Симс-сериал: "Перерожденные"

[Ulla-Ho]

II

Очнулась я в сумерках, лежа на мерзлой, нестерпимо холодной земле.
Я приподнялась, пугаясь того, что не чувствую своих конечностей. Нет, все на месте, и даже, вроде, не отморожено.
Рядом, буквально в каком-то метре, весело потрескивал костерок, доедая остатки каких-то досок. Я озадаченно оглянулась, пытаясь понять где я, а главное, на каком я свете. Мой взгляд вдруг наткнулся на чью-то спину в темной одежде. Спина, естественно, была не сама по себе, а принадлежала человеку, и этот человек сейчас собирал еще досок для костра из разбросанных тут и там обломков.

Вспомнив о двух охотниках за чужим добром, я в ужасе попыталась подняться, но безуспешно. Услышав шум, человек обернулся.
- Эй, - осторожно позвал он. – Очнулась?
Это был мужчина. Вернее, молодой парень. Едва ли старше меня самой. А может, и гораздо младше, подумала я, когда он присел рядом, и я увидела его лицо вблизи. Нормальное, простое лицо, обрамленное встрепанными черными волосами. Еще у него были смешные, чуть оттопыренные уши. Почему-то именно эти уши убедили меня окончательно в реальности происходящего.
- Извини, что так напугал, - сказал он, разглядывая меня с не меньшим любопытством, чем я его. – Я не думал, что ты упадешь в обморок.

Я фыркнула. Но злиться всерьез на парня, за то, что он так неожиданно, словно из-под земли возник рядом, не могла. На его лице было такое комичное выражение раскаяния, что не улыбнуться ему было бы преступлением. Я вообще не очень хорошо разбираюсь в людях, но этот парень мне почему-то понравился. И возникшую было мысль о том, что он может быть приятелем тех двоих, я отмела сразу же. Нет, только не человек с таким лицом.
- Тебя как зовут? – спросила я.
- Патрик, - представился он.
- Элис, - кивнула я в ответ и, решив, что церемония знакомства закончена, продолжила попытки встать с ледяной земли.

- У тебя нога вывихнула, ты знаешь? – спросил Патрик, даже не пытаясь мне помочь.
- А ты что, врач? – не очень любезно огрызнулась я, уж очень мне было больно.
- Нет, - чтобы люди так краснели, моментально наливаясь густо-бордовым от подбородка до самых волос, я видела впервые. – Но вправить смогу.
Я посмотрела на парня, потом на небо, потом почему-то на свою опухшую ногу. Хуже, наверное, уже быть просто не может.
- Действуй, - благосклонно решила я, протягивая ему занемевшую от боли конечность.
Смущенный парень подступил к моей ноге. Я сжала зубы, ожидая болезненного рывка, но когда он дернул, все же не удержалась и вскрикнула.
- Все, - виновато сказал он.
- Спасибо…
Но подняться я все равно не могла.
- Помоги мне встать, пожалуйста, - попросила я, понимая, что еще минута на земле, и я к ней элементарно примерзну.
Парень, взяв меня за руки, легко поставил на ноги.

Стоять было больно, но терпимо.
- Слушай, а ты не боишься, что костер смогут заметить? Такие типы как… как…
- Здесь был дворик, - парень развел руками, словно бы предлагая мне в этом удостовериться. Но в темноте я плохо видела. – Со всех сторон дома. Единственная дорога почти полностью завалена. Вряд ли нас кто-нибудь здесь увидит. Да и… по всему городу пожары… Одним больше, одним меньше…
Я попыталась себе представить, как не очень крепкий на вид парень транспортировал меня, бесчувственную, через завалы, и передернула плечами.
Патрик поковырял ногой мерзлую землю, кое где покрытую инеем и покачал головой.
- И это называется осень, - разочарованно сказал он. – Чер-те что творится.
- Ты только заметил? – ехидно осведомилась я.
Парень посмотрел на меня и вдруг расхохотался.
- Прости, - сказал он, отсмеявшись, - это истерическое. Я уж думал, тут нормальных людей не осталось. Напоролся сдуру на какую-то пьяную в дым шайку, еле ноги унес, а тут ты, возле стеночки кого-то караулишь.

- А что ж тогда подошел? – очень серьезно спросила я.
Вопрос на самом деле был не праздным. Я ведь могла и с ножиком кого-нибудь караулить. И с чем-нибудь похлеще. А он полез смотреть. Как дурак полез. А с виду вроде умный парень, которому должно было одной встречи с представителями рода человеческого хватить. Как мне хватило.
Патрик снова мучительно покраснел и только пожал плечами. Ответить ему на это было нечего. Я только вздохнула.

- Ладно, - сказала я. – Спать будем по очереди. Уж очень мне хочется проснуться. Да и вообще…
- Хорошо. Я дежурю первую половину ночи. Ложись поближе к костру, холодно очень. Я прослежу, чтоб не припалило тебя.
- Спасибо, - улыбнулась я. И, подтащив к костру вырванную с петлями дверь, улеглась на нее спать.

Жестковато, зато не так холодно. Заснула я, кажется, еще до того, как моя щека коснулась крашенной поверхности двери.

 

[Ulla-Ho]

III

…Я снова была в том самом загадочном ночном лесу…
Темные кроны таинственно шептались над моей головой, соприкасаясь ветвями.

Но я больше не испытывала страха перед снами. Было ли виной тому все то же вселенское равнодушие, охватившее меня после катастрофы, но, может, я ощущала – они потеряли надо мной часть своей силы. Я знала, я была уверена, что отныне смогу им сопротивляться. И, быть может, в какой то степени даже влиять на них. Откуда пришла подобная уверенность?
Наверное, оттуда, что я все же смогла сбросить с себя оковы Зова. И пусть мне помогли это сделать, окликнув в самый нужный момент, и пусть я не могу окончательно избавиться от них, все же той власти надо мной, что была раньше, у них больше нет. Не знаю, кому принадлежал свежий девичий голос, отрезвивший, наконец, мое больное сознание, но я была ей благодарна.
Да и тот самый первый раз, когда я уже побывала в этом лесу… Мне ведь удалось разорвать странную связь с этим местом, когда я увидела пугающие глаза лесной девушки.
Тропинка впереди манила меня, трава загадочно шелестела, побуждая идти вперед, туда, где у бойкого ручья меня уже ждала незнакомка со звериными глазами.
Я спросила себя, а зачем мне, собственно, идти к ней? И тут же ответила: совершенно незачем.
Я еще немного постояла, вглядываясь в тающую в ночи тропинку, и решительно уселась на землю, справедливо рассудив, что если лесной девушке хочется со мной пообщаться, то пусть сама приходит сюда. Лично я ее видеть не хочу, и тащиться к ручью не собираюсь.

