-
Уважаемый посетитель!!!
Если Вы уже являетесь зарегистрированным участником проекта "миХей.ру - дискусcионный клуб",
пожалуйста, восстановите свой пароль самостоятельно, либо свяжитесь с администратором через Телеграм.
Может ли женщина хотеть от мужчины только секса?
- Автор темы denlord
- Дата начала
Gobblin
Гуру
Слегка придерусь - зависит от ее направленности. Если это свастика с направлением лучей "противосолонь", то ее мистическое значение далего от "нормального". Хотя, опять же, кому что нормально.Foxkid написал(а):
Если она одинока, слишком занята для того, чтобы завести серьезные отношения, то почему нет? Это ее жизнь. Хочет - пусть занимается.Сумеречная К. написал(а):
Осмелюсь спросить - почему? Если уж дошло до сексуального удовольствия, то человеческое тело к этому приспособлено великолепно.Сумеречная К. написал(а):
Что же такое культура? Вот что по этому поводу говорят философы. (Многабукафдофига)Сумеречная К. написал(а):
Понятие культуры трудно поддается однозначному определению. Не случайно в философской литературе существует множество различных формулировок, каждая из которых раскрывает отдельные стороны этого многогранного явления. Целесообразно выделить три главных аспекта понятия культуры. Во-первых, культура есть сфера свободной самореализации личности, сфера творчества. Во-вторых, культура есть ценностное отношение к реальности. В-третьих, культура есть искусственный, созданный мыслью, духом и руками человека мир, отличный от «натуры» (природы).
Первый аспект подразумевает, что культура представляет собой особую сферу (сектор) общественной жизни, в которой наиболее полно реализуются творческие потенции человека. Это прежде всего искусство, наука, образование. Однако и сферы материального производства, или скажем, торговли могут быть не лишены творческой стороны, правда, при том условии, если предоставляют человеку возможность не быть только лишь исполнителем, а продумывать и реализовывать собственные замыслы. Второй аспект культуры означает, что в ней всегда присутствует то, что свято, то, что признается безусловной ценностью. С ценностным отношением тесно связано понятие идеала, в частности нравственного и эстетического. Культура как представление о ценностях и идеалах не ограничена отдельным сектором жизни индивида и общества, а охватывает собой все ее стороны, придавая им определенную ценностно-мировоззренческую направленность и одухотворяя их. Наконец, третий аспект, акцентирующий противопоставленность «культуры и натуры», указывает на то, что бытие человека и общества принципиально отлично от чисто природного существования, представляет собой особый мир, в котором определяющей является духовная сторона.
В трактовке культуры как сферы свободной самореализации личности (первый аспект) подчеркивается, что культура предоставляет человеку возможность свободно развиваться в духовном плане, осуществлять свои идеи, проекты, творческие замыслы. Культура не является внешней по отношению к человеку. Ее смысл в том, чтобы человек жил жизнью культуры, воспринимал ее достижения как часть своей души. По словам И.А. Ильина, культура это то, что требует «полноты душевного участия». Значение культуры в том и состоит, чтобы сохранять и развивать те богатства, которые заложены в душе человека, ибо «человеческая душа стоит дороже всех царств мира» (Н. Бердяев). В культуре человек выступает как универсальное существо. Это значит, что именно в этой сфере он принципиально открыт всему миру. В культуре как особой сфере человек выявляет и реализует свои неограниченные возможности познания и творчества, он обнаруживает способность превосходить все заранее установленные масштабы, ощущает себя существом творческим.
В трактовке культуры как отдельной сферы бытия одновременно подразумевается, что не все в обществе и человеке может быть отнесено к сфере культуры. Существует также сфера, находящаяся за пределами культуры. Во многих случаях человек вынужден быть не творцом, а исполнителем. Наряду со сферой свободы, т.е. культуры, существует сфера необходимости. Человек подчиняется необходимости «в поте лица своего» добывать средства к существованию. Он вынужден подчиняться тем природным и социальным порядкам, которые не могут быть им приняты свободно, но которые он застает сложившимися, вступая в жизнь (или хотя бы считаться с ними). Наконец, человек не вправе .уклоняться от исполнения тех обязанностей, которые возлагает на него долг, а это часто требует самопринуждения, самоограничения, не творчества, а простой исполнительности. Во всех известных истории обществах, в том числе и современном, сфера необходимости количественно преобладает. Очевидно, что необходимость невозможно исключить из жизни человека и общества. Нельзя достичь того, чтобы общество целиком стало сферой свободы. Мечты о создании такого общества являются скорее благими пожеланиями, хотя и выражающими неустранимую тягу человека к свободе и творчеству.
Определяя культуру как сферу свободной самореализации личности, мы встаем перед задачей более глубокого уяснения того, что же такое свобода. Это тем более важно, что драматические события XX в. поставили вопрос о свободе чрезвычайно остро, и именно поэтому тема свободы в философии последнего столетия заняла особое место, во многом была переосмыслена заново.
Свобода как сложное философское понятие имеет многоуровневый и многоаспектный характер. Важно выявить его существо, сердцевину, глубинную суть. Прежде всего обратим внимание на ряд уровней свободы. На первом, самом поверхностном уровне свобода может выступать со своей отрицательной стороны — как свобода избегать чего-либо, свобода разрушать, свобода не считаться с существующими реалиями. Это наивно-простодушное понимание свободы. Однако оно, конечно, может иметь самые разрушительные последствия. В действительности такая свобода есть варварство и обскурантизм, не имеющие ничего общего с культурой. В применении к общественной жизни она чревата хаосом и анархией, а затем закономерно приходящим им на смену деспотизмом. Поэтому С. Франк отмечал: «...свобода есть не отрицательное, а положительное начало. Свобода, отрицающая власть, авторитет, иерархию, служение, ведет через анархию к деспотизму, т.е. к самоотрицанию, и ...наоборот, ...жажда подлинного самоопределения может быть удовлетворена лишь через внутреннюю дисциплину духа, уважения к сверхличным ценностям и началам» 1.
