Nobody
Ассоциация критиков
Давно, еще полгода назад, я начала писать симс-сериал. Постепенно история вышла за эти рамки, и я долго думала, выкладывать ли ее вообще. В итоге решилась создать тему в этом подфоруме.
Возможно, для тех, кто играл в симов, имена покажутся знакомыми, но помните, все совпадения с реальными персонами случайны
Не претендую ни на что большее, чем скромный дамский романчик, но все же хотелось бы, чтоб это понравилось кому-то кроме меня. Выкладывать буду главами.
Если вам интересно, жду в этой теме
________________________________
Глава первая. Лилит.
______________________________
1 Domine, dirige nos! - Господи, укажи нам путь!
2 In nomine Patris, et Filii, et Spiritus Sancti. Amen. - Во имя отца и сына и святого духа. Аминь.
Возможно, для тех, кто играл в симов, имена покажутся знакомыми, но помните, все совпадения с реальными персонами случайны
Не претендую ни на что большее, чем скромный дамский романчик, но все же хотелось бы, чтоб это понравилось кому-то кроме меня. Выкладывать буду главами.
Если вам интересно, жду в этой теме
И, пожалуйста, сообщите, если увидите где-то сбой в тэгах. Я очень старалась, но могла что-то упустить.
Глава первая. Лилит.
Мне было пятнадцать, когда умер отец. «Смерть, достойная Дэниэла!» — усмехались тогда соседи. А я не понимала, в чем дело. И лишь несколько лет спустя узнала, что от нас с сестрой скрыли. Отец умер от сердечного приступа — ничего необычного для человека его возраста и положения… только случилось это, когда он был в постели с любовницей.
— Ну да, так оно и было! — подтвердила мама. Я нашла ее в очередной обшарпанной забегаловке на окраине города. Ярко-накрашенные губы чуть скривились, когда она щелкнула зажигалкой:
— Всегда была против того, чтобы замалчивать эту историю. Все и так знали что он ходил налево, но Кэрол настаивала, а ты же знаешь - бабушку не переспоришь. И я не стала с ней ругаться.
Она затянулась и выдохнула едкий дым прямо мне в лицо. Я попыталась разогнать его рукой, а мать фыркнула.
— Неженка! Хочешь знать, как это было? Я вернулась с работы и увидела в спальне эту шлюху Калисту в истерике и мертвого отца на кровати. Жутко, правда? И какой позор — мой муж спутался с горничной. Конечно, я не стала трепаться об этом на каждом углу! Хотя соседи и так узнали. Небось, все косточки мне перемыли. А знаешь, что самое смешное? Я тогда подумала: «Я надеюсь, она успела кончить!» Ха!
Она смяла бычок в пепельнице и позвала официанта. А я смотрела на нее и вспоминала Анжелу. Сестра так же пыталась залить свое горе алкоголем, когда застала своего мужа, между прочим, главврача больницы, с очередной медсестрой во время «экстренного совещания».
— Скажи, я одна считала, что она всего лишь работает с ним? — пьяно всхлипывала она. А я не умела врать. Да, Анжела повторила путь матери… почти.
Я встала и побрела к выходу, но мать этого даже не заметила — она скандалила с официантом из-за выпивки. Не стоило отвлекать ее от этого важного процесса.
Погода была отвратительная: ливень стеной и порывистый ветер сводили с ума. Зонт не спасал, и минуты от крыльца до машины показались вечностью. Ехать домой в такую погоду было безумием, но не торчать же на стоянке всю ночь.
— Domine, dirige nos! 1 — прошептала я и включила зажигание.
Я проклинала себя, что согласилась купить этот дом у озера, вдали от шумного города. Дорога туда была не очень, а тут еще и видимость почти нулевая, и только когда сверкали молнии, можно было разглядеть путь. Но я ехала, пусть и медленно. Никогда мне так сильно не хотелось оказаться дома.
Гром грохотал сразу же за молнией, и это пугало еще сильней. Я же слышала о штормовом предупреждении, какого черта поехала искать мать? Впереди дерево упало на дорогу, и я замерла.
—Только не это! – попыталась подъехать поближе, но, похоже, дорога была перекрыта. Придется возвращаться в город. Я вышла из машины и попыталась сдвинуть это чертово дерево хоть на сантиметр. Глупая, бесполезная попытка.
— Боже мой! – мне хотелось заплакать.
Кто-то схватил меня за плечи и громко сказал прямо в ухо:
Кто-то схватил меня за плечи и громко сказал прямо в ухо:
— Не упоминай имя Господа всуе! - И этот голос был настолько знаком…
Я обернулась и закричала от ужаса. Мне казалось, что даже после смерти я буду помнить его взгляд и слова:
— In nomine Patris, et Filii, et Spiritus Sancti. Amen.2
* * *
Тогда, тринадцать лет назад, ничего еще не произошло. И самым запоминающимся событием за всю мою пятнадцатилетнюю жизнь стали похороны отца.