И она пришла. Вернее не так. Сначала пришел ее смех. Казалось, это сам лес смеется, искренне и немного удивленно. Кроны над моей головой качнулись, когда ее смех пробежался по ним шелестящей волной. А потом я увидела ее. Она возникла из чащи стремительно, гораздо быстрее, чем человек смог бы даже добежать, сделав при этом всего лишь один шаг, и в то же время не настолько внезапно, чтобы списать ее появление на что-то наподобие телепортации.
- Ну, здравствуй еще раз, - сказала она, прислоняясь к стволу ближайшего дерева. – Больше кричать не будешь?

- Буду, - раздраженно сказала я. – Ты Арше?
- Да, - сказала она. – Откуда ты знаешь?
- Мне о тебе рассказывала одна девочка, Дари.
- Ах, Дари, - снова рассмеялась Арше, - удивительный ребенок.
- Что тебе от нее нужно? – ревниво потребовала отчета я.
- Ничего, - пожала плечами девушка.

- Как это ничего? – опешила я. – Зачем же ты тогда мучаешь ее своими снами?
- Я не мучаю ее, - немного удивленно произнесла Арше. – Я никогда бы и не знала о ее существовании, если бы она сама не позвала меня...
- Что? – ахнула я.
- Она сама зовет меня, - повторила девушка, вероятно, решив, что я настолько туга на ухо. – Она необычайно сильный эмпат. Когда-то на земле их было много… Гораздо больше, чем сейчас…
- Она жива?
- Конечно, - снова рассмеялась Арше. – Она же эмпат, она знала о том, что произойдет, еще задолго до нас всех. И уж конечно, не растеряется.
- А я? Я тоже эмпат?
- Ты? – по-моему, меня уже стало раздражать то, что эта девушка-зверь после каждой фразы заливалась чуть изумленным смехом, словно бы ей внове было общаться с такими как я. Наш разговор ее сильно забавлял, и она даже не пыталась это скрыть.
- О нет! Самый обычный элементаль. Более невосприимчивого к эмпатии существа, чем ты, еще нужно поискать.
Я нахмурилась, словно бы она мне вдруг сказала, что я не обладаю каким-то ценным качеством, и меня это здорово оскорбило. С чего бы это? О способностях к эмпатии, я, конечно же, слышала. И чего только не наслушаешься в наш век просвещенного невежества. Но, так же как и экстрасенсорику, считала это пустыми бреднями людей, хоть чем-то пытавшихся выделиться из общей массы. Да и слово «элементаль» меня смутило. Кем это еще она пытается меня обозвать?

- Именно поэтому тебя удалось так легко сбить с пути… - Арше вдруг улыбнулась необычайно грустной улыбкой, - Ты не веришь, не чувствуешь, не видишь…
- Я вижу, - возразила я, - и то, что я вижу, мне совсем не нравится.
Арше покачала головой, внезапно нахмурившись.
- Ах, мальчики… - вздохнула она одновременно и с нежностью, и с болью, - разве Они когда-нибудь меня слушали?
- Мальчики, - чуть вздернув брови, констатировала я. Действующих лиц в нашей общей драме явно прибавлялось. Но меня, по-моему, это даже уже не трогало.
- Хозяева, - неопределенно пожала плечами Арше, так, словно бы это все объясняло. Я только вздохнула, понимая, что все мои попытки что-либо понять, были совершенно пустой затеей. Страха перед этой странной лесной девушкой не осталось ни на йоту. Мне даже показалось, что она удивлена и растеряна ничуть не меньше меня, хоть и пытается это скрыть. А роль всемогущей Хозяйки снов и судеб, как назвала ее Дари, даже не пытается разыгрывать.
- Но ведь ты тоже Хозяйка, - сказала я.
- Да, - улыбнулась Арше. – Но они…
- Твои дети? – догадалась я.
- Вы все в какой-то степени мои дети, - улыбнулась Арше. – И они, конечно же, тоже.
- Хм… - только и сказала я, втайне надеясь, что в линии моих предков все же не попадалось желтоглазой родительницы, завернутой в некое подобие шкур. Хотя, если вспомнить жуткие буркала красноглазого, родственное сходство налицо… и на лице…
- О, нет! – рассмеялась Арше, - я никого не рожала! Ах, я и не надеялась, что ты меня поймешь, несчастное дитя наших ошибок! Как можешь ты это понять, заключенная в рамки своих искалеченных чувств? Ограниченная миром, потерявшим всю свою суть? Извратившим свои собственные законы?

- Ах, вот как? – почему-то неимоверно обозлилась я, особенно на «искалеченные чувства», каковыми мои, естественно, не являлись по определению. – Уж не себя ли и остальных Хозяев ты подразумеваешь под «сутью мира»? Смею заметить, мы не чувствовали себя искалеченными до тех самых пор, пока невесть откуда не явились вы, и не начали уничтожать наши города! Чего вы добиваетесь? Не знаю, какие законы ты называешь извращенными? Уж не те ли, что вы принесли с собой? У нас был отличный мир! И прекрасная техногенная цивилизация, которую вы уже практически уничтожили! Никакие Хозяева нам не нужны! Убрались бы вы туда, откуда пришли!
- Увы, - развела руками Арше с искренней грустью, - это невозможно. Это и наш дом тоже… Честно говоря, для меня было удивительно, что вы смогли не только выжить, но и создать то, что ты называешь техногенной цивилизацией. Но… ваши города душат сами себя… Вы убиваете мир. Мир убивает вас… Разве это жизнь?
- Ага, а вы пришли спасти нас? – ядовито заметила я.
Сам факт того, что я сейчас откровенно хамила «высшему существу», как-то отошел на задний план. Арше была настолько доброжелательна и мила, что я чувствовала себя спокойно рядом с ней. И, не стесняясь, спешила вылить все, что накопилось во мне за эти несколько месяцев, и уж конечно, за последние сутки.
- Тебе не кажется, что спрашивать с меня одной за деяния всех Хозяев – это жестоко?
Я посмотрела на нее удивленно. Ах, как не вязался ее образ с ее ролью.

