S
Spot
Гость
Все это мне приснилось в самом прямом смысле слова. Я записала сам сон, потом решила продолжить, так что это - начало довольно длинной истории. Название двойное, поскольку я еще не решила, как это все назвать.
Мне хотелось бы объективного мнения на то, что получилось, стоит ли продолжать, что лучше изменить и т. д. Хочу конкретной критики, типа "эта фраза вообще никуда не годится" или "стиль хреноват, особенно в первых двух абзацах" или "ужасно скучно, бросай все это на фиг" (хотя последнюю фразу предпочла бы не видеть). Да, кстати, одна из идей истории в том, что должно быть немного страшно. Как, получилось? Высказывайтесь.
Разделенные (Голос Бездны)
Тонвер все же не мог понять, отчего взбесился Эдвин. Говорил не так, как обычно, как-то отрывисто, будто бы не хотел поддерживать беседу, смотрел на Тонвера исподлобья, а когда Тонвер, заволновавшись, спросил о самочувствии, Эдвин вдруг вспылил, с невнятной яростью замахал руками, крикнул, - «Оставь меня в покое!» Совсем на него не похоже, так разговаривать со своим королем. И ярость эта была неубедительна, казалось, она прикрывает страх. В таких вещах Тонвер разбирался, но страх – и Эдвин? Немыслимо! Однако потом Эдвин вдруг сник, пробормотал что-то насчет родной деревни и побежал через двор. «Хорошо, что я убрал всех арбалетчиков наверху, - подумал Тонвер, - иначе его бы пристрелили, так он махал руками». Телохранители короля, которых он отогнал к фонтану, откуда они нервно поглядывали на Эдвина, снова подтянулись к своему повелителю.
Скефа, - выбрал король самого молодого с эрлином в виде маленькой бледно-зеленой звездочки, - узнай, куда он направился.
Скефа послушно убежал, а Тонвер отошел к фонтану и сел на бортик. Ждать он не любил, как и все люди. До сих пор не избавился от привычки делать все самому. Но нет, Тонвер давно уже решил отделаться от прежних, некоролевских привычек. Он должен привыкнуть отдавать приказы.
Кариф, - позвал Тонвер, и рослый телохранитель встрепенулся, готовый к чему угодно. Но король только спросил, - Как твой сын?
Поправляется, но медленно, - ответил Кариф. – Ему скучно лежать и ничего не делать.
Может, это его развеселит, - Тонвер залез в один из необъятных карманов своего плаща и извлек оттуда деревянную коробочку. Кариф принял неожиданный подарок, открывать он сперва постеснялся, но король кивнул ему, прямо-таки сияя от удовольствия. Внутри коробки лежало десять маленьких фигурок стамов-пехотинцев. Сделаны они были чудесно, даже лица у всех были разные. Явно не игрушка для семилетнего мальчишки, Кариф подозревал, что такие фигурки телохранителю не по карману.
Маленькому Карифу должно понравится, - сказал король. – В детстве я бы сам от таких не отказался.
Кариф искренне поблагодарил короля.
Тонвер заметил, что из пяти телохранителей трое с интересом уставились на подарок, а вот Гром ни на мгновение не отвлекся от своих обязанностей. Юста Карна, явно подражая Грому, невозмутимо высматривал неведомую опасность, но все же не удержался, бросил один быстрый взгляд на забавные фигурки. Любопытство Тонвер не считал пороком, но приходилось признавать, что из всех его телохранителей только один способен управлять собой, тот, кому король верил меньше всего. Дядя Тонвера, когда был королем, каким-то образом находил хороших телохранителей. Гром прежде служил ему. Он единственный остался в живых. Большая часть телохранителей прежнего короля погибли, защищая его, а тот, что считался старшим, бросился на свой меч, после того, как пережил своего короля. Дядя никогда не интересовался своими людьми, чем же он заслужил подобную преданность?
Примчался Скефа и сообщил нечто непонятное. Эдвин покинул замок, причем пешком, и отправился на восток, тогда как его родная деревня – Тонвер прекрасно знал – находится на юге. Совершенно непонятно. Еще два дня назад Эдвин был таким же, как всегда. Что же произошло, что погнало его в путь – пешего! – чего он боится?
