• Уважаемый посетитель!!!
    Если Вы уже являетесь зарегистрированным участником проекта "миХей.ру - дискусcионный клуб",
    пожалуйста, восстановите свой пароль самостоятельно, либо свяжитесь с администратором через Телеграм.

Илья Репин

  • Автор темы Автор темы NADYN
  • Дата начала Дата начала

NADYN

Модератор
Илья Репин

1.jpg


1844, Чугуев, Харьковская губ. - 1930, Куоккала, Финляндия (ныне пос. Репино, близ Санкт-Петербурга) Оценка творчества И. Е. Репина за прошедшие почти полтора столетия была столь же разной, сколь непохожи и неравноценны его картины. Не случайно исследователи называют не менее десяти манер, связанных с теми или иными художественными привязанностями мастера (от живописи XVII в. до импрессионизма). Репин, отзывчивый и прямолинейный по натуре, всегда живо откликался на актуальные темы современности, умел найти созвучные им интонации в историческом прошлом. Уже в начале 1870-х гг. к нему пришел первый успех, который ширился с каждой новой картиной и привел художника к безграничной славе; редкая выставка передвижников, начиная с третьей, обходилась без его работ. Восторженная критика, щедрая на эпитеты, видела в нем "Самсона русской живописи", сравнивала его с Рембрандтом. Детство Репина проходило в Харьковской губернии, его родители были военными поселенцами. Тринадцатилетним мальчиком он попал на выучку к иконописцу, а через три года уже самостоятельно выполнял заказы для церкви. В 1863 г. на заработанные деньги Репин приехал в Петербург и поступил в Рисовальную школу при ОПХ, в которой только что начал преподавать И. Н. Крамской. Дружеское общение с этим мастером, его эстетические взгляды имели значительное воздействие на молодого художника в ближайшие два десятилетия. Вскоре Репин стал учеником АХ, а в 1869 г. уже получил право писать выпускную программу. Пропустив этот год (конкурировал Г. И. Семирадский), он сделал свой главный творческий выбор: уехал на Волгу и начал работу над темой бурлаков. Еще не успев закончить картину, художник обрел известность в кругах, стоящих на позициях идейного реализма, и снискал покровительство знаменитого В. В. Стасова. "Бурлаки на Волге" (1870-73) нарушили привычную границу между жанровой и исторической живописью.
2.jpg


Репин, воспитанный на эстетических идеалах 1860-х гг. и одновременно прошедший академическую школу, показал пример того, как остросоциальный сюжет может без тенденциозности стать предметом большой картины. Мастерство молодого художника проявилось, в первую очередь, в композиции - классическом фризовом построении группы, напряженности главного движения, умелой организации больших форм. Выразительная психологическая характеристика каждого персонажа сообщает произведению качества "хоровой" картины (термин Стасова). Сопоставление тянущих свою лямку бурлаков с известной евангельской темой, а также с житейским понятием "нести свой крест" дополнено изящной метафорой: мачта, к которой крепится натягиваемый канат, нарочито развернута фронтально и в сочетании с отражением напоминает крест, к тому же увенчанный российским флагом. В 1871 г. Репин получил большую золотую медаль за блестяще исполненную программу "Воскрешение дочери Иаира", по праву считающуюся одной из лучших за историю русской академической школы.

3.jpg

На определенном этапе работы Репин отказался от построения картины "по правилам" и увидел сюжет как реальную сцену смерти близкого человека, наполнив евангельское событие собственными трагическими воспоминаниями. Композиционная идея программы изысканно лаконична: Христос, как бы сошедший с картины А. А. Иванова, приблизился к ложу девушки; свидетели, по-разному реагирующие на происходящее, погружены в полумрак рембрандтовского колорита; главное движение - из темной глубины к озарению, чуду, к светильникам у изголовья воскресающей. Такое ясно выраженное развитие действия из перспективной глубины по диагонали к переднему плану в целом характер ни для формального мышления раннего Репина. Итогом пенсионерской поездки в Париж стала картина "Садко", за которую художник после возвращения в 1876 г. получил звание академика.

4.jpg


В эти же годы в его парижской мастерской начал заниматься В. А. Серов. На протяжении своей долгой жизни Репин постоянно обращался к портретному жанру: он - создатель "подлинной нашей галереи предков". Его портреты, в целом близкие по стилю к работам В. Г. Перова и И. Н. Крамского, наделены новым качеством: герои Репина как бы вступают в диалог со зрителем, демонстрируя распространенное представление о себе. Так, вполне очевидна репрезентативная природа артистического взмаха рук А. Г. Рубинштейна (1887), пронзительного взгляда В. В. Стасова (1883), пирамидальной величественности баронессы В. И. Икскуль фон Гильденбандт (1889), философской сосредоточенности мыслителя Л. Н. Толстого (1887). "Животрепещущая действительность" развернута в монументальном полотне "Крестный ход в Курской губернии" (1880-83).

