Пан Кашпар открыл дверь в избу своим ключом и пропустил девушек вперёд.
— Прошу, — вежливо сказал он и обратился к сыну:
— Иржик, будь так любезен, организуй нам чаю. Думаю, сейчас никто не откажется выпить по кружечке чего-нибудь горячего.
Янка, конечно, вызвалась помогать жениху, и уже буквально через несколько минут стол был накрыт. Однако Власте было не до еды. Едва получив из рук подруги дымящуюся чашку, она сразу же повернулась к профессору:
— Пан Кашпар, вы обещали ответить на мои вопросы!
— И не только на твои, — улыбнулся тот. — Нашим жениху и невесте тоже многое ещё неясно в этой истории… Так что давайте сделаем так — я просто изложу весь ход событий, от начала до конца, а вы будете спрашивать, если что-то останется непонятным. Хорошо?
Такое предложение всех устроило, и профессор начал свой рассказ.
— Итак, начну с самого начала. С того момента, как в середине восемнадцатого столетия молодая графиня Элеонора захотела, чтобы её сын Иво стал настолько красивым и сексуально привлекательным мужчиной, что ни одна женщина не могла бы устоять перед ним. Колдун Павел исполнил её приказание, даже не подозревая, что со временем и его собственная дочь также окажется в числе поклонниц молодого графа. Страсть Лили к Иво и её желание безраздельно завладеть им оказались столь сильны, что дочь колдуна заключила ради этого союз с силами ада. Знаком такого союза стало ожерелье с крупным рубином, именуемым «Глаз Дьявола», которое она с тех пор всегда носила на шее.
Добившись своей цели, Лили превратилась в настоящего монстра, и за короткий срок натворила столько зла, что это привело в ужас не только её живую родню, но даже давно покойного основателя рода колдунов Витольда. Его дух явился к своим потомкам и призвал их остановить Лили, пока это ещё возможно. Вскоре после этого злая ведьма погибла. Стала ли её смерть случайностью, роковым стечением обстоятельств или же произошла по воле её отца и брата, мы, думаю, теперь уже никогда не узнаем. Но, так или иначе, душа Лили не упокоилась и не отправилась в преисподнюю, а продолжала бродить по земле в виде призрака. А в это время её безутешный избранник, молодой граф Иво, которого Лили приворожила к себе сильнейшим заклятием, никак не мог смириться с её смертью. Он надеялся, что его возлюбленную оживят колдуны, но те отказали в его просьбе, и граф прогнал их с острова. Причём сделал это довольно жестоким образом, приказав связать и бросить в неуправляемую лодку, которую пустили вниз по реке. Но Павлу и Адаму удалось спастись от смерти. Едва остров исчез из виду, они обернулись воронами и покинули лодку. Так что род Враногорских колдунов не прервался, как думали многие. Потомки Витольда, Павла и Адама остались в Бажинии и всё так же передавали из поколения в поколение своё искусство и заветы предка — всеми силами не допустить воскрешения Лили и воцарения зла на Земле. Это внушал мне мой отец, этому же и я учил своего сына. Тем более что опасность возвращения ведьмы в мир на нашем с Иржи веку стала вполне реальной. Однако я не буду забегать вперёд и вернусь к графу Иво. Как вы все знаете, вскоре после изгнания колдунов с острова он с помощью мистических книг осуществил ритуал вызова демона и заключил с ним соглашение.
Тут надобно отметить, что демон Иво попался, если можно так выразиться, не простой, а со своеобразным чувством юмора. Для договора он придумал несколько трудных условий, главным из которых было возвращение на шею Лили украденного ожерелья. Причём добыть это ожерелье граф мог только одним-единственным способом — получив в подарок от новой владелицы. Ему давалось на это три попытки — пока ожерелье не сменит трёх хозяек. В случае, если бы Иво получил отказ ото всех троих, его душа и душа Лили в тот же миг должны были отправиться в ад. Но если бы владелица колье откликнулась на его просьбу, то вместе с украшением к ведьме перешла бы и её жизнь.