Я поеду один! – решительно бросил Тонвер. Гром встрепенулся, но не сказал ни слова. Кариф попробовал переубедить короля, но Тонвер приказал телохранителям отдыхать и ждать его, добавил, что им пора обедать, и стремительной летящей походкой отправился в конюшню. Там он, отогнав конюха, сам оседлал коня, что делал только когда волновался или сильно спешил, и выехал. Коня он выбрал не простого, не того рыжего, которого любил за резвость и на котором ездил обычно, а белого Браксу, того, что вынес его, раненного, из вражеского окружения, боевого коня с широкой грудью и злыми глазами. Этого коня Тонвер считал своим другом и соратником. Такой выбор был более, чем странен – выводить Браксу всего лишь для того, чтобы догнать пешего…
Тонвер проехал через городок и позволил Браксе перейти в галоп. Впрочем, уехал он недалеко. Подобно мелкой речушке, восточная дорога впадала в мощеную камнем широкую дорогу древних, протянувшуюся с севера на юг, от нее на восток уходила тропка, веселым ручейком пробегающая через луг.
«Если бы Эдвину нужно было на юг, он сразу вышел бы на южную дорогу», - рассудил король.
Оставался север и восток. Тонвер пожал плечами и свернул на север. Проскакав с полмили, он решил, что догнал бы Эдвина, если бы тот отправился в эту сторону. Значит, восток. Тонвер вернулся обратно, но, неожиданно для себя выбрал юг. Может, это было предчувствие.
Как бы там ни было, король поехал на юг и вскоре, слева от дороги, он увидел спуск к мелкой безымянной речке, скачущей по камешкам в сторону деревеньки, находящейся неподалеку. Чуть подальше, на другом берегу речки Тонвер увидел человеческую фигуру.
- Отлично, Бракса, вот он.
Речонку конь преодолел в несколько шагов. Потом Тонвер спешился, и ведя коня за собой, подошел к Эдвину. Вид Эдвина – хладнокровного воина и выдержанного человека – мог удивить кого угодно. Тот сидел совершенно голый, только на шее поблескивал эрлин – голова козла с бараньими рогами. Одежда аккуратной стопкой лежала чуть в стороне.
Что с тобой? – негромко спросил король, осторожно подходя к другу.
Эдвин поднял взгляд. Глаза у него были совершенно безумные.
Я же сказал: отстань от меня! – завизжал он, вскочив. – Отстань! Уйди!
Тонвер почувствовал страх и брезгливость, которые обычно вызывают безумцы. Но это же Эдвин, стыдно было не попытаться помочь.
Эдвин, - успокаивающим голосом позвал Тонвер, - Эдвин, я не буду подходить. Твои родители беспокоятся о тебе.
- Пусть убираются в ад!
- Твоя жена беспокоится. Ты помнишь Таширу?
- Конечно, я помню! Я не идиот, как ты! Убирайся отсюда! Убирайся в ад!
И Эдвин бросился бежать. Похоже, он намеревался попасть в деревню. Тонвер тревожно покачал головой. Эдвин совсем спятил, кричит на своего короля, посылает в ад родителей. Кажется, он даже не осознает своей наготы. Тонвер бросил взгляд на деревеньку. Это было одно из тех странных восточно-шерадских поселений, домов на двенадцать – пятнадцать, все дома соединены деревянными крытыми мостками. Таким образом, все селение превращалось как бы в один большой дом со множесвом комнат, но с недостатком стен. Еще одна странность этого селения была в том, что оно находилось на самом краю обрыва. Прямо из окна дома или с мостка можно было увидеть малопривлекательное каменистое дно. Здесь, наверху, было достаточно пространства, Тонвер никогда не понимал, отчего люди выбрали такое странное место. Жить на краю пропасти… Тонвер передернул плечами. Все же придется заняться Эдвином. Оглушить его, что ли? Во всяком случае, не стоит бросать его здесь, с него станется сигануть в пропасть.
Spot добавил [date]1067778426[/date]:
окончание первой части
Тонвер подъехал к деревеньке, спешился. Четверо мужчин, стоявших у входа, поклонились. Сперва они не узнали его и приняли просто за какого-то важного человека из города, но тут появился пятый мужчина, низко-низко склонился, от волнения приоткрыв рот.
Повелитель, - выдохнул он, изумленно уставившись на молодого короля. Остальные четверо склонились еще ниже, но Тонвер жестом велел прекратить поклоны и спросил их о голом человеке, прибежавшем сюда только что.
