Первая серия.
Все странности начались в одно ничем не примечательное утро, когда меня уволили с работы. Хотя именно в этом и не было ничего фантасмагорического: будучи человеком настроения, склонным к необдуманным поступкам, я мог не появляться на работе в течение нескольких дней, и за это, как правило, мне не попадало.
Стоило принести очередные фотографии в редакцию газеты, как мне сразу прощали все мыслимые и немыслимые грехи. Однако, когда сквозь почтовую щель в двери мне просунули официальное письмо о том, что Мартин О’Коннел (а это я) уволен с места своей работы без выходного пособия, я понял, что маленько переборщил. Каким бы я талантливым не был, но на этот раз все обернулось против меня.
Стоило тотчас бежать в редакцию и валяться в ногах у своего непосредственного начальника, мистера Коуэна, чтобы тот «простил» своего нерадивого сотрудника, но внезапно взявшаяся откуда-то гордыня не позволила даже подняться в постели, и я так и остался лежать, бездумно пялясь в потолок.
Тот был бел и чист, а мой жизненный путь черен и усыпан острыми камнями, именующимися проблемами. Вторая подлянка госпожи Судьбы поджидал меня в ванной комнате. Со стороны квартиры соседа, кстати, тоже фотографа, темнели капли, пробивавшееся сквозь трещины в пожелтевшем кафеле. Вот уже несколько капель текли по гладкой поверхности моей ванны. Все квартиры были распланированы одинаково, и, значит, это пятно могло появиться только из-за прорыва трубы. Унитазной трубы...
Я поморщился и, быстро умывшись, захлопнул дверь в ванную комнату. Разберусь потом, решил я и с относительно спокойной совестью направился вон из квартиры, захватив папку со своими недавними фото и сам аппарат.
Куда? На работу, точнее искать ее для себя. Умел я только одно – фотографировать. Эта страсть появилась у меня еще в детстве, едва мне в руки попал старенький фотоаппарат деда. Родители отнеслись к этому совершенно спокойно: ведь у каждого человека должно быть хобби, - правда они и не предполагали, что я свяжу с фотографиями свою жизнь.
Вся проблема состояла в том, что увлечение фотографией стало для меня навязчивой манией, преследовавшей даже во снах. Моя бывшая подружка вечно жаловалась, что я уделял своим фотографиям намного больше времени, чем ей самой. Возможно, в чем-то она и была права. У нее бы жуткий капризный характер, временами хотелось ее придушить, что бы она, наконец, заткнулась или хотя бы поубавила свой не в меру визгливый голос. Саманте не нравилось все мое окружение, а в большей степени нервировал ее я. Как я двигался, разговаривал. Объектом ее насмешек постоянно становилась моя прическа, Саманта искренне считала, что носить длинные волосы дозволено только девочкам. Пару раз она даже попыталась обрить меня самостоятельно. Взяв ножницы, она принялась гоняться за мной по квартире.
Помню тогда я заперся в ванной и ни на какие провокации со стороны Саманты категорически заявлял: «Нет». Вначале она была, вернее старалась быть ласковой, но ее истинная натура недолго скрывалась под шкурой безвинной овечки. И спустя минут десять от силы я уже слушал, какое же я ничтожество и прочие неприятные вещи про себя и мои способности. Саманта не забыла ничего, начала с варки кофе, который вечно «убегал», и закончила постелью... Но я все равно не открыл, так и не расставшись со своими каштановыми прядями.
В общем, моя личная жизнь не была идеальной, но, тем не менее, я и Саманта прожили вместе чуть больше года. Сейчас она выскочила замуж за инфантильного сынка богатых родителей, и я искренне сочувствую им, ведь жить с Самантой в одном доме невыносимо. Впрочем, не уверен, что брак продержится долго. Саманта обладала удивительной способностью отравлять жизнь каждому, я не удивлюсь, когда родители очередной «жертвы» Саманты откупятся от нее наличными или хорошей машиной...
Я шел по улице и философствовал, почему же тогда она выбрала меня? Ни богатых родственников, ничего, заслуживавшее ее корыстного внимания у меня не было... Эта мысль засела в голове и порядком поднадоела за часы метания по городу. «Хватит Саманты...», - решил я и зашел в одно из агентств. Потом еще в одно и еще... До вечера я мотался по городу, но фотографов развелось, как собак недорезанных. И никто не нуждался в моих услугах. В одном месте мне правда сказали, что рассмотрят мою кандидатуру, но тот тон, снисходительный взгляд ясно давали понять, что надеяться не на что.