5.jpg


Художника увлекает сложнейшая задача, обещающая богатейшие возможности для разработки множества типов, - движущаяся толпа. Идейный смысл картины - бездуховность совершаемого ритуала, превратившегося, вопреки христианским заповедям, в нарочитую демонстрацию сословных границ общества. Лживость происходящего подчеркнута пропитанным пылью пейзажем с торчащими пнями от свежесрубленных деревьев. Толпе противопоставлено порывистое движение самозабвенно религиозного, действительно "убогого" калеки-горбуна - одного из самых ярких среди найденных Репиным образов. Волнующим вопросам современности была созвучна и картина "Не ждали" (1884) - центральная в цикле работ, посвященных революционному движению народников.

6.jpg


Ее композиция, обнаруживающая генеалогическое родство с классическими решениями "возвращений" и "явлений", была восторженно воспринята художниками. Либерально-демократическое общество, критика особое внимание уделили образу вернувшегося из ссылки революционера, пытаясь найти в нем ответ на один из злободневных вопросов. К этому образу Репин возвращался несколько раз. Выражение крайних эмоциональных переживаний человека, таких как безумие, раскаяние, горе, удивление, одержимость, всегда вызывало повышенный интерес Репина. Картина "Запорожцы пишут письмо турецкому султану" (1880-91) посвящена смеху. Его ощущение создано новой, по сравнению с предыдущими репинскими композициями, организацией пространства. Раскатистый хохот, подобно волнам от брошенного в воду камня (рука писца над бумагой), нарастает в фигурах, расположенных вокруг стола, и постепенно затихает на периферии картины. Найденную в "Запорожцах" композиционную формулу - сложное развитие концентрических форм с центральным узлом в фигуре пишущего - Репин позднее использовал в грандиозном по размаху и сложности полотне "Торжественное заседание Государственного Совета 7 мая 1901 года, в день столетнего юбилея со дня его учреждения" (1903). Написанная при участии учеников - Б. М. Кустодиева и И. С. Куликова, картина помогла решению небывалой в русском искусстве задачи - созданию группового портрета более восьмидесяти человек. Выразительная серия эскизных портретов к картине была исполнена на том уровне мастерства, когда владение формой дает живописцу почти безграничную свободу кисти. В начале 1890-х гг. наступает перелом в эстетических устремлениях мастера. Он отказывается от идейности в живописи, ратует за "чистое" искусство, что, как ни странно, отрицательно отразилось на самой репинской живописи: в целом качество его полотен заметно снизилось. Однако именно на эти годы приходится пик популярности художника: с 1894 по 1907 г. он руководил академической мастерской; с 1898 г. занимал должность ректора Высшего художественного училища при АХ; в 1901-м был награжден орденом Почетного легиона; избран членом нескольких европейских академий. Последние десятилетия жизни Репина прошли в Финляндии. В усадьбе "Пенаты" он создал свой, во многом призрачный артистический мир. После 1917 г. он окончательно замкнулся в своем доме, не переставая помногу работать над излюбленными евангельскими сюжетами и жизнерадостной, яркой, близкой всему репинскому духу темой запорожской вольницы.
 