Выяснилось, что Эдвин где-то в деревеньке, а мужчины, узнав в нем важного человека (по эрлину, конечно), решали, что делать. Они опасались по неосторожности навредить Эдвину, ведь потом придется отвечать. Поэтому они просто крикнули, чтобы все заперлись, а сами вышли ждать, когда голый незнакомец уйдет.
- Мне не нужно, чтобы он уходил. Мне нужно поймать его. Осторожно. Лучше оглушить, чтобы не сопротивлялся.
Из деревеньки вдруг донесся треск ломающегося дерева и женский вскрик. Мужчины встревожено переглянулись и поспешили к месту событий. Тонвер зашел в деревню, торопливо намотал поводья Браксы на какую-то палку у входа и побежал за жителями деревни. «Это какой-то лабиринт», - сердито подумал он, сворачивая в очередной узкий коридорчик.
Он прибежал последним, растолкал столпившихся селян. На деревянном полу лежала женщина. Живая. Ее явно никто не бил и не насиловал. Но на ее лице застыл такой ужас, что Тонверу стало не по себе. Он шагнул к женщине, желая успокоить ее, но один из селян схватил его за руку, а другой потянул назад.
Нет, нет, - говорил мужчина.
Я только хочу помочь, - раздраженно сказал король.
Но мужчина повторял, - Нет, нет.
Кто-то в толпе сказал, - Баал.
На него зашикали, забормотали.
Пойдем, пойдем, - говорил мужчина, отступая назад и дергая короля за руку. Женщина шевельнулась, и все отпрянули от нее.
Пойдем, - сказал мужчина, и все, толпясь и мешая друг другу, поспешили прочь. Мужчина все тянул короля за рукав, но Тонвер опомнился, вырвал руку и шагнул назад.
Пожалуйста, повелитель, - испуганно попросил мужчина.
- Тонвер!
Король знал этот голос, теперь он больше не был непривычно визгливым. И доносился он с той стороны, куда бежали напуганные селяне.
Эдвин! – отозвался король и поспешил навстречу другу.
Тонвер увидел его за вторым поворотом. Эдвин стоял на мостках, прислонившись к столбу. Глаза у него были уже не сумасшедшими, вполне осмысленными. Но Тонвера это почему-то не обрадовало.
Эдвин? – произнес король неуверенно.
Помнишь, как мы сражались, когда киломорцы окружили нас? – спросил Эдвин. – Помнишь, как я закрыл тебя от удара?
- Да, конечно.
Дурак! – сказал Эдвин и засмеялся.
Тонвер понял, что выглядит Эдвин как-то странно. Его тело вовсе не казалось сильным, кости выпирали, словно он голодал. Вместо мускулов висела дряблая плоть. На коже появились волдыри, один из них лопнул, и Тонвер почувствовал запах гнили. В душе короля снова проснулась брезгливость, затем жалость.
Эдвин! – позвал он, подходя ближе.
Уйди! – завизжал сумасшедший и отступил на несколько шагов. Отступил по деревянным мосткам, по короткой и тоненькой дорожке, которая вела в пропасть.
«Зачем создавать путь, ведущий к смерти?» - смутно подумалось Тонверу. Что-то шевельнулось в памяти, но сейчас было не до воспоминаний.
Сумасшедший продолжал отступать.
Эдвин, стой, я не подхожу, видишь? – быстро сказал король.
Эдвин оглянулся назад, до края оставалось всего пара шагов. Он шагнул прочь от своей гибели. Шаг, другой… Казалось, каждое движение он делал с огромным трудом.
Тоно, помоги! – с отчаяньем произнес Эдвин и вытянул вперед руку. Его лицо было страшным: кожа на запавших щеках и вокруг глаз потемнела почти до черноты, зубы оскалены.
Король метнулся к нему, но Эдвина словно что-то рвануло назад. Тонвер не успел.
Эдвин, - растерянно сказал он. Все это не укладывалось в голове – только что друг стоял здесь, в пяти шагах от края, не похожий на себя, но живой. И вдруг, словно кто-то набросил на него петлю и дернул за веревку. В одно мгновение Эдвин исчез.
Повелитель, пожалуйста, - чуть не плача, произнес селянин. Король обернулся. Все жители деревеньки толпились здесь, испуганно глядя на него.
Помоги! – позвал голос из-за спины Тонвера. Страх на лицах людей перешел в ужас.
