Pushistaya
Участник
Название сериала: Одна история Плезантвью
Автор: Pushistaya
Фотограф: Pushistaya
Редактор: KateK
Автор: Pushistaya
Фотограф: Pushistaya
Редактор: KateK
-
Уважаемый посетитель!!!
Если Вы уже являетесь зарегистрированным участником проекта "миХей.ру - дискусcионный клуб",
пожалуйста, восстановите свой пароль самостоятельно, либо свяжитесь с администратором через Телеграм.
Симс-сериал: "Одна история Плезантвью"
- Автор темы Pushistaya
- Дата начала
- Статус
Pushistaya
Участник
Серия 1
Серия 1
Яркое солнце ворвалось в Плезантвью, казалось, оно готово было залить своим светом все вокруг. Цвели яблони, распространяя свой пьянящий аромат повсюду, навевая нежелание работать и мысли о скором летнем отдыхе. Главная телестанция города «QuerellMax» - памятник современной архитектуры, воздвигнутый из стекла и бетона, готов был расплавиться и разлиться кипящей лавой по всему Плезантвью.
В душных комнатах томились редакторы и журналисты, осветители и операторы, режиссеры и сценаристы. На верхнем этаже этого величественного здания, в большом светлом офисе со стеклянной террасой, за столом сидела женщина - генеральный директор телекомпании. Она выглядела как истинная бизнес–вумен. Каштановые волосы, как и всегда, были аккуратно уложены в шишку - чтобы не падали на лицо и не отвлекали от работы. Почти всегда на ней были надеты дорогие брючные костюмы - это позволяло много ходить и комфортнее себя чувствовать. Украшений - минимум: небольшие золотые серьги, да обручальное кольцо. Эту женщину и ее семью знал весь город, ее лицо на обложках журналов, ее имя всегда на слуху: Мэри–Сью Лавли.
Многим людям, работающим в «QuerellMax» казалось, что она - робот, женщина-повседневность. В повседневной одежде, с повседневным настроением и неизменным, повседневным желанием заработать все деньги мира, Мэри–Сью приходила на работу и начинала генерировать все новые идеи по тотальному захвату мирового информационного пространства.
Ее саму вполне устраивала такая обыденность, ей было комфортно и уютно в повседневности. Эта женщина всегда стремилась к упорядочиванию всего вокруг себя и была счастлива, когда знала, что все идет по плану, и день расписан по минутам.
Но сегодня ей хотелось уничтожить здание телестанции, сорвать с себя одежду, и, обнаженной, без лишних оков, убежать из этого чертового города.
Мэри-Сью Лавли сидела за столом, уронив голову на руки, и часто прерывисто дышала. Боль разрывала виски, а ком, подступивших к горлу, так и хотел вырваться безудержными рыданиями. Перед ней, в потертом белом конверте, лежали результаты труда частного детектива. Она еще не видела, что внутри, но уже все знала. Ее сердце сжалось от нечеловеческой тоски, когда детектив, протягивая пакет, виновато потупил взгляд.
Мэри-Сью не стала ни о чем его расспрашивать - она уже привыкла сдерживать свои эмоции на людях. Сухо поблагодарив детектива и рассчитавшись, Мэри-Сью закрыла дверь и, встав к ней спиной, долго смотрела в окно. Она боялась, что кто-то из подчиненных может войти и увидеть ее раздавленной, измученной, с печальным тусклым взглядом, так несвойственным ей. Мэри-Сью знала, что если кто-то захочет поговорить с ней, то Каролина, ее секретарь, предупредит по телефону, да и без предварительной записи к ней может зайти разве что ее подруга Кассандра Готика.
И вот теперь, сидя за столом, Мэри смотрела на пакет испепеляющим взглядом.
Она хотела, чтобы всего этого не было, чтобы все было как тогда, в первые годы после рождения близняшек Анжелы и Лилит, когда они с Дэниэлом были так счастливы, и дом был полной чашей.
Дрожащей рукой Мэри-Сью открыла конверт, на стол выпали фотографии. Фотографии ее мужа Дэниэла с черноволосой молодой девушкой. Мэри узнала ее, это была горничная. Ее горничная. Получив повышение по службе, женщина наняла себе помощницу, а оказалось, что не только служанку, но еще и любовницу своему мужу.
На первом снимке Дэниэл и Кайлин стояли около дешевой забегаловки. Они были беззаботны и счастливы. Казалось, что муж и его любовница позировали для этой фотографии, чтобы в будущем вставить ее в рамку и показывать своим детям.
На втором фото они целовались в машине Дэниэла. Крупная слеза упала с ресниц Мэри и растеклась по фото:«Когда-то давно он также катал меня по городу и целовал на виду у всех.»
На последнем снимке Дэниэл и Кайлин держались за руки, стоя на крыльце дома. Дэниэл как бы приглашал смущенную девушку пройти внутрь.
У Мэри–Сью где-то глубоко внутри замерло и снова забилось сердце, она поняла, в какой именно дом ее муж привез свою любовницу. Слезы обиды душили женщину: она могла закрыть глаза на измены и много раз так делала для того, чтобы сохранить семью, ради детей, но теперь, когда Дэниэл осквернил их спальню своей связью с горничной, ей хотелось рвать и метать. Она вспомнила, как много раз он приходил домой с запахом чужих духов и следами губной помады, как много раз она находила в его машине чужое женское белье, как много раз соседи говорили, что видели Дэниэла у дома сестер Кальенте. Мэри–Сью сейчас хотелось отомстить за все, хотелось, чтобы он ответил за каждую слезинку, пролитую в подушку. Она понимала, что это было последней каплей, но продолжала думать о дочерях.
В скором времени они должны были уехать в университет, и Мэри-Сью не хотела, чтобы последним воспоминанием о доме стал развод родителей.
У девочек был переходный возраст, который накладывался на и без того не простые характеры. Лилит выросла дерзкой и упрямой. Настоящая рыжая бестия. Она беспрестанно убегала из дома, инспектор часто привозил ее в ужасном состоянии. В свои восемнадцать Лилит, кажется, попробовала уже все прелести взрослой жизни. Мэри–Сью часто видела фотографии дочери в местных журналах в разделах светской хроники. Порой ей хотелось сгореть со стыда: Лилит любила станцевать на столе перед толпой пьяных разгоряченных мужланов.
У Мэри были очень тяжелые отношения с Лилит, она стыдилась разговаривать с родственниками о ней, называла ее «паршивой овцой» их семьи. Мать и дочь были готовы провоцировать друг друга на ссоры круглыми сутками. Возможно, Мэри–Сью просто не хотела отпускать дочь от себя и не хотела осознавать, что та уже стала взрослой? Одним словом, единственное, что могло им помочь - это хороший обстоятельный разговор, на который никто из них не хотел идти.
Анжела, напротив, была домашней, но Мэри-Сью беспокоили ее отношения с Дастином Бруком. Бренди Брук, его мать, после смерти мужа чуть ли не по миру пошла - надо было кормить троих детей. О том, чтобы Дастин поступил в университет и речи быть не могло - он стал много работать для того, чтобы помогать матери. Это сильно повлияло на его учебу в школе - о том, чтобы он получил гранд на обучение в университете, думать не приходилось, а тех денег, которые он зарабатывал, наверное, едва хватало, чтобы семья сводила концы с концами. Мэри-Сью боялась, что Дастин будет тянут Анжелу вниз, попросит ее остаться с ним и не поступать в университет. Он заезжал за Анжелой на своей развалюхе каждое утро, всегда был вежлив и учтив, чем еще больше выводил из себя Мэри-Сью.
