• Уважаемый посетитель!!!
    Если Вы уже являетесь зарегистрированным участником проекта "миХей.ру - дискусcионный клуб",
    пожалуйста, восстановите свой пароль самостоятельно, либо свяжитесь с администратором через Телеграм.

Роман "ВОТУМ НЕДОВЕРИЯ"

Anna Angell

Участник
Я недавно закончила грандиозный (по масштабности) роман, и теперь хочу представить его вашему вниманию, форумцы! Постараюсь обновляться почаще! А пока - предисловие к роману.


Предисловие
Послание от автора тому, кто перевернул титульный лист

Будьте осторожнее со своими желаниями –
они могут исполниться.
Изначально роман имел название «Дурочка», так я озаглавила и документ WORD’а, который в течение почти двух месяцев оставался пустым. Потом я напечатала начало (примерно полглавы) и пригорюнилась. Я старательно описывала свои собственные реакции и чувства, но даже мне они порой казались странноватыми. И я вычислила причину этой странности – я ко всему отношусь с недоверием. Отсюда и взялся «Вотум недоверия».
Однажды возникает желание выговориться. Но смотришь по сторонам и видишь, что все заняты своими делами, и ни у кого нет особенного желания слушать твои бредни. А спустя секунду после осознания того, что ты катастрофически одинока, приходит понимание, что свои тайны ты не откроешь даже тому, кто будет готов слушать тебя бесконечно.
Есть только один человек, которому можно довериться безоглядно. Но вот беда – если ты станешь разговаривать с ним и поведывать ему то, что накипело на твоей растерзанной жизнью душе, тебя незамедлительно сочтут умалишенным. Поскольку этот единственный и неповторимый человек – ты сам, и никто другой не сможет занять его места, чтобы удовлетворить твою потребность в исповеди.
Мой рассказ (повесть, роман) слишком откровенный. Жанр можно определить примерно так – сказка с элементами автобиографии. Автобиографический любовный детектив с элементами сочинения. Чтобы написать этот рассказ (повесть, роман) мне пришлось буквально вывернуться наизнанку, залезть в глубины подсознания и выудить наружу все самое сокровенное, что я сумела в этих глубинах наскрести. Это было совсем не легко.
Иногда во время написания романа у меня возникали чересчур реалистичные галлюцинации. Например, как-то в дождливый день мне было очень скучно, и я вышла на балкон. Прямо под ним проезжала красивая черная машина, и мне почему-то втемяшилось в голову, что в этой машине непременно сидит Игорь, и что он приехал за мной. Настолько втемяшилось, что я едва не побежала под дождь в тапочках… В другой раз, когда в метро меня сильно толкнули, я недовольно буркнула себе под нос: «Вот скажу Денису – он вас на лапшу покромсает!»
Игру «Медаль чести» я выдумала, да и схему игры по мультиплееру я описала, опираясь не на собственные знания, а на телевизионные передачи об играх. Отдельное спасибо журналу «Игромания» - никогда не думала, что буду с таким интересом читать подобные издания (слишком уж все там порой заумно и иронично – не для простого обывателя, который большую часть своей жизни проводит в метро, а не перед экраном монитора).
Не знаю, буду ли я первым автором, который введет жанр «антипосвящение», но в этот раз посвящение к моему роману будет звучать так:
Я НЕ посвящаю этот роман тем, кто целуется в метро – и на эскалаторах, и на станциях, и в вагонах. Если вы, дорогие мои «непосвященцы», еще и громко чмокаете при этом, как будто тщательно мнете губами гнилые помидоры, тогда этот роман уж точно НЕ посвящается вам!
«Ой, фу! Что ж они так чавкают, когда целуются?! Фу!» (с) Масяня
Отдельное спасибо Скунсу, как главному рецензенту и помощнику!
Спасибо всем тем, кто послужил прототипами для героев и отдельное спасибо тем, кто НЕ послужил!
Чуть не забыла! «Виндоус ХР» - дерьмо! Самая вонючая операционная система! По сравнению с ней даже «Виндоус-95» кажется мне спасением человечества! Ну не могу я принять ту систему, которая будет САМА решать, перезагружать МНЕ компьютер или нет! Никогда не думала, что опущусь так низко, но WINDOWS XP MUST DIE! А некто по имени Билли с говорящей фамилией Гейтс и отвратными *****скими очечками, должен с нескрываемым энтузиазмом жевать собственные трехнедельной свежести носки, запивая их при этом апельсиновым соком через трубочку и ковыряя в левом ухе правой ногой – вот это и будет та самая многозадачность, которую Билли так пропагандирует и не спешит воплощать в жизнь!
Следующий абзац не для слабонервных и не для брезгливых. Слабонервным и брезгливым рекомендуется его попустить. Вот сразу после этой фразы перекидывайтесь через абзац ниже и спокойненько продолжайте читать (или вообще к чертям собачьи отбросьте эту бурду в сторону!). А то будете потом на каждом углу заявлять, что Аня Мышь – извращенка и вообще… непечатное слово. Я кому сказала, дальше не читать?!.. Ну, пеняйте на себя, я честно предупреждала…
Даня Шеповалов действительно крут. Приятно знать, что ты на этом свете не одна такая маньячка, которая будет громко ржать в кино над смешной шуткой про инвалидов или *****ов, но в то же время не постесняется пошутить и над собой, присвоив себе почетное звание зоонекропедофила. А почему бы и нет, если это прозвучит смешно?! Да и шутки про полуразложившиеся трупы мышей, служащих пределом сексуальных мечтаний для некоторых представителей человечества – это тоже порой смешно. Конечно же, в свете таких событий, я не могла не назвать хотя бы одного персонажа Даней (ищите по тексту сами). И, имейте пожалуйста ввиду, если вдруг вам покажется, что даже в несмешном месте моего романа вам жутко хочется расхохотаться во весь голос («Боже, ну что за идиотка этот бред накалякала?! Уписаться можно!..», «Ух ты, трупик! Уау! Хи!», «За жопу схватили! Класс! Это же уржаться можно!» и т. п.) – ХОХОЧИТЕ! Хохочите так, чтобы из носа кровь хлестала! И плюньте в морду каждому, кто скажет: «Фу, да это ж и не смешно совсем!» А потом можете еще посмеяться над его мордашкой, покрытой слизью вашего смачного плевка…
Не читали прошлый абзац? Вот и ладненько! Ни к чему это, уж поверьте… Ах, вы любопытствовали?! Читали?! И, конечно, сейчас скажете: «Аня Мышь – извращенка!»? Скажете?.. Нет?.. Как это мило с вашей стороны – отрицать столь очевидные вещи, чтобы меня не обидеть. Вы – просто чудо!
Вот еще что. Так как предисловие пишется параллельно с романом, к нему приходится добавлять некоторые оговорки, которые камнем ложатся на мою черную совесть. К сожалению, я никогда не сидела за рулем автомобиля (разве что в играх серии GTA). Однако некоторое представление об этом предмете я все же имею, в основном благодаря книгам и фильмам. Если это представление не совпадает с действительностью – я искренне прошу у вас прощения. Конечно, я могла бы вообще ничего по этому поводу не написать, но этот эпизод я вымучивала (в голове) довольно долго, и не хотелось оставлять его только в собственном мозгу – а вдруг он получится удачным?.. В общем, прошу пардона, если что не так.
Наверняка взыскательного читателя, который не поленится дочитать мой роман до конца, до глубины души возмутит неправдоподобность сцены автоаварии. Просто дело в том, что этот роман для меня – своеобразный «акын» - что вижу, то пою. То есть что нафантазировала за определенный промежуток времени, что увидела в своем сознании, то и излила на бумагу с чистой совестью, как будто просто переписала действия киногероев.
Еще хотелось бы извиниться перед всеми теми, чьи авторские права я нарушила.
А еще у меня просьба – только не надо мне полоскать мозги, говоря про «отрыв от действительности» и «полнейшую выдумку от первой до последней строчки». Без вас знаю.
Еще прошу прощения за весьма условные переводы песен. К сожалению, языки я знаю я очень поверхностно, а те фразы, которые я перевести не могла, я просто исключала в тексте (в песне Мадонны, в особенности).
Спасибо Даше, которая своими письмами порой просто силой заставляла садиться за компьютер. Она, наверное, и сама не в курсе, что была невольным «толкачом» для моих мыслей, но так оно и было.
Спасибо Галинке, которая обо мне не забывала. Ее вера в мои силы меня очень поддерживала во время написания этого романа.
Спасибо Ольге, которая наверняка снова не будет довольна концовкой. Ну, извини, друг мой! Что называется, «делаю все, от меня зависящее, но это выше моих сил»!
…Я закончила! Я его закончила! Ура-ура!.. Это значит, что и предисловие тоже нужно заканчивать.
До новых встреч в эфире!
Ваша ANNA ANGELL (Анна Мышь)
 
Все совпадения с реальными людьми и событиями случайны и являются вымыслом автора.
Все названия и имена, кроме моего собственного, изменены во избежание подобных совпадений

Я встречу Принца с неземной
Улыбкой на лице.
Он познакомится со мной,
Предложит стать его женой
С пропиской во дворце…
Эпиграф, из написанного мной давным-давно.



ВОТУМ НЕДОВЕРИЯ
роман



Глава 1.
Бурундук: Привет, Конфетка! Как дела?
Конфетка: Отлично, Бурундук, спасибо, что спросил! А как твои делишки? Наверное, весь в заботах, делаешь запасы на зиму?
Бурундук: И не только на зиму, Конфетка! А ты, наверное, собираешься в магазин за новой оберткой?
Конфетка: А ты догадливый, Бурундук! Но время, чтобы поболтать, у нас все еще есть!
Так начался наш виртуальный роман. На мой взгляд, чересчур банально. Зато реальное продолжение этого романа не имело и намека на банальность. Но обо всем по порядку.
У меня было абсолютно паршивое настроение, хотелось разорвать кого-нибудь на мелкие клочки и развеять их по ветру. Но вместо этого я села за компьютер и, поколебавшись с секунду, вошла в чат «Уютное местечко». Я кол****ась потому, что уже заранее знала – ничего, кроме разочарований общение с виртуальными «друзьями» мне не принесет. Опять я буду морщиться, читая безграмотные объяснения в вечной любви, которая вспыхнула «между двумя одинокими сердцами» за каких-то пару минут и слушать разные неоригинальные пошлости от озабоченных подростков…
Сама-то я уже вышла из подросткового возраста, не так давно мне исполнилось девятнадцать лет. Поэтому свой любимый ник, которым я обычно пользовалась в «Уютном местечке» (года этак два назад я использовала его в последний раз) - «Крошка Мышь», я решила сменить на более солидный. Но попробуйте придумать ник для девушки весом в 80 кг при росте 165 см, и при этом не отличающейся неземной красотой, да и вообще не блистающей привлекательностью, и вы поймете, какие я испытывала терзания. Не хотелось так уж сразу ошарашивать виртуальных поклонников «Обезумевшей толстухой» или «Очаровательным бегемотиком», но и дарить им беспочвенный иллюзии тоже не хотелось, поэтому я основательно задумалась. И тут на ум мне пришла гениальная идея – только что я слопала конфету «Мечта», которой меня угостили на работе. А эта конфета по форме – вылитая я! Такой же колобок с начинкой!
Ни на секунду не сомневаясь в собственной гениальности, я написала в строке «Ваше прозвище» - «Конфетка» и нажала ссылку «Войти в чат».
В глазах сразу же зарябило, а в мой ящик для личных сообщений полетели пошлые банальности и банальные пошлости: «Конфетка, можно тебе попробовать?», «Конфетка, а какая ты на вкус?», «Конфетка, позволь мне облизать тебя и добраться до твоей сладенькой начинки!» и прочие неприличности. Я отогнала от себя до омерзения здравую мысль о том, что в чатах сидят одни озабоченные идиоты, занесла пошляков в черный список и написала, обращаясь сразу ко всем: «Привет, мои хорошие!» Тут-то и появился он с ответом на мое приветствие. У меня знакомо задрожали пальцы. Однако, несмотря на охвативший меня азарт, я отдавала себе отчет, что наше знакомство пройдет по заранее известному мне сценарию – сначала он меня заинтересует, потом разочарует, потом взбесит, а потом я, даже не попрощавшись с ним, выйду из чата и буду злиться на себя за наивность. Сейчас он спросит, сколько мне лет, где я живу и как меня зовут «в реале», или, того хуже, попросит фото, и – здравствуй, разочарование!..
«Мне кажется, что тебе очень грустно, - сказал Бурундук вместо ожидаемой «дежурной фразы». – Это так?»
«Предположим», - осторожно ответила я. Обнадеживать себя не стоило – скорее всего, у Бурундука просто такой подход к знакомству. Трудно представить, что нормальный человек войдет в чат, когда в его жизни все прекрасно, скорее всего, этого человека что-то гложет, и он просто хочет отвлечься от повседневных проблем. Надави на чувствительность девушки с похожими симптомами, и взаимность тебе гарантирована.
«Я могу тебе помочь?» – спросил Бурундук.
«Нет, ты не волшебник», - поморщившись, отстучала я.
«Но все же, - настаивал Бурундук. – Может быть, я сумею? Дай мне адрес своего почтового ящика, и тебя ждет сюрприз, который обязательно поднимет тебе настроение!»

Anna Angell добавил [date]1073795060[/date]:
Ага, подумала я про себя. Троянский червь, знаем-знаем. Поднимет настроение, уничтожит содержимое жесткого диска и подарит геморрой переустановки «Windows’а»! Спасибо, дружок, мы теперь ученые. Сколько вас, умников, было уже…
«Ладно!» – простучала я по клавишам, добавив адрес своей электронной почты. И тут же запустила антивирус для почтовой программы, чтобы он проверил свалившееся на мой ящик сообщение на наличие «сюрприза» и в случае нахождения отправил бы его прямехонько шутнику для «поднятия настроения». Но нет, единственный файл, который был прикреплен к посланию Бурундука оказался «чистым». Я трижды сплюнула через левое плечо и открыла этот файл. На мой рабочий стол вылез из виртуальной картонной коробки плюшевый медвежонок с букетом цветов и, приседая в такт музыке, спел сокращенную версию бессметного творения «Beatles».
«Очень мило, - написала я Бурундуку. И, спеша поскорее разрушить иллюзию виртуальной влюбленности, решительно добавила. – Наверное, все твои подружки просто визжат от восхищения!»
«Ты меня переоцениваешь! – ответил Бурундук, и мне показалось, что, стуча пальцами по клавиатуре, он хищно улыбается. – Пока что ты – единственная, кто смог меня заинтересовать!»
«Чем же?»
«Ты не такая, как остальные, - незамедлительно последовал ответ. – И мне хочется, чтобы я тоже сумел заинтересовать тебя. Ты не против?»
«Попробуй!»
Он тоже был особенным. Во-первых, он не делал ошибок в своих письменных репликах (к фразе «Как тя звать?» я уже настолько привыкла, что даже удивилась, не услышав ее от Бурундука). Во-вторых, я точно знала, что я действительно единственная в этом чате, с кем он общается в данную минуту, потому что ответы от Бурундука следовали сразу же после моих реплик – вряд ли Бурундук с такой скоростью печатал всеми четырьмя лапами… А ведь многие «умельцы» умудряются пудрить мозги одновременно нескольким виртуальным знакомым. Чего греха таить, я и сама так нередко поступала… В общем, у него действительно был шанс заинтересовать меня. Но я не могла понять, зачем ему заинтересовывать меня, вечно огрызающуюся «Крошку Мышь», то есть, конечно, теперь уже «Конфетку».
Он не стал меня ни о чем спрашивать и рассказывать о себе тоже не стал. Зато он рассказал, как недавно ходил в кино на очень интересный фильм, и этот фильм ему очень понравился. Но теперь он понимает, как был глуп – ему не с кем было разделить свою радость, поэтому она не была полной. Вот если бы с ним была я… А еще он сообщил мне о намерении изобразить мой портрет, основываясь на играх собственного воображения, и прислать мне его по электронной почте.
«Отлично, - сказала я. – Пиши и присылай! А мне уже пора! Чао!»
И поспешно отсоединилась. Не хватало мне еще, чтобы виртуальный мир влез в мою и без того не самую простую жизнь!..
На следующий день я получила по электронной почте… отсканированный фантик от конфеты «Мечта». «Ты такая же сладкая и воздушная! – писал Бурундук. – Мне кажется, что ты пишешь стихи или рассказы. Я прав? Если ответ «да», то пришли мне несколько, я хочу узнать о тебе побольше!»
Хочешь – получишь! К тому же я всегда не против расширить круг своих читателей. Мои ближайшие подруги, которым выпадает «честь» прочитать мое новое «творение», осыпают меня комплиментами, однако вряд ли я настолько талантлива, чтобы соответствовать их хвалебным отзывам. Вот и проверим, каков Бурундук на самом деле и что «нового» он узнает о моих рассказов. Хотя бы из дилогии о лесбиянках… Думаю, Бурундук будет в восторге!
Пару раз я по просьбе своих виртуальных знакомых уже пересылала им по электронной почте свои рассказы, и в абсолютном большинстве случаев на этом наша переписка заканчивалась. То ли эти знакомы падали замертво от проявлений моего блистательного писательского таланта, то ли проводили всю оставшуюся жизнь в обнимку с унитазом, извергая из себя критические отзывы на мои бездарные писульки… Присоединив к посланию ту самую дилогию, я погрузилась в ожидание.
«Ты – потрясающая! – написал мне Бурундук в письме, которое я получила следующим утром. – Я читал твои рассказы и не мог оторваться! Ты никогда не задумывалась над тем, что у тебя самый настоящий талант? Попробуй послать свои рассказы в какое-нибудь издательство, и их обязательно опубликуют! Нельзя, чтобы они так и лежали на твоем жестком диске, люди должны прочесть их!»
Бла-бла-бла… Слышали уже. Приятно, конечно, но уши все же вянут. «Издательство»… А что делать, если у тебя такой дурацкий характер, который вечно мешает тебе быть решительной (конечно, если эта решительность не касается дел, связанных с трусостью – тут я в первых рядах!)? Меня пугает ответственность, меня пугает критика, меня пугает порой и сама жизнь за пределами моей крохотной уютной квартирки! Эх ты, Бурундук! Хотя откуда тебе знать об этом, ты наверняка хотел, как лучше…
«Спасибо, - написала я в ответ. – Но мне пока что вполне хватает моей маленькой аудитории читателей. И если ты впредь хочешь входить в эту аудиторию, то лучше не поднимай больше тему публикации моих рассказов!»
Наша переписка продолжалась месяц. Каждое утро я садилась за компьютер, получала письмо от Бурундука, потом писала ответ, и на следующее утро в моем почтовом ящике уже лежало новое послание. Но при этом Бурундук умудрялся не казаться мне навязчивым. Он рассказывал мне о фильмах, которые смотрел, о новых компьютерных играх, советовал прочесть статьи в журналах, которые могли бы меня заинтересовать, присылал виртуальные цветы… Я в ответ писала совсем неромантичные письма, к которым присоединяла скопившиеся у меня в компьютере рассказы. Обычно я не теряла времени на пустую болтовню, и, если собеседник жил где-нибудь в Тюменской области, то сразу же переходила к решительным действиям – описывала свою «неземную красоту» (недаром же я сочиняла рассказы!), пудрила бедняжке мозги выдуманными историями о моей «жизни»… Но в этом случае все было иначе. О Бурундуке я ничего не знала – ни сколько ему лет, ни как он выглядит, и о себе такой информации тоже не давала. Мы оба жили в столице – вот то единственное, что я знала о Бурундуке. «Впрочем, - написал мне как-то мой виртуальный «возлюбленный». - Если бы даже ты жила на другом краю континента, я нашел бы способ связаться с тобой!» Наверное, эта неизвестность и придавала нашему общению ту самую особую романтику,

Anna Angell добавил [date]1073795193[/date]:
но, на мой взгляд, я просто не спешила впускать Бурундука в свое личное психологическое пространство.
Если честно, то я упрямо ждала, когда же вся эта романтика закончится, и Бурундук в стиле пьяного дальнобойщика спросит что-то вроде: «Ну, блин, и когда я смогу тебя (ТЯ!) пощупать?.. В смысле, давай встретимся!» Но все происходило вопреки стандартному сценарию. А когда нашим «отношениям» исполнился ровно месяц, Бурундук предложил мне руку и сердце. Виртуально, разумеется. Он прислал мне адрес сайта, на котором я должна была заполнить анкету и узнать о времени проведения церемонии и присоединил к этому письму файл со смешной овечкой, которая потом долго еще бегала по моему рабочему столу: спала, ела цветочки, мылась в ванне и ползала по полям документов…
Я заполнила анкету больше из любопытства, чем сгорая от нахлынувших чувств, и в назначенный день и час явилась на сайт, где должна была проходить наша «торжественная церемония». На все вопросы виртуального работника ЗАГСа я ответила «Да», и Бурундук тоже высказал свое согласие. Так мы и стали виртуальным мужем и женой. И с этого дня меня стало мучить любопытство. Так уж я устроена – не умею слепо следовать зову сердца, мне нужно быть уверенной во всех деталях, чтобы позволить себе ослушаться голоса разума. Поэтому я постоянно представляла себе нашу виртуальную «свадьбу» в реальности. Вот мы, как в кино, идем к алтарю, на мне белоснежное пышное платье (признаться честно, ненавижу всю эту пошлую мишуру, которая сопровождает свадьбы, и прежде всего по причине ее астрономической стоимости, но уж мечтать – так на полную катушку!), а рядом со мной… прыщавый любитель «Квейка» пятнадцати лет от роду, на котором даже сшитый на заказ смокинг висит, как тряпка на швабре, а изо рта пахнет дешевым пивом… сексуальный маньяк с мозолями на пальцах от постоянного печатания романтичных писем и с противным оскалом гнилых зубов… симпатичная девушка с сальными волосами и противным похихикиванием, упивающаяся собственной гениальной местью всему подлому женскому полу, у которой тоже явно не все дома… красавица-лесбиянка, влюбленная в меня до крайности, с длинными стройными ногами и большим вырезом на красном обтягивающем, как перчатка, платье (а эта, пожалуй, очень даже ничего!)… элегантный, как кукольный Кен, парень лет этак двадцати семи с белым кашне на черной ткани смокинга (это не принято, но зато как смотрится!)… Стоп! А этот-то как попал в мою коллекцию фриков? Нет уж, пусть лучше будет та милашка в красном платье! По крайней мере, никаких сюрпризов!
Но я не стремилась удовлетворить свое любопытство, расспросив Бурундука о его настоящей жизни. И, мне казалось, он тоже не стремится раскрыть мою тайну. Однако я ошибалась. Как раз в тот день, когда я никак не могла отказать Бурундуку, он пригласил меня на встречу, так сказать, «в реале». Получив это письмо, я похолодела. В любой другой день я с легким сердцем сказала бы: «Извини, но я ужасно выгляжу!», но только не в этот день! Накануне подруга наконец-то вытащила меня в парикмахерскую, и моя прическа, как ни странно, сохранила форму на поразительно долгий срок, а мама наконец-то позволила купить ту кофточку, которую я вожделела уже больше недели. К кофточке идеально подходили мои любимые широкие брюки, которые стройнили мою кошмарную фигуру до неузнаваемости, а единственные из туфель на высоком каблуке, которые не натирали мне ноги, на редкость удачно дополняли этот ансамбль. В придачу у меня было отличное настроение… В общем, я согласилась подъехать к памятнику Маяковского к полудню. Испугается меня – ему же хуже, сам нарвался.
Как всегда, я пришла раньше. Причем на целых пятнадцать минут. Натура у меня такая – постоянно боюсь опоздать, поэтому даже если знаю, что ехать мне полчаса, выхожу из дома с изрядным запасом времени. Так получилось и на этот раз. Я уже предвкушала, как мои ноги в удобных, но все же не слишком комфортных «лодочках» начнут предательски затекать и заранее начала шевелить пальцами ног, пытаясь разогнать кровь, когда услышала за своей спиной приятный мужской голос.
- Простите, Конфетка – это вы?
Я машинально обернулась и уже открыла рот, чтобы сказать: «Нет, вы ошиблись!», потому что чаще всего так и происходит – жду кого-нибудь, а ко мне поочередно подходят всякие красавчики, которым нужно срочно узнать, не Катя ли я, или Юля, или Света… Еще ни разу никто не дал мне шанса ответить: «Да, это я!», хотя имя у меня одно из самых распространенных. Но тут же сообразила: Конфетка – это я, и никто другой.
- Да, это я, - пропищала я внезапно севшим голосом. А у кого не сел бы голос при виде такой красотищи?! Куда там милашке-лесбиянке с ее внушительным бюстом и загорелыми ногами «от ушей»! Даже моему любимчику Бреду Питту ловить рядом с показавшим свою мордашку Бурундуком было нечего!
О, Боже мой! Надо же было так вляпаться! Завести виртуальный роман с типом, у которого порочное лицо! Ну почему как только происходит какая-нибудь совершенно бредовая ситуация, так я сразу же оказываюсь в нее втянута?!
Да уж, здесь было на что поглазеть… Как говаривал осел Иа: «Мой любимый размер!». Мой любимый возраст (что-то около тех самых роковых двадцати семи) и моя любимая внешность… Картинные волны каштановых волос над высоким чистым лбом, искрящиеся интеллектом глаза цвета мокрого асфальта, неприлично пухлые губы и впридачу идеально выбритый подбородок к очаровательной ямочкой ровнехонько посередине! И (о, Господи, убереги от греха!..) щечки! Когда хозяин такого лица улыбается, он способен расположить к себе любого, но вот стоит ему разозлиться или испытать досаду, как он тотчас становится похож на Мефистофеля в его лучшие годы, и это привносит в образ изрядную долю шарма. Рост Бурундука плавно приближался к двум метрам, поэтому его прелестной мордашкой я любовалась, высоко задрав голову. Фигура его была слеплена по классическому сценарию бульварных романов – мощные плечи, широкая грудь, сильные руки, аппетитнейшая задница и ноги, способные конкурировать с конечностями той самой красотки из моих мечт! Бурундук вполне мог бы стать лицом какой-нибудь фирмы, производящей мужскую одежду, потому что внешность его была универсальной, он смотрелся бы совершенно естественно и убедительно в любой роли. Надень на него ветровку, джинсы и белоснежные кроссовки, и получишь симпатягу-спортсмена; наряди его в деловой костюм – и перед тобой будет стоять завсегдатай важных переговоров… Сейчас на Бурундуке красовалась зеленовато-бежевая рубашка, расстегнутая сверху на две пуговицы, кожаная куртка и почти белые, с практически незаметным оттенком голубого, джинсы. Все детали его одежды словно кричали всем вокруг: «А наш хозяин – просто душка, да и вкус у него отменный!»

Anna Angell добавил [date]1073795288[/date]:
Почему-то сразу мне вспомнился самый симпатичный из моих кавалеров, и я едва не рассмеялась вслух – а я-то считала его эталоном красоты и жалела, когда лишилась его внимания! Впрочем, тут же я вспомнила, как сегодня утром выдавила вулканический прыщ, вскочивший на моем подбородке, и зябко поежилась. Если сейчас красавец-Бурундук начнет источать комплименты, то можно будет сделать недвусмысленный вывод – ему все равно, где и с кем, это для него просто вид спорта – охмурить, да в постель положить. Нет уж, дружок, моя невинность тебе не достанется. Если уж в 14 лет в состоянии глубочайшего опьянения я сохранила голову на плечах, то сейчас, в 19, да еще и на трезвую голову, я не дам обвести себя вокруг пальца. Зубки обломаешь, Бурундучок!.. Ох, а зубки у него были как из рекламы зубной пасты…
Впрочем, про зубную пасту я вспомнила зря, потому что спустя секунду ляпнула, стараясь не показаться невежливой:
- Привет, Бобер!
Тьфу, терпеть не могу эту рекламу, столь удачно спародированную в одной из игр КВН! «Колгейт» – вкусная штука, но в моей речи не место зубной пасте! Или я внезапно отупела, попав под власть чар красавчика? Ну уж нет! Пусть он сейчас разозлиться или сделает недоуменное лицо – мол, я Бурундук, и тогда я…
- У тебя отличное чувство юмора! – рассмеялся Бурундук. – Надо же, именно такой я тебя и представлял!
Да-да! А как же иначе! Бочкой о четырех лапах и в «парадных» очках, в которых не хватает одного винтика! Очень мило! Значит, все-таки комплименты? Слава Богу, а то я уже испугалась, что у Бурундука ко мне чувства… Ладно, поплачем дома, а сейчас нужно что-нибудь сказать… Блин, я прямо как Том Сойер на свидании с Бекки Тетчер! Что он ей там сказал? Кажется, что-то про мозоль на пальце… Может, и мне стоит выдать что-то вроде: «Знаешь, я вчера натерла ногу, теперь у меня такая мозоль, что моя ступня похожа на кусок сырого мяса, но ты этого все равно не увидишь, потому что я запеленала ее на манер древнеегипетской мумии!»? Нет уж, лучше что-нибудь традиционное и не столь шокирующее…
- Как дела?
Красавчик снова заулыбался. Он, наверное, думал, что видит меня насквозь с моими дурацкими комплексами и заморочками, а еще, скорее всего, льстил себе, предполагая, что у него отличное чувство юмора… Нужно было срочно спасать положение. Я никому не позволю насмехаться надо мной, даже несмотря на мою несовершенную внешность!
- Может, перестанешь скалиться и ответишь на вопрос? – становясь нелюбезной, проворчала я на манер растревоженного улья. Красавчик тотчас стер дурацкую улыбку со своего прелестного лица.
- Извини, я просто хотел быть приветливым… У меня все в порядке. Отчасти и потому, что ты пришла на встречу со мной.
Ну почему именно я?! Другая бы дура развесила уши и пустила бы слюни, но нет! Не ту «Конфетку» решил раскусить красавчик! Сейчас опять даст о себе знать мой нездоровый сарказм, чрезмерный скептицизм и неподдельная самоирония… Нет уж, лучше промолчу на этот раз.
- Я хотел купить тебе цветов, - виновато сказал Бурундук. – Но подумал – вдруг у тебя аллергия? Их нельзя просто удалить, как сообщение… Кстати, мы с тобой все еще не знакомы (если бы он сказал «в реале», я бы точно его ударила). Меня зовут Игорь.
Мои мечты мгновенно отделаться от Бурундука моментально рухнули. Как только он открыл рот, чтобы произнести свое имя, я сразу же загадала про себя: если его будут звать Сашей, Лешей или Сережей, то я тут же ляпну какую-нибудь гадость и уйду, а если назовется Максимом, Кириллом или каким-нибудь Альбертом, тотчас упаду в его объятия, не задумываясь о последствиях (я – не задумываясь? хе-хе… ладно, я бы хотя бы попыталась…). А он, оказывается, Игорь. Какая жалость, что за всю мою жизнь мне не был знаком ни один Игорь, кроме моей первой любви, случившейся в младенческом возрасте! А то бы я мигом вспомнила какую-нибудь мерзость – как Игорь, например, ищет козявки в носу с помощью грязного пальца или ковыряется в ухе, и мне сразу стало бы легче относиться к красавчику свысока. Но нет, единственный знакомый мне Игорь был просто душкой, я так и не смогла вспомнить о нем никакой мерзости! Значит, придется искать мерзости в красавчике. Надеюсь, характер у него не настолько совершенен, в отличие от внешности, иначе мне придется туго. Я ведь не менее наивна, чем остальные глупышки в моем возрасте, просто пока мое отношение к жизни помогало мне вести себя благоразумно и не вешаться на шею даже самым лучшим представителям мужского пола, дурные намерения которых я чуяла за версту. Неужели я попаду на крючок красивых слов и смазливой мордашки?! Пожалуйста, только не это!
- Анна, - я протянула Бурундуку (о, черт, его же зовут Игорь!) свою ладонь для рукопожатия. Конечно, я предполагала, что за эти последует не рукопожатие, но когда он нагнулся, чтобы коснуться моей руки губами, его действия показались мне неожиданными. Даже скорее не сам поцелуй руки, а то, что я почувствовала при этом. И мой предательский язык все же не удержал саркастическую реплику – подействовала стрессовая ситуация, ведь не каждый день мне целует руки конкурент Бреда Питта. Да и, если честно, руку мне целовали всего четыре раза в жизни…
- Ты бы поосторожнее, - неловко кашлянув, выдала я свою дурацкую реплику, от которой даже я сама была не в восторге. – Наглотаешься еще микробов… Поручни в метро не стерильно чистые – мало ли какой бомж за них до меня подержался…
Честное слово, если бы я могла, то плюнула бы сама себе в лицо! Но Игорь только рассмеялся в ответ.
- Не волнуйся, у меня сделаны все прививки!.. Извини, что любопытствую, но… - Игорь смешно почесал переносицу. – Только «Анна», и больше никак? Может быть, «Аня»?
Меня передернуло. Нет уж, никакая я не «Аня», вы меня с кем-то перепутали, мистер Бобер! Терпеть не могу эту форму своего имени!
- Именно так, - кивнула я. – Только «Анна», и никак иначе.
- В таком случае, очень приятно познакомится с тобой, Анна, - Игорь повторно поцеловал мою руку и предложил. - Может быть, посидим в кафе? Здесь недалеко есть…

Anna Angell добавил [date]1073795315[/date]:
- … «Ростикс», - закончила я радостно. Просто отличная идея! Сейчас Бурундук увидит, как я ем, и если его не стошнит, то я уже просто не знаю, чем его пронять. Всем известно, что нет ничего противнее, чем наблюдать за тем, как объедается и без того довольно упитанный человек. Вот и проверим эту теорию…
- Ну да, «Ростикс», - тотчас отозвался Игорь. – Конечно, «Ростикс». Идем?
В ресторанчике я нагло влезла в очередь перед Игорем, который явно горел желанием расплатиться за даму, и заказала для себя три куска куриного филе, две порции куриного фарша на шпажках и огромный бумажный стакан «Фанты» впридачу. У меня от нее всегда начинается жуткая изжога… Машинально порадовавшись тому, что перед выходом я не забыла прихватить с собой побольше денег, я взяла из рук приветливой девушки поднос и устроилась с ним у окна. Через несколько минут ко мне присоединился Игорь. Надо же, похоже, у меня появился достойный соперник по скоростному поеданию фаст-фуда! Куда уж там Иринке, которая после третьего шоколадного коктейля из «Макдональдса» начинает жалобно повизгивать: «Пожалуйста, хватит! Я больше не могу!..»!
На оранжевом подносе Игоря в красивом беспорядке вольготно возлежали шесть кусков филе, столько же деревянных шампуров с фаршем, две здоровенных порции картошки-фри, дюжина миниатюрных пирожков с повидлом, и мирно плескалась едва ли не литровая емкость с «Пепси». Я с сомнением покосилась на это богатство, но ничего не сказала и молча принялась за еду. Пусть решит, что я впридачу еще и невоспитанная и что такую отвратительную тетку, как я, противно даже по подъездам тискать, а не то что соблазнять…
- Вкусно? – заботливо спросил Игорь, расправившись с содержимым своего подноса менее, чем за полчаса. Я, потерпев сокрушительное поражение в гонке желудков, отложила в сторону обглоданную куриную косточку и ответила с плохо скрываемой досадой.
- Да, очень.
Проклятая изжога! Почему же ты молчишь, сволочь?! Сейчас бы рыгнуть ему в лицо… Господи, ну откуда у меня такие ужасные мысли? Ведь сижу в неплохой забегаловке с парнем, на которого глазеют все присутствующие девушки! Чего мне еще надо?.. Но все же рыгнуть ему в лицо не мешало бы! Так, для профилактики, чтобы нос не задирал!.. Ну, изжога, где же ты? Почему ты довела меня до слез на первом же свидании с обворожительным мужчиной из отдела рекламы нашего журнала (с этим экземпляром даже я не отказалась бы потерять невинность, несмотря на то, что он женат!), а теперь молчишь и не подаешь признаков жизни?..
В этот самый момент Игорь издал тот неприличный звук, который я призывала в своих молитвах. И тут же смущенно опустил глаза, сразу став похожим на мягонького ласкового котеночка, которого руки сами тянутся погладить… «Так, стоп! – сказала я сама себе. – Этот красавчик только что прилюдно рыгнул, поставив тебя в дурацкое положение, а ты умиляешься, как проститутка над скопцом! Это что-то новенькое! И давно нас покинуло здравомыслие?..»
- Прости, пожалуйста! – Игорь прикрыл рот салфеткой – Я давно не пил газировку, поэтому успел забыть, какое действие она оказывает на мой желудок…
«Мне бы твои проблемы!» - чуть не ляпнула я, но тут же улыбнулась, чтобы Игорь не догадался о моих черных мыслях. Впрочем, чтобы подбодрить нового знакомого, я призналась театральным шепотом:
- Вообще-то у меня та же ситуация. Просто сегодня изжога молчи-и-И-и-т.
Ну, вы догадались. На слове «молчит» я неприлично, просто оглушительно рыгнула и тут же подавилась собственным смехом. А вот и ты, родная моя изжога! И, как всегда, не вовремя!.. Игорь тоже хохотал во все горло, а когда на нас начали оглядываться (впрочем, с моего спутника и так не сводили глаз), объяснил недоумевающим посетителям ресторанчика:
- У меня проблемы с желудком, в чем вы все уже успели убедиться. А смех – это побочный эффект.
Несмотря на абсолютную бредовость этой реплики, злость на лицах посетителей поразительно быстро сменилась сочувствием. А мне, как всегда, не к месту, пришла в голову мысль, что неплохо было бы устроить небольшой чемпионат по рыганию – кто дольше сумеет держать свою изжогу на высокой ноте. Как-то я перерыгала даже своего троюродного брата, который был в своем классе абсолютным чемпионом. Интересно, а у Игоря я сумею выиграть в таком странном состязании?..
- Послушай, Анна, - Игорь тоже заговорил шепотом. – Мне пришла в голову совершенно идиотская идея… Ты только не сочти меня полнейшим кретином, но я подумал, а почему бы нам не посоревноваться? Кто дольше… ну, ты понимаешь.
- Понимаю, к сожалению, - вздохнула я. – А последствий не боишься? Придут милые дяди в синей форме и тю-тю на пятнадцать суток за хулиганство в общественном месте…
- Ну, во-первых, от ментов всегда можно откупиться, - снисходительно заметил Игорь. – А во-вторых, мы же потихонечку…
- Если только потихонечку… - снова вздохнула я. – Только имей ввиду – это была твоя кретинская идея! Раз… Два… Три…
Из наших желудков, усиленно переваривающих фаст-фуд, полились звучные рулады изжоги, сливающиеся в одну примитивную мелодию. Потом Игорь, поняв, что я не собираюсь просто так сдаваться и прекращу издавать этот неприличный звук только если лишусь сознания от нехватки кислорода, немного повысил тон. Я, закипев от возмущения, ответила ему таким оглушительным залпом, полным праведного негодования, что девушка, сидевшая ближе всех к нам, испуганно вскочила со стула и принялась затравленно озираться. Но и Игорь планировал держаться до последнего. Мы рыгали и рыгали, рыгали и рыгали… пока у меня в легких не кончился воздух, и вместо сочного «р-ра» из моего горла вырвался только сиплый писк. Я изумленно уставилась на Игоря, который продолжал свою «Песнь народов» и поняла, что потерпела очередное жестокое поражение! Этот парень оказался лучше меня даже в таком дурацком соревновании! Ну за что мне такое унижение? Ладно бы, если бы умение громко и протяжно рыгать было бы его единственным достоинством, но нет, передо мной сидел с торжествующим выражением прелестного личика сам мистер Совершенство!

Anna Angell добавил [date]1073795354[/date]:
- Это нечестно! – фыркнула я первое, что пришло мне в голову. – Надо бы предупреждать, что ты профессионал!
Игорь расплылся в довольной улыбке, но насладиться победой в весьма сомнительном и неприличном состязании ему не дали. К нашему столику семимильными шагами приближался довольно упитанный дяденька в черном костюме с нашивкой «охрана» на рукаве, и выражение его свиноподобного лица не предвещало ничего хорошего. Прежде чем я успела предупредить Игоря о приближении служителя закона, его здоровенная ручища уже опустилась на плечо чемпиона по рыганию.
- Вы находитесь в общественном месте, - прохрюкал охранник. Видимо, в забегаловке для него еды не жалели, потому что обширное пузо хряка свисало далеко за ремень штанов. – И устраиваете черт знает что. Будем платить штраф за нарушение порядка или…?
Даже не потрудившись оглянуться, Игорь положил на стол зеленую купюру. «Пятьдесят долларов, - машинально отметила я про себя. – Полмесяца моей упорной работы…» Тут же мне в голову пришла еще одна мысль – неужели впридачу ко всем своим достоинствам красавчик еще и богат? О, за что мне это?..
- Инцидент исчерпан, - сграбастав купюру своей лопатообразной ручищей, сообщил охранник присутствующим и занял свой пост у двери.
- Надо же, - не удержалась я от ядовитого замечания. – Я и не знала, что проведение чемпионата по сам-знаешь-чему стоит таких бешеных денег!
- На хорошее дело не жалко, - ответил Игорь. – Ты не поскучаешь здесь минут пять? У меня есть для тебя подарок, но он лежит в машине…
Неужели я все-таки опротивела парню, и он нашел удобоваримый предлог, чтобы смыться? Или сейчас он действительно заявится с подарком?.. Что он мог бы мне подарить? Наверняка что-нибудь такое, отчего я сразу же почувствую себя обязанной и буду готова на все, лишь бы остаться обладательницей этого… косорылого пылесборника, то есть, конечно, премиленькой мягкой игрушки с непременной «остроумной» открыткой (на лицевой стороне – «Я мечтаю найти…», на обороте – «…тебя под одеялом!» и похабная картинка)… здоровенной коробки конфет («Ну, ты же Конфетка!»)… бриллиантового колье, возлежащего на бархате красивой коробочки… или, может быть…
- Вот! Это тебе! – запыхавшийся Игорь с размаху плюхнулся на заскрипевший стул и протянул мне кожаную папку с золотым тиснением. «В день свадьбы» было написано на ней витиеватым шрифтом.
- Я немного опоздал, конечно, - виновато объяснил Игорь. – Но, думаю, мой подарок тебе понравится!
«Не будь так самоуверен!» – подумала я открыла великолепную папку. Внутри лежало… розовое свидетельство о виртуальном браке, отпечатанное на первоклассном лазерном принтере и заламинированное в твердый пластик. «Ну, ладно, - смягчилась я. – Будь!» Подарок Игоря был невероятно романтичным, и в то же время не предполагал никакого ответного жеста с моей стороны. Даже моя богатая фантазия и чуткая интуиция не смогли бы придумать более уместного подарка.
- Большое спасибо, - я поняла, что если сейчас не скажу того, что давно уже должна была сказать, то не скажу этого уже никогда, поэтому внутренне подтянулась и, поднявшись со стула, решительно заявила. – Извини, но мне пора. Прощай.
Игорь, на секунду показавшийся мне растерянным, тоже встал вслед за мной и уже на улице, догнав, придержал меня за локоть.
- Подожди…
- Отпусти, - с угрозой в голосе велела я. – Сейчас же отпусти! Мне действительно пора, ясно?
- Ну… Давай я тебя подвезу хотя бы, если ты спешишь? – предложил Игорь нерешительно. – Мне совсем не трудно…
Если бы он знал, какие мысли роились у меня в голове и какие сомнения раздирали мою продажную душу, то точно воспрял бы духом и снова показал бы свои рекламные клыки. Но я ничем не выдала своих подлых сомнений, и поэтому на лице Игоря отражалось обиженное недоумение. Дело в том, что я питаю какую-то нездоровую тягу к красивым машинам, правда, исключительно к импортным, и за поездку на автомобиле готова практически на все. По крайней мере мысли по этому поводу меня посещают как минимум странные и бесстыдные. «Ладно, - подумала я. – Загадаю еще раз. Если «Киа», «Деу» или «Шкода», тогда и под дулом пистолета не сяду с красавчиком в машину. А вот если «BMW», «Опель» или «Мерс», и думать больше не буду. Живем один раз!..»
На стоянке возле памятника Маяковскому сияла чисто вымытыми боками новенькая «Митцубиси» цвета льда…
- Куда тебя отвезти? – спросил изрядно повеселевший Игорь. Перед тем, как сесть самому, он предупредительно распахнул передо мной дверцу и подождал, пока на мягком сидении, обтянутом замшей, устроилась я. Это было даже покруче, чем поцелуй руки.
- Проспект Валдаева, - ответила я, и голос предательски задрожал. Я все-таки была отчаянной трусихой и, оказавшись в шикарно отделанном салоне автомобиля, сразу же начала представлять себе разные ужасы: то собственный труп, растерзанный и брошенный где-то неподалеку от МКАД, то саму сцену изнасилования и последующего убийства… Или убийства и последующего изнасилования… Ну зачем я полезла в эту чертову машину?! С бомжами в метро спокойнее, пусть даже от них и не пахнет ванильным освежителем для салона…
- А дом? – как ни в чем не бывало, уточнил Игорь, трогаясь с места.
- Двадцать шесть, - поколебавшись мгновение, ответила я. Если сейчас он плотоядно усмехнется и спросит: «А квартира?..», то я лучше выскочу из машины на полном ходу, чем соглашусь ехать вместе с ним. Но нет, в ответ Игорь только удовлетворенно кивнул и включил магнитолу. Из динамиков, расположенных по всему периметру салона, создавая полную иллюзию присутствия солиста на заднем сидении машины, полилась неторопливая мелодия «Roxette». Моя любимая песня – «Послушай свое сердце» («Listen to your heart»).
- Моя любимая песня, - словно подслушав мои мысли, сказал Игорь. – Тебе нравится «Roxette»?

Anna Angell добавил [date]1073795404[/date]:
«…Послушай свое сердце, - надрывалась солистка. – Послушай свое сердце, когда он позовет тебя! Послушай свое сердце - это все, что тебе нужно сделать! Я не знаю, куда ты идешь, и я не знаю, почему, но послушай свое сердце, прежде чем сказать ему «Прощай!»…» И, конечно же, моя сентиментальность, которую я старательно запрятала в самые дальние глубины подсознания, тут же дала о себе знать. Может быть, действительно стоит прислушаться к этому «знаку Судьбы» и послушать свое сердце, которое не в силах скрыть восторгов, обращенных к новому знакомому?.. Любая девушка отдала бы все, чтобы провести день с этим чудесным парнем, который целует ей руки, соревнуется с ней в скоростном рыгании, откупается от охранников зелеными бумажками, ездит на «Митцубиси» и предупредительно распахивает дверцу перед своей «дамой». Да, любая. Но только не такая недоверчивая дура, как я. В каждом добром поступке безупречного Бурундука я буду искать скрытый смысл и тем самым обижать его, если он действительно преследует только добрые намерения… Ну почему я не родилась какой-нибудь миленькой блондиночкой без наличия мозга? Почему именно мне достался весь этот жуткий скептицизм вкупе с малопривлекательной внешностью?..
- Нет? – Игорь расценил мое сосредоточенное молчание как отрицательный ответ и тут же переключил на другую песню. – А эта?
Отлично! Теперь Кайли Миноуг с своими «Слезами в подушку»! Он что, издевается?! Я же никогда не говорила ему о своих музыкальных предпочтениях! Откуда же тогда он досконально знает мои вкусы?! Я молчала до тех пор, пока из динамиков не послышались первые аккорды песни «Ураган», исполненной принцессой Монако Стефани и очень популярной в 80-е годы.
- Я тебя очень прошу, - проникновенно обратилась я к Игорю. – Пожалуйста, скажи мне, кто попросил тебя надо мной подшутить? Честное слово, тебе ничего за это не будет! Я даже не обижусь! Чья это остроумная шутка? У Иринки вдруг проснулось ее весьма своеобразное чувство юмора? Или это кто-нибудь с работы решил надо мной поиздеваться? Кто тебя подослал?
- Ты о чем? – обеспокоенно спросил Игорь, и в его серых глазах отразилось неподдельное удивление. – Что-то не так? Я не понимаю тебя.
- Может быть, я похожа на полнейшую идиотку, но в сказки я не верю, - придав своему предательски дрожащему голосу максимальную строгость, сказала я тоном проклятья. – Не верю, понимаешь? Так не бывает!
- Как не бывает? – похоже, Игорь не на шутку испугался. А «Ураган» тем временем сменился «Реальностью», изумительно спетой Ричардом Сандерсоном… Я взвыла в бессильной досаде. – Тебе плохо? – Игорь достал из бардачка бутылку минеральной воды и протянул ее мне. – Вот, попей. Наверное, тебя укачало?
- Еще как! – нервно хихикнула я. – Укачало!..
Если бы я сказала сейчас еще хотя бы одно слово, то точно разрыдалась бы и, потеряв человеческий облик, билась бы в истерике, пытаясь выведать у Игоря правду. Поэтому у меня хватило ума замолчать и всю дорогу до дома не открывать рта. Минералку я пить не стала, потому как моя паранойя разыгралась не на шутку (а вдруг в бутылке снотворное или яд?!), и лишь развлекала себя тем, что сдирала и заново приклеивала обертку на прозрачную бутылку. Звук от этого действия резал ухо почище, чем скрежет ногтей по стеклу. Игорь один раз бросил на меня взгляд, полный беспокойства, но ничего не сказал.
Наконец «Митцубиси» остановилась возле моего дома. Я не стала дожидаться, пока Игорь жестом истинного джентльмена откроет передо мной дверцу и, едва мотор заглох, пулей вылетела из машины. Игорь догнал меня, когда я уже стояла на ступеньках подъезда и , чертыхаясь, пыталась найти в сумочке ключи.
- Постой, - на этот раз Игорь не стал хватать меня за рукав. Продолжая рыться в сумочке, я отмахнулась от него, как от назойливой мухи.
- Что еще?
- Послушай, пожалуйста…
- Да слушаю я, слушаю! Я тебя очень даже внимательно слушаю!
- Посмотри мне в глаза, пожалуйста. Мне трудно разговаривать с тобой, не видя твоих глаз. Я хочу видеть, что ты действительно слушаешь меня и готова мне доверять…
- Ну, во-первых, с какой стати я должна тебе доверять? – я с досады ударила бесполезной сумочкой по кирпичной кладке дома. Да где же эти вонючие ключи?! – А во-вторых, у меня есть одна отвратительная особенность – я просто ненавижу смотреть людям в глаза! Терпеть этого не могу! Может быть теперь ты оставишь меня в покое? Я тебе наконец опротивела?
- Опротивела? – изумленно переспросил Игорь. – Ты? – он произнес это слово таким тоном, словно я была как минимум идеальной девушкой со внешностью голливудской звезды, характером матери Терезы и манерами великосветской дамы. Я даже поперхнулась. – Почему же ты должна мне опротиветь?
- Да потому, что я – уродина! – теряя последнее терпение, заорала я на весь двор. – Потому что я – мерзкая толстуха с дурацким характером! Потому что ты – красавчик и должен общаться с себе подобными, а не с такими дурами, как я! Что тут непонятного?!
- Ах, вот о чем ты… - Игорь внезапно заулыбался так широко, как будто получил долгожданный подарок. – Но ты, скорее всего, просто не знаешь себе цену…
- Цена - у проституток! – отрезала я. – У всех остальных людей – человеческое достоинство! И я не исключение!
- Тогда я понимаю, о чем ты говорила в машине. Ты не допускаешь мысли, что такой… - он хмыкнул. - …красавчик, как я, может увлечься такой девушкой, как ты?
- Да почему же?! – зло фыркнула я. – Очень даже допускаю! «Увлечься»… Слово-то какое красивое!.. Увлекайся на здоровье, только не надо это свое увлечение обставлять как пылкую влюбленность с последующим замужеством!.. О, Господи, что за дурь я несу?! – спохватилась я и не сразу поняла, что думаю вслух. - Любая нормальная девушка сочла бы твое поведение обыкновенным знаком внимания! Это только я вижу то, чего нет и быть не может и питаю всякий дурацкие

Anna Angell добавил [date]1073795447[/date]:
иллюзии!.. – я прикусила губу, поняв, что дала чрезмерную волю нахлынувшим чувствам. В самом деле, зачем я набрасываюсь на Игоря? Только потому, что я совсем не избалована мужским вниманием, ему совсем не обязательно выслушивать мой бред! Хотя то, что сказал Игорь через секунду после того, как я замолчала, прозвучало еще большим бредом.
- Нет, почему же… - он поднялся еще на одну ступеньку, и теперь стоял совсем близко от меня. – Ты все поняла правильно и ничего не придумала. Я действительно хочу, чтобы ты стала моей женой.
Я вытаращила глаза. Ну и чувство юмора! Куда уж там Иринке, которая не смотрит «Американский пирог», потому что «похабно и не смешно», а от предложения посмотреть крайне забавный фильм с участием Джея и Молчаливого Боба кривит рот так, будто я предлагаю ей пожевать свеженьких пиявок! Или Игорь решил окончательно растоптать мое чувство собственного достоинства? Я стою здесь, скандалю и теряю последние зачатки разума, а он…
Ну уж нет! Я никому на этом свете не позволю над собой издеваться!
- Вот что, - я в первый раз посмотрела Игорю прямо в глаза. В два глубоких серых колодца, из которых невозможно зачерпнуть воды, не потеряв равновесия и не сверзнувшись в услужливо блестящую мелкой рябью бездну… – Хватит с меня. Я уже тебе сказала - в сказки я не верю, и слушать твои глупости тоже не собираюсь. А теперь, если не возражаешь, я найду наконец свои ключи и пойду домой. Тебе советую сделать то же самое.
- Ты, наверное, не поняла! – Игорь выглядел обескураженным. – У меня по отношению к тебе самые честные намерения, я хочу на тебе жениться!
- У меня что, вся морда в саже? – грубо спросила я и снова начала копаться в недрах сумочки. Маленькая, зараза, а помещается туда едва ли не больше, чем в мой рюкзак, с которым я хожу на работу! Ага, вот наконец-то и ключи… Я сжала связку в кулаке – уходить нужно красиво, а сейчас явно не тот момент.
- Это ты к чему? – изумился Игорь. Да, способность удивлять – одна из самых ярких черт моего характера! Пусть наслаждается.
- А к тому, что ты, может быть, и смахиваешь на принца, но я на Золушку никак не тяну! Да и крестная-Фея ко мне вряд ли когда-нибудь прилетит! Так что извини. Сюжет сказки никак не складывается!
- Неужели ты не хочешь меня выслушать? Мне нужно многое тебе сказать…
- Охотно верю, - я постаралась мило улыбнуться. – Спасибо за приятную компанию, но мне пора. Пойду переваривать полученную информацию!
- Я докажу тебе… - донеслось мне вслед. Интересно, что мне собрался доказывать Бурундук? Надеюсь, он все-таки не сумасшедший маньяк и не будет преследовать меня. Хотя какой еще человек в здравом уме будет говорить о замужестве девушке, которую видит в первый раз в жизни?..
Я так и не додумалась ни до чего путного, зато во время своих мыслительных упражнений обнаружила в холодильнике забытый брикет абрикосового эскимо. Мороженое заметно подняло мне настроение, а относительно свежая книжка Дарьи Донцовой помогла отвлечься от бредовых мыслей. Дав себе клятвенное обещание никогда больше не залезать в чат, я окончательно успокоилась и села к телевизору, чтобы в очередной раз посмотреть «Звездный десант».
 
Да, многолюдно здесь, ничего не скажешь...