Король посмотрел на гибельную дорожку. Существо, что стояло на ней, не было похоже на Эдвина. Оно, казалось, было сделано из глины, и сухая глина осыпалась с его плеч. Лицо было грубым, едва оформленным. Но на шее висел эрлин Эдвина.
Помоги! – сказало существо, и это был голос Эдвина. Оно шло к королю, прочь от пропасти, но едва двигалось. Каждый шаг стоил огромных усилий, словно оно шло против течения.
Сейчас! – решительно сказал король, шагнул к существу и протянул ему левую руку. Правой он на всякий случай держался за столб. Существо схватило руку Тонвера ладонью, которая на ощупь была словно сырая глина.
Ты дурак, - сказало существо голосом Эдвина. – Ты – мертвый дурак.
И потянул короля к себе, к своему глинистому лицу.
Король услышал дружный вскрик двух десятков людей.
Бегите отсюда! – скомандовал он. Что-то подсказывало Тонверу, что даже двадцать человек не справятся с этим существом. Глинистое лицо медленно надвигалось, словно существо хотело поцеловать Тонвера. Король понял, что сейчас умрет, и это знание было таким ясным, что король почувствовал себя всесильным, словно бог. Вместе с силой пришла жалость к глинистому существу, такому несчастному в своей бессмысленной злобе. Тонвер почувствовал, как солнечный свет протекает сквозь его тело, согревая кровь. Ему захотелось поделиться этим чувством, он ощущал какую-то странную нежность к глинистому существу.
Эдвин, - сказал король ласково и положил вторую ладонь на холодную нечеловеческую руку, - я сын солнца. Я не умру.
Существо отшвырнуло его в сторону, и странное ощущение, когда мгновения сияли, пронзенные солнечными лучами, оборвалось, тело Тонвера врезалось в столб. Король упал и не двигался. Почти все селяне уже разбежались, но трое или четверо еще стояли.
Он убил короля! – завопил один из них.
Баал, - пробормотал другой. – Бездна.
Третий упал на колени.
Король ударился спиной. Не так уж сильно, но первые несколько мгновений не мог двинуться.
«Я не умру, - повторил он про себя. – Сердце Гра, больно ведь! Как он меня швырнул, а?»
Король приподнялся на одном локте, помотал головой как собака, и огляделся. Никого не было, только на деревянных мостках рядом с домом чернело огромное пятно какой-то вязкой жижи. Пахло гнилью.
Укрепи мой дух, Ратар, - машинально пробормотал Тонвер. Встал и направился к домам. Меч он оставил в ножнах, потому что в этом сражении от земного оружия было бы мало толку. Тонвер прошел мимо нескольких домов. Было тихо и пусто, но запах разложения становился сильнее. И вдруг дикий крик разорвал тишину. Путаясь в поворотах, король побежал на звук. Не уверенный в правильности подобной тактики, он с большим удовольствием побежал бы прочь отсюда, но он все равно не помнил, где выход.
Навстречу выскочила девушка, наткнулась на короля и бестолково заметалась из стороны в сторону. Вслед за ней появилось еще двое, первый полз, и довольно быстро, но выглядел он будто смятый комок глины, обтянутый человечьей кожей. Второй шел медленно, налетал на стенки, шатался, и вместо глаз у него светились чернотой две неровные лужицы в пол-лица. Король услышал движение с другой стороны и понял, что сейчас его окружат.
Беги! – толкнул он бестолковую девчонку. Он как-то сразу сообразил, где выход и помчался туда, подталкивая девушку, которая – от страха, что ли? – спотыкалась и пару раз чуть не упала.
Быстр-рей! – рычал Тонвер и толкал ее вперед. Что-то подсказывало королю, что он не успевает.
Но они добежали до выхода, и никто не встретился им по пути, хотя сзади раздавались непонятные звуки, иногда совсем рядом. Король метнулся вправо, туда, где оставил Браксу, но тут же отпрянул: на полу лежала шкура коня, чистая, белая, еще хранившая очертания тела, даже сбруя была на месте. И больше не было ничего, ни капли крови. Темный глаз коня недоуменно и обиженно смотрел на Тонвера, будто конь и сам удивлялся своей странной гибели.
Тонвер выскочил из деревеньки, волоча за собой девушку. Ужас захлестнул его разум, ему казалось, что они с деревенской девчонкой – последние люди во всем Шерадане и, в то же время, он боялся оглянуться на нее. Боялся, что увидит черные лужицы глаз и глинистое лицо.
