Предположительно в 1892 г., Токарево приобрел московский дворянин Ф.Ф. Крахт.
Федор Федорович (Фридрих Эдуард) Крахт - сын выходцев из Германии во втором поколении, лютеранин. Родился в Москве в 1835 г. В 1858 – 1863 гг. служил в Москве в Департаменте Сената. Затем был председателем Симбирской гражданской палаты, Владимирской палаты уголовного и Рязанского окружного суда, прокурором Московского и Владимирского окружного суда, членом, а затем прокурором Московской судебной палаты. С 1879г. - действительный статский советник. Проживал в собственном 2-этажном деревянном доме с двумя флигелями и большим двором в самом центре Москвы, у старого Арбата. Был женат на потомственной дворянке Надежде Ильиничне Каневской Отец шестерых детей - трех сыновей (Сергей, Константин, Федор) и трех дочерей (Елена, Вера, Ольга).
После его смерти в 1894 г. Токарево по наследству перешло во владение старшей дочери - Елены Федоровны Крахт. Она никогда не состояла в браке и своих детей у нее не было. Елена Федоровна почти постоянно проживала в усадьбе и потому самолично вела большое хозяйство, которое состояло из винокуренного завода, конюшни, кузницы, сада, огорода, оранжереи и сыроварни.
Сохранились сведения, что в летний период сыровара выписывали из самой Швейцарии. На правом берегу Вори стояла мучная мельница, к которой был перекинут деревянный мост.
Но главной заботой Елены Федоровны было большое стадо породистых коров-симменталок.
Во время Первой Мировой Смоленщина оказалась прифронтовой зоной, вследствие чего к ноябрю 1914 г. были созданы губернский и 7 уездных, в т.ч. Гжатский, комитеты Всероссийского Земского Союза помощи больным и раненым, действовавшим под флагом Красного Креста. Их основные цели заключались в «планомерном распределении раненых на территории губернии, в устройстве специальных лазаретов, а также в организации помощи беженцам и участие в снабжении армии». Не оставалось в стороне и местное население - служащие, духовенство, владельцы усадеб. Организовала такой лазарет в Токарево и Елена Федоровна.
Революционные события 1917 г. открыли новую страницу Токаревской усадьбы.
Она была национализирована. На библиотеку (1 тыс. томов), состоящую из литературы на иностранных языках, владелице была выдана охранная грамота. Небольшую часть вещей Елена Федоровна, покидая усадьбу в 1918 г., смогла вывезти в Москву: шкаф, большой и малый столики красного дерева, кресла, колокольчик для вызова слуг, часы, семейные альбомы ... Эти предметы до сих пор бережно сохраняются в московской квартире внучатого племянника Елены Федоровны — Владимира Владимировича Матова.
В доме расположился, наряду с другими службами, участковый народный судья. В связи с отсутствием медпомощи в юго-западной части уезда, летом 1918 г. предлагалось перевести в Токарево из Вешек больницу. Однако эта идея осуществлена не была. Затем там размещались: конторские помещения, библиотека (с 1919 г.), школа I ступени, Клуб рабочих со сценой. Для проведения клубных мероприятий руководство последнего обратилось в Губмузей с просьбой передать в пользование рояль. Однако их просьба была отклонена, но передан рояль из бывшей скугоревской усадьбы.
В июле 1918 г. обследовали усадьбу.
Наиболее ценные предметы были намечены к вывозу. Вероятно, что-то и было доставлено в различные музейные хранилища, однако большая их часть оставалась в усадьбе, постепенно разрушаясь временем и людьми.
Осмотр Токарева проходил 5-8 мая 1921 г. В этот период в Токареве размещалось районное Управление всеми гжатскими Госплемхозами, «морально и юридически ответственное за... разруху в области хранения памятников искусства и старины...». Еще сохранялись сыроварня-маслоделка, кузница, слесарная, винокуренный завод, но «всё ветхое (сыроварня не работает, почти вся разрушена и разобрана)».
В усадебном доме «...кое-что осталось от 1918 г. в приличном виде, часть вещей перенесена на чердак в разломанном и попорченном виде, и большая часть найдена по частным квартирам администрации, служащих и рабочих. Здание Токаревского дворца за отсутствием материалов и рабочих рук понемногу разваливается...»
В силу того, что до 1924 г. вывоз ценностей осуществлен не был (хотя неоднократно планировался), а предметы на местах гибли, Губмузей принял решение о разграничении всего имущества «на имущество музейного и немузейного значения и о вывозе первого...»
В очередной раз было намечено вывезти токаревские ценности в музей-усадьбу «Алексино» и Смоленский музей. Но проходило время, Токарево постоянно фигурировало в планах работы комиссий всех уровней, однако вплоть до 1928 г. его ценности, взятые на госучет, так и не были вывезены, и их дальнейшая судьба пока неизвестна.
В период боевых действий Великой Отечественной войны на территории Гжатского района дом был неоднократно обстрелян и взорван при отступлении фашистских захватчиков весной 1943 г. Тогда же при пожаре полностью погибла и вся усадебная библиотека. В это же время, в возрасте 83 лет, в Москве умерла и его последняя владелица - Елена Федоровна Крахт.
После войны дом зиял пустотами окон и полуразрушенных стен, но в целом уцелел, чему во многом способствовала толщина стен и прочность кладки. Местные ребятишки из любопытства обследовали «графские развалины», устраивая там свои незатейливые игры, а кусочки некогда белоснежных колонн использовали в качестве школьного мела.
Однако не было и речи об его восстановлении.
Тогдашний директор инициировал разборку дома: за каждый целый кирпич сельчанам выплачивали 5 копеек. Он пошел на строительство скотного двора, использовался на личных подворьях колхозников, битым кирпичом устлали часть дороги, построили силосную башню. Да, «архитектурная дома была разрушена окончательно, однако, именно это обстоятельство дало возможность в тяжелый послевоенный период найти, хоть и временный, источник строительного материала для восстановления мирной жизни сельчан.
Теперь на месте токаревского дома пустырь, лишь слегка различимая аллея, которая обрамляла дорогу и некогда вела в усадьбу, да полуразрушенные усадебные хозпостройки еще напоминают об интереснейшей истории этих мест.
