История безымянного героя

[Gelu]

Мечты сбываются


Странные вещи в этом сумасшедшем мире творятся, вот что! Рано утром я очнулся, как ни бывало, в своей собственной комнате, лежа на своей собственной импровизированной кровати! Как это понять, скажите мне, пожалуйста, хотя бы по секрету?! Как я тут оказался?!
Я совершенно ничего не помнил. Все случившиеся вчерашним вечером, казалось странным, безумным сном. Все, что произошло уже после имеемых мной в виду событий, осталось тайной, покрытой тьмой, увы, на долгое время…
А может быть, я и не хотел об этом вспоминать?!
Да. Не хотел.
Но я вредный. Я все-таки как следует напряг непослушные мозги и начал ворошить свою память, изо всех сил пытаясь выхватить хоть какие-то подробности о своих вчерашних деяниях.
Так… Я помню, как я, спотыкаясь, бежал по ночному темному лесу, помню, что у меня были странные глюки, которые меня сводили с ума, но… Кроме этого, должно же иметь место что-то еще! Или я просто пришел в настолько бессознательное состояние, настолько вырубился, что ничего не успел понять!? Отчетливо помню, как ветки больно хлестали меня по лицу, помню, что они мне здорово мешали и я их стал Мечом рубить из всех сил. Но потом, черт побери, что ж было потом?!
Не помню. Хоть ты тресни.
Стойте… кажется, еще что-то. Вспышка какая-то… Или это глюк такой был у меня?! И вообще, я, кажется какой-то гадости тогда напился, вот и сглючило башню! Ну Перец, чтоб его! Это ведь, кажется, его рук работа. Носит с собой в своих дырявых демонских карманах какую-то злостную губительную для здоровья галлюциногенную отраву, да потом еще и ложится под столом так, чтобы эта отрава, находясь в баклажечке, у него из этих карманов выкатывалась! Спрашиваете еще, почему я ее скомуниздил! А вы бы на моем месте этого не сделали?! Если что-то ну так хорошо лежит, ну так просто замечательно, неужели это присвоить не хочется?!
А так вообще утро было отличное, несмотря на то, что у меня башка болела. Ну, что ж тут удивляться. Может, я об дерево ею шибанулся. Только не говорите, что от алкоголя. У меня с похмелья никогда башка не болит.
Ясен пень, что с самого раннего утра, вооружившись Радугой, я хорошенько побесился в главной комнате. Я победил все, что нашел.
Когда я победил все, что лежало невысоко, то начал побеждать недоступные с пола предметы, вооружившись луком. Какая радость, люди! У меня опять полетели с полок разные вазы и блюдца, а в конце концов мне удалось опрокинуть огромный медный подсвечник. Правда, он мне чуть по башке не заехал, пока падал, потому что я в него стрелял почти в упор и в момент падения находился прямо под целью.
Но это не могло меня отвлечь от выяснения странных обстоятельств прошлой ночи. Поэтому сколько бы я ни бесился, все равно это начало мне надоедать. Расколотив последнюю вазу, я со вздохом нацепил новый зеленый плащ, стыренный у прежнего хозяина замка, обвешался ножами того же происхождения и пошел в Тэнтир, надеясь там встретить этого сволочного Перца и все у него выяснить. Я хотел знать, черт побери, чего это они там задумали, почему почти за каждое слово Хрюн бил Перца по балде и почему последние должен подчиняться первому.
С нелегкой душой я шел по весеннему лесу. Шел и грузился. И было мне, мягко сказать, хреново. Потому что, как ни крути, а скука у меня не прошла. И проблемы все остались со мной, нерешенные. Что же мне теперь делать?! Оставаться здесь или смотать удочки из этого чертова Восточного Княжества? Наверное, мне так и стоит сделать… Что я забыл здесь?! Зачем я живу тут, в этом захолустье, где я не могу никак себя проявить, где я никому не нужен и где у меня что ни день, то неприятность?! Нет, я покину эту землю и уйду жить в леса, подолгу не останавливаясь на одном и том же месте! Я буду путешествовать по миру, увижу другие земли, узнаю других людей!
Нет, я не мог смириться с тем, что в этом мире все именно так, как оно есть! Была бы моя воля, я бы, конечно, все переделал, но… Как я могу говорить об этом после моего недавнего позора в таверне?! Нет, я всего лишь человек недалекого ума, который вечно попадает в глупые ситуации, которому вечно не везет! Герой ли я на самом деле?!
Но потом я вспомнил сегодняшнее утро в замке, то, как храбро я расправлялся с занавесками и вазами, вспомнил, что достойно вышел из словесной перебранки с Князем - а я ведь вообще его запугал, когда Радужный Меч показал! Я тогда подумал, что он подожмет хвост и трусливо убежит с поля брани, как тот дезертир в соломенной шляпе! Вот так-то. И не надо на себя гнать. Я - герой. И все тут. Когда я это подумал, мне даже легче дышать стало!
Я шел, гордо подняв голову, довольный, никого не трогал, и тут вдруг…
Как будто меня дварф молотком по башке жахнул. Или молния с самого неба – и в самое сердце.
Передо мной стояла Она.