Серия 1
Яркое солнце ворвалось в Плезантвью, казалось, оно готово было залить своим светом все вокруг. Цвели яблони, распространяя свой пьянящий аромат повсюду, навевая нежелание работать и мысли о скором летнем отдыхе. Главная телестанция города «QuerellMax» - памятник современной архитектуры, воздвигнутый из стекла и бетона, готов был расплавиться и разлиться кипящей лавой по всему Плезантвью.
В душных комнатах томились редакторы и журналисты, осветители и операторы, режиссеры и сценаристы. На верхнем этаже этого величественного здания, в большом светлом офисе со стеклянной террасой, за столом сидела женщина - генеральный директор телекомпании. Она выглядела как истинная бизнес–вумен. Каштановые волосы, как и всегда, были аккуратно уложены в шишку - чтобы не падали на лицо и не отвлекали от работы. Почти всегда на ней были надеты дорогие брючные костюмы - это позволяло много ходить и комфортнее себя чувствовать. Украшений - минимум: небольшие золотые серьги, да обручальное кольцо. Эту женщину и ее семью знал весь город, ее лицо на обложках журналов, ее имя всегда на слуху: Мэри–Сью Лавли.
Многим людям, работающим в «QuerellMax» казалось, что она - робот, женщина-повседневность. В повседневной одежде, с повседневным настроением и неизменным, повседневным желанием заработать все деньги мира, Мэри–Сью приходила на работу и начинала генерировать все новые идеи по тотальному захвату мирового информационного пространства.
Ее саму вполне устраивала такая обыденность, ей было комфортно и уютно в повседневности. Эта женщина всегда стремилась к упорядочиванию всего вокруг себя и была счастлива, когда знала, что все идет по плану, и день расписан по минутам.
Но сегодня ей хотелось уничтожить здание телестанции, сорвать с себя одежду, и, обнаженной, без лишних оков, убежать из этого чертового города.
Мэри-Сью Лавли сидела за столом, уронив голову на руки, и часто прерывисто дышала. Боль разрывала виски, а ком, подступивших к горлу, так и хотел вырваться безудержными рыданиями. Перед ней, в потертом белом конверте, лежали результаты труда частного детектива. Она еще не видела, что внутри, но уже все знала. Ее сердце сжалось от нечеловеческой тоски, когда детектив, протягивая пакет, виновато потупил взгляд.
Мэри-Сью не стала ни о чем его расспрашивать - она уже привыкла сдерживать свои эмоции на людях. Сухо поблагодарив детектива и рассчитавшись, Мэри-Сью закрыла дверь и, встав к ней спиной, долго смотрела в окно. Она боялась, что кто-то из подчиненных может войти и увидеть ее раздавленной, измученной, с печальным тусклым взглядом, так несвойственным ей. Мэри-Сью знала, что если кто-то захочет поговорить с ней, то Каролина, ее секретарь, предупредит по телефону, да и без предварительной записи к ней может зайти разве что ее подруга Кассандра Готика.
И вот теперь, сидя за столом, Мэри смотрела на пакет испепеляющим взглядом.
Она хотела, чтобы всего этого не было, чтобы все было как тогда, в первые годы после рождения близняшек Анжелы и Лилит, когда они с Дэниэлом были так счастливы, и дом был полной чашей.
Дрожащей рукой Мэри-Сью открыла конверт, на стол выпали фотографии. Фотографии ее мужа Дэниэла с черноволосой молодой девушкой. Мэри узнала ее, это была горничная. Ее горничная. Получив повышение по службе, женщина наняла себе помощницу, а оказалось, что не только служанку, но еще и любовницу своему мужу.
На первом снимке Дэниэл и Кайлин стояли около дешевой забегаловки. Они были беззаботны и счастливы. Казалось, что муж и его любовница позировали для этой фотографии, чтобы в будущем вставить ее в рамку и показывать своим детям.
На втором фото они целовались в машине Дэниэла. Крупная слеза упала с ресниц Мэри и растеклась по фото:«Когда-то давно он также катал меня по городу и целовал на виду у всех.»
На последнем снимке Дэниэл и Кайлин держались за руки, стоя на крыльце дома. Дэниэл как бы приглашал смущенную девушку пройти внутрь.
У Мэри–Сью где-то глубоко внутри замерло и снова забилось сердце, она поняла, в какой именно дом ее муж привез свою любовницу. Слезы обиды душили женщину: она могла закрыть глаза на измены и много раз так делала для того, чтобы сохранить семью, ради детей, но теперь, когда Дэниэл осквернил их спальню своей связью с горничной, ей хотелось рвать и метать. Она вспомнила, как много раз он приходил домой с запахом чужих духов и следами губной помады, как много раз она находила в его машине чужое женское белье, как много раз соседи говорили, что видели Дэниэла у дома сестер Кальенте. Мэри–Сью сейчас хотелось отомстить за все, хотелось, чтобы он ответил за каждую слезинку, пролитую в подушку. Она понимала, что это было последней каплей, но продолжала думать о дочерях.
В скором времени они должны были уехать в университет, и Мэри-Сью не хотела, чтобы последним воспоминанием о доме стал развод родителей.
У девочек был переходный возраст, который накладывался на и без того не простые характеры. Лилит выросла дерзкой и упрямой. Настоящая рыжая бестия. Она беспрестанно убегала из дома, инспектор часто привозил ее в ужасном состоянии. В свои восемнадцать Лилит, кажется, попробовала уже все прелести взрослой жизни. Мэри–Сью часто видела фотографии дочери в местных журналах в разделах светской хроники. Порой ей хотелось сгореть со стыда: Лилит любила станцевать на столе перед толпой пьяных разгоряченных мужланов.
У Мэри были очень тяжелые отношения с Лилит, она стыдилась разговаривать с родственниками о ней, называла ее «паршивой овцой» их семьи. Мать и дочь были готовы провоцировать друг друга на ссоры круглыми сутками. Возможно, Мэри–Сью просто не хотела отпускать дочь от себя и не хотела осознавать, что та уже стала взрослой? Одним словом, единственное, что могло им помочь - это хороший обстоятельный разговор, на который никто из них не хотел идти.
Анжела, напротив, была домашней, но Мэри-Сью беспокоили ее отношения с Дастином Бруком. Бренди Брук, его мать, после смерти мужа чуть ли не по миру пошла - надо было кормить троих детей. О том, чтобы Дастин поступил в университет и речи быть не могло - он стал много работать для того, чтобы помогать матери. Это сильно повлияло на его учебу в школе - о том, чтобы он получил гранд на обучение в университете, думать не приходилось, а тех денег, которые он зарабатывал, наверное, едва хватало, чтобы семья сводила концы с концами. Мэри-Сью боялась, что Дастин будет тянут Анжелу вниз, попросит ее остаться с ним и не поступать в университет. Он заезжал за Анжелой на своей развалюхе каждое утро, всегда был вежлив и учтив, чем еще больше выводил из себя Мэри-Сью.