- Но я все-таки отвечу тебе, - сказала она после раздумья. – Мы просто возвращаемся домой. После очень долгого сна. И мир возвращается к тому состоянию, в котором он должен быть. Быть может, слишком быстро для вас, но он должен вернуться. А главное, однажды разомкнутая Цепь должна замкнуться снова. Иначе нас, я имею в виду весь наш мир, постигнут новые беды. И отчасти потому, что мы проснулись.
Я шумно выдохнула, давая понять, что как я ни силюсь вникнуть во все ее слова, ясности у меня не прибавилось в мыслях ни на йоту, а вот головоломок – этого за глаза навалило.
Арше улыбнулась и пожала плечами – яснее она выразиться либо не могла, либо не хотела.
- Почему я? – наконец вспомнила я о самом главном мучившим меня вопросе.

- Не я тебя выбрала, - развела руками Арше. – Но этот вопрос ты можешь задать Ему. Быть может, Он даже ответит тебе. Я передала Ему власть над твоими снами. Забрала себе только сегодняшнюю ночь.
- Но зачем? – ахнула я, перепугавшись. Встречаться воочию, пусть даже во сне, с тем, кто меня звал в течение нескольких месяцев, или с тем, другим, который позвал меня в последнюю ночь… В общем, я не была уверена о ком из Них она говорит, но встречаться хоть с одним, хоть с другим, было страшно…
Образ Арше подернулся дымкой и начал таять.
- Цепь Жизни должна замкнуться, - ответила она с улыбкой. - Мы с тобой еще увидимся.

- Постой! – воскликнула я, но было уже поздно. Арше исчезла.

 

[Ulla-Ho]

IV

Проснувшись посреди ночи, я не нашла в себе сил заснуть снова. Костер все еще продолжал гореть, но Патрика возле него него я не увидела. Промозглый ветерок лениво колыхал языки пламени.
Я уселась поближе к костру, пытаясь согреться.

Ночь была темна и безмолвна. Я не привыкла к таким ночам. В городе никогда прежде не было так тихо – ни гула машин, ни веселых компаний, проходящих по улице мимо спящих домов… Ничего… В такой тишине обычно становится страшно. И мне было…
- Элис? – шепотом окликнул меня Патрик, приближаясь к костру. Я невольно вздрогнула, но не обернулась.

- Почему ты не спишь? – удивленно спросил он.
- Я сплю, - безучастно ответила я, – и вижу самый страшный из всех кошмаров.
Патрик внимательно заглянул в мое лицо и сел рядом.
- Я понимаю, - он, стесняясь, неловко приобнял меня за плечи. – Но знаешь, в жизни всякое случается. Я вот сколько по телевизору слышал об ураганах и наводнениях и думал – вот же не повезло людям. Но ни разу я не смог представить себя на их месте.
- А теперь можешь? – не смогла сдержать сарказма я.
- А теперь я сам в этом положении, - немного нервно рассмеялся Патрик. – Но я уверен, буквально через несколько дней мы будем с тобой вспоминать случившееся, как страшный сон. Я примерно знаю, как отсюда выбраться к окружной дороге. Добраться сюда спасатели, наверное, не могут из-за завалов. Вертолетам тоже некуда садиться, но вот на окраине города нас обязательно подберут!

Я отрицательно покачала головой.
- Мне нужно найти подругу.
Патрик удивленно вскинул брови. Я кивнула.
- Прости, если разочаровала. С тобой к окраине я пойти не смогу. Я должна найти ее и ее маленькую сестру. Больше у меня все равно никого не осталось.
Я вспомнила ушедшего вслед за Зовом Майка и отвернулась.
- Что же, - пожал плечами парень. – Это хорошее стремление. Если хочешь, я пойду с тобой. Признаться, мне не очень хочется оставаться одному.
Я посмотрела на Патрика и улыбнулась.
- Я буду этому только рада, - сказала я. – Мне тоже страшно оставаться одной.
- Что ж, тогда все же стоит попытаться хоть немного поспать. А завтрашний день начнем с того, чтобы найти что-нибудь съестное. Признаться, я голоден так, что даже ты вызываешь во мне аппетит.
Я рассмеялась. Мой собственный желудок уже давно смирился, поняв, наконец, что среди всех переживаний сегодняшнего дня мне было явно не до него. Но Патрик был прав. Нужно было позаботиться и об этом тоже.
- Ложись теперь ты, - сказала я. – Я все равно больше не смогу уснуть.
- Мое дежурство еще не закончилось, - мотнул головой он. – Ты совсем не спала.

- Что ж, если ты намерен те два часа, что остались до окончания твоего дежурства провести в спорах и препираниях, - ядовито заметила я, - то ты неплохо начал.
Патрик опять вспыхнул, осуждающе покачал головой, но, глянув в ночное небо,со вздохом отправился спать, вероятно, уже догадавшись, что спорить с упертой мной – занятие крайне неблагодарное.
Я только улыбнулась ему вслед. Спать… Я уже и не помню о тех временах, когда это слово не вызывало во мне тревоги…

Промозглое утро началось с безуспешных попыток завести какую-то машину.

Она казалась практически нетронутой, только присыпанной мелким мусором и поцарпапанной, однако, видимо, с ней что-то было не так, потому как она упорно не желала заводиться. Патрик заглянул под днище, что-то там выискивая, потом поднял капот.
Я было позаглядывала ему через плечо, однако все, что я знаю о внутреннем устройстве автомобилей, ограничивается тем, что под капотом вроде как располагается двигатель. Поэтому я решила на себя взять роль бдительного часового.
Через некоторое время Патрик принялся тихо ругаться. Я обернулась.
- Не получается? – задала я риторический вопрос, и ежу было понятно, что у него не получается.
- Ничего не понимаю, - признался он. – Машина совершенно нормальная, двигатель в порядке, бак полный… И что ей не хватает? Может, попробуем другую?

- Не стоит, - покачала головой я. – Ну, если подумать, зачем нам эта машина? Только внимание привлекать. Здесь недалеко. До нашего университета три или четыре часа ходу, а там и до дома Джен рукой подать. Дойдем!
- А нога как? – с сомнением спросил Патрик.
Я продемонстрировала ему вполне уже работоспособную конечность, с которой даже опухоль уже наполовину сошла.

- Хоть сейчас на танцпол, - сказала я.
- Ладно, - вздохнул Патрик. – Тогда пошли!

 

[Ulla-Ho]

V

Мы препирались уже не менее получаса, стоя возле магазина. Он выглядел на удивление нетронутым.

- Не полезу я в магазин, - решительно заявила я, - я не воровка!
- И где же ты еще собираешься найти еду? – досадуя на меня, развел руками Патрик. – Разве что поищем твой холодильник?
Я представила себе, как мы возвращаемся в развалины родного общежития и начинаем раскапывать завалы в поисках съестного. А рядом, среди обломков здания, лежат мои мертвые друзья. От этой картины у меня зашевелились на голове волосы. И я еще решительнее замотала головой.