Быстро выполнить условия договора Иво не удалось, поскольку укравший ожерелье кучер к моменту заключения сделки уже закопал рубин в землю. Графу оставалось только ждать, пока клад найдут — а на это потребовалось две с лишком сотни лет. Но демон оказался необычайно щедр по отношению к своему протеже. Он не только сохранил Иво на всё это время молодость и силы, но оставил ему и самый главный дар — жажду жизни и возможность наслаждаться ею. Обычно те, кто живёт очень долго, быстро теряют эту способность, и тогда длительное существование оборачивается для них мучением. Душа их опустошается, им становится невыносимо скучно, всё надоедает... Вы, наверняка читали о чём-то подобном в художественной литературе. Но Иво, благодаря щедрости демона, таких страданий не узнал, во всяком случае, узнал не в полной мере. Физически, физиологически и, в какой-то степени, психологически он остался молодым, если не двадцатидвухлетним, то не намного старше. Так что долгая жизнь почти не доставляла ему хлопот — разве что периодически, раз в несколько десятилетий, нужно было имитировать женитьбу графа Враногорского и мнимое появление следующего наследника рода. В которого он сам же впоследствии и превращался, меняя имя, имидж и придумав очередную биографию…
Профессор на некоторое время замолк, и Янка, увидев, что его чашка опустела, поспешила вновь наполнить её.
— Вот бы узнать способ, как долго жить и оставаться молодым, и начать его широко использовать в медицине! — воскликнула она, подавая новую порцию горячего чая пану Кашпару. Тот поблагодарил её, но со словами, сказанными девушкой, не согласился.
— Всё не так просто, Яночка, — он покачал головой. — Не думаю, что тот метод, которым Иво ухитрялся сохранять свою молодость, стоило бы активно внедрять в жизнь… Но об этом я, с вашего позволения, скажу чуть позже, а сейчас продолжу свой рассказ.
— Итак, волею судьбы ожерелье было извлечено на свет только сорок три года назад. И моментально сменило одну хозяйку на другую, так как Властин прадедушка, нашедший клад, отдал колье своей жене, а та, едва примерив находку, тотчас же подарила её своей будущей невестке. Чтобы заполучить «Глаз Дьявола», Иво, носивший тогда имя Марек, придумал круиз, ставший свадебным путешествием для молодой пани по имени Эльжбета. Граф Марек выбрал её королевой полночного бала, всеми силами старался очаровать и почти добился своей цели. Но в последний момент в дело вмешался слетевший с ветки над головой Эльжбеты ворон… — в этом месте профессор усмехнулся, замолк и отхлебнул чаю из чашки, а ребята понимающе переглянулись — всем стало ясно, кем был этот самый ворон, так вовремя оказавшийся в нужном месте.
— Прошло лет двадцать, Ламес снова пришёлся на полнолуние, — продолжал пан Кашпар. — В тот год бесплатную путёвку в круиз выиграла некая пани Эва, по удивительному стечению обстоятельств оказавшаяся снохой той самой Эльжбеты. Пани Эва была замужем, имела годовалого сыночка Лешека, и отправилась в круиз даже несмотря на то, что её муж не смог получить отпуск. Впрочем, пани Эва и без него отлично провела время. Она стала королевой бала и вызвала жгучий интерес графа Иво, звавшегося тогда графом Данило. Но этого интереса хватило ровно до тех пор, пока не выяснилось, что свекровь ни за что не подарит семейную реликвию невестке, которую в глубине души не слишком-то жалует. Узнав, что надежды заполучить медальон нет, Иво сразу же охладел к Эве… А та, бедняжка, очень тяжело переживала эту историю. Думаю, её излишняя строгость в воспитании дочери, от которой ты, дитя моё, так страдала, и была вызвана желанием как-то оградить тебя от подобных потрясений… Особенно тогда, когда на твоём горизонте появился граф Враногорский.
Власта, к которой и были обращены последние слова, с сомнением покачала головой:
— Может быть, конечно, и так... Но, боюсь, дело не только в этом. Ведь Ладислав был так похож на своего отца… в смысле — на самого себя, что мама просто элементарно приревновала. Она ведь до сих пор не может его забыть...
— Впрочем, оставим пани Эву и вернёмся к графу, — профессор деликатно перевёл разговор на другую тему. — Которому, как вы понимаете, ничего не оставалось, кроме как ждать, когда родится и подрастёт дочка Эвы и внучка Эльжбеты, милая паненка Власта. Иво, теперь уже Ладислав, понимал, что Власта — это его последний шанс. И очень хорошо подготовился к знакомству с ней. Его новый образ был создан специально и исключительно для того, чтобы поразить воображение юной мечтательницы. С одной стороны романтический герой, благородный и таинственный, с тенью томной грусти на челе, с другой — мужчина-праздник, мужчина-фейерверк, неистощимый на красивые слова и броские эффекты. И всё это тщательно перемешано, сдобрено щепоткой демонизма и щедро полито неотразимой, но утончённой сексуальностью.