Мне хотелось бы объективного мнения на то, что получилось, стоит ли продолжать, что лучше изменить и т. д. Хочу конкретной критики, типа "эта фраза вообще никуда не годится" или "стиль хреноват, особенно в первых двух абзацах" или "ужасно скучно, бросай все это на фиг" (хотя последнюю фразу предпочла бы не видеть). Да, кстати, одна из идей истории в том, что должно быть немного страшно. Как, получилось? Высказывайтесь.
Разделенные (Голос Бездны)
Тонвер все же не мог понять, отчего взбесился Эдвин. Говорил не так, как обычно, как-то отрывисто, будто бы не хотел поддерживать беседу, смотрел на Тонвера исподлобья, а когда Тонвер, заволновавшись, спросил о самочувствии, Эдвин вдруг вспылил, с невнятной яростью замахал руками, крикнул, - «Оставь меня в покое!» Совсем на него не похоже, так разговаривать со своим королем. И ярость эта была неубедительна, казалось, она прикрывает страх. В таких вещах Тонвер разбирался, но страх – и Эдвин? Немыслимо! Однако потом Эдвин вдруг сник, пробормотал что-то насчет родной деревни и побежал через двор. «Хорошо, что я убрал всех арбалетчиков наверху, - подумал Тонвер, - иначе его бы пристрелили, так он махал руками». Телохранители короля, которых он отогнал к фонтану, откуда они нервно поглядывали на Эдвина, снова подтянулись к своему повелителю.
Скефа, - выбрал король самого молодого с эрлином в виде маленькой бледно-зеленой звездочки, - узнай, куда он направился.
Скефа послушно убежал, а Тонвер отошел к фонтану и сел на бортик. Ждать он не любил, как и все люди. До сих пор не избавился от привычки делать все самому. Но нет, Тонвер давно уже решил отделаться от прежних, некоролевских привычек. Он должен привыкнуть отдавать приказы.
Кариф, - позвал Тонвер, и рослый телохранитель встрепенулся, готовый к чему угодно. Но король только спросил, - Как твой сын?
Поправляется, но медленно, - ответил Кариф. – Ему скучно лежать и ничего не делать.
Может, это его развеселит, - Тонвер залез в один из необъятных карманов своего плаща и извлек оттуда деревянную коробочку. Кариф принял неожиданный подарок, открывать он сперва постеснялся, но король кивнул ему, прямо-таки сияя от удовольствия. Внутри коробки лежало десять маленьких фигурок стамов-пехотинцев. Сделаны они были чудесно, даже лица у всех были разные. Явно не игрушка для семилетнего мальчишки, Кариф подозревал, что такие фигурки телохранителю не по карману.
Маленькому Карифу должно понравится, - сказал король. – В детстве я бы сам от таких не отказался.
Кариф искренне поблагодарил короля.
Тонвер заметил, что из пяти телохранителей трое с интересом уставились на подарок, а вот Гром ни на мгновение не отвлекся от своих обязанностей. Юста Карна, явно подражая Грому, невозмутимо высматривал неведомую опасность, но все же не удержался, бросил один быстрый взгляд на забавные фигурки. Любопытство Тонвер не считал пороком, но приходилось признавать, что из всех его телохранителей только один способен управлять собой, тот, кому король верил меньше всего. Дядя Тонвера, когда был королем, каким-то образом находил хороших телохранителей. Гром прежде служил ему. Он единственный остался в живых. Большая часть телохранителей прежнего короля погибли, защищая его, а тот, что считался старшим, бросился на свой меч, после того, как пережил своего короля. Дядя никогда не интересовался своими людьми, чем же он заслужил подобную преданность?
Примчался Скефа и сообщил нечто непонятное. Эдвин покинул замок, причем пешком, и отправился на восток, тогда как его родная деревня – Тонвер прекрасно знал – находится на юге. Совершенно непонятно. Еще два дня назад Эдвин был таким же, как всегда. Что же произошло, что погнало его в путь – пешего! – чего он боится?