Второй уровень свободы прямо вытекает из осознания несостоятельности отрицательной свободы. Этот уровень можно определить как свободу ответственного выбора. Здесь выявляется собственно человеческое значение свободы. В библейском сказании об искушении, о вкушении плода с древа познания добра и зла в символической форме выражена мысль, что человек, став человеком, обречен постоянно выбирать между добром и злом. Осознав, что любое его слово или поступок могут обернуться добром или злом, что вообще мир наполнен борьбой светлых и темных сил, человек на основе совести приобретает чувство ответственности. Совесть и есть ответственность перед Вечностью, перед Богом, оберегание сокровенного в душе человека. Отсюда ясно, что свобода ответственного выбора предполагает дисциплину духа, самоопределение.
Третий уровень свободы можно назвать экзистенциальной свободой. Это свобода не только выбора, но и творчества — творчества добра и зла. Ее существо связано с тем, что человек в процессе жизни не только выбирает между наличным добром и злом, но и создает такие их формы, которые до того не существовали. Жизнь не состоит сплошь из стандартных положений: в большинстве ситуаций заранее неизвестен сам набор возможностей, вариантов того, как следует поступить; требуется изобрести, самостоятельно придумать вариант поведения. Понятно, что процесс творчества добра и зла предполагает сложные духовные переживания. Он связан с внутренним самоопределением. «Свобода, — писал Н. Бердяев, — есть самоопределение изнутри, из глубины, и противоположна всякому определению извне, которое есть необходимость» 2.
Наряду с уровнями свободы выделяются ее аспекты: политическая свобода, правовая, экономическая и другие виды свободы. Это очень важные ее аспекты. Однако без свободы внутреннего духовного самоопределения все эти виды свободы не являются реальными. Так, в обществе может существовать, скажем, правовая свобода, но люди тем не менее не будут ею пользоваться, продолжать жить в состоянии несвободы. Аналогичным образом существование политической свободы отнюдь не означает, что все индивиды окажутся политически свободными: найдутся как те, кто будет покушаться на свободу других, так и те, кто не захочет или не сумеет воспользоваться своей. Поэтому прав был Б.П. Вышеславцев, когда писал: «Революционная свобода, политическая свобода, гражданская и правовая свобода не исчерпывают и не выражают подлинной сущности свободы, а являются лишь условием ее возможности, лишь путем ее достижения и защиты» 3. Свободу нельзя привить извне, со стороны внешнего принуждения, как нельзя, например, принудить к тому, чтобы нравилось то, что не нравится. Именно поэтому она в своей глубине есть свобода внутреннего духовного самоопределения.
В философии советского периода расхожей догмой была формулировка «свобода есть осознанная (познанная) необходимость». Эта формулировка явилась искаженно-упрощенным вариантом мысли Г. Гегеля, который в действительности утверждал, что «истина самой необходимости в свободе» 4. Мысль Г. Гегеля может быть правильно понята с учетом основного и исходного понимания им свободы: «...свобода состоит именно в том, чтобы... быть у самого себя, быть в зависимости только от самого себя, определять самого себя» 5. Формулировка о свободе как осознанной необходимости, с одной стороны, была призвана оправдать принудительность государственной идеологии (марксизма-ленинизма), которую предстояло «познать» («осознать») всем и в обязательном порядке. С другой — она выражала вполне обоснованные опасения, что человек, не усвоивший азов цивилизации и культуры, не имеющий представления о нравственных и эстетических ценностях, остановится на первом из отмеченных выше уровней понимания свободы — отрицательно-разрушительном. Надо признать, что эта формула подчеркивает значение необходимости. Она говорит о том, что нельзя делать все, что вздумается. Но вопрос о свободе здесь даже и не поставлен. В самом деле, что произойдет с необходимостью после ее познания, почему она вдруг станет свободой? Необходимость так и останется необходимостью, сколько бы ее ни познавали. Формула призывает лишь к послушанию необходимости, полагая, что именно в этом состоит свобода. Решение проблемы здесь чисто словесное, но переименование необходимости в свободу не превращает первую во вторую реально, на деле. Поэтому более честным и мужественным является признание того, что человек отнюдь не всегда свободен, что в обществе существуют и будут существовать две сферы — сфера свободы и сфера необходимости. При этом то, что совершается в силу необходимости, вынужденно, по обязанности, по долгу, порой не менее значимо, чем то, что совершается свободным творчеством. Однако в человеке живет неистребимая тяга к тому, чтобы выйти за пределы необходимости, свободно и самостоятельно создавать то, что ему нравится, реализовывать свои познавательные и творческие возможности. Именно поэтому в обществе существует сфера культуры — сфера свободного творчества.
Культура как сфера свободного творчества дает возможность человеку реализовывать свою тягу к самореализации, проявлению своей индивидуальности, свободной «игре» творческих сил. В этом смысле культура выступает как сфера сверхутилитарности. Это означает, что в сфере культуры развитие человека и его творческих способностей выступает как самоцель. Не утилитарный результат, не практическая целесообразность, а внутренний интерес, любознательность, пытливость, выражение собственной идеи и духа автора произведения являются двигательными силами творчества в сфере культуры. В самом деле, произведения, например, искусства, если к ним подходить только лишь с утилитарно-практической точки зрения, предстанут как то, что не оправдано, не имеет смысла, ведь их создание не направлено на решение какой-либо практической задачи. Они оправданы только с иной, более высокой точки зрения — как формы развития человеческого духа, как то, что призвано возвышать и облагораживать человека, как то, что пробуждает в человеке чувство прекрасного, что украшает жизнь человека, приподнимая ее над заботой о хлебе насущном и превращая ее в жизнь подлинно человеческую. В свое время Аристотель говорил, что философия — самая бесполезная из наук, «но нет ничего лучше философии». Именно такой подход, ставящий познание и творчество человека выше утилитарно-практических интересов, позволяет верно оценить значение культуры в жизни человека и общества.
Второй из отмеченных выше аспектов культуры раскрывает ее как совокупность представлений о ценностях и идеалах. Признание ценностей и идеалов радикально отличает культуру от нигилизма, т.е. от отрицания безусловных ценностей и идеалов. Согласно определению, данному в толковом словаре В. Даля, «нигилизм есть безобразное и безнравственное учение, отвергающее все, чего нельзя ощупать». Культура как совокупность представлений о ценностях и идеалах не ограничена отдельной сферой общественной жизни, а способна охватить самые разнообразные сферы, оказывать регулирующее воздействие на различные виды деятельности человека.