При этих словах Власта тихонько хмыкнула и отвернулась к окну, чтобы спрятать полыхнувшее румянцем лицо. Данное профессором описание было не лишено яда, но — и она вынуждена была это признать — полностью соответствовало действительности.
— Ты, дитя моё, — продолжал тем временем пан Кашпар, обращаясь к Власте, — росла, хорошела, училась в школе, и даже не подозревала, что за твоей жизнью внимательно наблюдают. С одной стороны сведения о тебе собирал граф, а с другой… С другой за тобой приглядывал я. Потомок враногорских колдунов никак не должен был допустить, чтобы «Глаз Дьявола» вернулся на шею Лили… Но, признаюсь со всей откровенностью, что не заветы предков были для меня основным мотивом. Для меня ты, прежде всего, была внучкой женщины, которую я всю жизнь любил — и потому твоё спасение стало для меня делом всей жизни, делом чести... Которое я, вынужден покаяться, чуть было не провалил сегодня ночью…
— То есть как это? — обе подружки в изумлении уставились на пожилого джентльмена. — Что вы такое говорите?
— Да, к сожалению всё было именно так, — развёл руки профессор. — Я допустил принципиальную ошибку, которая только чудом не стала роковой… Но об этом, с вашего позволения, я тоже расскажу чуть позже, а то я что-то всё время отвлекаюсь… Итак, Власта подросла. Её день рождения, на который Эльжбета должна была подарить внучке семейную реликвию, был уже не за горами, до него оставалось менее года. Граф решил и в этот раз пойти проверенным путём, и Власта, как в своё время её мама и бабушка, также «совершенно случайно» выиграла бесплатную путёвку в круиз. Ох, сколько ж мы спорили тогда с сыном!.. Иржи настаивал, что надо всеми силами помешать поездке Власты, я же считал, что это не поможет. Его сиятельство настроен решительно, и в случае, если Власта никуда не поедет, он найдёт ещё десяток способов познакомиться с ней и влюбить её в себя. Так что лучше не лишать нашу протеже развлечения, которого она так ждёт, а просто быть всегда рядом с ней. В результате круиз состоялся, и уже на теплоходе Власту начали готовить к встрече с графом…
— В каком это смысле? — снова не поняли девушки.
— Вы помните некого Зденека? Долговязого фотографа, который всё время крутился вокруг вашей компании? — улыбнулся Кашпар. — Так вот, этот самый Зденек, кстати, безработный актёр, был специально нанят графом. Именно он стал автором и режиссёром всего действа, которое развернулось на теплоходе и на острове вокруг Власточки. И, надо отдать Зденеку должное, придумано и организовано всё было великолепно. Да и сам он прекрасно сыграл свою роль. Его задачей было психологически подготовить Власту к встрече с его сиятельством, «запудрить ей мозги», как это назвал мой сын, и заранее всячески заинтересовать её образом Ладислава. Ну и заодно отгонять всех потенциальных кавалеров. И на теплоходе, и на острове всё было разыграно как по нотам. Взять хотя бы вашу встречу с графом на башне. Помнишь, дитя моё? Именно Зденек посоветовал тебе подняться туда, чтобы поискать Яну…
Подружки вновь переглянулись.
— Так вот оно что! — воскликнула Власта. — Ладислав сказал мне, что та встреча была подстроена, но я не придала этому значения, мне в тот момент было не до того… А получается, что эсэмэску Яне отправила вовсе не Петра! То мнимое свидание, которое якобы назначил Янке Лешек, было не розыгрышем, а частью плана… Что ж, план Ладислава в отношении меня полностью удался, — со вздохом констатировала она.
— Ну, так это и неудивительно, — утешил её рассказчик. — Чары его сиятельства действовали на многих женщин, причём куда более опытных и стойких, чем ты, дитя моё… Но вот что интересно — демоническому обаянию Иво поддавались только те представительницы прекрасного пола, которые сами к этому стремились. А те, чьё сердце уже было занято, или те, кто по каким-то иным причинам не хотел быть очарованной им, оставались к нему равнодушны.
— Как Янка, например, — подтвердила Власта.
Девушки переглянулись, мысленно вернувшись к событиям прошлого лета.
— Пан Кашпар, а тот первый подарок графа, — вспомнила Янка, — кулон который он сам надел ей на шею, и который она потом таскала, не снимая, весь год… Расскажите о нём, Власта ведь ничего не знает.
Профессор ненадолго задумался, но потом всё-таки кивнул.
— Да, я согласен, тебе надо об этом узнать… Хотя, боюсь, услышать будет не очень приятно.
— А что такое? — Власта встревожилась.