Pushistaya
Участник
Продолжение
Но это были только мысли Мэри-Сью. Дастину было действительно тяжело, но он не оставил своей мечты стать программистом и поступил в Технический Университет, выкраивая время, чтобы помочь Анжеле с поступлением. Ему хотелось, чтобы они поскорее переехали в общежитие и больше уже не расставались. Он давно был с Анжелой и любил ее очень нежно. Дастин обожал тихие вечера, когда они ходили гулять в парк, выбирали любимую лавочку в тени деревьев, и Анжи, как пушистый котенок, взбиралась к нему на колени, и так они сидели до самой темноты, нашептывая друг другу на ухо нежные слова и строя планы на будущее.
Дастину, конечно, страшно было оставлять здесь маму с двумя маленькими братьями, но он пообещал, что во что бы то ни стало найдет деньги и поможет им. Да и Бренди понимала, что целеустремленности ее сыну не занимать и после того, как Дастин закончит обучение, он обязательно найдет свое место под солнцем и вытащит их семью из нищеты.
Мэри-Сью хотела, чтобы ее дочь была счастлива, но как всегда, взгляды на счастье родителей и детей разошлись. Мэри мечтала, чтобы одна из ее дочерей вышла замуж за Александра Готику - Мэри-Сью находила его довольно привлекательным, к тому же он был богат, и родство с Готами укрепило бы позиции Мэри-Сью на экономической арене Плезантвью. Они владели большими холдингами, жили в фамильном особняке, придерживались семейных традиций и были крайне консервативны.
Но, несмотря на то, что близняшки Лавли и Александр выросли вместе, общение у них не складывалось. Александр знал, что большинство людей в городе считало его высокомерным снобом, видимо, судили по его отцу - Мортимеру Готу. Никто не хотел общаться с Алексом, у него никогда не было много друзей, а те, кто дружил, под видом благих помыслов прятал свои меркантильные интересы. На самом деле, под толстыми линзами дорогих очков скрывались добрые глаза, открывающие ранимую душу, а если приглядеться, то он действительно был если не симпатичным, то, по крайней мере, стильным. Практически все свое время Александр отдавал работе в магазине электроники, подаренном ему отцом на последний день рождения, и подготовке к поступлению в Ле Тур - главный и самый престижный экономический университет. Общению с людьми он предпочитал общение со своей машиной - черным «Мерседесом». Изредка звонил Анжеле, чтобы поболтать, он знал, что эта милая солнечная девушка никогда не откажет в общении. Александру иногда казалось, что вокруг этого зеленоглазого чуда светится ореол доброты и, наверное, за это, он любил ее бесконечной и неземной любовью.
***
Так, погрузившись в свои раздумья, Мэри-Сью не заметила, как наступил вечер. Пора было ехать домой. Она подсчитала, что до отъезда дочерей в университет оставалось около недели. «Еще неделю потерпеть можно, к тому же я терпела двадцать лет. Девочки уедут, и я разберусь с этим негодяем,»- думала Мэри-Сью, садясь в свою машину.
Ни над кем я не глумлюсь! Я сама в шоке была- выложила серию, а она не сохранилась, чтоли.
Я зашла проверить, а вы уже тут как тут!
Извините, все, кто увидел это безобразие. Модемный интернет меня когда-нибудь сведет в могилу.
Но это были только мысли Мэри-Сью. Дастину было действительно тяжело, но он не оставил своей мечты стать программистом и поступил в Технический Университет, выкраивая время, чтобы помочь Анжеле с поступлением. Ему хотелось, чтобы они поскорее переехали в общежитие и больше уже не расставались. Он давно был с Анжелой и любил ее очень нежно. Дастин обожал тихие вечера, когда они ходили гулять в парк, выбирали любимую лавочку в тени деревьев, и Анжи, как пушистый котенок, взбиралась к нему на колени, и так они сидели до самой темноты, нашептывая друг другу на ухо нежные слова и строя планы на будущее.
Дастину, конечно, страшно было оставлять здесь маму с двумя маленькими братьями, но он пообещал, что во что бы то ни стало найдет деньги и поможет им. Да и Бренди понимала, что целеустремленности ее сыну не занимать и после того, как Дастин закончит обучение, он обязательно найдет свое место под солнцем и вытащит их семью из нищеты.
Мэри-Сью хотела, чтобы ее дочь была счастлива, но как всегда, взгляды на счастье родителей и детей разошлись. Мэри мечтала, чтобы одна из ее дочерей вышла замуж за Александра Готику - Мэри-Сью находила его довольно привлекательным, к тому же он был богат, и родство с Готами укрепило бы позиции Мэри-Сью на экономической арене Плезантвью. Они владели большими холдингами, жили в фамильном особняке, придерживались семейных традиций и были крайне консервативны.
Но, несмотря на то, что близняшки Лавли и Александр выросли вместе, общение у них не складывалось. Александр знал, что большинство людей в городе считало его высокомерным снобом, видимо, судили по его отцу - Мортимеру Готу. Никто не хотел общаться с Алексом, у него никогда не было много друзей, а те, кто дружил, под видом благих помыслов прятал свои меркантильные интересы. На самом деле, под толстыми линзами дорогих очков скрывались добрые глаза, открывающие ранимую душу, а если приглядеться, то он действительно был если не симпатичным, то, по крайней мере, стильным. Практически все свое время Александр отдавал работе в магазине электроники, подаренном ему отцом на последний день рождения, и подготовке к поступлению в Ле Тур - главный и самый престижный экономический университет. Общению с людьми он предпочитал общение со своей машиной - черным «Мерседесом». Изредка звонил Анжеле, чтобы поболтать, он знал, что эта милая солнечная девушка никогда не откажет в общении. Александру иногда казалось, что вокруг этого зеленоглазого чуда светится ореол доброты и, наверное, за это, он любил ее бесконечной и неземной любовью.
***
Так, погрузившись в свои раздумья, Мэри-Сью не заметила, как наступил вечер. Пора было ехать домой. Она подсчитала, что до отъезда дочерей в университет оставалось около недели. «Еще неделю потерпеть можно, к тому же я терпела двадцать лет. Девочки уедут, и я разберусь с этим негодяем,»- думала Мэри-Сью, садясь в свою машину.
Ни над кем я не глумлюсь! Я сама в шоке была- выложила серию, а она не сохранилась, чтоли.
Я зашла проверить, а вы уже тут как тут! Извините, все, кто увидел это безобразие. Модемный интернет меня когда-нибудь сведет в могилу.
Pushistaya
Участник
Серия 2
Серия 2.
Мэри-Сью, будучи импульсивной и нетерпеливой от природы, приняла по дороге домой тяжелое для себя решение. Она хотела подождать с выяснением отношений до отъезда дочерей в университет. Мэри знала, как тяжело ей будет сдерживать накопившуюся обиду, ложась с мужем в одну постель, насквозь пронизанную его изменами, как тяжело ей будет натыкаться на детей по утрам и улыбаться им, сохраняя внешнее спокойствие. Не смотря на все распри и недопонимания внутри их семьи, Мэри любила дочерей и больше всего на свете она не хотела сейчас их расстраивать.