Идеал — это представление о должном. Следовательно, идеал есть образ совершенства. Это образ мыслимый, но в полной мере не достижимый. Тем не менее функция идеала состоит прежде всего в том, чтобы человек к нему стремился, брал его за ориентир. Идеал — это эталон, по которому можно сверять свою жизнь, свои помыслы и поступки, результаты своего труда.
В большинстве случаев ценности и идеалы имеют религиозное происхождение. Так, в культурах христианского ареала, в том числе в русской культуре, ценности и идеалы во многом сформировались под влиянием христианства. Нравственный идеал воплощен в образе Христа, в его деяниях и проповедях. Христианство же сформировало образ божественной, т.е. неземной, красоты, в течение многих веков вдохновлявший художников, поэтов, писателей.
О том, сколь велико социальное значение идеалов и ценностей религиозного происхождения, можно судить, в частности, по работам выдающегося философа и социолога М. Вебера (1864-1920) 6. В ставшей знаменитой работе «Протестантская этика и дух капитализма» (1905) М. Вебер показал, что возникновению капитализма способствовал переворот, осуществленный протестантизмом (прежде всего тем его направлением, которое связано с именем Ж. Кальвина, — кальвинизмом) в области христианской этики. В рамках этики кальвинизма особое значение приобрела «мирская» деятельность. В частности, профессиональная деятельность и достижение высот мастерства в избранной профессии были поняты как религиозная ценность, открывающая путь к спасению души. В связи с этим те, кто исповедовал протестантизм, своей активностью в избранном деле стали резко выделяться на фоне приверженцев традиционного для Западной Европы католицизма. Для них особое значение приобрели не жизненные наслаждения, не потребление, не комфорт, а успех в предпринимательстве, т.е. умножение богатства: «Теперь уже не приобретательство служит человеку средством удовлетворения его материальных потребностей, а все существование человека направлено на приобретательство, которое становится целью его жизни» 7. Своеобразие такого подхода состоит в том, что тот, кто целиком и полностью ориентирован на приобретательство и накопительство, подчиняет им свою жизнь неминуемо должен вести аскетический образ жизни. Однако, с точки зрения М. Вебера, именно совершенный протестантской этикой своеобразный «коперникианский» переворот по сравнению этикой католицизма и стал основой нового капиталистического строя, возникшего в Европе в XVI-XVII вв. Он породил специфический «дух капитализма», который коренным образом отличается от алчности.
Согласно М. Веберу, беззастенчивое добывание денег, которое не знает никаких моральных ограничений, не имеет ничего общего с духом капитализма. Отнюдь не те люди, которые питают непреодолимую «к злату проклятую страсть» и готовы ради прибыли служить самому дьяволу, составили опору рационально организованному рыночному хозяйству. По М. Веберу, именно рациональность, т.е. целесообразность и продуманный расчет, отличает капиталистическое рыночное хозяйство от докапиталистического, которое существовало по меньшей мере с Древнего Рима. Строю рационального рынка необходимы преданность делу, служение своему призванию, сущность 'которого заключается в добывании денег посредством достижения максимума в своем «бизнесе» и в рамках норм права. Рациональному капиталистическому предпринимателю чужды показная роскошь и расточительство, упоение властью, нарочитая демонстрация того уважения, которым он пользуется в обществе. Его образу жизни свойственна определенная аскетическая направленность, а в характере преобладают сдержанность и скромность 8.
По мере секуляризации культуры, т.е. отделения ее от церкви, возникают ценности и идеалы нерелигиозного происхождения. Тем не менее ценности и идеалы, по своим истокам религиозные, могут сохранять свое значение и в светской культуре. Они теряют свою первоначальную религиозную форму, но сохраняют присущее им исходное содержание. Кроме того, в ценностях и идеалах всегда присутствует момент, обнаруживающий их тесную связь с религией. Это момент веры, внутренней убежденности людей в правильности и незыблемости исповедуемых идеалов и ценностей. Если они воспринимаются как нечто непрочное и неустойчивое, то как идеалы, так и ценности утрачивают свою основную функцию — быть ориентирами и вдохновляющими образцами для деятельности человека. На убежденности в правильности и незыблемости идеала основано особое чувство, характеризующее отношение человека к идеалу как воплощению совершенства. Это чувство благоговения (пиетет). Оно выражает отношение к идеалу как к чему-то высшему, что приподнимает человека над обычными земными интересами. Идеал создает «вертикаль» человеческого бытия: он формирует устремленность человека к высшему, непреходящему, вечному.
Современная культура характеризуется разнообразием и размытостью идеалов и ценностей. Однако нельзя сказать, что они полностью ею утрачены. Своеобразные идеалы и ценности характерны и для массовой и для концептуальной культуры. Кроме того, для современности сохраняют свое значение замечательные образцы культуры классической. Их значение исключительно велико потому, что в классической культуре идеалы и ценности выражены определенно и отчетливо. Классическая культура создала яркие и запоминающиеся образы добра и зла, нравственности и безнравственности, красоты и безобразия. Именно поэтому искусство классики является незаменимым средством формирования «человеческого в человеке», формирования души, чувства гуманности, вкуса, тактичного отношения к людям, желания и умения сверять свою жизнь с непреходящими идеалами и ценностями.
Как идеалы, так и ценности во многом обусловлены особенностями той или иной национальной культуры, культурной эпохи. Однако можно выделить и универсальные (общечеловеческие) ценности. К ним в первую очередь относятся: уважение к жизни и достоинству личности, долг, честь, справедливость, совесть, уважение к предкам, а следовательно, к истории своей страны, милосердие и сострадание, оберега-ние и хранение домашнего очага. Все эти ценности предполагают благоговейное к себе отношение. Чувство благоговения предохраняет от глумления над ценностями, удерживает от оплевывания. В силу чувства благоговения ценности воспринимаются как то, что свято.
В современном обществе универсальные ценности подвергаются мощному отрицательному давлению под действием многих факторов. Утрате ценностей способствует, в частности, массовый характер современного общества, а также усложнение условий человеческого бытия в целом. Вместе с тем человечество все больше осознает особую важность универсальных ценностей. Не случайно многие из них закреплены в ряде международных документов, прежде всего в принятой ООН Декларации прав человека (1948). В нашей стране утрате и забвению универсальных ценностей способствовало и продолжает способствовать господство различного толка радикальных социально-политических учений. Такие учения обещают скорое «светлое будущее», не утруждая себя задачей задуматься над коренными основами человеческого бытия, которые как раз и фиксируются в понятии универсальных ценностей. Однако в истории есть «время разбрасывать камни», а есть «время собирать камни». Подлинная культура немыслима без бережного отношения к ценностям универсального характера.