Глава 2
Я работала курьером. Не скажу, чтобы я очень любила свою работу и отдавала ей всю себя, но зато я никогда не позволяла себе пренебрегать своими обязанностями. Впрочем, на моей работе это было совсем не сложно – в день мне выдавали в среднем пять квитанций с адресами, на которые я должна была кровь из носа отвезти требуемые документы (или каталоги, или подарки к праздникам), чтобы на следующий день отчитаться о своих успехах, то есть предоставить под строгие очи начальства подписанные квитанции. Если бы у меня было много друзей, как, например, у моего «коллеги» Клима (его полное имя было Климент, я сама подсмотрела, когда принесли на подпись трудовые договора), я свалила бы часть работы на них. Но у меня была только Иринка, которая не появлялась дома раньше пяти часов вечера, и еще пара подружек, с которыми я не виделась по полгода, но зато часто обменивалась письмами. Правда, однажды я все же привлекла Иринку к своему общественно полезному труду – я жутко натерла ногу, и подруга тащила меня на себе, как на буксире. Но Иринка, разумеется, была далеко не в восторге от подобного «развлечения», и я решила пользоваться уступчивостью подруги только в крайних случаях. Например, в случае внезапно разыгравшегося приступа ампутированной совести и воспалившейся лени…
Само собой, как и любого человека, занявшего не свою нишу в жизни, меня всегда тяготила мысль о том, что я могла бы добиться большего, если бы не… «Не» всегда находилось превеликое множество, что говорило о моей чрезмерной пассивности и закомплексованности. Я закончила колледж, но НЕ с красным дипломом, как планировала, потому что за три года учебы так и НЕ научилась лебезить перед преподавателями, как это делали остальные «краснодипломники». Я НЕ поступила в институт, потому что в последний момент НЕ смогла собрать мозги в кучу и элементарно спасовала перед сложностями. Я НЕ нашла хорошую работу, хотя и честно пыталась устроиться в какой-нибудь захудалый офис (тут мне тоже должен был помочь Интернет, но НЕ помог, хотя я старательно рассылала свои резюме и запросы по электронной почте)… В итоге мама позвонила моему двоюродному дяде и спросила, нет ли подходящей для меня работы в издательском доме «За баранкой авто», где дядя был главным редактором. Такая работа незамедлительно нашлась, но меня, нацелившуюся на кресло секретаря, ждало горькое разочарование. Так я и стала курьером.
До этого я никогда еще и не представляла, что от одного названия улицы, упомянутого мимоходом, человек может впасть в бешенство, но вскоре сама тряслась, как истеричка, когда Иринка, посмеиваясь, произносила: «Стахановская…», желая поставить чересчур расшалившуюся подругу на место. Вам это кажется смешным? Тогда поезжайте на станцию метро «Рязанский проспект», садитесь на троллейбус №63, доезжайте до остановки «Стахановская улица», переходите на другую сторону проспекта и следуйте по улице Стахановской в сторону дома №24. Строго говоря, это даже не дом, это большая загаженная строительным мусором заводская территория, вход на которую стережет не особенно приветливый охранник. А

Anna Angell добавил [date]1073971736[/date]:
теперь спросите у охранника, где находится офис компании «Эвелина-трейд» и, получив ответ, попробуйте его обнаружить по перечисленным стражем порядка приметам. Мне это удалось примерно через полчаса, и то не без помощи случайно встреченного по дороге мужика, который и проводил меня до искомой двери. Впрочем, вы, наверное, думаете, что вам поиск «Эвелины» удался бы без особенного труда… Тогда приплюсуйте к долгой пешей прогулке по Стахановской улице до дома №24 и к общению с «милым» охранником стайку бродячих собак, которая будет сопровождать вас веселым злым лаем, и кучи мусора вдоль дороги, а так же вонь заводских кварталов, куда месяцами не ступает нога дворника. Ну как, задор еще не угас? Тогда вы – прирожденный курьер! Смело ищите объявление по найму и не сомневайтесь ни минуты – вы нашли свое призвание! А если вас впечатлил мой рассказ, тогда задумайтесь о том, как прекрасна ваша жизнь и цените каждый ее момент, проведенный вне Стахановской улицы, мой вам совет!
Ах, да! Я совсем забыла упомянуть о своем пространственном идиотизме! Кажется, это так называется – когда человек совершенно не ориентируется на местности? Можно красиво обозвать мое странное свойство топографическим кретинизмом, но оно от этого не ослабнет. Чтобы доходчиво объяснить мне расположение объекта, мало будет только указать его адрес или географические координаты в пространстве. Для того, чтобы не заблудиться на людной улице, мне понадобится карта, которую я буду вращать согласно изгибам дороги, чтобы не сбиться с пути, и исчерпывающее объяснение, хотя бы устное, но желательно, конечно, письменное. Что-то вроде: «метро «Улица 1888 года», последний вагон из центра, из стеклянных дверей метро налево, пятьдесят метров вперед, пройти сквозь торговые ряды до конца, впереди большое серое здание, пройти вдоль до шлагбаума, за ним белая дверь и автомойка, надпись «Автомойка», у охраны спросить, где находится кабинет Ивана Ивановича Иванова». Но наши менеджеры, как правило, ленятся написать подробные объяснения, поэтому я хожу по городу, через каждые сто метров тыкаясь носом в карту. Если честно, то помогает мало…
Следующая рабочая неделя после злополучной встречи выдалась настолько напряженной, что я и думать забыла о Бурундуке… Конечно, я вру. Ни одна женщина в здравом уме не смогла бы выкинуть из головы обаятельную мордашку этого красавчика. А уж если из его прелестных губ сорвались, пусть и совершенно бредовые, но все же прозвучавшие слова о женитьбе, тут жди беды – впечатлительное сердечко будет биться чаще с каждым воспоминанием о времени, проведенным с объектом вожделения. Больше всего я боялась, что очень скоро Игорь будет казаться мне вполне милым парнем, потому что события, рассмотренные сквозь призму воспоминаний, имеют свойство приобретать положительный оттенок. И я старательно, как назойливых мух, отгоняла от себя мысли об Игоре. Но если вы думаете, что это давалось мне легко, то вы ошибаетесь. Я слишком хорошо знала себя и понимала, что скоро начну скучать по человеку, о котором ничего не знаю, а радикального способа выкинуть мысли из головы, кроме гильотины, конечно, придумать я не могла.
Развязка наступила в пятницу. Моя начальница Люда, приветливо улыбаясь (это сразу показалось мне подозрительным), вместо привычной стопки документов протянула мне плоский конверт и прощебетала в своей обычной манере:
- Вот, это тебе на сегодня. Всего одно место, но оно довольно далеко.
- Надо съездить и вернуться назад? – не купилась я на любезность. Такое уже бывало – сначала едешь в куда-нибудь в Жулебино или в какие-нибудь Верхние Выемки (час на метро, час на автобусе, полчаса пешком), там тебе подписывают документы, которые непременно нужно вернуть в тот же день в бухгалтерию, и ты через весь город ползешь обратно в офис. После такой поездочки даже двухчасовая пешая прогулка по заводскому району покажется приятной.
- Нет, сегодня возвращаться не надо. Просто передашь конверт, и все. Отдыхай на здоровье, жду тебя в понедельник!
Услышать такое от Люды?! Я едва не поперхнулась. Обычно она становится жутко недовольной, если кто-нибудь из ее подопечных заикается об отдыхе, а тут сама желает мне приятных выходных! Немыслимо!
Нет, Люда – очень приятный в общении человек и я ни в коем случае не хочу, чтобы вы подумали, что я плохо к ней отношусь. Но стоит признать - когда на мою начальницу нападает хандра, лучше держаться от нее подальше, потому что она сразу же делается жутко деловитой и заставляет своих подопечных трудиться до потери пульса, совершенно не учитывая их физических возможностей. Например, мне она запросто может всучить четыре пакета, каждый весом по два кило, которые нужно развезти в разные концы города. Правда, на следующее утро она извиняется и уменьшает нагрузку, но если учесть, что хандрит Люда довольно часто, то извинения в данном случае особенной роли не играют.
- Ну, спасибо, - немного удивленно сказала я. Пока я убирала конверт в рюкзак, Люда добавила на всякий случай:
- Я сказала, что ты приедешь примерно через час. Тебе нужно подъехать к метро «Савеловская», там тебя будет ждать машина.
- Машина? – я несказанно удивилась. Иногда курьерам выдают деньги на маршрутное такси, но не более того. И то исключительно в том случае, если вдруг дает о себе знать совесть менеджера, пользующегося услугами курьера. В противном случае приходится по полтора часа ждать рейсовый автобус, в котором потом людей набивается столько, что даже дышать становится трудно. Но чтобы за курьером прямо к метро прислали машину?! Такого в моей практике еще не было!
- Да, машина, - улыбнулась Люда. – Прокатишься на красном «Фольксвагене», я тебе все написала в квитанции. И постарайся побыстрее, там тебя очень ждут.
- Ладно, - растерянно ответила я и, вежливо попрощавшись с остальными обитателями кабинета, в котором сидела моя начальница, вышла на лестничную клетку. Здесь, как, впрочем, и всегда, курила Яна. Ее рабочее место также располагалось в кабинете, где обитала Люда, но за полгода работы в издательском доме я так и не смогла определить «на глаз», кем же Яна работает. Эта девушка обладала ярко выраженным невротическим характером – у нее постоянно менялось настроение, она безостановочно кокетничала с любым мужчиной, появившимся на пороге кабинета, могла рассмеяться совершенно без причины и точно так же без причины обидеться. Иногда у меня создавалось впечатление, что в ее обязанности входит исключительно просиживание задницы за компьютером (она тоже бороздила просторы Интернета) и бесконечное курение «Вог» и «Вирджиния Слимс» – сразу после зарплаты, «Кент» и «Мальборо Лайт» - в конце месяца. По

Anna Angell добавил [date]1073971769[/date]:
крайней мере, я только один раз видела ее занятой делом – Яна распечатала договор, для этого ей понадобилось открыть стандартный документ, вывести его на печать и сходить в соседний кабинет к секретарю, чтобы получить готовые листы из принтера…
Обычно, когда я проходила мимо Яны по своим нехитрым делам, она незамедлительно задирала свой почти прозрачный бледный нос или просто отворачивалась. Но в этот раз Яна внимательно уставилась на меня и произнесла глубокомысленно:
- Привет!
- Привет! – отозвалась я и еле сдержалась, чтобы не покрутить пальцем у виска. Яне нужно срочно показаться врачу, любезности с курьерами (а тем более с курьершами, недостойными даже ее высокомерного взгляда!) ее до добра не доведут.
Прежде, чем выйти из здания издательского дома, я прочла надпись, сделанную Людой на квитанции. Надо же, в этот раз начальница расстаралась на славу: «м. Савеловская, первый вагон из центра, из метро налево, у шоссе киоск «Стоп Топ» (хот-доги), напротив припаркован «Фольксваген» (Люда не поленилась даже нарисовать эмблему этой марки машины) красного цвета». В графе «Кому» кривым детским почерком моей начальницы было старательно выведено: «Лариса Федоровна Вилюйская». В который раз за день удивившись поведению начальницы, я попрощалась с охранниками и направилась к метро. Новый детектив Донцовой, купленный с лотка у приятной улыбчивой женщины, свел на нет все мои мысли о работе, и всю недолгую дорогу до «Савеловской» я не отрывалась от пухлого томика в бумажной обложке.
Из метро я вышла строго по предписанию – из первого вагона и налево. Киоск «Стоп-Топ» я увидела сразу, вернее, учуяла запах свежих хот-догов и кофе. Так как я приехала на «место встречи» слишком рано (ни одной красной машины в радиусе ста метров от палатки мне обнаружить не удалось), то решила, что вполне могу перекусить без ущерба для работы. Я не очень-то приветствую так называемые «точки быстрого питания», от одного взгляда на шаурму или куриц-гриль, вертящихся на грязном вертеле, покрытым несмываемым слоем прогорклого жира, аппетит у меня пропадает как минимум на полдня, но «Стоп-Топ» в данном случае для меня приятное исключение. Продавцы здесь облачены в относительно чистую форму (в том, что форма эта чище, чем фартук восточного торговца шаурмой, можно и не сомневаться), сосиски жарятся на противне прямо перед глазами клиента и кладутся в булку, которую предварительно нагрели в микроволновке, с помощью специальных щипчиков. К тому же в таких палатках горчица достаточно острая, но в то же время не слишком «ядовитого» вкуса, а кетчуп в меру сладкий, но в то же время с претензией на остроту. А к моему любимому «Датскому» хот-догу полагаются еще и три кружочка маринованного огурца поверх кетчупа и горчицы. Правда, и стоит это великолепие подороже, чем какой-нибудь чебурек из дохлой помойной кошки, но зато вкус не уступает цене. Конечно, я не могу позволить себе подобные лакомства слишком часто, но иногда стоит себя побаловать, а то все мороженое да мороженое…
Протянув девушке в красной форменной рубашке три десятки, я получила взамен вожделенную сосиску в булке и, истекая голодной слюной, уже приготовилась вцепиться зубами в беззащитное тельце сосиски, но…
- Простите, это вы курьер из издательства «За баранкой авто»? – подойдя сзади, спросила меня холеная дама в длинном черном плаще. Я бестолково щелкнула зубами мимо булки и обернулась на ее голос. Думаю, досаду на моем лице можно было прочесть без особенного труда, потому что дама поспешила очаровательно улыбнуться:
- Извините, я приехала раньше назначенного срока…
- Ничего страшного, - механически отозвалась я, внутренне радуясь, что максимум через час я буду дома. Я хотела стразу же залезть в пакет, чтобы вручить Ларисе Федоровне конверт, но мне помешал хот-дог, который я продолжала держать в руке, едва сдерживаясь, чтобы не вцепиться в него поскорее зубами. На этот раз мне положили поверх сосиски целых четыре кружка маринованного огурца…
- Кушайте, пожалуйста, - разрешила Лариса Федоровна, без труда угадав метания моей голодной души. – А я пока покурю, хорошо?
Я кивнула и куснула-таки свой вожделенный хот-дог. Но появление шикарной дамочки изрядно подпортило мой аппетит, поэтому я почти не ощутила вкуса ингредиентов. Зато дамочка курила, получая явное моральное удовлетворение, даже жмурилась от удовольствия. Еще бы, это был даже не престижный «Давидофф», которым я иногда баловала себя, и даже не «Ротманс», а самые настоящие «Кафе Крим». Я много раз хотела попробовать эти сигареты, но каждый раз меня душила жаба. Впрочем, заядлой курильщицей я не была, поэтому к недосягаемости душистых дорогих сигарет относилась абсолютно спокойно. Выбросив в урну бумажку от хот-дога, я наконец протянула даме конверт и квитанцию, чтобы она расписалась. Но я слишком рано нацелилась на скорое возвращение домой. Лариса Федоровна виновато улыбнулась, показав два ряда ослепительных белоснежных зубов. Наверное, отбеливает их чуть ли не каждый месяц – вряд ли зубы белеют от выкуренных сигарет…
- Вас, наверное, не предупредили… Наш офис находится за чертой города, а директор обязательно должен сегодня же поставить свою подпись на документах, так что вам придется поехать со мной. Это не займет много времени.
- Хорошо, - кивнула я без особого энтузиазма и поплелась вслед за Ларисой Федоровной к ее красному «Фольксвагену». Машина была такая же шикарная, как и ее владелица – компактная, обтекаемой формы и невероятно женственная. В салоне приятно пало духами – настоящими французскими, а не московской подделкой.
- «Мадам Бовари», - машинально определила я сорт духов, и Лариса Федоровна удивленно обернулась.
- Вы хорошо разбираетесь в запахах?
- Просто у меня тоже когда-то были такие духи, - мне почему-то стало ужасно неловко, словно я солгала. Флакон с несколькими каплями этих духов все еще хранился у меня на полке, и я все не решалась его выбросить. Очень уж о многом напоминал мне этот запах.
Дальнейший путь мы проделали в молчании. Вернее, Лариса Федоровна отчаянно пыталась меня разговорить, но я отвечала односложно, и в итоге ей удалось выяснить только то, что зовут меня Анной, что живу я на юге столицы и отношусь к своей работе без должного уважения. Мы ехали около пятнадцати минут, и весь наш путь пролегал по шоссе, которое

Anna Angell добавил [date]1073971802[/date]:
тянулось бесконечной лентой асфальта и теряло очертания где-то у линии горизонта. Потом Лариса Федоровна свернула у указателя, и «Фольксваген» подкатил к пропускному пункту со шлагбаумом. Из каменного домика возле шлагбаума вышел одетый в черную форму охранник, с уважением козырнул Ларисе Федоровне и поднял шлагбаум нажатием кнопки на пульте. Мы въехали в небольшой коттеджный поселок. По обе стороны дороги высились каменные заборы, больше похожие на крепостные стены, а за ними виднелись крыши многоэтажных особняков, в архитектуре которых причудливо переплетались разнообразные стили. Мне стало плохо от одной мысли о стоимости таких вот домиков, и я поспешила отвернутся от окна.
Но дом, в котором располагался офис загадочной фирмы, присылающей за курьерами личные автомобили, я увидела сразу. Его сложно было не заметить. Он не был обнесен забором, наоборот, он стоял на открытом месте, и большой бетонный квадрат стоянки с несколькими припаркованными автомобилями только усиливал впечатление широкого пространства. Дом был четырехэтажным, и казался большим кристаллом, составленным из осколков гигантского зеркала. Тонированные стекла сливались в одно большое окно, и за ними невозможно было различить ни одного силуэта. Лариса Федоровна припарковала автомобиль на бетонном квадрате стоянки, поставив ее между черным «Мерседесом» и нежно-сиреневым спортивным «Ауди», и жестом пригласила меня войти в здание-«кристалл». Делать нечего – я потянула на себя неожиданно легкую дверь и, продефилировав мимо охранника, вслед за Ларисой Федоровной вошла в лифт. В сверкающей металлическими деталями кабине с большим зеркалом во всю заднюю стенку и светящимися голубыми кнопками мы поднялась на третий этаж, а затем прошли по длинному коридору с двустворчатой двери, возле которой скучала молоденькая блондинка-секретарша с наивными глазами лесной лани. Помнится мне, такая дверка была в «Адвокате дьявола», и Аль Пачино очень живописно ее распахивал…
- Он у себя? – мимоходом спросила Лариса Федоровна у блондинки. Та тотчас вскочила со своего места и отрапортовала, вытянувшись по струнке:
- Да, Лариса Федоровна, я сказала ему, что вы подъехали.
- Отлично, - удовлетворенно улыбнулась Лариса Федоровна и жестом Аль Пачино распахнула тяжелые двустворчатые двери. – Добро пожаловать.
И она пропустила меня вперед. Кабинет генерального директора казался на удивление огромным, наверное, за счет его овальной формы, и бежевый ковролин на полу усиливал этот визуальный эффект. Прямо напротив двери, через которую я вошла, но на почтительном расстоянии, располагался стол, словно вырубленный из большого куска мрамора. В окна лился приглушенный тонированными стеклами дневной свет, и его удачно дополняли отблески небольших светильников, расположенных на потолке в виде логотипа компании, который я уже видела на дверях дома-«кристалла». Хозяина кабинета я заметила не сразу, сначала я скользнула взглядом по всем предметам мебели, и только после этого взгляд мой остановился на фигуре высокого мужчины в темно-синем деловом костюме. Он стоял спиной к двери и задумчиво перебирал бумаги на мраморной столешнице. От звука открывшихся дверей мужчина вздрогнул и торопливо обернулся…
Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться – передо мной стоял Игорь во всей своей красе. Его лицо выглядело растерянным, и от этого еще более симпатичным – нижняя губа по-детски оттопырена, брови приподняты в молчаливом вопросе… Не думаю, что я выглядела так же мило, хотя удивилась не меньше Игоря. Да уж, что и говорить, ему на роду написано кружить головы доверчивым (и недоверчивым, замечу, тоже) девушкам. А мне лучше помолчать. Не хватало еще устраивать скандал на людях!.. Впрочем, грешна, каюсь. Хорошо, тогда скажу иначе: не хватало еще устраивать очередной скандал на людях!..
- Мама Лариса?.. – полувопросительно произнес Игорь и тут же поправился. – Лариса Федоровна, что это значит?
- Значит что? – с самым невинным выражением лица удивилась моя попутчица. – Не понимаю…
- Анна, ты проходи, - спохватился Игорь и, осторожно взяв меня под локоть, усадил в мягкое кресло из офисного гарнитура. – Извини, мне нужно поговорить с Ларисой наедине, ты не против?
- Я должна выйти? – сообразила я и попыталась выбраться из кресла, в котором едва не утонула. Игорь улыбнулся.
- Конечно же, нет. Выйдем мы с Ларисой.
И они действительно вышли, плотно прикрыв за собой обе створки дверей. Я приготовилась подслушивать, но кабинет явно не был предназначен для таких неблагородных целей, потому что я не услышала ни звука. Наверное, стены были звуконепроницаемыми. Через несколько минут (я как раз успела заскучать) Игорь и Лариса Федоровна вернулись. У женщины был немного смущенный и виноватый вид.
- Ну, я пойду? – спросила она у Игоря, когда тот занял место за директорским столом.
- Так уж и быть, - великодушно разрешил Игорь. - Я отвезу Анну сам. Если, конечно, ты не будешь возражать, - это он сказал уже мне, когда за «мамой Ларисой» была закрыта дверь. – А ты ведь не будешь, правда?
- Ну, и кто все это подстроил? – вместо ответа задала я вопрос в лоб. Игорь рассмеялся, словно только и ждал этого вопроса.
- Клянусь тебе, я не имею к этому никакого отношения! Просто моя тетя Лариса слишком многое себе позволяет. Например, она очень любит вмешиваться в мою личную жизнь…
- Погоди-погоди, - я поудобнее устроилась в кресле. – Лариса Федоровна – она тебе вообще кто? Мама или тетя? Я так и не поняла…
- И не удивительно, - заверил меня Игорь. – Но я могу рассказать тебе, если хочешь… Лариса – старшая сестра моей матери. У нас в семье все не как у людей, поэтому вместо того, чтобы заботиться о младшей сестренке, Лариса всегда предпочитала весело проводить время. А моя мама – наоборот. Усиленно училась, потом работала до потери пульса, чтобы выбиться в люди… Сам не знаю, как это вдруг мама решила завести ребенка, то есть меня. Впрочем, мое появление на свет ничего не изменило в бешеном ритме ее жизни – мама просто полежала недельку в больнице и с новыми силами взялась за работу. А Лариса занялась мной. И так как маму я видел в основном по праздникам, то я стал звать мамой Ларису. Потом мы

Anna Angell добавил [date]1073971833[/date]:
стали жить втроем, и тогда возникла проблема – я звал маму, а приходили обе – и мама, и Лариса. Вот и пришлось Ларису немножко переименовать, чтобы не путаться. А как ты называешь свою маму?
Вопрос прозвучал настолько непринужденно и невинно, что я ответила совершенно машинально:
- Старая Мышь.
- Класс! – Игорь снова расхохотался. Прямо мальчик для рекламы зубной пасты… Бобер… - Надо и мне что-нибудь такое же придумать. Или, может быть, ты придумаешь? Я познакомлю тебя с мамой…
- Стоп, - я с трудом вылезла из кресла, вырываясь из благостных объятий милой дружеской беседы. – Никаких мам, ладно? Подпиши мне документы и отвези меня домой – это все, что от тебя требуется!
- Ах, да, - Игорь постучал костяшками пальцев по столешнице. – Документы… Видишь ли, Лариса все это… - он долго не мог подобрать подходящее слово и наконец нашел. - …придумала. Я рассказал Ларисе про тебя, и ей показалась забавной идея по Фею-крестную, ну она и договорилась с твои начальством насчет этой поездки. Ты только не обижайся на нее, Лариса хотела как лучше. Честное слово, если бы я знал, я бы ни за что…
- Кто же спорит? – я тоже умела мило улыбаться. – Конечно, «ни за что», а как же иначе? Я даже не буду спрашивать, откуда вы узнали о месте моей работы и сколько заплатили за то, чтобы состоялся этот дурацкий спектакль «Не ждали»!
- Извини… - завел свою обычную песню Игорь, но я поспешила его перебить.
- Извинения приняты. Надеюсь, теперь я могу отправиться домой? Вряд ли на следующей неделе моя начальница будет так же мила со мной, как сегодня, поэтому мне нужно успеть как следует отдохнуть. Возражений нет?
- Я не могу просто так отпустить тебя! – вдруг заявил Игорь. – Я не хочу, чтобы ты уходила! Хотя бы пообещай мне, что мы встретимся снова!
- Зачем? – я все еще изо всех сил пыталась быть милой.
- Для чего люди встречаются?! – похоже, мне все-таки удалось хотя бы частично вывести Игоря из себя. –Поговорить, выпить кофе с пирожными, посмотреть кино, узнать друг друга получше!
- Я прекрасно знаю, для чего встречаются люди, - заметила я. – Просто мне трудно понять твое стремление «узнать получше» именно меня. Мне кажется, что ты со своей внешностью и деньгами мог бы выбрать для общения кого-нибудь получше, чем я.
- Опять ты об этом! – совершенно искренне возмутился Игорь. – Мне нужна ты, вот и все! Ты… - он запнулся и жутко покраснел. Порозовевшие от смущения щеки шли ему необыкновенно… - Ты мне нравишься, понятно? – сказал Игорь очень твердо и покраснел еще больше.
- Здравствуйте, приехали! – без особенного удивления, зато с приличной долей сарказма, констатировала я, падая обратно в мягкость кресла. – Ладно, если у тебя возникло желание поиграть в благородство и неземную страсть, тогда ответь хотя бы – чем я тебе так нравлюсь? – я удобно устроилась и приготовилась внимательно слушать.
- Понимаешь… - мягко сказал Игорь и попытался посмотреть мне в глаза, но я отвела взгляд и уставилась, не мигая, на одну из потолочных ламп. Игорь в невысказанной досаде сжал кулак так сильно, то его холеные пальцы побелели. – Понимаешь… - повторил он, на этот раз более жестко. – Я еще ни с кем не был так духовно близок, как с тобой.
Честно говоря, я ожидала большего. Например, слащавой песенки о моей неотразимости с подробным перечислением всех моих прелестей - а они, уж поверьте, имелись у меня с избытком, хоть их и затмевали мои слишком явные недостатки… Конечно, и мне близка сентиментальность, особенно я люблю пореветь над хэппи-эндом какой-нибудь голливудской байды, однако во все эти сказки «любовь - морковь», «духовная близость – греховная низость» (и так далее, пока не закончатся рифмы) я давно уже не верю. Особенно когда о возвышенных сентенциях рассуждает такой вот избалованный жизнью красавчик. Тут вы, наверное, возмутитесь и спросите меня, пылая совершенно справедливым гневом: «А что же, красавчики – не люди, и у них не может быть души?!» Отвечаю: красавчики - люди, а душа, как известно, теплится в каждом живом существе. Но все же люди эти немного другого сорта, чем, к примеру, даже я сама. Я ни в коем случае не стремлюсь принижать своих достоинств, просто… Просто я, наверное, устала доверять людям. Слишком хорошо я вижу все их недостатки и слабости, которые силой заставляют меня в этих людях разочаровываться. А в Игоре этих недостатков я не замечала, и это меня слишком настораживало. Слишком – потому что на этом свете нет ничего идеального, а Игорь приблизился к идеалу чересчур близко. Именно это меня и настораживало, и может быть, даже пугало. Начни он сейчас расписывать мою «удивительно аппетитную фигуру», «светящиеся умом глаза русалки», «изумительные волосы» и «потрясающую манеру общения», и я бы с радостью приняла его невинную игру во флирт красавца с чудовищем. Но все, что происходило в этом кабинете, было слишком. В том числе и слишком серьезно.
Я продолжила изучение лампы на потолке, и Игорь, так и не дождавшись моего ответа, продолжил.
- Я был знаком со многими девушками, но ты… Я не знаю, как это выразить словами!.. С тобой мне легко… - он тут же поправился. - …было легко, как ни с кем другим. Наверное, я что-то сделал не так, раз ты отвернулась от меня?
Вы видели когда-нибудь умильную мордашку недельного щеночка? Это выражение обиженного недоумения, растиражированное на сотнях календарей – ушки приподняты, влажные глазки широко распахнуты, носик подрагивает в такт дыханию – увидишь такую лапочку, и тут же руки сами потянутся прижать ее к груди, обогреть и полюбить навеки… Примерно так же выглядел сейчас и Игорь. Глядя на него, мне больше всего хотелось поблагодарить мать-природу за то, что она создала такую прелесть.
- Скажи мне, пожалуйста, в чем я был не прав? – настаивал между тем «умильный щеночек». – Может быть, я слишком давлю на тебя? Но я действительно хочу, чтобы ты всегда была рядом со мной!
- Да? А я хочу «Порш» с откидным верхом… - пробормотала я в надежде, что Игорь меня не услышит. Просто уже не было сил молчать, да и лампочка на потолке перестала меня занимать. Но у Игоря, видимо, был слух охотничьего спаниеля.
- Лучше я куплю тебе «Мерседес», - воодушевленно заявил он и схватился за телефонную трубку. – Знаешь, есть такие спортивные модели…

Anna Angell добавил [date]1073971862[/date]:
- Ты это что, всерьез? – не поверила я своим ушам.
- Ну, да! – ответил мне совершенно счастливый Игорь. – Сейчас Маша принесет каталог, и ты выберешь себе машину! Мы выберем, хорошо?
- Маша – это кто? – на всякий случай уточнила я.
- Моя секретарша, а что? – без особенного удивления отозвался Игорь. Но мне уже было до лампочки (да-да, до той самой потолочной лампочки!) его удивление. Встряхнувшись и выстроив в голове четкий план действий, я заявила безапелляционным тоном:
- Ты должен немедленно ее уволить!
Ну, вот и все. Прощай, сказка. Сейчас мне вежливо укажут на дверь, и…
- Да, конечно, если ты так хочешь, - невозмутимо ответил Игорь. – Но, может быть, ты объяснишь мне, почему я должен уволить Машу? Она очень хороший работник, это редкость в наши дни.
- У этой твоей Маши слишком короткие юбки и чересчур длинные ноги! - я намеренно придала голосу интонации капризной избалованной девчонки, привыкшей к немедленному исполнению ее капризов. – Мне это совершенно не нравится!
Игорь засиял, как медный таз на солнце, и я поняла, что потерпела очередную сокрушительную неудачу. Интересно, а если в него выстрелить в упор из базуки, он тоже будет стоять и также мило улыбаться?..
- Неужели ты ревнуешь?! – все тридцать два зуба светились, как лампочки на новогодней елке, призывая разделить с ними радость улыбки. – Да это же просто потрясающе! Значит, я тоже не безразличен тебе?
Ну и что тут можно сказать? Я издала еле слышный стон.
- А твоя мама знает, что ты собрался на мне… жениться? – выдавила я наконец, совершенно сломленная. Я уже настолько запуталась в этом совершенно неправдоподобном бреде, что и понятия не имела, как вести себя и что еще говорить.
- Конечно! – подхватил мою слабую мысль Игорь. – И она очень хочет с тобой познакомиться! Вот увидишь, вы с мамой подружитесь! А мама Лариса сказала, что мы отлично подходим друг другу! И, знаешь, я благодарен ей за то, что она сделала мне такой приятный сюрприз – привезла тебя!..
В кабинет вошла длинноногая Маша с красочным каталогом, который она несла на начищенном до блеска подносе – видимо, Игорь включал селекторную связь с приемной во время нашего разговора. Подобострастно улыбнувшись мне, Маша положила поднос на край мраморной столешницы и уже собралась покинуть кабинет, но Игорь остановил ее.
- Маша, постой, - прямая спина под светлой тканью костюма затвердела, и Маша, как солдат на плацу, повернулась к шефу на каблуках. - Послушай, что тебе скажет Анна, - велел Игорь и предложил мне. – Начинай, пожалуйста.
- Ч-что? – я еще глубже забилась в мягкость глубокого кресла. – Ч-что я должна сказать? Я ничего не буду говорить… - мне стало невыносимо стыдно. В конце концов, эта длинноногая Маша ни в чем передо мной не виновата. Может быть, она действительно отличный работник, а теперь по моей вине Игорь ее уволит.
- Извини, я не подумал, - голос Игоря был мягче пуха. – Ты, Анна, слишком хорошо воспитана, чтобы указать Маше на явные промахи в ее работе, - красивое лицо девушки резко побледнело, и к моему стыду моментально присоединилась жалость к секретарше. – Тогда скажу я, - продолжал Игорь, только теперь в ее голосе стало намного меньше мягкости. – Маша, изволь, пожалуйста, впредь носить юбку длиной ровно до колена, и ни сантиметром выше, а также будь добра убирать волосы в прическу. Кстати, каблуки тебе тоже совершенно ни к чему, ты и так вполне высокого роста. А пиджаки выбирай, пожалуйста, поскромнее, ничего вычурного. И минимум косметики – ты лицо риэлторской фирмы, а не девушка с обложки модного журнала! Все поняла? Имей ввиду – неподчинение повлечет за собой увольнение. Если ты все поняла, то можешь идти.
- Да, Игорь Владимирович, - дрожащим голосом ответила Маша. – Извините меня, Анна, - я видела, как в ее голубых глазах блеснули слезы, но мне она улыбнулась с совершенно искренней виноватостью. Я опустила глаза. Думаю, в тот момент моя кожа по цвету сравнялась с оттенком вареной свеклы.
Когда Маша вышла, я взяла с подноса тяжелый каталог с глянцевыми фотографиями автомобилей и, задумчиво взвесив его в руке, красивым броском отправила его в сторону Игоря, который в это время набирал какой-то номер на телефонном аппарате. Не долетев до цели всего пару сантиметров, каталог шлепнулся перед Игорем на стол, и я замерла в ожидании отрезвляющего крика…
Но Игорь улыбнулся ослепительно, как всегда, и раскрыл каталог наугад.
- Может быть, «Лексус»? – спросил он и поднял на меня свои глубокие глаза цвета мокрого асфальта, в которых не было ничего, кроме немого желания угодить и неподдельного обожания.
И я поняла, что пропала.
 
Глава 3
Любовь?.. Помню себя в тринадцать лет. Тогда мне нестерпимо нравился один парень, который очень неохотно отвечал мне взаимностью. Сейчас я полностью отдаю себе отчет в том, что именно своим безразличием ко мне он меня и привлекал, но тогда все было, как это описывают в книгах: я засыпала, думая о нем, и просыпалась с его именем на губах… Наверное, он и стал моей так называемой первой серьезной любовью. Правда, потом любовь сошла на нет, потому что мой избранник оказался самым обыкновенным человеком, а не тем божеством, которым я его рисовала в своих наивных мечтах, и мы расстались. Иногда я жалею об этом, но отрезвляющее чувство реальности очень помогает мне в таких случаях. В отличие от других людей, которые старательно вспоминают только хорошее, я без труда отыскиваю в своей памяти нелицеприятные моменты общения, и этот способ отлично помогает бороться с призраками прошлого.
Вторая любовь пришла неожиданно. Я всеми силами старалась отогнать от себя мысли о новом чувстве, но они снова и снова настигали меня, выворачивая наизнанку мою душу. Я прекрасно понимала, что у наших отношений (которые, в сущности, так никогда и не возникли) не может быть будущего, и в то же время отдавала себе отчет: случись этим отношениям вдруг воплотиться за пределами моих мечтаний, и они уже никогда меня не отпустят. Не поможет даже скептицизм, потому что я впервые в жизни готова была прощать далеко не совершенному человеку все его недостатки, скрытые и явные. И, если быть откровенной, это меня очень пугало. Столько стихов я не посвящала никому, кроме него, за всю мою недолгую жизнь. Больше всего на свете я боялась, что он случайно их прочтет (хотя это было совершенно невозможно) , но еще сильнее мне хотелось высказать ему все, что накопилось у меня на душе. К счастью, у меня хватило ума молчать. Или к несчастью… А потом наши жизненные пути разошлись, и я была очень этому рада. Лучше одним рывком покончить со всем этим безумием и потом долго зализывать раны, чем ранить себя всю жизнь, сковыривая с царапин души присохшие коросты времени.
Так что, наверное, я все-таки знала, что такое любовь. И могу с уверенностью заявить – к Игорю я не испытывала ничего подобного. То есть, конечно, он мне был очень симпатичен – внешность, манеры, эта заботливая обходительность… Вне всякого сомнения, он был привлекателен для меня как мужчина – еще бы… К тому же для меня не последнюю роль в жизни играет ее материальная сторона, а Игорь был отлично обеспечен. Но все-таки меня не оставляло чувство нервозности. Так уж я была устроена – я все время ждала удара из-за угла или какого-нибудь мелкого подвоха.
Однако пока все было безоблачно и прекрасно.
- Я все равно не умею водить машину, - заметила я в ответ на предложение Игоря приобрести «Лексус».
- Ну и что? – удивился Игорь. – Ты очень способная, научишься!.. Послушай, - похоже, его осенила отличная идея, потому что он заулыбался шире прежнего. – Может быть…
На столе ожил селектор.
- Игорь Владимирович, - послышался голос Маши. По тому, как он еле заметно дрожал, я поняла, что Маша только что вытерла слезы после выволочки шефа и теперь изо всех сил старается не разреветься снова. Мне опять стало жутко стыдно. – Звонит Евгений Валентинович, вас соединить?
- О, черт! – выругался Игорь. – Только его мне и не хватало!
- Я понимаю, Игорь Владимирович, но он очень хочет поговорить с вами…
- Маша, будь добра, свари для Анны кофе и пошли кого-нибудь за пирожными. Анна сейчас к тебе зайдет. Хорошо? – вопрос предназначался и мне тоже. Я кивнула. Маша ответила: «Конечно, Игорь Владимирович!».
- Извини меня, пожалуйста, но это очень важно, - виновато сказал Игорь, провожая меня до дверей. – Как только я закончу, съездим куда-нибудь, договорились?
- Посмотрим, - уклончиво ответила я. Двери за мной закрылись, зато распахнулась неприметная дверца в стене, расположенная недалеко от секретарского стола, и оттуда вышла Маша с подносом, на котором стояли крохотные чашечки и дымился миниатюрный кофейник.
- Может быть, пройдем в зал для переговоров? – официальным тоном спросила Маша. – Там есть телевизор, вы сможете…

Anna Angell добавил [date]1074495689[/date]:
- Я не хотела, - перебила я Машу. – Честное слово, я не знала, что так получится.
Есть очень много вещей, которые я просто ненавижу делать. Например, смотреть фильмы с плохим переводом или пить теплую газировку. Но приносить извинения – это просто пытка для меня. Я краснею, бледнею и говорю все что угодно, кроме слов раскаяния, поэтому мои извинения выглядят крайне неубедительно. Вот и сейчас я решила сразу же прояснить ситуацию, чтобы потом не мучаться, подбирая вежливые слова. Если не сказать их сразу, то потом будет уже поздно, а мысли о собственной нетактичности не дадут покоя еще долгое время.
- О чем вы? – улыбнулась Маша.
- Ну, он вам наговорил… - замямлила я. Маша поспешила рассмеяться.
- Ну, что вы! Я совсем не в обиде на вас!
Вот и еще одна вещь, вызывающая у меня прилив злобы – неумелая ложь. Сама я обожаю приврать, но делаю это по возможности тонко и метко, и до лицемерия не опускаюсь. У секретарши Игоря не было моего умения врать, поэтому ее слова прозвучали малоубедительно.
- В общем, так, - грубо заявила я. – Не ври, не в милиции. Я перед тобой извиняюсь и прошу считать этот инцидент исчерпанным. Можешь мне не верить, но я действительно не хотела тебя обижать, - Маша изумленно захлопала ресницами и, казалось, совершенно забыла о подносе, который держала в руках. – Ну, что молчишь? – вздохнула я. – Возмутись, что ли – я же с тобой на «ты» стала говорить…
Маша расхохоталась так искренне, что едва не уронила поднос с чашками на пол, но вовремя спохватилась и поставила его на секретарский стол.
- И что смешного? – я была сбита с толку. Впервые в ответ на мое намеренное хамство я получала только понимающие улыбки и добрый смех. Обычно получалось иначе – я старалась сдерживать свои наглые слова, но мои самые безобидные реплики могли счесть за личное оскорбление. Следуя традиции, Маша предсказуемо заулыбалась в ответ.
- Почему же я должна возмущаться? – наконец прояснила она ситуацию. – У вас есть полное право говорить мне «ты», вы же невеста Игоря Владимировича, фактически будущая хозяйка!
Пришел мой черед смеяться.
- Я?! – в свою очередь расхохоталась я. – Невеста?! Хозяйка?!! Кто сказал такую глупость?!
- Лариса Федоровна, - теперь сбитой с толку оказалась Маша. – Она сказала, что Игорь Владимирович хочет на вас жениться. А раз он чего-нибудь захочет, - добавила Маша уже от себя, понизив голос. – Он этого непременно добьется.
- Пойдем-ка и вправду кофе выпьем, - тяжело вздохнула я. – И, пожалуйста, говори мне «ты», ты же, в конце концов, старше!
Покорно подхватив поднос, Маша провела меня в зал для переговоров и усадила в директорское кресло, стоящее во главе огромного блестящего стола. Через секунду на мои не слишком чистые джинсы Маша с проворством фокусника водрузила белоснежную салфетку и принялась священнодействовать с кофейным напитком, от которого шел просто изумительный аромат.
- Мне со сливками, - на всякий случай сказала я и тут же добавила. – Много сливок. И сахара побольше.
- Но так вы не распробуете вкуса… - возразила Маша и тут же прикусила язык. – Извините.
- «Извините» за что? – лукаво прищурилась я. – За то, что назвала меня на «вы» или за слова насчет кофе?
Мое простенькое замечание с претензией на остроумие неожиданно возымело действие – Маша неуловимо расслабилась, солдатская осанка (как будто у человека кол в… позвоночнике) сменилась обычной человеческой и, поставив передо мной чашечку с кофе, она даже позволила себе сесть без разрешения. Впрочем, было заметно, что Маша готова в любую секунду вскочить и снова начать извиняться за свое неуважительное поведение. Я не дала ей такой возможности.
- Можешь не отвечать, но хотя бы кофе со мной выпей. Или это совершенно невозможно? – я передразнила Машин официальный тон.
- С удовольствием выпью, - Маша налила себе в чашку невероятно крепкий напиток, черный и густой, как смола, и демонстративно отпила глоток. Я осушила свою порцию в два глотка и выжидающе

Anna Angell добавил [date]1074495745[/date]:
посмотрела на секретаршу. Кофе был очень вкусным, но качество явно превышало количество. Маша снова поняла меня с полуслова и, отставив в сторону свою чашку, поспешила заметить:
- Кофе влияет на сердечную активность. Нельзя пить слишком много, иначе не избежать проблем со здоровьем.
Я предпочла не возражать, тем более что в зал для переговоров влетел запыхавшийся парень в синем форменном комбинезоне с логотипом одной из самых дорогих кондитерских. В руках он держал небольшую коробочку с прозрачной крышкой. Водрузив эту «шкатулку» на стол, парень протянул Маше изрядно помятый листок – наверное, для росписи. Маша неспешно отпила еще глоток кофе, затем неторопливо взяла со стола ручку и поставила свою подпись на бланке, а потом царственным кивком головы дала понять курьеру, что пора уходить. Но после проповеди о вреде кофе последнее слово осталось за мной, поэтому я поинтересовалась не без сарказма:
- А как насчет: «Спасибо за то, что так быстро доставили заказ!»?
Стало очень тихо, даже запыхавшийся курьер забыл про свою одышку. Я удивленно приподняла брови.
- В чем дело? Нам очень быстро доставили пирожные, так что, по-моему, совершенно естественно будет поблагодарить молодого человека за его исполнительность. Я не права?
К моему несказанному удивлению, Маша огрызнулась в ответ.
- Это его работа!
Я рассвирепела. «Работа», тоже мне! Каждый помнит об обязанностях других, но никто не вспоминает своих собственных обязательствах! Ну, что ж, в воспитательных целях придется напомнить…
- Если ты еще не забыла, - как можно доброжелательнее сказала я Маше. – Твоя работа – быть милой со всеми, кто входит в двери офиса. Он вошел. Так как насчет вежливости?
- Мне пора, - поспешно пробормотал курьер и сделал попытку проскользнуть к двери. – Извините.
- Нет, это вы меня извините, - Маша сильно покраснела, причем явно не от стыда, а от бессильной злобы. – Я была не права. Спасибо за своевременную доставку.
- Присоединяюсь, - кивнула я и полезла в «шкатулку». Курьер, покрасневший еще сильнее, чем Маша, поспешно скрылся из виду, но мне уже было не до него. Корзиночка с шоколадным муссом и плавающими в коричневой сладкой массе цукатами сама просилась в рот, и я без раздумий схватила ее пальцами. Настал черед Маше ужасаться.
- А прибор?.. – ошеломленно выдавила она из себя. – Нужно ведь на розетку, десертной ложкой…
- Ложкой – носорожкой… - проворчала я и потянулась за желейным кусочком десерта. – Бери, пока я сама все не съела.
- Извините, - пробормотала Маша и вышла из зала для переговоров. А я с чувством выполненного долга продолжила трапезу.
Через четверть часа (я уже успела выяснить, что телевизор невозможно включить без помощи пульта, а пульт «надежно» спрятан в единственном ящике стола) в зале для переговоров наконец появился Игорь. По его безмятежной улыбке я поняла, что Маша не рассказала ему о моих жутких выходках, и внутренне немного успокоилась. К слову сказать, одним из отличительных черт моего характера является просто катастрофическая мнительность и связанная с ней привычка испытывать угрызения совести по пустякам. Вот и сейчас, когда я была уверена, что поступила правильно (если не считать поедания пирожных «голыми руками»), меня все равно грыз червячок сомнения – не обидела ли я Машу снова? Не придется ли мне опять извиняться?!..
Игорь помог мне отвлечься от моих мыслей, подкинув более питательную почву для произрастания размышлений.
- Надеюсь, ты не скучала? – спросил он весело. – А я закончил все дела на сегодня, и могу посвятить тебе остаток дня. Ты не против?
- Если я скажу, что я против, то ты опять заведешь песню про мою исключительность, - резонно заметила я. – Так что я согласна. Правда, есть я уже не хочу, так что придется обогащаться культурно. Что ты можешь мне предложить?
- Все, что ты захочешь! – расцвел в улыбке Игорь. – Ночной клуб, казино… Сегодня в «Черном Джеке» тематическая вечеринка – все придут в пиратских нарядах. Можем заехать за одеждой в один магазинчик…
- Я бы не отказалась от фильма с участием Бенисио Дель Торо, - перебила я Игоря. – А потом я не отказалась бы оказаться дома, в своей теплой постели.
- Отлично! – моментально согласился Игорь. – Едем!
Ближайший кинотеатр, в который повез меня Игорь на своей «Митцубиси», оказался недавно отстроенным мультиплексом «Синема Люкс». Кинотеатр этот оказался достаточно удален от города, чтобы в него не съезжался весь свет «золотой» студенческой молодежи, охочей до развлечений, и достаточно приближен к многочисленным коттеджным поселкам, чтобы быть востребованным среди их небедных обитателей.
Мы вошли в кондиционерный рай и прошли по длинной сиреневой дорожке к кассе – стеклянной колбе, подсвеченной голубым футуристическим светом. И я сразу же почувствовала себя недоразумением среди великолепия… На фоне Игоря, похожего одновременно на Киану Ривза из «Матрицы» и на Кристиана Бейла из «Эквилибриума» я тянула максимум на Нэтти Ган из одноименного фильма. Разумеется, я сразу же заметила, какими глазами провожают моего спутника посетительницы новомодного кинотеатра – еще бы, он словно сошел с рекламного плаката к голливудскому фильму. Длинный кожаный плащ усиливал похожесть Игоря с Нэо, а безупречный силуэт и крупные черты породистого лица придавали ему необыкновенное сходство с клериком Джоном Престоном. А я, сиротка Нэтти, в своих вытертых джинсах и самой любимой, но в то же время и самой старой куртке и давно не мытых кроссовках, составляла, находясь радом с «Нэо» весьма разительный контраст, становясь объектом снисходительных взглядов. Впрочем, Игорь не обращал на этот контраст совершенно никакого внимания – наоборот, он галантно поддерживал меня за локоть и его внимательная улыбка предназначалась только мне.
Девушка в форменном серебристом костюме (в нем она напомнила мне одну из кассирш, задействованных в фильме «Пятый элемент») в обмен на весьма крупную купюру дала Игорю два синих прямоугольничка билетов и пожелала нам приятного просмотра. Так как сеанс начинался только через полчаса, Игорь предложил мне выбрать что-нибудь пожевать, и мы направились к стеклянной витрине, уставленной разнообразными вкусностями. Съеденные мной в офисе пирожные не оказали совершенно никакого сопротивления, когда я решила дополнить их приятной компанией большого ведерка соленого поп-корна, парой шоколадных батончиков, упаковкой мармеладных лягушек и двумя большими стаканами «Пепси». Игорь тоже был совсем не против подобных лакомств. В который раз удивив меня своей галантностью, он не позволил мне нести поднос, зато вручил мне билеты, чтобы я протянула их еще одной девушке в серебристом костюме, пропускающей зрителей в зал. Она тоже не оставила нас без вежливого пожелания приятного просмотра и лично проводила нас к нашим местам.
Обычно в кинотеатрах я сидела ровно по центру (почему-то всегда везло с билетами, если не считать того случая, когда мне пришлось сидеть на полу), но в этом мультиплексе, видимо, не принято было смотреть кино – все предпочитали заниматься своими делами: отовсюду в зале доносились трели мобильных телефонов и приглушенные голоса. Мы прошли мимо так называемых «мест для поцелуев» – кожаных диванов, заменяющих последний ряд, и стали свидетелями жаркой сцены любви одной сладкой парочки, которая даже не посчитала нужным дождаться начала сеанса. Серебристая девушка провела нас к узкой лесенке, ведущей наверх. Вскарабкавшись по ней, мы с Игорем оказались в комнате, напоминающей СВ-купе поезда: в нашем распоряжении был уютный диван, столик, а так же небольшой бар, спутниковый телефон и матовая панель музыкального центра. Стена перед диваном представляла собой огромное прозрачное стекло во всю стену, через которое был отлично виден огромный экран. В который раз пожелав нам приятного просмотра, серебристая девушка удалилась, оставив нас с Игорем наедине. Он поставил поднос с едой на столик и жестом предложил мне сесть. Я так и сделала, не забыв при этом поинтересоваться:
- И как это «соколиное гнездо» называется?
- Это места VIP-класса, - без всякой снисходительности в голосе, которую я ждала, ответил Игорь. – Здесь очень удобно – никто не мешает, никакого шума, только звук фильма. Можно расслабиться и отдохнуть.

Anna Angell добавил [date]1074495891[/date]:
- Бордель в кинотеатре, - фыркнула я. – Это что-то новенькое! И часто ты здесь бываешь?
- Нет, к сожалению, - улыбнулся Игорь. – Меня всего один раз вытащил сюда брат, и это место мне очень понравилось. Надеюсь, что и тебе оно тоже понравится.
- У тебя есть брат? – переспросила я. Мне почему-то казалось, что Игорь непременно должен оказаться единственным ребенком в семье.
- Есть, конечно, - охотно поддержал разговор Игорь. – Его зовут Костей.
- Он тоже где-нибудь работает или учится? – поинтересовалась я. Игорь усмехнулся.
- Нет, Костя уже свое отучился. Видишь ли…
Но тут на экране появилась заставка кинотеатра, в нашем «орлином гнезде» погас свет, а из динамиков, спрятанных под обшивкой стен, послышался четкий голос диктора, сообщающего о последних новинках проката, и я прилипла носом к стеклу, отделяющему «VIP-класс» от зала. Игорь же, наоборот, откинулся на спинку дивана и принялся с пугающей быстротой поедать поп-корн. Когда реклама закончилась и экран на секунду сверкнул голубым светом, я заметила, что Игорь даже не смотрит в его сторону, зато буквально пожирает глазами меня. И когда я бросила на Игоря предостерегающий взгляд, он выдержал его и глаз не отвел.
Мне стало не по себе. Игорь, конечно, галантный и вежливый, но все же нахождение с ним наедине в замкнутом пространстве меня настораживало. Кто знает, что придет в голову вежливому и галантному молодому человеку, если он находится в подобных условиях вместе с девушкой, которую упрямо считает своей невестой? Впрочем, совсем не обязательно знать, чтобы догадываться…
- Возьми батончик, - предложил Игорь, протягивая мне «Duplo» в блестящей обертке. Я послушно протянула руку и, надорвав обертку, вытащила батончик, состоящий из трех вафельных емкостей, наполненных шоколадным муссом и целыми орешками фундука – по одному в каждой емкости. Совершенно не задумываясь над своими действиями, я аккуратно отделила зубами нижний слой вафли, покрывающей емкости, и сгрызла его, а потом выскоблила языком каждую емкость отдельно, и только после этого съела жалкие остатки – три пустых вафельных емкости. Спохватилась я только услышав смех Игоря.
- Ты чего? – недовольно спросила я. – Что смешного?
- Во-первых, сотри шоколад с носа, - продолжая смеяться, посоветовал мне Игорь. – Ты так увлеклась поиском орешков, что даже не заметила, как испачкалась! А во-вторых, как тебе в голову пришло «разделывать» батончики таким образом? – он каким-то совершенно естественным жестом, словно делал это сотни раз, взял мое лицо за подбородок и ловким движением стер следы шоколада на моем носу белым платком. – Сама придумала, или кто-нибудь научил?
- Сама, - выдохнула я. Глаза цвета мокрого асфальта влажно светились в полутьме совсем близко, а неясные очертания красивого лица и шевеление мягких губ будили во мне весьма определенные желания. Перехватив мой беспомощный взгляд, Игорь усмехнулся демонической усмешкой и, аккуратно сложив ткань в четыре раза, убрал платок в карман. А потом, как ни в чем не бывало, потянулся за поп-корном. Мне нестерпимо захотелось курить, как всегда в момент крайней досады и разочарования, но пачка «Давидофф», купленная мной три месяца назад (сигарет в ней оставалось еще больше половины), осталась лежать в рюкзаке, а рюкзак – в машине. Так что пришлось просто погрызть соломинку от «Пепси» и закусить ее поп-корном.
Когда мы выходили из кинотеатра, и Игорь галантно придержал мне дверь, я услышала отчетливый презрительный комментарий одной из холеных девушек:
- Тоже мне!.. Барахло!
Я уже обернулась, чтобы ответить этой лощеной сучке, которая в своей жизни не держала в руках ничего тяжелее так называемого «мужского достоинства», но Игорь придержал меня за плечо и не позволил этого сделать.
- Она того не стоит, - заметил он, когда мы вышли на стоянку.
- Она этого не стоит? – переспросила я. – А я, по-твоему, стою ее вонючего презрения, да? Она сейчас наверняка рассказывает друзьям, как ловко поставила меня на место. И была права, потому что даже ты меня не поддержал! Значит, я действительно для тебя «барахло»?
Я хотела сказать эти слова с той же интонацией, какой удостоила меня сучка из кинотеатра, но получилось жалко и жалобно. Игорь властно взял меня за плечи, и мы остановились на разделительной полосе между рядами пустующей стоянки. Ухватив меня за подбородок жестом, совсем не похожим на тот, который предшествовал избавлению моего носа от шоколадного налета, Игорь силой заставил меня посмотреть себе в глаза. Я попыталась опустить голову, но он не дал мне этого сделать.
- Скажи – тебе действительно важно, что я думаю о тебе? – без намека на всегдашнюю усмешку, спросил Игорь, и ему даже не понадобилось слышать мой ответ – за меня все сказали мои предательски искренние глаза. – Тогда послушай и постарайся не перебивать. Я тебя нашел, и уже никуда от себя не отпущу, как бы ты не вырывалась. И мне все равно, что о тебе думают или говорят другие, потому что ты – именно та девушка, которую я искал всю жизнь. Я знаю самое главное – у тебя чистая и светлая душа, и это единственное, что для меня важно. Ты поняла? – я шмыгнула носом (а вас бы не растрогала такая проникновенная речь из уст очаровательного парня, который при этом еще и далеко не беден?!) и постаралась кивнуть, не отводя глаз. Это оказалось не так трудно, как я ожидала.
- Ну, вот и хорошо, - улыбнулся Игорь. - Теперь ты понимаешь, как мне важно, чтобы ты была со мной?
На этот раз кивать мне не пришлось, я отвечала честно, и поэтому отрицательно качнула головой, замерев в ожидании реакции Игоря.
- Какая же ты у меня дурочка… - с неожиданным вздохом, полным нежности, сказал Игорь и прижал меня к себе. Я замерла в растерянности. От черного плаща Игоря пахло новой кожей, каким-то незнакомым мне одеколоном и чуть-чуть сигаретами – ровно настолько, чтобы запах можно было считать приятным и ненавязчивым. А если на секунду представить, что этот запах – запах моего мужа?.. По позвоночнику пробежали довольно крупные мурашки, и я поежилась. Я просто не знала, как реагировать на такую мысль – порадоваться? испугаться? помечтать о белом платье и лимузине?.. Разомкнув объятия, Игорь улыбнулся мне привычной понимающей улыбкой. Я тоже постаралась улыбнуться, но улыбка получилась слабой и беспомощной.
Спустя полчаса Игорь высадил меня из машины и проводил до подъезда.
- Ты не будешь возражать, если я позвоню тебе на следующей неделе? – спросил он, задержав мою ладонь в своих руках. – Нам нужно будет серьезно поговорить. Я познакомлю тебя со своими родными…
- Спешка нужна только при ловле блох, - наставительно сообщила я, бесцеремонно прервав Игоря. – Но против звонка я ничего не имею. Ты знаешь мой телефон? – я тут же картинно «спохватилась». – Ах, ну да! Наверняка ты знаешь даже, какого цвета мои любимые носки!..
- Не знаю, но догадываюсь, - серьезно кивнул Игорь. – Скорее всего, серые. Я угадал?
Мурашки забегали по моему позвоночнику со скоростью, близкой к скорости света. Наверное, я не совсем здорова душевно, потому что питаю совершенно неприличную тягу к трикотажным изделиям, а в особенности (о, Боже!) к носкам. Будь моя воля, я скупила бы все носки со смешными изображениями (однотонные носки интересуют меня только в том случае, если они сотканы как бы «в две нитки» и непременно бело-голубого цвета), какие только смогла бы найти. Впрочем, я старательно продвигаюсь к намеченной цели – в моей коллекции уже больше тридцати пар. Есть даже кролик на скейте (эти я еще ни разу не надевала) – сами носки красные, а кролик – зеленый, есть экземпляр с телепузиком на самокате в той же цветовой гамме, есть носки с парочкой влюбленных лягушек… Но особое место в моей коллекции занимают так называемые «счастливые» носки. Их всего две пары, и обе они украшены изображением Барта Симпсона, известного мультгероя. Эти носки были по счастливой случайности обнаружены мной на одном из вещевых рынков столицы, и стоили они просто астрономическую для носков сумму – 20 рублей пара (обычно, если брать сразу упаковку из 10-ти пар, то каждая обойдется не дороже 6-ти рублей). Мама вняла моим мольбам и позволила выбрать две пары (там было гораздо больше разновидностей - и пьяный Гомер! и ругающаяся Мардж! и Лиза с дурацкой улыбочкой и бантиком!..). Так я и стала обладательницей «счастливых» носков, которые позднее стала надевать исключительно в особо важных случаях, требующих вмешательства сверхъестественных сил – на экзамены, например, или на редкие свидания. Может быть, мои «счастливые» носки и не обладали никакой магической силой, но с ними я чувствовала себя намного увереннее.
У вас никогда не бывало такого – вы дрожите над парой носков, как над самым драгоценным сокровищем (да что я плету?! Конечно же, не бывало, если вы не тронулись умом!), и вдруг один из них пропадает, и даже активные поиски не помогают его обнаружить? Про такие случаи еще говорят «как сквозь землю провалился». С моими носками это случается постоянно. Я стараюсь тщательно проконтролировать их путь к стиральной машине и от стиральной машины до моей полки в платяном шкафу, но мой «носочный шпионаж» ни к чему не приводит – носки все равно пропадают, «как сквозь землю проваливаются». Может быть, у меня под диваном живет одноногий эльф (не даром же пропадает только один носок из пары!), тоже обожающий подобные обновки? Сей факт науке неизвестен, как говорил один из персонажей «Карнавальной ночи».