- Какой же третий вариант? – прищурился Патрик.
- Ну не могу я влезть в магазин, - чуть не плача сказала я.
- Что-то я не слышал от тебя возражений, когда пытался угнать машину, - едко заметил парень.
- Это разные вещи! – воскликнула я. – Мы же не собирались наносить этой машине ущерба? Хозяин бы получил ее назад в целости и сохранности! Ну, это вроде как взяли по необходимости покататься. А тут…
- А тут мы возьмем по необходимости поесть, - закончил за меня он.
- Предварительно выворотив витрину? Нет уж, это катит на приличный срок!
- Женщины! – возвел глаза долу Патрик.

Я громко фыркнула, совершенно по-детски надувшись.
- Послушай, - попытался воззвать к моему здравому смыслу Патрик, - к тому моменту, когда город начнут восстанавливать, вся еда десять раз успеет испортиться. В том, что мы возьмем немного, чтобы не умереть с голоду, нет ничего дурного! К тому же, еще не факт, что у этого магазина остался хозяин. Быть может, он уже погиб! Кому тогда эти продукты вообще будут нужны!
- Ну, уж нет, - возмутилась я. – Опускаться до уровня тех, кто обирает мертвых, я не собираюсь! А если нас поймают?
- Кто? – воскликнул парень, воздевая руки к небу, словно бы предлагая высшим силам полюбоваться на мое упрямство. – Ну, кто нас может поймать? Такие же бродяги, как мы сами, случайно спасшиеся в этом аду? Да они сами и не на такое способны!

Я пожала плечами, не зная, что еще можно возразить. Все мое существо активно восставало против идеи разбить витрину и влезть в магазин. Даже желудок, после суток голодания принявшийся было буянить и требовать заправки, после предложенной Патриком идеи, смущенно замолчал, соглашаясь со мной, что ворованная еда впрок нам с ним, ну, никак не пойдет.
- Я не могу, - мотнула головой я. – Если хочешь, ты можешь идти, я подожду тебя здесь.
- Так не пойдет, - нахмурился парень. – Я тоже не в восторге от идеи вскрыть магазин. Но если уж пачкаться, то вместе.
Мы посмотрели друг на друга с одинаковыми выражениями досады на лицах.
- Элис, ну ты же взрослая разумная женщина, ты должна понимать…
- Ни то, ни другое, ни третье, - перебила его я и отвернулась, давая понять, что спор на этом окончен.

Но, честно говоря, удивилась, когда вслед за моей тирадой не последовало продолжения убеждения. Я чуть повернула голову, чтобы посмотреть на Патрика и поразилась – парень опять покраснел до кончиков волос. Я озадачено на него уставилась, изо всех сил пытаясь сообразить, что же такого я сказала.
- Ну, так как, - ничего не надумав, решила прервать затянувшуюся паузу, - что будем делать?
Патрик вздохнул и насупился.
- Не знаю, - сказал он, - я очень хочу есть. Пока я голодный, у меня мозги работать отказываются. Не понимаю, как ты можешь рассуждать о порядочности и нравственности, когда речь идет об элементарном выживании…
Я закатила глаза, понимая, наконец, что пока мы не поедим, толка от него не будет никакого. А может, даже если поедим, не будет, но этого я пока наверняка не знала, а потому следовало хотя бы попробовать.
- Ладно, - сказала я, – пошли за покупками. Только витрину будешь бить ты.
- Хорошо, - охотно согласился парень.
Не долго думая, а вернее, опасаясь, что могу передумать я, Патрик разбил одну из витрин и мы полезли внутрь.
В магазине было сухо и тепло. И, если бы не полное отсутствие людей, ничто бы не указало на произошедшее с городом несчастье.
- Что-то менеджеры не торопятся обслужить новых посетителей, - мрачно пошутила я.
- Увы, сервис в этой части города оставляет желать лучшего, - подхватил Патрик, - но если ты не будешь слишком капризничать, роль менеджера исполню я.

- Вперед, - повела рукой я, приглашая парня к ближайшей витрине.
- Обратите внимание на разнообразие нашего ассортимента, - начал он, подскакивая к витрине и хватая несколько стручков зеленого лука. – Овощи и фрукты на любой вкус!
- Фу, - сказала я, подражая богатенькой капризной дамочке. – Кончики обветрены.
- Тогда, быть может, вы предпочтете приобрести сочные артишоки?
- Терпеть их не могу, - еще больше скривилась я.
- О, вам, как истинной гурманке, наверное, по вкусу будут финики?

- Они у вас неправильно высушены!
- Вот почему, - внезапно прервав игру, сказал Патрик, – я бы никогда не согласился работать менеджером ни в одном магазине.
Я рассмеялась и взяла в руки апельсин.

Определенно, мир сошел с ума. Как еще объяснить тот факт, что вместо того, чтобы плакать о погибших, мы со случайно встреченным парнем играли во вскрытом нами магазине в менеджеров и покупателей?

Я закинула голову, чтобы непрошенные и совершенно ненужные в этот момент слезы не пролились по моим щекам и продолжала хохотать, выливая в этом нездоровом смехе все свое отчаяние, всю боль, и весь страх...

Конец пятой серии

 

[Ulla-Ho]

Дорогие друзья!

На нашей студии произошли кое-какие изменения, в связи с которыми мы вынуждены поменять исполнителей некоторых ролей.
Очень надеюсь, что эти изменения не сильно повлияют на удобство чтения и воспиятия сериала.

Роль Патрика теперь будет играть начинающий актер Рид Мейер:

Роль Майка будет играть Кайл Браунинг:

Остальные изменения в актерском составе, к счастью, останутся незаметными

 

[Oksia]

Уланчик! С ДНЕМ ВАРЕНЬЯ!!!

 

[Ulla-Ho]

Серия 6. Солдаты

Я уже давно перестала различать закоулки, через которые мы пробирались. Один сменялся другим, столь же грязным и заброшенным. Откуда-то подтягивало удушливыми миазмами горящей резины, пластмассы, или черт знает еще какой дряни. Интересно, неужели до сих пор есть чему гореть? Нет, в самом деле?
- Может, все-таки выйдем на магистраль? – ныла я, изо всех сил стараясь не отстать от Патрика. – Мы тут заблудимся в этом лабиринте. Я до сих пор и не знала, что в нашем светлом, красивом городе есть вот такие вот узкие, грязные улочки. Только в фильмах видела, но всегда была уверена, что это декорации, для придания особой атмосферы. А по настоящему таких нет.
Патрик глянул на меня и расхохотался.