 

[Gelu]

Я стоял, разинув рот, и наверное, у меня было очень глупое и чуть-чуть шизофреническое выражение лица.
Я забыл обо всем – о могущественных драконах и дальних странствиях, об эликсире вечной молодости, от которого глючит и башню сносит, о княжиче с его возлюбленным винным погребом! Забыл о том, что я весь обвешан прекрасным оружием, о том, как я здорово и метко стреляю из лука, о том, какой я хороший молодец, что все это придумал – это ж ведь еще додуматься надо до такого! Я забыл о прошлой странной ночи, когда меня и сглючило; даже сегодняшнее утро из памяти улетучилось, как спирт, пролитый из баночки!
Я стоял прямо перед ней и тупо улыбился.
И только теперь я понял, что попал я - как следует. И глупее и безнадежнее положения, чем мое, в мире, во всем огромном мире просто не существует! Куда мне от этого лесного совершенства деваться, скажите пожалуйста, если кто знает! Я ничего красивее не видел за всю свою жизнь, и вряд ли вообще можно что-то такое найти, более совершенное, чем Она. Эти волосы цвета морковки. Эти глаза с оттенком того болота, что возле замка моего разлеглось под горкой! И ведь знает, паршивка такая, что обладает всей этой красотой, и знает, что я тут стою и тащусь от нее, знает, что я ради нее в прошлый раз прочесал весь лес, подвергая свою жизнь всевозможным опасностям! Знает и использует всю эту информацию на свое благо, а я, значит, должен стоять и таращиться на всю ее красоту! Конечно, я решил, что надо действовать, а то еще убежит моя радость, как в прошлый раз, и не догнать мне ее, а потом она еще вздумает из лука в меня стрелять и, естественно, на этот раз не промажет! Конечно, я ведь даже уворачиваться не стану от ее стрел!..
Но сейчас у меня больше не осталось той романтической восхищенности и тихого мечтания. Я был зол на нее, хоть и играючи, но все равно зол! А еще я всегда отличался вредностью и упертостью. Замечательные качества! Их-то я сейчас и стал использовать. А еще вспомнил про такие свойства своей дрянной души, как наглость и уверенность в себе. Этого всего у меня водилось навалом! Я подумал-подумал и решил.
Ох, зря она в эти кусты забралась! Конечно, я понимаю, что наблюдательный пункт неплохой. Наблюдать за мной собралась! Ну, как бы не так! Я тебе понаблюдаю.
Выход-то из этих самых кустов с одной стороны только был!. Его-то я и перегородил, подойдя к эльфе поближе... Таким образом, она оказалась в самой настоящей ловушке, выхода из которой не было.
Я сделал лицо понаглее, с таким расчетом, что, может быть, она не сможет устоять перед моим обаянием. Но она теперь испугалась меня и хотела как-то меня обойти, чтобы выбраться. Ничего подобного! Если уж я решил ДЕЙСТВОВАТЬ, значит, я решил.
- Привет, крошка, - сказал я как можно нахальнее, подобравшись поближе, и подмигнул ей левым глазом. – Знаешь ли ты, что давно уже мне очень, очень нравишься, а детка?
Она ничего не говорила. Она смотрела мне в глаза так, будто я ее убивать собрался. Она меня боялась, кажется. Ну что же, из этого можно извлечь пользу.
- Почему же ты боишься? – спросил я. – Я же ничего плохого тебе не сделаю… Слушай, а не хочешь ли ко мне в гости? Вон на горе мой замок.
Красавица моя сначала ничего не говорила, а потом, опустив глаза, тихо произнесла (довольно смело) самым прекрасным голосом, который я когда-либо слышал:
- А раз-з-з-з-з-зве т-т-т-т-т-ты т-т-т-т-там? Это т-т-т-т-твой з-з-з-з-з-замок?
С этими словами она робко попыталась развернуться и пройти мимо меня. ЩАЗ!!! Не тут-то было, красавица. Нечего было тогда являться мне, как озарение, нечего было мучить меня все эти дни!..
- Да, - сказал я, довольный собой. – Я там живу. Совсем один! Пойдем ко мне, тебе понравится, то есть, я хочу сказать, о-о-о-очень понравится!
Эльфийка ничего не говорила, но в ее глазах горел такой ужас, что мне невольно стало ее жалко. Как будто я не я, а дракон какой.
- Да не бойся ты так, - сказал я ей. – Там никого не будет, кроме меня. Таким образом, нас никто не потревожит, никто нам не помешает…
Она попыталась пройти сквозь кусты, что были за ее спиной, но это оказалось совершенно невозможным, потому что они были колючие и очень густые. Ничего не вышло у нее, и я, конечно, был только рад.
- Да куда же ты уйдешь? – искренне удивился я. – Тут же никого нет, кроме нас с тобой. Только я не понимаю, почему ты идти со мной не хочешь? Я же сказал, тебе понравится! Нам вместе будет очень хорошо. Гораздо лучше, чем по отдельности…
Нет, не хотела она идти со мной! У нее уши задрожали от страха.
- Ну в чем проблема? – удивился я. – Разве я могу причинить тебе какой-то вред? Я ведь оружие с собой просто так ношу, для самообороны, а не для того, чтобы кого-то убивать… да и зачем мне это нужно? Ты ведь такая красивая, зачем ты мне мертвая-то нужна? Ты что, думаешь, что я некрофил?
В конце концов мне ее уламывать надоело. В конце концов, стою тут, распинаюсь, а на мои слова никакого внимания не обращают. Я разозлился и сменил тактику. Не хотите, как хотите, у вас все равно нет выбора, миледи!
- Так ты не хочешь идти ко мне, да? Отказываешься от всего, что я тебе предлагаю, да? – Я всерьез обиделся на нее. – И тебе все равно, тебе наплевать на то, что я вот уже несколько недель мечтаю о тебе, да? Ну смотри, играть со мной опасно! Не пойдешь так, возьму силой! Только держись!
С этими словами я схватил ее в охапку, забросил на свое плечо и понес домой. При этом у меня было такое чувство, будто исполнилось наконец-то то, о чем я так давно мечтал – собственно, это так и было. Я шел быстро, а она была такая легкая и тонкая, что я практически не ощущал тяжести. Наоборот, я не шел, а летел – к собственному счастью!

