Helga Rose
Постоялец
Часть 3_1 (Ira) - Дежавю
Мокнущий под дождем темно-серый асфальт радушно приютил пару мелких лужиц, которые вбирали в себя всё новые и новые капли воды, льющейся с небес.
Они сидели на скамейке в совершенно пустом парке. Все давно разбежались, чтобы укрыться от непогоды. Некому было даже удивиться этой странной парочке, безропотно принимающей столь своеобразные банные процедуры. Одежда и волосы молодых людей давно и полностью намокли, так что их не пугали ни мокрые скамейки, ни промозглый ветерок, старательно вбивающий в них простуду.
Он небрежно восседал на спинке, поставив ноги на сидение, возвышаясь над ней. Она сидела рядом, оперевшись спиной на мокрое дерево, и неподвижно смотрела на неровную поверхность луж.
- Когда с небес льется вода, это значит, что ангелы плачут, не так ли? – с усмешкой бросила Алина своему спутнику.
- Странно, почему же тогда я так весел?
- Наверно потому, что у меня сегодня День Рождения. Только вот подарка от тебя я так и не увидела. Я в недоумении?!
- А того, что я сегодня рядом с тобой, тебе недостаточно? После того как ты умудрилась поругаться со всеми своими друзьями перед самым праздником.
- Не напоминай мне, не хочу об этом думать!
- Тебе надо быть терпимее и научиться сдерживать свои отрицательные эмоции, иначе…
- Хватит! – прикрикнула она на собеседника. – Я сказала, что не хочу говорить об этом!
- Я просто хочу помочь.
- Спасибо за твою доброту, но я как-нибудь сама разберусь!
Между ними повисло тяжелое молчание. Пока Алина раздраженно хмурила брови и покусывала губы, он любовался ее макушкой.
- Я бы давно перестал с тобой общаться, давно бы избавился от твоих вечно нахмуренных бровей и раздраженности, если бы… - после тяжелого вздоха протянул парень.
- Если бы? – В её голосе явно угадывалась ирония.
- Если бы я не был твоим... – он замолчал и оборвал свою речь на полуслове, когда лица коснулся ласковый лучик солнца.
Темные, вязкие и тяжелые тучи разбежались неожиданно быстро, как будто кто-то там - наверху - вооружившись хорошей метёлкой, навёл порядок. Воздух постепенно нагрелся и в ярком солнечном свете приобрел теплый оттенок.
- А вот и мой подарок, немного запоздал, но так даже лучше, – улыбка засияла на лице юноши, соперничая с самим солнцем.
Алина, наконец, повернулась к нему лицом и улыбнулась в ответ. Он ласково погладил ее по голове, девушка тихонько засмеялась, словно котенок, мурлычущий в ответ на ласку.
Неожиданно соскочив со скамейки, она слегка пританцовывающим шагом направилась по мощеной дороге к выходу.
Он нагнал ее через пару шагов, и, слегка запыхавшись, недовольно проворчал:
- Ты даже не хочешь насладиться моим подарком? Я же так старался, ты совсем меня не ценишь.
Она засмеялась и с нежностью и некой укоризной, словно ругает любимого ребенка, ответила:
- Мы и так долго сидели под дождем, солнцем насладимся по пути домой. И я за тебя волнуюсь, как бы ты не простыл.
Почувствовав его взгляд, полный недоумения, девушка добавила:
- У тебя крылья намокли.
Квартирка была бы очень уютной, бежевые и коричневые тона обоев и мебели успокаивали бы, если бы не она. Она уже добрых полчаса бесновалась посреди гостиной. Металась по комнате, чудом не налетая на стены и мебель, то теребя в руках вещи, то тут же небрежно кидая их на пол. Он сидел на диване в позе мыслителя, уже оставив попытки унять тот ураган, что бушевал в её душе.
Давно привыкнув к таким погодным катаклизмам её сердца, он пытался просто переждать. Но, похоже, сегодня это бессмысленно. С каждой минутой его молчания и бездействия Алина заводилась все больше и больше. Что-то кричала о бесполезных друзьях и знакомых, о пустых днях и ненужной учебе, об отсутствии личной жизни и излишнем внимании родителей. Она поносила политический режим и моду. Ругала животных - за их глупость, а людей - за их равнодушие. Он всегда терпеливо относился к таким вспышкам, выслушивая все, что она скажет, и успокаивал, гладя по волосам и целуя в разгоряченный лоб, когда она без сил валилась на диван.
Но сегодня… Сегодня все было по-другому. Раздражение и гнев, пока еще тихими волнами, но с неумолимостью приближающегося цунами, накатывали на разум, мешая мыслить четко и подбирать правильные слова. Встав с дивана, он поймал девушку в свои руки, и сильно сжав плечи, прокричал в лицо резкое: «Замолчи».
Казалось, это подействовало, она перестала вырываться и, молча, уставилась на него. Он видел как расширяются её и без того огромные зрачки, как замирает её учащенное дыхание. Но безмолвие длилось всего пару мгновений. Она вывернулась из кольца его рук и закричала:
- Не смей орать на меня! Да кто ты такой?! Какое имеешь право, заткнись, слышишь!