Случись эта неприятность со мной годик назад, то я без проблем бы нашел себе новое место, но теперь положение было катастрофическим. Я бы даже сказал безнадежным. Каждому надо что-то есть и чем-то платить за квартиру, мои скромные сбережения не позволят жить на широкую ногу, но с месяц я возможно протяну. И что потом? В очередь за бесплатным супом? К своему удивлению я не рассматривал никаких других вариантов работ: двери магазинчиков, ресторанов, кинотеатров пестрели набранными на компьютере объявлениями: «Нужен посудомойщик, буфетчик, продавец...» Но мыть сортиры в каком-нибудь ночном клубе мне не улыбалось. Я - фотограф и твердо решил быть им до конца.
Между тем стемнело. Часы показывали без пятнадцати шесть, у кого-то заканчивалась работа, у кого-то только начиналась. Один я, уже отчаявшийся, тупо смотрел на проходящих мимо людей. Ну, вот и все. Я успел навестить почти все известные мне редакции и агентства, но везде получил отказ.
Мимо меня проехал грузовик, обдав черным вонючим дымом. Я закашлялся и машинально проводил его взглядом. Агентство Эм’Брауз. Я видел рекламу по телевизионному «ящику», весьма преуспевающее агентство. Что-то подстегнуло меня, точно говоря, вот твой шанс. Сейчас или никогда. «Попытка - не пытка...», - решил я и поехал в центр, где располагалось это агентство. Там кипела жизнь, и я, робко вклинившийся в нее, был там совершенно чужим. Но ко мне отнеслись с пониманием, очевидно обратив внимание на мое усталое лицо и искренне посочувствовав, молоденькая секретарша быстро-быстро набрала какой-то номер, коротко переговорив, она вежливо проговорила.
- Вам на двадцать второй этаж, кабинет № 8.
- Спасибо, - я направился к лифту. Тот бесшумно доставил меня на нужный этаж, на негнущихся ногах я отыскал кабинет, дверь которого была украшена позолоченной цифрой восемь. Глубоко вздохнув, я постучал и приоткрыл дверь в кабинет. Строго, но со вкусом. За столом сидела женщина, она поднялась со своего места. Терпкий аромат духов добрался до моего обоняния, я еле подавил желание чихнуть.
- Эмма Брауз, - отрывисто представилась она, - у меня мало времени, показывайте, с чем пришли.
Трясущимися руками я передал ей конверт. Женщина разорвала его и стала просматривать снимки. На лице Эммы Брауз не угадывались никакие эмоции, я не мог понять, нравились ей снимки или нет. А она продолжала молча разглядывать их, своим безмолвием сводя с ума. Женщина, от которой зависела моя дальнейшая жизнь, наконец оторвала взгляд от снимков. Я замер в ожидании, чувствуя, как бешено билось сердце.
- Это хорошие снимки, мистер О’Коннел...
«Она знает мое имя, - я ошарашен. - Эта женщина, глава самого преуспевающего агентства, знает мое имя? И говорит, что снимки хороши?? О, господи, ущипните кто-нибудь меня...»
- Но от вас я ожидаю большего, - непреклонно закончила она, - бо-ль-ше-го. Как будете готовы, предоставьте мне ваши новые снимки, и тогда я твердо решу, стоит брать вас сюда или нет. – Эмма Брауз передала мне папку со снимками и добавила, - это не отказ, а лишь мое сугубо личное требование. Мартин от вас я ожидаю большего.
Она повернулась ко мне спиной, давая понять, что наш разговор подошел к концу. Я медленно вышел из кабинета, прижимая к себе папку со снимками. Спустившись на первый этаж, я с лихорадочным взором пролетел мимо милой девушки на ресепшен и выскочил на улицу.
Скажи мне кто-нибудь, что я буду говорить с самой Эммой Брауз, и она уделит мне целых пять минут, я бы счел этого человека безумцем. Но моя одежда все еще пахла ее духами, а фото не успели остыть от прикосновений ее изящных пальцев. Она ждет нечто большее, но что черт подери? Где мне найти то, что придется по вкусу этой своенравной женщине? Пейзаж банально, портрет какой-нибудь красивой девушки? Возможно, да только где найти хрупкую лилию в этом загазованном городе?
Давящее ощущение, точно кто-то неотрывно наблюдал за мной, неожиданно пронзила мое существо. Я обернулся, но не увидел ничего, кроме зеленых веток елей, неуловимо покачивавшихся в такт ветру. Я отнюдь не был параноиком, но против воли ускорил шаг, и чуть ли ни бегом припустил домой.
Судьба предоставляла мне шанс, и я должен был сделать все, что в моих силах, чтобы не упустить его.
Записываюсь в клуб поклонниц Мартина 
Я просто уже заметила, что у дорогого автора (а я в какой-то степени поклонница твоих творений) есть языковое чутьё и практически никогда не встречается никаких ошибок: ни пунктуационных, ни орфографических (так что мы, твои читатели, уже избалованы таким чистым и красивым слогом 
)