7.jpg


Как-то весной 1881 года Репин и Третьяков, будучи на одном из московских музыкальных вечеров, слушали новую вещь Римского-Корсакова "Месть". Неотразимое впечатление произвела она на художника. "Звуки завладели мною, — рассказывал он позднее, — и я подумал, нельзя ли воплотить в живописи то настроение, которое создалось у меня под впечатлением этой музыки. Я вспомнил о царе Иване. Это было в 1881 году. Кровавое событие 1 марта всех взволновало. Какая-то кровавая полоса прошла через этот год... Я работал завороженный. Мне минутами становилось страшно. Я отворачивался от этой картины, прятал ее. На моих друзей она производила то же впечатление. Но что-то гнало меня к этой картине, и я опять работал над ней".
Еще в 1877 году, когда Репин писал портрет известного историка и археолога И. Забелина, он слышал от него подробный рассказ о тех обстоятельствах, которые привели к трагическому конфликту между Иваном Грозным и его сыном. "Жезлом в висок.." — запомнились Репину слова Забелина, и, выходя из концерта, он, напряженный и взволнованный, горячо объяснял всегда сдержанному Третьякову захватившую его идею.
Начатые раньше работы отодвигали завершение нового замысла, около пяти лет работал Репин над своим "Иваном Грозным". Первый карандашный эскиз он сделал сразу же по возвращении домой с концерта Римского-Корсакова, и хотя потом многое менялось, композиция будущей картины уже была отчетливо намечена в этом первом наброске.
Только в 1884 году, закончив "Не ждали", Репин смог целиком отдаться работе над захватившей его темой. Однажды утром он переставил всю мебель в мастерской, вынес мольберты в соседнюю комнату и соорудил здесь угол дворцового покоя, схожий с тем, в котором, по его представлению, некогда произошло убийство Иваном IV царевича Ивана. На дому у Репиных изготовлялись костюмы для обоих персонажей, художник сам делал выкройки и по его эскизам домочадцы вышивали узорный орнамент на сапогах и платьях. Все должно было соответствовать реальной обстановке, в которой, как рисовалось Репину, произошла эта давняя историческая трагедия.
Но сам царь Иван? Где найти для него подходящую натуру, отвечающую сложившемуся в воображении образу, чтобы образ этот обрел ощутимую, горячую и трепетную человеческую плоть? Репин бродит по городу, вглядывается в лица прохожих...
Но вот из Царского Села приходит письмо от Чистякова, художника и мудрого наставника целого поколения русских мастеров. Павел Петрович пишет, что он встретил на улице старика, подлинного, всамделишного Грозного!
В тот же день Репин был в Царском Селе у Чистякова. И впрямь — не обманулся Павел Петрович! Восхищенный художник горячо благодарит своего учителя за найденную модель.
А несколько дней спустя новый Иван затмил чистяковского: на Литовском рынке в Петербурге Репин встретил чернорабочего, черты лица которого поразительно совпадали с обликом задуманного Ивана. Тут же на рынке Репин усадил этого старика и быстро написал этюд, легший в основу
•будущего Грозного.
Уже потом, когда писалась сама картина, для головы Грозного Репину позировали также композитор П. И. Бларамберг и художник Г. Г. Мясоедов.
Прекрасной моделью для царевича явился писатель В. М. Гаршин, внешность которого, полная трогательного обаяния, носила на себе печать трагической обреченности. Репин был увлечен Гаршиным, которого горячо полюбил как человека и талантливого писателя. Написанный с Гаршина этюд явился одним из высших достижений портретного искусства художника и был приобретен Третьяковым для его галереи. Но в представлении Репина царевич Иван, в отличие от Гаршина, был блондином. Поэтому, хотя общий облик Гаршина и определил собой решение психологической задачи, при окончательной доработке головы царевича Репину позировал художник Менк.
Картина еще далеко не была готова, а по мастерским художников уже шел о ней слух. У Репина побывал и Третьяков, всегда молчаливый, осторожный в высказывании оценок, покупавший с большой, купеческой осмотрительностью. Он тотчас же решил оставить "Грозного" за собой. Крамской, вернувшись от Репина, немедля сел за письмо к одному из своих постоянных корреспондентов:
"Прежде всего, меня охватило чувство совершенного удовлетворения за Репина, — писал он. — Вот она, вещь, в уровень таланту! Судите сами. Выражено и выпукло выдвинуто на первый план — нечаянность убийства! Это самая феноменальная черта, чрезвычайно трудная и решенная только двумя фигурами. Отец ударил своего сына жезлом в висок... Минута, и отец в ужасе закричал, бросился к сыну, схватил его, присел на пол, приподнял
•его к себе на колени и зажал крепко, крепко одною рукою рану на виске (а кровь так и хлещет между щелей пальцев), другою — поперек за талию, прижимает к себе и крепко, крепко целует в голову своего бедного (необыкновенно симпатичного) сына, а сам орет (положительно орет) от ужаса, в беспомощном положении. Бросаясь, схватываясь и за свою голову, отец выпачкал половину (верхнюю) лица в крови. Подробность шекспировского комизма. Этот зверь-отец, воющий от ужаса, и этот милый и дорогой сын, безропотно угасающий, этот глаз, этот поразительной привлекательности'' рот, это шумное дыхание, эти беспомощные руки! Ах, боже мой, нельзя ли поскорее, поскорее помочь! Что за дело, что в картине на полу уже целая лужа крови на том месте, куда упал на пол сын виском, что за дело, что ее еще будет целый таз, — обыкновенная вещь! Человек смертельно раненный,. конечно, много ее потеряет, и это вовсе не действует на нервы. И как написано, боже, как написано! В самом деле, вообразите, крови тьма, а вы о ней и не думаете, и она на вас не действует, потому что в картине есть. страшное, шумно выраженное отцовское горе, и его громкий крик, а в руках у него сын, сын, которого он убил, а он... вот уже не может повелевать. зрачком, тяжело дышит, чувствуя горе отца, его ужас, крик и плач, он, как ребенок, хочет ему улыбнуться: "Ничего, дескать, папа, не бойся!". Ах, боже мой! Вы решительно должны видеть!".
"Прочесть" картину лучше Крамского до сих пор никому не удавалось.
И вот картина на XIII выставке Товарищества передвижников. Передовая интеллигенция, устремившаяся на выставку, потрясена мастерством художника, могучей выразительностью репинской кисти, глубочайшим психологическим реализмом в трактовке образов.
В оппозиционных кругах картина воспринимается как протест против арестов, последовавших после убийства Александра II 1 марта 1881 года.
По Петербургу прошел слух о неизбежном запрещении картины, с каждым днем собиравшей подле себя все большие толпы разноликого народа. Но картина ушла на выставку в Москву и к Третьякову. Здесь ее ожидал не меньший успех. Глубоко взволнованный, стоит перед ней Лев Николаевич Толстой. "Хорошо, очень хорошо, — пишет он Репину в Петербург. — Тут что-то бодрое, сильное, смелое и попавшее в цель. На словах многое бы сказал вам, но в письме не хочется умствовать... Иоанн ваш ... самый плюгавый и жалкий убийца, какими они и должны быть — и красивая смертная красота сына. Хорошо, очень хорошо... Сказал вполне ясно. Кроме того, так мастерски, что не видать мастерства... Забирайте все глубже и глубже".
В правительственных кругах картина Репина вызывала к себе резко отрицательное отношение. Обер-прокурор Синода Победоносцев писал Александру III:
"Сегодня я видел эту картину и не мог смотреть на нее без отвращения. Удивительное ныне художество: без малейших идеалов, только с чувством голого реализма и с тенденцией критики и обличения. Прежние картины того же художника Репина отличались этой наклонностью и были противны. Трудно понять — какой мыслью задается художник, рассказывая во всей реальности именно такие моменты, и к чему тут Иван Грозный. Кроме тенденции известного рода, не приберешь другого мотива..."
Какую же "тенденцию известного рода" усмотрел Победоносцев в картине Репина? Реакционеры неспроста почуяли в ней серьезную опасность. Ведь художник сделал главным персонажем своей картины одного из самодержцев российских, убившего в припадке ярости своего сына. Далекое по своей исторической теме от современности, новое произведение Репина воспринималось в условиях жесткого правительственного террора как чрезвычайно современное и в прямом смысле тенденциозное.
1 апреля 1885 года великий Толстой писал Репину свое замечательное письмо о царе, "самом плюгавом и жалком убийце", а на следующий день, 2 апреля, Третьяков получил с нарочным извещение московского обер-полицмейстера о том, что "государь император высочайше повелеть соизволил картину Репина "Иван Грозный и сын его Иван" не допускать для выставок и вообще не дозволять распространения ее в публике какими-либо другими средствами".
Под своеобразным "домашним арестом" картина пробыла три с половиной месяца", пока художник Боголюбов, бывший некогда учителем Александра III, не заступился за нее перед царем и не добился монаршего снисхождения. Запрет с картины был снят, и она вновь стала доступной обозрению.