Хорошо помню, как стояла в дверях гостиной и наблюдала за всеми. Гроб поставили в центре комнаты, и каждый подходил к нему попрощаться с телом. Казалось, в доме собрался почти весь город.
Я почему-то боялась жуткого трупного запаха, которым меня пугали в школе, но в комнате чувствовался только чуть ощутимый дух бренди, которым все угощались.
Мать бродила из угла в угол с отрешенным взглядом, и я боялась подойти к ней. Калиста рыдала, вжавшись в кресло, и от этого я чувствовала себя неловко. Почему-то никто не решался ее выгнать, пока не пришла бабушка Кэрол.
— Мне кажется, ваш рабочий день закончен, — резко, чеканя каждое слово, сказала она.
— У меня выходной!
— Ну так отдыхайте!
Калиста вжала голову в плечи и вышла из дому. Я очень надеялась, что больше ее не увижу.
Мне так хотелось утешить маму, но дед остановил:
— Не трогай ее, не сейчас.
Я поднялась наверх, в нашу комнату. Анжела, как всегда, вертелась перед зеркалом.
— Скажи, я нормально выгляжу? — повернулась она ко мне.
Никогда не могла найти с ней общий язык. А еще говорят, что близнецы понимают друг друга без слов. В тот момент мне очень хотелось, чтобы Анжела оказалась подкидышем, кем угодно, но не моей родней, потому что такое поведение я не могла простить.
— Господи, да сейчас уже гроб на кладбище понесут, а ты все наряды выбираешь! Это отвратительно!
Сестра всегда была образцом лицемерия. Перед выходом она ткнула ногтем в уголки глаз, чтобы выступили слезы. Последний штрих, так сказать.
— Ну вот, я готова. Что с тобой?
— Это я должна спросить: «Что с тобой?» У нас умер отец, а ты устраиваешь спектакль!
— Да, я знаю. И, между прочим, мне он кое-что оставил, в отличие от некоторых! — Анжела вышла и хлопнула дверью, а я опустилась на стул и разревелась.
Я никогда не ладила с семьей. Может, с мамой иногда перебрасывалась парой фраз и только. Не уверена, что отец вообще замечал меня.
— Папа, я устроилась на работу.
— Угу.
— Это недалеко, на заправке…
— Лилит, я занят, поговорим позже. - Таких разговоров были тысячи. И обещанное «позже» так и не наступило.
Черт с ним, с завещанием. Но я всю жизнь из кожи вон лезла, чтобы понравиться папочке, а он любил ту дочь, которая выдавливала из себя слезы, чтобы выглядеть расстроенной.
Что там говорить, мне до сих пор больно, обидно и жалко себя… и его.
После похорон жизнь дома стала совсем невыносимой. Мама начала пить, и я не успевала замечать, как меняются бутылки в шкафу. Мы с Анжелой перепрятывали их, как могли, но мама либо находила, либо уезжала в бар, где гуляла до утра. Не знаю, что было хуже. У нее появились новые друзья-собутыльники, один другого лучше. О том, как они «отдыхали», шептался весь город. После одной из таких попоек муж нашей соседки, Скип, упал в маленькую, выложенную плиткой яму, которую у Бруков принято называть бассейном, и утонул.
В школе тоже дела шли не очень. Училась я средне, и наша умница и отличница Анжела постоянно тыкала меня в это носом.
— Боже мой, ты даже простейший логарифм найти не можешь! — насмешливо фыркала она.
Так продолжалось изо дня в день, пока я не взрывалась:
— Иди ты в задницу со своими логарифмами!
Учитель выгонял меня из класса, и Анжела на какое-то время успокаивалась.
Впрочем, я должна сказать ей за это спасибо. Если бы не ее подначки, многие события просто не произошли бы.
В начале учебного года я, как обычно, сидела возле кабинета директора, дожидаясь, пока он поговорит с матерью, когда рядом со мной сел Дэвид Дример. Его семью все знали, городок маленький, но я редко сталкивалась с ним и никогда не разговаривала.
— Зачем тебя к директору вызвали? Наказать хотят? — спросил он. Я молча кивнула.
— А меня переводят в другой класс, — он помолчал, а потом спросил: — Опять сестра? Да ладно, не удивляйся. Вы уже стали притчей во языцех.
— Она меня достала. Я больше не могу терпеть.
— Забей! Все уладится.