— То, что столь пришедшийся тебе по сердцу медальон был на самом деле не знаком внимания графа, а своеобразной антенной-передатчиком, связывавшей тебя с ним. Для тебя ведь не новость, что твой возлюбленный владел основами магии? Свои умения он воплотил, в числе прочего, и в этом украшении. Когда медальон был у тебя на шее, Иво мог не только наблюдать за каждым твоим шагом, но и знать, о чём ты думаешь, и что чувствуешь.
— Ой, да что вы?!
От подобного известия Власта вся залилась краской. Как у любого человека, в её жизни случались моменты, в которые ей совсем не хотелось бы, чтоб её видели. И уж тем более — чтобы видел тот, кого она любила. А он, оказывается, не просто видел, но ещё и читал её мысли… Власта была настолько смущена, что не выдержала, встала из-за стола, выбежала из комнаты, заглянула в маленькую кухню и плеснула холодной водой из умывальника в разгорячённое лицо. Очень хотелось бы думать, что пан Кашпар ошибается, но факты, увы, полностью подтверждали его правоту. Да и Ладислав особенно не скрывал, что знает всё, что с ней происходит…
Немного придя в себя, Власта вновь вернулась за стол. Ей вроде бы и хотелось остаться одной, собраться с мыслями и обдумать наедине с собой всё происшедшее и услышанное, но любопытство пересиливало это желание, поскольку рассказ профессора ещё не был окончен. И потому растерянной девушке ничего не оставалось, как снова усесться на своё место и попросить пана Кашпара продолжать.
— Да, собственно, я уже почти заканчиваю, — проговорил тот. — Дальнейший ход событий, в общем и целом, известен всем присутствующим. Все мы так или иначе были свидетелями той игры в кошки-мышки, которую граф затеял с Властой. Все помнят, что ему необходимо было продержать её в состоянии влюблённости почти год, пока она не станет новой хозяйкой ожерелья. Потому Иво и поджаривал нашу девочку на медленном огне, то появлялся рядом, то неожиданно исчезал, не подпускал к себе ближе, но и не давал себя забыть. Стоило Власте начать охладевать к нему, он был тут как тут и подбрасывал дров в огонь, а едва она разгоралась, тут же пропадал, поскольку время воспользоваться ею ещё не наступило. Классический, многократно описанный в литературе приём под названием «собака на сене»… Первый раз, как вы помните, Иво воспользовался им в день именин пани Эльжбеты. Явиться в дом, где живут три женщины, каждую из которых он пытался соблазнить — дерзкая выходка вполне в духе его сиятельства. Но поступить иначе Иво не мог, Власта как раз тогда начала терять интерес к нему…
Профессор деликатно замолк, но все юные участники обсуждаемых событий и сами помнили подробности той осенней истории. Действительно, как раз в тот момент Власта уже готова была увлечься Иржиком…
— Именно тогда я и решил всё тебе рассказать, раскрыть тебе глаза на твоего графа, — молодой колдун тряхнул головой, чтобы откинуть падающую на глаза отросшую чёлку. — Да только ты не стала меня слушать! И мне не удавалось поговорить с тобой аж до весны, до того момента, когда я убедил Янку, что сделать это просто необходимо.
— Не скажу, что я одобрил эту затею, — усмехнулся пан Кашпар. — Как и все остальные порывы Иржи в этом направлении, коих было немало... Я наверное знал, что ни один из подобных шагов всё равно ни к чему не приведёт. Но ребята настаивали, и я не стал с ними спорить…
— А что нам оставалось делать? — горячо воскликнул Иржи. — День рождения Власты приближался, и нам казалось необходимым её остановить. Мы же видели, что она настолько попала под влияние графа, что стоит ему сказать одно только слово, и она отдаст ему всё — и ожерелье, и жизнь, и душу… А если будет плохая погода, так ещё и сама мостиком выстелется, чтобы их сиятельство, когда будет идти в склеп, ноги не промочил!
— Тише, Иржи! Меньше эмоций, — Янка успокаивающе положила ладонь на руку жениха.
— Так или иначе, задумка Иржи не сработала, — примирительно сказал пан Кашпар. — Граф вновь оказался хитрее, он обыграл нас и на этом ходу. Увёл Власту прямо из-под носа почти ничего не успевшего сказать Иржи и запретил ей хоть как-то контактировать с ним. Но меня это тогда не особенно огорчило, у меня имелся собственный план… Который, как выяснилось в дальнейшем, был построен на ошибочно сделанных выводах и едва не провалился. Как я уже говорил, от последствий самой роковой в моей жизни ошибки нас всех спасло только чудо.