- Мне надоели твои выходки, мне надоело быть волнорезом твоего постоянного гнева и раздражения! С меня хватит, я отказываюсь постоянно выслушивать твои злобные, но пустые речи. Мне надоело, слышишь, надоело! – проорал он ей в ответ.
Цунами гнева накрыло маленький и беззащитный островок спокойствия, что все это время незаметно для него таял и растворялся. Мера превышена, чаша наполнена до краев, и этого не изменить. Даже понимая, что натворил, он не мог остановиться.
Алина тоже не могла, не желала прерывать поток тех ядовитых слов, что вырывались из души и били её ответчика по живому.
- Надоело? Надоело?! Это ты мне надоел, просто осточертел! Ненавижу, ненавижу твою вечно постную рожу с приклеенной улыбкой! Ненавижу твою приторную нежность, меня от неё тошнит, слышишь, тошнит! Мне уже давно это не нужно, я выросла, перестань везде преследовать меня! Ты мне больше не нужен, убирайся! Тебя никогда не существовало, так проваливай туда, откуда пришел!
Голос хрипел, а горло болело и саднило от истерических криков. Дыхание перехватывало, казалось, она захлебывается в ледяной бездне своего гнева, гнев когтисто заползал в легкие, не давая вдохнуть кислород.
Она сползла по стенке на холодный пол и, наконец, затихла, тяжело дыша и жадно глотая воздух.
Едва слышимые звуки слов коснулись ее слуха:
- В небытие?..
Когда Алина подняла глаза, пытаясь поймать его осуждающий, но как всегда любящий взгляд, то увидела лишь пустую комнату. Его не было. Воздух был неподвижен и сух, за окном опять начинал лить дождь.
Она пыталась осознать его отсутствие. Никогда ранее он не уходил, не пропадал. Она всегда могла услышать его слова утешения, всегда могла почувствовать тепло его губ на своем холодном лбу, он всегда, всегда был рядом.… А теперь она могла увидеть улыбку ангела только на открытках-валентинках, а перья остались лишь в ее большой пуховой подушке. Все потому, что он ушел. Ушел оттого, что она его прогнала.
Мокнущий под дождем темно-серый асфальт радушно приютил пару мелких лужиц, которые вбирали в себя всё новые и новые капли воды, льющейся с небес.
Они сидели на скамейке в совершенно пустом парке. Все давно разбежались, чтобы укрыться от непогоды. Некому было даже удивиться этой странной парочке, безропотно принимающей столь своеобразные банные процедуры. Одежда и волосы молодых людей давно и полностью намокли, так что их не пугали ни мокрые скамейки, ни промозглый ветерок, старательно вбивающий в них простуду.
Он небрежно восседал на спинке, поставив ноги на сидение, возвышаясь над ней. Она сидела рядом, оперевшись спиной на мокрое дерево, и неподвижно смотрела на неровную поверхность луж.
- Когда с небес льется вода, это значит, что ангелы плачут, не так ли? – с усмешкой бросила Алина своему спутнику.
- Странно, почему же тогда я так весел?
- Наверно потому, что у меня сегодня День Рождения. Только вот подарка от тебя я так и не увидела. Я в недоумении?!
- А того, что я сегодня рядом с тобой, тебе недостаточно? После того как ты умудрилась поругаться со всеми своими друзьями перед самым праздником.
- Не напоминай мне, не хочу об этом думать!
- Тебе надо быть терпимее и научиться сдерживать свои отрицательные эмоции, иначе…
- Хватит! – прикрикнула она на собеседника. – Я сказала, что не хочу говорить об этом!
- Я просто хочу помочь.
- Спасибо за твою доброту, но я как-нибудь сама разберусь!
Между ними повисло тяжелое молчание. Пока Алина раздраженно хмурила брови и покусывала губы, он любовался ее макушкой.
- Я бы давно перестал с тобой общаться, давно бы избавился от твоих вечно нахмуренных бровей и раздраженности, если бы… - после тяжелого вздоха протянул парень.
- Если бы? – В её голосе явно угадывалась ирония.
- Если бы я не был твоим... – он замолчал и оборвал свою речь на полуслове, когда лица коснулся ласковый лучик солнца.
Темные, вязкие и тяжелые тучи разбежались неожиданно быстро, как будто кто-то там - наверху - вооружившись хорошей метёлкой, навёл порядок. Воздух постепенно нагрелся и в ярком солнечном свете приобрел теплый оттенок.
- А вот и мой подарок, немного запоздал, но так даже лучше, – улыбка засияла на лице юноши, соперничая с самим солнцем.
Алина, наконец, повернулась к нему лицом и улыбнулась в ответ. Он ласково погладил ее по голове, девушка тихонько засмеялась, словно котенок, мурлычущий в ответ на ласку.