***
Подъехав домой и загнав машину в гараж, Мэри с грустью посмотрела на автомобиль мужа, стоявший рядом, будто поддерживая и обещая никогда не расставаться с ней. В эту секунду ей в голову пришла мысль, что можно потерпеть, боль в ее душе поутихнет, и все что произошло станет неважным и уйдет на второй план. Они снова будут счастливы, будут одной семьей, как раньше…
Женщина провела рукой по глянцевому боку машины Дэниэла, как будто прикоснулась к его щеке.
Внезапно ее взгляд наткнулся на какую-то вещь, лежавшую на заднем сиденье. Мэри–Сью аккуратно взяла свою находку: что-то белое и ажурное упало к ее ногам, она подняла предмет и принялась внимательно его рассматривать. Это были чулки. Чулки другой женщины. Они были насквозь пропитаны Дэниэлом, его изменами, неверностью, обидой и оскорблением. Слезы катились по щекам Мэри–Сью, она никак не могла их унять.
Разбитая и раздавленная, шаркая ногами, она прошла в дом. В одной руке она сжимала чулки, они тащились за ней по полу белым призрачным следом.
- Дэниэл! Дэниэл!!!- кричала Мэри-Сью на весь дом.
Заспанный рассеянный Дэниэл выбежал из комнаты. Он мгновенно понял, в чем дело. В полных отчаяния глазах жены он отчетливо увидел всю боль и разочарование в семейной жизни, он понимал, что на этот раз пощады не будет. Но ведь так часто она прощала его… Вдруг еще не все потеряно, вдруг Мэри еще любит его и будет готова простить в самый последний раз? Он уцепился за эту соломинку и решил попытать счастье. Кошачьей походкой Дэниэл бесшумно подошел к Мэри–Сью.
- Маленькая моя, дорогая моя, отдай это мне,- шептал Дэниэл на ухо жене, одновременно пытаясь ее обнять - сейчас ты мне отдашь это, и мы пойдем спать.
Мери–Сью стояла, крепко сжимая в ледяном кулачке свою находку, явно не собираясь ее отдавать. Ее знобило и трясло. Больше всего на свете ей сейчас хотелось, чтобы Дэниэл взял ее на руки и отнес в горячую ванну. Чтобы он сам смыл с нее ту грязь, в которую ее окунул, а затем, завернул ее, как маленькую, в полотенце, и, напоив горячим чаем, уложил в постель.
Но Мэри знала, что если сейчас она снова спустит Дэниэлу с рук его выходки, то, возможно, завтра, одна из сотен его любовниц уже будет расхаживать в ее халате по дому.
- Я подаю на развод,- прошептала Мэри-Сью обреченно.
- Что?!- Дэниэл сделал вид, что не расслышал.
- Мы разводимся,- окрепшим голосом сказала Мэри-Сью.
Для Дэниэла это было, как гром среди ясного неба. Он знал, что они с женой могут поругаться, возможно, даже не разговаривать некоторое время. Но развестись они не могли! Что скажут родственники, что будут говорить соседи, что будет говорить весь город? Ведь пресса точно не упустит такой сенсации, а у Дэниэла и Мэри–Сью уже давно пошаливают нервы. Кто знает, чем это может для них закончиться? И, в конце концов, у них же дети…
«Дети…» - только сейчас Дэниэл попытался вспомнить, когда они в последний раз отдыхали все вместе, когда ужинали за одним столом.
Он уже давным-давно не помогал им делать уроки,- «а сколько лет Анжеле и Лилит? Пятнадцать? Шестнадцать? Хотя нет, у них же выпускной через неделю, значит восемнадцать. Надо же, они уже школу закончили». Что помешало их безоблачному счастью? Как же так получилось? Кто виноват в крахе их семьи? В глубине души Дэниэл знал, что виноваты они оба и, что только в их руках находится исковерканная судьба их семьи. Но он не хотел брать на себя такую ответственность, ведь проще всего обвинить в этом кого-нибудь другого, близкого родного человека. Дэниэл смотрел на дрожащую от страха и злости жену, на то, как слезы катятся по ее щекам. Она показалась ему такой маленькой и беззащитной. Внезапно в нем проснулась давно забытое, щемящее сердце чувство - обнять ее, прижать к себе, почувствовать, что они вместе, что они - одно целое.
Дэниэл сделал робкий шаг навстречу и остановился. Ему показалось, что Мэри оттолкнет его, что эта железная леди уже давным-давно не нуждается в его ласках и объятиях.
Так в прихожей небольшого уютного дома стояли двое раздавленных горем людей, не видящих выхода и запутавшихся в своих отношениях и чувствах. Каждый из них слишком долго был занят собой, не замечая ничего вокруг, каждый пилил сук, на котором сидит, разрушая единственно ценное - их семью.
Дэниэл вспоминал, когда же ледяное непонимание закралось в дом?
Вроде бы, когда Мэри-Сью добралась до правящего кресла в «Querell Max», девочки подраспустились, особенно Лилит. Мэри-Сью забросила дом, перестала готовить. С кухни не доносились приятные запахи, а пыльный абажур над семейным столом не притягивал домочадцев погреться в его уютных лучах и выплеснуть накопившуюся за день усталость. Больше никому не хотелось приходить по вечерам в этот дом. Начались ссоры. Каждый стал жить отдельной жизнью, часто никак не пересекающейся с жизнью остальных членов семьи. Все разбрелись по углам и не допускали вторжения «чужаков», ревностно охраняя свою территорию.
Если сестры еще могли иногда общаться между собой, то отношения между Дэниэлом, Мэри–Сью и их детьми никак не клеились. Даже поговорить было не о чем.
Лилит и Анжела выросли, они были в том прекрасном возрасте, когда любовь правит всем миром. Дирк Дриммер, сын лучшего друга Дэниэла Дарена, ухаживал за Лилит, но его необузданная ревность не знала границ. Он ревновал свободолюбивую Лилит повсеместно ко всем, регулярно устраивая грандиозные скандалы. Их чувства то угасали, то вновь вспыхивали с невероятной силой. Дирка и Лилит тянуло друг к другу словно магнитом - как говорится «и жить с тобой нельзя, и убить тебя нельзя». Анжела связалась с Дастином Бруком. Он, может и неплохой парень, но себе на уме. Такой была вся семья Бруков. Жили на отшибе, почти ни с кем не общались, непонятно на что существовали.
Серия 2.
Мэри-Сью, будучи импульсивной и нетерпеливой от природы, приняла по дороге домой тяжелое для себя решение. Она хотела подождать с выяснением отношений до отъезда дочерей в университет. Мэри знала, как тяжело ей будет сдерживать накопившуюся обиду, ложась с мужем в одну постель, насквозь пронизанную его изменами, как тяжело ей будет натыкаться на детей по утрам и улыбаться им, сохраняя внешнее спокойствие. Не смотря на все распри и недопонимания внутри их семьи, Мэри любила дочерей и больше всего на свете она не хотела сейчас их расстраивать.