— Так о чём же это вы, пан Кашпар? — девушки изумлённо глядели на говорившего.
Тот отвечал не без труда, видно было, что рассказывать о своём промахе ему не так-то легко.
— Я, как вы понимаете, долго и скрупулезно осмысливал происходящее… И в конце концов пришёл к выводу, что вмешиваться в события имеет смысл только в самый последний момент. До этого Власту нельзя остановить ничем — ни убеждением, ни доводами разума, ни силой, ни даже колдовством. Её чувство к графу столь сильно, что она сумеет преодолеть все препятствия на пути к нему. А того, кто так или иначе попытается ей помешать или хотя бы переубедить, ещё и назначит своим злейшим врагом. Или я ошибался и здесь, дитя моё? — повернулся он к Власте.
— Нет, — вынуждена была признать та. — В этом вы были абсолютно правы.
— Ну что ж, отрадно слышать, что я допустил только единственный промах… Хотя и его одного было более чем достаточно, потому что он чуть не стоил тебе жизни. Я собирался помешать ритуалу и готовился к этому очень тщательно, но — надо ж было такому случиться! — упустил из виду самое главное…
— И что же это было? — не сдержала любопытства Власта.
— Имя демона. И, если так можно выразиться, его личность. Наши семейные предания утверждали, что Иво вызвал демона по имени Аксерон — а я оказался столь неосмотрителен, что поверил этому на слово и даже не удосужился проверить. Все эти годы я готовился к борьбе с Аксероном, запасся мощным, как мне казалось, весьма эффективным оружием против него... И был просто поражён, когда, влетев в склеп и столкнувшись с выставленной защитой, обнаружил, что имею дело не с Аксероном, а с другим, совершенно незнакомым мне демоном. Да ещё настолько могучим, что противостоять ему нам с Иржи оказалось не по силам… Я был слишком самонадеян — и моё легкмыслие чуть не стоило жизни Власте. Тебя, Власта, спасло чудо — и это чудо отнюдь не было делом моих рук.
Профессор замолчал и опустил взгляд. За столом повисла неловкая пауза — все понимали, насколько тяжело далось ему это признание.
— А у меня вот какой вопрос, пан Кашпар, — заговорила Янка, дипломатично стараясь перевести разговор на другую тему. — Почему Иво познакомился с Властой на год раньше и этим задал самому себе столько хлопот? Почему бы ему было не встретиться с ней после дня рождения, когда она уже получила бы колье? Или, в крайнем случае, незадолго до? Ведь при его способностях, ты уж прости меня, Власточка, ему ничего не стоило очаровать её за считанные дни и выпросить ожерелье сразу же… Зачем было растягивать общение на целый год?
— Потому что прошлым летом Ламес снова пришёлся на полнолуние, — Власта повторила те слова, которые говорил ей граф. — И Ладислав решил этим воспользоваться.
— Он так тебе это объяснил? — усмехнулся Кашпар. — Что ж, придумано неплохо, и звучит весьма убедительно. Но, увы, не соответствует действительности. Истинная причина не в Ламесе, а совсем в другом.
— В чём же? — этого, оказывается, не знал даже Иржи.
Профессор отвёл глаза:
— В твоей невинности, дитя моё, извини уж за такую интимную подробность. Ты вступила в опасный возраст — возраст первой любви. Граф понимал, что ты в любую минуту можешь увлечься кем-то… Со всеми вытекающими из этого последствиями. А твоё пылкое чувство к нему самому давало почти полную гарантию, что до момента получения рубина ты останешься девушкой и, следовательно, идеальным донором жизненной энергии для ведьмы. Помнишь наш разговор о жизненной энергии в поезде? Как ты понимаешь, я появился в твоём купе тоже совсем не случайно. Я лелеял надежду, что ты придашь хоть какое-то значение моим словам, поймёшь намёки и задумаешься… Но ты просто-напросто не захотела меня услышать. В этом Яна оказалась полностью права, — профессор улыбнулся будущей невестке.
— А я-то думала, что ты, Янка, не любишь Ладислава, потому что, как и Штефан, считаешь его вампиром, — горько усмехнулась Власта, взглянув на подругу.
Пан Кашпар покачал головой:
— Ты напрасно смеёшься. Ведь это совершеннейшая правда.
— В каком смысле? — у Власты округлились глаза. — Уж не хотите ли вы сказать, что Ладислав вампир?
— Да, хочу, — просто ответил профессор. — Именно так оно и было. Нужно же было графу как-то поддерживать молодость и силы... И потом — разве ты сама не догадывалась об этом? Сколько раз ты задавалась вопросом, что случилось с Барборой, Илоной и многими остальными женщинами? Меж тем, все они погибли по его вине.