Anna Angell добавил [date]1074495938[/date]:
Но, как бы там ни было, такая же участь постигла и первую из «счастливых» пар. Несмотря на то, что я стирала эти носки исключительно вручную и никого к ним не подпускала даже на пушечный выстрел (ну, и кто там уже протянул руку, чтобы набрать «03»?), однажды я обнаружила пропажу одного из ценнейших экземпляров моей коллекции. Носок сочного болотно-зеленого цвета с мордашкой веселого Барта исчез. Пришлось начинать новую пару – именно серую. Но откуда Игорь мог узнать о такой, простите за неудачную шутку, довольно интимной подробности?
- Предположим, угадал, - с трудом выговорила я.
- Если хочешь, чтобы все было по-настоящему, - сказал мне Игорь. – Можешь написать свой номер на бумажке и отдать ее мне. Получится очень романтично. Вот, - он полез за пазуху и достал, по-видимому, специально подготовленный для этих целей сложенный вчетверо листок белой бумаги и перьевую ручку с золотым пером. – Пиши.
Ну почему мне никогда не везло с парнями?! Никто не открывал передо мной дверей (если не считать одной из моих детских «любовей», невероятно начитанного и умного по моим меркам мальчика, который даже однажды спел мне серенаду на английском), никто не относился ко мне, как к хрупкой статуэтке, которую больше всего на свете боишься разбить, никто… Никто из моих «пассий» не был похож на Игоря ни внешне, ни внутренне, и это сильнее всего пугало меня – я просто не знала, как себя вести, хотя и старалась держаться уверенно. А этот красивый жест с листком бумаги в который раз за этот странный день выбил меня из седла. Я закусила губу, чтобы не уронить скупую сентиментальную слезу умиления (я рыдала даже в конце совершенно идиотского фильма «Фокус-Покус», рассчитанного на аудиторию детей-дебилов), и, используя в качестве письменного стола широкую руку Игоря, начеркала номер своего телефона. Сложив бумажку еще раз, Игорь бережно спрятал ее вместе с ручкой во внутренний карман.
- Я обязательно тебе позвоню, - пообещал он. – Если честно, я уже по тебе скучаю… - он по-мальчишески наморщил нос, как нашкодивший котенок, и тут же снова стал серьезным. – Я бы хотел попросить тебя…
- Ну, проси, - пожала я плечами, когда поняла, что без моего разрешения Игорь не продолжит свою фразу. Игорь неожиданно смутился.
- Можно, я… - выдавил он начало фразы. Окончание последовало только спустя несколько секунд стеснительного сопения. - …тебя поцелую на прощание?
- Ну, ладно, - не к месту хихикнула я - уж очень комично выглядел Игорь в своем смущении.
Мой опыт в этом вопросе был не слишком широк – пять «серьезных» поцелуев в губы, не считая так называемых «детских», произошедших до 12-ти лет; и два в щеку «со значением», не считая бесчисленных взаимных лобызаний с подругами и таких же поцелуев «без значения».
Первый мой «серьезный» и «в губы», но «детский» поцелуй случился, когда в восемь лет я во второй раз попала в летний лагерь. Две недели из трех мы, девчонки из четвертой палаты (она располагалась ближе всего к вожатской), жили спокойно – все остальные палаты нещадно тиранили мальчишки, внезапно возомнившие себя взрослыми. Для них не имела никакого значения ни внешность «объекта желаний», ни ее умственные способности, но не иметь «невесту» для парня из девятого отряда (младше был только десятый) считалось просто неприличным, и у нас каждый день случались «семейные» разборки между «влюбленными» парами. Да, согласна – в моем рассказе о поцелуе до отвращения много кавычек, но без иронии я говорить о своем «пионерском» прошлом я не могу – даже спустя годы меня разбирает смех, когда я вспоминаю всю нарочитую серьезность, которой сопровождалось наша стихийная «семейная жизнь» в отдельно взятом коллективе внезапно обезумевших детей.
К слову сказать, вожатые от нас не отставали. В восьмом отряде была вожатая Марина, очень красивая женщина почти что двухметрового роста, с длинными пышными волосами цвета соломы, которые она всегда носила распущенными, обладавшая к тому же совершенно изумительным, почти ангельским голоском. А еще Марина в жаркие дни носила шляпу, и это в дефицитные 90-е годы тоже служило поводом для восхищения. К Марине почти каждую ночь наведывались не совсем трезвые «друзья» из ближайшей деревни, а так как кирпичная «дачка» девятого и десятого отрядов стояла ближе всего к ограде, через которую перебирались ночные посетители, то «друзья» очень часто путали «адрес» и дикими криками: «Маринка!!! Ну где ты там?!» будили оба этажа спящих «пионерчиков». Однажды один из таких «друзей» даже почтил своим присутствием вожатскую на нашем этаже, и сколько страшненькая (и впридачу низенькая) вожатая нашего отряда Лена не пыталась объяснить посетителю, что она – не Марина, тот упорно отказывался верить, а уж тем более уходить. Дело закончилось дракой, в которую незаметно вмешались оба проснувшихся этажа, и посетитель наконец ушел, прикрывая ладонью заплывающий красивым синяком глаз.
Итак, продолжим тему первого поцелуя. Как я уже сказала, две недели из трех никаких домогательств наша четвертая палата не испытывала. Но однажды к Катьке привязались сразу два кавалера, и отшить их не представлялось никакой возможности - они упорно продолжали таскаться за Катькой хвостом. Потом пришла очередь Ани, самой маленькой девчонки в отряде, похожей на крохотную мартышку, и тоже обитательницы четвертой палаты. В один из дней она поняла, что пылко «влюблена» в Левку, первого бабника отряда. Понятия не имею, что в нем находили наши малолетние дурочки, потому что Левка ростом был никак не больше метра и до удивления был похож на маленького Пушкина, окунувшего голову в перекись водорода, и таким образом обеспечившего себе шикарный цвет волос «поросячий блондин» (именно такие ассоциации у меня возникали, когда я видела покрасневшую, но не поддающуюся загару нежную кожу Левки в контрасте с его выгоревшими волосами). И тем не менее Левка считался первым красавцем, имея при этом бешеный успех у наших юных «женщин». Какой-то идиот рассказал, что Аня сохнет по Левке, и этот недоросток тотчас примчался, чтобы немедленно ответить ей взаимностью. Зрелище, я доложу вам, было еще то – двое детей, у которых еще молоко на губах не обсохло, лежали на кровати, пардон, друг на друге, и увлеченно целовались, не обращая внимания на то, что кровать со всех сторон обступили совершенно обалдевшие «пионерчики» и не менее шокированные вожатые, которые сначала пытались увещевать Левку словами, а потом отрывали его от Ани, как присосавшуюся пиявку. Какой-то умник решил засечь время этого поцелуя и получил результат, который я помню до сих пор – семнадцать минут. Готова спорить, что для восьмилетних детей такой долгий поцелуй «взасос» является абсолютным рекордом, достойным Книги Гиннеса.
Потом пришла очередь Киры, мужеподобной девчонки, обожающей мучить соседок по палате (не трудно догадаться, что больше всех доставалось мне с моим дурацким характером). Однажды утром к нам в палату вошел главный силач отряда (он выглядел внушительно, но обладал словарным запасом орангутанга) в сопровождении двух адъютантов и безапелляционно заявил, что с этого момента Кира является его официальной девушкой. Зардевшаяся Кира тут же согласилась скрепить новый союз поцелуем, и импровизированное «бракосочетание» состоялось.
Оставались «неокольцованными» только Ритка и я. Но Ритка была самой старшей в отряде, и к тому же (как я сейчас понимаю) самой неглупой, поэтому ей все наши игры во взрослую жизнь казались совершеннейшим бредом. Я не менее спокойно относилась к своей «ущербности», потому что отлично понимала, что единственный объект моих «желаний» в мою сторону вряд ли посмотрит, а никто другой в этом отряде сексуально озабоченным детей-дебилов меня не интересовал. Мне нравился Александр, командир отряда, самый симпатичный и самый воспитанный в отряде мальчик, и одновременно боящийся меня до ужаса сопливый мальчишка, которого я лупила не менее двух раз за день, выражая тем самым свою привязанность. Еще я не отказалась бы побить «рекорд Ани и Левки» с красавчиком-Вадимом из восьмого отряда (у этого мальчика были глаза разного цвета – один синий, а другой – зеленый), но он был влюблен в вожатую Марину, и надеяться на его взаимность было все равно, что желать, чтобы Луна упала на Землю.
Но очень скоро все изменилось, и я невольно оказалась втянута в ту самую игру во взрослую жизнь. Правда, я не оказала особенного сопротивления, потому что любопытство всегда просыпалось во мне в самый неподходящий момент. А случилось вот что – девчонки из нашей палаты, как обычно, собрались на вечерние посиделки, которые затягивались не на один час и могли продолжаться даже

Anna Angell добавил [date]1074495987[/date]:
после отбоя - пока вожатая не войдет в палату и не рявкнет: «А ну, быстро спать!». Разумеется, посиделки эти устраивались только для того, чтобы похвастаться перед менее удачливыми подружками (вернее, передо мной, потому что Ритке было решительно наплевать) своими достижениями на любовном фронте. Виновники и непосредственные участники этих достижений прилагались в полном объеме – сидели рядом со своими «невестами» на их кроватях, обнимая их за плечи, или, если очень повезет, даже лежали поверх покрывала. Подобная бесцеремонность и вседозволенность считалась последней стадией в отношениях девочки с мальчиком – дальше мог быть только ЗАГС и дети.
В тот вечер Ритки не было в палате, поэтому она пропустила мое «великое грехопадение»…
Левка с Аней, герои отряда, Катька с одним из ее ухажеров (оба постоянно дрались между собой, но до конца смены так и не выяснили, кто же будет постоянным Катькиным «женихом»), Кира со здоровяком-Ваней и одинокая я мило общались – скорее всего, обсуждали как всегда противный ужин, живописуя ужасы гречки с жилистым мясом и оспаривая несомненное преимущество перед ней комковатого картофельного пюре… Так бы мы и просидели до привычного окрика вожатой Лены, но тут наша жуткая дверь, которая никогда толком не закрывалась, громко проскрипела мерзкую гамму непотребных звуков, и на пороге неожиданно появился он. Человек, с которым я впервые целовалась «по-настоящему». Если вы ждете чуда, можете забыть бесплодные надежды – это не был Александр, да и на Вадима вошедший походил мало, но его наглую рожу очень хорошо знали все присутствующие.
Сейчас буду каяться. К сожалению, я даже не выяснила, как зовут мальчишку, подарившего мне мой первый в жизни поцелуй. Мне и в голову тогда не приходило, что через несколько лет, рассказывая подруге историю этого эпохального поцелуя, я запнусь на полуслове и пойму, что сейчас выговорю фразу, достойную третьесортной мелодрамы: «Видишь ли, милая, я даже не знаю его имени…» Правда, спустя четыре года, когда я в последний раз приехала в лагерь и попала в восьмой отряд, где правила бал заросшая родинками Настя, ухажер этой самой Насти показался мне смутно знакомым. Звали его Женя Смирнов. И когда однажды он (после того, как я поспособствовала его падению с кресла), приблизив свое лицо к моему, выдал неприличную угрозу, в моем сознании прочно укрепилась мысль – это он. Все его уверения в беспочвенности моих подозрений казались такими наигранными и лживыми, что мне было просто смешно. И не одной мне – даже Настя поняла, что к чему, потому что очень скоро отшила своего фаворита и отдала свое неприступное сердце (наверное, оно тоже было покрыто родинками) мальчику из старшего отряда. Так что, наверное, можно считать, что его звали Женя Смирнов.
Но тогда, на «посиделках», я этого не знала и только досадливо поморщилась, когда увидела его – второго по значимости бабника после Левки. Все знали, что он сначала всерьез охмурял страшненькую Ленку, похожую на ощипанную ворону, а потом резко переключился на ее сестру и, чтобы доказать свою «любовь», даже прыгнул с балкона второго этажа. И уж в нашей палате, где все девушки уже были «заняты», ему точно нечего было делать.
Однако Женя по-хозяйски прошел в палату и, миновав свободную кровать Риты, сделал попытку усесться рядом со мной. Вернее, его заявление звучало примерно так: «Может, подвинешься?» Я не подвинулась и присовокупила свой отказ резким непечатным высказыванием. Тогда Женя поинтересовался, не прилечь ли ему, в таком случае, на мою кровать. В ответ я встала, скатала матрас и, когда мое «ложе сна» превратилось в сплошную железную сетку, сделала приглашающий жест – мол, пожалуйста! ложись! Только следи, чтобы в бока тебе не впивались острые концы проволоки…
Но это не остановило малолетнего «Ромео», и он вольготно разлегся на жестком железном панцире сетки. И пролежал там, демонстрируя серьезность своих намерений, пока кто-то из девчонок не предложил новую веселую игру – «Минута в шкафу». Первыми в шкаф вызвались лезть Аня и Левка, но Женя остудил их пыл, аргументировав свое решение вполне весомо: «Вы там на час засядете, а скоро уже отбой!» И первыми в шкаф полезли Катька и ее «жених», который оставил остальным свои электронные часы, чтобы можно было засечь время. Шкаф плотно закрыли, чтобы в него не проник ни один лучик света, а через минуту открыли, и оттуда вышла страшно красная Катька и жутко довольный обладатель часов.
А потом настала наша с Женей очередь. Едва только закрылись дверцы шкафа, он приступил к делу и, не обращая внимания на мое сопротивление, не отрывался от моих губ, пока минута не прошла. Я не могу сказать, было мне приятно или нет – скорее, мне было все равно, а еще очень хотелось утереть нос более удачливым подружкам. Так он и случился, мой первый поцелуй – в темном шкафу, с мальчишкой, имени которого я не знала. В восемь лет.
До конца смены мы с Женей целовались неоднократно, причем он говорил иногда с плохо скрываемой гордостью: «А моей рыженькой все равно, целую я ее или нет!» (после этого следовал картинный долгий поцелуй «как в кино», чтобы все окружающие сдохли от зависти). А потом я уехала домой и задумалась о своем первом поцелуе только тогда, когда рассказывала о нем подруге спустя несколько лет…
Впрочем, это был не последний мой «первый» поцелуй. Спустя четыре года я впервые поцеловалась… с девушкой. Ее звали Аней, и это тоже произошло в лагере. У Ани был роскошный бархатный ободок, который был просто необходим мне для дискотеки, и она с улыбкой пообещала: «Поцелуешь меня – получишь ободок!». Я чмокнула ее куда-то в подбородок, но Аня рассмеялась: «Да не так, по-настоящему!» и сама поцеловала меня. Мне было одиннадцать с половиной лет, и я отлично помню, что никакого отвращения не почувствовала – наоборот, мне хотелось, чтобы этот поцелуй длился очень-очень долго. Когда в палату вошла Лизка, мне было абсолютно плевать, что она скажет или подумает, потому что я вся растворилась в ощущениях. Но, увидев Лизку, Аня тут же всучила мне ободок, дав понять, что афишировать наш поцелуй не стоит. Впрочем, спустя несколько дней мне представился еще один шанс получить новую порцию приятных ощущений – мне снова понадобился ободок, и я снова смогла получить его только в обмен на жаркий поцелуй. Да я и не возражала…
Остальные эпизоды моей «поцелуйной» истории были не столь живописны, и, честно говоря, особенного удовольствия я от этих поцелуев не получила, если не считать сладкого «чмока» в щеку от не слишком известного, но очень симпатичного актера, на которого я случайно наткнулась, выходя из театра после спектакля.
Поэтому, разумеется, мне было невероятно интересно, каким будет поцелуй с Игорем – будет ли он мне приятен? Не вызовет ли внезапного отвращения к персоне моего «жениха» (такое уже бывало)? Смогу ли я не показать виду, чтобы не обидеть Игоря, если такое вдруг случиться?..
Игорь осторожно взял меня за плечи и поцеловал меня теплыми влажными губами. В щеку.
- Я позвоню тебе, - повторил Игорь. – До свидания.
Когда я закрыла за собой дверь подъезда, мое сердце колотилось так сильно, что мне даже не с первого раза удалось сглотнуть комок, застрявший в горле. Игорь превосходил все, даже самые смелые мои ожидания, и это тоже меня пугало. Впрочем, нужно было еще дождаться его звонка…
Игорь позвонил в следующую субботу.
Увидев, как я впервые за много месяцев смотрюсь в зеркало и крашу ресницы, мама остановилась передо мной с молчаливым вопросом на любопытном лице.
- Пожалуйста, не спрашивай меня ни о чем! – попросила я. – Я все равно толком ничего не смогу тебе сказать! Я пока еще сама ничего не понимаю!
- Да-да, - недоверчиво отозвалась мама и не покинула своего поста наблюдения – она явно ждала продолжения моей пламенной речи.
- Мам, а что ты скажешь, если я вдруг заявлю, что выхожу замуж за очень красивого и очень богатого человека? – решила я прощупать почву, нанося на губы свою лучшую помаду специальной кисточкой, которой пользовалась второй раз со дня ее покупки год назад.
- Ты спрашиваешь моего совета или благословения? – уточнила мама. Она всегда тонко чувствовала меня.
- Скорее, и того, и другого, - я спрыснула тщательно завитые волосы лаком и заправила под заколку выбившийся локон.
- Что я могу сказать? Я скажу: «Решай сама!», - пожала плечами мама и, демонстрируя полное безразличие, вышла из комнаты. Но я-то знала, чего стоит моей любопытной маме отказ от расспросов. Она наверняка очень хотела сказать что-то другое, например: «С кем это ты встречаешься? Приведи его сюда, познакомь, а потом спрашивай о свадьбе!» или: «Какая свадьба?! Тебе же только девятнадцать лет! Ни образования, ни нормальной работы!..», но не сказала. И я была очень ей за это благодарна.
На прощание я поцеловала маму в нос.
- Его телефон на холодильнике, задержусь – позвоню, - на всякий случай повторила я важную информацию. Мама улыбнулась в ответ и, по сложившейся с детства традиции, сказала мне вместо слов прощания:
- Ведите себя прилично, много не пейте!
- Не могу обещать, - тоже по традиции ответила я и закрыла за собой дверь.
 
Child Of Bodom
Большое спасибо за отзыв! А я думала, моя тема так и останется безжизненной пустыней!
Писать дальше не нужно - все уже написано, нужно только выкладывать и выкладывать. Чем я и займусь сейчас. Надеюсь, дальнейшее развитие событий убедит тебя в том, что сюжет не так уж неоригинален... Произойдет это, думаю, ближе к 7-й главе (всего их 13 и эпилог).
Итак...
Глава 4
Вы когда-нибудь чувствовали себя чем-то еще более ничтожным, чем песчинка на бескрайнем золотом пляже? Чем самая маленькая рыбка в стае самых маленьких рыбок? Чем самый страшный предмет, который все равно никто и никогда не купит, задвинутый по этой причине на самую дальнюю полку магазина?
Мне довелось испытать всю гамму чувств, связанных с подобными ощущениями, когда я впервые увидела свою будущую свекровь – маму Игоря. Впрочем, назвать эту женщину «мамой» или «свекровью» у меня в тот момент не повернулся бы язык, потому что выглядела она максимум как старшая сестра своего взрослого сына.
Хотя, лучше обо всем по порядку. Сначала я едва не упала в обморок, увидев новую машину Игоря – сверкающий «BMW» – кабриолет, стилизованный под одну из моделей «Порше». Блестящий черный цвет натертых полиролью боков этой изумительной машины только подчеркивал ее несомненную дороговизну.
- Ну ничего себе! – едва сдержавшись, чтобы не выдать что-нибудь более неприличное и неблагозвучное, восхищенно выдохнула я. – Я такие всего два раза видела! С ума сойти! Это что, твоя?
- Да это мама Лариса настояла, - смущенно улыбнулся Игорь. – Она мне давно говорит, что мою старую машину пора отдать садовнику для поездок за удобрениями, а в этот раз и повод для покупки был – сегодня ты познакомишься с моей семьей, и как-то неприлично везти тебя к нам на старье. Ну, я и выбрал эту машину. Она тебе действительно нравится?
Нравится?! Да я за одну поездку на такой красавице готова была пройти огонь и воду! Если бы машины на улицах можно было потрогать, не боясь резкого визга сигнализации, блестящая поверхность этой чудесной крошки точно оказалась бы вся захватана моими потными от вожделения ладошками!
Садовнику?!! Почти новую «Митцубиси», жутко модную в этом году, да к тому же такого необычного цвета – садовнику?! Для перевозки удобрений?! Да мой папашка рехнулся бы, услышав что-то подобное – он с пяти лет мечтает о собственной «тачке», хотя бы о горбатом «Запорожце», а здесь почти новая «Митцубиси» с легкостью перекочевывает в собственность садовнику…
То есть как это – садовнику?!!! У Игоря есть садовник? Какой же тогда у него сад, раз за ним приходится ухаживать специально нанятому для этих целей человеку? Может быть, и служанки у него тоже есть – такие, как в книжках, с их беленькими накрахмаленными передничками?! И если я выйду за него замуж, то, встав однажды утром, смогу позвонить в колокольчик и распорядиться насчет завтрака, а не колотить самостоятельно яйца о край стеклянной миски, чтобы смастерить омлет для любимого мужа?..
- У вас есть садовник? – почти прошептала я в изумлении. Игорь недоуменно пожал плечами.
- Конечно, у нас есть садовник – кто-то же должен стричь лужайки и ухаживать за цветами! А еще у нас есть повар и две горничных. Я тебя со всеми познакомлю!
Машина не ехала, а парила над асфальтом – такое создавалось впечатление. Я млела в ее вкусно пахнущем «новым автомобилем» нутре и не сразу сообразила, что неплохо бы сориентироваться на местности. А когда сообразила, магнитола уже успела отыграть «…И тогда я поцеловал ее» в исполнении «Beach Boys», две энергичных песни «Roxette» и пару мелодий неизвестных мне исполнителей, а городской пейзаж за окном «BMW» сменился однообразным мельканием деревьев, растущих в изобилии вдоль шоссе. Через несколько минут деревья сменились заборами, асфальт под шинами красавицы-машины стал изумительно гладким, без единой выбоины или трещины, затем последовал плавный поворот по встречной полосе и въезд на гравийную дорожку.
Игорь нажал на кнопку на маленьком пульте, и ворота, ведущие (так мне показалось сначала) на территорию небольшого коттеджного поселка, похожего на тот, в котором размещался офис фирмы Игоря, медленно распахнули свои створки. «BMW» въехала внутрь.
- Давай пройдемся пешком, - предложил Игорь. Я согласилась, тем более, что здесь было, на что посмотреть. Ту огромную территорию, которую я приняла за «деревню для богатых», занимал только один особняк в стиле «мини-замка» со всеми сопутствующими «мини-замку» ненавязчиво-роскошными деталями.
На сколько хватало взгляда, простирался идеально подстриженный газон с торчащими из земли орошательными трубками мелиорационной системы и разноцветными цветочными клумбами. Прямо по центру газона весело играл струями каменный фонтан, искусно стилизованный под старину: юная девушка в мокром платье с подоткнутой за пояс юбкой пыталась удержать в скользких ладонях большую рыбину, норовящую вырваться из рук девушки. Изо рта рыбины потоком лилась вода и падала брызгами на голые ноги девушки, которая весело хохотала и не выпускала рыбу из рук. Лицо у молодой рыбачки было совершенно живым, а в фигуре ее было столько энергии движения, переданной скульптором бездушному камню, что казалось - сейчас девушка уронит свою рыбу в воду, соскочит с невысокого постамента и, подобрав юбку, выберется из фонтана, чтобы бежать по зеленой траве вперед, не разбирая дороги… Не портила это впечатление даже искусственная «состаренность» скульптуры – в складках платья девушки виднелся блестящий от влажности ил, создающий впечатление трещин в камне, а фигуру ее обвивала тонкая змейка зеленого плюща, неизвестно как попавшего в фонтан.
Но ничто так не поражало воображение, как царственно возвышающийся на заднем плане особняк. Что-то подобное я видела в фильме «Ночь с привидением», где две молодых пары решили остаться на ночевку в замке у его приветливых хозяев, а с наступлением сумерек началась невероятная непотребщина – все везде и все со всеми. Но фильм был очень красивым, особенно удались оператору панорамные виды на замок – сложенные из больших покатых камней стены, несколько балконов с витыми периллами, что делало их похожими на сложенные вчетверо диковинные кружевные носовые платки.
От созерцания средневековой красоты меня оторвал недовольный голос, который принадлежал Ларисе Федоровне (я сразу узнала ее):
- Горик, черт тебя побери, ну сколько же можно копаться?! Мила сойдет с ума от нетерпения!
- Мила – это моя мама, Милена, - пояснил специально для меня Игорь и, махнув рукой Ларисе Федоровне, которая стояла на ступеньках «мини-замка» в легоньком коротком платьице, крикнул тетке в ответ. – Уже идем!
- Может, лучше не надо? – опасливо спросила я, когда Игорь нежно взял меня под руку и повел к ступенькам, ведущим к высокой деревянной двери. Игорь улыбнулся мне так, будто я была семилетней девочкой, боящейся в первый раз идти в школу.
- Тебе нечего бояться, дурочка! Моя мама – очень хорошая, и ты обязательно ей понравишься! Подумай сама – разве можешь ты кому-нибудь не понравиться?!
Я была совершенно уверена, что девяносто девять процентов людей из ста испытают от встречи со мной самые отвратительные впечатления, но решила промолчать и не разочаровывать Игоря. Впрочем, Лариса Федоровна, кажется, искренне обрадовалась мне – когда мы с Игорем приблизились на достаточное расстояние, она без предисловий расцеловала меня в обе щеки и только потом сказала:
- Очень рада видеть тебя, золотко!

Anna Angell добавил [date]1075093077[/date]:
- И я рада вас видеть, Лариса Федоровна, - как полагается хорошей девочке, ответило «золотко».
- Только давай, солнышко, обойдемся без этих скучных церемоний, - предупредила меня Лариса Федоровна. – Здесь нет никаких «Ларис Федоровн», зато есть Лара и Мила. Запомнила, детка?
За одну минуту я услышала в свой адрес столько ласковых прозвищ, что хватило бы на целую группу детского сада. Интересно, она ко всем обращается «детка», «крошка», «прелесть моя» или «солнышко»? Или у них дома со всеми принято общаться на языке «сюси-пуси»?
У нас дома все было по-другому. Года в три с половиной мама впервые отвела меня в театр на спектакль «Кошкин дом», и с тех пор к моей мамуле накрепко прицепилось ласковое прозвище «Муся». А так как я в детстве доставляла своей маме очень много проблем, то она называла меня в основном «Змеищем» (впоследствии это слово приобрело нежный оттенок). Потом мама насмотрелась фильма «Москва слезам не верит» и стала на людях именовать меня «Маруськой» и «Марьей Ивановной» (впрочем, «Марьей Ивановной она называла меня и в детстве, что вызывало недоумение у окружающих). После появления в нашем доме отчима мой лексикон обогатился весьма внушительным списком кличек – сначала они были вполне милыми, но потом, когда я получше узнала отчима, называть его какими-то словами без присутствия в них оскорбительного подтекста стало невозможно. В конце концов, я придумала для отчима отличную кличку «Хомяк», которая, кроме оскорбительной, несла еще и функцию отражения реальности – эта кличка и закрепилась за ним на веки вечные. Так и вижу своим мечтательным взором высеченную на большой гранитной могильной плите надпись: «Здесь вы обнаружите дохлого ХОМЯКА, копайте глубже!»
Наша семья вообще питала слабость к грызунам – это частично определило наше предпочтение в выборе кличек для внутрисемейного пользования. В качестве домашних животных мы держали морских свинок и мечтали о собаке, которая отвечала бы всем морскосвиночным стандартам, а именно: компактные размеры, безграничная ласка, пушистость и относительная чистоплотность. Под эти стандарты попадали в основном дорогостоящие элитные породы «карманных» собачек, поэтому нам приходилось довольствоваться грызунами. Впрочем, мы не жаловались и обожали наши пуховые комочки, как и они нас. Так как я называла себя «мамой» своих питомцев, то очень скоро ко мне приклеилась кличка «Мышь», а моя мама, соответственно, стала «Старой Мышью» - впрочем, это я уже упоминала. Родителей же «вообще» я называла не иначе как «хорьки» (обычно так именуют скользких типов) или «девушки» (так сержанты называют новобранцев в американской армии, если верить фильмам). Вторая кличка шла в ход, когда хорьки совсем отбивались от рук и забывали о своих обязанностях – в такие дни все мои фразы начинались с бодрого: «Так, девушки!..»
А здесь, значит, «детка», «крошка», «лапочка» и кто там еще? Попахивает снисходительностью. Да и называть свою гипотетическую свекровь Милой у меня вряд ли повернется язык… Надо же – Милена! О чем думали родители, когда называли одну дочь Миленой, а вторую – Ларисой? Лариса, на мой взгляд, по сравнению с Миленой, слишком простое имя – все равно что Таня перед царственно звучащей Августиной или Катя перед мелодичной Владиленой…
Впрочем, я быстро забыла о своих размышлениях, потому что наконец-то увидела «Милу». Высокие двери замка распахнулись, в проеме показался обширный кусок прихожей, выполненной в бордово-красных тонах, и я сразу вспомнила все виденные мной фильмы ужасов о привидениях и средневековых вампирах – почти во всех них непременно присутствовал подобный замок, только более мрачного вида, и прихожая цвета свернувшейся крови невинных жертв. Но хозяйка этого великолепия не была похожа на привычных мне обитательниц таинственных киношных замков. Она вообще не была похожа ни на одного из тех людей, с которыми мне приходилось стакиваться за мою недолгую жизнь. Я ожидала увидеть ухоженную даму средних лет, похожую на Ларису, но меня ждал убийственный сюрприз. Мать Игоря словно являлась воплощением всех без исключения безупречных дам с обложек глянцевых журналов, и Лариса смотрелась рядом с ней как измученная монашка рядом с элитной проституткой (извините за немного похабное сравнение, но именно оно является прямым отражением действительности).
У меня некрасиво отвисла нижняя челюсть, а глаза превратились в подобие фарфоровых блюдец. Все мои комплексы, даже самые-самые тайные, задвинутые в дальний угол подсознания, обострились до предела, а немалое количество лишних килограммов навалилось своей массой, стараясь перекрыть доступ и без того слабой струйке самоуважения. Разумеется, я попыталась срыть малейшие признаки своего изумления и связанного с ним шока, но эти признаки не укрылись от цепкого взгляда Милены, которая одарила меня короткой понимающей улыбкой, означающей примерно следующее: «Да, детка, я сделана по высшему стандарту, и отлично это знаю!» Эта мимолетная улыбка тотчас сменилась радушным выражением лица хозяйки, а я тем временем, кажется, практически полностью пришла в себя и тоже умудрилась улыбнуться Милене, причем даже почти искренне.
- Вот это да! – нараспев произнесла Милена, красивым жестом прижав к груди тонкие, но в то же время сочные руки. – Значит, вот о ком Горик твердит все время? Будем знакомы – меня зовут Милена, и я мать этого оболтуса, - Мила любовно потрепала Игоря по волосам, одновременно протягивая мне свободную от ласки руку. Я пожала эту прозрачную, но крепкую ладонь, пахнущую шикарными духами «Миракль» от «Ланком», качественная подделка которых у метро стоит двести тридцать рублей за восемь миллилитров.
- Меня зовут Анна, - ответила я на любезность. – Очень приятно познакомиться с вами. Игорь часто говорил о своей матери, и я очень рада, что наконец-то могу увидеть вас воочию.
А посмотреть было на что. Передо мной стояла красивая статная блондинка с роскошными волнистыми волосами и стройной фигурой. У Милены все было на месте – округлые, но ни в коем случае не полные бедра, высокая грудь, видимая в вырезе платья, тонкая талия, длинные ноги, без преувеличения красивое лицо и невероятно изящные руки с небольшими ладонями и наманикюренными миндалинами ногтей. На вид Милене нельзя было дать и сорока лет, максимум тридцать пять, а ведь она мать взрослого сына, который выглядит не намного ее моложе! Интересно, красота Милены – это природный дар или результат старательной работы профессионалов?..

Anna Angell добавил [date]1075093151[/date]:
Выслушав мою лесть, Милена вежливо предложила мне пройти в дом и познакомиться с остальными членами семьи. Но сначала мне предстояло быть представленной прислуге. Всего слуг в доме было пятеро, и все они выстроились в ряд неподалеку от лестницы, ведущей в дебри замка. Две горничные – молоденькая девушка и пожилая женщина, обе в наглухо застегнутых черных платьях, поверх которых повязаны белоснежные передники; повар-мужчина в таком же безупречно белом колпаке и с выражением скуки на пухлощеком лице; садовник в комбинезоне цвета опавшей листвы; шофер в кожаной куртке и синих джинсах «Монтана». У меня создалось впечатление, что все эти люди переместились в гостиную замка из какого-нибудь мексиканского сериала про жизнь «богатых и знаменитых». Пока я молча переваривала свое изумление, Милена тоном уставшей от бестолковой прислуги хозяйки представила меня обслуживающему персоналу.
- Это Анна Евгеньевна. Вполне возможно, что она будет здесь жить, поэтому вы должны отнестись к ней со всем уважением. В ее власти уволить любого из вас, и об этом забывать не стоит. Всем все понятно?
Я ожидала, что сейчас раздастся нестройный хор голосов, подтверждающий понимание слов хозяйки, но вместо этого все слуги, как по команде, ответили слаженным кивком пяти голов. Прямо как солдаты на параде! А Милена продолжила свою «генеральскую» речь. На этот раз мне предстояло выслушать и запомнить имена прислуги.
- Это – Катя, - указала Милена на пожилую горничную. – Отвечает за стирку, глажку, чистку обуви и все тому подобное, плюс уборка нежилых помещений. Это – Лида, ее помощница. Занимается обслуживанием кухни и отвечает за то, чтобы в холодильнике всегда было необходимое количество продуктов, а так же убирает жилые комнаты. Это – Борис. Готовит отлично, только поэтому я пустила его на кухню. Все вопросы и пожелания по поводу еды – к нему. Это – Федор. Он отвечает за то, чтобы мы жили в Эдемском саду, а не в сточной канаве с гнилым плющом. Так же на его совести комнатные растения. А это – Максим, он умеет водить машину, и только поэтому мы его здесь держим.
- Очень приятно, - ошарашенно бормотнула я.
- А теперь каждый может заняться своими делами, - повелительным тоном сказала Милена прислуге, и все пятеро представителей обслуживающего персонала разбрелись в разные стороны, оставив нас в гостиной. Милена явно была довольна произведенным эффектом. Она приняла мой локоть из рук Игоря и, ласково поддерживая меня, предложила устроить для меня небольшую экскурсию по замку. Я ничего не имела против, и мы начали осмотр с самого верха, то есть с третьего этажа. Вернее, даже с крыши, на которой под прозрачным стеклянным куполом был установлен бассейн и несколько открытых душевых кабинок, а так же здесь стояли тренажеры. О предназначении многих из них даже я, человек с богатым воображением, догадаться не смогла – уж слишком сложными были конструкции. На третьем этаже располагалась небольшой «отель» - несколько гостевых комнат, каждая с отдельной ванной комнатой и туалетом. Все гостевые комнаты были выполнены в разном стиле, соответственно которому была подобрана мебель, светильники, напольное покрытие и обои.
Второй этаж был занят хозяйскими спальнями, кабинетами, домашним кинозалом, библиотекой, которая была могла бы посоперничать с Ленинской (или как там она сейчас называется?) по количеству представленных в ней книг, и несколькими помещениями, которым хозяева замка еще не сумели найти применение. Как объяснила мне Милена, дом этот они построили недавно и сами еще не вполне освоились в нем. «Может быть, ты сможешь нам помочь и придумаешь применение для этих комнат?» – любезно предложила мне Милена. Я уклончиво ответила: «Посмотрим!», потому что даже мне с моей обширной фантазией трудно было сообразить, чего еще в этом доме не хватает – казалось, здесь было буквально все, что только изобрело человечество для собственного комфорта.
На первом этаже размещалась прихожая, плавно перетекающая в огромную гостиную столовая, сравнимая по размерам с футбольным полем; кухня с холодильником, похожим на устройство для заморозки всего Северного полюса, а так же здесь располагались комнаты прислуги и бильярдная с баром. Но было бы глупо рассчитывать, чтобы этим великолепием все ограничилось – затем Милена, нежно воркуя мне на ушко: «Посмотри сюда, солнышко (птичка, лапонька, радость моя), это должно тебе понравиться!.. Игорь сам проектировал!.. Подумай попозже, что бы еще здесь придумать!..», провела меня на задний двор.
Здесь тоже был бассейн, по размерам больше того, что на крыше, раза в три, а еще теннисный корт под навесом и весьма обширный сад с фигурно подстриженной растительной изгородью. Милена усадила меня на белую скамейку (Игорь тоже сел рядом и приобнял меня за плечи) и шумно втянула точеным носиком влажный свежий воздух.
- Блаженство! Верно, детка? Обожаю побыть в тишине – жаль, что такие минуты выдаются слишком редко… - и тут же, без перехода, добавила тем же сладким голоском. – Горик, ты не посмотришь, что там у Бориса с обедом? А заодно скажи Ларочке, чтобы она подготовила для меня документы на завтра, хорошо, мой птенчик?
«Мой птенчик»… Бр-р! Нет уж, Мышь – это лучше всего. Кажется, Игорь говорил, что я могу придумать кличку его маме? Нужно будет всерьез подумать над этим!
- Хорошо, мама, - рассмеялся Игорь. – Я все понял. Ты просто хочешь заговорить Анну до потери пульса.
- Ну, - скромно потупила глазки Милена. – Мы только поболтаем немного по-женски.
- Так уж и быть, - Игорь не забыл, прежде чем уйти, поцеловать мне руку. – Оставляю вас наедине. Только ненадолго.
Когда Игорь ушел, Милена заметно расслабилась, даже вытянула вперед безупречные длинные ноги. Я невольно окинула взглядом эту неземную красоту – мне никогда еще не приходилось видеть ничего подобного за пределами обложек журналов или телеэкрана. Заметив мой взгляд, Милена горько усмехнулась.
- Ох, детка-детка! – сказала она с сочувственным вздохом. – Видела старую рекламу зубной пасты? Ту, где у парня из будущего «переодевалка» ломается, зато зубная паста никогда не подводит? Какой там слоган был?
- «Познакомьтесь, это моя бабуля. Зубы – это единственное, что у нее осталось своего!» – старательно процитировала я. Эту рекламу я отлично помнила – в ней парень называл «бабулей» красивую, как обертка от конфеты, стройную молоденькую блондинку.
- Вот-вот, - подхватила Милена. – Очень точно сказано – как раз про меня. Правда, и к нашему семейному дантисту мне приходится наведываться с завидной регулярностью… Я заметила, какими глазами ты смотришь на мою странную

Anna Angell добавил [date]1075093207[/date]:
молодость, - с исчерпывающей прямотой сказала Милена. – И хочу посоветовать – не бери в голову. Все, что ты видишь – всего лишь иллюзия, которая совершенно необходима мне для работы. Иначе, скажу тебе честно, я ни за что не согласилась бы поменять свое настоящее лицо на эту блестящую упаковку, - Милена изящным жестом указала на свою стройную фигуру. – Про таких, как я, шутят примерно так: «Откачала жир из задницы и закачала в сиськи» - извини за вынужденную пошлость, но примерно так дело и обстоит. И, поверь мне, ничего хорошего в такой красоте нет. Гораздо комфортнее я чувствовала бы себя той нескладной женщиной с мышиными волосами и гигантскими очками, которой я пришла в бизнес. Я как-нибудь покажу тебе свои фотографии двадцатилетней давности – это, конечно, ужас, но это я. Настоящая. А та я, которую ты видишь перед собой – не более, чем товар.
- Глупо жаловаться на красоту, - заметила я. – Пользуйтесь ей, пока можете. Это лучше, чем ничего.
- Это у тебя, что ли, «ничего»? – догадливо усмехнулась Милена. – Игорь прав – ты действительно дурочка. Ты вполне симпатична. Для моей будущей невестки, по крайней мере, - добавила Милена задумчиво. – Впрочем, пока не будем загадывать. Лучше поговорим о тебе, если не возражаешь.
- Нет, конечно. Не возражаю, - ответила я. Странное дело, но я не чувствовала в себе стеснения или неловкости, несмотря на то, что первым моим впечатлением от Милены был шок.
- Я задам тебе пару вопросов, - Милена прищурилась, словно целясь из винтовки с оптическим прицелом, и взглянула на меня в упор. – Отвечай честно, будь добра. Ну, или хотя бы постарайся… Сколько тебе лет? Судя по внешности, что-то около восемнадцати…
- Вы мне льстите, - хихикнула я. Хотя мой возраст плавно подходил ко второму десятку, в магазинах меня по-прежнему величали не иначе как «девочка», и многие не давали мне на вид даже шестнадцати лет. Когда престарелые ловеласы, с которыми мне иногда приходилось сталкиваться по роду моей деятельности, пытались со мной познакомиться, они непременно произносили одну и ту же до отвращения предсказуемую фразу: «Девочка, а ты в каком классе учишься?» Впрочем, в вопросах моего возраста женщины всегда отличались большей прозорливостью, чем мужчины, и некоторые порой даже признавали, что я вполне тяну на совершеннолетнюю, но от снисходительной «девочки» это меня не избавляло.
- Мне девятнадцать, - просветила я Милену. – В феврале будет двадцать.
- И ты никогда не была замужем? – уточнила Милена. Я сначала решила, что она шутит, но выражение лица Милены было совершенно серьезным.
- Мне не предлагал никто, - ответила я и, чтобы сразу развеять все сомнения Милены, ляпнула заодно. – Кстати, если это вас интересует - я до сих пор девственница.
Я ожидала, что Милена выразит восхищение или, на худой конец, удивится, но она взглянула на меня с сочувствием.
- Почему, солнышко?
Тогда я разозлилась. Неужели она не видит, почему? Да хотя бы потому, что я выгляжу, как выброшенный на берег кит и рассуждаю, как первостатейная стерва! Мне-то все равно, а лицам противоположного пола это почему-то ужасно не нравится, если не считать Игоря, поведение которого кажется мне все более и более странным. Впрочем, и его мамаша недалеко от него ушла! «Почему?», тоже мне! Потому что никто не покушался, вот почему! Хотя нет, вру – были «покушения», но они прекратились сами собой, когда я начала испытывать стойкую неприязнь к окружающей действительности. Сколько же мне было тогда лет?.. Что-то около шестнадцати, насколько я помню. А потом стало уже не до расставания с невинностью – то меня мучила безответная и совершенно нереальная любовь, то житейские проблемы показывали зубки…
- Потому что, к сожалению, не все мужчины такие, как ваш сын, - так и не сорвавшись на грубость, сказала я, и мой голос прозвучал устало.
- А еще ты, наверное, хотела упомянуть свою непрезентабельную внешность, отсутствие понимания в обществе и сложные переплетения линий Судьбы, ведь так? - проявила чудеса прозорливости Милена и с укором покачала головой. – Глупо, детка. Ты и сама знаешь, что это просто отговорки. Наверное, тебе не давали покоя нереализованные желания, да?
- Смотря что вы имеете ввиду, - осторожно уточнила я.
- Я имею ввиду позывы к инцесту, мысли о смене ориентации и мечты о прекрасном принце, которые противны, потому как нереальны, - без тени улыбки ответила Милена. Заметив изумление на моей вытянувшейся физиономии (черт побери, она угадала!), Милена пояснила с улыбкой. – Прости меня, подружка, но у тебя вся информация на лбу написана крупными буквами. Ладно, извини, что заставила тебя краснеть. Ты милая девочка, и я не хочу обижать тебя. Просто отвечай мне честно, как я тебя и просила. Игорь тебе нравится?
Я почувствовала себя так, словно вытащила легкий билет на экзамене. Странный, но закономерный вопрос.
- Нравится, - ответила я искренне. – Разве он может не нравится? Он симпатичный, галантный, к тому же, кажется, неглупый. Да и богатый, - мстительно добавила я, удовлетворяя потребность Милены в откровенности. – Такой, как я, такая партия и не снилась – сами понимаете.
- Понимаю, - кивнула Милена. – Сын у меня отличный получился… Хочешь, расскажу про Горика? – искоса глянула она на меня.
Разумеется, я ответила «Да!», и Милена с удовольствием начала свой рассказ – ей явно льстило мое неподдельное внимание.
В советское время отец Милы занимал ответственную руководящую должность в одном из крупных учреждений. В те времена все организации находились под неусыпным контролем государства, но отец Милы умудрялся большую часть прибыли класть в свой карман, не забывая при этом и об остальных сотрудниках. Разумеется, при таком раскладе никто из работников и не помышлял о переходе в другие организации, все работали с максимальной самоотдачей, дорожили «тепленьким местечком», и дело Милиного отца шли в гору нарастающими темпами. Еще учась в старших классах школы, Мила уже начала помогать отцу в ведении его дел. Сначала это были мелочи вроде перепечатки документов, но очень скоро

Anna Angell добавил [date]1075093278[/date]:
Мила многому научилась у своего отца и практически стала его правой рукой в бизнесе, если можно было так назвать небезуспешные попытки ее отца построить капитализм в отдельно взятой организации. Когда Мила заявила отцу, что не собирается продолжать обучение после школы, он принял это совершенно спокойно и предложил дочке и дальше работать с ним.
Первый год прошел для Милы просто волшебно – все те качества, за которые школьные товарищи издевались над ней и называли «зубрилой», оказались на работе весьма кстати. Милу часто хвалили, и эти похвалы не имели никакого отношения к влиянию ее отца, которое неумолимо распространялось и на дочку: исполнительность Милы и ее редкостная трудоспособность вызывали восхищение у всех ее коллег.
Но потом в строй верных работников влился он, и все рухнуло. То есть, в работе организации ничего не изменилось, дела Милиного отца по-прежнему шли отлично, и он прикладывал к этому немалые усилия, но вот в жизни Милы появились явные перемены. Она безнадежно и пылко влюбилась.
Он был почти идеален. Мужественное лицо, словно высеченное из камня, с умными карими глазами и располагающей улыбкой, сильная фигура, всегда упакованная в безупречный деловой костюм с непременным галстуком… Из общей массы ухоженных клерков, коих в организации было великое множество, его выделяла редкостная воспитанность и галантность в любых ситуациях. Он не делал различия между сорокалетней секретаршей шефа и молоденькими курьерками, относясь к каждой с подчеркнутым вниманием и, даже если опаздывал, не забывал придержать дверь перед представительницей прекрасного пола. Наверное, для Милы все сложилось бы иначе, если бы до встречи с ним у нее были быть хоть какие-то отношения с парнями. Но Мила росла замкнутой и неразговорчивой девушкой, к тому же она совершенно не умела одеваться и носила массивные очки, что делало ее совершенно непривлекательной для сверстников, предпочитавших пусть и глупеньких, но симпатичных и сговорчивых девчонок. Скорее всего, именно по причине своей непривлекательности Мила и начала выдавать желаемое за действительное: ей казалось, что оплаченный им счет в кафетерии организации можно счесть признанием в любви, а подаренный к Восьмому марта цветок – знаком свыше, подтверждающим соединение сердец в астральных мирах.
Обожающий взгляд Милы был им замечен. В тот момент у него как раз наметилась очередная размолвка с женой, которая в сущности была для него лишь матерью его сына, предмета отцовской гордости. К слову сказать, его сын был не намного младше Милы… Но это не помешало ему однажды, просто от скуки, попытаться «раскрутить» невзрачную девчушку из отдела связи с населением на более близкие отношения. Наивная Мила приняла его нехитрые ухаживания за чистую монету, и очень скоро, любуясь на мужественный профиль своего возлюбленного, девушка уже сидела рядом с ним в «Москвиче», который нес парочку по направлению к даче ловеласа. Там все и произошло между ними в первый и в последний раз. Нужно отдать должное нерадивому любовнику – он не стал суетиться и прятать глаза, как это обычно бывает с раскаявшимися женатиками, попавшими в постель к молодым любовницам. Наоборот, он превознес Милу до небес похвалами ее необыкновенной чувственности и женственности и даже подвез ее до дома, поцеловав ей руку на прощание.
Но когда Мила пришла в понедельник на работу и заикнулась было о чудесно проведенной ночи, он прижал к губам безымянный палец с золотым ободком кольца, как бы говоря: «Т-с-с, малышка! Ты кое-что забыла! Любовь любовью, но не забывай – я ответственный человек, который беспокоиться о своей репутации и незыблемости своего семейного положения! Т-с-с, детка, не надо женских глупостей!» Мила все поняла правильно и решительно пресекла все «женские глупости» со своей стороны: когда он в следующую пятницу подошел к рабочему столу своей новой пассии и украдкой показал Миле ключи от «конспиративной квартиры» одного из своих друзей, девушка в ответ невежливо выставила средний палец и улыбнулась вполне светской и вежливой улыбкой. Конечно же, девушке было очень больно, но она знала, на что шла, становясь любовницей женатого мужчины. Разумеется, в глубине души Мила все-таки надеялась, что он раскается и прибежит к ней с букетом роз и признаниями в любви, но девушка и сама понимала, насколько глупо надеяться на такое чудо. И Мила с головой погрузилась в работу, стараясь как можно реже встречаться со своим бывшим любовником в коридорах организации.
Когда Мила узнала, что ждет ребенка, ни о каком аборте не было и речи – девушка была на пятом месяце беременности, и эта новость настигла ее совершенно неожиданно. Просто однажды у Милы закружилась голова, когда она принесла документы для своего отца, и заботливый папа отправил дочку в медпункт, который располагался на первом этаже. Там-то пожилая докторша, изумленно приподняв очки, спросила у Милы:
- Обморок?.. Детка, а чего же еще вы ждете в своем положении?! У многих беременность протекает гораздо тяжелее, большинство не то что на работу, до туалета дойти не могут, а вы носитесь по лестницам с утра до вечера и удивляетесь обмороку!..
Удар пришелся ниже пояса. Беременность?! Ну да, Мила в последнее время начала немного поправляться, но совсем несильно, разве что ее любимые брюки перестали сходиться на талии, но они и так были ей малы! Мила просто стала носить юбки, вот и все. В конце концов, какая разница? Мила и так не была красавицей, и лишние килограммы никак не могли усугубить положение девушки. И месячные приходили всегда вовремя, по ним можно было часы проверять! К тому же, Мила слышала, что беременных тошнит по утрам, а у нее ничего такого не было!
- Я не буду с вами спорить, - вздохнула докторша, выслушав вываленную на ее седую голову возмущенную информацию. – Лучше сходите в женскую консультацию и проверьте все сами. Там вам врать не будут. А пока советую вам больше бывать на свежем воздухе и есть витамины.
Мила пошла в женскую консультацию только для того, чтобы доказать докторше ее неправоту, но и там врачи подтвердили беременность девушки.
- Пять месяцев, - вынес приговор красивый гинеколог в белоснежном халате. – Не удивляйтесь, во время беременности примерно у тридцати процентов женщин менструация продолжается в прежнем режиме. А ваше прекрасное самочувствие говорит только о вашем богатырском здоровье и о том, что вы родите крепкого малыша!

Anna Angell добавил [date]1075093379[/date]:
В тот же вечер Мила рассказала все отцу и старшей сестре. Ларочка пришла в восторг, чего не скажешь о новоиспеченном дедушке. Но вскоре и он смирился со сложившимся положением, и спустя четыре месяца на свет появился маленький Игорь. С его появлением в доме все изменилось – Ларочка больше не пропадала вечерами, а старалась, как могла, помочь сестре с младенцем. Через семь лет после рождения Игоря отец Милы и Ларочки отошел от дел и передал бразды правления младшей дочери, а сам занялся образованием внука: устроил Игоря в лучшую школу, самолично проверял у него уроки, а затем постепенно начал вводить его в бизнес, ставший уже семейным. К радости родных, Игорь рос очень развитым и умным мальчиком. К тому же он унаследовал внешность своего отца и был почти идеально воспитан.
- Я горжусь своим сыном - заключила Милена. – Он всегда и во всем поддерживал меня и старался не разочаровывать. И раз он из тысяч женщин выбрал тебя, то я разделяю его выбор.
- Раз уж вы настаиваете на откровенности, - решилась я высказаться. Рассказ Милы настроил меня на решительный лад. – То я признаюсь вам вот в чем: я просто не могу в толк взять, что Игорь во мне нашел! Я, наверное, совсем не похожа на тех женщин, с которыми он привык общаться! Может быть, вы поговорите с ним и объясните, что лучше сразу расставить все точки над «i» и не доводить дело до свадьбы? Ничего хорошего не выйдет, если Игорь поймет свою ошибку слишком поздно, и неизвестно, кому в этой ситуации будет больнее – мне или ему.
Милена посмотрела на меня так внимательно, что я покраснела до корней волос.
- Только что ты говорила, что мой Горик – отличная партия для тебя, - напомнила Милена. – Что он едва ли не совершенство, и ты просто счастлива, что он обратил внимание на тебя. Я что-то неверно поняла?
- Вы совершенно правы, - подтвердила я. – Игорь для меня – все равно что принц для Золушки. Но я никогда не могла понять, почему в сказках особы королевских кровей непременно выбирают себе спутниц жизни с помойки. Мало того, что это несолидно, так еще и ежу понятно, что в девяносто девяти процентах случаев такой союз ничем хорошим не закончится. В лучшем случае принц заплатит Золушке королевские отступные и купит уютный домик подальше от дворца, чтобы она могла поселиться там с каким-нибудь работящим крестьянином и настрогать ему детишек. Сам принц в это время будет искать утешения в объятиях красотки-фрейлины, которая еще во время его брака с Золушкой успела принести любимому прелестного сыночка, будущего наследника престола. К сожалению, эту часть повествования авторы сказок всегда оставляют за кадром, а зря – тогда многие любительницы бесплодных мечтаний смогли бы избежать ненужных ошибок. И, наверное, это прозвучит глупо, но я меньше всего мечтаю оказаться на месте брошенной Золушки.
Милена захохотала так, что едва не упала со скамейки. Длинные пряди пушистых волос закрыли ее лицо, сама она почти что сложилась пополам, и сначала минуты две заливисто хохотала, а потом просто тихонько взвизгивала от смеха. Когда этот приступ веселья закончился, Милена умелой рукой, без помощи зеркала, проверила макияж (он, надо сказать, не претерпел никаких изменений), а потом вдруг обняла меня и прижала к себе с такой силой, что мои кишки едва не выскочили через рот.
- Детка, ты действительно чудо! – продолжая сжимать меня в объятиях, сообщила мне Милена. – Если ты согласишься стать женой моего Горика, я буду просто счастлива! И имей, пожалуйста, ввиду – если наш принц хотя бы попытается обидеть тебя, он будет иметь дело со своей матерью-королевой, а это весьма опасно для нервов и чрезвычайно вредно для здоровья!
Теперь настал мой черед улыбнуться.
- Спасибо. Буду иметь ввиду.
- …Мила, Анна, вы скоро? Обед готов! – послышался голос Ларисы, а через секунду ее платье замелькало между кустами. – Наш сынуля начал волноваться!
- Пошли, - подтолкнула меня Милена. – У нас еще будет время для разговора.
Обед накрыли в столовой. Могу поспорить, что столовые приборы были серебряными, а скатерть – сотканной из тончайшего натурального шелка. Катя (пожилая горничная) разлила по бокалам изумительно пахнущее увядшей листвой белое вино, а затем Лида (молодая горничная) внесла поочередно блюда с красиво разложенными на них ингредиентами приготовленных Борисом кушаний. Часть закусок – блюдо с пластинками хлеба, блюда с нарезанной тончайшими ломтиками ветчиной, сырокопченой колбасой, кусочками белой и красной рыбы, а так же две вазочки с икрой на мелко наколотом льду, красной и черной – уже стояли на столе. Сначала подали салат, заправленный непонятным соусом, похожим по вкусу на майонез, но по консистенции отличающимся от него. К салату предлагался «на запивку» виноградный сок. Затем Лида торжественно внесла большую миску с картофельным пюре (из этой миски каждый положил себе на тарелку столько, сколько нужно, специальной ложкой, похожей на половник), а за ней из кухни выплыла Катя, принесшая возлежащее на блюде среди овощей сочное тушеное мясо. Все было так необыкновенно вкусно, что я совершенно забыла о своем «комплексе левой руки».
Дело в том, что у меня никак не получается держать вилку в левой руке, а уж о том, чтобы в это же время правой рукой ловко орудовать ножом, и говорить не приходится. Я пыталась (вернее будет сказать «заставляла») себя много раз выучиться этой сложной науке, но каждый раз со злым криком отбрасывала от себя ненавистный нож, перекладывала вилку в правую руку и достойно завершала трапезу, помогая себе кусочком черного хлеба. По этому поводу отлично высказался какой-то иностранец, побывавший в нашей «варварской» стране: «Только в России хлеб считается полноценным столовым прибором!» И он был совершенно прав. Если где-нибудь в Германии сытые бюргеры без зазрений совести могут оставить на тарелке вкуснейший соус, или, хуже того, кусок недоеденной баварской сосиски, которая незамедлительно будет отнесена в разряд отходов, то у нас в России многие не могут позволить себе такой расточительности. В ход идут любые подручные средства, даже собственный язык, но помойным тараканам остается в лучшем случае дуля с маком. Недаром же у нас, русских, есть отличная поговорка: «Чем в таз, лучше в нас!»
В доме Игоря никто не утруждал себя леворучным способом истребления пищи, и это меня очень порадовало. Я даже немного расслабилась и охотно поддерживала застольную беседу.