Будучи концентрированным выражением ценностного отношения к реальности, культура в большинстве случаев связана с утонченностью и изяществом. В этом смысле культура противоположна грубости (брутальности) и примитивности. По словам русского философа К. Леонтьева (1831-1891), культура есть «цветущая сложность». Наиболее выдающиеся мыслители в средние века удостаивались титула «доктор субтилис», что означало «утонченный доктор». Этим хотели подчеркнуть уважение к утонченности мысли, умению уловить и выразить тончайшие нюансы и оттенки. Утонченность культуры — это наличие в ней не только тонов, но и полутонов, тончайших изгибов мысли, оттенков настроений и чувств. В этом смысле культура всегда имеет эстетический аспект. При этом в ней особое место занимает не чувственная красота, а та, которую Аристотель назвал «умной красотой». Последняя доставляет удовольствие не органам чувств, а интеллекту, уму. Такое удовольствие можно испытать от решения сложной интеллектуальной задачи. Именно оно привлекает нас, например, в шахматной игре, в разгадке хитросплетений хорошего детективного сюжета, в спектакле, романе или повести, в любом художественном произведении. Каждое произведение имеет свою загадку, свою тайну. Обладают качествами утонченности и изящества не только художественные произведения, но и, например, научные теории и концепции.
Изящество противостоит всему чрезмерному, утрированному, вульгарному. Подлинная культура берет не громадностью форм, а их выразительностью, соразмерностью, гармоничностью, т.е. изяществом. Насколько более изящным и поэтому более выразительным и привлекательным выглядит здание храма (церковь Симеона Столпника) в Москве на Новом Арбате по сравнению с громадами окружающих ее современных зданий, претендующих не на изящество, а только лишь на огромность форм?! Изящество не противоположно простоте. Недаром принято говорить: «гениально просто». Но простота культуры особого свойства. Она является лишь ясным внешним выражением внутренней сложности и утонченности. Чтобы достичь «гениальной» простоты, приходится, как правило, пройти извилистый путь, рассмотреть и предусмотреть множество вариантов, уловить не только тона, но и полутона.
Первый аспект подразумевает, что культура представляет собой особую сферу (сектор) общественной жизни, в которой наиболее полно реализуются творческие потенции человека. Это прежде всего искусство, наука, образование. Однако и сферы материального производства, или скажем, торговли могут быть не лишены творческой стороны, правда, при том условии, если предоставляют человеку возможность не быть только лишь исполнителем, а продумывать и реализовывать собственные замыслы. Второй аспект культуры означает, что в ней всегда присутствует то, что свято, то, что признается безусловной ценностью. С ценностным отношением тесно связано понятие идеала, в частности нравственного и эстетического. Культура как представление о ценностях и идеалах не ограничена отдельным сектором жизни индивида и общества, а охватывает собой все ее стороны, придавая им определенную ценностно-мировоззренческую направленность и одухотворяя их. Наконец, третий аспект, акцентирующий противопоставленность «культуры и натуры», указывает на то, что бытие человека и общества принципиально отлично от чисто природного существования, представляет собой особый мир, в котором определяющей является духовная сторона.
В трактовке культуры как сферы свободной самореализации личности (первый аспект) подчеркивается, что культура предоставляет человеку возможность свободно развиваться в духовном плане, осуществлять свои идеи, проекты, творческие замыслы. Культура не является внешней по отношению к человеку. Ее смысл в том, чтобы человек жил жизнью культуры, воспринимал ее достижения как часть своей души. По словам И.А. Ильина, культура это то, что требует «полноты душевного участия». Значение культуры в том и состоит, чтобы сохранять и развивать те богатства, которые заложены в душе человека, ибо «человеческая душа стоит дороже всех царств мира» (Н. Бердяев). В культуре человек выступает как универсальное существо. Это значит, что именно в этой сфере он принципиально открыт всему миру. В культуре как особой сфере человек выявляет и реализует свои неограниченные возможности познания и творчества, он обнаруживает способность превосходить все заранее установленные масштабы, ощущает себя существом творческим.
В трактовке культуры как отдельной сферы бытия одновременно подразумевается, что не все в обществе и человеке может быть отнесено к сфере культуры. Существует также сфера, находящаяся за пределами культуры. Во многих случаях человек вынужден быть не творцом, а исполнителем. Наряду со сферой свободы, т.е. культуры, существует сфера необходимости. Человек подчиняется необходимости «в поте лица своего» добывать средства к существованию. Он вынужден подчиняться тем природным и социальным порядкам, которые не могут быть им приняты свободно, но которые он застает сложившимися, вступая в жизнь (или хотя бы считаться с ними). Наконец, человек не вправе .уклоняться от исполнения тех обязанностей, которые возлагает на него долг, а это часто требует самопринуждения, самоограничения, не творчества, а простой исполнительности. Во всех известных истории обществах, в том числе и современном, сфера необходимости количественно преобладает. Очевидно, что необходимость невозможно исключить из жизни человека и общества. Нельзя достичь того, чтобы общество целиком стало сферой свободы. Мечты о создании такого общества являются скорее благими пожеланиями, хотя и выражающими неустранимую тягу человека к свободе и творчеству.
Определяя культуру как сферу свободной самореализации личности, мы встаем перед задачей более глубокого уяснения того, что же такое свобода. Это тем более важно, что драматические события XX в. поставили вопрос о свободе чрезвычайно остро, и именно поэтому тема свободы в философии последнего столетия заняла особое место, во многом была переосмыслена заново.
