Часть вторая. Нечто новое, другое.
— Почему ты так цеплялась за свое тело?— спросила меня Уруз.
— Потому, что мне было страшно потерять его,— ответила я.
— Но ведь это происходило с тобой постоянно,— возразила она,— ты ведь сама говорила, что устала жить, что тебе все равно, что будет дальше. Так?
— Так,— если бы я могла кивать, то кивнула бы,— но я не знала жизни без тела, это страшило меня. И страшит до сих пор.
Она зацепилась краешком своей души за мою и влекла вперед, в неизвестность. Я не знала, как быть, как реагировать на все происходящее и никогда не думала, что можно жить без тела. Все случаи, когда я лишалась его, до этого момента не были совместимы с контролем над собственными передвижениями. Но Уруз легко могла перемещаться и даже весьма сознательно совершать различные действия. Нечего и говорить, этому можно научиться, и, надеюсь, моя мертвая подружка научит меня этому. Хотя, возможно, я уже кое-чему научилась.
— Уруз,— позвала я,— как мы можем разговаривать без голосовых связок?
— Не бери в голову. Хотя, какая у тебя голова… Просто запомни, что ты можешь все, и ты действительно сможешь все.
— Я не понимаю, как это возможно,— если бы у меня были плечи, то я пожала бы ими.
— Тут нечего понимать, ты зациклилась на теле. А меж тем, тебя совершенно не смутило, что моя душа приняла форму человеческого тела, моего бывшего тела, когда я пришла за тобой.
Сказав это, она отсоединилась от меня. Нечеловеческий ужас снова вернулся ко мне, когда я стала стремительно падать вниз, прямо на верхушки деревьев. «Если подует ветер, то я могу и утонуть»— подумала я.
— И это все, что ты можешь?— Уруз была где-то рядом, и она явно издевалась,— Неужели ты можешь только бояться? У тебя нет тела, ты не сможешь разбиться или утонуть в той реке, так что и бояться нечего.
Ее слова подействовали, как бальзам. «И действительно, чего мне бояться, все уже давно потеряно»— подумала я и взмыла вверх на удивление легко. Хотя, как сказать, мое новое удивление было лишь нечеткой тенью этого чувства. Теперь все, что я испытывала и думала, было совершенно иным, разительно отличавшимся от того, как было до потери тела. Мысли больше не приходили в голову, слова не вылетали из гортани, а чувства были лишь надуманной пародией на настоящие. Я стала качественно другой.
— Вот видишь, как легко стало. Тело только обременяло тебя, а ты маниакально цеплялась за изжившую себя оболочку,— Уруз проплыла мимо дерева, задев листву на размашистой кроне. Листья осыпались вниз.
— Нет, не вижу. У меня больше нет глаз,— попыталась пошутить я.
— Да, язык тела очень несовершенен для идеальной формы души. Но раз мы привыкли так общаться, то придется дальше каламбурить. Хотя бы одну человеческую привычку можно оставить себе. Давай вниз,— скомандовала она и устремилась к земле.
Любое расстояние теперь преодолевалось в считанные мгновения, я стала быстрой и легкой, практически невесомой. Я отказалась от тела и стала чем-то новым. Только сейчас я поняла, что это было не плохо и не хорошо, это было просто иначе. И нечего сравнивать подобные вещи. Я отключилась от картинного восприятия мира (как если бы закрыла глаза) и представила себя ветром. То поднимаясь, то опускаясь, я проносилась между деревьев, срывая листву, лохматила стебли нежной травы и волновала воды реки. Это было так увлекательно, что трудно было остановиться, тем более, что я не чувствовала никакой усталости. На какой-то момент я стала ветром, я действительно им была, и я действительно могла все.
— Схватываешь на лету,— одобрила мои действия подружка, когда я все-таки перестала играть в ветер и подлетела к ней.
— Просто я, наконец, поняла, о чем ты мне говорила,— ответила я.
— Ну хорошо, а теперь самое интересное. Интереснее, чем ветер,— сказала она. Края ее души стали более четкими и растягивались в разные стороны, формируя тело. Я молча созерцала происходящее. Да, это было интереснее, чем игра в ветер, это была имитация тела, которого мы обе лишились. Черты призрачного лица Уруз вновь стали меняться, и теперь она стала похожей на меня. Потом она вообще превратилась в мерцающее яблоко и покатилась по тропинке. Я смотрела на этот цирк и не могла понять, как такое возможно. Не понимала, не смотря на то, что совсем недавно была настоящим ветром.
— Ну как, нравится? Ты можешь стать кем угодно и чем угодно. Можешь делать все, что тебе заблагорассудится,— она снова стала призраком человека и протянула мне свою руку.
— Нравится,— ответила я, беря ее полупрозрачную ладонь в свою,— так можно будет еще быстрее привыкнуть к этому новому состоянию.
— Перс, ты уже привыкла,— ответила она, увлекая меня глубже в лес.