Неожиданно соскочив со скамейки, она слегка пританцовывающим шагом направилась по мощеной дороге к выходу.
Он нагнал ее через пару шагов, и, слегка запыхавшись, недовольно проворчал:
- Ты даже не хочешь насладиться моим подарком? Я же так старался, ты совсем меня не ценишь.
Она засмеялась и с нежностью и некой укоризной, словно ругает любимого ребенка, ответила:
- Мы и так долго сидели под дождем, солнцем насладимся по пути домой. И я за тебя волнуюсь, как бы ты не простыл.
Почувствовав его взгляд, полный недоумения, девушка добавила:
- У тебя крылья намокли.
* * *
Квартирка была бы очень уютной, бежевые и коричневые тона обоев и мебели успокаивали бы, если бы не она. Она уже добрых полчаса бесновалась посреди гостиной. Металась по комнате, чудом не налетая на стены и мебель, то теребя в руках вещи, то тут же небрежно кидая их на пол. Он сидел на диване в позе мыслителя, уже оставив попытки унять тот ураган, что бушевал в её душе.
Давно привыкнув к таким погодным катаклизмам её сердца, он пытался просто переждать. Но, похоже, сегодня это бессмысленно. С каждой минутой его молчания и бездействия Алина заводилась все больше и больше. Что-то кричала о бесполезных друзьях и знакомых, о пустых днях и ненужной учебе, об отсутствии личной жизни и излишнем внимании родителей. Она поносила политический режим и моду. Ругала животных - за их глупость, а людей - за их равнодушие. Он всегда терпеливо относился к таким вспышкам, выслушивая все, что она скажет, и успокаивал, гладя по волосам и целуя в разгоряченный лоб, когда она без сил валилась на диван.
Но сегодня… Сегодня все было по-другому. Раздражение и гнев, пока еще тихими волнами, но с неумолимостью приближающегося цунами, накатывали на разум, мешая мыслить четко и подбирать правильные слова. Встав с дивана, он поймал девушку в свои руки, и сильно сжав плечи, прокричал в лицо резкое: «Замолчи».
Казалось, это подействовало, она перестала вырываться и, молча, уставилась на него. Он видел как расширяются её и без того огромные зрачки, как замирает её учащенное дыхание. Но безмолвие длилось всего пару мгновений. Она вывернулась из кольца его рук и закричала:
- Не смей орать на меня! Да кто ты такой?! Какое имеешь право, заткнись, слышишь!
- Мне надоели твои выходки, мне надоело быть волнорезом твоего постоянного гнева и раздражения! С меня хватит, я отказываюсь постоянно выслушивать твои злобные, но пустые речи. Мне надоело, слышишь, надоело! – проорал он ей в ответ.
Цунами гнева накрыло маленький и беззащитный островок спокойствия, что все это время незаметно для него таял и растворялся. Мера превышена, чаша наполнена до краев, и этого не изменить. Даже понимая, что натворил, он не мог остановиться.
Алина тоже не могла, не желала прерывать поток тех ядовитых слов, что вырывались из души и били её ответчика по живому.
- Надоело? Надоело?! Это ты мне надоел, просто осточертел! Ненавижу, ненавижу твою вечно постную рожу с приклеенной улыбкой! Ненавижу твою приторную нежность, меня от неё тошнит, слышишь, тошнит! Мне уже давно это не нужно, я выросла, перестань везде преследовать меня! Ты мне больше не нужен, убирайся! Тебя никогда не существовало, так проваливай туда, откуда пришел!
Голос хрипел, а горло болело и саднило от истерических криков. Дыхание перехватывало, казалось, она захлебывается в ледяной бездне своего гнева, гнев когтисто заползал в легкие, не давая вдохнуть кислород.
Она сползла по стенке на холодный пол и, наконец, затихла, тяжело дыша и жадно глотая воздух.
Едва слышимые звуки слов коснулись ее слуха:
- В небытие?..
Когда Алина подняла глаза, пытаясь поймать его осуждающий, но как всегда любящий взгляд, то увидела лишь пустую комнату. Его не было. Воздух был неподвижен и сух, за окном опять начинал лить дождь.
Она пыталась осознать его отсутствие. Никогда ранее он не уходил, не пропадал. Она всегда могла услышать его слова утешения, всегда могла почувствовать тепло его губ на своем холодном лбу, он всегда, всегда был рядом.… А теперь она могла увидеть улыбку ангела только на открытках-валентинках, а перья остались лишь в ее большой пуховой подушке. Все потому, что он ушел. Ушел оттого, что она его прогнала.
промозглый день, да. легкий ветерок, ласковый ветерок, тоже хорошо. но вместе эти два слова совершенно не звучат, наверное, потому что у одного значение отрицательное, а у другого положительное. по крайней мере, мне так показалось. 
Напомнило мне один мой древний рассказ, так и оставшийся на бумаге, тоже о разозлившемся ангеле-хранителе, об аварии... Я уже давно прочитала, эмоции как-то поугасли, поэтому скажу проще - хорошо!