С исключительной экспрессией написал Репин лица своих героев, измученных страданием и борьбой. В картине нет ничего лишнего; с предельно" выразительностью даны два контрастных образа — обезумевший, охваченный ужасом и раскаянием Грозный и умирающий царевич, в предсмертной агонии прощающий преступление отца.
Живописный талант Репина проявился в этой картине во всем блеске. Замечательно переданы сумерки в царской палате, с удивительным мастерством написаны красный ковер, розовый кафтан и лужа крови. Кроваво-красный колорит картины с напряженной силой выражает содержание драмы.

"Для меня очевидно, — писал Крамской, — что после этой картины число преступлений должно уменьшиться, а не увеличиться, потому что, кто раз видел в такой высокой шекспировской правде кровавое событие, тот застрахован от пробуждения в человеке зверя ..."

Но злоключения картины, начавшиеся с первого ее появления на выставке, на том не закончились. Через двадцать восемь лет после создания этого выдающегося полотна на него было совершено чудовищное покушение, поставившее под угрозу всю его дальнейшую судьбу.

В январе 1913 года один из посетителей Третьяковской галереи, иконописец из старообрядцев А. Балашов, с исступленным криком "Довольно крови! Довольно крови!" в припадке душевной болезни изрезал картину ножом. Только ценой большого труда художников-реставраторов ее удалось восстановить.
 
Подробнее о картине "Бурлаки на Волге".

