Руся
Сэнсэй
*не было времени что-то осознать… Не было возможности остановиться и осмыслить происходящее.
До конца не верила, что выговорилась наконец сама. Пусть не так, совсем не так, как когда-то себе представляла. Но сказала. И сил хватило. И земля под ногами не разверзлась. И молнией не шандарахнуло в ее дурную и такую темную голову.
Но все равно ждала. Этих грома с молнией. Ждала, что развернется. Испугает лицом. Оглушит новыми словами. Тряхнет за плечи. Пригвоздит к месту взглядом. Душу из нее вынет. Точнее то, что от нее осталось… Ждала.
Почему? Что это? Отголоски прошлого? Оттиски их давних ссор? Эхо его вспышки десятиминутной давности? Не понимала, не знала, просто ждала.
И снова мимо. Если и оглушил, то совсем по-другому. Но разве с этим чертовым вулканом может быть иначе?
Замерла, не в силах пошевелиться, когда развернул к себе. Ошеломленная. Недоумевающая. Лицом к лицу, глаза в глаза, дыхание к дыханию.
Видела сейчас только эти серо-голубые омуты. В которых плескалось что-то невообразимое. Сожаление, раскаяние, грусть… Нежность? Как он может быть таким разным? Мозг снова уносился куда-то… Она за ним не поспевала.
И казалось, что должна думать о чем-то другом… О чем-то очень важном. О том, что сейчас слово за словом срывалось с его губ, проникало в кожу через горячие ладони, ниточкой протягивалось от взгляда к взгляду, искрило между ними…
Но в реальность происходящего не верилось. Потому что когда ждешь одного, а на деле оказывается настолько другое, как в их случае, кажется, что это всего лишь сон – и вот скоро, совсем скоро она проснется в своей одинокой постели, с правой стороны ей подмигнут все ошибки, с левой скажут «доброе утро» разочарования, где-то глубоко внутри останется послевкусие от этого странно-удивительного сновидения, а сердце, возможно, кольнет сожалением о прошлом… Все шиворот-навыворот…
Глаза сами собой распахнулись. Намеренно образованную паузу, в которой пульсом билось одно-единственное слово, заполнило гулом в висках. Этот гул усиливался с каждой новой фразой, и воспринимать их было все сложнее и сложнее, потому что когда на тебя валом обрушивается волна и прибивает ко дну, ты не можешь думать ни о чем другом, кроме своего спасения.
Глотнула побольше воздуха, не отрывая взгляда от Джи. Словно магнитом держало. Ущипнула себя за руку, вздрогнула – больно. Значит, все-таки не спит. В глазах метались тысячи вопросов. Но на волю не вырвался ни один*
Ты другой…
*сказала негромко, словно пробуя слова на вкус, словно открытие сделала*
Вроде бы тот же… Но совсем другой.
*отстранилась немного, но не для того, чтобы высвободиться из этих горячих пальцев, а лишь чтобы получше разглядеть это лицо. Ладошка сама метнулась вверх. Пальцы нерешительно, едва касаясь, легли на щеку – словно проверяли, настоящий ли? Со стороны, наверное, была похожа на ребенка, которому неожиданно открылся новый чудный мир*
Я не знала тебя… таким.
*и снова в воздухе повисли невысказанные вопросы. Сами рвались наружу, но она не давала им свободы. Не была готова к ответам. Не была готова поверить. Не была той… прежней*
Но и я другая.
Ты смотришь на меня, а видишь ту, прежнюю… Понимаешь?
*но та, прежняя, где-то глубоко-глубоко, на задворках подсознания – потерянная, недоверчивая и такая далекая – все же шевелилась. Заявляла свои права. На настоящее. На его чувства к ней. На то, что ее нельзя сбрасывать со счетов как что-то использованное и отслужившее свой срок. И Руська, сама не понимая, что делает, прильнула к Джи, пряча свое лицо, утыкаясь им в его шею, обхватывая ее обеими руками. Зашептала горячо, пылко, сбиваясь дыханием*
Знаю только одно – не хочу нас забыть. Нас прежних. Совершенно не понимаю, что будет и будет ли. Я стала бояться настоящего и больше не смотрю в будущее. Но прошлое никому не отдам. Ни за что. Слишком дорого.
*Взметнулась. Отстранилась испуганно. Как школьница покраснела, будто подловили на чем-то очень личном и запретном. Услышала стук в дверь, голоса Жози и Деза, звук шагов… Робко взглянула на Джи*
Пора.
*до дома Джи добрались довольно быстро. По дороге, правда, встретили нечто странное...
Увидев это странное, бредущее через дорогу прямо на нее, Жозька заскакала на месте, немедленно требуя у Деза молоток, отвертку и фонарик, а лучше сразу весь рюкзак. Дезу же до жути стало жалко и Джозьку, и этого ушасто-глазастого чудика. И он решил, что лучше разбежаться миром. Тем более память о летающих кастрюлях была еще свежа и тепла. А потому он мудро подхватил воинственную девушку на руки и таким макаром доставил к крыльцу в целости, сохранности и, главное, без молотковых последствий. Чувствовал себя по меньшей мере героем. Положение обязывало. И потому он, войдя в дом и поставив Жозьку на пол - как вполне весомый аргумент - тоном, не терпящим возражений, заявил*
Время не ждет! Выдвигаемся немедленно. Библиотека работает круглосуточно для тех, у кого есть я, фонарик и блокнот.