***
Подъехав домой и загнав машину в гараж, Мэри с грустью посмотрела на автомобиль мужа, стоявший рядом, будто поддерживая и обещая никогда не расставаться с ней. В эту секунду ей в голову пришла мысль, что можно потерпеть, боль в ее душе поутихнет, и все что произошло станет неважным и уйдет на второй план. Они снова будут счастливы, будут одной семьей, как раньше…
Женщина провела рукой по глянцевому боку машины Дэниэла, как будто прикоснулась к его щеке.
Внезапно ее взгляд наткнулся на какую-то вещь, лежавшую на заднем сиденье. Мэри–Сью аккуратно взяла свою находку: что-то белое и ажурное упало к ее ногам, она подняла предмет и принялась внимательно его рассматривать. Это были чулки. Чулки другой женщины. Они были насквозь пропитаны Дэниэлом, его изменами, неверностью, обидой и оскорблением. Слезы катились по щекам Мэри–Сью, она никак не могла их унять.
Разбитая и раздавленная, шаркая ногами, она прошла в дом. В одной руке она сжимала чулки, они тащились за ней по полу белым призрачным следом.
- Дэниэл! Дэниэл!!!- кричала Мэри-Сью на весь дом.
Заспанный рассеянный Дэниэл выбежал из комнаты. Он мгновенно понял, в чем дело. В полных отчаяния глазах жены он отчетливо увидел всю боль и разочарование в семейной жизни, он понимал, что на этот раз пощады не будет. Но ведь так часто она прощала его… Вдруг еще не все потеряно, вдруг Мэри еще любит его и будет готова простить в самый последний раз? Он уцепился за эту соломинку и решил попытать счастье. Кошачьей походкой Дэниэл бесшумно подошел к Мэри–Сью.
- Маленькая моя, дорогая моя, отдай это мне,- шептал Дэниэл на ухо жене, одновременно пытаясь ее обнять - сейчас ты мне отдашь это, и мы пойдем спать.
Мери–Сью стояла, крепко сжимая в ледяном кулачке свою находку, явно не собираясь ее отдавать. Ее знобило и трясло. Больше всего на свете ей сейчас хотелось, чтобы Дэниэл взял ее на руки и отнес в горячую ванну. Чтобы он сам смыл с нее ту грязь, в которую ее окунул, а затем, завернул ее, как маленькую, в полотенце, и, напоив горячим чаем, уложил в постель.
Но Мэри знала, что если сейчас она снова спустит Дэниэлу с рук его выходки, то, возможно, завтра, одна из сотен его любовниц уже будет расхаживать в ее халате по дому.
- Я подаю на развод,- прошептала Мэри-Сью обреченно.
- Что?!- Дэниэл сделал вид, что не расслышал.
- Мы разводимся,- окрепшим голосом сказала Мэри-Сью.
Для Дэниэла это было, как гром среди ясного неба. Он знал, что они с женой могут поругаться, возможно, даже не разговаривать некоторое время. Но развестись они не могли! Что скажут родственники, что будут говорить соседи, что будет говорить весь город? Ведь пресса точно не упустит такой сенсации, а у Дэниэла и Мэри–Сью уже давно пошаливают нервы. Кто знает, чем это может для них закончиться? И, в конце концов, у них же дети…
«Дети…» - только сейчас Дэниэл попытался вспомнить, когда они в последний раз отдыхали все вместе, когда ужинали за одним столом.
Он уже давным-давно не помогал им делать уроки,- «а сколько лет Анжеле и Лилит? Пятнадцать? Шестнадцать? Хотя нет, у них же выпускной через неделю, значит восемнадцать. Надо же, они уже школу закончили». Что помешало их безоблачному счастью? Как же так получилось? Кто виноват в крахе их семьи? В глубине души Дэниэл знал, что виноваты они оба и, что только в их руках находится исковерканная судьба их семьи. Но он не хотел брать на себя такую ответственность, ведь проще всего обвинить в этом кого-нибудь другого, близкого родного человека. Дэниэл смотрел на дрожащую от страха и злости жену, на то, как слезы катятся по ее щекам. Она показалась ему такой маленькой и беззащитной. Внезапно в нем проснулась давно забытое, щемящее сердце чувство - обнять ее, прижать к себе, почувствовать, что они вместе, что они - одно целое.
Дэниэл сделал робкий шаг навстречу и остановился. Ему показалось, что Мэри оттолкнет его, что эта железная леди уже давным-давно не нуждается в его ласках и объятиях.
Так в прихожей небольшого уютного дома стояли двое раздавленных горем людей, не видящих выхода и запутавшихся в своих отношениях и чувствах. Каждый из них слишком долго был занят собой, не замечая ничего вокруг, каждый пилил сук, на котором сидит, разрушая единственно ценное - их семью.
Дэниэл вспоминал, когда же ледяное непонимание закралось в дом?
Вроде бы, когда Мэри-Сью добралась до правящего кресла в «Querell Max», девочки подраспустились, особенно Лилит. Мэри-Сью забросила дом, перестала готовить. С кухни не доносились приятные запахи, а пыльный абажур над семейным столом не притягивал домочадцев погреться в его уютных лучах и выплеснуть накопившуюся за день усталость. Больше никому не хотелось приходить по вечерам в этот дом. Начались ссоры. Каждый стал жить отдельной жизнью, часто никак не пересекающейся с жизнью остальных членов семьи. Все разбрелись по углам и не допускали вторжения «чужаков», ревностно охраняя свою территорию.
Если сестры еще могли иногда общаться между собой, то отношения между Дэниэлом, Мэри–Сью и их детьми никак не клеились. Даже поговорить было не о чем.
Лилит и Анжела выросли, они были в том прекрасном возрасте, когда любовь правит всем миром. Дирк Дриммер, сын лучшего друга Дэниэла Дарена, ухаживал за Лилит, но его необузданная ревность не знала границ. Он ревновал свободолюбивую Лилит повсеместно ко всем, регулярно устраивая грандиозные скандалы. Их чувства то угасали, то вновь вспыхивали с невероятной силой. Дирка и Лилит тянуло друг к другу словно магнитом - как говорится «и жить с тобой нельзя, и убить тебя нельзя». Анжела связалась с Дастином Бруком. Он, может и неплохой парень, но себе на уме. Такой была вся семья Бруков. Жили на отшибе, почти ни с кем не общались, непонятно на что существовали.
Pushistaya
Участник
А потом, в доме Лавли появилась Кайлин. Мэри-Сью привела ее сама, та должна была помогать ей по хозяйству.
Дэниэл, изголодавшись по женскому теплу и ласке, тогда влюбился в нее почти сразу. Она была такая невинная и скромная, изредка вскидывала свои густые ресницы и кидая молниеносные взгляды на Дэниэла. Кайлин была тогда еще девочкой, милым нетронутым цветком. Полгода он не мог отойти от нее ни на шаг, брал отгулы «по семейным обстоятельствам», чтобы проводить с ней как можно больше времени.
А потом он пресытился ею. Дэниэл даже сам не заметил, когда это случилось, просто в один день ему захотелось уехать из дома, где Кайлин пыталась создать для него уют и заменить его жену. Потом была Жюли - новенькая практикантка с работы, Клаудиа из отдела маркетинга… потом… а потом их было много… он перестал их считать и запоминать их имена или просто сбился со счета. Ни Мэри-Сью, ни Кайлин не устраивали ему скандалов. Мэри-Сью предпочитала молчать, хотя, Дэниэл был в этом уверен, знала о его женщинах даже больше, чем он сам. А Кайлин наивно верила всему, стоило только ему сделать уставший вид и сказать, что он задержался на совещании.