Замысел картины о бурлаках возник у И. Е. Репина еще в 1868 году, когда он был учеником Академии художеств и только приступал к работе над своей конкурсной картиной "Воскрешение дочери Иаира".
Вольнослушатель Академии К. А. Савицкий (ставший позднее известным художником) уговорил его поехать на пароходе вверх по Неве писать этюды. Репин впервые выбрался за город. Он восторгался красивыми берегами Невы, роскошными особняками и дачами, принадлежавшими разбогатевшей буржуазии, и, как истый художник, любовался пестрой праздничной толпой, в которой разноцветные платья и шляпки дам, зонтики всех цветов и студенческие мундиры сливались в сплошной многокрасочный поток.
Пароход уже приближался к берегу, как вдруг эту нарядную процессию заслонила другая, безрадостная, унылая... Репин даже не мог сразу понять, в чем дело. Он спросил у Савицкого:
"Однако", что это там движется сюда?.. Вот то темное, сальное какое-то, коричневое пятно, что это ползет на наше солнце?
— А! Это бурлаки бечевой тянут барку; браво, какие типы! Вот увидишь, сейчас подойдут поближе, стоит взглянуть ...
Приблизились. О боже, зачем же они такие грязные, оборванные? У одного разорванная штанина по земле волочится и голое колено сверкает, у других локти повылезли, некоторые без шапок; рубахи-то, рубахи! Истлевшие — не узнать розового ситца, висящего на них полосами, и не разобрать даже ни цвета, ни материи, из которой они сделаны. Вот лохмотья! Влегшие в лямку груди обтерлись докрасна, оголились и побурели от загара ... Лица угрюмые, иногда только сверкнет тяжелый взгляд из-под пряди сбившихся висячих волос, лица потные блестят, и рубахи насквозь потемнели ... Вот контраст с этим чистым ароматным цветником господ! ..
— Какой, однако, это ужас! .. Люди вместо скота впряжены ... Савицкий, неужели нельзя как-нибудь более прилично перевозить барки с кладями, например буксирными пароходами?
— Да, такие голоса уже раздавались. — Савицкий был умница и практически знал жизнь. — Но буксиры дороги, а главное, эти самые вьючные бурлаки и нагрузят барку, они же и разгрузят ее на месте, куда везут кладь. Поди-ка там поищи рабочих-крючников! Чего бы это стоило!"
Размышляя о жестоком бурлацком труде, Репин вскоре задумал написать картину на тему о бурлаках. Он начал набрасывать эскизы, в которых подчеркнуто противопоставлял бурлаков, "людей, запряженных вместо скота", нарядному обществу, которому бурлаки "уступают свою потовую дорогу". К этому сводился, по словам самого художника, его первоначальный замысел. Однако продолжать работать над картиной Репин не стал — его отговорил молодой девятнадцатилетий художник Федор Васильев, его новый приятель.
Талантливый пейзажист, ученик Шишкина и Крамского, он никогда не учился в Академии, но своими работами, сделанными с натуры, неизменно поражал всех, в том числе и своих учителей. Увидя эскизы "Бурлаков", Васильев стал отговаривать Репина. Подвижный, темпераментный, он наполнял шумом его мастерскую: "А, бурлаки! Задело-таки тебя за живое? Да, вот она, жизнь, это не чета старым выдумкам убогих старцев... Но,. знаешь ли, боюсь я, чтобы ты не вдался в тенденцию. Да, вижу, эскиз акварелью ... Тут эти барышни, кавалеры, дачная обстановка, что-то вроде пикника; а эти чумазые уж очень как-то искусственно "прикомпоновываются" к картинке для назидания: смотрите, мол, какие мы несчастные уроды, гориллы. Ох, запутаешься ты в этой картине: уж очень много рассудочности. Картина должна быть шире, проще, что называется — сама по себе ...
Бурлаки так бурлаки! Я бы на твоем месте поехал на Волгу — вот где, говорят, настоящий традиционный тип бурлака, вот где его искать надо . . ."
В словах Васильева многое казалось справедливым. Да и Крамской говорил то же. Репин согласился. Поездку на Волгу удалось осуществить очень скоро. Собрались целой компанией: Репин, его брат Василий, приехавший из Чугуева, Федор Васильев и художник Макаров.
На Волге художники работали очень много. Васильев писал пейзажи, а Репин делал альбомные зарисовки и этюды, подыскивал "натуру" для задуманной им картины, наблюдал и изучал людей, приглядывался к бурлацким типам. Вот как сам Репин описывает это путешествие.