 

[Gelu]

Но ей это счастьем, наверное, вовсе не казалось. Она громко ругалась на своем эльфийском наречии и колотила своим мечом (который у нее тоже, как я понял, имелся) – плашмя! – по тому, что, извините, у меня сзади и немного ниже спины. Сначала мне это было смешно, потом уже надоело, а потом я не вытерпел, стащил мою лесную красавицу с плеча, отнял у нее меч, закинул ее обратно и понес дальше. Выучил я много эльфийских ругательств, мог бы теперь с любым эльфом на равных общаться! Да что там общаться! Да я б теперь смог энциклопедию выпустить, под названием вроде «Ругательства народов мира» или «Разговорник джентльмена»!
Но переходим конкретно ко мне. И к моему заплечному рюкзаку, который еще подавал признаки жизни.
Я нес этот живой рюкзак, то есть это самое лесное морковноволосое создание, и слушал, как она ругается на меня – даже это казалось мне музыкой, ведь это Она МНЕ говорила! Но через некоторое время она сорвала свой прекрасный голос, отбила себе все кулаки об мою спину, устала и больше не сопротивлялась. Так я ее домой и припер. Чуть не надорвался – не сказал бы, что моя ноша была особо легкая, как обычно про эльфов все втирают. И как это, интересно, эти длинноухие, по снегу рыхлому ходят, не проваливаясь? У них, наверно, бахилы на воздушной подушке. Изобрели. А мы – нет еще.
Как я с ней по лестнице лез, это уже отдельная история. Я ее чуть не уронил вниз, а потом сам чуть не скочевряжился туда, в подвал! Самое странное, что эльфа моя вовсе не пыталась освободиться, что бы я на ее месте первым делом сделал, а наоборот, вдруг прицепилась ко мне и руками и ногами, словно боялась упасть (хотя чего тут бояться – от нее все равно не зависит, упаду я или нет). Странный народ эти женщины!
Наконец-то мой долгий и опасный путь с рыжей эльфой на шее подошел к счастливому концу... Я еле-еле влез по этой гребаной лестнице в верхние покои своего дворца и не спеша зашагал к своей любимой комнате – комнате, которая была моим приютом в течение целого года, к той самой комнате, где мне всегда было привольно и спокойно. Но вот гостье моей тут привольно или, тем более, спокойно, кажется, вовсе не было: она беспокойно озиралась по сторонам, хлопала глазами (от ее ресниц ветер поднимался) и вообще вела себя как-то подозрительно. Что я включаю в понятие «подозрительно»? Да как бы это объяснить? Так вот когда я кого-то домой приношу а ему это почему-то не нравится и я при этом подозреваю, что он сделает ноги, если я его тут оставлю – вот это и есть «подозрительно».
Естественно, я не люблю, когда кто-то ведет себя подозрительно. Надо в таком случае что-то делать. Она все еще находилась у меня на плече. Я ею вертел и влево и вправо, пытаясь найти место, в которое ее можно пристроить на время.
- Куда бы тебя определить, а, красавица? – спросил я. - Ты что, все еще боишься меня? – попробовал я к ней хоть как-то подъехать. – Ну это ты, конечно, зря. Я же ничего такого страшного не делаю. Я тебе случайно ничего не вывихнул, пока нес?
Она ничего не сказала, помотала только головой.
- Ну и ладно, - сказал я, довольный. – Тогда ты у меня в гостях. Будь как дома. А я пока за пивом в погреб схожу. Тут постоишь, не бойся, никто не придет и не украдет тебя.
Е-мое, но у нее было такое выражение лица, будто она, наоборот, этого больше всего на свете хотела! Странный народ, честное слово. Я ж по-хорошему приношу ее в свою крепость, защищаю тут, понимаешь ли, от всяких врагов, а она еще хочет, чтобы ее отсюда кто-нибудь спер!
Я, конечно, осторожно поставил ее на пол, но как только ее ноги коснулись ворсистой поверхности моего любимого ковра, сделанного из скатерти, эльфа сразу же метнулась к окну. Чего доброго, так, когда я сюда опять ноги принесу, от нее тут уже ничего и не останется! Нет, этого допустить нельзя было!
- Что-о-о? – я разозлился и удивился одновременно. – Куда же ты?! Только пришла, а уже уходить надумала? Я тебе уйду!
Я поймал ее, посадил на какое-то первое попавшееся под руку кресло и накрепко привязал тетивой от лука. Пусть теперь только попробует уйти! Руки ей, само собой, я тоже связал. Она гневно посмотрела мне в глаза и произнесла что-то по-эльфийски, наверное, опять матерщину какую. Я ж научился мат любой народности отличать – так привык к этому! я от души смеялся, пока она гневно мне что-то по-эльфийски втирала и знал про себя, что если уж я что-то решил, то надо добиваться любой ценой. Сейчас я решил, что не дам ей уйти, потому что мне нужно было от нее кое-что. Позарез. Я правда, об этой мечте еще ни разу не обмолвился, но это такое тайное желание было у меня. Типа, секрет.
Я быстро слазил в погреб и принес на собственном горбу небольшой бочонок, пару кружек, несколько сушеных рыбин. Со всем этим я вернулся в комнату. Эльфийка тихо сидела в кресле и отрешенно смотрела в потолок. Наверное, смирилась. Но мне хотелось, чтобы и ей было весело.
- Как ты думаешь, зачем я привел тебя сюда? – поинтересовался я, подойдя к ней и привязывая ее покрепче. – Ты ведь мне уже давно нравишься, детка. Почему же ты грустишь? Разве тебе плохо? Да, я привязал тебя, но ведь если бы я этого не сделал, ты бы просто ушла. А я этого не хочу. Я планирую хорошенько повеселиться сегодня, а ты почему-то не хочешь даже улыбнуться.
Но она смотрела на меня так, будто я собираюсь съесть ее, честное слово! Я пожал плечами. Теперь-то я мог осуществить то, о чем так давно мечтал, и я собирался сделать это прямо сейчас.
И сделал, сделал с огромным удовольствием.
Я ее портрет на стене стал рисовать.