- А еще в фильмах вот в таких местах обычно собираются все отбросы общества, - продолжала я, - которых потом обязательно избивают «хорошие парни». Не хотела бы я попасть в такую разборку.
- Вот как? – хохотал как ненормальный Патрик, - а вот я всегда был уверен, что все отбросы общества собираются у нас во дворе. А «хорошие парни» - это те, кто в этих разборках не участвует.
Ловко перепрыгнув через преградившие дорогу доски, совершенно непонятно какого происхождения, - то ли результат разрушений, то ли валялись здесь всегда, - разве поймешь? – он остановился, поджидая меня и переводя заодно дух. «Так вот почему он совсем не уставший, - сердито подумала я, неумело карабкаясь по трухлявой древесине. – Успевает отдохнуть, пока я тут занимаюсь гимнастикой». Злилась я напрасно, и, скорее, не на парня, с легкостью перелезавшего через любое препятствие, а на саму себя. До сих пор самым великим моим спортивным достижением было приобретение баскетбольного мяча, и то, в подарок Майку.

День еще только-только перевалил за половину, а я уже чувствовала себя волом, на котором вспахали добрую сотню гектаров. К тому же на солнце я в своей легкой курточке буквально жарилась заживо. Но стоило попасть в тень, и зубы начинали выстукивать от холода.
- Любишь боевики?- спросил Патрик, едва я, запыхавшаяся, справилась с преградой.
- Брат любил... любит, - быстро поправилась я.
- Понятно, - Патрик не стал развивать эту тему и поспешил вернуться к вопросу о магистрали. – Нельзя нам выходить. Здесь мы под надежным прикрытием домов, разве что случайно на кого наткнемся, а там, - он кивнул в сторону дороги, - на километры видно будет. Ты уверена, что никакие бродяги не захотят познакомиться с нами поближе?

Возразить на это было нечего. И в то же время муторно как-то на душе. Что-то вокруг было не так, с самого утра. Что-то неотступно давило на психику, а я все не могла понять, что именно, и от этого было еще хуже. Все казалось, вот сейчас я прислушаюсь к себе, откроюсь навстречу этому странному чувству, и меня осенит. Но сколько бы я ни мучалась, озарение не наступало.
- У меня нехорошее предчувствие, - решила, наконец, поделиться с Патриком я.
Парень остановился, осмотрелся вокруг, и только после этого со вздохом обернулся ко мне.
- У меня тоже. Вот только мне кажется, что это не предчувствие, а просто страх. Неуютно тут, в пустом городе. Заметила? Даже живности нет. А ведь еще вчера кошки с собаками стаями кругом бегали... Может, в этих местах сильней шарахнуло?

Я замерла и захлопнула рот. Вот оно! Ни единой живой души вокруг. С самого утра! Теперь и я припомнила, как постоянно шарахалась от собак и кошек, в огромном количестве сновавших по развалинам города. И если отсутствие людей было нам только на пользу, не встретили – и слава Богу - то вот отсутствие неизменных жителей любого населенного места, - бродячих животных - было пугающим. Город был пустым. Совершенно пустым. Даже когда я только очнулась, было оживленнее. В мусорниках рылись кошки. Бегали испуганные собаки. Да и люди, они ведь были! Куда же все делись?

Я постояла, по-новому осмысливая факт полнейшего отсутствия чего-либо живого в окрестностях. Патрик тоже задумался, глядя на стену ближайшего дома.
- Может, и сильней, - сказала я, но сама этому не поверила. Разрушений здесь было не в пример меньше, чем в окрестностях моего общежития. Бывшего общежития, напомнила себе я, сейчас представлявшего собой не что иное, как груду строительного мусора. И если уж считать разрушения, то я бы сказала, что эту часть города почти не задело. Так почему же?
- Ну, - через некоторое время спросил Патрик, - так и будем стоять, глазея на стену? Или все-таки двинемся дальше? Я уже на этой стороне все кирпичи посчитал, становится скучновато.
Я фыркнула, еле сдерживаясь, чтобы не хихикнуть. Напряжение отпускало. Стало казаться, что все самое плохое с нами уже случилось, и ждать чего-то еще просто нелепо. Я улыбнулась в ответ на улыбку Патрика, и мы рука об руку двинулись дальше.

Разрушенный город, кое-где затянутый едким дымом, хранил молчание.
- С удовольствием бы съела яблоко, - через некоторое время сказала я.
- А я тебе предлагал скупиться в магазине поосновательней, - весело отозвался Патрик.
- А если бы мне не хватило денег расплатиться? – фыркнула я.
- Ох, ну и отстала же ты от жизни, у меня же кредитка – спасение на все случаи жизни. И чему вас только в этом вашем университете учили? Даже я такие вещи знаю! А еще говорят – прогрессивная молодежь!

- Ну, знаешь ли!... – начала было возмущаться я, но Патрик замер и поднял руку, останавливая меня. Я быстро огляделась, ничего подозрительного не увидела, и с недоумением уставилась на парня.
- Что там?
- Погоди, - Патрик сделал несколько шагов и присел над подозрительным бурым пятном. Потрогал его, потом принялся нюхать испачканные пальцы. – Кровь. Но не это главное. Сюда смотри. – Он протянул руку и указал на неясный кровавый след, оставленный рядом с пятном.

Я внимательно присмотрелась и охнула – неясный отпечаток лапы был слишком огромным, чтобы принадлежать собаке или кошке, а человеческим не мог быть и подавно.
- Что это? – передернула плечами я.
- Не знаю, - вздохнул Патрик, продолжая пристально разглядывать след. – Зоолога бы сюда, может, и определил бы, чья лапка. Я до сих пор таких не видел.
- Он кого-то съел? – еще тише спросила я, гипнотизируя взглядом кровавое пятно.
Патрик поднял голову, всматриваясь в мое лицо.
- Быть может, собаку или кошку. Сомневаюсь, что какое-то животное решилось бы напасть на человека. Хотя... откуда мне знать?
Я старательно закивала, подтверждая, что все может быть. Как-то мысль о съеденных кошках или собаках в голову мне не приходила, а вот о людях – запросто. Уж не знаю почему.
Патрик снова уставился на пятно, совершенно беспечно подставляя открытую спину всем желающим закусить свежей человечинкой. А я принялась с подозрением поглядывать по сторонам, ожидая увидеть, как минимум с десяток тигров, притаившихся в засаде.