Anna Angell добавил [date]1075093726[/date]:
Сначала мы поговорили, как водится, о погоде («Холодновато для этого времени года, не находите?..»), потом я добавила, что по поведению моей морской свинки эту самую погоду можно предсказывать, и разговор переключился на домашних животных. Милена посетовала на свою занятость но выразила надежду, что я, в случае согласия на брак с Игорем, решу проблему живности в замке. Конечно же, эта женщина выразилась более корректно: «Может быть, ты все-таки решишь пожить у нас и поможешь нам завести зверюшку? И научишь нас ухаживать за ней, а то сами мы не справимся…»
В разгар обеда в гостиную вошел рассеянный молодой человек. Он не смотрел на тех, кто сидел за столом, все его внимание было сосредоточено на нескольких листах бумаги, которые молодой человек внимательно читал на ходу. Так и не подняв глаз от бумаг, парень плюхнулся на стул возле Ларисы и, разложив на тарелке объект своего пристального внимания, продолжил чтение. На подошедшую Лиду с миской пюре в руках парень тоже не отреагировал. Видимо, горничная уже привыкла к такому поведению незваного гостя, потому что она аккуратно вытянула тарелку молодого человека из-под стопки бумаг, от которых он так и не оторвался, и положила на нее две ложки пюре, а затем и тушеное мясо, которое внесла заботливая Катя.
Молчание нарушила Милена.
- Анна, познакомься, - обратилась она ко мне. – Это наш Котя, брат Горика. Он немного не в себе, а когда дело касается его работы, он становится совершенно одержимым.
Наверное, по этикету следовало спросить, кем работает «Котя» (от такого прозвища и я, наверное, тоже была бы «не в себе»!), но я этого не сделала. Отчасти и потому, что Игорь заговорил раньше меня.
- Лучше сразу сказать Анне про Костю, - заметил он, обращаясь преимущественно к Милене. Та, вздохнув, кивнула.
- Видишь ли, Анна… - с новым вздохом произнесла она. – Наш Котя болен. Душевной болезнью. Нет, он не сумасшедший и не бросается на людей, просто он совершенно не приспособлен к нормальной жизни и нуждается в постоянном внимании. Котя очень рассеянный с самого своего рождения, и эта рассеянность может вылиться для всех нас в катастрофу. Например, однажды ему среди ночи пришло в голову выпить чаю, и он решил сделать все сам, чтобы не будить Бориса. Итог – полностью выгоревшая кухня. Счастье еще, что сам Котя не пострадал. Разумеется, каждый из нас старается сделать все возможное, чтобы ему жилось комфортно, и я хочу попросить тебя…
- Я тоже сделаю все возможное, - не дав Милене договорить, поспешно заверила я женщину.
- Ну, вот и хорошо, - улыбнулась Милена. – Когда Котя закончит читать свою новую статью, я тебя ему представлю. Думаю, ты ему понравишься.
Я промолчала. Почему все в этом доме так уверены, что я всем очень нравлюсь? Укладка, которую я так старательно сооружала утром из своих непослушных волос, уже совершенно потеряла вид, блеск для губ я элементарно «съела» за обедом, а отправленные желудок вкусности вряд ли меня стройнили… Конечно, все это можно было бы счесть досадными мелочами, не стоящими внимания, если бы мой характер отличался редкостным терпением и любовью ко всем окружающим меня людям, но и подобных эпитетов я приписать себе не могла. Так почему же должна всем подряд нравиться? Потому, что я такая, какая я есть? Для наивной школьнице это прозвучит вполне удобоваримо, подобные экземпляры все еще считают себя способными на великие дела и старательно отрицают наличие в жизни суровой реальности. Но я давно уже никому не верю. Может быть, зря, но пока мое чутье меня не подводило. Впрочем, пилить сук, на котором мне так уютно сиделось, я тоже не собиралась, и поэтому в ответ на вежливые наивности предпочитала молчать или улыбаться.
Катя внесла десерт – шоколадный мусс с орехами и молочный коктейль со взбитыми сливками. Несмотря на то, что тушеное мясо успело занять в моем желудке едва ли не все пространство, у меня чуть не потекли слюни, когда я увидела красивые вазочки с муссом. К десерту Костя наконец разделался со своими делами: до этого он умудрялся одновременно читать свою статью и методично уничтожать содержимое своей тарелки, при этом не уронив даже капельки соуса на белые листы. Про себя я подумала, что на его месте я непременно бы измазала в соусе и себя, и скатерть, и листы…
Заметив, что Костя отложил свои бумаги и с нетерпением смотрит на вазочку с муссом, Милена поспешила обратиться к нему:
- Котя, детка, познакомься. Это невеста Горика, Анна.
Костя медленно поднял свои глаза (тогда я еще не знала, что они русалочьего зеленого цвета) и посмотрел на меня. А я посмотрела на него.
Он был совершенно не похож на Игоря. Если обратиться к столь любимым мной аналогиям, то можно было бы вполне удачно сравнить братьев с Черным и Белым рыцарями. Игорю, с его мужественной красотой, словно высеченной искусным скульптором из гранита, отводилась роль Черного рыцаря. Белым был Костя с мягкими чертами почти детского, но в то же время очень мужского лица, с тонкими чувственными губами, наверняка невероятно мягкими на ощупь. Усиливал впечатление и цвет волос – картинные завитки Игоря были темно-каштановыми, Костя же был вполне натуральным блондином, по крайней мере, черные корни я разглядеть не смогла, хотя очень старалась. Как я уже говорила, Игорь был похож одновременно на Киану Ривза и Кристиана Бейла. Косте же больше подошло бы сравнение с Полом Уокеном или Марком Хэмиллом. Если бы я случайно увидела этих двоих на улице, мне бы и в голову не пришло, что они братья. И, конечно, я сразу стала сравнивать обоих и размышлять на тему: «Кто на свете всех милее?..» С одной стороны, мне всегда больше нравились блондины, я от них просто с ума сходила, а с другой стороны я млела от показушной мужественности Игоря и его манер, так подходящих к его внешности…
Тьфу ты, как я поверхностна! Одни смазливые мордашки на уме! На уме и перед глазами… Ох, горе мне, горе!..
- Прости, я тебя не заметил, - безо всякого выражения сказал мне Костя, скользя взглядом по гладкой поверхности коричневого мусса в своей вазочке. Его речь звучала совершенно естественно, разве что он слегка тянул гласные и говорил немного замедленно. – У меня на сегодня очень много работы. Но я не хотел тебя обидеть.
- Котя, «вы»… - прошипела Лариса, но я поспешила заверить ее, что обращение на «ты» меня вполне устраивает.

Anna Angell добавил [date]1075093969[/date]:
Когда с муссом было покончено, все разошлись по своим делам, предварительно поблагодарив друг друга за приятную компанию. Лариса с Миленой ушли в библиотеку, потому что в разгаре десерта Милене позвонил какой-то Митя, и она, поспешно запихав в себя остатки мусса, поспешила вернуться к делам, прихватив с собой сестру. Костя ушел к себе, зарывшись носом в вожделенные листы и забыв попрощаться. А мы с Игорем устроились на плетеном диванчике, стоящим беседке, обвитой побегами розовых кустов. Возле диванчика стояли два таких же плетеных кресла и столик, на котором тотчас, словно по мановению волшебной палочки, а на самом деле не без помощи проворной Лиды, появился дымящийся чайник с кипятком, заварочный чайник, молочник со сливками, сахарница, две чашки и плетеная, словно специально подобранная в комплекте с садовой мебелью, тарелочка с печеньем. А я ошарашено смотрела на эту «скатерть–самобранку» и, наверное, моя нижняя челюсть была неприлично отвешена. Интересно, а если я захочу в туалет, то после того, как я сделаю свою желтое или коричневое «дело», прибегут служанки, чтобы подтереть мне зад и смыть воду, а потом помыть мои руки с мылом?..
- Ну, как тебе мои домашние? – не обратив никакого внимания на «чайную церемонию», спросил меня Игорь. Я поплотнее закуталась в теплый плед, который дала мне Катя перед тем, как мы с Игорем собрались посидеть в беседке – все-таки на улице было холодновато, к тому же медленно, но верно солнечный свет начинал пропадать в густых сумерках приближающегося вечера. Закуталась, почувствовала себя так же уютно, как птенец под маминым теплым крылышком, и промолчала.
- Почему ты молчишь? – забеспокоился Игорь. – Тебе не понравилось у нас? Костя был недостаточно вежлив с тобой или мама что-нибудь наговорила тебе? Я заставлю их извиниться…
- Нет-нет, конечно, нет! – почти закричала я. – Ни в коем случае! Сегодня все было просто замечательно! Так не бывает, а если и бывает, то только в кино или в книжках! Вы все будто бы в пьесе играете, а ваш дом – это одна большая декорация! И я… - я глубоко вдохнула, чтобы на выдохе сказать наконец то, что терзало меня каждую минуту со дня моего приезда в замок. – Я просто не могу понять, каким образом я попала сюда! Что я здесь вообще делаю?!
- Солнышко, - Игорь улыбался мне понимающей улыбкой и держал меня за плечи так крепко, что даже сквозь толстую шерсть пледа я чувствовала тепло его горячих ладоней. – Боюсь, что я не смогу ответить на этот вопрос. Это ты должна решить для себя сама. Но одно я знаю точно – ты вот уже почти десять минут смотришь мне в глаза.
 
Anna Angell, что ж, выкладывай. Мне интересно!!! И я бы в любом случае написала отзыв, потому что сама, увы, понимаю, как это - когда ждешь отзывов, а никто не пишет и даже невозможно проверить, прочитал ли хоть кто-то.
 
Кэлен, Child Of Bodom
Спасибо, ребята, за отзывы! Большое спасибо!
Продолжение не заставит себя ждать....
Глава 5
Мои родители развелись, когда мне было три года. Мама рассказывала мне, что мой отец ушел от нас как раз в мой день рождения – поздравил свою любимую маленькую дочурку и ушел. Детских воспоминаний об отце у меня осталось очень немного: я помню, как мы гуляли вместе с ним, как в темной комнате проявляли фотографии, как он снимал с моей рыжей головы большие наушники, а мои волосы попадали в мелкие винтики, и я пищала, но потом все равно просила одеть наушники обратно… Помню, как каждое утро, когда папа уходил на работу, я непременно гладила олимпийского медведя, который был нарисован на его желтой футболке… Помню, как он в первый и в последний раз отходил меня ремнем за то, что я изрезала ножницами пододеяльник – мне захотелось что-нибудь порезать, а бумаги под руками не оказалось… А больше ничего не помню.
Когда мне исполнилось двенадцать лет, я сдуру написала папе письмо. До сих пор не понимаю – зачем? Тогда у меня было все: и друзья, с которыми можно было поговорить, и почти полная «семья», если это можно так назвать, и приличный достаток в этой самой «семье»… С тех пор между нами завязалась переписка, и пару раз мы с отцом даже встречались. Я узнала, что у меня есть красивая молодая мачеха, которая отлично печет пироги с грибами, и совершенно очаровательная сводная сестренка, которая тоже пишет рассказы. Но, несмотря на все письма и встречи, ощущение пустоты где-то в самом уголке моего сердца все равно осталось, и я ничего не могла с этим поделать. Иногда мне приходило голову, что я отношусь к своему отцу как к давнему бойфренду, который при расставании предложил мне остаться с ним друзьями, при этом прекрасно отдавая себе отчет в том, что это невозможно.
Впрочем, для удовлетворения моих дочерних чувств существовал отчим. Но если бы мне пришло в голову испытывать к нему эти самые чувства, я бы точно провела остаток дней в обнимку с унитазом. От этого человека, бесспорно, не самого худшего на планете и, может быть, вполне удобоваримого для общения, меня почему-то безудержно тошнило.
Мама познакомилась с отчимом по моей вине, и этого я себе до самой смерти не прощу – наверное, перед последним вздохом подскочу на постели я заору из последних сил: «Ну что ж ты за дура, Анька! Что за язык у тебя поганый!», а потом спокойно улягусь на место и… как бы это выразиться?.. скончаюсь.
Тогда у нас сломался магнитофон, а я как раз познакомилась с приветливой старушкой, которая жила на четвертом этаже в нашем подъезде и умилялась моей самостоятельности (в пять лет я бегала в соседний магазин за хлебом и ходила за два квартала встречать маму с работы). Старушка, которая впоследствии стала моей бабушкой, внимательно выслушала мой рассказ о проблеме космических масштабов – сломанном магнитофоне – и сказала, что обязательно попросит своего сына помочь мне.
Потом этот сын старательно покупал мою детскую любовь самыми нехитрыми способами – жвачкой, зефиром в шоколаде, рисунками для школы, плейером, видеомагнитофоном и готовностью включить его по первому требованию… Примерно через полгода мама спросила меня, не буду ли я против, если сын старушки у нас поселится? Что я могла ответить в свои дурацкие восемь лет? Я сказала: «Да!» и подписала себе приговор.
Сначала все было отлично. До тех самых пор, пока я не поняла, что в свои двенадцать (четырнадцать, шестнадцать, восемнадцать) я порой веду себя разумнее, чем мой великовозрастный «заменитель папаши». Чего стоили хотя бы его бесконечные фразы: «Заработай и купи!», которыми он потчевал меня едва ли не с четырнадцати лет! И ладно было бы, если бы я не помышляла о работе, а только весело помахивала ногами, свисающими с многострадальной мамочкиной шеи! Нет, в том-то и дело! В первый раз я пошла работать в пятнадцать лет, потому что моя мама хотела показать мне, насколько работа

Anna Angell добавил [date]1075267813[/date]:
тяжелее учебы. Устроиться на работу мне помог отчим, и это единственная вещь, за которую ему благодарна. Я работала продавщицей видеокассет и дисков, потратила на это полтора летних месяца и заработала столько же, сколько моя мама получала за месяц. Два последующих лета я работала там же и зарабатывала неплохие деньги, которые не транжирила на развлечения, а тратила на новую одежду. В целом моей зарплаты хватало на пару кроссовок, несколько футболок, два-три свитера, новые джинсы и зимние ботинки, но и это было весомым вкладом в семейный бюджет, поскольку свой гардероб я обновляла крайне редко. Не забудьте учесть при этом, что наша семья не бедствовала, и я могла припеваючи плевать в потолок, не помышляя о работе.
Во всех спорах отчим вел себя, как пятилетний ребенок – единственное, на что у него хватало ума, это на отругивание вроде: «А вот она!..» Под «ней» имелась ввиду, конечно, я. При этом когда я совершенно справедливо напоминала отчиму, что вот уже n-ный год выключатель в коридоре работает черт знает как, а кран на кухне отказывается крутиться так, как предписано инструкцией, он мог высказать что-то типа: «Почини сама!» Каждый раз после такой фразы мне приходила на ум вполне справедливая мысль – а зачем тогда он вообще нужен в доме, где я должна зарабатывать деньги и чинить электроприборы, а так же прочищать канализацию?
Как-то мама мне сказала, что отчима мы терпим только потому, что он приносит в дом деньги, и с тех пор я стала тешить себя надеждой, что однажды приду к маме с огромной суммой денег в спортивной сумке, вывалю перед ней тугие пачки банкнот и скажу: «Вот деньги! Больше нет смысла держать в доме это бесполезное животное, которое только критикует других, бросает свои вонючие носки в коридоре и ходит по дому в рваных семейных трусах!» Дальше этого моя фантазия не шла, потому что я боялась разрушить иллюзию – а вдруг моя мамочка проявила бы свое дурацкое упрямство, или ее обуяла бы столь типичная для русских женщин жалость к ничтожествам, или она просто захотела бы поступить мне назло?.. В моих мечтах сразу наступало «потом». Моя мама жила в хорошо обставленной квартире и я иногда возила ее на нашу дачу с добротным деревянным домом, водопроводом с горячей водой и канализацией, а еще она летала на пару недель в Париж или Лондон «прошвырнуться по магазинам» или приобщиться к зарубежной культуре... Впрочем, даже в мечтах я осознавала, что такую сумму денег, которой хватило бы на все это, я не заработала бы и за всю жизнь, поэтому тешила себя подобными надеждами только в самых крайних ситуациях – после очередной ссоры с отчимом, например. Мысли о спортивной сумке, набитой пачками зеленых бумажек, грели мне душу, и я поневоле успокаивалась.
Справедливости ради надо заметить, что мой родной папаша бесил меня не меньше отчима.
Наверное, комплекс «недолюбленной дочки» сыграл одну из ведущих ролей в наших с Игорем отношениях – я просто купалась во внимании и заботе, а мысль о набитой деньгами сумке переставала быть такой уж фантастической, потому что один замок стоил, скорее всего, не меньше, чем средний бюджет второсортной голливудской картины. Насколько я могла судить, семейство Игоря не отличалось жадностью – уж слишком искренне выглядело желание Игоря приобрести для меня «Мерседес» или «Лексус» и надежды Милены на мое согласие на брак с ее сыном. Разумеется, меня настораживала вся нереальность происходящего, но… Я решила не изобретать велосипед и пошла по дорожке, проторенной еще той самой Золушкой, которой полагались королевские отступные после развода с принцем. Иными словами, мысленно я уже все для себя решила.
- …Но одно я знаю точно – ты вот уже почти десять минут смотришь мне в глаза, - сказал мне Игорь с улыбкой. Я спохватилась и отвела взгляд. Действительно, на протяжении всего разговора я не отрывала взгляда от глаз Игоря, и почему-то даже не обращала на это внимания.
- Извини, я, наверное, глупость сказала, - побормотала я. – Впрочем, я часто говорю глупости, это одна из моих вредных привычек.
- А какие же у тебя еще есть вредные привычки? – полюбопытствовал Игорь. Не поднимая глаз, я старательно перечислила:
- Иногда я курю, примерно по сигарете в неделю. Если хорошее настроение, то горланю в ванной песни. Громко смеюсь, если книжка смешная. Еще ковыряюсь в носу и оглушительно чихаю. Порой ругаюсь разными неприличными словами. Еще я ворчу, и это хуже всего. А еще я могла что-нибудь пропустить, потому что вредных привычек у меня превеликое множество.
Игорь рассмеялся и обнял меня.
- Тоже мне, вредные привычки… - сказал он нежно. – По-моему, ты сильно преувеличиваешь. Твои «вредные привычки» выглядят вполне невинно. Хотя, конечно, я могу изменить свое мнение, если услышу, как ты исполняешь в ванной предвоенную песнь племени Кус-Кус!.. – Игорь звонко чмокнул меня в макушку. – Могу поспорить, что ни у кого в мире нет более безобидных вредных привычек, чем у тебя! - заверил он меня.
- А у тебя есть вредные привычки? - подняла я голову. Игорь сделал вид, что задумался не на шутку.
- Так-так… Я, как и ты, порой балуюсь сигаретами. В бардачке моей машины всегда беспорядок. Я покупаю зубные щетки слишком часто, потому что красивая зубная щетка служит лишним поводом получить заряд хорошего настроения утром или перед сном. Еще иногда я разговариваю во сне и порой кричу на подчиненных. Как думаешь, я не безнадежен?
- Нет, - засмеялась я, и мне вдруг очень захотелось поцеловать Игоря. В ямочку на его подбородке. Коснуться губами, а потом легонько укусить… И он без труда угадал мое желание.
- Почему бы тебе и вправду не сделать это? – спросил он с лукавой усмешкой. – Что тебе мешает?
- Ты о чем? – смутилась я.
- Я о поцелуях, - в тон мне ответил Игорь. – Почему бы тебе не поцеловать меня, раз тебе этого хочется? Между прочим, я целовал тебя уже целых два раза…
- Ну, ладно, - храбро сказала я и приблизила свое лицо к лицу Игоря. Дыхание тотчас перехватило, а мои ладони вспотели и стали скользкими, как кожа молодого лягушонка. Но я дотянулась-таки до ямочки на подбородке Игоря, и сделала все по плану – сначала легонько поцеловала ее, а потом так же легонько прихватила зубами. Не ожидавший такого поворота

Anna Angell добавил [date]1075267925[/date]:
дел Игорь изумленно выдохнул, и почувствовала в его дыхании запах мяты. Он что, после еды уже жвачку успел пожевать? Могу поспорить, что от меня все еще пахло шоколадным муссом!
- Ух ты! – с непонятной интонацией сказал Игорь. – Ты меня укусила!
- Тоже мне, событие! – фыркнула я в ответ. – Подумаешь, цапнула слегка!
- Меня еще никто никогда не кусал, - признался мне Игорь. – Никому не приходило в голову меня укусить, представляешь?
- Конечно, ты ведь не кусок торта, - резонно заметила я. – У меня просто помутнение рассудка случилось, наверное, вот я тебя и куснула. Тоже мне, событие! Кстати, у тебя с утра уже успела вырасти маленькая щетинка, я губу наколола…
- Очень больно? – Игорь заботливо наклонился ко мне, и вдруг впился мне в губы с такой силой, что я невольно взвизгнула от неожиданности и вцепилась в его руку острыми ногтями. Несмотря на яростный напор, Игорь целовал меня медленно и с чувством, словно пробуя на вкус мои губы, и в его действиях не было той бесстыдной бесцеремонности, которой отличались прошлые мои кавалеры – он словно знал, что имеет полное право целовать меня в любое время суток, но при этом собирался использовать это право только во благо нас обоих и исключительно по обоюдному согласию. То есть, конечно, трудно назвать согласием мой испуганный визг, но и сказать, что я не хотела этого поцелуя, нельзя. Впрочем, покажите мне ту девушку, у которой при взгляде на Игоря не возникнет весьма определенного желания, и я без зазрений совести тут же определю ее ориентацию.
Понятия не имею, сколько времени мы не размыкали губ. Наверное, долго, потому что я успела за это время разжать хватку своих ногтей и обвить шею Игоря руками, а еще исследовать на ощупь его затылок. Его волосы оказались неожиданно мягкими. Наверное, они пахли очень вкусно…
Когда Игорь оторвался от моих губ, я мысленно уже придумывала имя для нашего с ним третьего воображаемого ребенка и ругала нашу воображаемую собаку за лужицу на воображаемом ковре.
- Ну, ты даешь, - Игорь шумно выдохнул. – Сначала укусила меня, потом поцарапала! – он с любопытством осмотрел воспаленные желобки на своей ладони, оставленные моими острыми ногтями. – Прямо дикая кошка!
- Кошки воняют, - невпопад сообщила я и поглубже зарылась в плед. – Зато у тебя, я смотрю, манеры на высоте! Помниться, перед поцелуем в щечку кто-то очень застенчиво просил разрешения…
- Извини, я не сдержался, - изобразил раскаяние на лице Игорь. Надо сказать, что получилось вполне натурально. – Трудно сдерживаться, когда ты рядом… Может быть, ты хочешь чаю? – неожиданно перевел он тему, и я благодарно кивнула. Между нами в воздухе разве что только электрические разряды не проскакивали, и я боялась, что перестану себя контролировать. А что произойдет в этом случае, одному Богу известно…
Игорь разлил чай и протянул одну из чашек мне. Вода в чайнике успела остыть, поэтому чай оказался почти холодным, но все равно вкусным. От печенья я отказалась, зато Игорь схрумкал почти все, что было в плетеной тарелочке. И опять выжидательно уставился на меня. А я сделала вид, что изучаю плавающие на поверхности жидкости в чашке коричневые чаинки. Наверное, нужно было что-то сказать, но я понятия не имела, что говорят в таких ситуациях. Меня выручила Лариса. Каким-то образом она сумела вырваться из плена деловых бумаг и своей дотошной сестры и решила проведать нас с Игорем.
- Детки, я иду! – издали закричала она. – Кончайте целоваться!
- Вот заноза, - рассмеялся Игорь. – Везде достанет!
Лариса птичкой впорхнула в беседку и устроилась в одном из плетеных кресел напротив нашего диванчика, закинув ногу на ногу. Поверх воздушного платьица она накинула вязаный темно-синий кардиган.
- Ну что, детки? Вы наконец определились? Женитесь вы или нет?
- Мам Лар, не гони лошадей, - посоветовал тетке Игорь. – Ты забыла о том, что нужно получить благословение родителей невесты, а я с ними пока даже не знаком…
- Это поправимо, - безапелляционным тоном заявила Лариса. – Анна, почему бы тебе не пригласить своих родителей к нам? Мы славно посидели бы все вместе – можно попросить Бориса приготовить шашлык или еще чего-нибудь вкусненького. Как ты на это смотришь?
Я замялась. Конечно, мне очень хотелось бы, чтобы моя мама побывала в этом великолепии, но формулировка «знакомство с родителями» предполагает при общении наличие всей семьи, а, значит, и отчима. Я представила, как он ступает на гравий дорожки, с тупой гордостью задирает кверху свою неровно подстриженную бороденку и произносит что-то в высшей степени идиотское, чтобы подчеркнуть свою дурость… Меня передернуло. Нет уж, на эту «красотищу» я и дома могу полюбоваться!
- Может быть, лучше вы к нам? – ляпнула я и тут же сообразила, что ничего тупее сказать было нельзя. В нашей малогабаритной квартирке с трудом поместится канарейка, не говоря уже о семи взрослых людях! Моя комната вообще напоминает ученический пенал, туда со скрипом вмещаются диван, платяной шкаф, книжная стойка и письменный стол, а для хозяйки остается минимум пространства. После того, как в моей комнате появилась еще и тумбочка с телевизором, я стала задумываться, что в этом мини-складе я давно уже стала лишней. В родительской комнате положение получше – здесь у нас стоит стенка, купленная, когда мне было лет пять, большой диван, стойка с компьютером и всякая техника, совершенно необходимая, по мнению отчима. На мой взгляд, DVD-проигрыватель нужен нам не больше, чем трехлетнему ребенку – учебник по квантовой физике, тем более, что у нас есть два вполне приличных видеомагнитофона, но у отчима диаметрально противоположное мнение. Думается мне, он спит и видит, как наша квартира превращается в технический центр Пентагона…
О величине коридора, туалета и кухни в нашей квартире и сказать-то нечего. Они как раз такого размера, чтобы в каждом из этих помещений поместился ровно один человек, и ни в коем случае не больше. Еще одна причина ненавидеть отчима – у него есть очень «милая» привычка вставать посреди коридора, перекрывая таким образом все его пространство, и стоять так по полчаса, разговаривая с моей мамой, которая в это время чем-нибудь занимается на кухне. При этом отчим

Anna Angell добавил [date]1075268043[/date]:
обижается, если я, расчищая дорогу, даю ему кулаком по почкам, но своей привычке не изменяет и регулярно перегораживает мне дорогу своим брюхом.
Словом, наш дом, хотя и является гостеприимным жилищем, но никак не приспособлен для принятия большого количества гостей, а уж тем более гостей, привыкших к роскоши загородных особняков. К счастью, Лариса заметила мою заминку.
- Не стоит утруждать твою семью, - вежливо сказала она. – У нас, сама видишь, целый штат прислуги. Так что только выбери день и приезжайте всей семьей к нам, мы будем рады.
- Всей семьей, боюсь, не получится, - я попыталась улыбнуться. И меня снова с легкостью раскусили.
- Хорошо, - без промедления отозвалась Лариса. – Пригласи, кого захочешь, - и добавила как бы про себя. – Ведь это теперь и твой дом тоже…
Часам к девяти вечера я засобиралась домой. Оторвавшись от дел, Мила выкроила минутку, чтобы расцеловать меня на прощание, а Лариса незаметно сунула мне пакет с остатками пирога, поданного на десерт к ужину. После дня, проведенного в этом доме, даже мне с моим извращенным понятием о правильном питании показалась заманчивой идея пропустить пару завтраков и обедов, чтобы не умереть от переедания. Впрочем, и клизму еще никто не отменял… Но пирог я взяла, глупо было отказываться от такой вкуснотищи.
Костя тоже спустился, чтобы попрощаться со мной, и очень серьезно пожал мою руку.
- Спокойной ночи, - сказал он вместо «До свидания!».
У моего дома Игорь заглушил мотор и жестом, к которому я все еще никак не могла привыкнуть, распахнул дверцу с моей стороны, помогая мне выбраться из машины. Когда мы поднимались на ступеньку подъезда, Игорю в голову пришла «прекрасная» идея, которую он тотчас и озвучил:
- Может быть, не будем откладывать знакомство с твоими родителями? – предложил мой «гениальный» жених. – Поднимемся к тебе, напоишь меня чаем…
Моя спина тотчас покрылась холодным липким потом. Я совершенно ясно представила, как Игорь звонит в нашу дверь, она открывается, на пороге появляется отчим, как всегда небритый, и в неизменных семейных трусах… Господи, ну почему моя мама – не лесбиянка?! Почему не завела себе хозяйственную любовницу, которая по большей части молчит, а если и говорит, то только комплименты, и ходит дома в протертых джинсах и застиранной рубашке, а не в дырявых трусах «бабкина молодость»?!..
- Извини, - развела я руками. – Можешь мне поверить – я бы с удовольствием пригласила тебя на чай и кофе со сливками, и даже познакомила бы со своей мамой, но сегодня никак нельзя. У нас неубрано. Очень неубрано, - сочла я нужным добавить для эффекта.
- В таком случае, ты хотя бы компенсируешь свой отказ поцелуем? – лукаво улыбнувшись, поинтересовался Игорь. Я посмотрела в его глаза, которые горели мефистофелевским огнем, и вздохнула. Ну как ему объяснить, что при мысли о поцелуях с ним меня трясет, как на электрическом стуле? Наверное, сказываются годы воздержания, но ничего не поделаешь – все признаки, описанные в любовных романах, на лицо: подгибаются колени, дыхание перехватывает, в голову лезут неприличные глупости… Может, все же стоит попытаться обрисовать для Игоря ситуацию?..
- Я не знаю, как это сказать… - выдала я банальную до зубовного скрежета фразу и уставилась на свои туфли. – В общем, у меня довольно мало опыта во всех этих вопросах... Нет, - перебила я сама себя, - Нет, конечно, я вдоль и поперек изучила теоретику, но вот с практикой, если честно, было туговато. И поэтому…
- Можешь ничего не объяснять, - остановил меня Игорь. Я подняла глаза и увидела, что он смеется – в его глазах плясали веселые лучики. – И можешь не целовать. Но только учти, пожалуйста - если ты ответишь согласием на мое предложение, я буду целовать тебя тогда, когда захочу. И, боюсь, буду делать это очень и очень часто… Тебя не угнетает эта мысль?
Я улыбнулась. Угнетает ли меня эта мысль? Да, если хочешь знать. Потому что, думается мне, что твои поцелуи – как сильнодействующий наркотик: попробовал один раз, и уже не сможешь от них отказаться. А я привыкла главенствовать над своими привычками. Меньше всего мне хочется увязать в болоте под названием «любовь».
- Угнетает, - ответила я почти серьезно. – Но это не важно, потому что ты мне нравишься.
- По-настоящему? – уточнил Игорь. – Достаточно сильно, чтобы ты согласилась выйти за меня замуж?
- По-моему, замуж выходят, потому что любят, - напомнила я. – А не потому, что просто нравятся друг другу.
- Мне абсолютно все равно, какой будет причина, - улыбнулся в ответ Игорь. – Меня интересует следствие, только и всего. Я хочу, чтобы ты стала моей женой, и этого для меня вполне достаточно. Я понимаю, что для тебя – нет, но все же…
- Я ведь еще многого о тебе не знаю, - заметила я. Наверное, это прозвучало глупо – словно бы я не могу придумать, что бы еще такого сказать, чтобы не заорать: «Да, я согласна!» на всю улицу.
- Но ты хотя бы хочешь узнать?
- Еще бы… - я все-таки не удержалась и, приподнявшись на носках, поцеловала Игоря в облюбованное мною место – в подбородок, покрытый крохотной колючей щетинкой. Поцеловала, а потом укусила.
- Послушай внимательно то, что я тебе скажу, - попросил меня Игорь, когда я снова посмотрела в его глаза. – Я хочу, чтобы ты стала последней женщиной на этом свете, которая меня укусит, - произнес он торжественно, а потом легонько подтолкнул меня к двери. – Я позвоню тебе на неделе, хорошо? Решим вопрос знакомства с твоими родителями.
В подъезде я окончательно пришла в себя. «Стань последней женщиной, которая меня укусит!»… Немного перефразируем, и получится: «Обещаю хранить тебе верность до конца дней своих и почитать жену в доме своем, как только может чтить муж это сокровище небес!» Звучит заманчиво, что и говорить… Но я все равно не верю! Не верю – и все тут! Ну, не получается у меня!..

Anna Angell добавил [date]1075268153[/date]:
Мама не спала, дожидалась меня, и я не стала томить ее в ожидании красочного рассказа. Выложила все, что сумела выразить словами. Конечно, мама все растреплет отчиму, не дожидаясь утра, ну да и ладно. Пусть подавится от зависти, козел безрогий (какая жалость! маме нужно срочно поработать над этим вопросом!)! Как только у меня появятся деньги (а они у меня появятся, когда я выйду замуж за Игоря – я выйду замуж за Игоря, это уже решено), я сделаю все, чтобы моя мама нашла себе нормального мужика, а не половую тряпку, воняющую отбросами! Думаю, с ее тогдашним положением в обществе это будет гораздо легче, чем сейчас…
- Может, не стоит спешить? – робко сказала моя мама, и я с грустью заметила очередной седой волосок среди ее тщательно прокрашенных прядей.
- Стоит, Старая Мышь, - решительно ответила я. – В прямом смысле этого слова стоит. Речь идет о деньгах, и я не собираюсь их упускать. Пусть даже все пойдет не так, как я рассчитываю, но хотя бы несколько дней я проживу, как королева. К тому же взгляни правде в глаза – ну кому я нужна? Когда еще мне придется выслушать столько нежностей в свой адрес?..
Мама посмотрела на меня со вселенской тоской во взгляде, поцеловала меня в лоб и неслышным шагом вышла из комнаты. Наверное, она думала о том, какую расчетливую стерву вырастила и какую гадюку пригрела на своем любящем плече. А я думала о том, как построю дом для своей мамы, устрою там питомник для маленьких собачек, найму для питомника парочку помощников-ветеринаров и буду приезжать в этот маленький рай на выходные… Могу поспорить, что на моих губах, когда я уснула, играла счастливая улыбка.
Наутро я встала в приподнятом настроении, почти спокойно выслушала бред отчима, припасенный им к завтраку, и отправилась совершать трудовые подвиги в самом бодром расположении духа. В таком настроении я смогла бы доставить что угодно хоть на Северный полюс, но осуществить этот грандиозный план мне не удалось. Во-первых, когда я вошла в помещение на третьем этаже, где ждала меня Люда, все сотрудники затихли и воззрились на меня, как на привидение, прокричавшее: «Бу-у-у!» прямо в их ошеломленные физиономии. Я на всякий случай незаметно проверила, застегнута ли ширинка на моих джинсах, но все оказалось в порядке. Ботинки тоже были надеты как положено и даже тщательно зашнурованы. Свою старенькую куртку я не так давно постирала, и к тому же надушила ее с утра парфюмом «Хьюго Босс», чтобы перебить стойкий аромат ополаскивателя для белья «Ленор», так что являться источником помойного смрада я тоже не могла. И волосы, вроде бы, были растрепаны точно так же, как и всегда…
Я пискнула на всякий случай: «Здрасьте!», но никто из сотрудников не отозвался. Пожав плечами, я села на стул перед Людой, и лицо моей начальницы, тоже узревшей во мне вселенскую жуть, внезапно расцвело такой прелестной и открытой улыбкой, что я едва не поперхнулась. Продолжая улыбаться самым непостижимым образом, Люда торжественно протянула мне тоненькую стопочку бумаг в прозрачной папке. Я приняла ее, и с удивлением прочла подробнейший адрес, который в данном случае был совершенно ни к чему – мимо этого автосервиса, в который мне предстояло отвезти документы, я проходила каждый день, и порой даже не один раз. Обычно, если вдруг пункт назначения располагался недалеко от дома курьера, папку с документами выдавали «в нагрузку», рассчитывая только на курьерскую совесть, которая не позволит выбросить бумаги в ближайшую лужу и вдобавок злобно плюнуть на них. Иногда таких «нагрузок» набиралось прилично, и время, потраченное на их доставку, не шло ни в какое сравнение с теми жалкими минутами, которые пришлось затратить на доставку всего остального. И тем не менее считалось, что начальник оказывает любезность курьеру, выдавая ему такое удобное для поездки место…
- Сегодня для тебя не очень много работы, - медово сказала Люда. – И завтра не спеши, приезжай попозже, ладно?
- Ладно, - тупо повторила я, сказала всем: «До свидания!» и вышла из кабинета.
Яна снова курила на лестнице. На этот раз она даже придержала меня за рукав.
- Привет. Как дела? – спросила она, и видно было, что она изо всех сил старается быть любезной и милой.
- Привет, - отозвалась я, еще не отошедшая от шока. – Спасибо, все хорошо.
- Ну, еще бы!.. – фыркнула Яна. – Ладно, пока!
- Пока, - ответила я. Нет, этой девушке явно нужно поговорить со своим лечащим врачом, иначе так и до беды недалеко! Два раза подряд поздороваться с курьером – это уже смахивает на развивающуюся патологию.
Так как до дома я рассчитывала добраться не позже, чем через час, то вполне можно было побаловать себя большим шоколадным мороженым из «Макдональдса». Я так и поступила – получила в раздаточном экспресс-окошке свой коричневый пакет с логотипом компании фаст-фуда и спустилась в подземку. Когда я доеду до дома, мороженое растет, смешается с шоколадным сиропом, и его можно будет пить маленькими глоточками, смакуя и наслаждаясь. Коктейль такого эффекта не дает, но и он порой неплох...
Весело помахивая желтым пакетом с символикой издательства, я бодро поднялась по ступенькам, чтобы перейти на другую линию, но грациозно пробежаться по лестничному пролету мне не удалось. Какой-то обкуренный придурок с висящими сальными патлами неопределенного цвета и отвратительным запахом изо рта, искривленного в дебильной усмешке, налетел на меня и толкнул, что называется, «со всей дури». Так толкнул, что я кубарем покатилась вниз по ступенькам прямо под ноги ворчливой старухе, которая тут же пребольно ткнула меня в бок своей клюкой и обозвала «вокзальной девкой». Вдобавок ко всему я выпустила из рук пакет, который оказался у подножия лестницы гораздо раньше меня, и я благополучно приземлилась обширной пятой точкой прямо на шоколадное мороженое. Я тут же вскочила, словно меня ужалила дюжина бешеных ос. Думаю, даже если бы у меня в тот момент были переломы, я бы их не заметила, потому что меня куснула жуткая мысль: а если мороженое перепачкало документы?! Тогда мне конец!
К счастью, мороженое не успело просочиться сквозь бумажный пакет, но меня ждало не менее тяжкое разочарование – пластиковый стаканчик, благодаря моей заднице, превратился в малоаппетитную лепешку. Но я же не могла его просто так выбросить. Во-первых, урн в метро нет. Во-вторых, я не собиралась просто так расставаться с мороженым, за которое заплатила тридцать рублей! Сгорая от стыда и ненависти к себе, я забилась в самый дальний угол платформы и торопливо, скрываясь от чужих взглядов, вычерпала остатки мороженого и сиропа из бывшего стаканчика. «Отходы» вместе с

Anna Angell добавил [date]1075268393[/date]:
перепачканным бумажным пакетом пришлось долго и тщательно комкать и мять, чтобы завернуть их в носовой платок (больше было некуда, а бросить мусор на платформе мне не позволила совесть).
Наконец тема мороженого была исчерпана и в прямом, и в переносном смысле. Я сглотнула комок слез, застрявший в горле, и осмотрела повреждения. Сама я оказалась на удивление цела, только немного саднил локоть и ныла разбитая коленка, зато моей одежде не повезло по-крупному. Джинсы были разорваны на колене, но за семь минут работы их с легкостью можно было зашить так, чтобы никакой дырки не было заметно и в помине. Тем более что джинсы и без того были уже изрядно потрепаны… А вот куртка пострадала изрядно – на ней образовалось неприятное пятно черного цвета, плавно переползающее с рукава на передний карман. И успокоить себя тем, что куртке и без того уже пора было на помойку, я не могла – эту куртку невозможно было просто так выбросить.
Мы с ней прошли огонь и воду. Когда-то эта куртка принадлежала отчиму, но я самым наглым образом присвоила ее себе, и мы не расставались вот уже почти пять лет. А теперь на ней уродское пятно непонятного происхождения, более всего смахивающее на разлитый мазут или черничное варенье, что, в принципе, несет одинаковый урон ткани. Стараясь не разреветься принародно, я бережно свернула куртку и сунула ее в рюкзак. Мысли о работе отошли на задний план. Сейчас мне больше всего хотелось отмыться от всей этой мерзости, которая произошла со мной за последние пятнадцать минут, поэтому я решила занести документы в автосервис на следующий день, перед работой. В конце концов, не помрут они без своих счет-фактур и актов, а у меня моральное потрясение…
До дома я доехала без приключений. Никто не толкнул меня, никто не плюнул в мою сторону, только одна зловредная старуха фыркнула мне в спину: «Нацепила рюкзак, пройти нельзя!..», но я обернулась и так посмотрела на нее, что бабка разом усохла и примолкла. Дома я быстро сняла с себя испорченную одежду, включила дефицитную кассету Шэнайи Твейн и, подпевая веселенькой песенке «Дорогой, я пришла домой», принялась разбираться с неприятностями. Сначала пришлось зашить и застирать джинсы, затем я попыталась придать куртке божеский вид, но это мне не удалось, и я оставила все попытки до прихода мамы. Потом я решила, что мои «раны» вполне могут быть смертельными и принялась яростно их обрабатывать – от души продезинфицировала царапины спиртом (пришлось стиснуть зубы, чтобы не заорать)… В общем, я занималась бытовыми заботами.
И одновременно думала об Игоре. Я размышляла над тем, что ничего подобного не произошло бы со мной сегодня, если бы сильный и заботливый Игорь был со мной рядом. Или если бы я уже была его женой… Я бы уж точно не полезла в подземку, потому что в моем распоряжении была бы собственная машина с шофером. Я бы не убивалась из-за испорченной куртки, даже самой любимой, потому что в любой момент смогла бы купить сотню точно таких же. Мне не пришлось бы тайком ото всех жевать на платформе мороженое – я послала бы за ним служанку и съела бы его, уютно устроившись с ногами на мягком диване под нетленные аккорды «Битлз». А Игорь сидел бы рядом со мной и ласковой рукой стирал бы шоколадный сироп с моего носа...
Я уже знала, что скажу Игорю при следующей встрече. Нет, я не буду слезно клясться ему в любви и уверять его, что он – единственный и неповторимый мужчина в моей жизни. Я не стану преданно заглядывать в его глаза и спрашивать: «Твое предложение все еще в силе?» Я не собираюсь прибегать к лицемерным женским уловкам.
Я просто возьму Игоря за руку, сожму ее покрепче и скажу, глядя ему прямо в глаза: «Забери меня отсюда! Пожалуйста!»
Именно так я и сделала.
 
до конца пока не дочитала, но сохранила на комп, буду дочитывать в офф-лайне...

Теперь,... роман вызывает чувства, это мне безумно нравиться... сцена со знакомствои ("привет, Бобер")
заставила посмеяться от души.... бывает такое и у меня...
И вообще, очень хорошим языком написаноЙ читать легко и приятно!
а вот... как бы это сказать... роман одного дня... прочитал, порадовался и забыл на веки вечные... но зато пока читаешь испытываешь офигенное удовольствие! жду окончания!
 
Child Of Bodom, Дочь Билла Гейтса
Спасибо за отклики! Ждала я их - и вот, дождалась!
Child Of Bodom. Про вес - это примерно мой вес. Правда, мой колеблется в пределах 85 кг. и мамаша (худая, кстати), задолбала меня идеей похудения и здоровой жизни. На что я кладу с прибором и пишу подобные романы. Не думаю, что жуй я одну тертую морковку, я написала бы нечто подобное. А вот в обнимку с веджрышком фисташек и щоколадочкой "Несквик" - вполне... Чем я и занимаюсь в последнее время. Не ем - пишу новый роман.
Дочь Билла Гейтса, тебе отдельное спасибо. За слова про то, что "порадовался и забыл на веки вечные". В принципе, на это рассчитаны почти все романы, которые я покупаю на лотках метро (в последнее время особенно нравится мне Платова). Самое лучшее в этих романах - именно то ощущение, которое они дают.
Child Of Bodom, начсет издательства - а ты что, пробовала? Относила в издательство? Мне как-то возиться не хочется. Не думаю, что я так уж офигенно талантлива, к тому же недостаточно плодовита в смысле писанины.
А вот и продолжение...

Глава 6
Я никогда не мечтала о пышной свадьбе. Основных причин для этого было две. Первая: моя семья, как вы уже поняли, была ограничена в средствах, и я не могла представить, как за платье, которое оденешь только один раз, можно заплатить свою годовую зарплату. Вторая: я никогда не верила, как остальные девушки, спешащие под венец, что свадьба – это один раз и на всю жизнь. Я никогда не понимала радости девушек перед этим «светлым» днем, и уж тем более не могла сообразить, с какой стати невеста, прожившая со своим женихом пару лет в гражданском браке, одевает на церемонию фату, символ невинности, потерянной в восьмом классе. От всего этого так явственно попахивало лицемерием, что мне каждый раз становилось противно, когда я видела так называемую церемонию бракосочетания. Один раз мне посчастливилось стать свидетелем такого зрелища: из машины с непременными коровьими бубенчиками на крыше, подвешенными к позолоченным ободам от бочек, вылезла сначала невеста, похожая на торт со взбитыми сливками благодаря своему восьмимесячному животу и белому шифону, а затем и жених, более всего смахивающий на недокормленную глисту. Костюм висел на нем, как на швабре. При этом жених очень заметно покачивался на ветру – может быть, от переизбытка чувств, а скорее всего благодаря заранее выпитому спиртному. И эта парочка направилась к храму, чтобы скрепить свой союз венчанием…
Была еще одна проблема – если мне на жизненном пути и попадался человек, которого я без труда могла представить в роли своего мужа, то этот человек, как правило, уже оказывался капитально женат. Кроме того, я считала, что муж должен быть не только украшением диванного интерьера перед телевизором, а ощутимым помощником в доме, да и вообще хозяином, главой семейства, не ущемляющим при этом прав жены. К великому несчастью, я очень быстро видела все недостатки лиц мужского пола, словно на лбу читала крупные буквы: «разбрасывает грязные носки по квартире», «пьет пиво и потом воняет пивным перегаром, но при этом обидится, если отвернешь лицо от его пивного поцелуя», «раз в месяц даст свое царственное добро на поездку на рынок в качестве носильщика при жене», «любит смотреть по телевизору теледебаты и с радостью в них вступает, при этом призывая остальных членов семьи к нему присоединиться»… И еще много, до омерзения много разных букв…
Наверное, я слишком скептична, только и всего. Кто-то увидит в моих словах зависть – им я советую обратиться к окулисту. Может быть, я и позавидовала бы, если бы мне на глаза попалась действительно красивая и гармоничная церемония без беременной невесты, подвыпившего жениха и бубенцов на позолоченных ободах, символизирующих кольца, но пока в

Anna Angell добавил [date]1075356066[/date]:
основном приходится разочаровываться. То попадется невеста с волосами, тщательно выкрашенными в розовый цвет, то жених с ирокезом, то парочка школьников-переростков, шизеющих от собственной значимости в этом мире… Словом, вы поняли – мое отношение с свадебной церемонии к девятнадцати годам успело сложиться, спрессоваться путем многочисленных примеров со стороны и вылиться в итоге в стойкую неприязнь ко всей мишуре, непременно сопровождающей «торжество». Ну неужели нельзя тихо, сидя с любимым в укромном уголке, поклясться кровью в верности, а потом устроить шаманские пляски вокруг газовой горелки?.. Шучу, но смех сквозь слезы.
Однако я прекрасно понимала, что в случае с Игорем шаманские пляски не пройдут, и мне придется облачаться в белые кружева (по-крайней мере, в моем случае фата действительно будет символом невинности), а потом весь вечер улыбаться многочисленным гостям. Но все же я не преминула сообщить о своем отношении к «торжественной церемонии» своему жениху и его родне, когда мы собрались все вместе, чтобы обсудить предстоящую свадьбу.
Мила посмотрела на меня понимающе.
- Я прекрасно знаю, о чем ты говоришь, - вздохнула она. – Мой папа всегда мечтал увидеть меня в белых шелках и атласе, но я не доставила ему такого удовольствия, потому что единственный мой брак закончился, не успев начаться. И я ничуть не жалею, что мне не досталось «счастье» в виде белого платья. Но и ты должна понять нас. У нашей семьи уже сформировалось определенное положение в обществе, и от нас ждут предсказуемых и традиционных поступков, принятых среди цивилизованных людей…
- Иными словами, - перевела я на общедоступный язык вежливые слова Милы. – Хочешь - не хочешь, а надо. Ну, ладно. Надо, так надо. Делайте, что хотите.
К превеликой радости для меня, от венчания жених отказался наотрез, потому что не хотел заставлять меня принимать веру против воли. Конечно, я верила в нечто сверхъестественное – может быть, в Провидение? – но крещена не была. В те времена, когда я была ребенком, такая традиция практиковалась редко, а в более зрелом возрасте я встала на распутье: какую религию выбрать? В школе для нас устроили однажды экскурсию по храмам всех конфессий: мы были в православном храме, в католическом костеле, в мусульманской мечети, в иудаистской синагоге, в баптистской церкви… Больше всего мне понравилась атрибутика католичества – все эти статуэтки, величавая монументальность храма, длинные скамьи из темного дерева словно сошли со средневековых картин. Правда, больше всего в костеле мне понравилась не обстановка, а потрясающе молодой священник с прибалтийским акцентом, у которого были чисто выбритые пухлые щечки и застенчивая улыбка. Справедливо полагая, что принимать веру только из-за симпатичных служителей культа было бы кощунством, я решила повременить с таким серьезным решением и «временила» до сих пор.
Разумеется, мне пришлось участвовать в подготовке к свадьбе. И нельзя сказать, что я приступила к приготовлениям без удовольствия. Прежде всего, я не была ограничена в средствах, и это давало простор для моей фантазии, поэтому я с удовольствием листала свадебные каталоги и изредка тыкала пальцем в понравившуюся картинку: «Вот это было бы неплохо…» Мне помогала (если можно так сказать) занудная тетка-распорядитель, которая точно никогда не выходила замуж. Каждую свою фразу эта женщина начинала со слов: «Сегодня в моде…, и мы не можем обойти этот аспект!» Я терпела ее до тех самых пор, пока она не заявила категорично, что я непременно должна одеть светло-розовое платье. Представив себя в образе молочного поросенка, я скривилась и отказалась от услуг этой старой девы. И оказалось, что не зря!
Игорь заезжал за мной к семи часам, мы ехали в особняк, где нас уже ждали Мила с Ларой, и мы вчетвером работали над планом грядущего мероприятия. Иногда мы спорили, но чаще будущие родственники со мной соглашались, и это было очень приятно. Мила сразу решила поддержать меня, когда я робко заявила, что ни к чему снимать на вечер ресторан, и мы сошлись на «скромном» мероприятии дома, то есть в особняке. Для этого «скромного» мероприятия пришлось нанять в помощь Борису еще двоих поваров из любимого Ларисиного ресторана, взять в аренду полсотни белых столиков с несметной ордой стульчиков, заказать в элитном ателье скатерти и салфетки с вензелями, а в типографии – целую кучу специально отпечатанных на тисненой бумаге приглашений и конвертов для них. Работников ЗАГСа тоже было решено пригласить в особняк, чтобы нас с Игорем зарегистрировали на глазах у всех гостей. Сначала я пыталась подсчитать расходы, но так как я не знала точных цен, то сумма получалась весьма приблизительной. А потом я случайно услышала, сколько стоил смокинг для Игоря с шелковым поясом, и поняла, что все мои приблизительности находятся далеко за гранью реальности. Если честно, я даже не представляла, что существуют такие цены…
За платьем мы поехали втроем – я, Лариса и Мила. В салоне нас приняли с распростертыми объятиями, меня быстро и ловко раздели (я даже не успела понять, в чем дело), и закипела работа. Мне на волосы цепляли веночки, меня затягивали в тесные корсеты, на меня навешивали воздушные кринолины, мою несчастную задницу впихивали в узкие юбки, мои ноги втискивали в белые лодочки разных фасонов, мою грудь то скрывали высоким воротником, то выуживали на всеобщее обозрение благодаря обширным декольте… Через два часа у меня закружилась голова и стало трудно дышать, а еще через полчаса я села на плетеный стульчик, измяв шелковую юбку, и рявкнула:
- Все! Кто еще дотронется до меня – убью! Я не шучу!
- Детка, детка, - засуетилась Ларочка. – Еще немножечко осталось!
- Слышала я это! Час назад! Сколько можно?! Меня же в этом платье не хоронить будут! Перед червяками хвастаться не придется! Я устала, понятно? Я хочу есть, я хочу спать, я хочу домой!..
- Устала? – удивилась Лара. – Но Игорь, кажется, сделал все, чтобы ты не утруждалась на работе…
Стало как-то подозрительно тихо. Я уже набрала в легкие побольше воздуха, чтобы выдать очередной виток тирады о том, как я устала и как мне надоела эта бесконечная примерка, как вдруг до меня дошел смысл слов Лары. Я заткнулась и за полсекунды сопоставила факты. В последний месяц у меня действительно было очень мало работы, да и сослуживцы были необычайно милы (Яна продолжала здороваться со мной с завидной регулярностью), но такие периоды в моей «карьере» уже случались, и они никак не были связаны с Игорем. Правда, такая легкая жизнь длилась очень недолго, в лучшем случае неделю, но уж никак не месяц, в этот раз она на удивление затянулась, но никаких сомнений на этот счет я не испытывала и

Anna Angell добавил [date]1075356164[/date]:
просто наслаждалась сложившейся ситуацией. А теперь вот что выясняется!.. Неспроста, значит, Люда хвасталась новыми сережками…
- Детка, прости меня, - тут же осознала свою ошибку Лариса. – Я ни в коем случае не хотела тебя обидеть! Просто мы с Игорем посчитали, что так будет лучше… Ты нужна нам свеженькая, бодрая…
- А тухленькая и дохлая, значит, не нужна?! – с издевкой уточнила я, выпутываясь из шлейфа.
- Ну, Аннушка, ну, солнышко… - заюлила Мила. – Мы же как лучше хотим!
- А получается как всегда! – фыркнула я и рывком натянула джинсы. – Ну, вот что! Я пока еще вам обоим никто, так что не надо решать за меня, а уж тем более делать «как лучше»! Это понятно?!
Даже решительная Мила была ошарашена моим львиным рыком. Ее красивое лицо приняло странное выражение – смешное, и в то же время невероятно серьезное.
- Понятно, детка, - кивнула Лариса, которая выглядела примерно так же, как и ее сестра. – Нам понятно.
- Это имя у меня теперь такое – «детка»? – пошла я в разнос окончательно. – Детка Солнышковна Золотко, что ли?! Может, вам паспорт показать, чтобы вы запомнили наконец, как меня зовут?!
В это время подоспела одна из продавщиц с чашкой ароматного кофе в руках. За ней спешила вторая, она несла поднос с печеньем и свежими булочками. Все это великолепие вскоре стояло на столе передо мной, и дразнящий запах кофе щекотал мои ноздри…
- Ладно, - смягчилась я. – Что-то я не то несу… Спасибо, конечно, за заботу, но порой она чрезмерна.
- Это ты извини нас еще раз, дет… - Лариса прикусила язык. – Аннушка. Мы действительно не хотели обидеть тебя. Попей кофейку, подкрепись, и продолжим, хорошо, дет… Аннушка? Ты не против?
Булочки были с клубничным джемом.
- Только, если можно, побыстрее, - окончательно сдалась я. – Действительно очень хочется отдохнуть.
- Мы все понимаем, сол… Анечка, - поспешно сказала Мила. – Ты абсолютно права, пора заканчивать покупки.
Однако закончили мы только через полтора часа. Нами было выбрано платье цвета слоновой кости, без корсета, но с декольте и подходящие к нему туфли и фата, которую мастерицы салона пообещали закончить на следующей неделе (ее должны были расшить жемчугом и стразами). А еще были куплены чулки, перчатки, подвязка, заколки… Платье осталось в салоне – его еще нужно было подогнать по фигуре (подогнать по моей фигуре… хе-хе…), мне всучили только четыре упаковки чулок (куда столько?!), подвязку в красивом маленьком пакетике и невероятно вонючий мешочек-ароматизатор для сумки (саше). Мешочек назвали «подарком от салона». Я хотела съязвить, что наш заказ стоил едва ли не дороже, чем весь салон, и дарить нам в знак признательности за заказ какой-то вонючий мешок размером с дохлую мышь – это просто издевательство, но на это у меня уже не было сил. В общем, из Ларисиного «Фольксвагена» я не вышла, а буквально выпала. Ну как от этих бесконечных примерок можно получать удовольствие?! Почему другие невесты с восторгом крутятся перед зеркалом, расправляя складочки шелка, а меня от всего этого просто тошнит и хочется поскорее зарыться под одеяло, чтобы никого не видеть?!..
В гостиной нас ждал Костя (Котя!). Он пристроил ноутбук на кофейном столике и увлеченно лупил по клавишам. На этот раз он сразу заметил присутствие других людей в комнате и даже встал, когда мы вошли.
- Котя, детка, ты уже дома? – обрадовалась Лариса и поцеловала племянника в щеку. – Решил поработать спокойно?
- А где Горик? – не дав сыну и слова сказать, спросила Мила, грациозно сбрасывая в руки Кате свою короткую курточку из щипанной норки. Свой видавший виды пиджак я предпочла повесить в стенной шкаф сама. – Вы ужинали?
- Нет, не ужинали, - в своей обычной «замедленной» манере ответил Костя. – Игорь уехал, но пообещал вернуться через полчаса.
- Опять ты все перепутал, - послышался с порога голос Игоря, и мой жених вошел в гостиную. В руках он держал букет чайных роз размером с колесо от телеги. – Я же сказал – съезжу за цветами для моего солнышка и вернусь. Это тебе, милая, - с невыразимой нежностью в голосе произнес Игорь и вручил букет мне. В особняке в каждой комнате стояли вазы с цветами, и растения в них всегда были свежими – видимо, их регулярно меняли. Но, хоть подарок Игоря и показался мне пустой тратой денег (все равно, если бы доярке подарили бидон молока), его красивый жест был мне чрезвычайно приятен. Смутившись, я уткнулась носом в сладко пахнущие бутоны и пискнула: «Спасибо!» Игорь засмеялся и в ответ звонко чмокнул меня в щеку.
- Выбрали платье? – спросил Костя.
- Выбрали, Котенька, - отозвалась Мила. – Очень красивое. Но при женихе нельзя об этом говорить.
- Почему? – удивился Костя, и его лицо приняло смешное выражение детской обиды.
- Плохая примета, - коротко разъяснила Лариса и громко крикнула в пространство столовой. – Лида! Где ты там? Пора подавать ужин!..
Ужин, как всегда, оказался вне конкуренции. Я откинулась на спинку стула и шумно выдохнула. Сейчас заботливая Катя принесет судки со вкуснятиной для моих домашних, и Игорь отвезет меня домой, а потом мы будем долго-долго целоваться в машине… Жизнь прекрасна, черт побери!
Но привычный сценарий неожиданно дал сбой. Зазвонил телефон, и Катя принесла трубку Игорю. Выслушав информацию, исходящую от невидимого собеседника, мой жених чертыхнулся и засобирался в дорогу. Ему срочно понадобилось встретиться с каким-то посредником, и эту встречу никак нельзя было перенести или отменить.
- Ну, вот что, - решительно сказал Игорь, обращаясь ко мне. – Сегодня все равно пятница, так что домой тебе ехать ни к чему. Останешься на ночь у нас. Я позвоню твоей матери и предупрежу ее. Как тебе мое предложение?
- Конечно, Аннушка останется! – заверила сына Мила, не дав мне ответить. – Лида сейчас же подготовит для нее голубую гостевую. Пижаму позаимствуем у Коти, у него ведь есть одна абсолютно новая. А нераспечатанных зубных щеток у тебя полно.