"В начале июня 1870 года мы спустились по великой реке от Твери до Саратова, имея в виду избрать более типичное место для своих этюдов ... Я был в великом восхищении . . . Мы вставали с восходом солнца и спешили на палубу, чтобы не пропустить ни одного интересного места, и старались набросать, записать и поместить в своих дорожных альбомах все выдающееся на пути ..."
Поездка на Волгу удалась вполне. Репин нашел все, что было ему необходимо для будущей картины. Он увидел волжских бурлаков, сблизился с ними, полюбил их. Особенно привлек его поп-расстрига Канин, которого он впоследствии изобразил во главе унылого шествия бурлацкой группы. Лицо Канина захватило художника.
"... Вот история, вот роман! — писал он в своих воспоминаниях. — Да что все романы и все истории перед этой фигурой! Боже, как дивно у него повязана тряпицей голова, как закурчавились волосы к шее, а главное — цвет его лица! Что-то в нем восточное, древнее. Рубаха ведь тоже набойкой была когда-то: по суровому холсту пройдена печать доски синей окраски индиго;
но разве это возможно разобрать? Вся эта ткань превратилась в одноцветную кожу серо-буроватого цвета. . . Да что эту рвань разглядывать! А вот глаза, глаза! Какая глубина взгляда, приподнятого к бровям, тоже стремящимся на лоб; это не простак... Рубаха без пояса, порты отрепались у босых черных ног ...
... Я иду рядом с Каниным, не спуская с него глаз. И все больше и больше нравится он мне: я до страсти влюбляюсь во всякую черту его характера и во всякий оттенок его кожи и посконной рубахи. Какая теплота а этом колорите!"
Беглые зарисовки в альбоме не удовлетворяли художника — он хотел целиком перенести на холст этот встреченный в самой жизни, завершенный, казалось бы, уже в натуре, характерный и предельно выразительный образ волжского бурлака, но Канин, отвергая все просьбы и не прельщаясь щедрыми посулами, ни за что не соглашался позировать.
"Целую неделю я бредил Каниным и часто выбегал на берег Волги, — рассказывает Репин. — Много проходило угрюмых групп бурлаков; из них особенно один в плисовых шароварах поразил меня: со своей большой черной бородой он был очень похож на художника Саврасова; наверно, из купцов ... Но Канина, Канина не видно... Ах, если бы мне встретить Канина! Я часто наизусть старался воспроизвести его лицо; но от этого Канин только поднимался в моем воображении до недосягаемого идеала".
И вот наконец желанный день! Репин стал писать этюд с Канина. Бурлак позировал в лямке, привязанной к барке.
"... Во время стояния в лямке он поглощал меня и производил на меня глубокое впечатление. Была в лице его особая незлобивость человека, стоящего неизмеримо выше своей среды. Так, думалось мне, когда Эллада потеряла свою политическую независимость, богатые патриции железного Рима на рынках, где торговали рабами, покупали себе ученых-философов для воспитания своих детей. И вот философа, образованного на Платоне, Аристотеле, Сократе, Пифагоре, загнанного в общую яму или пещеру с беглыми преступниками-земляками, угоняли на Понт Эвксинский, и он лежал там на солнцепеке, пока кто-нибудь не покупал наконец его, шестидесятилетнего старика...
... Много лет спустя я вспоминал Канина, когда передо мною в посконной, пропотелой насквозь рубахе проходил по борозде с сохой за лошадью Лев Толстой ..."
Множество ярких типов, послуживших прообразами для героев его "Бурлаков", встретил Репин на Волге. В их числе мальчик Ларька, бывший моряк Илько, Константин, в прошлом иконописец, и многие, многие другие ...
С Волги Репин привез целый альбом рисунков и много этюдов, поразивших всех мастерством исполнения. "Этой картины еще не существовало, — вспоминает о "Бурлаках" Стасов, — а уже все, что было лучшего между петербургскими художниками, ожидало от Репина чего-то необыкновенного:
так были поразительны небольшие этюды масляными красками, привезенные им с Волги. Что ни холст, то тип, то новый человек, выражающий целый характер, целый особый мир. Я живо помню и теперь, как вместе с другими радовался и дивился, рассматривая эскизы и этюды Репина в правлении Академии; там было точно гулянье, так туда толпами и ходили художники и останавливались подолгу перед этими небольшими холстами, привезенными без подрамников и лежавшими на полу".
Накопив обильный материал, Репин стал заново набрасывать эскизы. Впервые он показал картину на выставке в Обществе поощрения художеств в 1871 году. Но художник остался недоволен своей работой и заново переписал ее, перед этим поехав еще раз на Волгу.