 

[Gelu]

Вдохновения у меня было через край. Поэтому я работал несколько часов подряд без никакой устали… Сначала я небрежными легкими штрихами наметил тонкие контуры этой прекрасной физиономии, потом принялся уверенно заполнять пустоту внутри получившегося неровного овала. Правда, формой этот чуть кособокий овал больше напоминал старую картофелину, но разве бывают в этом мире лица совершенной формы?! Вот, и я про то же.
Я отошел назад, полюбовался на картофелину, подумал-подумал и пририсовал по бокам пару длинных и заостренных эльфийских ушей. Теперь сходство было уже налицо – во всяком случае, то что эльф это – ясно на сто процентов. Если конечно, смотрящий на мою великую картину не будет в это время вспоминать про такую домашнюю животину под названием осел – иначе первым делом у него будет ассоциация с этим скромным зверем, а не с моей эльфой. Потому что у осла уши тоже длинные – это во-первых; а во-вторых, люди эльфов видят не так часто, как ослов.
Нос получился такой же формы, как и лицо. Только лицо было картошка, которая на бугорке стоит, а нос – картошка, которая просто лежит, как положили. Или бросили. Неважно… И еще я там две дырочки аккуратненькие на лежачей картошке пририсовал – ровно столько же, сколько и на сидячем и привязанном оригинале. Я специально посчитал на пальцах, чтобы наверняка не ошибиться. Две. Не одна и не три. Две.
Рот у нее рисовать было труднее, чем все предыдущее, вместе взятое… Собственно говоря, настоящие проблемы сейчас и начались. Он рисоваться правильно не хотел. Я никак не мог нарисовать ровно. Этот рот постоянно съезжал в сторону, и мне приходилось с другой стороны дорисовывать, чтобы было со всех сторон одинаково. Но ровно не получалось: с той стороны, где я дорисовывал, все равно оказывалось длиннее, чем с другой; поэтому в конце концов линия рта с обеих сторон уперлась в края стоячей картофелины, и я, вздохнув с сожалением, оставил это совершенно бесполезное занятие. Ничего страшного. Сходства от этого не убавится, я думаю.
Веснушки получились особенно красивыми. Рисование их у меня сопровождалось звуковым эффектом. Больше всего было похоже на стук дятла в лесу. Я долбил угольком по стене с такой силой, будто от этого зависела вся моя жизнь – недолгая, но такая сложная и странная... Поэтому я прямо-таки из кожи вон лез! Старания не прошли даром: вся внутренняя площадь стоячей картофелины оказалась в крапинку, а самое большое сосредоточение этих самых крапинок возникло на лежачей картофелине - там вообще почти живого места не осталось, и я вовремя остановился, иначе из-за этих крапинок были бы не видны две дырки на ней.
Так… глаза. Я нарисовал два круга над лежачей картофелиной. От этих кругов кверху и книзу торчали такие палочки. Похожие на частокол. Все разной длины, но в половину высоты стоячей картофелины – точно не укладывались.
Теперь пришла очередь волос. Я принялся махать угольком, как настоящий художник, быстро и уверенно. Правда, у меня не было уголька морковного цвета – пусть моя красавица не обижается, что волосы получились черные. Потому что таких угольков не выпускают еще, а если и появятся где – это же опять-таки большой дефицит, и может, только по талонам выдавать будут, а у меня-то они откуда?! Не-е-ет уж, терпите, рисую чем могу. Мог бы вообще не рисовать, между прочим.
Какие у меня красивые получались прямые линии! Я их нарисовал много, штук сто точняк! Они все начинались на стоячей картофелине и свисали вниз, а некоторые торчали в стороны. Немного похоже на солому, но в этом вся красота. Правда, у эльфийки волосы немного завивались. Как это так бывает – не понимаю я! С чего это волосы сами собой в спирали заворачиваются? А если они все в узелки завяжутся, какой же тогда кошмар будет! Я решил это не рисовать.
Потом, в самый последний момент, я наконец-то перешел ко всей остальной фигуре. Ну, это я нарисовал быстро – представьте себе гитару. Гитара получилась с такими пятиконечными отростками, их было два; а внизу еще два, но они не разветвлялись книзу, а просто заканчивались. Там еще было много всякой зеленой бахромы - это у нее с сапог какие-то махры свисали зеленые, на траву похожие. Я и нарисовал такие, только по объему побольше: такая красивая деталь, подчеркнуть бы надо; красивше ведь будет, а я ведь для того и стараюсь, чтобы потом на это любоваться! Получились такие веера величиной побольше стоячей картофелины; врастопырку немного, но я ж только еще учусь рисовать!
Одежду ей я почти не нарисовал. Нафиг она нужна, эта одежда!.. Впрочем, я как-то не совсем смог представить, что надо рисовать там, где она имела место в данный момент, потому что у меня с воображением плохо. И потому что не видно ничего. Я хотел сначала попросить это совершенство все с себя снять; но потом подумал, что совершенству тут, на сквозняке, холодно будет, и, когда его, то есть ее, освобожу, первым делом приобрету отличный неподержанный фингал. А в худшем случае могу и ничего и не приобрести, а, наоборот, лишиться каких-нибудь частей тела. Башки, например. Или еще чего.
Поэтому я быстренько набросал кресло, в котором эльфа сидела, веревки, которыми она была привязана, а все пространство внутри контура гитары так оставил. Потом дорисую. Если когда-нибудь будет возможность все-таки посмотреть. Мечты, мечты…