— Никогда не поверю в такое! — тряхнула головой Власта.
Пан Кашпар снисходительно усмехнулся:
— Это потому, что благодаря модным фильмам и книгам у современного человека сложилось исключительно однобокое представление о вампирах. Их принято изображать или злобными монстрами с окровавленной пастью, или томными изнеженными красавцами со сверкающей на солнце кожей, которые днём спят, ночью подстерегают своих жертв, чтобы прокусить им артерии, а всё остальное время мучаются совестью: «Ах, какое я чудовище, я пью человеческую кровь!» Меж тем существует ещё по крайней мере один вид вампиризма, куда более распространённый, чем питьё крови. Но он не так эффектно смотрится со стороны, в нём нет настолько выраженной сексуальной подоплёки, и оттого он привлекает значительно меньше внимания, хотя и встречается, как я уже говорил, гораздо чаще…
— И что же это? — заинтересовалась Власта.
— То, о чём мы с тобой уже неоднократно говорили — поглощение чужой энергии. Мало кто знает, что, например, Брем Стокер, автор нашумевшего романа о Дракуле, сам много лет был жертвой вампира — но донором не крови, а энергии, которую выкачивал из него его кумир, актёр Генри Ирвинг, демоническая личность, у которой писатель служил импресарио и поклонялся ему, как все жертвы вампиров поклоняются своим господам. Так что роман был создан не случайно, автор не понаслышке был знаком с тем, о чём писал... Как и небезызвестный тебе граф Иво Враногорский, который в совершенстве владел искусством перекачки энергии от женщин, которую осуществлял, прошу прощения за такую пикантную подробность, в кульминационный момент интимной близости. Подобное умение граф также приобрёл после договора с демоном, оно стало необходимым условием для поддержания долгой жизни. И, к чести Иво, следует отметить, что сам он был отнюдь не в восторге от подобной своей особенности. Надо отдать ему должное, лишнего он не брал никогда, и встречался с очередной жертвой только в тот момент, когда запас его собственной жизненной энергии уже совсем иссякал. Остальных женщин, жаждущих близкого знакомства с ним, он щадил, не только оставляя им и жизнь, но и даря на весь её остаток незабываемые воспоминания. А на роль доноров старался выбирать таких дам, которые не вызывали симпатии, и после смерти их оплакивали недолго. Все присутствующие помнят «милейшую» пани Барбору… Почти все остальные жертвы графа чем-то походили на неё. К тому же, каждую из них Иво честно предупреждал об опасности контакта с ним, это со временем стало для него чем-то вроде ритуала. Каждой женщине, которая активно искала его расположения, он говорил, что приносит несчастье и даже смерть своим любовницам. Но, насколько я знаю, ни одну из них это не остановило.
Власта слушала его слова, закрыв лицо ладонями. Она, конечно, подозревала что-то подобное, догадывалась, что женщины, побывавшие в постели графа Враногорского, умирают не просто так… Но верить в сказанное паном Кашпаром уж очень не хотелось. А с другой стороны — и не поверить тоже было нельзя. Власте вспомнились удивительные метаморфозы, происходившие с её возлюбленным буквально на её глазах, когда он постепенно начинал выглядеть всё хуже и хуже, будто заболевал или даже резко старел на несколько лет… А потом вдруг разом преображался, морщины исчезали, взгляд загорался огнём, и даже руки, до этого ледяные, становились тёплыми, почти горячими…
— Пан Кашпар, — прервала её воспоминания Янка. — Я вот что давно хотела спросить… Власта ведь тоже согласилась на условия демона… Когда она заявила, что согласна отдать графу ожерелье, и её не остановит даже то, что вместе с рубином она расстанется со своей душой. Это что же получается — душа Власты погибла? Она теперь отдана силам зла?
— Что ты, милая, нет, конечно, — успокоил её пан Кашпар. — Говоря так, демон лишь пугал нашу девочку и проверял, насколько твёрдо её решение, не более того. Никакого договора у них не было, а без договора подобная сделка недействительна. Так что душа Власты свободна, и дальнейшая её судьба после смерти зависит только от того, какой образ жизни будет вести её хозяйка. Но, зная Власту, я что-то сильно сомневаюсь, что она сумеет нагрешить до такой степени, что откроет себе дорогу в преисподнюю.
— Да, тут демон дал маху, — хохотнул Иржи.