Свобода как сложное философское понятие имеет многоуровневый и многоаспектный характер. Важно выявить его существо, сердцевину, глубинную суть. Прежде всего обратим внимание на ряд уровней свободы. На первом, самом поверхностном уровне свобода может выступать со своей отрицательной стороны — как свобода избегать чего-либо, свобода разрушать, свобода не считаться с существующими реалиями. Это наивно-простодушное понимание свободы. Однако оно, конечно, может иметь самые разрушительные последствия. В действительности такая свобода есть варварство и обскурантизм, не имеющие ничего общего с культурой. В применении к общественной жизни она чревата хаосом и анархией, а затем закономерно приходящим им на смену деспотизмом. Поэтому С. Франк отмечал: «...свобода есть не отрицательное, а положительное начало. Свобода, отрицающая власть, авторитет, иерархию, служение, ведет через анархию к деспотизму, т.е. к самоотрицанию, и ...наоборот, ...жажда подлинного самоопределения может быть удовлетворена лишь через внутреннюю дисциплину духа, уважения к сверхличным ценностям и началам» 1.
Второй уровень свободы прямо вытекает из осознания несостоятельности отрицательной свободы. Этот уровень можно определить как свободу ответственного выбора. Здесь выявляется собственно человеческое значение свободы. В библейском сказании об искушении, о вкушении плода с древа познания добра и зла в символической форме выражена мысль, что человек, став человеком, обречен постоянно выбирать между добром и злом. Осознав, что любое его слово или поступок могут обернуться добром или злом, что вообще мир наполнен борьбой светлых и темных сил, человек на основе совести приобретает чувство ответственности. Совесть и есть ответственность перед Вечностью, перед Богом, оберегание сокровенного в душе человека. Отсюда ясно, что свобода ответственного выбора предполагает дисциплину духа, самоопределение.
Третий уровень свободы можно назвать экзистенциальной свободой. Это свобода не только выбора, но и творчества — творчества добра и зла. Ее существо связано с тем, что человек в процессе жизни не только выбирает между наличным добром и злом, но и создает такие их формы, которые до того не существовали. Жизнь не состоит сплошь из стандартных положений: в большинстве ситуаций заранее неизвестен сам набор возможностей, вариантов того, как следует поступить; требуется изобрести, самостоятельно придумать вариант поведения. Понятно, что процесс творчества добра и зла предполагает сложные духовные переживания. Он связан с внутренним самоопределением. «Свобода, — писал Н. Бердяев, — есть самоопределение изнутри, из глубины, и противоположна всякому определению извне, которое есть необходимость» 2.
Наряду с уровнями свободы выделяются ее аспекты: политическая свобода, правовая, экономическая и другие виды свободы. Это очень важные ее аспекты. Однако без свободы внутреннего духовного самоопределения все эти виды свободы не являются реальными. Так, в обществе может существовать, скажем, правовая свобода, но люди тем не менее не будут ею пользоваться, продолжать жить в состоянии несвободы. Аналогичным образом существование политической свободы отнюдь не означает, что все индивиды окажутся политически свободными: найдутся как те, кто будет покушаться на свободу других, так и те, кто не захочет или не сумеет воспользоваться своей. Поэтому прав был Б.П. Вышеславцев, когда писал: «Революционная свобода, политическая свобода, гражданская и правовая свобода не исчерпывают и не выражают подлинной сущности свободы, а являются лишь условием ее возможности, лишь путем ее достижения и защиты» 3. Свободу нельзя привить извне, со стороны внешнего принуждения, как нельзя, например, принудить к тому, чтобы нравилось то, что не нравится. Именно поэтому она в своей глубине есть свобода внутреннего духовного самоопределения.
В философии советского периода расхожей догмой была формулировка «свобода есть осознанная (познанная) необходимость». Эта формулировка явилась искаженно-упрощенным вариантом мысли Г. Гегеля, который в действительности утверждал, что «истина самой необходимости в свободе» 4. Мысль Г. Гегеля может быть правильно понята с учетом основного и исходного понимания им свободы: «...свобода состоит именно в том, чтобы... быть у самого себя, быть в зависимости только от самого себя, определять самого себя» 5. Формулировка о свободе как осознанной необходимости, с одной стороны, была призвана оправдать принудительность государственной идеологии (марксизма-ленинизма), которую предстояло «познать» («осознать») всем и в обязательном порядке. С другой — она выражала вполне обоснованные опасения, что человек, не усвоивший азов цивилизации и культуры, не имеющий представления о нравственных и эстетических ценностях, остановится на первом из отмеченных выше уровней понимания свободы — отрицательно-разрушительном. Надо признать, что эта формула подчеркивает значение необходимости. Она говорит о том, что нельзя делать все, что вздумается. Но вопрос о свободе здесь даже и не поставлен. В самом деле, что произойдет с необходимостью после ее познания, почему она вдруг станет свободой? Необходимость так и останется необходимостью, сколько бы ее ни познавали. Формула призывает лишь к послушанию необходимости, полагая, что именно в этом состоит свобода. Решение проблемы здесь чисто словесное, но переименование необходимости в свободу не превращает первую во вторую реально, на деле. Поэтому более честным и мужественным является признание того, что человек отнюдь не всегда свободен, что в обществе существуют и будут существовать две сферы — сфера свободы и сфера необходимости. При этом то, что совершается в силу необходимости, вынужденно, по обязанности, по долгу, порой не менее значимо, чем то, что совершается свободным творчеством. Однако в человеке живет неистребимая тяга к тому, чтобы выйти за пределы необходимости, свободно и самостоятельно создавать то, что ему нравится, реализовывать свои познавательные и творческие возможности. Именно поэтому в обществе существует сфера культуры — сфера свободного творчества.
Культура как сфера свободного творчества дает возможность человеку реализовывать свою тягу к самореализации, проявлению своей индивидуальности, свободной «игре» творческих сил. В этом смысле культура выступает как сфера сверхутилитарности. Это означает, что в сфере культуры развитие человека и его творческих способностей выступает как самоцель. Не утилитарный результат, не практическая целесообразность, а внутренний интерес, любознательность, пытливость, выражение собственной идеи и духа автора произведения являются двигательными силами творчества в сфере культуры. В самом деле, произведения, например, искусства, если к ним подходить только лишь с утилитарно-практической точки зрения, предстанут как то, что не оправдано, не имеет смысла, ведь их создание не направлено на решение какой-либо практической задачи. Они оправданы только с иной, более высокой точки зрения — как формы развития человеческого духа, как то, что призвано возвышать и облагораживать человека, как то, что пробуждает в человеке чувство прекрасного, что украшает жизнь человека, приподнимая ее над заботой о хлебе насущном и превращая ее в жизнь подлинно человеческую. В свое время Аристотель говорил, что философия — самая бесполезная из наук, «но нет ничего лучше философии». Именно такой подход, ставящий познание и творчество человека выше утилитарно-практических интересов, позволяет верно оценить значение культуры в жизни человека и общества.