Иногда, чтобы понять друг друга, не нужны слова. Мы молча улыбнулись и сидели рядом, пока моя мама не вышла из кабинета. Дэвид — не самый красивый мальчик школы, и никогда не входил в список лучших учеников. Просто хулиган, несмотря на то, что был сыном священника. Но я совершенно наплевала на это. Просто в тот момент, когда мы переглянулись, я почувствовала в нем родственную душу. И, помню, тогда еще подумала, что если мы подружимся, то из этого выйдет что-то хорошее. Но даже предположить не могла, что это станет началом конца.
Мать вышла из кабинета и хлопнула дверью.
— Дример, зайди к директору. А ты марш домой! Я с тобой еще поговорю.
Я нехотя пошла за ней.
— Эй! Не кисни! – шепнул мне вслед Дэйв и подмигнул.
На следующий день оказалось, что его перевели к нам. Анжеле было все равно, она давно уже кроме Дастина никого не замечала. Но я видела, как кокетливо косились на Дэйва девочки, как они мило улыбались и ненароком одергивали юбки, когда он проходил мимо. Дэвид сел недалеко от меня и подмигнул, как старой знакомой.
Скандал возник уже на втором уроке. Шла ненавистная мне контрольная по алгебре. Учитель ненадолго вышел из класса, и этого времени было достаточно, чтобы Анжела заглянула ко мне в тетрадь и нарочито громко прошептала:
— Слушай, ты опять? Не можешь решить элементарное уравнение? — она манерно тянула гласные, и я подумала, что в этот раз все-таки ее ударю. Потому что не знала, что ответить и как поставить ее на место, к тому же рядом был Дэйв, о котором я мечтала с той самой встречи, и если он решит, что я дура... Щеки покраснели от ярости, я сжала кулаки и рванулась было со стула.
— Слушай! – передразнил вдруг мою сестру Дэйв. — А, может быть, ты заткнешься? Мы верим, что ты самая умная в классе. Сядь на место!
Он заглянул ко мне в тетрадь и карандашом пометил ошибку в решении. Анжела презрительно кривила губы:
— Смотрите, кто заговорил! Лилит, это твой новый ухажер? Прекрасная парочка — глупышка и сын чокнутого фанатика. Ха-ха!
— А твой отец переспал с половиной города. Хочешь поболтать о родителях? – Дэйв говорил медленно, почти по слогам, и я видела, как сломался карандаш у него в руках. Он был на пределе. Думаю, Анжела это тоже поняла.
—Ты будешь это терпеть? Тебе это нравится? — повернулась она ко мне. Затем неожиданно всхлипнула и выбежала из класса.
Больше никто не делал вид, что решает контрольную. Все вдруг молча уставились на нас.
— Кто-то должен был поставить ее на место, — сказал Дэйв.
— Не знаю… Наверное, да, но не так. Она все-таки моя сестра, и ты говорил и о моем отце тоже.
Парень смутился и пробормотал:
— Прости. — Кстати, перед Анжелой он так и не извинился.
На самом деле все просто. Дэйв не знал, почему Анжела такая, а я знала. В какой-то степени я сама была виновата в этом. Нет, не думайте, я не сделала ничего плохого, совершила только два недопустимых поступка — родилась на этот свет ее точной копией и позволила себе увлечься тем, кто ей нравился. Только это и еще одно нелепое стечение обстоятельств рассорило меня с сестрой, если не навсегда, то надолго.
Мама рассказывала, что с самого детства мы различались характерами. Я любила рисовать, Анжела строить пирамиды из кубиков. Мои вещи вечно были разбросаны по комнате, сестра же складывала все в аккуратные стопочки. Если бы не мама, мы бы и одевались по-разному, но так принято, что близнецы должны носить одинаковые вещи. Это и сыграло с нами злую шутку.
Мы знакомы с Дастином с детства, и сказать, когда дружеские чувства Анжелы переросли во влюбленность, я не смогу. Мне он тоже нравился, но я видела, что сестра увлечена не на шутку, и отошла в сторону. Дастин выбрал ее, и я смирилась. Но однажды… он просто нас перепутал.
Анжела вышла из класса, а я осталась. Взяла ее сумку и ждала, пока она вернется. Стояла спиной к входу и не видела, как зашел Дастин. Не замечала, пока он не подошел ко мне и не поцеловал. Я даже подумать ничего не успела, так быстро это произошло, к тому же он мне так нравился. Я прижалась к нему, и, конечно же, в лучших традициях мексиканских сериалов в этот момент вернулась Анжела. Естественно, оправдаться не получилось, да и что там было говорить? А самым неприятным для Анжелы стало то, что Дастину понравилось со мной целоваться. С тех пор его тянуло ко мне, он часто смотрел на меня так, будто мы связаны общим секретом. Но мы делили эту тайну на троих, и поэтому я стала для сестры вечной соперницей. Уязвить, ударить побольнее, унизить, продемонстрировать всем мою ничтожность стало ее главной целью. А я принимала это, потому что хоть и не сделала ничего плохого, все равно была виновата.