- А зоопарк здесь поблизости есть? – спросила я, усмотрев за углами домов уже не только тигров, но и кое каких других животных. Да уж, фантазия у меня разыгралась не на шутку.
- Может и есть, - ответил Патрик. – Я не знаю.
- Он ведь не один, наверное. А что если, и впрямь, поэтому и живности нет? Подъели уже всех.
- Я об этом тоже подумал, - невесело улыбнулся парень. – Ну, тогда их должно быть не менее полусотни, а таких закромов крупных хищников нет ни в одном зоопарке. Так что очень сомневаюсь.
Он поднялся, продолжая смотреть на кровь.
- К тому же, они бы не успели отловить прямо таки всех собак и кошек за какие-то сутки.
Я последний раз бросила встревоженный взгляд по сторонам и схватила Патрика за руку.
- Пошли отсюда, а? Не нравится мне все это.

- Пошли, - охотно согласился парень. – Ей-богу, не хотел бы я встретиться с обладателем этого следа.
- Надо держаться поближе к деревьям, - сказала я, увлекая Патрика прочь. И откуда только силы взялись?
- Зачем? – удивился он.
- Ну, если на нас кто-то нападет, мы спасемся на дереве, - на полном серьезе заявила я.
Патрик захохотал как ненормальный, согнувшись чуть ли не пополам. А мне почему-то подумалось, что смешить его входит у меня в привычку.

 

[Ulla-Ho]

II

- Черт! – выругался Патрик, спотыкаясь о груду мусора.
Какая-то мелочь, сбитая его ногой, звонко поскакала по асфальту, нарушая настороженную, опасную тишину.
- Не шуми, - попросила я, хватая его за руку.
Патрик ничего не ответил, только, склонившись, зажимал рукой ногу.

Я резко обернулась. За спиной мне почудилось какое-то движение. Убедившись, что у меня просто сдают нервы, я снова сосредоточила свое внимание на парне.
– Сильно ушибся?
- Не только, - шепнул Патрик и отнял руку. Она была в крови. Я чуть слышно охнула, разглядывая насаженную на ржавый гвоздь ступню.
- Сядь, я посмотрю, - чуть дрогнувшим голосом велела я. Нет, крови я не боюсь, и боли тоже, тем более, чужой. И все-таки по спине побежали мурашки.
- Не стоит, - выпрямился Патрик, отбросил окровавленный гвоздь в сторону, и вытер пальцы о штаны. – Пустяки.

Я упрямо тряхнула головой. Ничего себе – пустяки!
Все-таки заставить разуться мужчину – это та еще задачка. Комплекс у них, что ли, поголовно на этой почве? Мы препирались с Патриком минут двадцать. В конце концов, мне пришлось сесть на асфальт и заявить, что я дальше никуда не пойду. Поднимать меня у Патрика не было сил, и он, изобразив совершенно непередаваемое выражение лица, явно перешагивая через все свои принципы, позволил мне посмотреть на его рану.
Я наскоро замотала ступню собственным носовым платком, всерьез подумывая, а не вскрыть ли нам аптеку? Что ж, одним преступлением на совести больше, одним меньше, не существенно, а вот медикаменты нам очень бы пригодились, подозреваю, что и на будущее. Как назло, мы находились среди каких-то заводов, и ни аптек, ни магазинов, ни каких-то ларьков по дороге уже давно не попадалось. Внимательно оглядев результат трудов своих – не слишком чистый платок, которым я уже успела вытереть лицо и кровь с рук, на не слишком чистой ноге Патрика привели бы любого врача в откровенный ужас, но другого все равно ничего нет.

Кое-как натянув кроссовок поверх всего этого безобразия, Патрик встал, прошелся для проверки и изобразил мне самый радостный «о’кей» на который только был способен. Я только фыркнула.
Больше всего на свете почему-то хотелось все бросить, и, зажавшись где-нибудь в уголке, терпеливо дожидаться спасателей. Мне все сильней казалось, что я и сама уже давно не понимаю, куда и зачем иду, да еще и тяну за собой, совершенно непонятно для чего, абсолютно непричастного к моей жизни человека.
Вот только придут ли когда-нибудь эти самые спасатели? И есть ли они вообще? Я все чаще ловила себя на мысли, что уже не верю, что в мире что-то еще осталось, кроме бесконечных пустых улиц, далеких пожарищ и тишины, да и во встречу с Джен уже не верю. И иду вперед только потому, что нужно куда-то идти и что-то делать, чтобы не сойти с ума. Да и то, что я еще вчера утром жила нормально, не подозревая ни о каких бедах, было чем-то сомнительным и нереальным. Для меня с тех пор прошли эпохи, превратившие ставший родным город в мрачную техногенную пустыню.
Патрик шагал впереди, пытаясь выглядеть бодро, но все чаще хромал и спотыкался. Я с тревогой на него поглядывала. Еще не так давно я и сама хромала, вот только кровавых следов на асфальте не оставляла. Сама я чувствовала себя невероятно вымотанной, а потому еле тащилась, изображая неземные муки.
Тишина убаюкивала… Идти становилось все труднее, все сильнее хотелось спать. Просто упасть на асфальт, в любой позе, и отключиться денька на два. А проснешься – глядишь, а ничего этого и не было. На улице гудят машины, одногруппницы спешат на занятия, ласковое осеннее солнышко заглядывает в окно. И никаких разрушений…
- Посидим немного? – чуть виновато улыбнулся Патрик, останавливаясь. Не ожидавшая такой резкой остановки, я врезалась ему в спину. - Эй, да ты спишь на ходу? – безошибочно определил он, заглядывая мне в лицо. Да уж, в проницательности парню не откажешь.
- Ничего подобного, - попыталась возмутиться я, но даже это вышло как-то вяло.
Патрик вздохнул и тяжело опустился на разбитый асфальт, придерживаясь за стену.
Я присела рядом и прижалась головой к его плечу. Я слышала, как он глубоко дышит, высоко закинув голову, как часто делают испытывающие боль люди.

- Не смей умирать, слышишь? – чуть не плача сказала я. – Я тебя стукну, так и знай.
Патрик выпрямился, удивленно на меня глянув, а потом рассмеялся. Но его смех прозвучал немного не естественно. Наверное, это от усталости.
- Я поранил ногу, дурочка, - сказал он, уже увереннее обнимая меня за плечи. – От этого не умирают.
- Еще как умирают, - расхлюпалась я. – От этого бывает заражение крови.
Патрик вздохнул и повернул меня к себе.

