МЕЦЦО-СОПРАНО
Все забудется, милая. Наши наброски
Не легенда, поди, о деяньях Артура.
В одеяньях прозрачных июльского утра
Ненароком уходишь из памяти воска.
Не удержат тебя поцелуи... Напрасно
Я пытаюсь догнать из осенней поземки.
Листья тихо шуршат, словно старые пленки,
Только стерли давно твое меццо-сопрано.
СТРАННЫЕ ПАZZЛЫ
Боль разрывает на части меня. Странные паzzлы. Красные лилии.
И закипает Стикса вода. Резвятся пирании, белые линии.
Скомканы стены, смят потолок, зеркало старится, рация сломана.
Все, что случится, вместилось сюда. Каждое чувство уже оцинковано.
Окна закрыли слепые глаза. Бритвой опасной женщины бреются.
Завтра прошло, наступило - сейчас. Надо раздеться. Поздно надеяться.
НИКТО НЕ ВИНОВАТ
Никто, никто не виноват,
Что и без яда гибнут чувства.
Не верь, воздушный акробат,
В реанимации искусство.
Нет жизни в смутных временах,
А лишь приметы перемены.
И зреет зáговор в глазах,
И верность в нас сродни измене.
ТАМТАМЫ
Она ведь хочет,
Она ведь может
Еще любить.
Прищур заточен
Сейчас и позже
Себя дарить.
И я на страже,
И я в порядке,
И я готов
В безумство наше
Да без оглядки,
От двух бортов.
Но где-то цифры,
Но где-то знаки
Сошлись не так.
Гремят литавры,
Стучат тамтамы
Чуть-чуть не в такт…
ФУДЗИЯМА
На Фудзияму улетают
Все облака на ПМЖ.
А я люблю их. Вопрошаю.
- Ну почему? Какого же...?
Наверно, там прозрачней воздух,
Но очень трудно им дышать.
И можно встать в другую позу,
Но для чего, япона мать?
Обходит время Фудзияму:
На стрелках вечности – покой.
И припадает вновь к кальяну -
Теперь японец - старый Ной.
ДЛЯ ТЕБЯ НЕ ХВАТАЕТ МНЕ СЛОВ...
Для тебя не хватает мне слов,
Осень, Осень, щемящая жалость.
Собираю по крохам тепло,
Невлюбленность, тщету и усталость.
Прохожу. Ворох листьев вразлет.
Не спешу. Свежесть первого снега.
День короткий "закрыт на учет".
В ночь из ночи прыжок без разбега.
ЧЕТКИ ТВОИХ РИФМ
Мне сегодня стихов не писать
Для своих непутёвых молитв.
Буду чётки
Перебирать
Из твоих заколдованных рифм.
Между строчек буду искать
Два окна в переплете ресниц.
Мне б себя в них
Не потерять.
Мне бы выпустить в небо синиц.
Я тебя все равно догоню
По следам на асфальте судьбы,
А потом
Никуда не уйду
И забуду, что где-то я был.
СТОП, РЕБЯТА
Стоп, ребята! А куда мы шли?
Кто-то помнит, для чего мы здесь?
Даже дыма не видать вдали.
Вон и в речке только ил да взвесь.
Было больше – маловато нас.
Остальные поотстали что ль...
День который? Помню, вышли в Спас.
Было вёдро, а сегодня – ноль.
Лужи в ямах тоненьким стеклом
Затянуло. Только хрум да хрум.
Ноги стынут... Может поделом...
Нету выпить? Да-а, хреново, кум...
ЭТИ ДВЕ ИЛИ ВСЕ ЖЕ ОДНА
Зацепила и чувствами ранила
Эта строчка, а может и две.
В остальных ты, конечно, лукавила
И прощенья молила себе.
И срывали одежды безличия
Эти две. Или все же одна?
Дно греха и вершина величия -
Переменная величина.
Тронь меня. Жги ожогом касания,
Перекручивай нерв на разрыв...
Строки кончились. Ты на прощание
Улыбнулась, в раскаянье взмыв.
БОЛЬНО... НАФИНГ... О-У ДАРЛИНГ
Твой роман называется "Больно".
Боль моя называется "нафинг".
Нам по стеклам ходить так прикольно,
Подпевая Битлам "О-у дарлинг!".
Всё, что есть между нами, так блёкло,
Всё, что будет, наверно, некстати.
Но глотаем мы воздух прогорклый.
Покажи средний палец им.
На-те!!
НОЧНОЕ СОЛНЦЕ
Ночное солнце - жалко не звезда.
Ночное солнце - платье из прохлады.
В глазах твоих мне чудится слеза,
А на губах дрожащих нет помады.
Мы заночуем вместе, как всегда...
Лицом к лицу, без грешных поцелуев.
Твоя ко мне не тянется рука.
Никто из нас к другому не ревнует.
Как целомудрен зыбкий наш роман.
В нем нету страсти - только ночь и холод.
Безмолвно шепчешь: "Это - все обман",
Но я опять с тобой сегодня молод.
Ночное солнце. Как в судьбу гляжу.
Черты знакомы, но одни загадки...
Мы разойдемся тихо поутру
И будем днем играть, как дети, в прятки.