Оставшееся время, что я училась в школе, было, пожалуй, самым лучшим в жизни. В тот вечер я пришла домой, ожидая града упреков и брани. Анжела как всегда крутилась перед зеркалом, собираясь на свидание.
— Он тебе нравится? — спросила она.
— Что?
— Дэвид тебе нравится? Ты будешь с ним встречаться?
— Ну, нравится, но я не знаю… — забормотала я, сбитая с толку вопросом.
Анжела внимательно посмотрела мне в глаза.
— Ну и отлично! — кивнула она, схватила сумочку и выбежала на улицу, где уже околачивался Дастин.
Мы и вправду стали встречаться. Конечно, не все было гладко, к тому же об отце Дэйва ходило немало дурных слухов. Даррен Дример был полусумасшедшим стариком, бывшим священником. Он оставил сан, когда умерла его жена.
Впрочем, не это было главным. Отец Даррен утверждал, что может разговаривать с мертвыми. Некоторые откровенно смеялись над ним, кто-то просто крутил пальцем у виска, были и такие, кто слушал его с суеверным страхом. В любом случае для Дэйва в этом было мало приятного. Мне тоже доставалось за компанию. Не раз и не два ему приходилось драться, чтобы заставить замолчать насмешников.
Но вскоре все улеглось, и нас больше не трогали.
Дэйв назначал мне свидания в самых необычных местах. То мы встречались на пустом стадионе, то провожали закат на окраине города, возле старой мельницы, стоявшей, как говорят, еще во время молодости моей бабушки. И там меня ждал настоящий, пусть и походный, романтический ужин при свечах. Я была по-настоящему влюблена. И хотя мне иногда мечталось, что я буду встречаться с абсолютно идеальным парнем вроде Брэда Питта (я даже как-то попыталась представить себе, что целую его вместо Дэйва), в целом я была счастлива.
Мама из последних сил старалась держаться.
— Не больше двух рюмок в день! — повторяла она.
Но было видно, что смерть отца или то, что она узнала о нем, подкосило ее. Может быть, если бы мы с сестрой были бы более чуткими, ее бы удалось удержать, но я при малейшей возможности сбегала к бабушке, а Анжела частенько оставалась ночевать у Бруков. Со стороны казалось, будто до мамы нам не было никакого дела, но было просто невыносимо находится в доме, насквозь пропахшем спиртным и терпеть запах перегара, когда она пыталась нас поцеловать. Я чувствовала себя виноватой, что бросаю мать, но ничего с собой поделать не могла.
И как же мы были счастливы закончить школу! К тому моменту мама притащила в дом какого-то хмыря и объявила, что он станет нашим папочкой. Он вытерпел ровно две недели, затем пропал, а вместе с ним исчезли мамины украшения.
Ко всему прочему Анжела снова начала цепляться ко мне, а мама ее поддержала. Все это совершенно выводило из себя.
Как сейчас помню день отъезда в университет. Мы шли к автобусу, и мама в последний раз давала наставления.
— Смотрите, ведите себя прилично и учитесь хорошо.
— Лилит и хорошая учеба несовместимы, — фыркнула Анжела, — спорим, она вылетит после первого семестра?
— Доченька, и вправду, слушай сестру! Она в учебе понимает больше тебя, да и в остальных делах тоже. Держись ее, постарайся доучиться до конца. И я очень прошу, обойдись без этих неприятностей, которыми кишит студенческая жизнь. Наркотики, мальчики один за другим, понимаешь, о чем я говорю? Анжела за тобой присмотрит. Надеюсь на твою рассудительность.
Мама печально смотрела на меня, и от этого начинало трясти. Господи, сколько можно считать меня глупой, приписывать мне то, чего нет? Почему меня все время сравнивают с сестрой?
«Как же я вас ненавижу!» — подумала я и по тому, как резко отшатнулась мать, поняла, что сказала это вслух.
— Да, ненавижу! — закричала я, уже не сдерживая слез. — Вы всегда меня унижаете!
И я забежала в автобус, бросив вещи на дороге, не обращая внимания на крики матери вслед.
Салон был полупустой, но Дэйв уже успел занять места.
— Ненавижу их, просто ненавижу! — шептала я, уткнувшись ему в плечо.
— Ну, тихо, тихо! — он успокаивающе гладил меня по спине.
Анжела молча села неподалеку, удивленно глядя на меня. Я так и не выглянула в окно, чтобы попрощаться с мамой. Автобус тронулся, и я загадала, чтобы новая жизнь была лучше прежней, или хотя бы интересней.
______________________________
1 Domine, dirige nos! - Господи, укажи нам путь!
2 In nomine Patris, et Filii, et Spiritus Sancti. Amen. - Во имя отца и сына и святого духа. Аминь.