- Я не умру, обещаю, - сказал он. – И не надо плакать. Все будет хорошо.
Я отвернулась. Не в том я возрасте, чтобы верить таким заверениям. Да и Патрик не был так спокоен, как хотел показаться. Я чувствовала его растерянность. Он не мог ее скрыть, просто не умел. Такие люди, как он, не умеют врать. Даже во благо.
- Элис? Ты меня слышишь? Посмотри на меня! Прекрати реветь немедленно, или это я тебя стукну, поняла? Со мной все будет нормально.
Я кивнула, вытирая глаза.

Мы еще немного посидели. Патрик снова привалился к стене, а я ругала себя за малодушие. Ну что мне стоило держать свой длинный язык за зубами? С чего это я решила, что имею право вот так вот безобразно раскваситься? И главное, с чего? Я отвернулась, остро ощущая презрение к самой себе. Не в первый раз. Увы, далеко не в первый.
- Ну что, - сказал Патрик через некоторое время, - пойдем дальше?
Я покачала головой. Сил куда-то идти уже не осталось.
- Устала? – участливо спросил он.
Я кивнула.

- Ладно, отдохнем еще немного.
Парень пытливо окинул взглядом улицу, но, видимо решив, что здесь достаточно безопасное место, прикрыл глаза.
Сколько мы так сидели – неизвестно. Сошедшая с ума осень припекала умирающим за горизонтом оранжевым солнцем, но перейти в тень никто из нас даже не подумал. Чувствуя на лице эти самые последние лучи гаснущего дня, я вспоминала до боли родной домик в Дрифтвуде. Как мы с братом любили это самое время – ведь стоило солнцу зайти окончательно – родители звали нас домой. Поэтому мы всегда с особым чувством ловили это время – последние моменты веселых игр. Мне даже показалось, я слышу запахи древесной стружки и готовящегося ужина…

 

[Ulla-Ho]

III

- Ты слышишь это?
- А? – проснулась я и растерянно посмотрела по сторонам. – Что случилось?
Солнце все ближе скатывалось к горизонту. И я подумала о том, что пора бы подумать и о ночлеге.
- Машины едут... – неуверенно произнес парень.
Характерный далекий гул действительно мог принадлежать только двигателю автомобиля.
- Две, - безошибочно определил Патрик. – В нашу сторону …
Я выпрямилась, жадно прислушиваясь к этому звуку. И чувствуя острую, почти болезненную радость от того, что мы все-таки не одни остались в городе. Не одни!
– Где они нашли работающие авто? – недоуменно сказал Патрик, - Мы сколько перепробовали…
- Может, починили? – предположила я.
- Может, и починили, - не стал спорить парень. – Вот только и я кое-что в автомобилях понимаю. И мне не показалось, что там что-то неисправно.
- Посмотрим кто это? – предложила я. – Нам ведь не обязательно высовываться?
Патрик посмотрел на меня внимательно и кивнул. Кое-как поднявшись на ноги, мы поспешили навстречу далеко разносящемуся гулу медленно едущих машин. Добежав до узкой улочки, по которой они должны были проехать, мы буквально попадали за мусорные баки, задыхаясь. Патрик, я это видела, прилагал огромные усилия, чтобы не хвататься за пораненную ногу.

Я крепко держала его за руку, не желая выпускать даже на минуту. Машины приближались, и мы судорожно пытались сдержать рвущееся дыхание и унять сердцебиение.
Не знаю, чего я ждала. Быть может, надеялась, что кому-то из выживших удалось таки завести хоть одну машину или что наконец-то настает долгожданное пробуждение. Но вот к тому, что из-за угла, на полном ходу, маневрируя среди обломков, вырулит армейский джип – почему-то оказалась не готова.

Патрик тоже. Он тихонько охнул и сжал мою руку.
- Военные, - чуть слышно прошептала я, оглядываясь на парня. – Неужели… помощь?
- Наверное, - не очень уверенно прошептал Патрик.
Я вглядывалась в медленно подъезжающий джип, все еще не веря своим глазам. Парень крепко сжимал мою руку. Так, вдруг поняла я, чтобы невозможно было подняться им навстречу.
- Сомневаешься? – тихо спросила я, оборачиваясь к нему.
- С недавнего времени я во многом начал сомневаться, - честно признался он.
- У них наверняка должна быть аптечка.
Патрик внимательно посмотрел на меня и кивнул.
- Что ж, была не была.
И выпустив мою руку, он поднялся во весь рост, шагая вперед, как раз навстречу джипу.
Неуклюжий автомобиль громко взревел и затормозил, чуть припав вперед. Еще не успел он окончательно остановиться, как из него легко выскочила высокая женщина в камуфляжной одежде и с автоматом наперевес. Я тоже осторожно встала из-за укрытия.
- Кто такие? – гаркнула она, направляя на нас дуло.

Я немного растерялась. Зато Патрик выступил вперед.
- А что, выжившие нынче приравнены к преступникам? – спросил он, выразительно глядя на ее автомат.
- А это смотря какие выжившие, - в тон ему ответила женщина, посмотрела на заходящее солнце и, чуть повернув голову в бок, крикнула водителю: – Курт, разворачивайся! Остановка!
Джип еще раз взревел, неуклюже развернулся на камнях, отполз в сторону, словно желая занять как можно меньше места на узкой улочке, и затих.
- Капитан Аманда Джейкоб, - представилась женшина, отводя дуло автомата чуть в сторону. – Два места для вас еще найдется. Больше никого поблизости нет?
Мы с Патриком синхронно пожали плечами.
- По крайней мере, мы никого не видели, - неуверенно произнес Патрик.
Капитан кивнула, сурово сдвинув брови, и обернулась к джипу. Молодой солдат-водитель как раз открыл заднюю дверцу, помогая выбраться из машины малочисленным пассажирам.

- Эй, Курт, поторопись! Нам надо к ночи уже быть в Иннойсе. Шевелись!
Я вдруг сообразила, что они направляются в противоположную сторону, куда нам меньше всего было нужно, и поспешила остановить капитаншу, схватив ее за локоть.
- Послушайте, там, - я махнула рукой в том направлении, откуда они приехали, - огромный университет. Буквально в получасе езды. Там, должно быть, сотни выживших. Забрать, понятное дело, вы никого не сможете, но им наверняка нужна помощь! Там же, наверняка, раненые... приваленные... Чтобы они могли дождаться спасателей...
Пока я говорила, капитан все больше мрачнела лицом. Я запнулась, не понимая, почему она вдруг грязно выругалась и сплюнула в сторону.
- Мы только что оттуда, - процедила она сквозь плотно стиснутые зубы. – Как раз от твоего знаменитого университета. Сотни выживших, говоришь? Эти сотни запросто уместились в один джип!
Женщина резко махнула в сторону выруливающей на улицу второй машины и отвернулась.