Появление "Бурлаков" Репина оказалось как нельзя более своевременным в ту пореформенную пору, когда вся революционно-демократическая интеллигенция России горячо протестовала против нового закабаления крестьян уже не только помещиком и становым, но еще и кулаком. Народ, впряженный после аграрной реформы 1861 года в новую лямку, вызывал горячее сочувствие всей передовой России.
Герои произведения Репина не были "новичками" в русском искусстве: читатели романа Чернышевского "Что делать?" хорошо помнили Никитушку Ломова, гиганта-бурлака, о могучей силе которого шла молва по всей России. Да и кто тогда не повторял строки Некрасова из "Размышлений у парадного подъезда":

Выдь на Волгу: чей стон раздается
Над великою русской рекой?
Этот стон у нас песней зовется —
То бурлаки идут бечевой...

Однако замысел картины Репина не был навеян этими некрасовскими строками. Художник сам потом признавался, что "Размышления у парадного подъезда" он прочел впервые через два года после того, как картина была им написана.
В "Бурлаках на Волге" с полной силой проявился живописный гений Репина. Всех поразил удивительный солнечный колорит картины. Красота великой русской реки щедро напоила кисть художника. Он сумел передать в картине ощущение знойного летнего дня и безбрежной речной шири, и тем трагичнее выступает на этом солнечном фоне группа людей, низведенных до положения вьючных животных. Их движения ритмичны, художник сумел выразить в каждой фигуре общее всем напряжение. Он не обезличил своих персонажей, нет, он тщательно продумал позу, выражение лица, жест, малейшую черточку характера каждого из них. Но индивидуальное в облике бурлаков понято Репиным одновременно и как типичное, характерное для многих и многих, таких же, как Канин, как Ларька, Илько, Константин ...
Впереди всей группы — два "коренника", широкоплечие вожаки, с натруженными сильными руками; за ними бредет безучастный ко всему худощавый белорус, покуривающий трубку; отставной солдат, цыган и в центре совсем еще юный парень, которому невмочь от тяжелой лямки, натирающей плечо. Все они проходят перед зрителем "крупным планом", слитые в четкую, строгую композицию. Вдали за бурлаками виден дымок парохода — деталь, введенная в картину не случайно. Этим беглым намеком художнику хотелось подчеркнуть жестокость эксплуатации бурлацкого труда, который стоил намного дешевле "паровой тяги". Глядя на картину, зритель как бы сам чувствует тяжесть бурлацкой лямки, придавившей этих сильных людей. Ритмическое чередование склоненных голов и напряженных спин подчеркивает неуклонное движение вперед безрадостной процессии.
Но Репин сумел показать не только тяжелую бурлацкую долю, гнетущий труд бурлаков; он возвеличил своих героев, воспел их как людей высокой душевной красоты и физической силы.
"Никогда еще горькая судьба вьючного людского скота не представала перед зрителем на холсте в такой страшной массе, в таком громадном пронзительном аккорде, — писал В. В. Стасов. — Эти одиннадцать человек, шагающих в одну ногу, натянувши лямки и натужившись грудью, что это за людская мозаика с разных концов России!.. Это могучие, бодрые, несокрушимые люди, которые создали богатырскую песню "Дубинушку": "Эй, ухнем, эй, ухнем, айда, айда", — под грандиозные звуки которой, быть может, еще много поколений пройдет у нас, только уже без бечевы и лямки. Все это глубоко почувствовала вся Россия, и картина Репина сразу сделалась знаменита повсюду".
Стасов назвал "Бурлаков на Волге" первой картиной всей русской школы. "Она сделалась для нашего поколения такой же знаменитостью, какой для предыдущего был "Последний день Помпеи", — утверждал он. Но консерваторы из академического лагеря называли ее "величайшей профанацией искусства", им вторила "фельетонная братия из консервативных газет", возмущавшаяся "простонародностью" сюжета, его "лапотностью", иначе говоря — реализмом картины. В "Бурлаках на Волге" Репин впервые показал себя идейным реалистом, твердо став на тот путь, который обеспечил ему в дальнейшем огромные творческие победы.
Интересна судьба "Бурлаков на Волге". Еще в пору работы над картиной к Репину в мастерскую вошел одетый в русскую поддевку высокий человек с темно-русой бородой. Представившись, он стал внимательно рассматривать этюды, развешенные по стенам. Особенно понравились ему два из них, которые он и пожелал приобрести. Этим нежданным гостем был московский промышленник, известный собиратель русской национальной живописи Третьяков.
С этих пор у Репина завязались с ним дружеские отношения. Художник часто советовал Третьякову, какие картины с выставок, а порой и в мастерских следовало ему приобрести для галереи. Со своей стороны, Третьяков, будучи основным покупателем картин передвижников, старался приобретать все лучшее, что выходило из-под кисти великого русского художника.
Но "Бурлаки", к огорчению Репина, попали не к Третьякову. Они были куплены по предварительному условию великим князем Владимиром Александровичем: будучи вице-президентом Академии художеств, великий князь по должности обязан был "поощрять таланты". Третьяков оказался вынужденным уступить картину князю и удовольствоваться вариантом "Бурлаков", написанным Репиным одновременно с самой картиной.
 