Я поеду один! – решительно бросил Тонвер. Гром встрепенулся, но не сказал ни слова. Кариф попробовал переубедить короля, но Тонвер приказал телохранителям отдыхать и ждать его, добавил, что им пора обедать, и стремительной летящей походкой отправился в конюшню. Там он, отогнав конюха, сам оседлал коня, что делал только когда волновался или сильно спешил, и выехал. Коня он выбрал не простого, не того рыжего, которого любил за резвость и на котором ездил обычно, а белого Браксу, того, что вынес его, раненного, из вражеского окружения, боевого коня с широкой грудью и злыми глазами. Этого коня Тонвер считал своим другом и соратником. Такой выбор был более, чем странен – выводить Браксу всего лишь для того, чтобы догнать пешего…
Тонвер проехал через городок и позволил Браксе перейти в галоп. Впрочем, уехал он недалеко. Подобно мелкой речушке, восточная дорога впадала в мощеную камнем широкую дорогу древних, протянувшуюся с севера на юг, от нее на восток уходила тропка, веселым ручейком пробегающая через луг.
«Если бы Эдвину нужно было на юг, он сразу вышел бы на южную дорогу», - рассудил король.
Оставался север и восток. Тонвер пожал плечами и свернул на север. Проскакав с полмили, он решил, что догнал бы Эдвина, если бы тот отправился в эту сторону. Значит, восток. Тонвер вернулся обратно, но, неожиданно для себя выбрал юг. Может, это было предчувствие.
Как бы там ни было, король поехал на юг и вскоре, слева от дороги, он увидел спуск к мелкой безымянной речке, скачущей по камешкам в сторону деревеньки, находящейся неподалеку. Чуть подальше, на другом берегу речки Тонвер увидел человеческую фигуру.
- Отлично, Бракса, вот он.
Речонку конь преодолел в несколько шагов. Потом Тонвер спешился, и ведя коня за собой, подошел к Эдвину. Вид Эдвина – хладнокровного воина и выдержанного человека – мог удивить кого угодно. Тот сидел совершенно голый, только на шее поблескивал эрлин – голова козла с бараньими рогами. Одежда аккуратной стопкой лежала чуть в стороне.
Что с тобой? – негромко спросил король, осторожно подходя к другу.
Эдвин поднял взгляд. Глаза у него были совершенно безумные.
Я же сказал: отстань от меня! – завизжал он, вскочив. – Отстань! Уйди!
Тонвер почувствовал страх и брезгливость, которые обычно вызывают безумцы. Но это же Эдвин, стыдно было не попытаться помочь.
Эдвин, - успокаивающим голосом позвал Тонвер, - Эдвин, я не буду подходить. Твои родители беспокоятся о тебе.
- Пусть убираются в ад!
- Твоя жена беспокоится. Ты помнишь Таширу?
- Конечно, я помню! Я не идиот, как ты! Убирайся отсюда! Убирайся в ад!
И Эдвин бросился бежать. Похоже, он намеревался попасть в деревню. Тонвер тревожно покачал головой. Эдвин совсем спятил, кричит на своего короля, посылает в ад родителей. Кажется, он даже не осознает своей наготы. Тонвер бросил взгляд на деревеньку. Это было одно из тех странных восточно-шерадских поселений, домов на двенадцать – пятнадцать, все дома соединены деревянными крытыми мостками. Таким образом, все селение превращалось как бы в один большой дом со множесвом комнат, но с недостатком стен. Еще одна странность этого селения была в том, что оно находилось на самом краю обрыва. Прямо из окна дома или с мостка можно было увидеть малопривлекательное каменистое дно. Здесь, наверху, было достаточно пространства, Тонвер никогда не понимал, отчего люди выбрали такое странное место. Жить на краю пропасти… Тонвер передернул плечами. Все же придется заняться Эдвином. Оглушить его, что ли? Во всяком случае, не стоит бросать его здесь, с него станется сигануть в пропасть.
Spot добавил [date]1067778426[/date]:
окончание первой части
Тонвер подъехал к деревеньке, спешился. Четверо мужчин, стоявших у входа, поклонились. Сперва они не узнали его и приняли просто за какого-то важного человека из города, но тут появился пятый мужчина, низко-низко склонился, от волнения приоткрыв рот.
Повелитель, - выдохнул он, изумленно уставившись на молодого короля. Остальные четверо склонились еще ниже, но Тонвер жестом велел прекратить поклоны и спросил их о голом человеке, прибежавшем сюда только что.