 

[Gelu]

- Это ты! – сказал я эльфийке подтащив ее, связанную, к портрету. – Нравится? Не правда ли, похоже?
Она долго изучала свое изображение, и я заметил легкую улыбку, тронувшею ее губы… Потом она тихо засмеялась, наклонила голову и осторожно спросила:
- А разве я… такая? И что это на мне такое одето? А? – Она прищурила глаза, вероятно, изучая свою не нарисованную одежду. Наверно, она просекла мою фишку. Мне это не понравилось.
Я тоже наклонил голову и повнимательнее посмотрел. Действительно, не совсем такая… Странно: когда рисовал, моя работа мне казалась куда лучше.
- Ну, это, конечно, не очень ты, - сказал я, немного подумав. - Но это же мой первый, так сказать, э-э-э… опыт. А из одежды.. как бы это выразиться… Ну, в общем, то есть я хотел сказать, что…
- Опыт чего? – спросила эльфа, перебив меня. Она улыбалась все непринужденнее – кажется, она совсем перестала меня бояться. – Опыт ношения тяжестей на левом плече?
- Да нет. Опыт рисования с натуры, вот! Кстати, посмотри, кстати, вот это – свинья, а вот это – дьявол, а это орки и демоны! Это я все сам нарисовал!
Я, сделав рожу экскурсовода, медленно пошел вдоль стены, выразительным жестом показывая ей все изображения, сделанные мной ранее. Я был горд и доволен тем, что мое искусство хоть кто-нибудь оценит профессионально.
- Ну и? – спросил я, улыбаясь все шире, так что у меня чуть щека не треснула.
- Мне вот это нравится, - сказала она, кивая в сторону одного из моих величайших шедевров. – Что за прекрасный цветок?
- Это вообще-то автопортрет, - отвечал я, довольный ее комплиментом – мне впервые сказали, что я красив, как цветок! И пояснил: – А вот это – волосы. Мои. И только попробуй сказать, что непохоже. Я тебя тогда съем.
Она смотрела на меня, потом на портрет, очевидно, сравнивая, оригинал с моей настенной живописью; а потом расхохоталась.
- Ты же подавишься, - сказала она, смеясь все раскованнее. – И вообще, я, наверное, совсем невкусная. Во всяком случае мне так самой кажется.
И она сделала грустное лицо, но долго так держаться не могла: вскоре у нее уголки губ сами разъехались в улыбке, почти такой, как я нарисовал.
- А вот этого я не знаю, - сказал я. – Может, когда и проверю. Зато относительно пива я не сомневаюсь. Оно всегда вкусное. И у меня его много! Предлагаю отметить нашу историческую встречу и создание нового шедевра мирового искусства.
- Согласна! – вдруг воскликнула она довольно, и я понял, что она очень даже рада моему вмешательству в ее прекрасную эльфийскую жизнь. У нее даже веснушки на носу засветились от радости. – Только у меня ноги совсем затекли!
- А вот если не убежишь, я тебя тогда развяжу, - заметил я осторожно.
- А если убегу?
- Тогда нет.
Она опять расхохоталась.
- А почему?
- Потому что я тебя сюда принес не для того, чтобы тебя ловить и привязывать, а для того, чтобы веселиться, понятно? Поэтому, раз ты у меня дома, давай развлекаться по моим правилам, ладно? А то опять привяжу и сам развлекаться буду, а ты будешь смотреть и мне завидовать.
Она смеялась уже так, что у нее слезы брызгали их прекрасных глаз.
- Хорошо, хорошо! Но когда ты окажешься у меня дома, я тебе это припомню сполна!
- А я не окажусь, - сказал я уверенно. - Ни за что!
- Я так тоже думала, - сказало тут мое совершенство, очаровательно улыбаясь..
- Ладно, думаю, что ничего плохого я не сделал. Я развяжу тебя. Но если ты вздумаешь уйти, я обижусь, поняла?
- Ага! – воскликнула она; и стоило мне развязать ее руки, как я приобрел прекрасный щелбан по носу. Было очень даже обидно, между прочим.
- Так ты драться, да? – крикнул я грозно, сделав серьезную физиономию и выпятив нижнюю губу; но не мог сдержаться и вскоре сам расхохотался – почему-то так легко было на душе, что хотелось только развлекаться, забыв обо всем. - Тогда – получай!
Я с огромным удовольствием принялся ее щекотать, а она почему-то даже не сопротивлялась, а только сгибалась от смеха пополам – я боялся, что она так вообще уползет под кровать. Так я и не понял, почему она так изменилась! Может, здесь дело в великой силе искусства?