Все чаще Мэри ранили поступки Дэниэла: «Он удобно устроился, пользуясь услугами всех женщин. Они словно бабочки порхают вокруг него. Одна - погладит рубашку, другая - приготовит обед. У него есть женщины, с которыми не стыдно показаться в обществе - двадцатилетние дурочки из модельных агентств, искренне полагающие, что он непременно женится на них. Есть женщины, с которыми он поедет в гольф-клуб или покататься на лошадях, они спортивны и подтянуты, как те самые лошади. Есть женщины, приносящие истинное удовольствие в постели - горячие мулатки, готовые ласкать его немолодое бесформенное тело своими тонкими пальчиками, не бескорыстно, разумеется. Есть женщины, которых он может познакомить с друзьями - интеллектуалки, выпускницы лучших университетов, всегда готовые поддержать беседу, чего бы она ни касалась - от стиля Барокко, да французских круассанов.
Но ни одна из них не добилась того, чего добилась я. Я стремилась к богатству и славе, а самое дорогое между тем, утекало сквозь пальцы»
« Я больше не хочу сотен женщин, я не желаю касаться их тел, слушать их глупые разговоры и оплачивать капризы. Я хочу, чтобы мы стали прежними, двадцатилетними, наивными и влюбленными, полагающими, что впереди нас ждет только самое лучшее. Мне так не хватает одной единственной, мне не хватает Мэри–Сью.
Я так хочу хорошую крепкую семью!»- думал Дэниэл.
___________________________________
Все спасибо, извините что задержалась. И извините, что на коллажах качествол не очень хорошее- в хорошем они не грузились, к сожалению.
Дэниэл, изголодавшись по женскому теплу и ласке, тогда влюбился в нее почти сразу. Она была такая невинная и скромная, изредка вскидывала свои густые ресницы и кидая молниеносные взгляды на Дэниэла. Кайлин была тогда еще девочкой, милым нетронутым цветком. Полгода он не мог отойти от нее ни на шаг, брал отгулы «по семейным обстоятельствам», чтобы проводить с ней как можно больше времени.
А потом он пресытился ею. Дэниэл даже сам не заметил, когда это случилось, просто в один день ему захотелось уехать из дома, где Кайлин пыталась создать для него уют и заменить его жену. Потом была Жюли - новенькая практикантка с работы, Клаудиа из отдела маркетинга… потом… а потом их было много… он перестал их считать и запоминать их имена или просто сбился со счета. Ни Мэри-Сью, ни Кайлин не устраивали ему скандалов. Мэри-Сью предпочитала молчать, хотя, Дэниэл был в этом уверен, знала о его женщинах даже больше, чем он сам. А Кайлин наивно верила всему, стоило только ему сделать уставший вид и сказать, что он задержался на совещании.
Все чаще Мэри ранили поступки Дэниэла: «Он удобно устроился, пользуясь услугами всех женщин. Они словно бабочки порхают вокруг него. Одна - погладит рубашку, другая - приготовит обед. У него есть женщины, с которыми не стыдно показаться в обществе - двадцатилетние дурочки из модельных агентств, искренне полагающие, что он непременно женится на них. Есть женщины, с которыми он поедет в гольф-клуб или покататься на лошадях, они спортивны и подтянуты, как те самые лошади. Есть женщины, приносящие истинное удовольствие в постели - горячие мулатки, готовые ласкать его немолодое бесформенное тело своими тонкими пальчиками, не бескорыстно, разумеется. Есть женщины, которых он может познакомить с друзьями - интеллектуалки, выпускницы лучших университетов, всегда готовые поддержать беседу, чего бы она ни касалась - от стиля Барокко, да французских круассанов.
Но ни одна из них не добилась того, чего добилась я. Я стремилась к богатству и славе, а самое дорогое между тем, утекало сквозь пальцы»
« Я больше не хочу сотен женщин, я не желаю касаться их тел, слушать их глупые разговоры и оплачивать капризы. Я хочу, чтобы мы стали прежними, двадцатилетними, наивными и влюбленными, полагающими, что впереди нас ждет только самое лучшее. Мне так не хватает одной единственной, мне не хватает Мэри–Сью.
Я так хочу хорошую крепкую семью!»- думал Дэниэл.
___________________________________
Все спасибо, извините что задержалась. И извините, что на коллажах качествол не очень хорошее- в хорошем они не грузились, к сожалению.
Pushistaya
Участник
Серия 3
Серия 3.
Анжела Лавли проснулась глубокой ночью от звука разбитого стекла. Она открыла глаза и оглядела кровать сестры. Лилит не было, и никто не знал, соизволит ли она вернуться сегодня или нет. Девушка села на кровати и прислушалась - с кухни доносились крики.
Она спустила ноги на пол - холод тут же окутал ее. Анжи нехотя шла по лестнице, в надежде, что с ее появлением ссора прекратится, но услышала то, что заставило ее остановиться.
Не стоило сейчас попадаться «под горячую руку». Анжела тихо присела на лестницу, боясь быть замеченной, и решила дослушать до конца. Сначала она не могла разобрать среди страшного крика абсолютно ничего.
- Интересно, они знают который час или нет?- думала Анжи,- Наверное, это самый сильный скандал, который был у нас. Мама вроде бы приехала около одиннадцать. Неужели они ругаются уже три часа?
- Дэниэл, пойми же, ты совсем меня измучил! Я не могу больше терпеть это! Мне ужасно надоело то, что ты тащишь всякую грязь в нашу постель! Ты развалил нашу семью! Понимаешь?- Мэри – Сью упала на колени перед мужем, казалось, что она вот-вот потеряет сознание.
- Это ты забросила дом, ты стала холодной и скользкой, как змея! Именно из- за тебя дети выросли такими! – Дэниэл резал по живому. Он рывком поднял жену с пола и теперь тряс ее за плечи.
- От такого отца других детей быть и не могло,- закричала Мэри–Сью из последних сил.
Они медленно переместились в кухню. Сели за стол, стараясь не смотреть друг на друга. Каждый отдавал себе отчет в том, что разговор зашел в тупик и ничего, кроме взаимных оскорблений, не принесет.
В доме повисла напряженная всепоглощающая тишина, как затишье перед бурей.
Анжела стояла, прижимаясь к перилам, и размазывала кулачком по щекам слезы.
Она знала о связи ее отца с домработницей, но не говорила никому, боясь повредить и без того хрупкие внутрисемейные отношения. Больше всего на свете ей хотелось сейчас увидеть Дастина. Он был ее единственной радостью. Они давно расписали свою жизнь по годам, и были абсолютно уверены друг в друге и своих дальнейших планах. Дастин поступил в технический университет. Это стоило ему больших усилий. Никто, кроме Анжелы и матери Дастина - Бренди Брук, не знал об этом. Конечно, родители удивились, когда Анжела сказала, что выбрала Технический, но не придали этому никакого значения. Лилит подала документы вместе с сестрой. Ей было все равно, что будет дальше происходить в ее жизни, главное, чтобы там были клубы и алкоголь. Анжи пришлось написать за Лилит вступительный экзамен.