Второй из отмеченных выше аспектов культуры раскрывает ее как совокупность представлений о ценностях и идеалах. Признание ценностей и идеалов радикально отличает культуру от нигилизма, т.е. от отрицания безусловных ценностей и идеалов. Согласно определению, данному в толковом словаре В. Даля, «нигилизм есть безобразное и безнравственное учение, отвергающее все, чего нельзя ощупать». Культура как совокупность представлений о ценностях и идеалах не ограничена отдельной сферой общественной жизни, а способна охватить самые разнообразные сферы, оказывать регулирующее воздействие на различные виды деятельности человека.
Идеал — это представление о должном. Следовательно, идеал есть образ совершенства. Это образ мыслимый, но в полной мере не достижимый. Тем не менее функция идеала состоит прежде всего в том, чтобы человек к нему стремился, брал его за ориентир. Идеал — это эталон, по которому можно сверять свою жизнь, свои помыслы и поступки, результаты своего труда.
В большинстве случаев ценности и идеалы имеют религиозное происхождение. Так, в культурах христианского ареала, в том числе в русской культуре, ценности и идеалы во многом сформировались под влиянием христианства. Нравственный идеал воплощен в образе Христа, в его деяниях и проповедях. Христианство же сформировало образ божественной, т.е. неземной, красоты, в течение многих веков вдохновлявший художников, поэтов, писателей.
О том, сколь велико социальное значение идеалов и ценностей религиозного происхождения, можно судить, в частности, по работам выдающегося философа и социолога М. Вебера (1864-1920) 6. В ставшей знаменитой работе «Протестантская этика и дух капитализма» (1905) М. Вебер показал, что возникновению капитализма способствовал переворот, осуществленный протестантизмом (прежде всего тем его направлением, которое связано с именем Ж. Кальвина, — кальвинизмом) в области христианской этики. В рамках этики кальвинизма особое значение приобрела «мирская» деятельность. В частности, профессиональная деятельность и достижение высот мастерства в избранной профессии были поняты как религиозная ценность, открывающая путь к спасению души. В связи с этим те, кто исповедовал протестантизм, своей активностью в избранном деле стали резко выделяться на фоне приверженцев традиционного для Западной Европы католицизма. Для них особое значение приобрели не жизненные наслаждения, не потребление, не комфорт, а успех в предпринимательстве, т.е. умножение богатства: «Теперь уже не приобретательство служит человеку средством удовлетворения его материальных потребностей, а все существование человека направлено на приобретательство, которое становится целью его жизни» 7. Своеобразие такого подхода состоит в том, что тот, кто целиком и полностью ориентирован на приобретательство и накопительство, подчиняет им свою жизнь неминуемо должен вести аскетический образ жизни. Однако, с точки зрения М. Вебера, именно совершенный протестантской этикой своеобразный «коперникианский» переворот по сравнению этикой католицизма и стал основой нового капиталистического строя, возникшего в Европе в XVI-XVII вв. Он породил специфический «дух капитализма», который коренным образом отличается от алчности.
Согласно М. Веберу, беззастенчивое добывание денег, которое не знает никаких моральных ограничений, не имеет ничего общего с духом капитализма. Отнюдь не те люди, которые питают непреодолимую «к злату проклятую страсть» и готовы ради прибыли служить самому дьяволу, составили опору рационально организованному рыночному хозяйству. По М. Веберу, именно рациональность, т.е. целесообразность и продуманный расчет, отличает капиталистическое рыночное хозяйство от докапиталистического, которое существовало по меньшей мере с Древнего Рима. Строю рационального рынка необходимы преданность делу, служение своему призванию, сущность 'которого заключается в добывании денег посредством достижения максимума в своем «бизнесе» и в рамках норм права. Рациональному капиталистическому предпринимателю чужды показная роскошь и расточительство, упоение властью, нарочитая демонстрация того уважения, которым он пользуется в обществе. Его образу жизни свойственна определенная аскетическая направленность, а в характере преобладают сдержанность и скромность 8.
По мере секуляризации культуры, т.е. отделения ее от церкви, возникают ценности и идеалы нерелигиозного происхождения. Тем не менее ценности и идеалы, по своим истокам религиозные, могут сохранять свое значение и в светской культуре. Они теряют свою первоначальную религиозную форму, но сохраняют присущее им исходное содержание. Кроме того, в ценностях и идеалах всегда присутствует момент, обнаруживающий их тесную связь с религией. Это момент веры, внутренней убежденности людей в правильности и незыблемости исповедуемых идеалов и ценностей. Если они воспринимаются как нечто непрочное и неустойчивое, то как идеалы, так и ценности утрачивают свою основную функцию — быть ориентирами и вдохновляющими образцами для деятельности человека. На убежденности в правильности и незыблемости идеала основано особое чувство, характеризующее отношение человека к идеалу как воплощению совершенства. Это чувство благоговения (пиетет). Оно выражает отношение к идеалу как к чему-то высшему, что приподнимает человека над обычными земными интересами. Идеал создает «вертикаль» человеческого бытия: он формирует устремленность человека к высшему, непреходящему, вечному.
Современная культура характеризуется разнообразием и размытостью идеалов и ценностей. Однако нельзя сказать, что они полностью ею утрачены. Своеобразные идеалы и ценности характерны и для массовой и для концептуальной культуры. Кроме того, для современности сохраняют свое значение замечательные образцы культуры классической. Их значение исключительно велико потому, что в классической культуре идеалы и ценности выражены определенно и отчетливо. Классическая культура создала яркие и запоминающиеся образы добра и зла, нравственности и безнравственности, красоты и безобразия. Именно поэтому искусство классики является незаменимым средством формирования «человеческого в человеке», формирования души, чувства гуманности, вкуса, тактичного отношения к людям, желания и умения сверять свою жизнь с непреходящими идеалами и ценностями.