 

[Gelu]

Вечер прошел просто великолепно! Я даже не мог поверить, что все это творится на самом деле: это действительность или же прекрасный сон?! Мы сидели и разговаривали обо всем, о чем только можно и о чем нельзя. Лесная чуда меня понимала – и она была единственной в своем роде! Потому что, кому бы я ни рассказал о своих странноватых мечтах, все только воротили нос и смеялись надо мной!
А она – нет. О Солнце, она удивленно таращила глаза, когда я рассказывал о сражениях с драконами; и хихикала, когда я поведал про пьяного демона; но почему-то нахмурилась немного во время моего рассказа о визитах к Розалине. Я удивился сначала, но потом понял, что здесь что-то не так, и опустил часть своего повествования. Эльфа сразу успокоилась и продолжала меня слушать, превратившись в само внимание. Она почти ничего не рассказала о себе, кроме того, что родом она из Амаллака и является дочерью воина. Я подробности выспрашивать не стал – мне хватало и этого, и хватало сполна… Видимо, ей хватало моих рассказов, и, наверно, ей интересно было слушать обо мне…
Я рассказал ей свою историю – от самого начала до конца, остановившись на словах «И вот я тут теперь с тобой сижу и пью пиво». Я не утаил ни одной подробности, за исключением тех дней, что я скучал по ней: по-моему, говорить ей об этом было еще слишком рано.
Она молчала пару минут, улыбаясь, и веснушки у нее на носу светились.
- Так ты не знаешь, кто ты? – удивленно спросила, наконец, она, широко открыв свои прекрасные зеленые глаза, когда я посвятил ее в свою тайну.
- К сожалению, - улыбнулся я в ответ, а потом вспомнил, что не чистил зубов уже месяцев десять, и они, наверно, уже совсем-совсем желтые; после того, как до меня это дошло, я смутился и перестал их показывать. – А может, и к счастью? Я сам еще не понял, Но меня почему-то все это не сильно мучает.
- За этим что-то кроется, - сказала эльфа. – Но я ума не приложу, как ты в этот замок впендюрился! Ты точно не помнишь хозяина замка, ну, того, у которого ты теперь шмотки воруешь?
Я опять немного смутился, удивившись ее феноменальной догадливости.
- Нет, не помню я его, хоть мечом по шее! А откуда это ты взяла, что это его… хм… одежда?
И я уставился на нее, делая самые невинные глаза.
- Ты шить ни хрена не умеешь, - сказала она и звонко рассмеялась. – Стежки грубоваты – тетивой от лука по-другому и не получится. Я сама-то не умею, потому и вижу…
- А что же ты умеешь? – спросил я в свою очередь, подняв брови так высоко, что они чуть не сдвинули с положенного места корни волос.
- Можешь себе представить – ничего!
- Совсем-совсем ничего? – я уж вообще удивился.
- Совсем-совсем.
И она опять рассмеялась, но потом быстро замолкла, посмотрела мне в глаза и отвернулась.
- Это непорядок, - сказал я и принял самый задумчивый вид, на какой только был способен. – Ну раз так, то будем учить.
- На фига? – удивилась она и покрутила пальцем у виска, громко присвистнув. – Мне и так ништяк живется. Знаешь, а в тебе есть что-то такое, чего нет в других, - сказала вдруг она быстро. – Они какие-то груженые, а ты – нет. И у них какие-то проблемы вечно, и постоянно они на все жалуются…
- А они просто помнят, кто они такие, и у них вечная тяжесть разных воспоминаний о прошлом, - задумчиво сказал я. Правда, я только сейчас это понял. Вспомнил почему-то Хрюна и Перца, и мне их стало жалко.
- Надо все-таки выяснить, в чем тут дело, - сказала эльфа, почесывая озабоченно пятку. – Скорее всего, это кто-то подстроил. А ты на люстре оказался, и тебя просто не заметили. Они ж только под ноги себе смотрят.
- Кто - они? – поинтересовался я. – Конечно, все это очень может быть... Однако меня это совсем не интересует. Вот так. А теперь будем веселиться.
И мы, действительно, продолжили развлекаться по полной. Эта лесная чудила под действием выпитого пива пришла в совершенно непригодное к употреблению состояние: она стала громко хохотать и ругаться своим эльфийским матом через каждые два слова, и я пришел к выводу, что этой больше нельзя! Я ее положил спать на коврик, а сам сел за стол и в задумчивости принялся праздник продолжать в одиночку. Но эльфа долго не хотела успокаиваться: она подбегала ко мне и дергала меня за рубашку, возвращаясь потом на свое место, куда я ее определил, и снова ложась спать. В конце концов я не вытерпел и отпустил ее гулять по замку.
Через пару часов она вернулась, почти протрезвевшая, и с ходу заявила:
- Я – пьяный рыжий эльф… Неси меня домой.
…Я дотащил ее на собственном горбу до самого леса; нельзя сказать, что ей не понравился это способ передвижения…Правда, она всю дорогу щекотала меня, и я ее чуть не уронил головой об землю, но вовремя подхватил! Меч я ей все-таки вернул, и лук тоже, а то придут еще из Амаллака войной на меня, и будет мне большая крышка… Чуда призналась, что не умеет обращаться со всем этим оружием, которое носит с собой; поэтому и пришла сюда тренироваться. Один очень, очень умный эльф посоветовал ей местность возле моего замка как самую безлюдную в окрестностях Тэнтира. Ну что же, хороший совет!
Наконец мы добрались до опушки леса. Она уже хотела уйти, как мне захотелось задержать ее подольше, расставаться не хотелось. Я взял ее за руку, но она отвернулась и опустила глаза.
- Ладно – прощай! – сказала она тихо, отняла свою руку и пошла себе в лес.
- Подожди! – крикнул я ей вдогонку. – Приходи еще! Ты ведь запомнила путь сюда?
Она кивнула.
- Ну и хорошо, - пробормотал я. Что-то мне говорило, что она больше не придет. – Эй, постой! – опомнился я, когда она уже скрылась за поворотом. – Погоди! – я догнал ее. – Как хоть зовут тебя, красавица, я же имени твоего не знаю!
Она остановилась, улыбнулась мне – в ее сверкающих глазах отражалась луна.
- Джайна. Ну, пока!
Красавица моя развернулась и побежала по лесной тропинке. Я больше не стал догонять. Я смотрел, как в лесных потемках мелькают ее будто светящиеся огнем в темноте волосы, и понимал, что сегодня был самый прекрасный день в моей жизни.