Выяснилось, что Эдвин где-то в деревеньке, а мужчины, узнав в нем важного человека (по эрлину, конечно), решали, что делать. Они опасались по неосторожности навредить Эдвину, ведь потом придется отвечать. Поэтому они просто крикнули, чтобы все заперлись, а сами вышли ждать, когда голый незнакомец уйдет.
- Мне не нужно, чтобы он уходил. Мне нужно поймать его. Осторожно. Лучше оглушить, чтобы не сопротивлялся.
Из деревеньки вдруг донесся треск ломающегося дерева и женский вскрик. Мужчины встревожено переглянулись и поспешили к месту событий. Тонвер зашел в деревню, торопливо намотал поводья Браксы на какую-то палку у входа и побежал за жителями деревни. «Это какой-то лабиринт», - сердито подумал он, сворачивая в очередной узкий коридорчик.
Он прибежал последним, растолкал столпившихся селян. На деревянном полу лежала женщина. Живая. Ее явно никто не бил и не насиловал. Но на ее лице застыл такой ужас, что Тонверу стало не по себе. Он шагнул к женщине, желая успокоить ее, но один из селян схватил его за руку, а другой потянул назад.
Нет, нет, - говорил мужчина.
Я только хочу помочь, - раздраженно сказал король.
Но мужчина повторял, - Нет, нет.
Кто-то в толпе сказал, - Баал.
На него зашикали, забормотали.
Пойдем, пойдем, - говорил мужчина, отступая назад и дергая короля за руку. Женщина шевельнулась, и все отпрянули от нее.
Пойдем, - сказал мужчина, и все, толпясь и мешая друг другу, поспешили прочь. Мужчина все тянул короля за рукав, но Тонвер опомнился, вырвал руку и шагнул назад.
Пожалуйста, повелитель, - испуганно попросил мужчина.
- Тонвер!
Король знал этот голос, теперь он больше не был непривычно визгливым. И доносился он с той стороны, куда бежали напуганные селяне.
Эдвин! – отозвался король и поспешил навстречу другу.
Тонвер увидел его за вторым поворотом. Эдвин стоял на мостках, прислонившись к столбу. Глаза у него были уже не сумасшедшими, вполне осмысленными. Но Тонвера это почему-то не обрадовало.
Эдвин? – произнес король неуверенно.
Помнишь, как мы сражались, когда киломорцы окружили нас? – спросил Эдвин. – Помнишь, как я закрыл тебя от удара?
- Да, конечно.
Дурак! – сказал Эдвин и засмеялся.
Тонвер понял, что выглядит Эдвин как-то странно. Его тело вовсе не казалось сильным, кости выпирали, словно он голодал. Вместо мускулов висела дряблая плоть. На коже появились волдыри, один из них лопнул, и Тонвер почувствовал запах гнили. В душе короля снова проснулась брезгливость, затем жалость.
Эдвин! – позвал он, подходя ближе.
Уйди! – завизжал сумасшедший и отступил на несколько шагов. Отступил по деревянным мосткам, по короткой и тоненькой дорожке, которая вела в пропасть.
«Зачем создавать путь, ведущий к смерти?» - смутно подумалось Тонверу. Что-то шевельнулось в памяти, но сейчас было не до воспоминаний.
Сумасшедший продолжал отступать.
Эдвин, стой, я не подхожу, видишь? – быстро сказал король.
Эдвин оглянулся назад, до края оставалось всего пара шагов. Он шагнул прочь от своей гибели. Шаг, другой… Казалось, каждое движение он делал с огромным трудом.
Тоно, помоги! – с отчаяньем произнес Эдвин и вытянул вперед руку. Его лицо было страшным: кожа на запавших щеках и вокруг глаз потемнела почти до черноты, зубы оскалены.
Король метнулся к нему, но Эдвина словно что-то рвануло назад. Тонвер не успел.
Эдвин, - растерянно сказал он. Все это не укладывалось в голове – только что друг стоял здесь, в пяти шагах от края, не похожий на себя, но живой. И вдруг, словно кто-то набросил на него петлю и дернул за веревку. В одно мгновение Эдвин исчез.
Повелитель, пожалуйста, - чуть не плача, произнес селянин. Король обернулся. Все жители деревеньки толпились здесь, испуганно глядя на него.
Помоги! – позвал голос из-за спины Тонвера. Страх на лицах людей перешел в ужас.