Профессор снисходительно улыбнулся и покачал головой:
— Дети мои, поймите одну простую вещь. Демонам уже давным-давно не нужны наши души. Борьба за них прекратилась как минимум сотню лет назад. Человечество живёт слишком долго и с каждым годом, как ни печально это признавать, всё менее праведно. Посланцам ада уже давно не нужно стараться, подбивая людей на грехи — люди уже и сами прекрасно обходятся в этом вопросе без их помощи…
— Тогда я ничего не понимаю! — удивлённо воскликнула Янка. — Если души не нужны, и борьбы за них нет, для чего демон столько лет возился с графом?
— Потому что демонам скучно, а люди для них — самое лучшее развлечение, — охотно пояснил профессор. — Они наблюдают за нами, подобно тому, как вы в своих компьютерных играх наблюдаете за виртуальными персонажами. Демон, как ты, моя дорогая, изволила выразиться, возился с графом, потому что его это забавляло. Сначала Иво, а потом и Власта были его любимыми игрушками. Именно поэтому его игра во многом напоминала поддавки. Он ведь, как вы понимаете, был намного сильнее нас, своих противников, хотя бы потому, что видел насквозь все наши мысли и намерения… И просто видел, а иногда даже управлял ими. Когда это было ему нужно, он вмешивался не только в происходящие с нами события, но и в наш внутренний мир, заставляя думать и чувствовать то, что ему было нужно в данный момент, и поступать так, как он этого хотел. Ты, дитя моё, — эти слова уже были обращены к Власте, — наверняка не раз замечала, что делаешь или даже думаешь то, что тебе обычно не свойственно... Да не только ты и граф, все мы были пешками в его игре. То, что Иржи за столько времени не сумел поговорить с тобой, хотя так рвался к этому, или то, что я перепутал имя, явно не обошлось без участия демона... Он манипулировал всеми нами, как кукловод марионетками, направляя наши поступки и даже намерения в то русло, которое было выгодно в данный момент ему. И всё-таки он дал нам выиграть — потому что удовольствие от игры было для него гораздо важнее победы. И я почти уверен, что он ещё не закончил свою игру, а только взял тайм-аут. Но так это или нет — покажет будущее.
И снова за столом повисла пауза, все напряжённо обдумывали те непростые события, участниками которых им пришлось стать волею судьбы.
— И у меня остался ещё один вопрос, отец, — поднял голову Иржик. — Как так вышло, что граф сумел преодолеть лежащее на нём заклятие ведьмы? Он ведь был скован им по рукам и ногам! И вдруг — сначала передумал забирать у Власты «Глаз Дьявола», а потом ещё и вытолкнул Лили из защитного круга?
— Увы, сынок, — развёл руками пан Кашпар. — Я и сам очень хотел бы это узнать… Но ответа на твой вопрос у меня нет.
— Может быть, любовь Власты оказалась настолько сильна, что сумела победить даже колдовство ведьмы? — предположила Янка.
— Может и так, — пожал плечами профессор. — Любовь — сила, которой очень многое подвластно… Особенно, если это любовь женщины. К мужчине или к ребёнку, в данном случае неважно. Но так или иначе, ответа мы не знаем. Это, скорее всего, навсегда останется загадкой острова. Я много раз говорил вам, что Врнова гора неохотно раскрывает свои тайны…
* * *
В свою комнату Власта входила со странным чувством… Вчера, когда она покидала её, то ещё была ребёнком. Наивной, восторженной, романтически настроенной дурочкой, которая самой страшной трагедией в жизни считала разлуку на несколько недель с тем, в кого была так пылко влюблена. За одну ночь всё изменилось. За одну ночь Власта пережила обман и разочарование, возрождение надежды и полную переоценку ценностей, приняла важнейшее в жизни решение, потеряла любимого человека и даже заглянула в глаза собственной смерти. За одну ночь она стала взрослой. А здесь, в комнате, ничего не изменилось. Та же мебель, те же обои, тот же вид из окна, те же мягкие игрушки по всем углам. Даже цветы, надаренные ей вчера на день рождения, ещё не успели завянуть… Всё вокруг было таким привычным и знакомым — но в то же время показалось вдруг абсолютно чужим. Будто даже досадно становилось, что хозяйка так изменилась, а вещи остались прежними…
Сбросив на пороге туфельки, Власта босиком ступила на ковёр, пересекла комнату, подошла к зеркалу. Прямо посередине туалетного столика лежал медальон Ладислава, который она вчера сняла, чтобы заменить на ожерелье с «Глазом Дьявола». О Господи, если бы она вчера только знала, к чему это всё приведёт…
Невольно вздохнув, Власта протянула руку и погладила украшение с такой нежностью, словно могла прикоснуться через него к своему избраннику, потом сжала медальон в пальцах и поднесла его к губам. Теперь эта вещь уже потеряла свою силу… Или нет? А вдруг Ладислав, находясь там, где он сейчас, всё равно может с помощью своего подарка наблюдать за ней? От такого предположения Власта так и замерла на месте. И что ж ей теперь делать? Как она сможет жить дальше, если постоянно будет думать об этом? Может, спрятать украшение от греха подальше в шкатулку?