 

[Gelu]

Хочешь мира – готовься к войне

Ну, когда я ввалился в свою комнату поздним вечером, возвращаясь из леса, и лег спать, то слишком долго не мог по-нормальному вырубиться, вспоминая все подробности сегодняшнего вечера. Вспоминал-вспоминал, на своей постели вертелся с боку на бок, смял все одеяла; потом разозлился, выкинул их в окно и продолжил попытки заснуть. Надо сказать, что я вообще имел привычку выкидывать в окно все, что мне не нужно или надоело – например, старые дырявые носки.
В конце концов, когда за утром забрезжил рассвет и солнце заглянуло в окно моего скромного жилища, я все-таки удрыхся... И какие мне сны снились, люди! Наверно, самые замечательные, какие я когда-либо видел! Мне снилось, что все мои давние и недавние мечты сбылись: будто бы я уже сижу на трупе поверженного дракона, а рядом моя чуда из Амаллака, и еще куча эльфов вокруг, и они все меня поздравляют с победой; а потом я прощаюсь с ними, запрыгиваю на коня, сажаю рядом свою Джайну, свой главный трофей, и увожу ее подальше от Амаллака и своего замка! И мы едем неизвестно куда, по какой-то мощеной булыжником дороге, мы совершенно свободны в выборе пути! Прощай, старая жизнь!
Проснулся я уже ближе к вечеру, когда солнце клонилось к закату, и весь мой энтузиазм сразу куда-то подевался, куда – не скажу, потому что не знаю.
Она не пришла… Я надеялся, что когда я проснусь, она уже будет сидеть рядом со мной и улыбаться мне, а потом мы о чем-нибудь начнем говорить, и она опять будет смеяться – так, как она обычно ухохатывается над всеми моими приколами! Но мои ожидания окончились гораздо плачевнее, чем я мог подумать: эта бестия и не думала появляться в моем доме, и только черт может знать, где она сейчас шарилась, пока я сидел и тупо пялился в окошко, надеясь различить ее тонкий силуэт между деревьев!
Не повезло, чего ж теперь делать?
Я понадеялся, что смогу великолепно провести время и без эльфийского участия. Я ведь как-то обходился без нее весь этот год, и ведь мог чем-то себя занять, и даже особо не парился над этим!
Поэтому я пострелял немного из лука, сшибая последние вазы в комнате; порубил еще несколько занавесок. Но время ползло со скоростью улитки, сволочное, и ожидание стало для меня пыткой. Я ходил из угла в угол, пиная ногой все, что попадалось и все, что не попадалось, тихо ругался под нос, вспоминая все матерные слова, которым меня научили разные нелюди. Да, так хреново мне давненько не было!
Через несколько часов хождения по замку я устал и пошел в погреб. Я нашел там своего боевого товарища - свинью, она сидела около пивной бочки и смотрела на меня мутными глазами, приглашая присоединиться. Но я почему-то не хотел.
- Понимаешь, господин свинья, - сказал я ей, - У меня есть дела и поважнее этого. Хочешь, я тебе хрюнделя приведу? Тогда ты поймешь, о чем я, забудешь сразу все свои заморочки. Забей, а?
Свинья хрюкнула в ответ. Кстати, я ее Маргаритой назвал. Она оказалась довольно невоспитанной и аморальной свиньей: из погреба не вылазила, научилась открывать бочки и держать в лапах (копытах?) кружку. И спивалась с каждым днем. Если она так и дальше будет продолжать, у меня через год закончится все вино и пиво.
- Ладно, прощай брат Маргарита, - пробормотал я, уходя из погреба (я давно уже нашел нормальный выход оттуда, он вел на кухню, а оттуда уже можно было попасть в главный зал). – Только не советую я тебе продолжать так развлекаться. Смотри же, когда печенка заболит, мне будет не до тебя.