Как идеалы, так и ценности во многом обусловлены особенностями той или иной национальной культуры, культурной эпохи. Однако можно выделить и универсальные (общечеловеческие) ценности. К ним в первую очередь относятся: уважение к жизни и достоинству личности, долг, честь, справедливость, совесть, уважение к предкам, а следовательно, к истории своей страны, милосердие и сострадание, оберега-ние и хранение домашнего очага. Все эти ценности предполагают благоговейное к себе отношение. Чувство благоговения предохраняет от глумления над ценностями, удерживает от оплевывания. В силу чувства благоговения ценности воспринимаются как то, что свято.
В современном обществе универсальные ценности подвергаются мощному отрицательному давлению под действием многих факторов. Утрате ценностей способствует, в частности, массовый характер современного общества, а также усложнение условий человеческого бытия в целом. Вместе с тем человечество все больше осознает особую важность универсальных ценностей. Не случайно многие из них закреплены в ряде международных документов, прежде всего в принятой ООН Декларации прав человека (1948). В нашей стране утрате и забвению универсальных ценностей способствовало и продолжает способствовать господство различного толка радикальных социально-политических учений. Такие учения обещают скорое «светлое будущее», не утруждая себя задачей задуматься над коренными основами человеческого бытия, которые как раз и фиксируются в понятии универсальных ценностей. Однако в истории есть «время разбрасывать камни», а есть «время собирать камни». Подлинная культура немыслима без бережного отношения к ценностям универсального характера.
Будучи концентрированным выражением ценностного отношения к реальности, культура в большинстве случаев связана с утонченностью и изяществом. В этом смысле культура противоположна грубости (брутальности) и примитивности. По словам русского философа К. Леонтьева (1831-1891), культура есть «цветущая сложность». Наиболее выдающиеся мыслители в средние века удостаивались титула «доктор субтилис», что означало «утонченный доктор». Этим хотели подчеркнуть уважение к утонченности мысли, умению уловить и выразить тончайшие нюансы и оттенки. Утонченность культуры — это наличие в ней не только тонов, но и полутонов, тончайших изгибов мысли, оттенков настроений и чувств. В этом смысле культура всегда имеет эстетический аспект. При этом в ней особое место занимает не чувственная красота, а та, которую Аристотель назвал «умной красотой». Последняя доставляет удовольствие не органам чувств, а интеллекту, уму. Такое удовольствие можно испытать от решения сложной интеллектуальной задачи. Именно оно привлекает нас, например, в шахматной игре, в разгадке хитросплетений хорошего детективного сюжета, в спектакле, романе или повести, в любом художественном произведении. Каждое произведение имеет свою загадку, свою тайну. Обладают качествами утонченности и изящества не только художественные произведения, но и, например, научные теории и концепции.
Изящество противостоит всему чрезмерному, утрированному, вульгарному. Подлинная культура берет не громадностью форм, а их выразительностью, соразмерностью, гармоничностью, т.е. изяществом. Насколько более изящным и поэтому более выразительным и привлекательным выглядит здание храма (церковь Симеона Столпника) в Москве на Новом Арбате по сравнению с громадами окружающих ее современных зданий, претендующих не на изящество, а только лишь на огромность форм?! Изящество не противоположно простоте. Недаром принято говорить: «гениально просто». Но простота культуры особого свойства. Она является лишь ясным внешним выражением внутренней сложности и утонченности. Чтобы достичь «гениальной» простоты, приходится, как правило, пройти извилистый путь, рассмотреть и предусмотреть множество вариантов, уловить не только тона, но и полутона.
Буагагага. Если применить твою же логику "от противного" (хм, каламбурчик получился, надо сказать) то все геи занимаются сексом исключительно по любви (ты их не осуждаешь, а вот безнравственных людей, умеющих получать удовольствие от секса без любви - осуждаешь).kiryaka написал(а):
Ешкин хвост, да подавляющее большинство мужчин хоть раз да занимались сексом без любви. И, стало быть, достойны остракизма. А клятвы 16-17 летних парней "Я буду любить тебя вечно!" девушкам, которых они тащат в постель.... Ничто не вечно под луной, да и большинством вышеозначенных вьюношей со взором горящим движет банальная похоть.
Как говорил кто-то из писателей (не помню кто, а жаль) - молодости свойственно путать страсть и любовь. Вот тебе и философия.
Если же вернуться к теме: женщина, для которой первична мораль и нравственность все равно может хотеть от мужчины только секса, но при этом не давать волю чувствам. При этом ее желание может быть понятно и обосновано, но это, как уже отметила Сумеречная наша экс Выворотень, ее личное горе.
Если же женщина горевать не хочет, то вполне может попытаться свое желание воплотить в жизнь. Не факт, что получится - мужчина тоже может отказаться. Как верно заметил Trotil, для танго нужно двое, то есть взаимное желание.
При всем при том бывают ситуации, когда женщина говорит (а возможно и искренне думает) что хочет от мужчины только секса, но на самом деле хочет большего.
Выворотень
Ассоциация критиков
В силу своих убеждений и жизненной позиции.Гобблин написал(а):
Вообще много чего много для чего отлично приспособлено - но это ведь не повод?
философы вообще много говорят, и все не по делуГобблин написал(а):
Вместо того, чтобы таки сформулировать четкое и всеобъемлющее объяснение понятия "культура" - хотя бы в общем плане. А есть ещё и частный - культура речи, например, или культура пития... Культура интимных отношений, если не уходить от темы. Таки если бы страсть - банальное желание попробовать, что же это на самом деле такое... Вобщем, низменные инстинктыГобблин написал(а):
Вот тут совершенно верно - причем чаще всего так оно и есть. Все же инстинкты - штука такая, что сбрасывать со четов их нельзя, отрабатывают же на уросне подкорки - что бы в сознанке не крутилось.Гобблин написал(а):
Офелия вообще все разговоры вокруг да около - филоложество, не находишь?
Так что пикироваться не будем. Я последовательно излагаю свою точку зрения, но никому её не навязываю - просто исхожу в оценке слов и поступков остальных участников разговора (и окружающих в реале) иненно из неё. Думаю, каждый поступает аналогично...Что же до "Ничего святого" / или "опошлить ветхие символы - что может быть достойнее" (С) С. Лукьяненко "Звезы - холодные игрушки"/, то это не только про интимную сторону, но и про жизнь и мировосприятие вообще. Тут суть не в том, может или не может, а в том, что это все демонстративно.