Король посмотрел на гибельную дорожку. Существо, что стояло на ней, не было похоже на Эдвина. Оно, казалось, было сделано из глины, и сухая глина осыпалась с его плеч. Лицо было грубым, едва оформленным. Но на шее висел эрлин Эдвина.
Помоги! – сказало существо, и это был голос Эдвина. Оно шло к королю, прочь от пропасти, но едва двигалось. Каждый шаг стоил огромных усилий, словно оно шло против течения.
Сейчас! – решительно сказал король, шагнул к существу и протянул ему левую руку. Правой он на всякий случай держался за столб. Существо схватило руку Тонвера ладонью, которая на ощупь была словно сырая глина.
Ты дурак, - сказало существо голосом Эдвина. – Ты – мертвый дурак.
И потянул короля к себе, к своему глинистому лицу.
Король услышал дружный вскрик двух десятков людей.
Бегите отсюда! – скомандовал он. Что-то подсказывало Тонверу, что даже двадцать человек не справятся с этим существом. Глинистое лицо медленно надвигалось, словно существо хотело поцеловать Тонвера. Король понял, что сейчас умрет, и это знание было таким ясным, что король почувствовал себя всесильным, словно бог. Вместе с силой пришла жалость к глинистому существу, такому несчастному в своей бессмысленной злобе. Тонвер почувствовал, как солнечный свет протекает сквозь его тело, согревая кровь. Ему захотелось поделиться этим чувством, он ощущал какую-то странную нежность к глинистому существу.
Эдвин, - сказал король ласково и положил вторую ладонь на холодную нечеловеческую руку, - я сын солнца. Я не умру.
Существо отшвырнуло его в сторону, и странное ощущение, когда мгновения сияли, пронзенные солнечными лучами, оборвалось, тело Тонвера врезалось в столб. Король упал и не двигался. Почти все селяне уже разбежались, но трое или четверо еще стояли.
Он убил короля! – завопил один из них.
Баал, - пробормотал другой. – Бездна.
Третий упал на колени.
Король ударился спиной. Не так уж сильно, но первые несколько мгновений не мог двинуться.
«Я не умру, - повторил он про себя. – Сердце Гра, больно ведь! Как он меня швырнул, а?»
Король приподнялся на одном локте, помотал головой как собака, и огляделся. Никого не было, только на деревянных мостках рядом с домом чернело огромное пятно какой-то вязкой жижи. Пахло гнилью.
Укрепи мой дух, Ратар, - машинально пробормотал Тонвер. Встал и направился к домам. Меч он оставил в ножнах, потому что в этом сражении от земного оружия было бы мало толку. Тонвер прошел мимо нескольких домов. Было тихо и пусто, но запах разложения становился сильнее. И вдруг дикий крик разорвал тишину. Путаясь в поворотах, король побежал на звук. Не уверенный в правильности подобной тактики, он с большим удовольствием побежал бы прочь отсюда, но он все равно не помнил, где выход.
Навстречу выскочила девушка, наткнулась на короля и бестолково заметалась из стороны в сторону. Вслед за ней появилось еще двое, первый полз, и довольно быстро, но выглядел он будто смятый комок глины, обтянутый человечьей кожей. Второй шел медленно, налетал на стенки, шатался, и вместо глаз у него светились чернотой две неровные лужицы в пол-лица. Король услышал движение с другой стороны и понял, что сейчас его окружат.
Беги! – толкнул он бестолковую девчонку. Он как-то сразу сообразил, где выход и помчался туда, подталкивая девушку, которая – от страха, что ли? – спотыкалась и пару раз чуть не упала.
Быстр-рей! – рычал Тонвер и толкал ее вперед. Что-то подсказывало королю, что он не успевает.
Но они добежали до выхода, и никто не встретился им по пути, хотя сзади раздавались непонятные звуки, иногда совсем рядом. Король метнулся вправо, туда, где оставил Браксу, но тут же отпрянул: на полу лежала шкура коня, чистая, белая, еще хранившая очертания тела, даже сбруя была на месте. И больше не было ничего, ни капли крови. Темный глаз коня недоуменно и обиженно смотрел на Тонвера, будто конь и сам удивлялся своей странной гибели.
Тонвер выскочил из деревеньки, волоча за собой девушку. Ужас захлестнул его разум, ему казалось, что они с деревенской девчонкой – последние люди во всем Шерадане и, в то же время, он боялся оглянуться на нее. Боялся, что увидит черные лужицы глаз и глинистое лицо.