Видимо, поднакопив словарный запас и решив выплеснуть друг на друга новую порцию взаимных обид, родители приподнялись из-за стола и возобновили скандал.
Анжела вновь присела. Она плакала уже в голос, так как была уверена, что из-за собственного крика родственники не услышат ее.
Вдруг все стихло. Девушка приподняла голову. В замке входной двери еще раз повернулись ключи, и на цыпочках в прихожую после очередной ночной гулянки зашла Лилит.
Дальше события развивались молниеносно. Озлобленная Мэри-Сью нашла на ком можно сорвать злобу - она подошла и, хорошо замахнувшись, ударила Лилит.
Лилит осела на пол, сильно ударившись головой, в ее закрывающихся глазах заблестели слезы, а лицо исказила кривая усмешка; последнее, что она увидела - заплаканную мать.
Серия 3.
Анжела Лавли проснулась глубокой ночью от звука разбитого стекла. Она открыла глаза и оглядела кровать сестры. Лилит не было, и никто не знал, соизволит ли она вернуться сегодня или нет. Девушка села на кровати и прислушалась - с кухни доносились крики.
Она спустила ноги на пол - холод тут же окутал ее. Анжи нехотя шла по лестнице, в надежде, что с ее появлением ссора прекратится, но услышала то, что заставило ее остановиться.
Не стоило сейчас попадаться «под горячую руку». Анжела тихо присела на лестницу, боясь быть замеченной, и решила дослушать до конца. Сначала она не могла разобрать среди страшного крика абсолютно ничего.
- Интересно, они знают который час или нет?- думала Анжи,- Наверное, это самый сильный скандал, который был у нас. Мама вроде бы приехала около одиннадцать. Неужели они ругаются уже три часа?
- Дэниэл, пойми же, ты совсем меня измучил! Я не могу больше терпеть это! Мне ужасно надоело то, что ты тащишь всякую грязь в нашу постель! Ты развалил нашу семью! Понимаешь?- Мэри – Сью упала на колени перед мужем, казалось, что она вот-вот потеряет сознание.
- Это ты забросила дом, ты стала холодной и скользкой, как змея! Именно из- за тебя дети выросли такими! – Дэниэл резал по живому. Он рывком поднял жену с пола и теперь тряс ее за плечи.
- От такого отца других детей быть и не могло,- закричала Мэри–Сью из последних сил.
Они медленно переместились в кухню. Сели за стол, стараясь не смотреть друг на друга. Каждый отдавал себе отчет в том, что разговор зашел в тупик и ничего, кроме взаимных оскорблений, не принесет.
В доме повисла напряженная всепоглощающая тишина, как затишье перед бурей.
Анжела стояла, прижимаясь к перилам, и размазывала кулачком по щекам слезы.
Она знала о связи ее отца с домработницей, но не говорила никому, боясь повредить и без того хрупкие внутрисемейные отношения. Больше всего на свете ей хотелось сейчас увидеть Дастина. Он был ее единственной радостью. Они давно расписали свою жизнь по годам, и были абсолютно уверены друг в друге и своих дальнейших планах. Дастин поступил в технический университет. Это стоило ему больших усилий. Никто, кроме Анжелы и матери Дастина - Бренди Брук, не знал об этом. Конечно, родители удивились, когда Анжела сказала, что выбрала Технический, но не придали этому никакого значения. Лилит подала документы вместе с сестрой. Ей было все равно, что будет дальше происходить в ее жизни, главное, чтобы там были клубы и алкоголь. Анжи пришлось написать за Лилит вступительный экзамен.
Видимо, поднакопив словарный запас и решив выплеснуть друг на друга новую порцию взаимных обид, родители приподнялись из-за стола и возобновили скандал.
Анжела вновь присела. Она плакала уже в голос, так как была уверена, что из-за собственного крика родственники не услышат ее.
Вдруг все стихло. Девушка приподняла голову. В замке входной двери еще раз повернулись ключи, и на цыпочках в прихожую после очередной ночной гулянки зашла Лилит.
Дальше события развивались молниеносно. Озлобленная Мэри-Сью нашла на ком можно сорвать злобу - она подошла и, хорошо замахнувшись, ударила Лилит.
Лилит осела на пол, сильно ударившись головой, в ее закрывающихся глазах заблестели слезы, а лицо исказила кривая усмешка; последнее, что она увидела - заплаканную мать.
Pushistaya
Участник
Лилит давно уже не интересовалась домашними проблемами - вполне хватало и своих. Иногда она узнавала что-то от сестры и пропускала это мимо ушей. Вот уже около двух лет ее мечтой было отдельное жилье. Сначала Лили ненавидела родителей, особенно мать, за то, что та пыталась навязать ей свое мнение. Мэри – Сью настаивала на том, чтобы Лилит уделила внимание Александру Готу. Ей казалось, что если ее дочь начнет встречаться с перспективным братом ее подруги, то жажда свободы испарится. У молодой своенравной девушки и так не было ни малейшего желания общаться с ним, так тут еще и мама масла в огонь подливала. Мэри сталкивала молодых людей при каждом удобном случае, все больше зля Лилит. Ей хотелось делать все наперекор родителям, даже понимая, что это неправильно; поскорее вырваться из их власти. Она нашла утешение в клубах. Лили обожала нравится людям, быть в центре внимания. Однажды это чуть было не закончилось плачевно: несколько парней тянули ее в машину, предлагая «прокатиться», но на помощь девушке пришел Дирк Дриммер.
Так они познакомились. Сначала все в их отношениях было гладко. Они были похожи по характеру, их стремления относительно свободы совпадали, Дирку казалось, что он встретил свою вторую половинку, свою Кармен, готовую бродить с ним по свету. Лили тем временем скучала, ей хотелось не просто строить планы, а претворять их в жизнь. Когда она поняла, что у Дирка слова расходятся с делом и максимально удаленным местом от дома, куда он мог убежать является «Готти Клаб», Лилит решила оставить его. Ей хотелось найти человека, способного взять ее на руки и унести в светлое будущее. Но тут девушка обнаружила, что беременна. Надо было действовать решительно. «Либо мы сейчас уезжаем и создаем семью, воспитываем вместе ребенка, либо ты даешь мне деньги на аборт», - объявила Лилит растерянному молодому человеку. Для нее ответ был очевиден, и каково же было ее удивление, когда Дирк, еще несколько минут назад клявшийся ей в вечной любви не захотел брать такую ответственность на себя. Они расстались. А через несколько дней бывший возлюбленный принес деньги. Позже выяснилось, что мало того, что он занял их у Гота- младшего, так еще и умудрился растрепать ему о назначении этой суммы. Отношения были закончены. Лилит исчезла на неделю из дома.
Родственники привыкли к этому и не придали особого значения. А Лили так хотелось, чтобы кто-то родной и близкий был в тот момент рядом, держал ее за руку, беспокоился о ее здоровье. Своими протестами Лилит хотела добиться понимания и заботы, она желала стать важной для родителей, она хотела, чтобы ее проблемы касались и их, хотела чтобы ее обняли, а получила оплеуху.