Я в шоке уставилась на неловко паркующийся джип. Даже по самым смелым прикидкам, в него не могло поместиться больше семи-восьми человек вместе с водителем.
Едва заглох двигатель, из него резво выскочили двое солдат. А потом... А потом из него вышел Райан, наш отличник-заучка, растрепанный и растерянный.

Забыв обо всем, я кинулась к нему, вцепляясь в его куртку мертвой хваткой.
- Но как же так? – почти кричала я, дергая его, словно тряпичную куклу. – Там же было... там было... где же все? Что случилось? Неужели никого не было?
Не знаю, понял ли кто другой хоть что-то в моих бессвязных выкриках, но Райан понял, и лицо его исказилось.
- Все были, - хрипло ответил он, отворачивая от меня лицо. – Крыша... рухнула...
Я выпустила его куртку из рук и закрыла лицо руками. Занятия... тысячи студентов в аудиториях... Преподаватели...
- Я был на улице, - словно бы оправдываясь, с трудом выдавил из себя Райан.
Я кивнула, но скорее машинально.

- Ладно, - мягко отстранил меня один из солдат. – Нам всем нужно немного прийти в себя и подкрепиться. Как насчет перекусить, капитан?
- Ответ положительный, - резко ответила женщина. - Десять минут на перекус, - она сверилась с часами, - и в дорогу. Некогда нам рассиживаться.
Я равнодушно смотрела, как солдаты раздают простые, но сытные пайки спасенным людям – пожилому одышливому мужчине, девушке лет 15 или 16 с огромными перепуганными глазами, женщине с прижимавшейся к ней девочке, наверное, дочери.
Что я ела, не помню. Не помню даже, ела ли что-то. Не помню, разговаривали ли люди… Нет, это время не выпало из памяти, просто прошло мимо.
– Черти что тут у вас творится, ребята, - нахмурившись, вдруг громко сказал солдат, вырывая меня из прострации.
- Так вы не местные? – удивился Патрик, тоже оборачиваясь на солдата.

- Нет, конечно. Из Иннойса. Да разве тут местное что-то осталось? Нас завалы расчищать согнали. Все дороги разрушены. А тут еще и техника у местных барахлит. Такое веселье я лично наблюдаю впервые.
Я повернула голову в ту сторону, куда указывал солдат. Странно было осознавать, что здесь, совсем неподалеку, в нескольких километрах, бурлит жизнь. Как-то сжилась я уже с мыслью, что весь мир, весь земной шар вымер... И как здорово было в этом разубедиться. Я думала о сотнях людей, борющихся за выживание. И о сотнях спасателей, врачей и солдат, которые помогали этим людям... нам... И о городах, понятия не имеющих что такое метеоритные дожди или землетрясения, или вулканы, или взрывы газопровода... И завидовала им.

 

[Ulla-Ho]

IV

- Курт, Шон, заводите машины, поехали! – скомандовала капитан.

Солдаты тут же рванули к джипам. С дисциплиной у них был полный порядок.
Я собрала скомканные обертки, прикидывая, куда их можно выбросить. Окинула взглядом обшарпанные стены, разбитые стекла, груды щ**** на дороге, поняла, что искать мусорник по меньшей мере глупо, и бросила на асфальт.
- Рассаживаемся, - подогнала нас капитан.
Белокурая девушка тут же послушно направилась к машинам. Она двигалась как сомнамбула, словно бы во сне, не до конца осознавая, где она, что происходит, и что она делает. Я ее понимала. Сама первое время после катастрофы пребывала в подобном состоянии.

Двигатель одного из джипов хрипло зарычал, закашлялся и замолк. Второй только устало вздохнул. Водители недоуменно переглянулись и попытались завести снова. Ни одна из машин не выдала ни звука.
- Что там? – раздраженно поглядывая на часы, осведомилась капитан.
- Не заводится, - вздохнул Курт.
- Странно, - пожал плечами Шон, - сейчас посмотрим. Он вылез из машины, поднял капот и нырнул туда почти по пояс.

Капитан принялась нервно постукивать пальцами по широкому армейскому поясу, периодически сверяясь с часами. Я, подумав немного, пристроилась на обочине. Через минуту ко мне присоединились Патрик и Райан.
- Не понимаю, - пожал плечами Шон, на миг выныривая из глубин машинных внутренностей. – Тут вроде все в порядке.
- Так почему не едем? – сварливо осведомилась капитан. – Батарейки сели?

Солдаты только кисло поулыбались в ответ на шутку, и снова нырнули под капот, уже вдвоем.
- Ладно, - вздохнула капитан, - свяжусь с центром, скажу, что мы задерживаемся.
Я с болезненным любопытством смотрела, как она отстегивает с пояса массивную рацию, отходит в сторону и подносит ее ко рту, пытаясь вызвать военное начальство.
Ребята, сидевшие рядом со мной тоже затаили дыхание. Не знаю, мучило ли их то же предчувствие, что и меня, или что-то другое, но они явно нервничали.

Капитан отстранилась от рации, пощелкала кнопками, снова попробовала связаться, громко призывая центр.
- Не работает, - поняла я. – Здесь ничего не работает. И машины больше не заведутся.
Еще некоторое время повозившись с рацией, капитан разразилась непотребной уличной бранью. Она ругалась так громко, что даже Курт с Шоном прекратили возиться с джипами и посмотрели на нее.
- Мы остались без связи, - раздраженно бросила она, встряхивая ставшую бесполезной рацию, – вот уж точно – сели батарейки!

- Я не могу завести ни одну из машин, - хлопнув капотом, сказал Шон и вытер измазанные в масле руки о какую-то грязную тряпку.
- Это немыслимо, - всплеснула руками капитан, – я приказываю вам сделать что-нибудь с этой грудой металлолома! Мы обязаны быть к вечеру в городе!
- Я солдат, а не механик, - грубо отрезал Шон, - и понятия не имею, в чем проблема!

Он досадливо пнул сапогом колесо джипа, но на затихший транспорт это не произвело никакого впечатления. Мотор не заводился. Капитан скривилась, но возразить ей было нечего.
- Никуда мы отсюда не уедем, - вполголоса озвучил мою мысль Патрик. – Не судьба...