Маргарита хрюкнула и приложилась к своей кружке.
Я разозлился и пошел подальше от нее, пиная пустую кружку. Мне это все так надоело! До меня дошло вдруг, что мне нужно срочно сменить обстановку. Ну надоело мне жить в этом замке, понимаете? Он, конечно, был хороший, но я отдал бы его за один домик на дереве где-нибудь в глуши, там, куда не придет никакой человек, там, где я буду свободен от всяких правителей и прочих сволочей.

 

[Gelu]

Я шел себе спокойно по коридорчику, никого не трогал, никого не убивал и ни с кем не дрался. Мысли у меня были самые что ни на есть отсутствующие, летающие где-то в облаках. Собственно говоря, их и не было вообще: странно осознавать, что не думаешь, совершенно ни о чем не думаешь!
И вдруг я своим зорким взглядом узрел совершенно странную дверь: не было тут раньше ее! То есть просто не было. Интересно, откуда она могла тут взяться?! Или просто я не замечал ее?! Как такое может быть?! Не знал, что в собственном доме загадку найду.
Дверь была дубовая, огромная, на ней висел замок, и еще от нее был какой-то странный запах. Исследовательский интерес пересилил страх, и я решил пойти туда и посмотреть, что же за ней. Это был единственный уголочек, тайный закоулочек замка, где я еще не побывал. А так я все облазил тут, даже гараж нашел. Я там место для туши драконьей освободил.
Ну, обращаться с навесными замками я уже научился обращаться. Может, то. Что делал я, покажется стороннему человеку магией, но я-то знал, что это всего лишь чудо техники и проявление моего ума. У меня было с собой ядерное мыло Я потер этим мылом замок и дверь и начал ждать. На это ушло не так много времени: вскоре запах пошел противнейший и металл замка начал плавиться. Через несколько секунд от него уже и не осталось ничего, а только какой-то металлический мусор, труха, которая теперь просто лежала у моих ног.
Теперь можно было и зайти. Я попытался отворить дверь, но ее заело. Тогда я как следует поднажал, но дело не шло. Нет, в одиночку я бы эту дверь не открыл. Я попробовал еще раз, но безрезультатно.
Делать нечего, придется уходить обратно в свою комнату и не высовываться. Я погоревал еще немного, но потом грусть моя прошла. Да и ночь уже была, пора спать. Я вернулся в комнату, влез в свой шалаш, завернулся в занавеску и принялся мечтать о том, как было бы хорошо, если бы Джайна была сейчас здесь, со мной. Мне не было бы грустно, мне бы тогда не было страшно. Я бы рассказал ей что-нибудь интересное, а она бы посмеялась так хорошо, как она это обычно делает. Нет, надо ее найти! Завтра же пойду на поиски. Весь лес прочешу, но найду Ее!
Впрочем, вскоре эта мысль отпала. Меня начало клонить в сон, и постепенно я куда-то провалился и полностью отключился.
Наутро мне уже не было так грустно, как вчера. Я первым делом поперся в лес, надеясь разыскать там Джайну. Я облазил все поляны, заглянул под все кусты, как водится, даже посидел немного на дереве, повалялся в траве, да только ничем все это не помогло! Не было ее нигде, как будто она вообще в прошлый раз мне приснилась, приглючилась! Она не думала являться и на следующий день, и на следующий, и на следующий тоже. Я сначала немного грустил и скучал; но потом эта грусть прошла, и осталось только радость за то, что было. Я вспоминал, как мы замечательно провели время несколько дней назад, и не сомневался в том, что это был лучший день в моей жизни.