стоп-стоп, неувязочка однако... если вопреки - значит все-таки зависитFoxkid написал(а):
Вопрос только в том, что ещё влияет на результат - формирование ценностных ориентиров личности. а меня вот никто ню позировать не приглашал. Но я бы не отказалась
kiryaka любые апелляции к морали и нравственности в категории "общепринятых" - ИМХО разговоры в пользу бедных. Особенно со стороны публичных деятелей. Ибо -
Что до анологий, то они говорят в первую очередь и преимущественно о тебе (блин, найду точную цитату из Лукьяненко - вставлю в подпись, честное слово!), так что будь предельно осторжен с ними.
denlord см сюда, п 2.1.7
и в ПС.
Изменившаяся
Ассоциация критиков
Сумеречная К.
ты мне сейчас на какое сообщение отвечала?
ты мне сейчас на какое сообщение отвечала?
Выворотень
Ассоциация критиков
№ 370
Изменившаяся
Ассоциация критиков
Сумеречная К.
ага, теперь стало понятно.
НУ ладно, спорить не будем. Я тоже всё сказала уже.
Насчёт оффтопа - у нас вроде была тема "Церковь и секс".
ага, теперь стало понятно.
НУ ладно, спорить не будем. Я тоже всё сказала уже.
Насчёт оффтопа - у нас вроде была тема "Церковь и секс".
Выворотень
Ассоциация критиков
Frau_Muller а церковь с православием здесь вообще со сторны набежали...
Все-все, заткнулась
Все-все, заткнулась
denlord
Почетный участник
Вопрос был задан в простой форме, чтобы не отягощать длиной фразы зрение желающих побеседовать (типичный прием для современных средств массовой информации
). А что может сподвигнуть женщину искать в мужчинах только секс мало кто объясняет? Хочется более полного раскрытия вашей концепции, чем просто односложный ответ! Мне не нужен в этой теме душевный стриптиз или чернуха, а нужен трезвый взгляд женщины на это, все же не типичное для женщин явление! Может быть кто-нибудь из девушек-женщин задавал себе этот вопрос: почему это происходит со мной (моей подругой, сестрой, мамой, тетей, соседкой...)? Варианты из газетных статеек желтой прессы лучше не использовать -- это сразу отдает наигранностью сюжета и чисто мужской фантазийностью!
Nobody
Ассоциация критиков
Ответ не менее прост - жажда секса. Женщина хочет любви - она ищет любви.denlord написал(а):
Хочет секса - ищет секса.
Похоть - это зов природы. Можно лазить по секс-форумам, вычитывая интересные темы и мастурбировать в одиночестве, смакуя подробности, которые описывают участники, а можно просто пойти и заняться сексом.
Лично я предпочитаю второе.
Выворотень
Ассоциация критиков
denlord
Ваше настойчивое любопытство наводит на неприятные для Вас мысли вполне определенного толка.
Foxkid
да?
Ваше настойчивое любопытство наводит на неприятные для Вас мысли вполне определенного толка.
Foxkid
да?
Женечка Франкенштейн
Ассоциация критиков
Foxkid
Когда ты хочешь от мужчины только секса, не хочешь ли ты, чтобы он дарил одной тебе цветы и украшения?)))
Когда ты хочешь от мужчины только секса, не хочешь ли ты, чтобы он дарил одной тебе цветы и украшения?)))
Выворотень
Ассоциация критиков
Foxkid как хорошо, что у меня никогда не возникало таких проблем
Nobody
Ассоциация критиков
Frau_Muller
когда я хочу от мужчины только секса, это подразумевает постель и ничего более.
Цветы и украшения не входят в обязательную программу. Да и в добровольную тоже.
Я скорее удивлюсь, если мне что-то подарят за это.
----
И меня совершенно не волнует, что он там будет дарить другим девушкам. Меня это не касается.
Я не считаю это проблемой, если честно
когда я хочу от мужчины только секса, это подразумевает постель и ничего более.
Цветы и украшения не входят в обязательную программу. Да и в добровольную тоже.
Я скорее удивлюсь, если мне что-то подарят за это.
----
И меня совершенно не волнует, что он там будет дарить другим девушкам. Меня это не касается.
Каждому свое.
Я не считаю это проблемой, если честно
Женечка Франкенштейн
Ассоциация критиков
Foxkid
ммм...а может быть ты хочешь, чтобы этот мужчина был всегда рядом...чтобы когда тебе захотелось бы секса, то ты бы протянула руку..и вот он!))
Что же хорошего, в том, что ты никогда не хотела секса? Это минус! ))
ммм...а может быть ты хочешь, чтобы этот мужчина был всегда рядом...чтобы когда тебе захотелось бы секса, то ты бы протянула руку..и вот он!))
Foxkid как хорошо, что у меня никогда не возникало таких проблем
Что же хорошего, в том, что ты никогда не хотела секса? Это минус! ))
HacTpoeHue
Звезда
Это даже и не связано вместе. Есть такие отношения без отношений - просто чистый секс - в этом тоже есть сое удовольствие, особенно когда партнеры удовлетворяют др. друга а не халтурят как иногда во всяких любовных отношениях бвает.
Выворотень
Ассоциация критиков
Frau_Muller *вздыхая* не надо выдавать свои домыслы за мои слова и мысли, оки?
Foxkid и ты тоже меня не поняла.
У меня никогда не возникало желание секса без наличия определенных чувств. И желания размениваться на случайные контакты. Возможно, дело в том, что для меня интимная сторона жизни имеет особое значение...
Foxkid и ты тоже меня не поняла.
У меня никогда не возникало желание секса без наличия определенных чувств. И желания размениваться на случайные контакты. Возможно, дело в том, что для меня интимная сторона жизни имеет особое значение...
Nobody
Ассоциация критиков
Я как раз поняла твою мысль, потому что ты ее раньше озвучивала.Сумеречная К. написал(а):
Поэтому и написала - каждому свое. Я не считаю это проблемой.
И выше я уже писала, что секс с любимым человеком - лучше, и в идеале он таким и должен быть. Но любовь есть не всегда.
А сексу все равно хочется.
Что поделаешь, потакаю своим желаниям - нет у меня в мозгу этакого стоп-крана.
Что, конечно же, не значит, что я готова прыгнуть в постель к первому встречному.
Похожие темы
- Опрос