Anna Angell добавил [date]1075356251[/date]:
- Вот и прекрасно, - подвел итог Игорь. – Костя, позаботишься об Анне! – велел он брату. – Видео, аудио – все, что угодно, чтобы она не скучала. Договорились, крошка?.. – это уже мне. Спохватился! Интересно, а этот раз мне удастся ответить самой?..
Додумать я не успела, так же как и сказать хоть слово. Игорь стремительно поцеловал меня и исчез за дверью. Я осталась стоять с открытым ртом.
- Детка, заранее желаю тебе спокойной ночи, - приложилась Мила губами к моей щеке. – Мне нужно наверстать упущенное, наверняка накопилось полно работы. Лара, надеюсь, ты мне поможешь?
- Конечно, сестренка, - улыбнулась Лариса и тоже подарила мне ритуальный поцелуй вежливости. – Спокойной ночи, солнышко! Боюсь, что работа затянется до ночи, и мы увидимся только утром, так что до встречи… Котя, развлекай нашу детку как следует, иначе Горик вернется и намылит тебе шею! – шутливо пригрозила она племяннику и вслед за Милой поднялась по лестнице. Когда Лариса уже заносила ногу за ступеньку следующего пролета, я вдруг сообразила: презрев мой наказ, будущая свекровь и ее сестрица вовсю оперировали ненавистными мне терминами «детка» и «солнышко»!
- Эй! – разозлилась я. – Вы что, опять забыли, как меня зовут?!
- А я думала, золотко, что тебе нравится, - свесилась через перила Лариса. На ее лице играло такое озорное выражение, что мне показалась, будто Лара за секунду помолодела лет на десять. – Горику же ты не делаешь замечаний…
И веселая Лариса ласточкой взлетела по лестнице. Понимающий Костя положил мне на плечо тяжелую ладонь.
- Не обижайся на них, - сказал он со вздохом. – Ты же знаешь - с ними бесполезно спорить. Я тоже сначала боролся, но потом привык.
- «Котя»… - не в первый раз передернуло меня. – Звучит как кличка для хомяка!
- Я привык, - повторил Костя без обиды. – В семье невозможно постоянно называть друг друга по именам, это просто скучно. И слишком официально, а официальности нам хватает и в офисе… В конце концов, «детка» звучит не так уж плохо.
- Только попробуй назвать меня так! – пригрозила я Косте. – Моя месть будет жестокой! – и я легонько дернула его за белый вихор. Почему-то с Костей, хотя он был не менее привлекателен, чем его брат, я не чувствовала себя скованно и не дрожала от его прикосновений. С Костей я почему-то никогда не задумывалась, как я выгляжу, и что на мне надето, тогда как рядом с Игорем я постоянно комплексовала из-за своей не слишком привлекательной внешности и простенькой одежды. Я могла запросто дать Косте в горячке спора подзатыльник или ласково потрепать по волосам, если вдруг он говорил мне что-то приятное. С Игорем такое было немыслимо – с ним можно было выяснять отношения и страстно целоваться, но уж никак не награждать его ласковыми подзатыльниками. Порой Костя пытался отвлечь огонь Милиного гнева на себя, если наши взгляды на свадебную церемонию не совпадали, и за это я была очень благодарна своему новоиспеченному брату.
Да, наверное, Костя и стал для меня тем самым старшим братом, о котором я мечтала с младенчества и который снился мне едва ли не с пяти лет. Защитник и покровитель, сильный и смелый… Такой брат никогда не откажется выслушать свою младшую сестренку, утрет ее слезы и поможет залечить ее душевные раны большим шоколадным пломбиром. А если сестренка вдруг не сможет исполнить данного ему обещания сходить вместе в кино или в театр и убежит на внеплановое свидание, он не обидится и будет преданно ждать ее допоздна, тревожась о непутевой девчонке…
Сначала я сторонилась Кости. Во-первых, я отлично знала себя и меньше всего хотела влюбиться в симпатичного брата жениха. Во-вторых, я опасалась так называемой Костиной «рассеянности» – мало ли что взбредет ему в голову… В-третьих, я всегда с трудом находила общий язык с людьми, в особенности с мужчинами (в чем вы можете убедиться, перечитав первые главы романа). Но неожиданно для меня самой общение с Костей оказалось очень легким и приятным. Мы без проблем нашли общий язык, и это не слишком-то понравилось Игорю. Однажды, увидев, как мы с Костей хохочем во все горло над каким-то идиотским сериалом и одновременно отвешиваем друг другу болезненные тычки (от этого становилось еще смешнее), Игорь произнес с горечью в голосе:
- А со мной ты так никогда не смеешься…
Я тут же вскочила с дивана и попыталась утихомирить рвущийся из меня смех, чтобы объяснить Игорю беспочвенность его ревности, но удержаться на ногах не смогла и снова упала на мягкую обивку, не забыв пребольно ущипнуть Костю за руку. Правда, потом Игорь признал свою ревность глупой и сказал, что очень рад за нас с Костей – не так-то просто подружиться с абсолютно чужим тебе человеком, и лучше уж весело проводить с ним время, чем смотреть друг на друга исподлобья.
Надо сказать, что я совершенно искренне считала ревность Игоря беспочвенной, потому что просто не могла представить романтические отношения между мной и Костей. С ним хорошо было поиздеваться над какой-нибудь молодящейся голливудской звездой или обрызгать Костю водой из садового шланга, но чтобы испытывать по отношению к нему первозданный трепет и мечтать об его объятиях и поцелуях… Честно говоря, я никогда не думала, что способна на дружеские отношения с подобным красавцем (мне всегда казалось, что во мне живет прирожденная нимфоманка), но оказалось, что очень даже способна. Так как по причине подготовки к свадьбе времени общаться со своими немногочисленными подругами у меня не было, то Костя сумел без труда мне их заменить, и я уже с трудом представляла, что было бы, если бы у Игоря (а теперь уже и у меня) не было такого замечательного брата. Наверное, я просто сошла бы с ума от бесконечного обсуждения свадебных нарядов и приглашений.
Впрочем, иногда на Костю «накатывало», и тогда он полностью уходил в себя, почти не обращая внимания на окружающих. «Накат» мог длиться пару часов, а мог продолжаться и несколько дней, в течение которых Костя практически не выходил из своей комнаты. Во время «накатов» Косте лучше всего писалось (как выяснилось, Костя заведовал колонкой в одном из популярных журналов и регулярно писал для нее статьи), и клавиатура его компьютера едва ли не дымилась от активной печати. По прошествии этих нескольких часов или дней Костя умывался, при необходимости сбривал щетину и вновь становился милым, бодрым и отзывчивым парнем, оставив все «прелести» «наката» за дверью своей комнаты.
К счастью, «накаты» случались редко, не чаще раза в месяц, и их вполне можно было перетерпеть.

Anna Angell добавил [date]1075357907[/date]:
- Ладно, не злись, - примирительно сказал Костя. – Чем ты хочешь заняться? Будем смотреть кино или сыграем во что-нибудь? Можно в какую-нибудь стрелялку с мультиплеером. Посоревнуемся, кто из нас крутой спецназовец…
- Можно подумать, ты и так не знаешь! – фыркнула я. – Я обставлю тебя за три минуты!
- Увидим, - усмехнулся Костя, и мы поднялись на второй этаж. В Костиной спальне стоял отличный навороченный компьютер, и я очень удивилась, впервые увидев его – в доме было несколько компьютеров, но все они стояли в кабинетах, потому что в спальнях хозяева особняка предпочитали отдыхать, а не работать. «Вдруг среди ночи накатит вдохновение!» – объяснил мне Костя такое странное месторасположение машины. «Накатит» - это к тому времени было уже мне очень хорошо понятно… К тому же, как оказалось, компьютер этот стал просто незаменимым устройством для наших с Костей совместных игр по Интернету.
Костя, как и я, был страстным геймером. От дисков с разнообразнейшими играми в одном из кабинетов просто ломились полки. Здесь было все, чтобы любитель виртуальных развлечений провел за компьютером оставшуюся часть своей жизни. К тому же в особняке не было проблем с Интернетом (локальные сети – одно из величайших изобретений человечества после электричества), и ни о каких лимитах времени речи не шло. Мы с Костей садились спиной друг к другу – он ставил ноутбук на выдвинутую прикроватную тумбочку, устраивал рядом мышку, а я усаживалась за клавиатуру большого компьютера, и мы начинали наши баталии. В основном мы играли в «Медаль чести» - в «мужской» шутер (от англ. «shoot» – стрелять, прим. автора) с видом от первого лица, в котором нужно было сначала собрать в Сети команду единомышленников, а потом отправляться с ними на боевое задание. Мне больше всего нравились миссии в городе, где можно было использовать невинных жителей в качестве живого щита и прятаться в подвалах, чтобы потом неожиданно выскочить из-за угла, в одиночку расстреляв команду противника, не ждавшего нападения.
Когда мы начали игру, ко мне (то есть, к Энджел) присоединились те, с кем мне уже приходилось сражаться – Джокер, Хлоя 3000 и Морковка. Косте (то есть Фениксу) достались более опытные и сильные игроки с труднопроизносимыми, и оттого еще более устрашающими кличками. Я предоставила выбор полигона сопернику, и он, поганец, назло мне, выбрал пустынную территорию с одиноко растущими елками и единственным строением на бескрайней поверхности карты – убогой щелястой сторожкой на краю леса. Наверное, полигон изображал глухие русские леса, потому что в сторожке жил бессловесный виртуальный мужик в ватнике и с живописным красным носом, который не мешал игрокам, а только мирно глушил «Столичную» из алюминиевой кружки и изредка громогласно икал. В его «обитель» я послала Морковку, вооруженную дальнобойными гранатами и пулеметом, и по пути к сторожке Морковка успела выпустить несколько пуль в одного из Костиных головорезов. Он погнался за Морковкой, но Хлоя уложила наглеца точным выстрелом из снайперской винтовки, и наша команда легко заняла сторожку.
Я засмотрелась на старательное прицеливание Джокера (он хотел разбить выстрелом прожектор над сторожкой, который служил ориентиром для наших врагов) и едва сама не угодила в лапы противника – Феникс собственной персоной бесшумно крался ко мне с армейским ножом в руке. Моя рука уже потянулась к винтовке, но в последнюю минуту я передумала. В конце концов, Косте и так доставалось от меня в последнее время, и он заслужил от меня небольшую жертву… Я выбрала в своем арсенале гранату и бросила ее ровнехонько между Фениксом и мной. Раздался громкий взрыв, и полоска жизни моего героя резко поползла вниз.
Реальный Костя захлопнул крышку ноутбука и, одним прыжком перескочив через кровать, которая стояла на пути к моему игровому месту, продемонстрировал мне красивый захват со спины – мой затылок оказался намертво прижат к Костиному свитеру.
- Совести у тебя нет, - добродушно сказал Костя мне в самое ухо. – Ну зачем было устраивать ничью? Ты бы выиграла…
- Конечно, я бы выиграла! – заносчиво фыркнула я. Захват Кости был больше похож на объятие, потому что его рука не давила мне на горло, а лишь мягко касалась шеи. – Но надо же и тебе хоть изредка праздновать победу! Мне не жалко… Я все равно обставлю тебя в следующий раз!
- Верю-верю, - не отпуская меня, Костя умудрился дотянуться и выключить компьютер. – Попросишь пощады или пойдем мороженое есть? По телевизору как раз «Секретные материалы» сегодня. Малдер, насколько я помню, особенно хорошо идет под пломбир с абрикосовым джемом и шоколадной стружкой? - поддел меня Костя, вспомнив одно из моих изречений. – Я ничего не перепутал?
- Малдер в пломбире, абрикосовом джеме и шоколадной стружке?.. – мечтательно облизнулась я. – А вы извращенец, Котя!
Мы одновременно прыснули со смеху, а затем и расхохотались во все горло (Костя, разумеется, к тому времени уже снял свой захват). Махнув рукой («Эту невоспитанную девчонку уже не переделаешь, так же как не изгонишь всех тараканов из ее рыжей головы!»), Костя ушел к Борису за мороженым, предоставив мне честь включить телевизор в «кинозале». Я так и сделала, и когда Костя принес мороженое, я уже удобно устроилась на диване перед громадным экраном. Правда, рассеянный Костя немного перепутал, и вместо абрикосового джема пломбир был полит карамельным сиропом, но это тоже было неплохо.
Серия оказалась интересной – в ней на Малдера напали тараканы, которыми управляла симпатичная девушка, похожая на ведущую теленовостей. Тараканов я побаивалась, поэтому предпочитала смотреть в миску с мороженым, а не на экран, зато Косте копошащиеся гады не были противны, и он не отрывался от телевизора. Когда серия уже близилась к концу, в дверь «кинозала» постучала горничная Лида.
- Ваша комната готова, - сообщила она мне. – Она на третьем этаже, первая слева. Вас проводить?
- Спасибо, я сам провожу Анну, - отозвался Костя и протянул руку за пультом, чтобы выключить телевизор. – Я чуть не забыл – тебе же нужна пижама…

Anna Angell добавил [date]1075357977[/date]:
Давно ни одна вещь не была мне так сильно велика, как Костина пижама. Ощущение «мыши в целлофановом кульке» вдруг так сильно подняло мое настроение, что я тихонько издала воинственный клич муми-троллей из книжки: «Пих-хо!». Пижама понравилась мне необыкновенно: она была шелковой, приятного синего цвета и с большими перламутровыми пуговицами. Я старательно закатала рукава, поплотнее собрала пижамную рубашку на груди (несмотря на пуговицы, скользкий шелк так и норовил сползти с плеч) и, наступая на длинные штанины, вышла к Косте, чтобы он оценил мой наряд. Этот наглец расхохотался и показал мне большой палец.
- Просто зашибись! Тебе очень идет!
- Будешь хорошо себя вести, дам тебе поносить мою юбочку, - огрызнулась я. – Тоже мне, эталон моды!
- Нет, тебе действительно идет! – заверил меня Костя. – Игорю понравится…
- Тебе-то откуда знать! – окончательно разозлилась я. – Вот что – тебе пора уходить. Я ложусь спать, понятно? А ты мне мешаешь!
- Ладно-ладно, - Костя поднял руки, показывая, что не в силах противиться моему напору. – Ухожу. Спокойной ночи.
- До завтра, - засмеялась я – Костя выглядел на редкость забавно. Он приставил указательный палец к виску, изображая несчастного самоубийцу, и нажал импровизированный курок, очень натурально сымитировав падение мертвого тела.
- Очень смешно, - с осуждением заметила я. – Это ты к чему?
- Ты меня убиваешь… - простонал Костя.
- Если не перестанешь паясничать, я действительно тебя убью, - сказала я и закрыла дверь в свою спальню.
Сразу уснуть мне не удалось, хоть я и очень старалась. Я ворочалась на мягкой перине, заворачивалась в невесомое, но очень теплое одеяло, беспрестанно взбивала пуховую подушку, но сон не шел. Наверное, сказывалась обстановка – все было так непривычно, что мой мозг отказывался давать телу приказ о сне. Задремать мне удалось только когда часы на прикроватном столике показали 01:37. Но дрема была недолгой. Сквозь сон я почувствовала, что в комнате что-то изменилось и испуганно вытаращила глаза в темноту.
Сначала я учуяла запах – привычный уже для меня аромат одеколона Игоря (он пользовался аскетичным «Олд Спайс»), смешанный со слабоощутимым коньячным амбре. Потом я увидела, как блеснула в лунных лучах улыбка моего жениха – рекламные зубы показали себя во всей красе. И только тогда я различила в темноте черную фигуру Игоря, которая проникла в мою спальню через незапертую дверь. Нельзя сказать, что я не ожидала чего-то подобного, но все же появление Игоря в моей спальне стало для меня неожиданностью. Чтобы удостовериться, что это действительно мой жених, я потянулась к прикроватному столику за очками, без которых все вокруг виделось мне расплывчатой дымкой.
- Ты что, обалдел? – довольно грубо осведомилась я у Игоря, разглядев его через стекла очков. – Второй час ночи!
- Я только что приехал и решил зайти, чтобы пожелать тебе сладких снов, - отозвалась темная фигура, и Игорь присел на край моей кровати. – Ты не против?
Я отползла подальше от Игоря, благо габариты кровати давали полную свободу перемещения.
- Я против, - довольно беспомощно ответила я. – Тебе лучше уйти, - бр-р, прямо как в мексиканском сериале! «Ах, Луис Хосе Мария, я не позволю тебе до свадьбы осквернить мою честь своими грязными посягательствами! Убирайся, извращенец!»
- Я уйду, - пообещал Игорь. – Только поцелую тебя на прощание…
Я не успела отползти еще дальше – сильные руки Игоря бесцеремонно схватили меня через одеяло и притянули к себе. Впрочем, подлое одеяло тотчас сползло, а вслед и не удерживая ничем пижамная рубашка, и я осталась в совершенно непотребном виде – с растрепанными после недолгого сна волосами и оголенными едва ли не до талии плечами. Но Игорь, не обратив на это никакого внимания, принялся жадно меня целовать, и очень скоро я забыла о своем неприличном виде. Изо рта Игоря очень вкусно пахло коньяком, и я с удовольствием впитывала этот запах, выдавливала его по капле, словно пчела, собирающая нектар. Зарываясь ладонями в мягкие волосы Игоря, я все ждала, когда же наконец его гибкие пальцы потянутся с пуговицам рубашки, чтобы снять ее с меня окончательно, но этого не происходило, он просто продолжал целовать меня, не делая никаких попыток раздеть меня. А когда Игорь оторвался от моих губ и сказал: «Спокойной ночи, солнышко!», во мне уже начало зреть бешенство неудовлетворенности.
- Эй, ты куда?! – рявкнула я, увидев, что Игорь направился к двери.
- К себе, спать, - с улыбкой ответил мой жених. – И тебе тоже стоит отдохнуть, сегодня Лара с мамой утомили тебя примерками…
- Ты спятил или издеваешься?! – взвилась я. – Или, может быть, ты - импотент?!
- Ни то, ни другое, и уж тем более не третье, - покачал головой Игорь. – Ложись спать, солнышко. Я не хочу портить впечатления ни тебе, ни себе, - и мой жених плотно прикрыл за собой дверь. Вслед ему полетела метко пущенная моей рукой подушка, но она, не достигнув цели, шлепнулась у порога. Я закусила зубами одеяло. Вот ведь гад! Такой день умудрился испортить!..
Уснуть мне удалось только под утро, и проспала я аж до одиннадцати часов, чего со мной практически не случалось. Очнувшись после необычно долгого сна, я блаженно потянулась, открыла глаза, вздрогнула от неожиданности («Где я?!»), но тут же все вспомнила и нахмурилась. За время сна пижама окончательно потеряла совесть, брюки сползли на колени, а рубашка умудрилась расстегнуться и теперь находилась где-то под необъятным одеялом. Я вздохнула и принялась одеваться, но натянуть джинсы мне помешал непонятный звук: какое-то устройство бесконечно повторяло одну и ту же музыкальную фразу, которая звучала бы вполне приятно, если бы играл ее живой пианист, а не бездушная машина. Надеясь наткнуться на очки, я приблизилась к прикроватному столику и протянула руку туда, где блестели на утреннем солнце прозрачные стекла, и тут увидела серебристый мобильный телефон, на который была аккуратно приклеена розочка из переливающейся подарочной бумаги. Именно он и издавал эти повторяющиеся звуки.

Anna Angell добавил [date]1075358048[/date]:
Мои губы сами собой растянулись в улыбку. Значит, Игорь пришел ко мне в комнату и разыграл весь этот спектакль «Я ни разу и ни с кем» для того, чтобы утром я обнаружила его сюрприз! А я-то, задница слепая, в темноте ничего и не разглядела… Я взяла телефон и нажала на кнопку приема.
- Доброе утро! Ну наконец-то ты проснулась! – прозвучал в трубке веселый голос Игоря. – Надеюсь, ты на меня больше не сердишься?
Я хотела ответить: «Сержусь!», но губы мне не повиновались, и вместо строгого тона у меня получилось только довольно жалкое и стыдливое «Хи-хи!».
- Я рад, что все в порядке, - засмеялся и Игорь. – Может быть, оглянешься и поцелуешь меня в знак признательности?
Я послушно оглянулась и увидела в дверях ухмыляющегося во весь рот Игоря. Пришлось забыть о новом телефоне и поспешно натянуть джинсы. Игорь неодобрительно покачал головой, всем своим видом говоря: «Ну зачем ты…», но я демонстративно отвернулась и выключила дареный телефон.
- Вообще-то у меня есть сотовый… - для порядка сказала я.
- Да-да, - подхватил Игорь. – Отличная модель, в которой отсутствует большая часть необходимых функций, зато присутствует непрочно сидящий в гнезде аккумулятор, который разряжается от малейшего чиха. Я помню, ты однажды хвасталась… В этом телефоне, конечно, нет стольких необходимых для работы условий, но зато есть все те функции, которые перечислены в прайс-листе, а аккумулятор я сам старательно забил молоточком, так что он останется на своем месте, пока тебе не придет в голову его выковырнуть.
Я не выдержала и рассмеялась. Ну как можно сердиться на такого обалдуя? А старый телефон у меня действительно был «чудом техники». Отчим купил его подешевке у каких-то нелегалов, и я даже радовалась подарку, пока не вкусила все прелести общения с ним. Телефон постоянно разряжался – от холода, от жары, от трехминутного разговора, а порой и просто от прикосновения, хотя аккумулятор в нем стоял абсолютно новый. В придачу к этому мой мобильный категорически отказывался записывать мелодии, хотя эта функция в его проспекте была указана как основная, а еще не работал виброзвонок, и ни о каком подключении в Интернет речи вообще не велось. Порой телефон намертво «зависал» (как правило, именно тогда, когда я усиленно строчила СМС-ку и не сохраняла ее через каждые пять секунд), а иногда отключался без объяснения причин. Но зато он был очень дешевый и редко, но все же брался за свой электронный ум, давая мне возможность поговорить лишнюю минуту.
- Значит, тебе понравилось? – уточнил Игорь. Думаю, сейчас было бы самое время кинуться ему на шею, но я не стала этого делать, потому что никогда не умела в полной мере выражать свою радость. Вот гнев – это всегда пожалуйста…
- Ну, конечно, мне понравилось, - сконфуженно пробормотала я. – Даже очень. Полезный и нужный подарок. Я давно хотела поменять сотовый… Спасибо тебе, - я неловко чмокнула Игоря куда-то в шею.
- «Полезный и нужный», говоришь… - вздохнул Игорь. – Тогда срочно нужно подарить тебе что-нибудь совершенно бесполезное и ненужное, для равновесия.
- Не надо, - испугалась я. – Сотового вполне достаточно!
- Неужели придется вернуть эту прелесть обратно в магазин?.. - Игорь протянул мне бархатную коробочку. И ежу было ясно, что лежит в ней обручальное кольцо, но какое именно кольцо? Наверное, по традиции сериальных мелодрам, золотое и с большим прозрачным камнем. Скучное и стандартное… Сдержав заранее рвущийся из груди вздох разочарования, я открыла коробочку, и тихо охнула. Синие сапфировые птички с бриллиантовыми крыльями и изумрудными глазками образовывали круг, который так и просился на изящный женский пальчик. На мой изящный пальчик, потому что, несмотря на полноту тела, я носила кольца семнадцатого размера.
- Игорь, это же «Картье»! – возмутилась я, когда прилив изумления прошел. – Ты что, с ума сошел?! Оно стоит, наверное, как твоя машина!
- Немного подешевле, - признался Игорь. – Интересно, давно ли ты стала разбираться в ювелирных украшениях?
- Я видела такое кольцо в журнале, - ответила я, и тут же повернула разговор на прежние рельсы. – Но мне и в голову не могло прийти, что ты подаришь мне нечто подобное! Это же безумно, безумно, безумно дорого!
- Может быть, ты его все же примеришь? – предложил Игорь, не удостоив внимания мое восклицание. – Вдруг я не угадал с размером?
Колечко сидело на моем пальце так, словно никогда его не покидало и в ближайшие пару столетий покидать не собиралось. Против воли я вздохнула с умиленной улыбкой, и это не скрылось от зоркого взгляда Игоря. Посчитав инцидент со стоимостью кольца исчерпанным, мой жених встал передо мной на одно колено (мне, конечно же, сразу вновь пришло в голову сравнение происходящего с событиями классической затертой мелодрамы) и, взяв меня за ту ладонь, на пальце которой уютно устроилось обручальное кольцо, сказал, со всей проникновенностью глядя мне в глаза:
- Я знаю, ты уже выразила желание выйти за меня замуж, но я хочу, чтобы все у нас было по-настоящему, поэтому выслушай меня, пожалуйста... Анна, ты и есть та самая девушка, которой я собираюсь посвятить свою жизнь. Я хочу, чтобы мы были вместе столько лет, сколько отпустит нам Судьба. Обещаю тебе, что буду делить с тобой все горести и радости, которые выпадут на твою долю. Я люблю тебя и хочу, чтобы ты стала моей женой. Ты согласна?
- Если после такой речи какой-нибудь идиот скажет мне, что важны пышные церемонии, я плюну ему в рожу, - сквозь подступившие к горлу слезы я еще старалась быть ироничной, но через секунду не выдержала, забыла про все – и про мелодрамы, и про недоверие, и про свои всклокоченные сном волосы – и, утонув в спасительных объятиях Игоря, прошептала уже совершенно серьезно:
- Ну, конечно я согласна!
Впрочем, удержаться от вредности мне не удалось, и я добавила еле слышно:
- В самом деле, не выбрасывать же платье!

Anna Angell добавил [date]1075358120[/date]:
…Платье сидело отлично. Я придирчиво оглядела свою фигуру в большом зеркале, но даже мне с моей вредностью и излишним порой сарказмом оставалось признать только, что выгляжу я совершенно бесподобно. Рядом прихорашивалась Иринка, которой предстояло стать свидетельницей со стороны невесты. Иринка до сих пор дулась на меня, потому что о своей свадьбе я сказала ей едва ли не в последний день. Ну не поворачивался у меня язык просто взять да сказать Иринке: «Я тут, знаешь, замуж выхожу скоро и хочу, чтобы ты стала моей свидетельницей. Я уже и платье для тебя присмотрела, только не спрашивай, сколько оно стоит. Не волнуйся, свадьба будет скромной, всего лишь человек двести пятьдесят, да и место мы выбрали не ближний свет, но я пришлю за тобой машину с шофером. Да, кстати, и постарайся не смотреть в упор на моего мужа, иначе ослепнешь от его неземной красоты!»
Так я и мялась до последнего, пока Милена сама не сунула мне в руки трубку и не велела немедленно звонить подруге, чтобы отвезти ее на примерку платья. Пришлось бубнить нечто вроде: «Я тут замуж выхожу… Надо нам с тобой в салон подъехать, платья примерить, иначе портнихи не успеют подогнать их по фигуре…». Иринка попыталась разузнать у меня еще что-нибудь, но я только назначила ей встречу у салона, дождалась согласного ответа и тут же повесила трубку. Мила посмотрела на меня с неодобрением – она не понимала, почему я так стесняюсь своего будущего положения светской дамы. Но я не стеснялась, я просто боялась и пыталась отогнать от себя все мысли о предстоящей свадьбе.
Утро знаменательного дня встретило меня в гостевой спальне. Горничная Катя принесла мне завтрак в постель, после еды я умылась и приняла душ, а потом на меня налетела целая орда парикмахеров, визажистов и портних, которые принялись методично рвать меня на части. К счастью, скоро некоторые из них перекинулись на Иринку, но все же и мне досталось по полной программе. В итоге в зеркале отразилась какая-то совершенно очаровательная особа с легкомысленными кудряшками на висках, глубокими зелеными глазами и сочными губами, которых у меня никогда и не было. Над Иринкой тоже поработали на славу. От ее всегдашней бледности не осталось и следа - глядя на Иринку, можно было подумать, что она провела всю свою жизнь под пальмами на каком-нибудь острове и спала как минимум по двенадцать часов в сутки. Иринку причесали попроще, но длинные локоны, спущенные по плечам и спине, очень ей шли. Потом в комнату влетела Мила и увела Иринку в гостям, а я осталась одна в ожидании сигнала «На выход!».
В голове кусачими пчелами роились мысли. На секунду мне в голову пришло, что неплохо было бы сбежать через окно, но высота третьего этажа меня остановила. Я еще раз посмотрела в зеркало, увидев совершенно незнакомую девушку, и вздохнула, погладив кольцо с синими птичками. «Все! – сказала я себе. – Обратного пути нет! Ты будешь счастлива, а это самое главное!» Потом я вспомнила, какое шоу мы задумали с Игорем, и хихикнула в кулак. Моих родственников ждут сюрпризы - я, как добрая фея, буду исполнять их желания! Вспомнив об этом, мне сразу стало легче на душе, и я была уже почти спокойна, когда в комнату вошла Лариса и позвала меня вниз. И, медленно спускаясь по лестнице в длинном струящемся платье, я уже не испытывала никаких сомнений.
Саму церемонию я помню смутно, я все время смотрела в глаза Игоря и видела в них неподдельную радость, и больше ничего меня не интересовало. Единственная заминка произошла, когда служители Гименея спросили, не собирается ли невеста взять фамилию жениха, и мне пришлось шепотом узнать у Игоря, какую, собственно, он носит фамилию. Оказалось, что Игорь, как и Милена, по паспорту Смолин, а Ларисе фамилия досталась от бывшего мужа. Произнеся несколько раз про себя «Анна Евгеньевна Смолина» на все лады, я пришла к выводу, что такую фамилию можно и присвоить, о чем и сообщила распорядителю.
Потом, когда фата с моего лица была откинута, тоненький золотой ободок опоясал мой безымянный палец, а губы Игоря коснулись моих губ, и я стала его женой, настало время торжественного обеда и тех самых волшебных сюрпризов. Для меня, например, было самым приятным сюрпризом то, что моего отчима на свадьбе не было, это сразу же мне подняло настроение, и я, потребовав минутку внимания, вспорхнула со своего почетного места. У меня даже волшебная палочка была, мы с Игорем купили ее в магазине детских карнавальных костюмов… Взяв в руки микрофон, я заговорила неуверенным голосом.
- Игорь сделал мне замечательный подарок. Он разрешил мне почувствовать себя доброй феей и исполнить несколько желаний, - мой голос медленно креп. – И первый сюрприз есть у меня для моей единственной и неповторимой мамы, - я незаметно махнула рукой Лиде. – А вот и он!
Горничная в накрахмаленном переднике внесла в столовую крохотной меховой комочек и направилась прямо к моей маме, которая сконфуженно улыбалась. Передав маме малюсенькую пушистую собачку, Лида тотчас удалилась на кухню. Присутствующие дамы ахнули и зааплодировали.
- Спасибо, - пробормотала мама, украдкой вытирая слезы.
- Пока что не за что, - возразила я. – Сначала вас нужно познакомить. Этого песика зовут Джеральд Уайткерн Третий Старлайт, и он один из лучших производителей среди йоркширских терьеров. Иными словами, его щенки считаются элитными, и многие хотели бы иметь в доме его сына или дочку. У Джеральда есть несколько подружек, и он очень не любит с ними разлучаться, поэтому мы купили для них небольшой домик. А ты, мама, позаботишься о будущих детишках Джеральда, так что, я думаю, он не будет против, если ты поживешь вместе с ним. Вот, - я отдала маме папку с документами на питомник. Этот питомник пытались продать через контору Игоря, и ему пришла в голову идея купить «собачий дом». Конечно же, я была только «за».
- Ну а так как дом Джеральда находится не слишком близко, а мы хотим видеть тебя у нас почаще, тебе понадобится средство передвижения. Скоро ты научишься сама водить машину, а пока тебе поможет шофер. А для помощи в уходе за собачками у тебя будет консультант, но с ним ты познакомишься позже. Джеральд, поцелуй мамочку!
Собачка послушно высунула бархатный язычок и лизнула мою маму в нос. Уже не сдерживаясь, мама кинулась обнимать меня. Не думаю, что такую радость вызвала у нее собачка, скорее всего, она просто была благодарна мне за очередное доказательство дочерней любви. Наобнимавшись с мамой вдоволь, я вновь взялась за микрофон.

Anna Angell добавил [date]1075358180[/date]:
- Собственно говоря, объекта для следующего чуда здесь нет, - сказала я. – Они с семьей не смогли приехать. Но тем не менее, этот человек имеет непосредственное отношение к моему появлению на свет, и за это я ему благодарна. Как вы все понимаете, речь идет о моем отце. Он и его семья обязательно получат мои волшебные подарки, их доставят прямо к дому. Мой папа всегда хотел иметь машину, и он ее непременно получит. Моя мачеха – очень красивая женщина, поэтому ей не помешает годовой абонемент в лучший салон красоты и отличный набор косметики. А моя сестренка мечтает о компьютере. Но для юной девушки мало будет одного компьютера, ее должна окружать красота, ей хочется наряжаться и быть самой привлекательной. Так тому и быть, - я взмахнула «волшебной» палочкой. Снова раздались аплодисменты.
- Есть еще немало людей, для которых у меня припасены чудеса. Некоторых эти чудеса ждут дома, а некоторые получат их только после обеда. К сожалению, я не всесильна, и я не могу ускорить течение времени, поэтому сюрприз для моей лучшей подруги пока не готов, но когда он будет готов, ты, Иринка, его непременно получишь! Также я хочу выразить признательность всем тем, кто пришел на нашу свадьбу. А теперь продолжим обед, потому что, если честно, все эти волшебные штучки раззадорили мой аппетит. Всем спасибо за внимание!
Игорь ласково поцеловал меня в висок. Гости вернулись к поеданию вкусностей, и я последовала их примеру. Правда, я соврала – от моего выступления аппетит не появился, а наоборот пропал, и я лениво жевала порезанную на кусочки грушу. Слушая бесконечные поздравления, я скучала до того времени, пока не зазвучала музыка. Милена сообщила в микрофон, что жених с невестой должны доставить удовольствие гостям первым танцем в своей семейной жизни, и мы с Игорем прошли в гостиную, специально переоборудованную для этих целей. Вслед за нами в гостиную потянулись и другие танцующие пары, и очень скоро за столом остались лишь единицы, которые предпочли звукам музыки журчание льющегося в бокалы вина.
- Наверное, рано об этом говорить, - шепнул мне на ухо Игорь. – Но я хочу, чтобы у нас было много-много детей. Рыженьких, как ты…
- Зачем народ пугать? – тоже шепотом отозвалась я. – Пусть уж лучше будут похожи на тебя.
- Хорошо, половина на половину, - согласился Игорь.
- Только твоя половина пусть будет больше, - упрямо заворчала я и вдруг резко осеклась на полуслове. Невысокая коренастая фигура и макушка с коротеньким ежиком темных волос, видимая среди танцующих пар, показалась мне смутно знакомой. – Игорь, у меня начались галлюцинации, - испуганно сказала я мужу через секунду. – Я вижу того, кого здесь никак не может быть. Наверное, шампанское было слишком крепким. Надо его срочно вытошнить, иначе я увижу слонов верхом на ящерицах, и тогда твою молодую супругу заберут в дурдом.
- Ты о чем? – оглянулся Игорь. - Кого ты увидела?
- Помнишь, я тебе рассказывала, как работала летом? – зашептала я. – Так вот, с девушкой в синем платье танцует Денис, мой напарник. Я его уже четыре года не видела. Это точно шизофрения.
- Денис? – переспросил Игорь и оглянулся. – С девушкой в синем? Так это главный представитель нашей охранной структуры, с которой у нас заключено деловое соглашение по отчислению доходов. Ну, ты понимаешь…
- Денис – ваша «крыша»?! – я прыснула в кулак. – Обалдеть можно! Надо же, как приподнялся! Я слышала о нем что-то такое, но никогда не придавала значения…
- Сейчас я вас познакомлю, - пообещал Игорь и повел меня сквозь ряды танцующих к Денису. Тот приветственно махнул Игорю рукой.
- Познакомься, Анна, - представил нас Игорь. – Это Денис. Впрочем, кажется, вы уже знакомы… К сожалению, я не знаю имени его прекрасной спутницы… - Игорь поцеловал руку блондинке в синем платье.
- Лиля, - довольно пискнула она и улыбнулась хищной улыбкой.
- Погоди, - досадливо отмахнулся Денис – писк блондинки мешал его мыслительному процессу. – Как это «уже знакомы»? Я что-то не помню. Где, когда?
- Стоит только набрать двадцать лишних килограммов, и тебя перестают узнавать, - притворно вздохнула я. – Много лет назад была такая мелкая вертлявая девчонка, которая громко смеялась, когда читала книжки. Тебе это жутко не нравилось, кстати, потому что она отпугивала покупателей.
- А-хре-неть! – нараспев произнес Денис. – Быть того не может! Как ты сюда попала?
- Аист принес, - засмеялась я. – Как ты поживаешь-то? Я тебя сто лет не видела!..
- Поговорите позже, - наклонился к моему уху Игорь. – Нас зовет мама.
Милена звала нас для того, чтобы представить свою невестку «очень важным знакомым». Примерно на десятом «очень важном» я уже научилась приветливо улыбаться и думать о своем, поэтому череда знакомых семьи Смолиных пробежала у меня перед глазами в ускоренном темпе, и я толком не запомнила никого, кроме поверенного в делах семьи, Петра Петровича - пузатого мужичка с редкой растительностью на круглом черепе и противными потными ладошками, которыми он мял мою руку, изображая рукопожатие. Отчмокав положенное количество надушенных дамских щечек и получив свою дозу поцелуев от представителей сильного пола, я подумала о том, что мне просто необходимо остаться в одиночестве и побыть немного в тишине.
Наконец настало время невесте бросать букет. Эта традиция пришла к нам с Запада, как и большинство других свадебных традиций. Хотя, впрочем, я была дико рада, что меня не заставили «чисто по-русски» пилить бревно «для семейного очага» или ломать каравай, чтобы определить по величине куска, кто в доме будет главным. Однако и затея с букетом мне была не по душе. А вдруг букет поймает та, которой до лампочки всякие там замужества и прочая блажь, а другие, которые не поймают, будут потом весь вечер злиться на косорукую невесту и клясть свою синечулочную жизнь?.. Но букет бросать тем не менее пришлось. Я зажмурилась, встала спиной к толпе визжащих теток и запустила букет изо всех сил. Его поймала белокурая спутница Дениса и, горделиво улыбнувшись, отщипнула лепесток розы. Ну, что ж, Денис, мои соболезнования…

Anna Angell добавил [date]1075358247[/date]:
Усадив «молодоженов» в белый лимузин, гости вернулись в дом, а мы с Игорем поехали в номер для новобрачных лучшей гостиницы города, который был забронирован еще месяц назад. В машине Игорь принялся открывать бутылку шампанского, а я блаженно откинулась на сидении и прикрыла глаза. Тишина! Наконец-то!..
- Хочешь шампанского? – Игорь протягивал мне бокал. Я едва сдержалась, чтобы не сказать: «А раньше, до открытия бутылки, ты спросить не мог?!» и даже улыбнулась с благодарностью, принимая бокал. Конечно же, тост был «За нас!» (за кого же еще!), а потом Игорю приспичило меня поцеловать. Уперевшись локтями в грудь мужа (ух ты, мужа!), мне все-таки удалось оттолкнуть Игоря, который смотрел на меня с явным недоумением. Я поспешно натянула на лицо фату и пробубнила оттуда:
- Правильно, еще ты меня позли…
- Что-то случилось? – помолчав, спросил Игорь.
- Замуж я вышла! – колыхнулась фата. – Потом меня тискала целая куча народу, потом я творила чудеса, потом у меня начались галлюцинации, которые оказались никакими не галлюцинациями… Эти противные тетки с волчьими ухмылочками, - передернуло меня. – И мужики, которые даже меня норовят облапать!.. Куда катится мир?..
- Ты представляла все иначе? – улыбнулся Игорь. – Ну, извини, что не оправдал твоих надежд…
- Ты-то как раз оправдал, - пробурчала я сквозь слои воздушной ткани. – А вот толпа малознакомых доброжелателей – нет. Надеюсь, что у вас в доме такие сборища случаются не слишком часто, иначе я просто свихнусь.
- В нашем доме, - весомо поправил меня Игорь. – Теперь ты моя жена, и дом у нас общий.
- Слушай, может, наконец-то скажешь мне, зачем тебе нужно было, чтобы я вышла за тебя замуж? – цепенея от собственной наглости, спросила я после секундного молчания.
- Конечно, отвечу, - Игорь взялся за края воздушной фаты. – Но для этого я должен видеть твои глаза, - и, можете мне поверить, он своего добился. – Вот теперь я скажу, - удовлетворенно кивнул Игорь. – Это потому, что я тебя люблю, - произнес он с чувством. Я взглянула на мужа с изумлением. И это называется ответом?! Ну, да, конечно, теперь я должна смахнуть скупую слезу и заключить Игоря в объятия, забыв о своих глупых фантазиях… Не дождетесь!
- А я думала, что в браке главное честность и взаимопонимание! – заметила я. – Почему ты не хочешь ответить честно?
- Хорошо, - неожиданно переменил тон Игорь. – А почему ты согласилась стать моей женой? Только ты тоже постарайся ответить честно! – и откинулся на сидении с видом победителя. Я пожала плечами. Нельзя задавать вопрос, если не хочешь услышать ответа на него, а если уж задал – не обижайся на ответ.
- На первом месте, разумеется, стояли деньги, - начала невозмутимо перечислять я. – На второе место можно поставить твою внешнюю привлекательность. Третье – у тебя очень даже неплохая для свекрови мама. И на десерт – если у нас с тобой не заладится семейная жизнь, я брошу тебя и выйду замуж за твоего брата. Он тоже богат и красив. Честно.
Вы думаете, Игорь бросился душить меня, состроив рожу серийного убийцы или просто выкинул меня из лимузина где-нибудь у лесопарка? Нет, он сграбастал меня в объятия, сдернул с моей головы фату и зарылся лицом в мои растрепавшиеся рыжие волосы.
- Вот за это я тебя и люблю, - услышала я, прежде чем Игорь начал меня целовать.
 
Серьезно, если ты отдашь в издательство, кто знает, что из этого выйдет. Сама я не пробовала в издательство, отдавала хорошей и очень умной знакомой (она старше меня лет на тридцать), она ведет литру. Она сказала, что надо еще много чего дорабатывать.
Но что ж, можно сказать, что мы с тобой квиты, - мне тоже не нравится жанр романа. В смысле, любовного. НО твой роман мне нравится!
 
Child Of Bodom Я примерно представляю, что выйдет - я буду трястись и бояться, испуганно попискивать и все такое прочее... У меня сейчас учеба на первом месте - хорошо я хоть не работаю, а то бы вообще чокнулась. И если сейчас влезать в общение с издательством, совершенно не зная, что тебя ждет... В общем, пока не стоит. Я так считаю. Кстати, что-то наши форумцы не спешат в мою тему, отдачи от читателей маловато. А тут - книжка. Разве что только детектив в бумажной обложке "Анна Запупырская. "Подохнуть или полюбить?"... В общем, не трави мои старые раны. Лучше читай продолжение.
Глава 7
Я вытянулась во весь рост на супружеской постели и громко расхохоталась от счастья. Обычно в минуты радости у меня к горлу подкатывали слезы, но в это утро все было иначе - мне хотелось одновременно смеяться, петь и радостно визжать. Я с удовольствием посмотрела на свою правую руку, на безымянном пальце которой блестело два кольца – простой ободок из золота и роскошное колечко с синими птицами. Если бы рядом со мной лежал Игорь, он непременно притянул бы меня к себе и сказал что-нибудь нежное, отчего у меня загорелись бы краской щеки, но мой муж неделю назад уехал в Германию вместе с Ларисой и Милой, поэтому я нежилась на постели одна.
За то время, которое мы с Игорем прожили вместе (а почти полтора года – это все же немалый срок) я уже успела привыкнуть к его занятости и разъездам. Не сказать, что отсутствие мужа на супружеском ложе очень мне нравилось, но я стоически переносила расставания, тем более что Игорь в свободные минуты окружал меня своей заботой и нежностью, словно укутывал в теплый шерстяной плед. Конечно, и у нас случались мелкие неприятности, но Игорь был настоящим мастером по делу сглаживания острых углов в семейных отношениях, так что эти неприятности быстро исчезали с безоблачного горизонта нашей совместной жизни.
Я отлично помнила первую такую «неприятность». В тот раз Игорь по-настоящему испугал меня своим поведением, и я впервые подумала о том, что, возможно, наш брак действительно был слишком поспешным решением. Впрочем, такие думы ни к чему не привели – с Игорем мне было действительно хорошо, и дело было даже не в деньгах, которые мне быстро надоело тратить, а в наших с ним отношениях. Может быть, я влюблялась в своего мужа?..
Предшествовал «неприятности» первый для меня грандиозный поход по магазинам. Мила хотела лично сопровождать меня, но у нее выдались «горячие деньки» на работе, и со мной поехала Лариса. На мою далеко не совершенную фигуру было очень трудно подобрать одежду, поэтому мы бродили по залам огромного торгового центра почти целый день, и результатом стал заваленный свертками, пакетами и пакетиками багажник Ларисиной машины. Пока мы, уставшие и голодные, истребляли на кухне ужин, приготовленный Борисом, Катя с Лидой успели развесить наши покупки по шкафам. Вернувшийся вечером Игорь похвалил нас с Ларисой за хороший вкус в одежде и сообщил, что наш поход по магазинам пришелся как раз кстати – нас, Смолиных, всем семейством пригласили на званый обед по случаю Дня рождения жены одного «очень важного человечка».
Для обеда я расстаралась вовсю – надела красивое небесно-голубое платье с вышитой накидкой, туфли на высоченных каблуках со стразовой отделкой, позволила Милиному парикмахеру завить мои отросшие космы в красивые волны… В разгар процедуры укладки в комнату пожаловал Игорь и отдал распоряжения парикмахеру - сделать мои романтичные локоны постоянными. В результате я стала обладательницей копны кудрей а-ля Джулия Робертс в фильме «Красотка», только более короткой, которую мастер тотчас превратил в прелестную прическу со множеством стразовых блестящих заколок. Игорь остался полностью доволен моим внешним видом и, словно прочитав мои преступные мысли, посоветовал мне не стричь мои «изумительные волосы», пока мой муж своим царственным повелением мне этого не позволит. У меня, разумеется, тут же возникло стойкое желание оболваниться под машинку, чтобы не слушать ничьих глупых советов, но в течение вечера Игорь был так ласков со мной, что я почти мгновенно забыла про эту свою мысль.
На званом обеде я ни на секунду не почувствовала себя некомфортно (я имею ввиду моральное состояние) – наверное, этому поспособствовало шикарное платье. А вот каблуки быстро довели меня до белого каления. Они впивались в пятки, как раскаленные гвозди, и я сдавленно шипела, когда Игорь вел меня знакомиться с каким-нибудь очередным «важным человечком». Жена хозяина дома, День рождения которой мы отмечали, быстро нагрузилась шампанским вперемежку с виски «Белая лошадь» и отправилась почивать в свою спальню, но, похоже, этого не заметил даже ее муж. Размеренное светское «веселье» продолжалось и после ее ухода, как ни в чем не бывало.
- Скучно как-то, - поделилась я с Игорем. – Все мужчины говорят о делах, а дамы – о тряпках и теплой погоде на Мальте. Обсудили бы лучше фильм какой-нибудь. Помнишь, мы с Костей в прошлый понедельник ходили на «Теплую воду в холодном ручье»? Дерьмо, конечно, редкостное, но во все мире считается, что этот фильм понимают только люди с хорошим вкусом. Вот и обсудили бы, покрасовались друг перед другом интеллектом…
- Каким интеллектом? – полушепотом изумился Игорь. – Чем, как ты думаешь, занимаются все эти «дамы»? Сидят дома, бегают по магазинам да смотрят сериалы. Но, сама понимаешь, обсуждать сериалы – моветон, вот они и делятся впечатлениями от поездок в теплые страны. Кстати, ты все еще против пары недель где-нибудь под пальмами? Только ты и я, коктейли в кокосовых скорлупках…
- Терпеть не могу кокосы! – передернуло меня. – И мне совсем не хочется никуда уезжать. Даже в соседнюю комнату… - добавила не без яда в голосе.
Это был камень в огород Игоря, и он отлично понял намек. Дело в том, что по возвращении в замок после первой брачной ночи (о которой также стоит рассказать отдельно), я пожелала увидеть супружескую опочивальню. Но оказалось, что по европейским стандартам супругам полагается иметь отдельные спальни, расположенных рядом – полюбезничали на ночь на одной из постелей в одной из комнат, а потом разбрелись по разным углам смотреть сны.
- Так удобнее, - попытался объяснить мне Игорь. – Я часто возвращаюсь поздно, и мне совсем не хочется беспокоить тебя. И потом, мы же не всегда будем спать в разных комнатах…
- Черта с два! – категорично заявила я. – То есть ты будешь возвращаться от какой-нибудь милашки в три часа ночи и спокойно ложиться в свою персональную постельку, минуя подробный отчет перед женой о месте своего пребывания?! Ну, ничего же себе!.. Так! – я решительно повернулась к Кате, двумя минутами ранее сообщившей, что готовы обе комнаты. – У меня и у моего мужа будет одна спальня на двоих. Это понятно? Do it!
Уж можете мне поверить – к вечеру у нас с Игорем была самая настоящая супружеская спальня, а не два гостиничных номера друг напротив друга. Но я не забывала иногда напомнить Игорю о его малодушии и потворничестве «европейским» вкусам. В этот раз Игорь покорно понурил голову.
- Грешен, каюсь. Но все-таки нам не мешало бы съездить куда-нибудь и провести полноценный медовый месяц вдали от родины, у синей воды океана… - завел Игорь старую пластинку.