Повернувшись к зеркалу, она приложила медальон к шее… И вдруг так явственно, точно в реальности, увидела в отражении Ладислава, который словно бы стоял у неё за спиной и ласково смотрел на неё. Видение было настолько ярким, что у Власты сжалось сердце. Где он сейчас, что с ним? А вдруг ему плохо, вдруг он страдает... А она ничего не может сделать для него... Только любить и верить в то, что её любовь хоть немного поддержит его, хоть как-то поможет справиться с трудностями...
— Я буду ждать тебя, — прошептала она, надевая медальон, застёгивая цепочку и глядя любимому прямо в глаза. — Когда бы ты ни вернулся, сколько бы лет ни прошло — я всё равно буду ждать тебя!.. Где бы ты ни был, моя любовь всегда будет с тобой.
* * *
Ласковый летний вечер потихоньку вступал в свои права. Солнце клонилось к закату, косые тёплые лучи, не без труда пробившись сквозь густую листву, ложились на пол веранды. Из сада доносился сладкий аромат недавно расцветшего жасмина. Где-то вдали лаяла собака, за забором слышался смех и весёлые крики соседских детей. Сидя над учебником всемирной истории, Власта изо всех сил пыталась сосредоточиться на предпосылках, причинах и поводах крестовых походов, но против воли мысли всё время уносились куда-то очень далеко от медиевистики…
Скрипнула застеклённая дверь, на веранду вышел пан Франтишек, улыбнулся и погладил дочку по голове.
— Всё грызёшь гранит науки, малыш? Кто бы мог подумать, что в тебе вдруг откроется столько усердия… А что ты такая грустная? Ну-ка признавайся, чего нос повесила?
Власта только вздохнула в ответ. Но не могла же она сказать папе, что не проходит и четверти часа, чтобы она не вспомнила о Ладиславе. Что и занимается она так старательно лишь потому, что знает — он порадовался бы за неё, если б она поступила в университет…Что она до сих пор надеется, что её возлюбленный, как и раньше, видит и слышит её, и что когда-нибудь, пусть не скоро, пусть через много лет, но он к ней всё-таки вернётся… Ничего этого Власта своим домашним, конечно, не говорила. Они с паном Кашпаром пришли к заключению, что лучше не посвящать её родных в то, что случилось на Врновой горе в ночь после бала. Даже бабушка и Лешек, не говоря о папе и маме, никакого понятия не имели о приключениях Власты и были уверены, что она просто гуляла всю ночь с друзьями, а днём вместе с Янкой гостила в Стеджове у пана Кашпара и Иржи. Хотя не исключено, что бабушка о чём-то догадывалась…
— Да как тебе сказать, папуль… — забормотала Власта. — Я не то, чтобы расстраиваюсь, просто думаю… Куда не посмотришь — у всех кругом всё хорошо. Янка выходит замуж за Иржи, у Лешека с Доминикой полная идиллия, и даже у бабушки с паном Кашпаром… Тьфу-тьфу-тьфу, не сглазить! А я одна…
— Да разве ж это горе, малыш? — рассмеялся папа. — Поверь, у тебя всё ещё впереди. Тебе совсем недавно исполнилось семнадцать, твоя жизнь ещё только-только начинается. Вот увидишь, ты ещё обязательно найдёшь своё счастье…
— Где-то «вдали, за Врановой горой…» — тихонько процитировала она стихотворное предсказание.
— Что? — пан Франтишек не расслышал её слов.
— Да ничего… Это я так…
Власта вдохнула и снова склонилась над учебником.
КОНЕЦ
И за Штефана тоже! 
Все устоялось, все наладилось.
По изначальному замыслу граф должен был оказаться коварным злодеем, но Иржик спасал от него Власту - со всеми вытекающими. Такой вполне себе предсказуемый финал. Однако герои взбунтовались. 
И вышло то, что вышло.
Стоп! Нет! Еще после прошлой серии!
С нетерпением буду ожидать вроде бы обещанного автором послесловия с списком изменений. 
