фольклору было не случайным, ведь его первая жена, девушка-татарка по имени Нигяр, была родом из Молдавии.
Нигяр происходила из суровой патриархальной семьи и их брак закончился трагедией. Когда братья Нигяр узнали, что она вышла замуж без ведома родственников, они потребовали за нее крупный выкуп. Бедный студент Параджанов выкуп выплатить не смог и девушка была убита.
Смерть любимой Параджанов переживал очень тяжело…
В середине 50-х, в Киеве, Параджанов встретил красавицу Светлану Щербатюк, которая и стала его второй женой.
У них родился сын, которого назвали Суреном. Мальчик был белокурый, в мать, а на отца совершенно не похож. Параджалов его обожал.
Жить с Параждановым было сложно. По словам очевидцев он был человеком непредсказуемым, странным… Многие его причуды воспринимались людьми как сумасшествие. Соседи Паражданова по Тбилиси, когда он чудил, обычно говорили: «Сумасшедший на свободе».
Котлеты на тарелке должны были быть разложены строго определенным образом, чашку на стол тоже надо было ставить по особенному. Могприводить домой несколько дней подряд по сорок человек гостей и, говорят, однажды он прокутил пару ночей в привокзальном ресторане, доставая деньги из женских колготок.
Судя по всему, Светлана Щербатюк так и не сумела приспособиться к причудам своего мужа. В 1961 году она, взяв с собой сына, покинула его дом.
17 декабря 1973 года Параджанов был арестован по обвинению в мужеложстве с применением насилия (статья 122, части 1, 2 Уголовного Кодекса Украинской ССР) и распространении порнографии (статья 211) и направлен в Лукьяновскую тюрьму Киева.
Обвинения в насилии и распространении порнографии были явно сфабрикованы.
Однажды в интервью некой датской газете Параджанов заявил, что его благосклонности добивались десятка два членов ЦК КПСС. Конечно, Параджанов шутил, но в Кремле шутку не оценили.
Но дело, конечно, было не только в шутке. Паранджанов был скандален, неудобен. Осмеливался открыто выступать за свободу слова, подписывал дисседантские письма… Открыто признавался в своем влечении к мужчинам, в конце-концов.
В итоге:
«Уже год и четыре месяца как я в зоне. Работаю, привыкаю к су¬ровой грязной жизни. Это страшно — строгий режим. Тут сидят десять, пятнадцать лет. Уходят и снова возвращаются через месяц, два — воры, рецидивисты. Карты, поножовщина — всё в ходу. Я смешон, я не умею материться и нет наколок. Отовариваюсь в месяц на семь рублей. От безжирных каш пухну. Работаю в мехцеху уборщиком. Тяжело, но не очень. Лучше, чем в прачечной.
Тут приходят в 19 лет со сроком 15 лет. Убийцы, наркоманы. В лагере — 1000 человек разных судеб и ужасов. Все это похоже на Босха. Страшно. Что делать после выхода? Я не собираюсь возвращаться в кино. Оно меня погубило. Кого интересует Параджанов?»
«8-го сентября вызывали на комиссию по условно-досрочному осво¬бождению. Зачитали нарушения: I — усы, II — в тапочках ходил в сто¬ловую, III — нет огонька, когда беру в руку метлу.
Нет огонька, нет сознания, нет чувства ответственности и глав¬ное — хочу уехать в Иран. Отказали. Это естественно. Я не уверен, что буду освобожден по окончании срока. Так надо. Так должно быть. Я в плену, а не в заключении.
Скоро уже два года, как я изолирован. Как я это пережил, я не могу вспомнить. И не могу, и не хочу. Как страшный сон. Смерть.»
С просьбой об освобождении режиссера обратился к Л. И. Брежневу Луи Арагон, только после этого Параджанова освободили. После возвращения режиссер работал на киностудии «Грузия-фильм», где совместно с Д. Абашидзе поставил «Легенду о Сурамской крепости» (1984). В основе картины — грузинское предание о юноше, замуровавшем себя в стены крепости.
Но такой важный для него фильм, автобиографическую картину «Исповедь» Паранджанов снять не успел…. Ереван. 1990 год. Рак легких.