Anna Angell добавил [date]1075699906[/date]:
- Слушай, а где именинница? – прервала я пламенные речи мужа. – Как там ее…
- Да я и сам не помню, - признался Игорь. – А зачем она тебе?
- Как это зачем? – удивилась я. – Зря мы, что ли, с Костей эти дурацкие часы полдня выбирали? Хочу вручить мадам подарок – вдруг ей не понравиться?
- Подарки не нужно вручать, - просветил меня Игорь. – В конце вечера все просто сложат коробки с подарками в углу, а утром хозяйка все разберет и пошлет каждому благодарственное письмо. Примерно такого содержания: «Уважаемые господин и госпожа N.! Я была невероятно рада вашему присутствию на нашем семейном празднике! Благодарю вас за отличный подарок! Искренне ваша…», ну и так далее.
- Так нечестно, - заметила я. – На нашей свадьбе я все ждала, что кто-нибудь принесет мне коробку с бантом, и обижалась, когда вместо подарков меня целовали все подряд. А потом оказалось, что таких коробок целая куча, и свалены они в отдельной комнате. У половины подарков даже не было карточек, поэтому нам тоже пришлось отделываться дурацкими письмами типа: «Спасибо, что нажрались на моей свадьбе, как свинья!»… А вдруг имениннице совсем не понравится наш подарок? Как тот сервиз, в аляпистый синий цветочек, помнишь? Как жаль, что на той коробке не было карточки!..
- Понравится, я уверен, - не слишком-то твердо сказал Игорь. – Что вы там купили? Браслетик?
- Я тебе две минуты назад сказала, что это – часы, - прошипела я. – И, между прочим, мы с Костей столько времени выбирали эти часы, старались угодить, а она просто сунет в конверт стандартное письмо и даже не вспомнит, что именно мы ей дарили. Нет уж, я хочу сама вручить свой подарок! Или это категорически не полагается?
- Для тебя – все, что хочешь, - заверил меня Игорь. Узнав у горничной, что мадам поднялась к себе, я проследовала на второй этаж дома «очень важного человечка», держа в руках красиво упакованную коробочку с часами «Шопард». Дверь в комнату, которую указала мне горничная, была приоткрыта, и я заглянула внутрь. Хозяйка дома, задумчиво сидящая перед зеркалом в своей спальне (в этой семье тоже разделяли европейские нормы супружества), уже не показалась мне сильно нетрезвой, поэтому я опасливо кашлянула, предупреждая ее таким образом о своем присутствии.
- Кто еще там? – недовольным голосом отозвалась женщина и неспешно обернулась. На вид ей было лет сорок, и возраста не мог скрыть даже аккуратный макияж. – Я вас не знаю, - заметила она на всякий случай.
- Извините, если помешала, - светски улыбнулась я. – Нас представили в начале вечера, я Анна Смолина… Я хотела бы вручить вам наш с мужем подарок на ваш День рождения. Надеюсь, вам будет приятно, - я приблизилась к женщине и положила коробочку с бантом из упаковочной бумаги на край столика перед зеркалом.
- Да-а? – нараспев протянула женщина и цепко схватила подарок. – Посмотрим, что там… Ставлю сотню – там часы, - пощупав пару секунд упаковку, не без разочарования заявила она. – Как всегда. Что еще можно подарить малознакомому человеку, которому хочется угодить? Часы, они ведь всем нужны, да?
- Извините, - промямлила я, не зная, куда деваться от стыда. – Вы правы, там действительно часы. Но они очень красивые, сразу обращают на себя внимание, и отлично подойдут к цвету ваших глаз. На циферблате такие же голубовато-серые камни…
- Откуда ты только взялась на мою голову? – вздохнула женщина и прижала пальцы к вискам. – Ох, не стоило мешать пузырики с мазутом…
- Извините, - неловко повторила я снова. – Я просто хотела лично вас поздравить. Думала, вам будет приятно – у вас все-таки День рождения, все веселятся, а вы тут, одна… Мне бы на вашем месте стало скучно.
- Знаешь, что подарил мне муж? – вдруг горько усмехнулась именинница. – Ни за что не догадаешься… - она отточенным жестом, знакомым мне по множеству просмотренных фильмов о жизни богатых и знаменитых, протянула мне левую руку, на которой сверкали симпатичные золотые часики. Не зная, что сказать в ответ на эту неожиданную откровенность, я вздохнула и повторила в который раз:
- Извините…
- Спасибо, что проведала, Анна Смолина, - именинница быстрыми взмахами рук взбила пышную прическу, не забыв мимоходом стереть со щеки полоску слез. – Мне действительно было очень приятно.
Мечтая провалиться сквозь землю, я выскользнула за дверь и бросилась на поиски Игоря. Мужа я обнаружила в компании худой, как сушеная вобла, девицы с пегим хвостиком волос и кроличьими зубами.
- Ну, вот что, - я оттеснила Игоря от дистрофичной «крольчихи» и вцепилась ногтями в его ладонь. – Если ты хоть раз вздумаешь подарить мне часы, ручку с золотым пером или какие-нибудь дурацкие серьги, я тотчас с тобой разведусь! И вообще, я устала, натерла ногу и хочу домой!
- Побудем еще часок, - попросил меня Игорь. – Мне нужно поговорить с одним человечком…
- Ага, с зеленым! – огрызнулась я. – Оставайся тут хоть до завтра, а я позвоню Косте или Максиму, чтобы меня забрали!
Вы думаете, в этом и состояла наша первая семейная «неприятность»? Ну да, я капризничала и требовала немедленно отвезти меня домой, а Игорь со мной не соглашался, но эту размолвку и ссорой-то назвать было нельзя – в конце концов, я действительно могла позвонить домой и попросить прислать за мной машину, если уж Игорю так не терпелось пообщаться со своим «человечком». Так я, кстати, и сделала, и уже через сорок минут была дома. Через два часа, когда вернулся Игорь, мы крайне дружелюбно поворковали с ним на отвлеченные темы, а потом Игорь вдруг сделал задумчивое лицо и сказал:
- Ты сказала, что натерла ногу. Сильно?
- Пустяки, - улыбнулась я, тронутая заботой. – Когда я была курьером, мне порой приходилось заматывать ноги скотчем поверх слоя ваты, чтобы не чувствовать боли от мозолей. Жутко неаппетитное было зрелище! А сегодня я просто одела новые туфли, и они оказались немножко жесткими. Так, красная точечка на ноге…

Anna Angell добавил [date]1075700059[/date]:
- Покажи, - потребовал Игорь. Я удивилась такой странной просьбе, но послушно высунула ступню из мягких домашних туфель. Игорь осторожно, как хрустальную туфельку Золушки, взял мою ступню в свои большие горячие ладони и внимательно осмотрел «красную точечку».
- Надо присыпать тальком и перебинтовать, - решил мой «доктор» после детального осмотра моих невеликих повреждений. И он действительно не поленился сходить в ванную за тальком и бинтом, а затем весьма профессионально провел процедуру лечения жены. Конечно же, на такую нежность я могла ответить только еще большей нежностью, так что за весь остаток вечера и часть ночи у нас тоже не было возможности поссориться, потому что общались мы в основном при помощи животных звуков.
Кошмар ждал меня утром, когда я, проснувшись позже Игоря (его половина постели была уже пуста), залезла в гардероб и обнаружила там нечто, что повергло меня в шок. У всех моих модельных туфлей, подобранных с таким трудом и купленных за неприлично огромные деньги, были начисто отломаны каблуки. Неприкосновенными остались только кроссовки и несколько пар осенних ботинок. Забыв переодеть куцую ночнушку в пошловатых пышных кружавчиках, я пылающим гневом метеором слетела по лестнице.
- Катя!!! Лида!!! – орала я на ходу. – В чем дело?!! Кто испортил всю мою обувь?!!
Игорь перехватил меня на последней ступеньке.
- Успокойся, солнышко, - нежно сказал он. – Ты о своих туфлях?.. Ни Катя, ни Лида тут ни при чем. Просто я решил, что тебе ни к чему высокие каблуки, раз тебе тяжело их носить!
- Ты?!! – воскликнула я в ужасе от собственной клокочущей злости. – Ты решил?! И это дало тебе право сломать каблуки у моих туфель?!
- Я счел, что… - как всегда спокойным тоном начал Игорь, но я ударила его кулаком в грудь, заставив замолчать. Удар получился не слишком сильным, но все же весьма ощутимым.
- Ну, вот что! – решительно выкрикнула я. – Что делать мне, решаю только я! Попрошу тебя это запомнить! Хватит с меня дикой поросли на голове, которую я даже толком сама расчесать не могу! Я пока еще не в маразме, и принимать решения могу сама! И я бы никогда не решила испортить такие прекрасные туфли только потому, что я не умею их носить и натираю ноги!..
- Детка, накинь халат, от дверей дует, - ласково улыбнулся мне в ответ Игорь. – И, если тебе так нравились те туфли, ты можешь купить себе новые, точно такие же! Это не проблема!
- Да уж, это - не проблема, - согласилась я на повышенных тонах. – Проблема - у тебя! С головой!
Услышав звуки скандала, к лестнице постепенно стянулась вся прислуга, кроме садовника, который копался на заднем дворе. Я разозлилась еще больше.
- Что, очень любопытно?! – прищурилась я, обращаясь к горничным, повару и шоферу. – Дел других нет, кроме как чужие истерики слушать?!
Надо сказать, что потом я лично попросила прощения у каждого присутствовавшего во время нашего с Игорем скандала (только не у мужа!), и мои извинения были приняты не без удивления и не без удовольствия. Но я же говорила, какая у меня подлая совесть… Впрочем, это было потом, а тогда прислуга молча разбрелась по своим углам, оставив нас с Игорем одних. И мой запал как-то сразу угас. Но я не собиралась давать Игорю спуску в таких принципиальных вопросах!
- Надо сойти с ума, чтобы просто так, ни с того, ни с сего испортить такую прекрасную обувь! – сказала я громко, но уже без прежнего яростного запала. И только сейчас сообразила, что одета не совсем по погоде…
- Милая, ты просто прелесть, когда сердишься, - умилился Игорь. И я поняла, что спорить и кричать бесполезно. Игорь считает свой поступок этаким актом защиты, и своего мнения не изменит, даже если я буду с пеной у рта доказывать мужу, что он не прав.
- Пошел ты к черту! – бессильно махнула я рукой и поднялась обратно в спальню.
Честно говоря, я думала, что теперь Игорь заимеет на меня зуб и непременно заставит просить прощения, но ничего подробного не произошло, даже наоборот. Тем же вечером Игорь притащил для меня букет орхидей (выглядят эти цветочки дорого и презентабельно, а вот пахнут коровьими лепешками) и принес официальные извинения вкупе с красивым золотым браслетиком. К браслетику прилагалась изящная шкатулочка из красного дерева.
- Когда женщина обижена, мужчина не прав, - поделился со мной наблюдениями Игорь. – Поэтому я считаю своим долгом загладить свою вину этим небольшим презентом. Надеюсь, что ссоры между нами будут возникать нечасто, иначе тебе очень скоро понадобится новая шкатулка для украшений.
Новая шкатулка мне так и не понадобилась, зато эта шкатулка быстро пополнилось, потому что мне пришло в голову научиться водить машину…
Если вы наивно полагаете, что я просто нашла объявление автошколы, поехала туда и записалась на курсы водителей, то вы заблуждаетесь. «Мы пойдем другим путем!», как говаривал дедушка Ленин, простирая вдаль свою тщедушную ручонку. Иными словами, я решила попытаться научиться водить машину самой. В конце концов, я много раз видела, как ловко это получается у Игоря и Кости, так почему же не должно получиться у меня?! Мне и в голову не приходило, что у меня что-то может не выйти, и я совершенно не задумывалась о наличие службы ГАИ на дорогах, зато идея о власти над двигателем внутреннего сгорания прочно засела в мозгу и взяла верх над здравым смыслом. Как там говорил «дикий прапор» в «ДМБ»? «Дело не в умении, дело в пришивании подворотничка к воротничку!» Или еще проще – «Если у осла застряло в жопе шило, это шило может вытащить только сам осел», как сказала однажды одна моя подруга.
Одним солнечным утром, выпроводив мужа, свекровь и ее сестрицу на работу (Костя в это время дрых без задних ног), я тайком прокралась в гараж и остановилась перед двумя рядами сверкающих автомобилей в растерянности. Не могло и речи идти о том, чтобы использовать в качестве тренировочного средства «Мерседес» или Костину «Тойоту». Обтекаемый «Опель» шоколадного цвета тоже было очень жалко, но именно его я и решила использовать в своих грязных целях. Прежде всего потому, что «Опель» стоял ближе всего к воротам гаража (открыть эти ворота перед тем, как начинать практику вождения, я, разумеется, забыла).

Anna Angell добавил [date]1075700212[/date]:
Обнаружив в шкафчике на стене ключи с эмблемой «Опель» на цепочке, я отперла шоколадную дверцу и уселась на водительское сидение. Что там делают в кино?.. Сначала повернем ключ в замке зажигания, снимем машину с ручного тормоза, потом выжмем сцепление и медленно нажмем на газ, чтобы запустить мотор… Теперь нужно что-нибудь сделать с рычагом переключения скоростей, при этом не давая мотору заглохнуть…
Рывком взяв с места, машина пробила деревянные створки ворот гаража и вылетела на подъездную дорожку. Я вцепилась в руль с такой силой, что у меня побелели пальцы и с ужасом вспомнила, что мне и в голову не пришло пристегнуться. Нужно было нажать на тормоз и остановить машину, чтобы не врезаться на ней в чугунные ворота, ведущие к выезду на шоссе, но ноги мне не повиновались – одна накрепко приросла к педали газа, а вторая норовила еще раз выжать сцепление, хотя никакой необходимости в этом не было.
На мое счастье, охрана на воротах сориентировалась быстрее, чем я, и створки успели распахнуться раньше, чем в них врезался «Опель» с бешеной мартышкой за рулем. У выезда на шоссе, где то и дело проносились автомобили, я наконец нащупала онемевшей ногой педаль тормоза и надавила на нее изо всех сил. «Опель» дернулся, будто сзади его схватила великанская рука и потянула на себя, я сильно треснулась лбом о руль, но выдохнула с облегчением – все, я никуда не еду. Теперь главное убрать ноги с педалей и выдернуть ключ из замка зажигания, чтобы ненароком не нажать ничего…
Я буквально выпала из салона под ноги спешащему к автомобилю охраннику. Узнав меня, он заметно расслабился и взял меня за локоть, заметив, что сама я удерживаюсь на ногах с трудом.
- Не стоит садиться в таком состоянии за руль, - изрек охранник, приняв меня за пьяную. – Давайте я отгоню машину к дому и помогу вам добраться до двери.
- Нет, я пешочком, - испуганно пискнула я, понимая, что охранник собрался усадить меня обратно в машину.
- А вы дойдете? – усомнился мужчина. – Вы же еле на ногах стоите!
- А я медленно пойду, - заискивающе улыбнулась я. – Ну, пожалуйста! Я быстренько дотопаю!
Охранник не заметил несочетаемости двух взаимоисключающихся фраз и пожал плечами – делайте, мол, что хотите, хозяйка-то вы. И я с облегчением потрусила по дорожке к дому вслед за «Опелем». Может быть, я придумала бы что-нибудь, чтобы не сообщать об этом позорном инциденте мужу, но Провидение в этот день было явно против меня – на полпути к дому меня догнала черная «ВМW» Игоря с улыбающимся супругом за рулем. Конечно же, он узнал меня и остановил машину, чтобы узнать причину моей странной прогулки.
- А ты тут как оказался? – не сдержала я удивления и досады.
- Мама забыла папку с важными документами, - ответил Игорь. – А ты? Решила прогуляться по лесу и набрать грибов к ужину?
Я вздохнула. Врать мужу было бесполезно – рано или поздно он все равно непременно увидит снесенные с петель вороты гаража и узнает о том, что произошло, от охранника. А нет ничего хуже, чем «испорченный телефон». Охранник обязательно скажет Игорю, что я была подшофе, и мне придется оправдываться, поэтому лучше рассказать все самой. В конце концов, машина-то почти цела…
- Ты только не сердись, - попросила я Игоря на всякий случай. – Я машину училась водить…
К моему удивлению, Игорь отреагировал совершенно спокойно:
- И как, получилось? – спросил он с интересом.
- Почти, - уклончиво ответила я. – Вот только я сломала ворота гаража, когда выезжала… И до шоссе я доехать не успела…
- Гараж – это мелочи, - заявил Игорь. – Черт с ним, - он с легкостью подхватил меня на руки, как маленького ребенка. Мои ноги оказались обвиты вокруг его накачанного живота под безупречным пальто. – Скажи мне лучше, как тебе удалось доехать аж до самого шоссе, солнышко?
Видно было, что Игорь совсем не сердится, поэтому я взбодрилась и ответила почти с гордостью:
- Ну, я же видела, как это делается. Посмотрела и повторила.
- Ты моя умница! – сказал мне Игорь, как понятливой собаке, выполнившей сложную команду, и звонко поцеловал меня. – Покажешь мне, как научилась?
Я испугалась. Неужели Игорь предлагает мне сесть за руль «ВМW»?! Да я лучше сразу разобью машину бейсбольной битой, чем обрекать себя и своего мужа на верную смерть! Может быть, фраза о женщине за рулем и обезьяне с гранатой в большинстве случаев является преувеличением, но для меня она звучит истинной правдой!
- Ой, нет, - я сползла по животу мужа и встала на собственные задние конечности. – Я что-то не хочу. Мне одного раза хватило.
- Я очень хочу посмотреть, - настаивал на своем Игорь. – Если покажешь мне свое умение, останусь с тобой до вечера, - добавил муж. Это был прием «ниже пояса» - Игорь прекрасно знал, как я жду его возвращения с работы и как радуюсь каждой проведенной с ним минуте. Ответить «Нет!» в ответ на такое предложение было бы немыслимо.
- Это нечестно с твоей стороны, но я принимаю вызов, - вздохнула я. – Давай ключи и садись в машину, если не боишься. Только пообещай не давать никаких советов и вообще по возможности молчи, иначе я непременно куда-нибудь врежусь, - я мысленно перекрестилась и сплюнула через левое плечо.
Итак, что там надо сделать?.. Прежде всего пристегнуться и проверить, пристегнут ли Игорь. Становиться вдовой из-за собственной криворукости мне совсем не хочется. Так, отлично… Теперь будем экспериментировать с педалями… Как там я это делала?.. Ага, вот так… Лучше бы я при рождении себе ноги отгрызла! Где этот чертов тормоз?! Сейчас мы врежемся прямо в стену гаража… Нет, в стену гаража мы уже не врежемся (надо же, как легко поворачивается руль!), зато перепашем клумбу! Интересно, а машина застрянет в кустах роз?.. Нет, не застряла… А, вот и тормоз. Теперь нажмем изо всех сил и откинемся назад, достаточно с меня одной шишки на лбу…
Машина затормозила как раз перед фонтаном. На секунду мне показалось даже, что девчонка с рыбой попыталась отскочить в сторону, не выпуская свою добычу из рук, и я на всякий случай тряхнула головой, избавляясь от галлюцинаций.

Anna Angell добавил [date]1075700338[/date]:
Игорь сидел рядом с непроницаемым лицом, разве что скулы его слегка побелели, словно он изо всех сил стискивал зубы, чтобы не вскрикнуть.
- Ну, и как тебе? – я повернула к мужу сердитое лицо. – Доволен?
- А?.. – отозвался Игорь, словно не услышав моих слов и тут же растянул губы в явно вымученной улыбке. – Да-да, солнышко, ты молодец. Еще немного практики, и ты будешь третьим Шумахером.
- В следующий раз, когда тебе захочется острых ощущений, засунь себе в задницу змею! – посоветовала я Игорю и, выбравшись из машины, захлопнула дверцу.
Игорь сдержал свое слово и в этот день на работу больше не вернулся. Правда, вечером он отлучился из дома примерно на час, чтобы купить для меня красивую цепочку с подвеской для пополнения моей коллекции ювелирных примирений, но я не считала, что в этом была необходимость. Садовник привел в порядок развороченный машиной газон, и все вернулось на круги своя.
К слову сказать, со своей работой я покончила очень быстро. В первые месяцы после замужества теоретически я еще числилась на курьерской должности, но фактически мне и в голову не приходило тратить свой медовый месяц на беготню по городу. Я наслаждалась новой жизнью, часто ездила к маме в питомник (надо сказать, это увлечение пришлось ей по душе, и собачки ответили маме взаимностью, производя высококачественное потомство), шаталась по магазинам с Ларисой или Милой, веселилась с Костей, купалась в нежности Игоря… И мне совсем не хотелось портить свои впечатления от беззаботности походами на опостылевшую работу.
Но все же мое иждивенческое положение меня немного тяготило, скр**** по совести кошачьей лапкой. Я решила поговорить с мужем на эту тему, и услышала от Игоря именно то, что хотела: «Решай сама. Я в любом случае поддержу тебя.» Правда, угадав мое стремление сделаться скучающей домашней дамой, Игорь тут же добавил: «Мне хотелось бы, чтобы ты встречала меня у дверей, когда я возвращаюсь домой!». Я уловила в этой фразе аналогию с ласковым щенком, который несется встречать хозяина со всех ног, но все же мне было приятно, что наши с мужем взгляды на мое трудоустройство (вернее, на его отсутствие) полностью совпадают. Пришлось, правда, навестить Люду в последний раз, но к зданию издательства меня подвез на «Мерседесе» шофер Максим (гараж Смолиных мог посоперничать с лучшими автомобильными салонами по количеству и разнообразию машин), и в новом брючном костюме, с небрежно накинутой на плечо белоснежной лайковой курткой я чувствовала себя в стенах издательства намного увереннее, чем обычно.
Расставание с работой прошло безболезненно, мне даже вручили пухлый конверт с зарплатами, которые поступали в кассу, пока я официально числилась на должности курьера, и я без зазрений совести тут же спустила большую часть этих денег в парфюмерном салоне.
После моих экспериментов с вождением я решила оставить тему личного транспорта и, если мне нужно было куда-нибудь поехать, я пользовалась услугами Максима или Кости. Но однажды Костя притащил игру, в которой участникам предлагалось рассекать по ночным улицам на мотоцикле, периодически отстреливаясь от других байкеров. Я обставила Костю быстрее, чем мы подошли к решающей гонке.
- Может, купить тебе мотоцикл? – вдруг задумчиво сказал Костя. – У тебя неплохо получается.
- Это потому, что у меня в руках джойстик, а не руль, - заметила я. – И потом, мотоцикл дорого стоит, а День рождения у меня не скоро, так что за безобидный подарок такая «игрушка» не сойдет. Придется искать в твоих действиях корысть.
- И какую же корысть преследовала ты, когда подарила мне машину? – поддел меня Костя.
Я потупилась. Да, было такое. Милена взяла меня с собой в автосалон, когда решила отвезти «свою ласточку» - небесно-голубой классический «Шевроле» - на ежегодный техосмотр, чтобы проверить, все ли с машиной в порядке. Пока Мила разговаривала с представителями компании, я бесцельно бродила по салону и разглядывала машины. И совершенно случайно я увидела его – серебристый, переливающийся кристалликами краски и полироли, «Лексус». Изящная, но в то же время массивная машина обтекаемой формы просто очаровала меня.
- Извините, а сколько стоит вон тот «Лексус»? – спросила я у скучающего консультанта. Тот разом оживился.
- Если учесть, что это единственный в городе экземпляр, плюс минимальный расход топлива среди всех существующих аналогов, плюс бесплатная страховка и сигнализация… - консультант, улыбаясь во все тридцать два зуба, назвал ошеломляющую сумму. – Дело в том, - добавил он. – Что у нас заказывал эту машину один очень известный человек, но, к сожалению, что-то пошло не так, и машина пока остается у нас. А вы заинтересованы в покупке?
- Не знаю, - с сомнением произнесла я, вспомнив свои неудачные попытки сладить с рулем «Опеля». И тут вдруг в моей голове возникла живая картина: я словно поставила Костю возле этого сверкающего автомобиля. Видение было просто потрясающим – лучшей машины для Кости и придумать было нельзя, они казались одним целым и будто дополняли друг друга. К тому же в кармане у меня лежала выданная недавно Игорем кредитная карточка… Я вытащила пластиковый прямоугольник и подала его консультанту.
- А вы не могли бы посмотреть, сколько на этой карточке денег? – спросила я. Консультант согласно кивнул и исчез, появившись через пару минут. Лицо его выражало крайнее удивление. Приблизившись ко мне, консультант улыбнулся самой сладкой из всех возможных улыбок и произнес доверительно:
- Милая леди, - могу поспорить, он принял меня за четырнадцатилетнюю Милину дочку, которая втайне от матери разбрасывается деньгами. – У вас достаточно средств, чтобы приобрести эту прекрасную машину! Я, конечно, не в праве советовать, но покупка этой модели будет прекрасным доказательством вашего изумительного вкуса…
- Тихо, тихо, - остудила я пыл консультанта, у которого в предвкушении удачной сделки чесались влажные от нетерпения ладони. – Я должна еще со свекровью посоветоваться.
Мила была так увлечена разговором с механиком, что даже не сразу заметила, как я к ней подошла. Я деликатно потянула Милену за рукав.
- Что, детка? – не успев скрыть досады, обернулась Мила. – Что-то случилось?
- Нет, ничего не случилось, - заверила я Милену. – Просто я хочу купить машину. Это можно?

Anna Angell добавил [date]1075700446[/date]:
- Тебе нужны деньги? – Милена виновато улыбнулась механику – подождите, мол, минутку, сейчас я по-быстрому разберусь с этой навязчивой девчонкой, и мы продолжим. Правая рука ее автоматически опустилась в сумку и выудила оттуда портмоне из крокодильей кожи. – Вот, детка, здесь немного наличных и несколько карточек, разбирайся сама.
- Спасибо, - вежливо поблагодарила я. Интересно, если мне в голову придет купить самолет, Милена так же спокойно сунет мне в руки портмоне и отправит в аэропорт?..
Увидев меня снова, консультант обрадовался мне, как внезапно нашедшейся блудной дочери.
- Ну, как? – спросил он, не скрывая нетерпения. – Решили? Будете брать?
- Буду, - вздохнула я. Почему-то после невнимательности Милы ко мне радость покупки померкла. Но я вспомнила о Косте, представила, как он будет счастлив, получив такой царский подарок, и против воли улыбнулась. О ревности мужа я в тот момент не думала ни секунду.
А, между тем, когда через два дня мне позвонил тот самый консультант, чтобы сообщить, что все документы готовы, а все формальности учтены, и что машину можно забрать в любой момент, Игорь рассердился не на шутку. Причем взбесило его не то, что я потратила чудовищную сумму денег, а то, что позаботилась я именно о Косте, а не о нем, единственном и неповторимом Игоре. Но гнев Игоря настиг меня уже после того, как Костя увидел свой подарок и пришел в такой восторг, с которым может сравниться разве что только радость ребенка, получившего долгожданную игрушку. Чтобы отблагодарить меня, Костя пригласил меня в уютный ресторанчик, где подавали вкуснейшую курятину и шампанское. Много сладкого, шипящего пузырьками шампанского…
Домой мы вернулись только поздней ночью, и я была не в лучшем состоянии – полторы бутылки шампанского давали о себе знать беспричинным смехом и нетвердой вихляющей походкой. А еще я громко, на все «поместье» распевала матерные частушки и заставляла Костю подпевать: «Ух-ха! У-ха-ха!» в промежутках между шедеврами народного устного творчества. Напружиненный, как лев перед прыжком, Игорь ждал нас в гостиной. В тот вечер я узнала о себе много нового: и о том, что я бессовестная, и о том, что я своим поведением попрала столпы института супружества, и о том, что я забыла о доверии между мужем и женой… И самое главное – у меня начисто вылетело из головы, что у нас с мужем как раз в этот день была годовщина свадьбы – восемь месяцев семейной жизни! Это же такая важная дата, Игорь приготовил для меня сюрприз, а я…
Шампанское придало мне сил. Нимало не смущаясь, я предложила столь принципиальному Игорю впредь праздновать День первого выдавленного прыща, День первого бритья и Стодневье со Дня последней икоты. К тому же, добавила я, я еще способна вспомнить о такой сверхважнейшей дате, как собственный День рождения, но это не уберегает меня от склероза относительно других, не менее важных дат. И, если никто не против, я хотела бы немедленно заняться празднованием Ночи Сладкого Храпа, иначе мне непременно придется отметить Утро Больной Головы.
После этой пламенной речи я поднялась в спальню и уснула тем вязким спокойным сном человека, который на славу погулял с кружащим голову спиртным и не испытывает никаких угрызений совести по этому поводу. Раскаяние пришло ко мне только утром, когда я, проснувшись гораздо раньше обычного, не обнаружила рядом с собой Игоря. Я спустилась в столовую, где обнаружила Костю, читающего свежую газету, и поинтересовалась у своего вчерашнего собутыльника, куда подевался мой муж, на что получила саркастический ответ:
- Может быть, празднует Ночь Первой Измены?
- Ты считаешь, что я наговорила лишнего вчера? – схватилась я за голову. – Ну да, конечно… Припоминаю… Какая-то годовщина, о которой я начисто забыла… Что за годовщина?
- Восемь месяцев супружества, - напомнил с усмешкой Костя. – Очень важная дата.
- Не более важная, чем День Туалетного Ершика, величайшего изобретения человечества! – фыркнула я и тут же покаянно склонила голову. – Я и вчера это говорила?
- Не только это, - многозначительно сообщил Костя. – Еще много чего. К слову сказать, звучали твои слова весьма забавно…
- Значит, я грубила, - без труда сделала я вывод. – Игорь обиделся и ушел. Теперь он меня точно не простит.
- Ну, все не так плохо, - успокоил меня Костя. – Попей крепкого кофе, съешь булочку, а потом поднимайся в кабинет и попробуй вымолить у мужа прощение…
- Костя, ну что же ты за хорек! – уже на бегу возмутилась я. Братец всегда так – обязательно будет тянуть с самым важным!.. Но об этом я подумала мимоходом, приоткрывая дверь в кабинет Игоря. Вообще-то полагалось постучать, но в этот раз случай был чрезвычайным, и я пренебрегла наставлениями этикета.
Игорь сосредоточенно чертил что-то электронным карандашом на сенсорной доске. На мониторе возникали какие-то беспорядочно разбросанные кружки, которые я, забывшая нацепить на нос очки, видела не вполне отчетливо. Услышав тихий скрип двери, Игорь обернулся и радостно заулыбался.
- Ты проснулась, солнышко? – спросил он как ни в чем не бывало. – Подойди сюда, я тебе кое-что покажу.
Я нерешительно приблизилась и уставилась в монитор. Игорь нажал кнопку «Печать», и из принтера неторопливо поползли листы с теми самыми кружками. Календарь! С датами, обведенными разноцветными овалами.
- Смотри, - Игорь взял один из напечатанных листов. – Теперь тебе будет легко ориентироваться. Я обвел все важные даты нашей семьи разными цветами, чтобы тебе было понятнее: зеленый – твой День рождения, синий – мой, оранжевый – Костин, ну и так далее. Внизу каждого листа стоит расшифровка, так что ты не запутаешься. Даты на всякий случай обведены в каждом месяце, потому что я считаю очень важным как можно чаще напоминать людям о светлых событиях в их жизни. Как ты думаешь, это правильно?
- Ага, - шмыгнула я носом. – Скажи, ты совсем на меня не сердишься?
- Нет, я на тебя не сержусь, - серьезно ответил Игорь. – Просто я ревную. А ревность – не самое лучшее чувство, оно ослепляет, и можно ни за что обидеть человека.
- Ты считаешь, что это ты обидел меня? – недоверчиво уточнила я.

Anna Angell добавил [date]1075700667[/date]:
- Ну, конечно, - улыбнулся Игорь. – Я позволил себе лишнее, мне не стоило говорить тебе все те вещи, которые я сказал вчера. И поэтому я должен попросить у тебя прощения, - неуловимым жестом Игорь достал откуда-то бархатный футляр. – Вот. Это для твоей коллекции.
- Послушай, Игорь, ты не мог бы мне ответить, почему ты со мной так возишься? – начала заводиться я. Нежный тон мужа медленно начинал действовать мне на нервы, а блеск бриллиантов на бархате только подлил масла в огонь. Я знала, что виновата я, а уж точно не Игорь, и это его постоянное потворство моему дурному характеру постепенно начало напрягать даже меня. – Я же знаю, что во всем случившемся только моя вина. Мы с Костей уехали, никого не предупредив, и у тебя было полное право думать обо мне все, что угодно. В конце концов, я вернулась домой посреди ночи и была, прямо скажем, не совсем трезва. А ты вместо того, чтобы выяснять со мной отношения, сидишь тут и рисуешь для меня календарь! Я не вижу логики!.. И потом, опять украшения! Я тебе сто раз уже говорила – мне ни к чему такое количество золота! Я не новогодняя елка, и никакую коллекцию я не собираю! Кроме носков, конечно, и ты это прекрасно знаешь!..
- Погоди, солнышко, - жестом остановил меня Игорь. – Дай мне ответить на твой вопрос… Я, как ты выразилась, вожусь с тобой, потому что для меня важно, что ты чувствуешь. Я мог бы скандалить, требовать и изводить тебя своей ревностью, но кто из нас от этого выгадает? Мне больше нравится быть великодушным с тобой и угадывать твои желания, и порой мне очень обидно, что ты этого не ценишь. И, не забывай о самом главном – я тебя очень сильно люблю.
- Игорь, иногда ты меня просто пугаешь, - совершенно серьезно сказала я и отступила к двери. – Для тебя все так просто – ты считаешь, что влюбился в девушку, тотчас делаешь ей предложение, а потом все вопросы решаешь одной фразой: «Я тебя люблю!». Это, конечно очень мне льстит, но… - я запнулась, однако сумела продолжить. – На самом деле все гораздо сложнее. Всех проблем не решишь одной только фразой, даже самой нежной.
- Может быть, это было бы возможно, если бы и ты хотя бы иногда вспоминала об этой фразе, - заметил Игорь. – Тебе не кажется странным, что ты, моя жена, ни разу не сказала мне, что любишь меня? Ни разу, хотя я и просил тебя об этом.
- Я не обещала тебе, что буду врать. Наоборот, я стараюсь быть честной с тобой. Мне ничего не стоит по двадцать раз на дню признаваться тебе в любви, но все эти слова будут не более чем враньем. Мне с тобой хорошо, с тобой я чувствую себя комфортно, когда тебя нет, я очень по тебе скучаю, но я не думаю, что такие чувства можно назвать любовью. Прости, - сказала я без всякого сожаления. Повторюсь – если задаешь вопрос, будь готов услышать ответ, и ответ этот – не повод для обиды, а всего лишь мнение вашего собеседника, каким бы чудовищным оно вам не казалось.
- Да уж, такие «чувства» лучше подойдут к описанию мягкого дивана – с ним так комфортно!..
- Не обижайся, - попросила я. – И не торопи меня. Ты получил то, чего хотел – я твоя жена, в каком-то смысле я принадлежу тебе, но это не значит, что тебе подвластны мои мысли. Даже я сама не всегда способна их контролировать… Не сердись, - повторила я, подойдя к Игорю, и обняла его сзади за плечи. – Ты сам виноват, что выбрал себе такую непутевую жену… – это была уже почти игра, и Игорь с облегчением принял эту игру – наш разговор тоже не доставлял ему никакого удовольствия.
- Тут ты права, - согласился Игорь, ласково перехватив мои запястья. – Но я все равно тебя очень люблю.
- Спасибо, - ответила я. И поцеловала мужа в затылок.
…Боже мой, начала с мотоцикла, а кончила очередной семейной размолвкой! Так вот, о мотоцикле.
- И какую же корысть преследовала ты, когда подарила мне машину? – поддел меня Костя.
- Я еще не решила, - усмехнулась я. – Но имей ввиду – ты теперь мой должник на всю жизнь!
Я подумала тогда, что разговор о мотоцикле так и останется разговором – мало ли что можно сказать человеку, которому хочешь доставить радость. Но Костя своих слов на ветер не бросал. Он бесцеремонно растолкал меня следующим утром, заставил одеться и поехать с ним в мотоклуб. «Клуб» представлял собой небольшой мототрек с баром и дискотекой в отдельном помещении. Хмурый парень в кожаной куртке (хозяин клуба, который из-за встречи со мной и Костей не ложился спать после вчерашней гулянки) сразу же поставил меня на место.
- Мотоцикл – это не игрушка! – без предисловий рубанул он. – Это даже не средство передвижения! Не статус и не повод для гордости! Мотоцикл – это живой организм. Станешь с ним одним целым, прочувствуешь каждый винтик – сможешь ездить. На «нет» и суда нет. Будешь пробовать?
- Будет, - вмешался Костя. И я попробовала. Надо сказать, получилось у мен неважно, но все же с моим опытом вождения автомобиля езда на мотоцикле сравниться не могла – налицо был явный прогресс. Костя оказался вполне удовлетворен моими результатами, хотя парень в кожаной крутке не особенно разделял его восторга.
- Смотришься ты, конечно, как лягушка на метле, - вздохнул хозяин клуба. – Но ездить сможешь. Только прежде чем выпускать эту лягушку на большую дорогу, - обернулся парень к Косте. – Дай ей раскататься как следует, чтобы все движения были отработаны до мелочей. Сам знаешь, какие козлы сейчас на дорогах… Опять же, попрактиковаться падать нужно. В среду приехать сможешь? – это уже мне. Я смогла.
Хозяина клуба звали Даниилом Сергеевичем – только так, и никаких фамильярностей. Даниил Сергеевич был несдержан на язык и до несуразности импульсивен, а порой наоборот холоден, как дохлый морж, но все это искупал его профессионализм. Мотоцикл (и машину тоже) водил он классно, мне даже при двадцатичетырехчасовых ежедневных тренировках было бы не добиться такого результата. Но я изо всех сил старалась, пусть порой без особого успеха. Самым сложным оказалась та самая практика падений, о которой Даниил Сергеевич говорил в самом начале. Нет, я могла соскользнуть с сидения, отпустив мотоцикл вперед, и приземлиться при этом на пятую точку. Я даже могла, сильно накренив мотоцикл, сильным толчком отбросить его в сторону, упасть на покрытие трека и откатиться, чтобы не переломать ребра. Проблемы возникли, когда Даниил Сергеевич решил на всякий случай показать мне схему поведения в, казалось бы, совершенно невозможной в реальности ситуации – когда мотоцикл и автомобиль несутся навстречу друг другу, и нет никакой возможности свернуть в сторону. Мне надлежало на ходу поставить мотоцикл на заднее колесо, передним заехать на капот машины, и, прокатившись по лобовому стеклу и крыше автомобиля, благополучно съехать на землю.
- Я же не каскадер! – возмутилась я, услышав такое предложение от своего «учителя». – Я не смогу!

Anna Angell добавил [date]1075700833[/date]:
- Ты – не каскадер! – весьма экспрессивно согласился Даниил Сергеевич. – Ты – лягушка на метле! Продвинутый пользователь «Windows 95»! Ленивая сосиска без горчицы!..
- Попрошу без оскорблений! – разозлилась я. – Признайте – я уже многому научилась, и мне ни к чему совать нос в профессиональные дебри! Я не собираюсь рассекать по оживленным автотрассам, лучше уж я буду жаться к тротуару, и уж точно меня не понесет на встречную полосу! Я, может, и сосиска без горчицы, но не самоубийца!
На том и порешили. Я научилась кататься на мотоцикле, так и не научившись каскадерским трюкам. А так как тренировалась я на старом мотоцикле Даниила Сергеевича, то по окончании обучения Костя исполнил свое обещание и приобрел для меня отличный мотоцикл ядовито-желтого цвета – «Чтоб не потерялась!».
…Я лениво повозила голой пяткой по шелку простыни. Эх, жаль, что Игоря нет рядом – по утрам его просто разбирает, а у меня сейчас такое настроение игривое, что присутствие мужа ничуть не помешало бы. Интересно, а там, в Германии, у Игоря тоже игривое настроение или он настроен на работу?.. Помнится мне, когда я настояла на нашей совместной поездке в Лас-Вегас (у Игоря и там была встреча с какими-то поставщиками или с кем-то еще), мы даже в казино ни разу за неделю не спустились. По заведенной в столице азартных игр традиции в номерах не было часов, а наши хронометры были легкомысленно потеряны где-то между джакузи и велюровым диваном, поэтому мы минуты не считали, и опомнились только услышав гневный голос Милы в телефонной трубке, обвиняющий нас в безалаберности. С тех пор мы с Игорем больше не устраивали совместных поездок, совпадающих по времени с его деловыми командировками.
Кстати, я обещала не обходить вниманием историю о нашей первой брачной ночи, и выполняю свое обещание. В первую брачную ночь между мной и Игорем ничего не было. Вернее, нет, кое-что между нами было… Дверь в ванную комнату гостиницы прочно стояла между нами, и Игорь с трудом удерживался, чтобы не снести ее с петель.
- Черт побери! – орал муж спустя час моего добровольного заточения. – Прекрати это ребячество! Сколько можно сидеть в ванной?!
- А когда мы должны выехать из номера? – из-за двери спросила я.
- Ты собираешься сидеть там до утра?! – обалдел Игорь. – Тогда имей ввиду – я куплю всю эту гостиницу с потрохами и буду ждать, пока ты не откроешь! В чем дело, черт возьми?!
- Во всем! – отрезала я и принялась сооружать постель из полотенец. – Во мне, в тебе, в этой дурацкой свадьбе!.. Я не хочу портить жизнь ни тебе, ни себе! Я поняла, что мы совершили ошибку! Завтра же утром поедем разводиться!
- Солнце, ты спятила?! – Игорь забарабанил кулаком в дверь. – Открой немедленно, давай поговорим! Мы же уже, кажется, решили вопрос с супружеством и пришли к выводу, что нам с тобой будет не так уж плохо вместе! Открой!
- Ага, размечтался! – я ударила по двери со своей стороны. – Иди спать и не мешай мне! Я устала!
- Черта с два!.. – рявкнул Игорь, и я испуганно сжалась, боясь, что сейчас дверь слетит с петель, но Игорь решил, видимо, не устраивать всегостиничного скандала и ограничиться криком. Поорав через дверь еще немного, мы оба устали и часа в три ночи скандал прекратился. Игорь затих по ту сторону двери, я устроилась в своем ложе из полотенец, и наступило затишье.
Утром, пытаясь открыть дверь, я почувствовала сопротивление и, просунув голову в образовавшуюся щель, увидела Игоря, привалившегося спиной к двери. Он сладко спал и не реагировал на мои удары дверью по спине. Поднажав, я все-таки сумела вылезти из ванной и тотчас ринулась к двери. Реакция проснувшегося Игоря была быстрее, чем мои бодрые попытки прорваться к двери. Муж в два счета догнал меня, схватил за плечо и рывком развернул к себе.
- Доброе утро, - сказал он вполне миролюбиво. – Как спалось?
- Хорошо, - напряженно ответила я. – Отпусти.
- Может, поговорим? – предложил Игорь, отпуская меня. – Между прочим, ты отлично выглядишь.
Я скептически усмехнулась. Ну еще бы! С остатками макияжа (а-ля панда с черными кругами вокруг глаз), в мятом платье, со скомканной фатой в руках я выгляжу просто изумительно…
- Поедем домой, – осторожно попросил Игорь. – Попьем чайку, ты успокоишься, поймешь, что все не так уж страшно…
- Пообещай, что не будешь ко мне приставать, - поставила я условие, и Игорь с необыкновенной и неожиданной легкостью согласился.
И он не приставал. Поначалу это меня радовало, через два дня сон в общей постели без попыток мужа получить желаемое начал меня настораживать. Потом – злить, затем просто бесить. Но я молчала и сама не предпринимала никаких попыток, потому что не собиралась первой идти на попятную. А Игорь как назло выглядел с каждым днем все лучше, все привлекательнее и завлекательнее…
Я не выдержала через две недели. Доконал меня вид в окне, который я уловила краем глаза, когда намазывала тост слоем абрикосового джема. Я вернула тост на тарелку и подошла к оконному проему, чтобы повнимательнее рассмотреть этот потрясающий вид. Игорь стоял ко мне спиной и поливал кусты роз из садового шланга – иногда он помогал садовнику, потому что вид льющейся воды настраивал мужа на размышления. Выглядел Игорь как модель из журнала для озабоченных женщин – красивые бицепсы под прозрачной белой майкой без рукавов, черные брюки в обтяжку, высокие ботинки, поза самоуверенного самца, осознающего свою власть над миром и крохотная родинка на лопатке, которая меня окончательно добила. В общем, я изнасиловала собственного мужа. Правда, особенного сопротивления он не оказывал...
…Сладко зевнув, я потянулась к лежащей на одеяле коробке конфет. Вчера вечером перед сном я читала, закусывая интересные строчки вкусным шоколадом. Конечно, шоколад вреден для зубов, а чтение в постели – для глаз, но в сочетании две этих вредности были так приятны, что я не стала отказывать себе в невинном удовольствии и утащила с кухни коробочку шоколада «Нестле». Подходящая книжка нашлась в комнате у Кости – Мопассан, «Милый друг».
Не скажу, что за месяцы супружества меня не угнетала мысль о собственной несовершенности. Один раз я даже села на диету, но насладиться ее скромными результатами мне не удалось – диета пришлась как раз на командировку Игоря и, вернувшись из нее, мой муж почему-то ничуть не обрадовался похудевшей жене. Наоборот, вместо радости на его лице отразилась злая досада. Стараясь не показывать своего недовольства, Игорь ласково поцеловал меня, а потом полез в сумку

Anna Angell добавил [date]1075701064[/date]:
за подарком для меня – здоровенной шоколадкой «Тоблерон», такие часто продают в «дьюти-фри» магазинах аэропортов. Я деликатно поблагодарила мужа и откусила крошечный кусочек, стараясь не стереть тщательно наложенную на губы помаду оттенка «карамельная сказка».
- Знаешь, - сказал Игорь, внимательно наблюдая за мной. – Я с удовольствием пожевал бы сейчас клубнички со сливками. Как ты на это смотришь?
- Мне с обезжиренными, - ляпнула я автоматически. – В натуральных сливках слишком много калорий, это вредно.
В первый и в последний раз за наш недолгий брак я увидела Игоря в гневе. Это была не просто злость и досада, это было самое настоящее бешенство, когда люди начинают крушить все, что попадается у них на пути и изрыгают грязные проклятия. Правда, Игорь повел себя более цивилизованно, и до проклятий дело не дошло. Красивое лицо моего мужа сначала стало неестественно бледным, потом щеки Игоря покрылись густой краснотой, а ноздри раздулись, как крылья летучей мыши.
- Что? – переспросил Игорь с пугающей интонацией. – Что ты сказала? – он дышал, как после удара в солнечное сплетение, когда сначала изо всех сил стараешься не выдыхать, а потом с шумом извергаешь из легких воздух, наполненный болью. Я закусила губу, осознавая свою глупость, и промолчала, проклиная себя за длинный язык.
- Та-а-ак! – нараспев произнес Игорь и грубо схватил меня за плечо. – Вот что, родная, идем-ка в кабинет! – тоном, не предвещающим ничего хорошего, велел он и бросил через плечо появившейся в гостиной Кате. – Через час подайте в мой кабинет шоколадного мороженого, клубники со сливками и капуччино!
В кабинете Игорь буквально бросил меня в кресло. Я потерла занывшую руку в том месте, где ее минуту назад сжимали пальцы Игоря, и подумала, что на коже наверняка появится синяк. Игорь тем временем порылся на полке с книгами и достал фотоальбом в большом кожаном переплете – я никогда не видела его раньше. Пролистнув страницы, Игорь выдернул из уголков черно-белую фотографию и бросил ее мне на колени, а сам, придвинув стул, сел напротив меня.
- Узнаешь? – ткнул Игорь пальцем в фотографию. – Не смей молчать! Узнаешь?!
- Нет, - тихо ответила я. Сейчас я думала только о том, сколько времени займет развод с психом, который бросается своей женой, как котенком, и раздувает ноздри, как тюлень, только потому, что эта самая жена констатировала факт вредности жирной пищи.
На фотографии, которая лежала у меня на коленях, была запечатлена усталая женщина лет сорока – тяжелые веки с прямым частоколом ресниц, тусклые глаза за стеклами роговых очков, маловыразительные губы, нос-картошка, кое-как собранные в прическу серые волосы с отчетливо видными секущимися концами… И в то же время было в этой женщине что-то такое по-хорошему домашнее, доброе, отчего было приятно смотреть на ее лицо, украшенное печатью забот. Женщина смотрела в объектив решительно, и в какую-то секунду мне даже показалось…
- Мила?! – вырвалось у меня. Игорь с грустной усмешкой кивнул и, взяв у меня фото, щелкнул по носу изображение своей матери. – Не может быть! Сколько же ей тогда было лет?!
- Мама сфотографировалась в день своего тридцатилетия, - ответил Игорь уже почти спокойно и осторожно взял меня за руку. – Как видишь, с тех пор она сильно изменилась.
- Да, Мила говорила мне, что ей пришлось прибегнуть к услугам врачей… - вспомнила я наш первый разговор со свекровью. – Но при чем тут я?
- Я тебе расскажу, - пообещал Игорь. – Мне было пятнадцать лет, когда умер дедушка. Он всегда учил меня, что мужчина должен быть опорой и поддержкой для женщины, и я как мог помогал маме и Ларисе. У меня была замечательная мать – ласковая, добрая, но порой и строгая, и всегда справедливая. Мама много работала, однако всегда находила время, чтобы поговорить со мной, узнать о моих проблемах и дать совет. Я ее обожал, и мне было абсолютно все равно, какая у нее прическа или как она выглядит, хотя у многих моих друзей были очень красивые матери, и мне приятно было смотреть на этих женщин, когда я приходил в гости к друзьям. Пусть моя мать была не так красива, как те женщины, но зато она, вместо того, чтобы тратить драгоценное время на макияж, предпочитала лишних полчаса провести со мной и с Ларисой.
Потом умер дедушка, и мама стала заниматься бизнесом. Пару раз ей пришлось съездить на шикарные приемы, и каждый раз она возвращалась домой грустная и словно чем-то обиженная. Она подолгу стояла у зеркала и смотрела на себя едва ли не с отвращением. Однажды я услышал разговор мамы с Ларисой. Они сидели на кухне и разговаривали, находясь в полной уверенности, что я сплю, но мне приспичило попить воды, и я притащился на кухню. К сожалению, я не слышал начала их разговора, но вот что мне удалось уловить:
«…сорвалось потому, что его секретарша приняла меня за обычную посетительницу. Мне пришлось просидеть в общей очереди почти два часа, а когда я наконец попала к нему в кабинет, ему было так неудобно за поведение секретарши, что никакого разговора не получилось. Потом он решил при мне отчитать секретаршу, и она совершенно спокойно заявила, что при моей должности нужно выглядеть хоть немного поприличнее...»
«И ты не вмазала этой мелкой длинноногой сучке между глаз?» - изумилась несдержанная Лариса. Мама всхлипнула.
«Она ведь права, Ларочка. Я действительно должна выглядеть иначе, в противном случае меня всегда и везде будут принимать не за делового партнера, а за домашнюю клушу…»
«Ну, вот что! – рявкнула Лара. – Немедленно выкинь эту чушь из головы! Ты выглядишь так, как выглядишь, и этого вполне достаточно! Контракты заключаются не ради твоих прекрасных глаз, ты должна это понимать! Ты – классный специалист, разве не так? И твой профессионализм измеряется не длиной ног и не шириной юбки!»
«Нет, Лара, - мама тяжело вздохнула. – Я уже все для себя решила и обо всем договорилась. Через неделю я лечу в клинику, в Швейцарию. Деньги у меня есть, а руководить фирмой пока вполне сможешь и ты, я буду помогать тебе по телефону. И не нужно меня отговаривать…»
Лариса быстро забормотала что-то, но я не расслышал ее слов. Честно говоря, я тогда толком ничего и не понял, кроме того, что мама собралась куда-то уезжать. Но она и раньше часто моталась по командировкам, поэтому я совершенно не волновался, когда мама сообщила мне, что улетает на несколько месяцев за границу. Я даже порадовался за нее…

Anna Angell добавил [date]1075701303[/date]:
Мама часто звонила мне из своей «командировки», пару раз даже присылала посылки – разные безделушки, швейцарский шоколад, красивые канцелярские наборы… Конечно, я скучал по ней и даже пару раз даже всплакнул в подушку, как впечатлительная барышня. Но особого времени для скуки у меня не было, я учился и одновременно помогал Ларисе с делами, потому что у нее не все получалось. А потом мама приехала…
Игорь сделал глубокий вдох, словно сдерживая рвущиеся наружу воспоминания и погладил мою ладонь, которую продолжал держать в своих руках. Я молчала, ожидая продолжения рассказа мужа.
- Лариса не взяла меня с собой в аэропорт, - наконец сказал Игорь. – Тогда я обиделся, но сейчас понимаю, что мама Лара была права, ни к чему было устраивать прилюдные истерики... А вот теперь представь, родная, - Игорь хищно прищурился, словно боль воспоминаний доставляла ему удовольствие. – Ты ждешь возвращения своей матери и едва не повизгиваешь от нетерпения, как недельный щенок, ожидая, что распахнется дверь, и ты кинешься в привычные теплые объятия своей единственной и неповторимой мамы, которую изучил уже до последней клеточки, до последней ноты запаха ее мягкой кожи… А когда дверь распахивается, ты видишь за ней абсолютно чужого человека, который абсолютно не похож на твою мать, только голос кажется тебе смутно знакомым, но никакого желания обнимать эту женщину не возникает, потому что она чужая. Ненастоящая. Не твоя мать, а просто другая тетка, которых полно на улице, и которые не посмотрят тебе вслед, когда ты пройдешь мимо. Представь только!.. Я закричал, когда она захотела меня обнять, и даже сейчас мне не стыдно за этот свой поступок. И, поверь мне, прошло немало времени, прежде чем я сумел привыкнуть к своей новой, «улучшенной» матери. Она была чужой, и я ничего не мог с этим поделать. Она изменилась не только внешне, в ней появилась уверенность в своих силах, и это было прекрасно, но свою мать я потерял. Мне не нужны были заменители, потому что я смотрел не на ее лицо, а в ее душу. Ты понимаешь, о чем я? – Игорь внимательно посмотрел мне в глаза. Я кивнула.
- Прости меня за резкость, - мягко сказал Игорь. – Я не хотел пугать тебя, просто все получилось так же, как и в тот день – я ждал увидеть свою жену с очаровательными румяными щечками, со следами шоколада на губах, а увидел даму в макияже, которая считает калории и хочет лишить меня своих сладких щечек. Конечно, эта дама ничуть не хуже, чем моя жена, но все же она совсем другая. А я слишком люблю свою жену, чтобы найти в своем сердце хоть один уголок для этой дамы, - Игорь ласково поцеловал меня в нос. – Прости меня, - повторил он почти шепотом.
- Игорь… - я осторожно высвободилась из объятий мужа. – Когда мы разговаривали с Милой, она сказала мне, что гораздо комфортнее она чувствовала себя в те времена, когда была просто женщиной, а не журнальной картинкой. Но я уважаю ее за то, что она проделала над собой такую работу. А я… Может быть, мне просто мало того, что я нравлюсь только тебе?
- Вот дурочка, - тихо засмеялся Игорь. – Да кто тебе сказал такую чушь?! Неужели ты думаешь, мне не к кому тебя ревновать? Да я чуть не перегрыз глотку Денису на нашей свадьбе! Он так глазел на тебя, что я просто с ума сходил! А ты еще так мило беседовала с ним, - поддел меня Игорь, видя, как на моих губах расцветает самодовольная усмешка. – А наш «Котик»? Думаешь, он стал бы так много общаться с тобой, если бы ты ему хоть капельку не нравилась? Или тот хлыщ на Ларисином Дне рождении – он же просто не отходил от тебя!..
- Хватит, хватит! – засмеялась я. – Скоро я поверю, что Клаудиа Шиффер - просто сопливая девчонка по сравнению со мной! И все же тебе не стоило так дико кричать и вращать глазами, - для порядка добавила я. – Тебе совсем не идет злиться.
- Поскорее был Катя принесла клубнику со сливками, - мечтательно облизнулся Игорь. – Тогда я бы показал тебе, что такое настоящие дикие крики…
К вечеру моя шкатулка для драгоценностей пополнилась новым экземпляром.
…Я ласково провела рукой по бархатной коже своей шеи. М-м-м, я все-таки чудо. Игорю со мной повезло. И мне, кстати, повезло ничуть не меньше… Сладкие моменты утренней дремоты подхлестнули нежные мысли о муже. Родной мой, любимый…
На столике затрезвонил мобильный, и я с неудовольствием зыркнула на него, но трубку взяла. Тревожный голос Милы пронзил меня, словно пика древнего рыцаря, насквозь.
- Детка, ты только не волнуйся… - прошелестела издалека Мила. – Ты только не волнуйся, золотко! Только не волнуйся!.. Горик… - Мила еле слышно всхлипнула.
- Игорь?! – сорвавшимся голосом переспросила я. Я уже почувствовала, что хочет сообщить мне свекровь, но изо всех сил не верила в свое предчувствие. – Что с ним? Он заболел? Мне приехать?
- Уже не нужно, - ответила Мила уже почти спокойно, однако голос ее ощутимо дрожал. – Прости меня, солнышко, что я сообщаю тебе эту новость, но… - Мила решительно прервала себя и резко закончила. – Горика больше нет. Он ехал на встречу с Вильгельмом Хасле, и его машина… Его больше нет, детка… Ты только не волнуйся, золотко!..

Ребята, эту чушь читающие - отзывайтесь!!! Я зря, что ли, эту чертову прорву слов печтала?!
 
Anna Angell, нет, конкретно предсказуемо! Ну и что. Все равно. ;). Ты пиши-пиши, хоть я и догадываюсь, что будет дальше. Вернее, выкладывай. И у тебя здесь вовсе не пусто, твою книгу гораздо больше людей читают, нежели мою. Фэнтези вообще, видимо, мало кому нравится. Хотя я старалась, чессло. Но разговор о другом. Я люблю оригинальность. Быть может, в следующей книге тебе стоит придумать оригинальный сюжет? Мне очень нравится, честно, но когда предугадываешь, это плохо. Если потом она будет с Костей

Child Of Bodom добавил [date]1075745547[/date]:
Anna Angell, нет, конкретно предсказуемо! Ну и что. Все равно. ;). Ты пиши-пиши, хоть я и догадываюсь, что будет дальше. Вернее, выкладывай. И у тебя здесь вовсе не пусто, твою книгу гораздо больше людей читают, нежели мою. Фэнтези вообще, видимо, мало кому нравится. Хотя я старалась, чессло. Но разговор о другом. Я люблю оригинальность. Быть может, в следующей книге тебе стоит придумать оригинальный сюжет? Мне очень нравится, честно, но когда предугадываешь, это плохо. Если потом она будет с Костей, я застрелюсь!

Child Of Bodom добавил [date]1075745669[/date]:
Тьфу, по жизни нажимаю куда-то не туда, когда печатаю. Пару раз даже сам комп вырубила:D
 
читала последнюю главу и понимала что что-то не так!
и только сейчас поняла!
этот роман надо читать в один присест! на одном дыхании!
иначе не то... теряется ощущение сказочности и волшебства!
может ты его весь в зип-файле выложишь?
 
Child Of Bodom
Не буду открывать секретов, читай сама, авось и получится, что сюжет не так уж и предсказуем. Но поживем, увидим. Сейчас я пишу новый роман (пока топчусь на четвертой страничке), это уже третья попытка написать хоть что-то после этого романа. В общем, читай, авось и интересно будет... Новые герои и героини повятся...
Дочь Билла Гейтса Насколько я знаю, выложить что-то на этот форум можно только через сайт (или я не права?), а оного у меня нету. Так что, боюсь, придется "терять ощущение сказочности" и читать по главам. Или дождись, пока я все выложу и прочти целиком. Скажу по секрету - с моим соединением Инета и по главам тяжело выкладывать. Привет, к слову сказать, моему "классному" провайдеру! Летайте самолетами "Аэрофлота", их у нас еще пять штук осталось...
Новое "выложение" произведу завтра, так что ждите!
Еще раз спасибо, что не забываете меня!
 
Argo, привет!
Тема, созданная Child Of Bodom, называется "Моя последняя книга". Кстати, книга очень даже очень! По крайней мере, первая часть!
А теперь - продолжение моего романа...