8.jpg


Отказ от исповеди.

Искусствовед Р.Знамеровский так описал картину.

«Мы перед небольшой по размерам картиной в Государственной Третьяковской галерее. Темной одиночной камере две фигуры – заключенный, приговоренный к смерти, и священник, пришедший его исповедать перед казнью. Священник держит крест для благословения, но заключенный гордо отказывается от его услуг. Это убежденный и гордый революционер: для него невозможно примирение с церковью и религией, он искал счастья для народа на земле и не верит в загробную жизнь. Он знает, что умирает за правое дело, и не просит отпущения грехов.

Написана она в тяжелые годы разгрома революционного движения народовольцев, когда трагическая судьба революционеров-одиночек вдохновила многих русских писателей и художников.

Художник отказывается от излишних жестов, деталей одежды и обстановки, сосредоточивая внимание на внутреннем психологическом конфликте. Он ставит священника в тень, почти спиной к зрителю, и все внимание уделяет узнику. Гордый поворот его головы, взгляд, исполненный смелой мысли, решительная поза – все это рисует образ героя – борца за народное дело. Колорит картины, так же как ее композиция, скуп и немногословен, он построен на коричнево-серых тонах, что придает сцене еще большую драматичность
 
Не могу сказать, что картины Репина мне нравятся. Рзве что "Садко".
 
Не могу сказать, что картины Репина мне нравятся. Рзве что "Садко".
На мой взгляд, она отличается от большинства его работ.
Кстати, эту картину считали неудачной. "Садко" подвергался критике.. (Дескать, это так не похоже на Репина...)
(Действительно ли для этой картины позировал Васнецов?)
 
Критике подвергалась, а звание академика за нее дали... странно :)
 
У меня собственное отношение к Репину странное. В детстве очень любила. А сейчас отношение к нему как просто к классическому передвижнику. Хотя нравятся его портреты. "Садко" чем-то напоминает Васнецова.
 
Незнаю, ме щас Репин очень нравится особенно картина "Иван Грозный и его сын Иван" и такая весёленькая картина "Запорошцы пишут письмо Турецкому султану"

zaporojci_large.jpg
 
Набоков называл Репина бездарным. Походя.

Мне лично не нравится такая оценка своей безапелляционностью.

Действительно, многие картины Репина, что называется "на грани".

А уж поздние... Как говорил наш замечательный институтский лектор по истории искусств В. Малетин: "Когда Репин уехал в Финляндию и перестал есть мясо, он стал писать какими-то соплями слюнявые картины вроде "Садко"".
В Москве в музее частных коллекций висела "Дуэль" позднего Репина. Она просто ужасна.

Но все равно, человек, столько трудившийся, заслуживает очень большого уважения. И "Иван Грозный и сын его Иван", "Запорожцы пишут письмо турецкому султану", другие картины Репина, вошли в историю изобразительных искусств.

Всем известно, думаю, что "Ивана Грозного" изуродовал ножом сумасшедший. А потом она еще стала осыпаться, потому что Репин перед началом работы не стер слой талька с заказанного им в Германии грунтованного холста.

Да, для казака в профиль, позировал Владимир Гиляровский.
 
Знакомы абсолютно все картины, которые даны в этой теме. Вообще, интересный художник. Рисовал на разные темы, как на бытовые, так и на военные. :)
 
Назад
Сверху