Глава 8
Смерти близких, благо, их было немного, всегда проходили мимо меня. Я не видела тел в гробу, не произносила речей, не рыдала на могилах, только иногда ночью, зарывшись под одеяло, кусала подушку и плакала от невысказанного горя. Те, кто покинул меня на жизненном пути, оставались для меня живыми, только отдаленными на невыразимо длинное расстояние. Их нельзя было вернуть, но о них можно было вспоминать как о живых, а не как об ушедших в мир иной. И в этот раз мне тоже в своем роде «повезло». Игоря хоронили в закрытом гробу, поэтому мне не довелось увидеть его воскового лица, над которым поработал гример из морга, восстанавливая любимые мной черты из кровавого месива. Я не видела Игоря мертвым, поэтому для меня он навсегда остался живым – смеющимся и красивым, готовым отозваться на любое мое слово нежной улыбкой…
Но это вовсе не значит, что я спокойно перенесла весть о смерти мужа. Сначала я даже не плакала, только тупо смотрела в потолок, но потом, спустя часа два после звонка Милы, я зачем-то спустилась в кухню и увидела на столе шоколадный батончик «Duplo». И вспомнила, как мы с Игорем сидели в кинотеатре, как он ласково стирал с моего носа следы шоколада… Боль от воспоминаний сдавила сердце с такой силой, что мне на секунду стало трудно дышать. В тот раз я справилась с собой почти мгновенно, даже не взяла услужливо протянутый Борисом стакан воды, и это вселило в меня обманчивую уверенность в собственных силах. Скорее всего, я просто впала в своеобразную кому – я все видела и слышала, но мои реакции на происходящее были весьма условны.
Двигаясь на автопилоте, я поднялась к себе и надела траур – широкие черные брюки, подаренные мне Милой, и любимый мною свитер Игоря, темно-синий с тонкой белой полосой у воротника. От свитера пахло «Олд Спайс», и я погрузилась в шерстяную теплоту как в объятия мужа (теперь покойного мужа)…
Когда Мила перезвонила еще раз и сказала мне, что похороны состоятся через два дня, я подумала о необходимости обзвона всех знакомых Игоря и решила не откладывать это дело в долгий ящик: достала из сейфа домашнюю записную книжку Игоря, которую мне запрещено было трогать, и придвинула к себе телефонный аппарат. Мой муж (покойный муж) вносил записи в книжку крайне аккуратно, четким почерком записывая в графах полное имя и фамилию абонента, а так же несколько варанов телефона – мобильный, домашний, телефон в машине, рабочий и так далее. Фраза, с которой мне предстояло начинать каждый разговор, сложилась в моем уме быстро: «Здравствуйте, вас беспокоит жена Игоря Смолина. Через два дня состоятся похороны моего мужа, и вас, как близкого друга семьи, я просила бы присутствовать. Вы располагаете временем на этот период?» До буквы «С» все шло нормально, я старательно произносила свою реплику, отвечала на все вопросы ошарашенных оппонентов и даже успела выделить несколько стандартных типов развития беседы. Некоторые принимали мои слова за шутку и не желали слушать моих заверений в обратном, другие нагло уточняли: «Жена?.. Может быть, вдова?», третьи начинали бесстыдно выпытывать причины смерти… И лишь несколько человек безо всяких причитаний ответили лаконично: «Да, Анна, конечно, мы будем с вами в этот тяжелый для всех нас день!»
В числе последних оказался и Денис, фамилия которого как раз и начиналась на злополучную «С». На звонке ему моя безупречная система ведения разговора дала сбой. Прежде всего, конечно, я сказала свою начальную фразу, и только потом до меня дошло, чей номер я набрала. Только Дениса мне и не хватало!.. Но сакраментальная фраза уже была произнесена, и отступать было некуда.
- Здравствуйте, будьте добры Самсонова Дениса.
- Это я, - произнес заспанный голос на том конце провода. И, конечно же, в тот момент я его не узнала, потому что вежливо произнесла без малейшего промедления:
- Здравствуйте, Денис, вас беспокоит жена Игоря Смолина. Через два дня состоятся похороны моего мужа, и вас, как близкого друга семьи, я просила бы присутствовать. Вы располагаете временем на этот период?
В трубке воцарилось молчание. Потом послышался вздох Дениса, затем его громкий зевок, после этого в отдалении женский голос призывно мяукнул: «Денечка, котик, ну где ты там? Твоя мышулька уже проснулась!..», в ответ на что Денис довольно нелюбезно послал «мышульку» в задницу. И только после этого Денис вернулся к нашему разговору.
- Что вы говорите? – переспросил он, произнеся слово «вы» довольно пренебрежительно и с некоторым напряжением в голосе.
- Я говорю… - я неожиданно запнулась, потому что только теперь узнала голос Дениса, моего бывшего напарника и нынешнюю «крышу» фирмы Игоря. Заготовленная фраза разом вылетела из моей головы, и я тупо замолчала, подыскивая слова.
- Что? – переспросил Денис еще более напряженно. – Кто это?
- Это Анна… - выдавила я.
- Анна какая? – все еще напряженно уточнил Денис, но через секунду его голос стал радостным. – Ах, Анна!.. Ты зачем звонишь? Что-то срочное? Игоря давно не слышно, как он?
- Собственно поэтому я тебе и звоню, - наконец сообразила я. – Через два дня похороны. Ты придешь?
- Чьи похороны? – не понял Денис, и голос его стал настороженным. – Ты о чем вообще?
- Похороны Игоря, - сказала я. И повторила зачем-то. – Похороны Игоря.
Почему-то эти слова не вызывали у меня никаких эмоций, но, видимо, было в моем голосе что-то странное, из-за чего Денис забеспокоился и засуетился.
- Ань, ты слышишь меня? – в трубке послышалась возня. Я не сразу сообразила, что Денис поспешно одевается, прижимая трубку к уху. – Ты дома?.. Я выезжаю!
- Зачем? – спросила я с неподдельным удивлением, но на том конце провода уже повесили трубку. Находясь в состоянии совершенной прострации, я с недоумением пожала плечами и продолжила обзвон. К счастью, фамилий в книжке было не очень много, и эта процедура заняла не слишком много времени несмотря на явное любопытство моих собеседников и их нездоровое и неприличное желание непременно выяснить причину смерти моего мужа. Застопорилась я на последней

Anna Angell добавил [date]1075955080[/date]:
странице с буквой «Я». Здесь был список из четырех фамилий, которые начинались на разные буквы, причем ни одна фамилия не начиналась с буквы «Я». Не придав этому ровно никакого значения, я машинально набрала первый номер.
- Здравствуйте, будьте добры, позовите пожалуйста Полякову Ксению, - попросила я.
- Слушаю, - безучастно отозвалась трубка.
- Здравствуйте, Ксения, вас беспокоит жена Игоря Смолина. Через два дня состоятся похороны моего мужа, и вас, как близкого друга семьи, я просила бы присутствовать. Вы располагаете временем на этот период? – отрапортовала я уже почти автоматически. На том конце провода послышался злой смешок, и Ксения повесила трубку. Я набрала номер снова, но в ответ услышала только короткие гудки. Решив перезвонить Ксении позже, я вновь принялась вертеть диск телефона, но и по трем следующим номерам меня ждала похожая реакция: Елизавета Панина и Нина Серова не подняли трубку, а Татьяна Леонова обозвала меня «дрянью». Я недоуменно пролистала записную книжку до конца, но больше записей в ней не было, тогда я решила попросить у Лиды кофе (со сливками и сахаром!) и уже открыла рот, чтобы позвать горничную, но тут в гостиную влетел взмыленный Денис.
- Привет! – сказал он на выдохе и улыбнулся неожиданно широко и открыто. Видно было, что Денис спешил изо всех сил – рубашку он умудрился надеть наизнанку. – Ты как?
- Не знаю, - честно ответила я. – Пока, вроде, нормально.
- В общем… - замялся Денис. – Я, в общем, тебе сочувствую, - наконец решительно произнес он. – И, если что… - он нерешительно взглянул на меня. Видимо, такие речи были для него в новинку, и что нужно говорить в таких случаях, Денис не знал. Я поспешила прийти ему на помощь.
- Я буду иметь в виду, - поспешно заверила я Дениса. – Спасибо, что приехал. Я собиралась выпить кофе, присоединишься ко мне?
- Можно, - согласился Денис и опустился в кресло рядом со мной. Я взглянула на внутренний шов его рубашки, который был виден во всей своей красе, и неожиданно расхохоталась. Денис с недоумением воззрился на меня.
- Ру… - я захлебнулась смехом. – У тебя рубашка наизнанку!
- Очень смешно! – зло фыркнул Денис, снимая пиджак с явным намерением немедленно привести себя в порядок, но злости его хватило ненадолго, и он тоже засмеялся, выпутываясь из вывернутой наизнанку рубашки. Через полсекунды он спохватился. – Ничего, что я…? – Денис выразительно оглядел свой оголенный торс с твердыми квадратами мышц. На фоне белой рубашки его смуглая кожа казалась почти шоколадной. Продолжая смеяться, я махнула рукой – продолжай, мол, я не возражаю. И вдруг перед моим мысленным взором встала удивительно живая картина: Игорь стоит у окна спиной ко мне, и под светом полной луны его лицо кажется неестественно бледным, а смуглая кожа спины – неожиданно темной. Услышав, что я проснулась и завозилась на постели, Игорь говорит не оборачиваясь: «Посмотри, как красиво!», а я не могу ничего ответить, потому что вид полной луны почему-то вызывает у меня приступ животного страха… Это страх, добравшись до меня сквозь воспоминания, обжег ладони и за считанные секунды лихорадкой охватил все тело. Я резко оборвала смех и закрыла пылающее лицо руками.
- Эй, что с тобой? – забеспокоился Денис, переодевший наконец злополучную рубашку. – Ты что?
Я очень хотела ответить ему, что все в порядке, но язык мне не повиновался, как не повиновалась ни одна другая часть тела, охваченная лихорадкой горя. Спрятав лицо в ладонях, я продолжала молчать и не издала ни звука, пока не приехал вызванный Денисом врач, который без лишних вопросов вколол мне лошадиную дозу успокоительного. А когда я отключилась, необходимость в словах отпала. Впрочем, мой сон под действием лекарств трудно было назвать спокойным – Катя, просидевшая у моей постели всю ночь, рассказывала потом, что я среди ночи вдруг начала страшно и совершенно нечеловечески выть, и при этом по моим щекам текли, не переставая, слезы…
Похороны мужа для меня прошли как в тумане. Отчасти и потому, что семейный врач великодушно накачал меня сильнодействующим успокоительным, и я по координации движений стала напоминать набитую ватой тряпичную куклу – меня необходимо было постоянно поддерживать под руку, иначе я норовила запнуться на ровном месте и упасть. Впрочем, едва кончалось действие препаратов, как начинались бесконечные истерики и завывания, которые я не могла контролировать, поэтому для похорон доктор расстарался по максимуму – после горсти таблеток я даже не смогла сама одеться, и эту миссию возложили на Лиду с Катей. Всю церемонию я провисела на Костиной руке, совершенно апатично взирая на происходящее. Кто-то целовал меня, приподнимая черную вуаль с моего бледного лица, кто-то шептал слова утешения, кто-то просто трепал по плечу… Находясь под действием лекарств, я даже забыла позвонить Иринке и попросить ее приехать, потому что ее телефона в записной книжке Игоря не было. Хотя я вряд ли различила бы свою подругу среди бесконечных лиц, которые проплывали перед моими глазами… Даже мама, которая всячески старалась меня поддерживать, в день похорон предпочла ко мне не приближаться, ограничившись одним быстрым поцелуем и шепотом поддержки.
Мне стало легче примерно через две недели. Настолько легче, что я сама сумела проснуться (на часах было что-то около половины двенадцатого дня), умыться без посторонней помощи и даже ощутить голод, чего со мной уже очень давно не случалось. Потом я накинула халат и вышла из своей комнаты, намереваясь спуститься на кухню и пожевать что-нибудь съестное. Но я не знала в тот момент, что для меня уже готов новый сюрприз Судьбы, причем снова не самый приятный.
Проходя мимо спальни Милы, я услышала раздраженный голос свекрови:
- Катя, сколько же раз тебе повторять! Белье складывай по цвету и клади только то, что отложено на кровати!
Я осторожно постучалась и, получив разрешение Милы войти, увидела странную картину – Катя старательно паковала чемоданы, а Мила что-то отмечала в своем ежедневнике, и на лице ее явственно читалась сосредоточенность.
- А, детка, это ты! – улыбнулась мне навстречу Мила. – Как ты себя чувствуешь сегодня? Получше? – я кивнула и вопросительно взглянула на чемодан. Мила тотчас виновато потупилась. – Видишь ли, солнышко… - начала она, и я подумала, что сейчас она непременно повторит свою последнюю фразу.

Anna Angell добавил [date]1075955222[/date]:
– Видишь ли, детка, - повторила Мила. – Мы с Ларисой решили уехать. Моя знакомая пригласила нас погостить в ее доме, в Испании, и я согласилась. Вести дела можно и оттуда. Возможно, мы с Ларой останемся там надолго. Понимаешь… Мне тяжело жить в этом доме, где все напоминает о сыне. Я должна хоть как-то отвлечься. Может быть, поедем с нами? Тебе тоже не повредит смена обстановки…
- А Костя? – дрогнувшим голосом спросила я. – Он тоже едет?
- Котик решил остаться, - с явным неудовольствием отозвалась Мила. – И я не понимаю, почему. Свои статьи он мог бы писать где угодно!
- А я? – всхлипнула я. – А как же я?! Как же я?!
- Ну, с тобой же будет Котя, - возразила Мила. – Я же сказала – он решил никуда не ехать…
- Да как же ты можешь! – накинулась я на Милу. – Как ты можешь! Оставлять меня одну, пусть даже с сотней Коть!.. Как ты можешь!
- Аннушка, успокойся, - с испугом попросила Мила, вжимаясь в кресло. – Катя, быстро принеси ей воды!
Мои зубы отчетливо застучали о край стакана. Значит, Мила с Ларисой уезжают, и я остаюсь одна, пусть даже и с Костей. Никто не будет называть меня «деткой», никто не предложит «ударить по коньячку после долгого дня», никто не одернет, если я сделаю глупость… И все это в тот момент, когда я только начала оправляться после удара, которым стала для меня смерть Игоря! Без Милы и Ларисы этот огромный особняк станет пустым, и только гулкие шаги прислуги будут нарушать его тишину. Я снова останусь одна, только в этот раз не будет никого, кто скажет мне: «Детка, хватит истерик, нужно жить дальше!». Никого, кроме меня самой. И с этой мыслью мне предстоит смириться.
Чья-то теплая рука легла на мое плечо. Я оторвалась от стакана с водой и подняла глаза – надо мной возвышался Костя. Никто в этом доме и не думал носить траур – на Косте был белый свитер с синими ромбами и голубые джинсы, а Мила была наряжена в броский сиреневый костюм. Одна я по привычке взяла черный халат Игоря, чтобы почтить трауром память своего мужа. Оказывается, такие мелочи никого не волнуют…
- Успокоилась? – спросил Костя. – Мама очень за тебя испугалась. Говорит, что ты вела себя, как… - Костя тактично запнулся на полуслове.
- Не стесняйся, продолжай! – радушно предложила я. – «Как сумасшедшая» – ты это хотел сказать? Все нормально, Костя! Нет ничего обидного в таком определении! Я действительно схожу с ума, понятно тебе? Скатываюсь с катушек, и у меня едет крыша! Тебе это кажется странным?! – я вновь перешла на крик. Костя крепко обнял меня.
- Все в порядке, Анна, - голосом заправского психоаналитика сказал он. – Все образуется. Ты, наверное, распереживалась из-за того, что мама с Ларисой уезжают? Ну, так ведь они не насовсем уедут, правда? К тому же я решил остаться с тобой, и я никому не дам тебя в обиду. Ты ведь веришь мне, правда?
Я ничего не ответила. Не могла же я сказать Косте, что не верю ему ни на грамм, и что моя шаткая вера в людей потеряла всякий смысл после того, как я узнала о предательстве Милы и Ларисы. Именно так – о предательстве. Бросать человека в беде – именно это и называется предательством, а я находилась в беспросветной жути, из которой мне предстояло выбираться самой. Я понимала, что нельзя бесконечно прятаться за спины Смолиных и искать у них защиты, но что я могла поделать, если все эти спины в один момент расступились, оставив меня без защиты перед лицом неприятностей? И именно тогда, когда боль пожирала меня изнутри, не давая нормально существовать…
Сборы Ларисы и Милы затянулись на три дня. Все это время они держались со мной так же, как и прежде – всячески опекали меня («Лида, принеси Анне чаю на травах!.. Которая по счету эта сигарета? Вторая? Немедленно прекрати врать и затуши ее, я же видела, сколько ты выкурила!.. Может быть, тебе уже пора спать? Ложись, детка, утро вечера мудреней!..») и старались ничем не напоминать мне, что нам предстоит разлука. Костя от них не отставал, если не считать двухчасового «наката», который случился с ним непосредственно перед выездом в аэропорт. Но «накат» прошел, и мы даже не застряли ни в одной пробке по пути к аэровокзалу, что очень меня огорчило. Я все еще лелеяла надежду, что мы опоздаем к посадке, самолет улетит без Милы и Ларисы, они решат, что Судьбе неугодно отпускать их ни в какую Испанию и останутся со мной. Но чуда не произошло, и примерно через час я стояла рядом с Костей и выслушивала последние Милины наставления. Их было не так уж много, потому что свекровь постоянно прикрывала рот платком, чтобы не разрыдаться в голос, и беспрестанно просила у меня прощения.
- Прости меня, - уже в который раз виновато повторила Мила. Лариса молчала, но ее красные от слез глаза без слов говорили мне, что и она искренне просит у меня прощения. – Я понимаю, что нужна тебе, детка, но я очень устала от всего этого… Мне необходимо побыть в тишине и о многом подумать.
- Мила, ну пожалуйста! – едва не завыла я в голос, понимая, что ничего уже нельзя изменить. Мы сотни раз уже обсудили необходимость отъезда свекрови и Ларисы, и всякий раз эти разговоры заканчивались нашими общими слезами. – Не уезжай! Пожалуйста!
- Помни, детка, - сглотнув слезы, Мила взяла мое лицо в ладони и посмотрела мне в глаза. Она всеми силами старалась не показывать своей боли. – Мысленно я с тобой. Мы обязательно увидимся снова, и я буду с нетерпением ждать этой встречи. Я очень привязалась к тебе за эти месяцы… - губы Милы задрожали, она махнула рукой и крепко обняла меня, а потом легонько оттолкнула, словно сказав: «Прощай!». Ни от кого не скрываясь, я спрятала лицо в ладонях и бессильно заплакала. Ничего уже нельзя было поделать, и, хотя я это знала уже давно, легче мне не становилось.
А Мила тем временем подошла к своему теперь уже единственному сыну.
- Может быть, ты передумаешь, Котя? – спросила она с надеждой. – Поедем с нами?
- Я не могу оставить Анну, - твердо ответил Костя. Мила нежно провела рукой по его щеке, потом поцеловала сына и, не оглядываясь, пошла к стойке регистрации. Лариса, вытерев слезы, поспешила вслед за сестрой, так ничего и не сказав нам с Костей. И я прекрасно ее понимала – у меня в горле тоже стоял непроглатываемый комок, заполнивший собой все пространство и мешающий издавать звуки…

Anna Angell добавил [date]1075955313[/date]:
Костя молча подошел ко мне и обнял за плечи – крепись, сестренка!. Мы стояли рядом и смотрели, как взлетает самолет, уносящий Милу с Ларисой очень и очень далеко от нас. Потом Костя потянул меня за собой, и мы пошли на стоянку, где ждал нас «Лексус». Но даже вид сверкающей от полироли машины не поднял мне настроения. Я уселась на сидение и тут же уткнулась в книжку, которую когда-то купила специально для Костя – «Ловушка для Золушки», Себастьян Жапризо. Буквы расплывались перед глазами, но это все же было лучше, чем разговоры с Костей по душам в такой тяжелый момент.
Впридачу к моему отвратительному настроению и слезам внезапно пошел дождь, который тотчас накрыл водяной лавиной все вокруг. Скорость движения благодаря водяным потокам снизилась едва ли не вдвое и, может быть именно благодаря этому, а может быть и благодаря тому, что я на секунду подняла голову от книги, я заметила на обочине дороги промокшую до нитки женскую фигуру. Какая-то девушка отчаянно голосовала, подняв правую руку, но надежды на то, что кто-нибудь захочет впустить это мокрое существо в теплый и сухой салон автомобиля, было мало.
Не знаю, что на меня нашло – наверное, потусторонние силы толкнули меня под руку, и я вдруг сказала Косте:
- Останови машину. Подберем ее.
- Может, не стоит? – возразил Костя. – Макс только вчера салон чистил. И потом, она…
- Почистит еще раз, - справедливо отозвалась я, не дав Костей договорить. – Останови, я сказала.
Опасливо заглянув в нутро «Лексуса», мокрая девушка узрела меня и Костю и, заметно повеселев, спросила неожиданно низким и хрипловатым голосом:
- К метро «Речной вокзал» подбросите? Только у меня всего сотня…
- Садись быстрее, - велела я. – Холодно на улице.
- Холодно – это точно, - охотно поддержала меня девушка, усаживаясь на заднем сидении. – Я себе задницу отморозила. И дернул же меня черт поехать Машку провожать! Она бы и без меня долетела прекрасно!..
- Где работаешь? – вдруг спросил нашу попутчицу Костя, и она резко ощетинилась.
- Ты, я смотрю, у нас тут самый догадливый! – фыркнула она, одергивая неприлично короткую юбку. – Заметно, да? Ну так и что с того, умник? Я честно зарабатываю, не ворую. А ты на какие шиши тачку купил? Мама подарила?
- Это я ему подарила, - я захлопнула книжку. Девушка, которой на вид было не больше двадцати лет, довольно ухмыльнулась и с вызовом глянула на Костю.
- Значит, любопытный ты наш, мы с тобой на равных! Мне, правда, машин таких не дарят!..
Я невольно усмехнулась, хотя по правилам светского тона должна была недовольно и с презрением поморщиться. Промокшая девушка, оказывается, была жрицей любви, и Костя сумел определить это с первого взгляда. Интересно, каким образом? На вид наша попутчица была похожа на сотни девушек, которых можно встретить на улицах города: самое простое лицо, почти без макияжа, даже ресницы не накрашены (под таким дождем непременно потекла бы тушь, и я бы обязательно это заметила). Короткая стрижка, едва закрывающая уши, неброская одежда (если не считать юбки) – плащик какой-то, ботинки на платформе... Ничего примечательного. И ничего общего с теми ночными бабочками, которых регулярно показывают по ТВ в милицейских хрониках...
Спохватилась я, когда мое откровенное разглядывание девушки стало уже совершенно неприличным и я встретилась глазами с ее не менее внимательным синим взглядом. Девушка неожиданно улыбнулась мне приветливой открытой улыбкой, обнажив свежую розовую десну с рядом белых зубов. Почему-то у меня на душе сразу стало легче, словно бы я не хоронила своего мужа полмесяца назад, не сажала час назад свекровь в самолет и не везла на «Речной вокзал» проститутку…
- Догадливый, включи музыку, а? – тем временем попросила девушка. Костя вопросительно посмотрел на меня и, когда я кивнула, нажал кнопки на панели. Мадонна, «Увидишь» («You’ll see»): «Ты думал, что я не смогу жить без твоей любви… Ты думал, что без тебя я не смогу начать новый день… Ты думал, что у меня ничего не останется, если рядом не будет тебя… Ты думал, что я никогда больше не смогу смеяться… Ты думал, что сможешь уничтожить мою веру в любовь…Ты думал, что после всего сотворенного тобой я не смогу найти пути домой… Но когда-нибудь ты увидишь… Все в моих руках, сейчас мне никто не нужен, и этой уверенности у меня никто не отнимет…» Я ударила кулаком по панели магнитолы, музыка резко оборвалась, и диск вынырнул из недр проигрывателя. Со злым всхлипом я схватила его, одним движением рук переломила на две половинки, поцарапав ладонь, и выбросила перламутровые куски в дождь.
- Что это с ней? – испуганно спросила с заднего сидения девушка. – Эй, догадливый, она у тебя здоровая?
- Рот закрой, - резко посоветовал попутчице Костя и на секунду повернулся ко мне. – Тебе плохо?
- Да нет, - я тщательно вытерла глаза рукавом свитера. – Не знаю, что на меня нашло… Извини. И ты извини, - я обернулась к девушке. – Не получилось музыки… Кстати, «догадливого» зовут Костей, а я – Анна.
- А мне мое имя не нравится, - заявила девушка. – Поэтому я всем предлагаю звать меня так, как им хочется. Вы тоже можете что-нибудь придумать.
- Мокрый Крысенок, - предложил Костя. – По-моему, звучит и вполне отражает истину.
- Мишель, - вырвалось у меня. В свое время я пыталась написать роман о проститутках, но так его и не закончила, и одну из главных героинь романа звали именно так. Да и главную преступницу в детективе Жапризо тоже звали Мишелью, только выяснялось это на последней странице, и поэтому читать было необыкновенно интересно. Предложенное мной имя очень понравилось девушке, она даже подскочила на сидении.
- Ух ты!
- Как в книжке, - на всякий случай сказала я и показала новоявленной Мишели «Ловушку для Золушки». К моему удивлению, она не стала брать книгу в руки и с любопытством перелистывать страницы, а лишь кивнула.
- Про эту Мишель я читала. Хорошая книга, и Мишель просто умница, хоть и сучка редкостная… Ехать еще долго?
- А что у тебя на Речном? – усмехнулся Костя. – Семеро по лавкам?

Anna Angell добавил [date]1075955413[/date]:
- У меня на Речном, - передразнила его насмешливый тон Мишель. – Комната. Мы с Машкой вместе ее снимали, а теперь она на заработки за границу подалась – слышала, что там русские девки нужны. Придется опять соседку искать, хозяйка за комнату втридорога дерет, зато от работы недалеко. На Речном бордель есть, - пояснила Мишель на всякий случай и тут же, без перехода, выпалила. – А, может, вы мне угол сдадите? Я платить буду вовремя, помочь могу – убрать там, или постирать, или с ребенком посидеть…
Мы с Костей переглянулись и расхохотались. «Угол сдадите…» Ну да, четвертый угол в пятой гостевой на третьем этаже… Услышав наш смех, девушка нахмурилась.
- Тоже мне, - проворчала она. – У вас-то наверняка квартира отдельная, вот и ржете, как лошади! Тоже мне… - повторила она с обидой. - А ко мне сегодня опять Машкин бывший хахаль будет в дверь всю ночь ломиться и пьяный Петрович будет песни патриотические петь, хрен старый, коммунист недоделанный! А следующий выходной только через неделю, между прочим, так что хрен отдохнешь! Вам бы под песни Петровича поспать!..
- На одну ночь, - прервала я поток красноречия Мишели. – Только на одну. Утром ты уйдешь и больше не вернешься. Тебе все понятно?
- Анна! – совершенно справедливо возмутился Костя. – Ты с ума сошла?! Собираешься ее домой везти?! Да она же…
- Проститутка, - закончила Мишель Костину фразу. – Шлюха, продажная девка, шалава. И что с того?
- Что с того? – зло переспросил Костя. – Дело в том, что в нашем доме редко ночуют проститутки, которых мы подбираем на улице!
- А какие проститутки у вас ночуют в таком случае? – невозмутимо поинтересовалась Мишель. Костя уже открыл рот, чтобы ответить наглой попутчице гневной отповедью и выставить ее обратно под дождь, но я вмешалась в их спор.
- От твоего крика у меня начинается мигрень, Костя, - мягко, но с нажимом сказала я. - Ничего страшного не случится, если Мишель одну ночь у нас переночует. Вот если она в свой следующий выходной придет к нам домой и заявит, что Петрович зарезал бывшего Машкиного хахаля, теперь от запаха крови у нее кружится голова и она не может уснуть – тогда мы просто вызовем охрану и решим эту проблему. Будем голосовать или примем решение единогласно? – я демонстративно взялась ладонями за виски. Впрочем, голова у меня болела и без всяких притворств, и с каждой минутой боль становилась все сильнее, так что я почти не кривила душой.
- Если ты так хочешь, - вздохнув, с явным неудовольствием согласился Костя. – И все же…
- Тема закрыта, - перебила я Костю. – Поворачивай налево, если хочешь добраться до дома побыстрее. Мне, например, это совершенно необходимо, потому что я не взяла с собой никаких лекарств.
Костя предпочел больше со мной не спорить, и «Лексус» покатил по шоссе к дому.
Сбросив на пороге туфли и куртку, я босиком прошла в гостиную и, жестом предложив совершенно обалдевшей от великолепия особняка Мишели располагаться, направилась в кухню. Когда я вернулась, Костя по-джентельменски помогал уже почти обсохшей Мишели снять влажный плащ.
- Вот, - я сунула в руки Мишель большой черный мешок для мусора. – Если тебе что-нибудь приглянется, и ты решишь это прикарманить – милости прошу! Не стесняйся, складывай все в мешок, а утром заберешь с собой! Все, на сегодня все разговоры закончены, всем спокойной ночи!
- Анна… - Костя выразительно глянул на недоумевающую Мишель с мешком для мусора (для семейных ценностей семьи Смолиных!) в руках. – Ты так неумно шутишь?
- Костя! – простонала я, сжимая ладонями раскалывающиеся от совершенно реальной мигрени виски. – Ну если тебе так жаль фамильных сокровищ, можешь приковать ее цепью во дворе, прямо под дождем, только оставь меня в покое! И пусть Лида принесет мне в спальню какое-нибудь дерьмо от головы, а лучше бы бутылочку вина, я хочу хоть полчасика подремать!
Костя появился в моей спальне примерно через полчаса, когда я, уже переодевшись в пижаму, с холодным компрессом на лбу пыталась отрешиться от реальности на бывшем супружеском ложе. Добрый братец принес бутылку испанской «Риохи» (наверное, это вино теперь пили на обед Мила с Ларисой), два бокала и коробочку пилюль от мигрени.
- Извини, - сказал Костя после вежливого стука в дверь и моего стона: «Заходи уже!». – Лида легла спать, а Катю я беспокоить не стал. Твоя подопечную я устроил в желтой гостевой, она сочла твою шутку очень смешной и просила меня выразить тебе ее бесконечную благодарность... Тебе налить вина или дать таблетку?
- Как я понимаю, сам ты настроен на вино, - усмехнулась я. – Приступ у меня вроде бы прошел, так что наливай, не откажусь, - не снимая со лба мокрого компресса, я зашарила ладонью на прикроватном столике.
- Сигареты ищешь? – понимающе спросил Костя, разливая по бокалам рубиновое вино. – Кажется, ты забыла их в машине.
- Черт… - во мне словно ниточка какая-то оборвалась – в который уже раз за последние недели - и я беззвучно заплакала. Компресс закрывал мне глаза, поэтому я наивно понадеялась, что Костя не заметит моих слез. Но проницательного Костю, который видел меня насквозь, не так-то просто было обмануть. Он отставил бокалы и присел на край моей постели.
- Может быть, тебе стоит показаться врачу? – осторожно предложил Костя, ласково взяв меня за плечо. – Ты в последнее время не очень хорошо выглядишь, много нервничаешь, похудела…
- «Похудела»… Звучит, как комплимент, - горько усмехнулась я. – Нет, Костя, врач мне ни к чему. Хватит с меня его успокоительной отравы, после которой я превращаюсь в домашнего хомячка, способного только тихо попискивать. Я должна справиться сама. Я всегда справлялась, смогу и в этот раз.
- Тебе не хватает его, да? – понимающе спросил Костя. Я взяла его большую ладонь в свои руки. От Костиной ладони веяло надежностью, но… Если бы это был Игорь, я знала бы как поступить – я спрятала бы лицо на его могучей

Anna Angell добавил [date]1075955543[/date]:
груди, и сильная ладонь мужа защитила бы меня от всех нападок внешнего мира. Костина ладонь была не менее сильной, но у меня почему-то не возникало уверенности, что эта рука сможет заслонить меня от всего, что причиняет мне боль.
- Понимаешь… - я помолчала секунду, подбирая слова. – Мне иногда кажется, что из моей жизни исчез не человек, а целый мир. Все изменилось. Я должна к этому привыкнуть, но не могу. Не получается. Я словно скучаю не по Игорю, а по той части моей жизни, в которой он присутствовал. У меня в душе почти нет боли, одна не заполненная ничем пустота, и она разъедает меня изнутри, как кислота. Такое противное ощущение, словно я сама перестаю существовать… - я снова пожалела, что на столике рядом с кроватью нет пачки сигарет.
- Тогда, может быть, последуем примеру мамы и Лары и уедем куда-нибудь за границу? – ласково предложил Костя, и я раздраженно оттолкнула его руку.
- Ну, уж нет! Черта с два я уеду! – я резко села на постели, и тканевый компресс упал с моего лба на колени. – Достаточно с меня того, что Мила бросила меня именно тогда, когда была мне просто необходима! Я так хотела, чтобы они с Ларой остались здесь еще хотя бы на пару месяцев, а в итоге…
- А в итоге с тобой остался я, - закончил мою фразу Костя. – Это ведь не так уж плохо, правда? – он протянул мне бокал с вином. – Давай выпьем за нас. В конце концов, все не так ужасно. У тебя есть я, и я всегда готов помочь тебе и поддержать тебя.
- В том-то и дело, Костя, что никаких «нас» никогда не было и не будет, - жестко сказала я, залпом осушив бокал до дна. – Есть я и ты, только и всего. Каждый по отдельности… Спасибо тебе за заботу, но я действительно очень устала и собираюсь лечь спать как можно скорее.
Костя молча выложил на покрывало мои сигареты (разумеется, он не забывал того, о чем не помнила я) и поднялся, чтобы уйти, но в дверях обернулся с тяжелой усмешкой на губах.
- Все правильно, - сказал он. – Все это было забавным, пока с тобой рядом был мой брат и ты не нуждалась ни в чьем обществе. А сейчас, когда нам лучше держаться вместе, чтобы не переживать горе в одиночку, ты отталкиваешь меня. Только ты не задумываешься вот над чем: может быть, я не нужен тебе сейчас, но ты очень нужна мне. Мне тоже очень тяжело и, в отличие от тебя, я не уверен, что смогу переварить все это в себе, не обращаясь ни к кому за помощью. Кроме тебя, мне вряд ли кто-то сможет помочь. Вот о чем ты забываешь. Мои переживания ничуть не менее важны, чем твои. Спокойной ночи, - Костя притворил за собой дверь.
- Костя, постой, - я сглотнула слезы и бросилась за ним в коридор. – Прости меня. Я не хотела тебя обидеть. В последнее время я превратилась в абсолютную эгоистку и забыла обо всех, кроме себя. Но я действительно очень хочу тебе помочь и сделаю все, что в моих силах… - я запнулась, вспомнив обещание заботиться о ее сыне, данное когда-то Миле.
- Все нормально, я все понимаю, - глядя сквозь меня, сказал Костя, и я вдруг живо увидела, как между нами пролегла полоса отчуждения. – Иди спать, поговорим завтра.
- Я никуда не пойду! - упрямо сказала я и зябко переступила голыми ногами, утопающими в мягком ворсе коридорного покрытия. В комнатах пол был с подогревом, а здесь тепло обеспечивал только ковер, но в холодные дни от него было мало проку – вряд ли проектировщики рассчитывали, что кому-то в этом доме приспичит выяснять отношения в коридоре. – Пока ты не простишь меня, я никуда не пойду! – повторила я со звоном слез в голосе. – Я ведь действительно виновата перед тобой! Ты носишься со мной, как курица с яйцом, а я отвечаю тебе дикой неблагодарностью. Так быть не должно. Прости меня, я в самом деле постараюсь исправиться.
- Вот ведь дурочка, - с нежностью улыбнулся Костя, глядя на мою упрямую фигуру. И в этот момент он был так сильно похож на своего погибшего брата, что я даже зажмурилась на секунду, чтобы прогнать навязчивое видение. – Ты же простудишься, - Костя легко подхватил меня на руки и понес обратно в спальню. Там он сдернул с постели покрывало, бережно уложил меня на мягкие перины и укрыл одеялом. От рывка ткани пачка ментолового «Вога» улетела к зеркалу, и Костя, подняв ее, положил сигареты на столик возле моей кровати – туда, где они и лежали обычно.
- Спасибо, - благодарно улыбнулась я. Костя сжал мою руку.
- Не за что. Я же все понимаю – у тебя стресс…
- Тот, кто ждет жалости, никогда и ничего не добьется, - перебила я Костю. Когда-то этой мудростью со мной поделилась Иринка, и с тех пор я не забывала эти слова. – Поэтому не нужно меня жалеть. Я хочу еще очень многого добиться в жизни, и мне понадобится не жалость, а твоя поддержка. Вернее, мы будем поддерживать друг друга, чтобы все преодолеть. Ты в деле?
- Конечно, сестренка, - ответил Костя и поцеловал меня в лоб. – А теперь засыпай. Нас ждут великие дела, но все это завтра. Сегодня ты должна как следует отдохнуть.
Я кивнула и завозилась под одеялом, устраиваясь поудобнее. Но вся наигранная дремота слетела с меня, как только за Костей закрылась дверь. Я села на кровати по-турецки, взяла со столика пепельницу и сигареты и, щелкнув зажигалкой, судорожно затянулась ментоловым дымом. Не думать об Игоре у меня не получалось - перед глазами постоянно возникали воспоминания о наших с ним счастливых и не самых счастливых днях, которые теперь, сквозь призму горя и времени, казались мне просто замечательными… Спустя три сигареты, два бокала вина и примерно сотню шумных вздохов, я поняла, что своими силами уснуть я просто не смогу, поэтому пришлось облачиться в халат и спуститься на кухню, где Катя хранила снотворное.
В кухне кто-то был – горела лампа над раковиной, я увидела это из столовой. «Кто-то» оказался Мишелью, которая, устроившись на стуле, увлеченно грызла добытую из холодильника куриную ножку. Достав из шкафчика снотворное, я налила в стакан ледяной воды и присела рядом с недавней попутчицей.
- А, это ты! - обрадовалась моему появлению Мишель. Говорила она с набитым ртом. – Я жутко хочу жрать. Ты не против?

Anna Angell добавил [date]1075955726[/date]:
- Приятного аппетита, - вздохнула я. – Бери все, что хочешь, завтра повар все равно собирался послать Лиду за продуктами...
- У тебя есть повар?! – восхитилась Мишель, складывая обглоданные кости на тарелку. – Вот это да? Где же ты себе такого мужика нашла, чтоб и тачка, и дом, да еще и повар?!
Я молча кинула в рот таблетки, запила их водой и вышла из кухни, оставив Мишель наедине с содержимым холодильника. Говорить с ней на тему «Богатый муж и райская жизнь» мне совсем не хотелось, впрочем, как и с любым другим человеком. К тому же моя жизнь все меньше и меньше напоминала мне «райскую»… Когда я дошла до своей спальни, снотворное уже начало свое действие, и перед тем, как погрузиться темноту без сновидений, я почему-то вспомнила старый анекдот: «Что делать, если вас мучает бессонница? Нужно выпить слабительное – уснуть вы все равно не сможете, но зато вам будет, чем заняться!» Анекдот неожиданно показался мне смешным, но осмыслить эту мысль я не успела, потому что Морфей призывно распахнул свои объятия, и я утонула в них, не успев стереть со щек очередную порцию слез, прорвавших плотину воспоминаний.
На следующий день, часов в десять утра, позвонил поверенный в делах семьи, тот самый лысоватый Петр Петрович с потными ладошками. К телефону он подозвал именно меня, хотя Костя несколько раз сказал поверенному, что я не очень хорошо себя чувствую и вряд ли изъявлю желание ответить на звонок. Пришлось снимать трубку.
- Анна Евгеньевна, я очень хотел бы побеседовать с вами и Константином Смолиным в ближайшее время. Вопрос касается завещания, составленного Игорем Владимировичем Смолиным, - официально произнес Петр Петрович. – Как насчет того, чтобы вы подъехали ко мне часа через два? Вы сможете?
- Смогу, - я сонно протерла глаза. – Через два часа в вашем офисе?.. Хорошо, мы с Костей приедем. А Милена и Лариса? Разве их имен в завещании нет? Я слышала, что на оглашении завещания должны присутствовать все, кого касается воля покойного…
- Этот вопрос уже решен, - расплывчато выразился Петр Петрович. – Жду вас, Анна Евгеньевна.
- Что ему надо? – подозрительно спросил Костя, который стоял рядом с моей постелью и слушал телефонный разговор.
- Завещание, - тоном проклятья изрекла я и вылезла из-под одеяла. – Так я и знала, что запас дерьма еще не кончился! Обязательно произойдет еще одна пакость!
- Завещание – это же хорошо, - попытался утешить меня Костя. – Мы узнаем последнюю волю Игоря…
- Поверь моему опыту, который я приобрела за последние недели – добром все это не кончится! – предрекла я, вылезая из-под одеяла. – Сейчас обязательно выясниться какая-нибудь мерзость. Обязательно! – повторила я со значением. – А теперь выйди и дай мне переодеться, иначе мерзость произойдет с тобой!
- Почему ты все время ждешь от жизни неприятностей? – спросил Костя уже из-за двери. Он тактично вышел, завидев блеск шелка моей пижамы.
- Потому что она меня этому научила, - отозвалась я, натягивая свитер. – У меня к жизни сложился своеобразный вотум недоверия. Могу объяснить доходчивее. Представь – мы с моей Жизнью молча сидим за столом, пьем чай из красивого сервиза, и все вокруг безоблачно. Но потом Жизни приспичивает поговорить «за жизнь», и она начинает убеждать меня в своих несомненных преимуществах. Я ей не верю, Жизнь тщательно пытается меня разубедить, а потом, когда ее доводы кончаются, она с размаху бьет кулаком по столу. Разумеется, посуда сыплется на пол и разбивается на мелкие кусочки. Потом, конечно, Жизнь привозит мне в подарок новый сервиз и извиняется за то, что сорвалась, но старого-то уже не склеишь…
- Может, в этом случае она как раз и привезла тебе новый сервиз взамен старого? – предположил Костя за дверью.
- Это ты о завещании? – усмехнулась я, обмахивая лицо пуховкой. – Нет, Костя, помяни мое слово – пока на пол не упадет последняя чашка, сервиз нельзя считать разбитым.
 
Anna Angell, для жанра романа это просто великолепно. Далеко не многие писатели, чьи книжки продаются в киосках, пишут так. Я жду продолжения и сама выкладываю вторую часть своего;)! Обязательно прочитаю.
 
Привет! Не кусайте меня!

Прошу прощения, времени не было. Вот продолжение!!!
Глава 9
Текст завещания был очень длинным, и Петр Петрович читал его долго, смакуя каждую запятую. Вкратце волю Игоря можно было выразить так: Миле и Ларисе доставалась фирма, все ее филиалы в других городах и квартира на Кутузовском, Костя получал загородный дом (да, у Смолиных был еще и загородный дом в живописном местечке у озера), а я становилась обладательницей особняка, всего относящегося к нему имущества и прилегающей к нему территории. С небольшой оговоркой. По законодательству я должна была уплатить в казну налог с наследства в течение шести месяцев, и только после этого стать полноправной хозяйкой земли и особняка. Но проблема заключалась в том, что в течение этих самых шести месяцев со дня смерти Игоря я не могла распоряжаться его имуществом. Когда Петр Петрович назвал примерную сумму налога, я побледнела. Даже по «липовым» оценкам особняк тянул на весьма внушительную сумму, которой у меня не было и быть не могло.
- Думаю, у вас не возникнет проблем с уплатой налога, - заметил Петр Петрович. Наверное, он думал, что у меня есть сундучок, доверху набитый золотом… Единственным имуществом, которое принадлежало лично мне, являлась платиновая карточка, на которую Игорь регулярно вносил внушительные суммы, но внушительность этих сумм меркла, стоило мне подумать о выплате налога.
Из офиса Петра Петровича мы с Костей поехали в банк, где хранились мои сбережения. Приветливая девушка взяла мою платиновую кредитку и бодро застучала по клавишам компьютера. Через пару минут она назвала сумму, которая лежала на моем счету. Сумма меня не впечатлила, хоть и выражена она была в американской валюте.
- А могу я взять кредит сроком на полгода? – поинтересовалась я у девушки. Та с готовностью закивала.
- Конечно, Анна Евгеньевна! Наш банк с радостью будет сотрудничать с вами! Только, - девушка виновато улыбнулась. – Я должна узнать, какие гарантии с вашей стороны будет иметь кредит?
- Вы это о чем? – не поняла я.
- Мы должны быть уверены, что по прошествии срока вы вернете кредит, - принялась объяснять девушка. - В зависимости от суммы кредита, вы должны предоставить нам залоговые гарантии.
- Иными словами, - перевел с банковского на русский Костя. – Если кредит не будет возвращен в срок, ты должна будешь передать банку часть своей собственности – машину, квартиру, или еще что-нибудь равноценное сумме кредита. В нашем случае это невозможно, потому что ты пока не обладаешь правами на собственность моего брата. Нужно найти другой путь, чтобы получить деньги.
- Интересно, какой? – задумалась я.
- Попробуйте открыть собственное дело, - вмешалась в разговор девушка-операционист. – Денег на вашей карточке вполне хватит, чтобы снять небольшой офис и организовать работу нескольких служащих.
- Спасибо, - ядовито улыбнулась я девушке. – Я над этим подумаю. Проблема в одном – деньги мне нужны уже сегодня, у меня нет времени ждать, и при этом я никогда не снимала офисов и не управляла персоналом.
- Все когда-то бывает в первый раз, - философски ответила девушка и добавила стандартную фразу. – Наш банк всегда к вашим услугам.
- Я вижу, - заметила я не без иронии и встала с обитого мягкой кожей стула, давая понять, что разговор окончен.
По пути домой мы с Костей заехали в кафе, где Игорь часто покупал для меня пирожные. Лучшего места для разговора было не найти – в кафе всегда было мало посетителей, и можно было выбрать столик в нише с приглушенным светом. К тому же понятливые официанты, поставив на скатерть заказанные кушания, тотчас испарялись в неизвестном направлении, чтобы не мешать посетителям своим присутствием.
Заказав «Мармеладное блаженство» для себя и «Мятный взрыв» для Кости, я откинулась на спинку стула и задумчиво закурила. Костя посмотрел на мою сигарету с неодобрением, но промолчал

Anna Angell добавил [date]1076648343[/date]:
- и верно, злить меня сейчас не стоило. Когда сигарета догорела до фильтра, у меня в голове уже почти сложился план действий, которым я не замедлила поделиться с Костей.
- Как ты думаешь… - начала я, ковыряя ложечкой «Мармеладное блаженство». – Где мне достать такие деньги?
- Я могу дать тебе денег, - с готовностью отозвался Костя. – У меня тоже есть кое-какие накопления, и я с тобой поделюсь.
- Я ценю твою заботу, - улыбнулась я. – Но твоих денег я не приму. Тебе нужно еще заплатить свою часть налога за загородный дом, помнишь? Как раз на это твоих накоплений и хватит. К тому же особняк завещан мне, я и должна найти путь, чтобы получить эту сумму. Не можешь же ты вечно водить меня за ручку!
- Но я действительно хочу помочь тебе! – возразил Костя. – Этот загородный дом мне совершенно не нужен! Ведь ты не выгонишь меня из особняка, когда станешь там хозяйкой?
- Не говори глупости, - одернула я Костю. – Этот дом принадлежит всей нашей семье, и жить в нем мы будем все вместе – ты, я, Мила и Лариса. Но раз уж так вышло, и Игорь решил передать по наследству дом именно мне… - я неторопливо погрызла трубочку от клубничного коктейля с ромом, словно обдумывая предстоящую речь. – … я должна соображать сама. И я не собираюсь лишать тебя твоей доли наследства. Если после выплаты налога у тебя останутся свободные средства – я с удовольствием приму твою помощь, но не стоит жертвовать ради меня загородным домом. Я же знаю, что он тебе очень нравится…
- Ну, тогда… - Костя выразительно посмотрел на мою правую руку. Я проследила за его взглядом и увидела синее колечко с птицами – знак нашей с Игорем помолвки. Я аж задохнулась от негодования!
- Ты обалдел?! – рявкнула я на Костю. – Я никогда не продам это кольцо, ясно?! Оно мое, и навсегда останется моим!
- Но его стоимость могла бы покрыть большую часть… - попытался воззвать к моему разуму Костя.
- Я же сказала – нет! – отрезала я. – Нет – значит нет!
- Тогда другие драгоценности…
- Не думаю, что они так уж дорого стоят, - с сомнением покачала я головой. - Но можно попробовать. В конце концов, я же их почти не ношу. А вот кольцо продавать я не буду.
- Может быть, тогда нам поможет мама или Лариса?
- Для кого-то они, конечно, «мама и Лариса», - заметила я. – А для меня – самые настоящие предательницы. Ты слышал, что сказал этот ваш Петр Петрович? С ними «вопрос уже решен». А со мной – нет. По-твоему, решать мой вопрос должны Мила с Ларисой? Насколько я понимаю, при чтении завещания у них не возникло вопроса, откуда я возьму деньги на уплату налога. Они просто уехали, оставив мои проблемы мне. Что ж, вполне справедливо. Но если ты думаешь, что после этого я пойду к ним на поклон, ты ошибаешься.
- А моя машина? – Костя вонзил ложку в «Мятный взрыв». – Она записана на меня, можно продать…
- Где же ты найдешь покупателя на штучный «Лексус» сверхдорогой комплектации? – усмехнулась я. – Нет, найти-то можно, но где гарантии, что нас просто-напросто «на паровоз» не посадят? Можно, конечно, через салон попробовать, но им придется отстегнуть комиссионные, и мы все равно останемся в дураках… И потом! – спохватилась я. – Эту машину я тебе подарила, а теперь должна отобрать? По-твоему, я совсем совесть потеряла?
- И что, в таком случае, ты собираешься делать? – спросил уязвленный Костя. – Я что-то не припомню, чтобы у тебя в комнате стоял печатный станок!
- Мне тут в голову пришло, - поделилась я с Костей. - Что если заложить мамин питомник? Я получу кредит, а через полгода, когда я вступлю в права наследования, я отдам деньги с процентами, и все останутся довольны.
- Не получится, - развел руками Костя. – У тебя слишком мало «живых» денег на руках. Прежде чем расплатиться с кредитом, тебе придется многое продать, а это займет немало времени. Велика

Anna Angell добавил [date]1076648430[/date]:
вероятность того, что твоя мама потеряет питомник, потому что ты просто не успеешь собрать необходимую сумму в срок.
- Ты прав, - признала я с досадой. – Мама так привязалась к своим щенкам… Питомником я рисковать не могу. Тогда остается только одно – взять в долг.
- Такую сумму? – усмехнулся Костя. – Если уж банк отказал тебе в кредите, о каком долге может идти речь? Ты знакома с Биллом Гейтсом, и он решил по дружбе подкинуть тебе пару сотен тысяч зеленых?
- Ха-ха, как смешно, - фыркнула я. – Я знакома с Денисом Самсоновым, и этого вполне достаточно.
- Ты спятила? – всерьез испугался Костя. – Он же бандит!
- Не кричи так, - поморщилась я. – Ну, пусть даже бандит Денис, и что с того? Не думаю, что Игоря это сильно смущало, когда он решил обезопасить свой бизнес. Зато Денис может дать мне необходимую сумму.
- А ты хотя бы представляешь, какие будут проценты? – уточнил Костя на всякий случай.
- Ну, так я же не собираюсь сидеть, сложа руки, - заметила я. – Девчонка из банка права – нужно организовать свое дело. Сейчас заплатим налог, а через полгода отдадим Денису долг с процентами из тех денег, которые заработаем.
- Заработаем? – с издевкой повторил Костя. – Каким образом, интересно? Ограбим банк? Будем разводить пушных зверей? Заделаемся алхимиками и попытаемся сотворить золото из старых ботинок? Или ты придумала что-нибудь менее экстравагантное?
- Честно говоря, я еще ничего не придумала, - призналась я. – Но придумаю в ближайшее время.
- Поживем - увидим, - философски изрек Костя и достал из кармана бумажник. – Ты не будешь возражать, если я заплачу? – спросил он не без сарказма.
- Нет, конечно, - не осталась я в долгу. – В забегаловках обычно платят мужчины, вот и доказывай свой природный статус.
На пороге особняка нас ждала растерянная Катя. Завидев «Лексус», она нервно переступила ногами, а когда я поднялась по ступенькам к ней, Катя даже забыла сказать мне: «Здравствуйте! С приездом!» и, схватив меня за руку, возмущенно зашептала мне в ухо:
- Анна Евгеньевна, что же это твориться! Я сегодня спустилась в кухню, а там… прямо на столе, представляете?.. спала какая-то девушка! Вид у нее был довольный – ну, еще бы! Она сожрала почти все, что было в холодильнике! Что же это такое, Анна Евгеньевна? Охрана пропускает на территорию всех подряд, а они потом забираются в дома и жрут все, что попадает под руку! Нет, нужно что-то с этим делать…
- А где сейчас эта девушка? – перебив Катю, спросила я. – Она уже ушла?
- Ушла… Вот уж нет! – с ноткой хвастовства ответила горничная. – По всем правилам составили протокол, погрузили ее в синюю машину с белой полосой – и прощай, обжора! Будет знать, как в чужие дома залезать!
- Катя, черт побери! – взвыла я. – Ну неужели нельзя было меня дождаться?! Эта девушка – моя гостья! Это я ей разрешила устроить набег на холодильник!.. Костя! – крикнула я парню, который собрался было поставить машину в гараж. – Заводи, мы едем в отделение!
В милиции нас встретили с распростертыми объятиями. Майор Курилов предложил нам с Костей пройти в кабинет и выпить чаю, а заодно и обсудить сегодняшнее происшествие, но я отвергла его предложение и прямой наводкой направилась к «обезьяннику» - железной клетке, где ждали своей участи мелкие правонарушители. На грязной скамейке, сжавшись от холода в своей короткой юбке и тоненькой кофточке, сидела в отдалении от остальных Мишель. Ее соседи по «обезьяннику» громко галдели – двум девицам недвусмысленного вида и трем алкашам явно было что обсудить – а Мишель тихо стучала зубами.
- Выпустите ее поскорее, - попросила я майора. – Она ничего плохого не сделала, это я пригласила ее в наш дом и разрешила хозяйничать на кухне, но забыла предупредить прислугу. Честное слово, я не нарочно, и я очень раскаиваюсь… - я сделала милое детское личико, которое

Anna Angell добавил [date]1076648568[/date]:
всегда отлично действовало на потенциальных педофилов. Майор не стал исключением. Стараясь казаться строгим, майор почесал давно немытую голову и сказал назидательно:
- Ладно, на этот раз мы пойдем вам навстречу. Но и вы, в свою очередь…
- Конечно-конечно, - заверила я майора. – Спонсорская помощь органам безопасности – первое дело в наше непростое и опасное время.
Майор довольно кивнул и подозвал лопоухого милиционера со связкой ключей.
- Э-э… Товарищ майор, - замялся лопоухий. – Вызвать-то ее как? Она же отказалась фамилию свою сообщить…
- Ее зовут Мишель, - сообщила я. – Так и позовите, иначе она может не откликнутся.
Лопоухий пожал плечами и пошел открывать клетку, и уже через минуту передо мной стояла дрожащая Мишель. Она не бросилась душить меня, хотя именно такого развития событий я ожидала, а наоборот схватила меня за руки ледяными ладошками и принялась благодарить охрипшим голосом:
- Ой, мамочки мои, это же с ума сойти, ты все-таки приехала! Вот спасибо-то! А я думала, что ты меня в ментуре оставишь! Холодно тут, черт, да впридачу воняет, да еще уроды эти в «обезьяннике»… А ты меня насовсем вытащишь или только повидаться?
- «Повидаться»… - усмехнулся Костя. – Было бы на что смотреть!
- Костя, хватит, - одернула я братца. – Отдай Мишели свою куртку, и мы пойдем греться в машину. А ты тут пока… - я куснула губу, попав в очередное идиотское положение. Но Костя меня выручил, наклонившись и шепнув мне в ухо:
- Значит, и взятки ментам тоже платят мужчины?
Я благодарно сжала руку Кости и поспешила укутать Мишель его курткой. На прощание Мишель громко чихнула, и майор виновато опустил глаза. Усадив Мишель на заднее сидение, я включила печку на полную мощность, отчего Мишель блаженно прикрыла глаза, а я тотчас покрылась потом как скаковая лошадь после забега. С видимым усилием Мишель потянулась ко мне и обняла за плечи, устроив свой подбородок на верхней кромке моего сидения.
- Спасибо, - сказала она снова и закашлялась. – А можно мне сигаретку?
- Тебе сейчас не сигарета нужна, а горячая ванна и горсть таблеток, а еще чай с медом и горчичники, - сообщила я Мишели, протягивая пачку. – Иначе откинешь копыта за милую душу. Вот приедем домой и будем тебя лечить…
- К-куда домой? – запнувшись, уточнила Мишель.
- Как это «куда»? – возмутилась я. - К нам домой, ведь это из-за меня тебе пришлось провести время в приятной компании вонючих алкашей… - в это время в машину как раз сел Костя и спросил, куда везти нашу незадачливую гостью. – Вот ведь еще одна балда! – рассердилась я. – К нам, куда же еще? Там, между прочим, остались ее вещи и одежда.
- Значит, заберем вещи, а потом… - Костя вопросительно поглядел на Мишель, но та отвела глаза.
- Потом – суп с котом! – сердито отозвалась я. – Вот приведем Мишель в порядок, и тогда уже над этим подумаем. Или ты против? – я недобро зыркнула на Костю, и тот поспешил согласиться, что мое решение на данный момент является самым рациональным.
Когда я устроила накормленную и вымытую Мишель в гостевой комнате, передо мной встал вопрос – какому врачу ее показать? Если вызвать семейного доктора, то ему придется заплатить весьма приличную сумму, даже если у Мишель окажется банальный насморк, а мне теперь стоит ввести строгую экономию немногочисленных средств. Звонить в неотложку ближайшего населенного пункта – только дергать людей по пустякам, у них там один разболтанный «рафик» на три поселка. Пока доктора будут осматривать Мишель, десяток инфарктно-инсультных старушек отлетят на небеса, не дождавшись «рафика». Даже если приедет «карета» из Москвы, им все равно придется приплатить за срочность и долгий путь…
И тут меня осенило! Иринка же учится в медицинском! Она обожает порассуждать о признаках отравления мышьяком и жировой прослойке трупной кожи, а также с нездоровым энтузиазмом заставляет меня сжимать и разжимать кулак, чтобы посмотреть на мои прямые вены, по которым «катетер плачет»! Пусть Иринке еще далеко до профессионала, но кое-что она может уже сейчас. Вот пусть она и осмотрит Мишель, а потом мы попьем чаю на кухне и поболтаем о насущном, ведь после

Anna Angell добавил [date]1076648688[/date]:
смерти Игоря мы не виделись ни разу. Не сомневаясь ни на секунду, я набрала Иринкин номер и услышала ее усталый голос:
- Алло…
- Эй, есть там кто живой? – засмеялась я в трубку.
- О, какие люди! – заметно приободрилась Иринка. – Чем обязана? – она всегда начинала говорить настороженно и высокопарно, когда не знала, какой реакции ожидать.
- У вас есть доктор, у нас есть пациент, - отрапортовала я. – Необходим осмотр и рекомендации по лечению.
- Доктор – это я? – опасливо уточнила Иринка.
- Ну, не я же! В общем так, через час-полтора выходи к подъезду, тебя будет ждать машина. Какую предпочитаешь – «Лексус», «Опель», «Мерседес»?
- Вообще-то «Мерседес», - ответила Иринка. – Но у меня еще куча дел на сегодня, нужно почитать… - и она принялась сыпать медицинскими терминами. Я прервала поток ее красноречия.
- До моего дома ехать долго, захвати свои книжки и почитай по дороге. И вообще, доктор, вы что, забыли клятву Гиппократа? Хотите, чтобы больной скончался в страшных судорогах? Только учите, это грязное пятно ляжет камнем на вашу чистую совесть и на безупречную врачебную репутацию…
- Ладно-ладно, - сдалась Иринка. – Я приеду.
- И захвати все, что тебе понадобится на завтра, - предупредила я. - Я попрошу водителя, он с утра отвезет тебя в институт. Надеюсь, ты не будешь портить мне настроение и ворчать, что тебя другие планы? Имей ввиду – возражения не принимаются!
- Ладно, - повторила Иринка тоном человека, приговоренного к мучительной смерти через купание в бассейне с крокодилами, зубы которых смазаны ядом медленного действия. – Говоришь, через час-полтора?..
К приезду Иринки я тщательно подготовилась – попросила Бориса приготовить картошку-фри с виноградным соусом, длинные венские сосиски, которые хрустят, когда их кусаешь, и салат из маринованных огурчиков с крабовым мясом. Пришлось вспомнить о макияже и нарисовать себе более-менее цветущее лицо, а вот с волосами я ничего делать не стала, потому что без помощи парикмахера справиться с этим кудрявым безобразием я не могла. Разве что только связать волосы в маловразумительный пучок, что я и проделала, не особенно рассчитывая на блестящий результат. Внимательно рассмотрев свое отражение в зеркале, я подумала, что посещение парикмахерской мне все же не помешает – надо отстричь эту копну и продать на парик какой-нибудь лысой старой макаке, пытающейся вернуть свою молодость и не скупящейся выбрасывать деньги на достижение этой цели. В конце концов, чем меньше волос, тем меньше проблем с ними, разве не так?..
В моем гардеробе не было ничего подходящего, только куча надоевших мне шмоток, половину из которых я давно уже собиралась отдать Иринке или Лиде. Решив разжиться одежкой у Кости, я направилась в его комнату и застала братца возлежащим на постели. Одежду Кости составляли только трусы-боксеры с белыми утятами на синем фоне, и его это ничуть не смущало. Костя увлеченно читал третью часть «Гарри Поттера» на английском.
- У тебя безупречный вкус! – хмыкнула я.
- У тебя не лучше, - огрызнулся Костя, даже не подумав накинуть на свои роскошные трусы покрывало. – Тащишь в дом кого попало!.. Кстати, ты уже определилась с типом бизнеса, который призван будет тебя озолотить?
- Хочешь поругаться? – вяло предложила я, без приглашения залезая в Костин гардероб. – Можно я возьму эти штаны?.. Ну, и тогда уж этот ремень заодно. И рубашечку… Ух ты, какие ботинки! Жаль, не мой размер!..
- Ой, как мило! – издевательски восхитился Костя. – Мы с тобой прямо как образцовая семейка геев! «Дорогуша, можно я возьму твои колготки?» - «Ну что за вопрос! Конечно же, бери, лапочка, и можешь заодно попробовать мою новую помаду!..» Тьфу, аж противно! Ты совершенно не воспринимаешь меня всерьез! Мои слова для тебя – пустой звук!
- Так можно?.. – невозмутимо спросила я, выуживая из Костиного гардероба темные брюки в

Anna Angell добавил [date]1076648785[/date]:
елкую белую полоску.
- Да, действительно! – вышел из себя Костя. – Подумаешь, кто-то там квакает и требует уважения! Я лучше стащу его любимые штаны и пойду обхаживать свою подружку-шлюшку! Вот в этом вся ты – эгоистка! Эгоистка, и больше ничего!.. И не смей трогать эту рубашку, в прошлый раз ты в ней искупалась в бассейне!
- Ты сам меня толкнул, - заметила я. – А про эгоистку я уже слышала вчера, правда, в более патетическом тоне… И потом, что значит «стащила»? Я же спрашиваю разрешения! Костя, можно?!
- Уйди с глаз моих! – взвыл Костя. – Это просто невозможно! Как там говорили про Раневскую: «Тебе пять лет, и никогда не будет семь!»? Надо же, как точно сказано!.. Все, убирайся, и если с моей рубашкой что-нибудь случится… - Костя сделал многозначительно-кровожадное лицо, и я послала ему воздушный поцелуй.
- Конечно, дорогуша! Я ни за что не порву твои чулки!
- Ну, я тебя предупредил! – погрозил мне Костя. – А теперь оставь меня в покое, сходи лучше поболтай со своей подзаборной подружкой!
- А ты, в таком случае, вернись к чтению, а то третья утка слева уже заскучала… - не осталась я в долгу и нырнула за дверь, оставив Костю в обществе Гарри Поттера.
Переодевшись, я зашла навестить Мишель, которой было строго наказано соблюдать постельный режим. Выглядела она значительно лучше, чем когда ютилась на краю заплеванной лавки в «обезьяннике», но все вид девушки трудно было назвать здоровым. Увидев мою рыжую голову в дверном проеме, Мишель радостно улыбнулась и завозилась под одеялом.
- Как ты себя чувствуешь? – спросила я.
- Да здорова я, как бык! – прогундосила Мишель заложенным носом. – И что вы со мной нянчитесь… Охота вам…
- Ой, как охота, - усмехнулась я. – Просто прямо не знаем, чем себя занять, кроме как тебя лечить… Кстати, скоро приедет моя подруга, она тебя осмотрит и скажет, все ли в порядке. А тогда уже мы решим, выгонять тебя прямо сейчас на улицу или нет. Подругу зовут Ирина, она будет важничать, будто только что получила Нобелевскую премию в области медицины, но ты просто не обращай внимания. Со временем это у нее пройдет, я надеюсь.
- Делать тебе больше нечего, - с осуждением просипела Мишель. – И так поправлюсь, я подолгу валяться не привыкла… На мне все, как на собаке…
- У моей мамы есть собачий питомник, - неожиданно для самой себя сообщила я. – Она разводит йоркширских терьеров и чихуа-хуа. Знаешь, такие маленькие собачки? Вот они обычно тяжело переносят болезни.
- Ну, я же не чихуа никакая, - возразила Мишель. – Так, дворняжка…
- А скажи-ка мне, дворняжка, - усмехнулась я. – Почему ты отказалась свое имя в милиции сообщить? Может, хоть со мной секретом поделишься?
- Паспорт у меня хозяйка притона отобрала, - бесхитростно сообщила Мишель. – Менты задолбались бы проверять – зачем людей подставлять? Да и имя у меня скучное, мне лично совершенно не нравится. Так что зови, как нравится, мне без разницы, я же говорила.
- Ладно, буду звать, - согласилась я. – Только паспорт-то вернуть нужно…
- На кой черт он мне? – закашляла Мишель. – Лучше Бэ-О-М-Жэ, чем в жэ… Выкручусь как-нибудь, не беспокойся. Все равно я отсюда уеду скоро, не задержусь.
- Тебя пока никто не гонит, - заметила я.
- А можно тебя спросить? – вдруг несмело попросила Мишель.
- Можно, - разрешила я.
- Это твой дом? – спросила Мишель. – Или того белобрысого с шикарной тачкой?
- Это дом моего мужа, - спокойно ответила я. – Теперь, по завещанию, он мой, но и Костя тоже будет жить здесь, пока не захочет уехать. Мой муж недавно умер, - сочла я нужным добавить. – Автокатастрофа в Германии. Свекровь решила отдохнуть в Испании, вместе со своей сестрой, поэтому мы с Костей остались одни.
- То есть ты вышла замуж за богатого мужика и унаследовала его дом?! – вытаращила глаза Мишель. От удивления ее голос стал еще более сиплым.

Anna Angell добавил [date]1076648870[/date]:
- Полагаю, твой вопрос звучит немного иначе, - снисходительно заметила я. – Примерно так: «Как такая жуткая дамочка, как ты, сумела ухватить за бумажник богатого хахаля?». Отвечу: это не я его ухватила. Я познакомилась с ним в Интернете, согласилась встретиться… Я и понятия не имела, что он богат, но, не буду врать – эта новость меня очень порадовала. Я вышла за него замуж, мы прожили вместе почти полтора года, а потом он уехал с матерью и теткой в Германию, и… В общем, конец истории.
- Я всегда хотела выйти замуж за богатого, - призналась Мишель и блаженно откинулась на мягкие подушки. – Жить в таком вот доме, носить меха, драгоценности, иметь личного шофера и пару тупых подружек, чтобы было с кем обсудить последнюю парижскую коллекцию одежды…
- Можно я тебе расскажу одну притчу в духе Пауло Коэльо? – перебив Мишель, спросила я, и, не дожидаясь, ответа, продолжила вкрадчивым голосом рассказчика. – Жила-была одна очень милая девушка, у которой была незамысловатая мечта – ей всегда хотелось попробовать шоколадный сироп, который добавляют в мороженое в «Макдональдсе». Но не просто попробовать, а подставить губы под краник с сиропом и пить его столько, сколько влезет… И однажды эта мечта у девушки сбылась. Она побежала к кранику с шоколадным сиропом, подставила губы, нажала на рычаг, и… заорала от боли, потому что сироп был очень горячим. Девушка сильно обожгла губы, и с тех пор она даже смотреть не может в сторону желтой буквы «М» на красном фоне. Такая вот поучительная история.
- А я мне все равно очень хотелось бы пожить вот так, - Мишель развела руки, словно пытаясь заключить в свои объятия всю комнату. – Пусть и недолго, но это же так здорово!.. Мне вот что еще интересно – а что ты сделала первым делом, когда получила в свое распоряжение такую кучу денег?
- Я… - я лукаво усмехнулась, вспомнив представление, которое мы с Игорем устроили на свадьбе. – Я делала чудеса. Я исполняла чужие желания, как волшебная фея. И сегодня исполню еще одно. Хочешь посмотреть? – Мишель кивнула. – Тогда тебе придется одеться потеплее. Но чудо произойдет только после того, как Иринка тебя осмотрит. А я пока пойду встречу ее, ладно?.. И хочу сказать тебе еще кое-что, - я оглянулась в дверях. – Я тоже очень хотела красивой жизни, и ни на секунду не пожалела о том, что мое желание исполнилось. Но я и не представляла даже, насколько горячим окажется сироп…
Иринка приехала точно в срок. Как всегда предусмотрительная, она прихватила с собой рюкзак со всем необходимым для ночевки (наверняка даже будильник с собой притащила…), который не доверила нести Максиму. Шофер козырнул мне, давая понять, что поручение исполнено, и я отпустила его по своим делам, оставшись с Иринкой наедине. Сначала я хотела немножко поиздеваться над подругой, изобразив приветливый поцелуй двух светских дам, которые шумно чмокают воздух, боясь испортить макияж, но потом просто радостно облапила Иринку.
- У меня для тебя сюрприз, - первым делом заявила я. – Вообще-то я хотела преподнести его тебе еще в день своей свадьбы, но заказ не успели доставить в срок, а потом все так завертелось… В общем, получишь свое чудо когда осмотришь мою гостью. Ну, что же ты копаешься! – заворчала я на Иринку, видя, как та старательно развешивает куртку на плечиках и вешает ее в шкаф. – Брось вещи на диван, я потом позову кого-нибудь!
- Ну, как дела? – немного смущенно спросила Иринка.
- Как всегда – зашибись, - ответила я. Это могло означать все, что угодно, а сейчас я этим емким словцом заменила целую фразу: «Хватит возиться, мне не терпится показать тебе мой сюрприз!» Иринка поняла меня правильно, но не забыла о своем профессиональном долге и по дороге к спальне Мишель расспросила меня о том, что же случилось с моей подопечной.
- Ей пришлось посидеть в кутузке, - пояснила я. – И случилось это по моей вине. Сама понимаешь, как там было тепло и уютно, поэтому я боюсь, как бы она не простудилась.
- Первым делом пусть кто-нибудь оботрет ее спиртом, - велела Иринка. – Это и микробов убьет, если они остались, и тело прогреет заодно. А потом я посмотрю ее горло и послушаю легкие.
Мишель оказалась практически здорова, если не считать заложенного носа и охрипшего голоса. Как только Иринка сообщила свой вердикт, Мишель тотчас стала выбираться из-под одеяла.
- Ты куда? – удивилась Иринка.
- Она только посмотрит на сюрприз, - заступилась я за Мишель. – Я ей пообещала.

Anna Angell добавил [date]1076648989[/date]:
- Ладно, - смилостивилась Иринка. - Пусть наденет теплый халат и шерстяные носки, а потом сразу же идет обратно в кровать. И неплохо было бы сделать для нее глинтвейн, ты скажи там…
- Ну, идемте же! – поторопила я девушек. – Чудеса ждать не любят! А вдруг я потеряю магическую силу, и никакого сюрприза не получится?..
Конечно, я просто шутила. Сюрприз для Иринки был давно готов, эту комнату Катя регулярно вычищала до блеска, и я порой заходила туда просто полюбоваться Иринкиной мечтой. А через несколько минут эта мечта должна была воплотиться в реальность… У меня даже дух захватывало и коленки дрожали.
- Итак… - голосом мага-волшебника вещала я, стоя перед закрытой дверью. – Сегодня я исполню мечту вот этой девушки, - я указала «магическим» пальцем на Иринку. – Но без волшебных слов ничего не получится, а волшебную палочку я потеряла. Поэтому придется вам зажмуриться, а я пока потанцую голой, вызывая духов, которые помогут мне сделать чудо… Давайте, зажмуривайтесь! – Иринка и Мишель послушно закрыли глаза, а я взялась за дверную ручку. – Ухи-ухи, где вы, духи?.. – замогильным голосом взвыла я и распахнула дверь. – Все, можете открывать глаза. Чудо произошло.
Комнату залил яркий свет, отразившийся в многочисленных зеркалах. Стеклянные прозрачные плиты, положенные поверх песка с крупными ракушками, отозвались под ногами приятным звоном. За сводчатым окном, занимающим почти всю стену напротив двери, уже сгустились сумерки, и в этих сумерках комната казалась особенно красивой. Но самым главным в ней были не зеркала, не песок под стеклянным полом и не огромное окно, а огромный белый рояль, который айсбергом возвышался над прозрачной поверхностью пола.
- Ух ты! – восхищенно протянула Мишель.
- Да уж… - ошарашено согласила с ней Иринка. – Красота!
- Чудо произошло! – возвестила я. – Может, сыграешь нам что-нибудь? – обратилась я к Иринке. - «Собачий вальс» хотя бы…
-Такую красоту и трогать-то страшно, - заметила Иринка, подходя к роялю.
- Придется, потому что эта красота теперь твоя, - развела я руками. – Отныне и вовеки веков. Этой мой тебе подарок.
Мишель присела на колени и провела ладонью по стеклянной поверхности, под которой видны были ракушки и мелкие песчинки. Заметно было, что моя гостья находится в полном восторге. Интересно, о чем она думала?..
- Иди в постель, - велела Иринка Мишели. – Тебе нужно отдохнуть.
Помахав нам на прощание рукой, девушка безропотно удалилась, следуя советам «доктора». А «доктор» села за рояль и пробежала пальцами по клавишам, сливаясь в одно целое с белым «Стейнвеем». Звуки простой мелодии отразились в зеркалах, зазвенели на стеклянном полу и ушли в песок, оставив в воздухе мягкую, как пушинки, тишину. Я с улыбкой посмотрела на Иринку. Вот какие надо иметь мечты, а не дурацкое желание попить шоколадного сиропа прямо из крана… У Иринки было очень умиротворенное лицо, правда, всегдашней бледности на нем не убавилось, но, казалось, Иринка даже немного посвежела, когда откинула крышку с клавиш. Приятно делать чудеса…
- Думаю, вам с роялем стоит побыть наедине, - заметила я. – Я буду ждать тебя в столовой, спускайся, когда закончишь.
- Спасибо, - запоздало сообразила Иринка, но я лишь махнула рукой – что стоит волшебнику исполнить чье-нибудь желание?..
В столовой все было готово к приему гостей. Я машинально протерла вилку и уселась на стул в ожидании Иринки. Подруга появилась на удивление быстро, обняла меня крепко-крепко и погладила по руке. Все было ясно без слов – Иринка была благодарна мне до глубины души.
За ужином я рассказала Иринке о последних событиях своей жизни. Всегда сдержанная подруга мне вежливо посочувствовала, пару раз проникновенно вздохнула, обняла еще раз, а потом, когда беседа плавно перетекла из столовой в гостиную и была подкреплена бутылкой сухого вина, Иринка не отказалась исполнить в унисон со мной пару народных песен.
Когда вино было допито, а мы с Иринкой расслаблено растеклись по мягкому дивану, Косте зачем-то понадобилось спуститься на кухню. Увидев Иринку, братец сделал вид, что безмерно

Anna Angell добавил [date]1076649138[/date]:
удивлен. Первым делом Костя чмокнул меня в затылок, словно собственным знаком отличия припечатал – знайте, кто в доме хозяин, - а потом спросил бархатным голосом:
- Аннушка, почему же ты не предупредила, что у нас будут гости?
- Потому что ты читал «Гарри Поттера» и развлекал уток, - хихикнула я.
- А вы, значит, размышляете, как вырастить денежное дерево на поле Чудес в стране Дураков? – обиделся за своих уток Костя.
- О чем это он? – не поняла Иринка. Она по природе своей была не слишком любопытна, но ей очень не нравилось, когда события, происходящие у нее под носом, ускользали от ее «всевидящего ока».
- Трепло худое! – я в сердцах треснула Костю по загривку. Он довольно заулыбался, будто я его по голове погладила. – Ну кто тебя просит?
- О чем вы? – недоумевала Иринка. Любопытна-то она не была, зато упрямства в ней было хоть отбавляй. Я сделала страшные глаза, надеясь, что Костя поймет меня и замолчит, но братца понесло.
- Ирина свет Ивановна, может быть хотя бы вы повлияете на свою непутевую подругу? – слова Кости звучали шутливо, но я-то видела, что он на удивление серьезен. – Дело в том, что ей завещан этот дом, и необходимо выплатить налог за него. Денег у нашей Аннушки нет, а у меня брать деньги она отказывается. Зато хочет взять в долг у бандита Самсонова и не собирается даже слушать, что проще сразу сунуть голову в пасть тигру. Может быть, вы чего посоветуете?
- Костя, иди спать! – вышла я из себя. – Мои проблемы – это не повод грузить Иринку!
- У нас свободная страна, - возразил Костя и уселся на подлокотник дивана. – И я собираюсь послушать, что думает по поводу твоих проблем Ирина свет Ивановна. Может быть, она предложит что-то более удобоваримое?
- Я… не знаю, - растерялась Иринка. – Я толком ничего не поняла.
- И слава Богу! – заверила я подругу.
- Но если тебе нужна моя помощь… - попыталась предложить свои услуги Иринка. Я замахала руками, словно отгоняя мух.
- Иринка, ты пока только мини-доктор, а не миллионерша! Со своими проблемами я справлюсь сама, уж поверь мне. И вообще, у кого-то завтра занятия! Твоя комната на третьем этаже, она вторая или третья справа… В общем, там фисташковые обои, - Иринка поняла меня правильно и, слегка покачиваясь, встала с дивана.
- Пойду провожу твою подружку, а то она заблудится… - Костя сделал неприличный жест у Иринки за спиной.
- Нет уж, Котенька, - я удержала его за подол рубашки. – А вас я попрошу остаться!
- Зачем? – удивился Костя, но послушно плюхнуся рядом со мной на диван.
- Затем, - проворчала я. – За каким чертом ты треплешься? Иринка – моя подруга, но не сливной бачок для моих эмоций и проблем.
- А для чего же тогда, по-твоему, друзья? – резонно спросил Костя. Я надолго задумалась и почесала макушку.
- Не знаю, - наконец изрекла я и принялась размышлять вслух. – Вот, например, мы с тобой друзья. Когда мне скучно, я могу поругаться с тобой или, наоборот, весело провести с тобой время, и при этом я точно знаю, что ты на меня не обидишься. Я могу попросить тебя об одолжении и рассчитывать на то, что ты выполнишь мою просьбу. Хотя я не успеваю тебя ни о чем просить, потому что ты чаще всего первым предлагаешь мне помощь… Костя, у нас с Иринкой по-другому, - я вздохнула, не надеясь на понимание со стороны парня. - Видишь ли, у нас с ней получается дружба по принципу: «Ты есть, и это отлично! Тебя нет, и ничего страшного!». Это устраивает нас обеих, и я не собираюсь ничего менять. Так легче будет расставаться.
- А что, обязательно расставаться? – заинтересовался Костя.
- Ну, это закономерно, - пожала я плечами. – Ни один союз не вечен – закон природы.
- Поэтому ты отказалась от венчания с моим братом? – догадался Костя. – Не верила, что это «раз и навсегда»?

Anna Angell добавил [date]1076649241[/date]:
- Нет, не верила, - призналась я. – Может быть, это будет звучать кощунственно, но я и сейчас не верю. Если бы даже Игорь был жив, я совсем не уверена, что мы бы жили с ним долго и счастливо до скончания дней.
- Хочешь сказать, что у ваших отношений не было будущего? – уточнил Костя с нескрываемым интересом.
- Этого мы уже никогда не узнаем, - заметила я. – И, кстати, говорили мы о дружбе, а перешли на мою бывшую семейную жизнь, которая не должна быть интересна никому, кроме меня.
- Ладно, в таком случае, пошли спать, - зевнул Костя. – Только ответь мне на один вопрос… Ты стала бы скучать по мне, если бы я вдруг уехал далеко и надолго?
- Ох, не нравится мне этот твой вопрос… - вздохнула я. – Но я постараюсь ответить. Да, Костя, я очень скучала бы по тебе, если бы ты уехал «далеко и надолго». Но, пожалуйста, учитывай при этом, что я почти две недели горевала по своей умершей морской свинке, так что тебе не стоит обольщаться.
- Я только немножко пообольщаюсь и перестану, - пообещал Костя с улыбкой. – Спокойной ночи и мирного неба.
- Тебе тоже, - кивнула я. – Я только вымою посуду и лягу...
Не успела я как следует почистить зубы и улечься под одеяло, как кто-то осторожно поскребся в дверь моей спальни. Поздним непрошеным гостем оказалась Мишель. Она смущенно куталась в теплое одеяло.
- Можно?..
- Давай заходи, - разрешила я. – Опять поесть захотелось среди ночи? Позвала бы кого-нибудь, тебе принесли бы прямо в комнату.
- Нет… - нерешительно улыбнулась моей шутке Мишель.
- А что тогда?
- Я сразу хочу извиниться, – предупредила Мишель. – Я понимаю, что лезу не в свое дело, но… В общем, я слышала ваш разговор и кое-что поняла. Тебе нужны деньги, и ты не знаешь, где их достать, так?
- Предположим, - кивнула я. – Вернее, где достать деньги, я знаю. А вот как их потом вернуть – вот вопрос.
- У тебя есть классный дом, - сказала Мишель. – Куча прислуги, помощники, друзья и, наверняка, связи…
- Предположим, - повторила я. – И что из этого следует?
- Организуй свое дело.
- Это я и без тебя придумала, - усмехнулась я. – Других идей нет?
- Но ведь это же верное дело! – с жаром воскликнула Мишель. – Ты только послушай – у тебя есть много влиятельных знакомых, которые обеспечат нам клиентуру, а с работницами я тебе помогу. Организуем все по высшему разряду, и к нам клиенты валом повалят! У нас на Речном крохотная съемная квартирка, и то косяками идут, а если сделать модный клуб в таком вот домике да прейскурант прописать внушительный, чтобы всякая шелупонь не лезла… Да мы миллионерами станем!
- То есть, ты предлагаешь мне открыть в этом доме бордель? – задумчиво уточнила я. Было, видимо, что-то такое в выражении моего лица, что заставило Мишель зло прищуриться и ответить мне гневной отповедью.
- Конечно, ты руки марать не захочешь! – фыркнула она. – Тебе, небось, противно будет и с девчонками-то разговаривать! Мы же второй сорт, проститутки!.. А ведь дело, между прочим, верное – можем даже зарегистрироваться как ночной клуб, запишем все на какого-нибудь лоха и будем урожаи собирать! – Мишель выжидательно посмотрела на меня, ища поддержки, но я молчала, нахмурив лоб в задумчивости. – Да что я тебе мозги полощу! – плюнула Мишель. – Ты же все равно никогда в такое дерьмо окунаться не захочешь! А ведь это…
- …верное дело, - закончила я, и сняла с лица печать задумчивости. – А что, Мики? Почему бы и нет? Осталось только найти лоха и персонал. Но ты ведь мне поможешь?
Мишель просияла.
 
Хай! И тишина... Ну, ладно. Продолжение.
Глава 10
- Ларочка, как вы там? – заискивающе спросила я, и на том конце провода мне почудилась растроганная неожиданным звонком улыбка.
- Спасибо, что позвонила, детка, - ответила Лариса. – Рада тебя слышать. Ты, наверное, хотела поговорить с Милой?
- Нет, у меня ничего серьезного, просто звоню, чтобы узнать, как ваши дела. Вы-то обо мне забыли совсем…
- Извини, солнышко, мы все в делах и заботах! Нам совершенно некогда! Скажу тебе по секрету – помимо работы у Милы, кажется, намечается новый роман… А как ты, детка? Как Котя?
- Котя в порядке, я в порядке, - отрапортовала я и задала самый главный вопрос, послуживший причиной моего звонка. – А вы не собираетесь приехать? Мы соскучились…
- Приехать, детка? – удивилась Лариса. – Но мы же только недавно уехали…
«Вот и валите в свою вонючую Испанию!» - хотелось мне заорать в трубку, но я сдержалась и достойно выдержала дальнейший недолгий разговор. Главное, что я выяснила благодаря этому телефонному звонку – полигон был свободен для тактических действий, вторжений с флангов не ожидалось. И я начала действовать.
Денис удивился, услышав мой голос в телефонной трубке, но приехать не отказался, и уже вечером следующего дня мы пили коньяк в бывшем кабинете моего покойного мужа. Вернее, коньяк пил Денис, а я потягивала яблочный сок с водкой и ледяной крошкой – убойная вещь, позволяющая сохранить ясность мышления. После взаимных реверансов у меня наконец появилась возможность перейти к делу, что я сделала, решительно придвинув свое кресло к дивану, на котором восседал Денис в позе скучающего наследного принца.
- Я ведь не просто так тебя позвала… - отчаянно стараясь кокетничать, замяукала я. Получалось плохо, но я пыталась учитывать, с какими «дамами» обычно общается Денис и хоть частично соответствовать стандарту. Обмануть дурочку – это же проще простого, на это можно пойти без малейшего риска, и я старательно играла роль глупенькой приманки.
- Да-а-а? – с интересом протянул Денис, и глаза его масляно заблестели. Скорее всего, он даже не отдавал себе в этом отчета, просто рефлекторно сделал стойку, как охотничий сеттер на дичь. – О чем же, интересно?
- Я слышала, ты можешь дать в долг… - я старательно изобразила смятение на лице. – Нет, вернее, денег можешь дать не ты, а ты знаешь того, кто может…
- Тебе?– разом подобрался Денис. – Сколько и зачем?
- Мне, Денечка, мне, - закивала я и назвала сумму, от которой темные брови Дениса едва не уползли на лоб. – На четыре с половиной месяца… А что делать? – горестно вздохнула я. – Государство дерет три шкуры! Налог надо выплатить за дом…
- А, ты об этом… - расслабился Денис. – Я слышал. Хочешь, помогу?
- Нелегально и с риском потерять все, зато за короткий срок? – уточнила я.
- Не без этого… - усмехнулся Денис и хлебнул коньяка. – Ты же знала, к кому обращаешься… - Денис придвинулся ближе ко мне и сделал многозначительно-порочное лицо, какое бывает обычно у классических героев-любовников в фильмах.
- Нет, Денечка, лучше не надо, - осторожно сказала я и отодвинулась подальше. – Я хочу сама попробовать. А для этого мне нужны деньги, и я буду очень признательна, если ты не откажешься мне помочь…
- Пятьдесят процентов сверху тебя устроят? – лениво улыбнулся Денис. – Плюс, конечно за «крышу»… Скажем, десять процентов с выручки в месяц. Или не потянешь?
- А меньше никак? – безнадежно спросила я. На самом деле Денис назвал смешной процент – за такой короткий срок получить такую крупную сумму денег, да еще используя при этом не самые легальные пути, даже по скромным прикидкам стоило гораздо дороже. Но я надеялась, что за красивые глаза я смогу получить скидку, потому что совсем не была уверена в успехе своего предприятия. Впрочем, за такую смешную цену иметь еще и практически бесплатную «крышу», считай что исключительно «по знакомству» - это, мягко говоря, выгодно.
- Не строй из себя дурочку, - Денис неуловимым движением облизнул губы. – Я и так тебя пожалел. И потом, если бы деньги тебе давал я, тогда процент был бы другим. Повыше… А пока бери, что дают. Тебе просто повезло – наверху тебя пожалели… Тебе наличка нужна?
- Хотелось бы, конечно. Надо будет строителям платить, хоть через фирму, но все равно «налево». Ты же сам понимаешь…
- Такую сумму за один раз и наликом? – усомнился Денис. – На четыре с половиной месяца? И ты уверена, что сможешь потом эти деньги вернуть?
- Ну, это же прямая для тебя выгода! - я уже начала терять терпение. – Я беру у тебя деньги, плачу налог за дом и через четыре с половиной месяца становлюсь его собственницей. Если к этому времени я не успею вернуть тебе долг, то собственником дома станешь ты. Это же просто, как дважды два!
- А гарантии? – заупрямился Денис. – Как-никак, такая сумма…
- Ты просишь пятьдесят процентов сверху и еще говоришь о гарантиях? – я на секунду потеряла дар речи. – Тогда где гарантии, что после выплаты долга меня не найдут в лесополосе с перерезанным горлом?! Будем контракт подписывать?!
- Вексель все равно придется подписать, - словно извиняясь, сказал Денис, и я поняла, что он наконец сдался. – Сама понимаешь, такие деньги мне придется через третьи руки доставать, а на слово никто не верит…
- Подпишу, Денечка, подпишу! – с жаром подхватила я. – Все подпишу! Это не проблема!
- А ты точно знаешь, что делаешь? – исподлобья посмотрел на меня Денис, и в глазах его играло любопытство, как мелкие пузырьки на дне бокала с шампанским. – Потянешь или так, только замахиваешься, а потом в подполье?

Anna Angell добавил [date]1077082325[/date]:
- Ну, думаю, в случае неудачи вы меня и в подполье найдете, - резонно заметила я. – Однако без боя я сдаваться не собираюсь.
- Ну, воюй, воюй… - Денис усмехнулся с ноткой снисходительности. – Тогда за успех? – бокалы мелодично звякнули. Сделав изрядный глоток, Денис спросил с любопытством. – А ты не боишься всего лишиться?
- Честно? – прищурилась я. Денис кивнул. – А чего мне лишаться, Денечка? Того, кто был мне действительно важен и нужен, я уже лишилась, с этим ничего не поделаешь. А дом этот если и станет моим, то только на бумаге, а не в душе.
- Тебя послушать, так после Игоря ты в монастырь собралась, - зевнул Денис. – О душе беспокоишься, но и от денег тоже не отказываешься. Похвальная точка зрения... Так что ты там придумала? Откуда собираешься деньги взять?
- Тебе понравится, - пообещала я. – Открою бордель.
- Чего? – поперхнулся коньяком Денис. - Ты – бордель?! – он откровенно расхохотался. – Ты соображаешь, что говоришь? Ну какая из тебя бандерша? У тебя же на лбу написано «девочка из приличной семьи, даю по праздникам и в библиотечный день»!
Давно у меня не было такого сильного желания опустить кому-нибудь на голову нечто тяжелое… Но я представила чемодан с ровными рядами банкнот, и губы мои сами собой растянулись в улыбку. Учиться быть милой со всеми козлами без исключения надо начинать уже сейчас, а то потом будет поздно.
- Как ты хорошо читаешь, Денечка! – восхитилась я, не выходя из роли наивной дурочки. – Хорошо бы, чтобы эту надпись сумели прочесть и остальные посетители. Я, конечно, не предмет мечтаний, но ведь находятся и такие извращенцы, которые даже на меня покушаются… Был один умник, которого даже мое несовершеннолетие не останавливало. Он ради меня даже курить бросал в свое время…
Намек на нашу совместную молодость Дениса совсем не порадовал, даже слегка разозлил, как я и предполагала.
- Не финти, - грубо оборвал меня Денис и демонстративно достал сигареты. Надо же, как все изменилось… – Надоела. Когда тебе деньги привезти?
- Поскорее бы, - виновато улыбнулась я. – Завтра я заключаю договора со строителями, оплата через полторы недели, на это у меня средства есть, а Петр Петрович торопит с уплатой налога...
- Деньги будут, - Денис пружинисто встал и, не прощаясь, направился к двери.
Строители и ремонтники работали в ускоренных темпах, и через две недели все было готово к приему первых посетителей. На первом этаже дома устроили стриптиз-бар, крохотный ресторанчик и комнату для просмотра откровенных фильмов. Второй этаж стал «общежитием» для работниц «сладкого» бизнеса, а так же для меня, Кости, Мишели и прислуги, которая даже после того, как я сообщила о своем решении заняться нелегальным бизнесом, поддержала меня в полном своем составе. Лида, получившая когда-то диплом специалиста по статистике, взяла на себя ведение бухгалтерии – она заносила в компьютер приход и расход борделя, делая это с педантичной скрупулезностью. Борис, Максим и Катя осталась на своих местах, и в помощь им пришлось нанять еще несколько людей. Третий этаж моего дома превратился в гостиницу «Клубничка», где оплата за номер производилась не за день, а за час. В бассейне действовала та же система, только стоило это удовольствие подороже. В целом зверствовать мы не стали, установив высокие, но все же не заоблачные цены на услуги. Такие цены привлекали состоятельных мужчин и женщин, стремящихся лишний раз показать свое благосостояние и отвадили от «приличного заведения» (так выражалась Мишель) халявщиков, надеющихся выпить и повеселиться задарма. При этом мы установили довольно высокую ставку для жриц любви и создали для них все условия, что, разумеется, было оценено девушками и юношами, не привыкшими к хорошему отношению, по достоинству.
Костя не был в восторге от моей идеи, ему совсем не пришлось по вкусу превращение «родового гнезда» в бордель, пусть и первосортный. Но в конце концов и он согласился, что хуже уже не будет, поэтому постепенно нужно стремиться к лучшему, а в данном случае нельзя сидеть, сложа руки, и бездействовать.
Штат «жриц» и «жрецов» любви набирала Мишель, она же нашла отличного преподавателя пластики, который научил девчонок и парней грациозно извиваться у шеста. Я лишь провела «воспитательную» беседу для знакомства со своими подчиненными и осталась ими довольна. Правда, не обошлось без удивлений. Особенно поразил меня парень с неправильными чертами лица и хваткими нагловатыми манерами, вокруг которого Мишель летала птичкой, называя вальяжного парня почему-то «Монро».
Оказалось, что Монро – один из самых модных трансвеститов в городе, милостиво согласившийся поработать на меня. Заправив короткие волосы под пышный белый парик, покрыв лицо изрядным слоем грима и прицепив накладной бюст, Монро волшебным образом перевоплощался в великую блондинку и пел безо всякой фонограммы сочным чувственным голосом с порочной хрипотцой: «Diamonds are a girls best friends…». При этом Монро был до кончиков наманикюренных ногтей натуралом и всячески это подчеркивал, отмахиваясь от навязчивых поклонников короткой фразой: «Я - мужик. Могу доказать!»
Работа пошла споро. Уже через месяц Лида тожественно вручила мне отчет и выгрузила из сейфа заработанную наличность. Путем нехитрых арифметических вычислений я высчитала, что такими темпами я без проблем сумею отдать долг и даже смогу подзаработать. Денис принял мой «первый взнос» с недоверчивой усмешкой.
-Ну-ну, - сказал Самсонов. – Поглядим…
Денис и сам стал постоянным посетителем нашего заведения. Правда, с девочками «в нумера» Денис не ходил - предпочитал расслабляться в баре, любуясь стройными стриптизершами. Иногда моему другу и кредитору приходило в голову, что он тоже является хозяином моего борделя, и тогда он начинал вести себя с королевской вседозволяющей нагловатостью. Пару раз эта нагловатость коснулась и меня.
- …Эй, шлюшка, принеси мне коньячку!
Я непонимающе обернулась и увидела уже изрядно закосевшего от спиртного Дениса. Он вальяжно возлежал на мягких подушках гостевого дивана, одной рукой облапив незнакомую мне разукрашенную макияжем девушку, а второй

Anna Angell добавил [date]1077082663[/date]:
призывно похлопывая себя по обтянутой черными брюками коленке. Увидев замешательство на моем лице, Денис, явно не ожидавший, что «шлюшка» окажется хозяйкой борделя, решил не терять мужественной порочности перед своей раскрашенной подружкой и повторил с вызовом:
- Тебе, тебе говорю! Коньячку принеси, горло промочить!
Я спокойно пожала плечами и через пару минут вернулась с бокалом коньяка на подносе.
- Вот, молодец! – удовлетворенно ухмыльнулся Денис, принимая бокал. – Сколько я должен, крошка? – он масляным взглядом зыркнул в сторону своей подружки, как бы говоря: «Сейчас ты узнаешь, детка, какой я крутой и щедрый!». Я наклонилась так, чтобы мое лицо было поближе к лицу Дениса, и с доброжелательной улыбкой сказала тихо, но очень внятно:
- За твое хамство я требую, чтобы ты снял с меня пять процентов. Так дела не делаются, Денис. Я всегда рада тебе в своем заведении, но это вовсе не значит, что я позволю тебе меня унижать при посетителях. Отдыхай, зайка, пей свой коньячок… За счет заведения.
И, не дожидаясь, пока Денис переварит информацию и начнет показывать свои бандитские замашки («Да кто ты вообще такая? На кого хвост подняла?..»), я направилась к стойке Лиды. Моя подруга активно подсчитывала доходы и расходы борделя, внося информацию в ячейки таблицы.
- На подарках мы разоримся, - мрачно предрекла Лида, не отрываясь от монитора. – Ты не забыла, что скоро Новый год? Наверняка захочешь дарить подарки всем посетителям и угрохаешь на это дикие деньги!
- Надо держать марку, - ответила я. – Мы уже заказали игрушечных кроликов в белых маечках с названием борделя. Плюс каждому купон со скидкой, он же поздравительная открытка.
- Кролик – символ наступающего года? – уточнила педантичная Лида.
- Кролик – символ траха, - мимоходом заметила Мишель, услышавшая наш разговор, и тоже приблизилась к стойке. – Как наши успехи сегодня?
- Благодаря «сарафанному радио» дела идут на лад, - отрапортовала Лида. – У нас появляются новые постоянные клиенты, которые тоже расхваливают наш клуб. Интерес растет в геометрической прогрессии. Вот если бы не ваши кролики… - Лида многозначительно щелкнула пальцами, давая понять, что с таким же звуком сувенирные кролики пробивают в бюджете клуба огромную брешь.
- Тогда уж радио не «сарафанное», а «шириночное», - пошутила Мишель, но шутка прозвучала отстраненно – видимо, моя помощница думала совсем о другом.
- Что-нибудь случилось? – на всякий случай спросила я у Мишели.
- А?.. – отозвалась Мишель, не сразу расслышав моих слов. – Все в порядке. Спасибо, что спросила...
Мне послышалась в ее словах плохо скрытая издевка, поэтому я, стараясь избегать недоговоренностей между друзьями (а тем более между коллегами!), тотчас прижала Мишель к стенке. Вернее, осторожно взяла ее за плечо и отвела в сторону, подальше от чужих ушей.
- Мики, я же вижу – с тобой что-то не то сегодня… - начала я проникновенно, но Мишель не оценила моего ласкового тона.
- Это не твое дело! - грубо рявкнула она и сбросила мою руку со своего плеча.
- Извини, но все, что происходит в этих стенах – мое дело, - мой голос обрел металлические нотки. – Я не собираюсь копаться в твоей душе, раз ты не хочешь со мной говорить на эту тему. Но, в таком случае, потрудись стереть с лица выражение изнасилованной монашки. Тебе оно совсем не идет, и клиентов не привлекает.
- Отпустишь меня на завтра? – вдруг спросила Мишель, словно минутой ранее не она просила меня не совать нос в ее дела. – Я вернусь к вечеру. Мне очень нужно!
- Если я спрошу, зачем, ты ведь не скажешь? – уточнила я на всякий случай. Мишель мотнула головой. Я вздохнула и потрепала Мишель по плечу.
- Конечно, Мики, иди, если тебе нужно. И извини меня, если я тебя обидела.
Неожиданно Мишель буквально повисла на моей шее, и я услышала ее тяжелые всхлипы. Мишель плакала! Что же должно было случиться, чтобы моя помощница, пуленепробиваемая Мики, которая даже в те моменты, когда у меня опускались руки, умудрялась быть ироничной и улыбаться, вот так вот рыдала на моем плече?! В эту секунду я готова была растерзать любого обидчика плачущей Мишели!
- Все, все… - Мишель неловко отстранилась и вытерла глаза. – Прости меня. Я пойду… Надо еще с поставщиками разобраться и номера проверить…
- Иди, Мики, - согласилась я. - Только не наверх, а по своим делам. Хочешь – отдохни, хочешь – повеселись. До завтрашнего вечера ты абсолютно свободна. А номерами и поставщиками я сама займусь. Пусть знают, кто в доме хозяин!
- Почему мы не познакомились четыре года назад? – грустно улыбнулась Мишель. Я понимающе развела руками – если бы это было в моей власти…
Четыре года назад у Мишель была семья, пусть и не идеальная, но все же родная. Мама, седая женщина с громким голосом и тяжелыми руками, тащившая на себе весь дом, но никогда не жалующаяся на жизнь; ее отец, ворчливый, но любимый внуками дед; братик, вечно сопливый и болезненно худой, но веселый и добрый; сестра – старшая, пример для подражания, умница, пусть и не красавица… И Мишель, бестолковая учащаяся ПТУ, которой море было по колено, и которая совершенно не ценила того, что имела.
Беды буквально обрушились на эту дружную семью, когда Мишели исполнилось пятнадцать. Сначала оказалось, что братик болен лейкозом, и что надежд на спасение нет. Малыш сгорел за два месяца, как тоненькая свечка, хоть врачи и домашние делали все возможное, чтобы облегчить и продлить жизнь мальчика. Потом дед отправился вслед за внуком, словно в одночасье устав от жизни. От постоянных переживаний у матери начались проблемы с сердцем, она из последнего

Anna Angell добавил [date]1077082927[/date]:
держалась, цеплялась за жизнь, но и ее судьба оказалась плачевной. Девушки остались одни. Чтобы уйти из-под опеки старшей сестры, которая казалась ей чрезмерной, Мишель подалась на заработки и не придумала ничего лучшего, кроме как стать девушкой по вызову. О сестре она отказывалась говорить категорически...
Когда Мишель вернулась следующим вечером, на ее лице не было и следа прошлой грусти. Она снова стала прежней жизнерадостной Мишелью, а через две недели даже попыталась изменить мою несовершенную систему вредных привычек. Правда, попытка это не увенчалась успехом, а ведь все так здорово начиналось…
- Анюта! - донесся тем утром из-за двери голос Мишель. – Вставай! Уже девять часов! Звонил Павел Василевский, сказал, что вино застряло на таможне, и в ближайшие две недели ничего не изменится! Надо срочно искать другого поставщика!
- Твою мать… - простонала я, вытягиваясь под одеялом. – Скажи ты Василевскому, что его проблемы меня не волнуют! У нас контракт, по которому положена неустойка в случае задержки груза. Пусть сегодня же платит деньги или привозит вино – третьего не дано! А вообще передай Паше, что если так будет продолжаться, я его бесстыжие глаза вырву и в его же задницу запихну, а потом через рот вытащу и на место поставлю!
- Я такое длинное сообщение не запомню, - хихикнула Мишель за дверью. – Так ты встаешь или сказать Косте, чтобы завтракал без тебя?
- Встаю-встаю… - я зашарила рукой по поверхности прикроватного столика – очки, мобильный телефон, второй мобильный телефон, ключи, сигареты… Рука не нащупала привычной гладкости портсигара.
- Та-ак! – нараспев произнесла я, и мой тон не предвещал ничего хорошего. – Мики, черт тебя побери! – Мишель тотчас возникла в дверях – она явно ждала моего окрика. – Ну и где мои сигареты? – почти ласково спросила я подругу.
- Лида сказала, что тебе нужно бросить курить, - невозмутимо сообщила Мишель. – Это очень вредно, ты же сама знаешь. А ты нужна нам здоровая.
- Ну, Лида отдельно получит, - пообещала я. – А тебе, радость моя, я вложу ума прямо сейчас… - я неторопливо поднялась к кровати. – Запомни, пожалуйста, вот что - когда я хочу услышать совет, я прошу: «Мишель, помоги мне!». А когда я не прошу совета, это значит, что я могу принять решение сама. Это несложно запомнить. Теперь верни мой портсигар, и разойдемся с миром.
- Не получится, - развела руками Мишель. – Я его выбросила!
- Ну, что я могу сказать? – я пожала плечами. – Молодец, Мики! Мало того, что он был серебряным, так это был еще и подарок Дениса. Знаешь, такой подарок, который хочется видеть у того, кому его дарил. Прямо сплю и вижу: «Ань, дай закурить!» - «А у меня нету. Мы тут с девочками подумали, и я решила, что бросаю!» - «А где тот портсигар, что я тебе дарил? Он тебе так нравился…» - «Конечно, он мне нравился, портсигар был просто чудо, но вот Мики его выкинула, потому что в нем лежали сигареты…» Картина маслом! Интересно, какая будет реакция Дениса? Наверное, он от души порадуется, что я веду здоровый образ жизни и ничуть не обидится. А раз не обидится, то по-прежнему будет поставлять нам клиентов и служить прикрытием для нашего незаконного, в сущности, бизнеса…
- Ладно, ладно… - Мишель выглядела виноватой. Будет знать, умница, как учить меня хорошему… - Извини, я не знала. Я найду этот чертов портсигар, раз это для тебя так важно. Мусор еще не выносили.
- То есть ты сейчас пойдешь и покопаешься в помойном контейнере? – не без удовольствия уточнила я. – В мусоре и пустых бутылках?
- Ну, а что делать? Ты же говоришь, что это важно, - ответила наивная Мишель и собралась уже уходить, но я ее остановила.
- Постой. У меня для тебя есть один дельный совет, - я понизила голос. – Прихвати с собой Лиду. Ей полезно будет сменить обстановку. Глядишь, в отбросах вам придет в голову новая блестящая мысль по моему оздоровлению. Например, устройте бойкот спиртному в нашем заведении, чтобы мы разом потеряли девяносто девять процентов клиентов! Или еще можно отказаться от туалетной бумаги и приспособить вместо нее листья с деревьев – натурпродукт, понимаете ли, полезно для здоровья…
- С тобой просто невозможно! – в сердцах фыркнула Мишель. – Я уже извинилась, а ты вдобавок еще и издеваешься!
- Приятного досуга… - я махнула подруге ручкой и закрыла дверь. Интересно, а что бы она сказала, если бы узнала, что этот портсигар я совершенно случайно купила в палатке у метро за стольник, и его содержимое стоит гораздо дороже его самого?.. Я довольно усмехнулась, но тут же себя одернула. Мишель права – со мной стало просто невозможно общаться. Я стала резкой, грубой, фальшивой насквозь – все эти улыбочки с уродливыми козлами, которые порой попадаются среди клиентов, тесная (а порой даже слишком тесная) «дружба» с Денисом, поведение которого просто невозможно предугадать, запудривание мозгов доброму Косте…
Мои мысли незаметно переметнулись в другую сторону. Нужно срочно купить пистолет. Я давно уже собиралась это сделать, и сейчас самое время – самозащита всегда эффективнее с оружием, а кобура прибавит мне уверенности в своих силах. Всегда приятно осознавать, разговаривая с каким-нибудь законченным козлом, что ты сию минуту можешь снести его тупую башку. Сразу становится легче на душе, и разговор уже не так утомляет…
Ну вот, опять! Никита недоделанная! Пистолет ей, видите ли! Лучше бы оделась да пошла сейчас к контейнерам, где Мишель роется в поисках «серебряного» портсигара и призналась бы, что вся это история – просто шутка. Я невольно усмехнулась снова – представший перед моим мысленным взором вид Мишели, разгребающей завалы вчерашнего веселья, показался мне весьма забавным. Я виновато почесала переносицу, хихикнула вполголоса и пошла одеваться, чтобы спуститься к завтраку…
Вообще же Мишель очень мне помогала, потому что знала она все обо всех и могла в любую минуту дать полезный совет, при этом не опекая человека и не ограничивая его умственную свободу. В случае с Лейлой Завьяловой помощь Мишели снова не обошла меня стороной.

Anna Angell добавил [date]1077083023[/date]:
В тот день, когда ко мне в кабинет заявилась Лейла Завьялова, я была погружена в свои заботы и не сразу вникла в ситуацию, а Мишель пришла мне на помощь.
- Анна Евгеньевна, - официально сообщила мне Мишель после деликатного стука в дверь кабинета. – К вам госпожа Завьялова. Впустить?
- А кто такая госпожа Завьялова? – не смогла вспомнить я. – Новый поставщик?
- Ах, так! - оттолкнув Мишель, в кабинет вихрем ворвалась незнакомая мне женщина. – Конечно, ты не знаешь меня! Зато мне приходилось слышать твое имя! – говорила женщина с сильным кавказским акцентом, и слова сыпались из ее рта, как сухой горох. – Только и разговоров: «Новый бордель, новый бордель!»! Все хотят попасть к тебе! И всем плевать, сколько сил я положила на то, чтобы мое заведение приносило прибыль!
- Присядете? – миролюбиво предложила я. – Мики, принеси… - я вопросительно взглянула на посетительницу. Она яростно мотнула головой с каскадом крупных смоляных кудрей. – Тогда только мне чаю с лимоном. Сахара побольше, - понятливая Мишель удалилась. – Итак?.. – я вновь повернулась к странной посетительнице.
- Я хочу, чтобы ты закрыла свое заведение! – без предисловий заявила та.
- Предложение отклонено, - невозмутимо ответила я. – Что-то еще? Я вас внимательно слушаю.
- Ты, девчонка! – с пренебрежением сощурила красивые глаза Завьялова. Я внимательно посмотрела на посетительницу и вынуждена была признать про себя, что у гостьи есть полное право намекать на мой несолидный возраст – самой Завьяловой было лет тридцать пять, не меньше, хоть и выглядела она моей ровесницей. Да и в целом «госпожа» производила впечатление беззащитной хрупкой особы, которая нуждается в постоянной опеке и особе. Уверена, она вовсю пользовалась этим своим свойствам при общении с мужчинами, мастерски запудривая бедняжкам мозги своим несчастно-притягательным видом. Впечатление беззащитности усиливало длинное черное платье с широким разрезом для удобства ходьбы, обтягивающее каждый изгиб стройного тела, и большая вязаная шаль, в которой Завьялова буквально тонула, пряча пылающее гневом лицо в кружевные складки своей шали.
- Ты ничего не понимаешь! – безапелляционно заявила Завьялова, мелодично звякнув серебряными браслетами, поблескивающими на запястье левой руки. – Ты портишь то, что я создавала много лет! Я не позволю тебе этого! Ты – никто, и ничего не умеешь, а я знаю, что нужно людям! Ты и твоя забегаловка им не нужны!
- Курите? – светски предложила я, а когда Завьялова протянула руку к портсигару, я мягким движением накрыла его ладонью и отодвинула подальше. – А зря, это очень вредно. Не советую… Итак, я, кажется, поняла, о чем вы говорите. Вы содержите свой бордель на моей территории, и теперь благодаря мне теряете клиентов. Думаете, наверное, что это называется свинством? Нет, госпожа Завьялова, это всего лишь честная конкуренция. Я делаю все, что в моих силах, чтобы привлечь клиентов, и отнюдь не мешаю вам делать то же самое. Заметьте, я не являюсь в ваш дом с требованием закрыть ваше заведение…
- Я могу сделать так, что ты завтра же окажешься нищей! – пафосно заявила Завьялова. – Я могу уничтожить тебя!
- Становитесь в очередь, - вздохнула я. – Я и так нищая, у меня ничего нет, кроме многонулевых долгов. Если вы решили мне угрожать – милости прошу. У меня есть еще… - я взглянула на часы. - …полчаса. А потом будьте добры уйти, у меня важная встреча.
Завьялова посмотрела на меня с плохо скрываемой ненавистью и зашарила глазами по поверхности моего стола. Мне показалось, что она выискивает подходящую вещь для того, чтобы запустить ее мне в голову, но я предпочла не показывать своего замешательства. А Завьялова тем временем без разрешения схватила с моего стола подарочную колоду карт в целлофане, сорвала прозрачную упаковку и принялась с ожесточением тасовать прямоугольники картона.
- В дурачка сразимся? – предположила я. – Или в «свинью»? Я вообще-то люблю «толчок», но и «девятка» подойдет.
- Я буду гадать! – возвестила Завьялова, и ее акцент стал еще более явным, а в глазах появились какие-то странные серебряные точки, словно в них отразился блик от огонька свечи. Перетасовав колоду, Завьялова протянула ее мне – сними, мол, а затем быстро разложила часть карт на столе перед собой. Я ждала, что сейчас она предскажет мне что-нибудь жуткое, и мне придется выгнать ее вон, но Завьялова удивила меня. Она изумленно посмотрела на ряд выпавших карт, потом смешала их, сложила обратно в колоду и еще более тщательно перетасовала, потом разложила свой пасьянс снова, но что-то ей вновь не понравилось. На этот раз моя гостья не стала убирать карты, она просто разметала их рукой, словно отгоняя от себя, и подняла на меня тяжелый взгляд.
- Вот, значит, как… - сказала она задумчиво, глядя сквозь меня. – Ну, посмотрим…
И, не сказав больше ни слова, она встала из кресла и направилась к двери, на пути ни разу не обернувшись. Требовательным звонком колокольчика я вызвала Мишель.
- Что ты знаешь об этой сумасшедшей? – поинтересовалась я у подруги.
- Совсем немного, - скромно отозвалась Мишель. – Лейла Завьялова, вдова Жени Монастырского. Говорят, она же сама его и прибила, когда Женя решила научить жену уму-разуму с помощью кулаков. Вернее, не прибила – отравила. Но доказательств нет. После смерти мужа решила заняться тем же делом, что и ты, и весьма преуспела.
Больше Лейла ко мне не приходила и бизнес прикрыть не просила. Если честно, то я в ежедневных делах и заботах быстро забыла о существовании странной женщины. Как оказалось потом, я была к ней несправедлива, и Лейла показала себя с лучшей стороны в тот момент, когда от меня отвернулась удача. Но об этом позже.
А пока… Недели сменялись неделями, работа текла своим чередом, деньги медленно текли в налоговый «фонд», а я крутилась, как белка в колесе. К утру, когда за последним клиентом закрывалась дверь, я буквально валилась с ног, а ведь нужно было еще ежедневно приводить себя в порядок и стараться не повторять наряды, потому что для многих посетителей мой вид служил мерилом процветания борделя.
Особенно много мороки было с волосами. Я давно уже решила расстаться с длинными локонами, но времени на поездку или хотя бы вызов на дом парикмахера все не находилось. Мне на помощь неожиданно пришла Мишель. Однажды,

Anna Angell добавил [date]1077083231[/date]:
когда я уже почти засыпала, Мишель решительно усадила меня на стул в спальне и, не спрашивая моего разрешения, одним махом отрезала мне почти весь пушистый хвост рыжих волос. Я отнеслась к этому совершенно апатично, изучая в это время Лидину распечатку сегодняшней работы, на которую изредка падали отстриженные решительной Мишелью кудельки. Когда процедура была закончена, я, даже не взглянув на себя в зеркало, повалилась спать.
Проснувшись, я, как водится, первым делом поплелась в ванную. И была ошарашена увиденным в зеркале. Мишели удалось каким-то образом превратить мои тонкие волосы в объемные пряди, вьющиеся на концах, которые очаровательно обрамляли мое лицо, придавая ему умильное выражение. При этом пряди не были короткими, но и длинными не были, и при желании их можно было убрать в высокую прическу или распустить по плечам, чтобы волосы при этом не лезли в нос и рот.
- Мишель, ты волшебница! – искренне сказала я за завтраком. – Как это у тебя получилось?
- Зря я, что ли, два года в ПТУ на парикмахера училась! - возмутилась Мишель. – Между прочим, я лучшей была, пусть и среди идиотов… А что, понравилось?
- Ну, еще бы! С меня причитается!
Через пару дней я подарила Мишели профессиональный парикмахерский набор, а вскоре события в моей жизни стали сменять друг друга с такой быстротой, что я начисто забыла о своей прическе.
 
Anna Angell, не переживай, не тишина, я хотела ответить, но у меня что-то с компом стало, и он не отослал десять раз, наверное, подряд. Я пока еще не дочитала, придется в офф-лайне дочитывать. НО интересно! Я, кстати, тебе писбмо написала и забыла подписаться, так знай, логин - Henkka - мой. Это к слову сказать. А книжка классная. Выкладывай дальше!
 
Назад
Сверху