Анжела, увидев, как мать повторно замахнулась на бесчувственное тело ее сестры, опрометью бросилась вниз. Разъяренная Мэри-Сью, заметив это, кинулась ей наперерез, но Дэниэл, ловко скрутив ей руки за спиной, предупредил очередной удар. Он резким движение втолкнул жену в кухню, закрыв за ней дверь.
- Приведи в чувство сестру, и идите спать, - рявкнул Дэниэл и также скрылся за дверью.
Анжела стояла около Лилит. Ее трясло и знобило. Она подошла к телефону и решительно набрала номер Бруков.
- Алло, Бренди, извините, что поздно, а Дасти дома?
- Анжела, что случилось, дорогая? Сейчас я дам ему трубку.
- Алло, Анжи, это ты? Что случилось?
- Дасти, милый, забери меня отсюда, я больше не могу здесь быть,- тараторила Анжела, захлебываясь слезами.
- Анжи, собери вещи, я заеду через пятнадцать минут.
Лилит поднялась, держась за стену.
Слезы высохли, им на смену пришла решимость. Девушка поняла, что действовать нужно незамедлительно. Где-то в затылке пульсировала боль. Она приложила руку к тому месту, в которое отдавало больше всего и почувствовала на руке липкую теплую жидкость.
- Анжела! Помоги мне дойти до ванны. Я хочу свалить отсюда.
- Лилит, сейчас Дасти заедет за нами. Переночуем у него, а завтра заедем за вещами.
- Я не собираюсь спать в этом клоповнике! - огрызнулась Лилит, морщась от боли.
- Сегодня больше некуда. Или ты хочешь поехать к милому сладенькому Александру?
- Не уподобляйся матери, к этому ослу я не поеду никогда! Ладно, прости меня, если я тебя обижала, какой бы ты ни была - ты моя сестра. Я тебя люблю.
- Я тоже люблю тебя Лилит. Пойдем, соберем вещи.
Сестры наскоро собрали все самое необходимое.
Выходя, Лилит громко хлопнула дверью, а Анжела, повернувшись, бросила последний взгляд на дом, в котором прошла вся ее жизнь, где давным-давно им было хорошо и спокойно всем вместе. Близняшки Лавли стояли около дома, который, кажется, сегодня был готов треснуть по швам от накопившейся в нем злобы. Они поеживались от накрапывающего дождя, который расходился не на шутку.
Дастин не заставил себя долго ждать. Устрашающего вида авто, одному Богу известной марки, резко остановилось у обочины, окатив ожидавших девушек грязью.
Всем огромное спасибо, кто ждал. Сейчас я ушла в отпуск, поэтому обещаю выкладывать серии гораздо чаще. Особенное спасибо КатеК!
Так они познакомились. Сначала все в их отношениях было гладко. Они были похожи по характеру, их стремления относительно свободы совпадали, Дирку казалось, что он встретил свою вторую половинку, свою Кармен, готовую бродить с ним по свету. Лили тем временем скучала, ей хотелось не просто строить планы, а претворять их в жизнь. Когда она поняла, что у Дирка слова расходятся с делом и максимально удаленным местом от дома, куда он мог убежать является «Готти Клаб», Лилит решила оставить его. Ей хотелось найти человека, способного взять ее на руки и унести в светлое будущее. Но тут девушка обнаружила, что беременна. Надо было действовать решительно. «Либо мы сейчас уезжаем и создаем семью, воспитываем вместе ребенка, либо ты даешь мне деньги на аборт», - объявила Лилит растерянному молодому человеку. Для нее ответ был очевиден, и каково же было ее удивление, когда Дирк, еще несколько минут назад клявшийся ей в вечной любви не захотел брать такую ответственность на себя. Они расстались. А через несколько дней бывший возлюбленный принес деньги. Позже выяснилось, что мало того, что он занял их у Гота- младшего, так еще и умудрился растрепать ему о назначении этой суммы. Отношения были закончены. Лилит исчезла на неделю из дома.
Родственники привыкли к этому и не придали особого значения. А Лили так хотелось, чтобы кто-то родной и близкий был в тот момент рядом, держал ее за руку, беспокоился о ее здоровье. Своими протестами Лилит хотела добиться понимания и заботы, она желала стать важной для родителей, она хотела, чтобы ее проблемы касались и их, хотела чтобы ее обняли, а получила оплеуху.
Анжела, увидев, как мать повторно замахнулась на бесчувственное тело ее сестры, опрометью бросилась вниз. Разъяренная Мэри-Сью, заметив это, кинулась ей наперерез, но Дэниэл, ловко скрутив ей руки за спиной, предупредил очередной удар. Он резким движение втолкнул жену в кухню, закрыв за ней дверь.
- Приведи в чувство сестру, и идите спать, - рявкнул Дэниэл и также скрылся за дверью.
Анжела стояла около Лилит. Ее трясло и знобило. Она подошла к телефону и решительно набрала номер Бруков.
- Алло, Бренди, извините, что поздно, а Дасти дома?
- Анжела, что случилось, дорогая? Сейчас я дам ему трубку.
- Алло, Анжи, это ты? Что случилось?
- Дасти, милый, забери меня отсюда, я больше не могу здесь быть,- тараторила Анжела, захлебываясь слезами.
- Анжи, собери вещи, я заеду через пятнадцать минут.
Лилит поднялась, держась за стену.
Слезы высохли, им на смену пришла решимость. Девушка поняла, что действовать нужно незамедлительно. Где-то в затылке пульсировала боль. Она приложила руку к тому месту, в которое отдавало больше всего и почувствовала на руке липкую теплую жидкость.
- Анжела! Помоги мне дойти до ванны. Я хочу свалить отсюда.
- Лилит, сейчас Дасти заедет за нами. Переночуем у него, а завтра заедем за вещами.
- Я не собираюсь спать в этом клоповнике! - огрызнулась Лилит, морщась от боли.
- Сегодня больше некуда. Или ты хочешь поехать к милому сладенькому Александру?
- Не уподобляйся матери, к этому ослу я не поеду никогда! Ладно, прости меня, если я тебя обижала, какой бы ты ни была - ты моя сестра. Я тебя люблю.
- Я тоже люблю тебя Лилит. Пойдем, соберем вещи.
Сестры наскоро собрали все самое необходимое.
Выходя, Лилит громко хлопнула дверью, а Анжела, повернувшись, бросила последний взгляд на дом, в котором прошла вся ее жизнь, где давным-давно им было хорошо и спокойно всем вместе. Близняшки Лавли стояли около дома, который, кажется, сегодня был готов треснуть по швам от накопившейся в нем злобы. Они поеживались от накрапывающего дождя, который расходился не на шутку.
Дастин не заставил себя долго ждать. Устрашающего вида авто, одному Богу известной марки, резко остановилось у обочины, окатив ожидавших девушек грязью.
Всем огромное спасибо, кто ждал. Сейчас я ушла в отпуск, поэтому обещаю выкладывать серии гораздо чаще. Особенное спасибо КатеК!
Pushistaya
Участник
Серия 4
Серия 4
Часть 1
Через полчаса Анжела, Лилит, Дастин и Бренди пили чай на тесной кухне Бруков. Обстановка была более чем скромной: обшарпанный холодильник, старенькая плита, стол и пара стульев и маленький детский стульчик-львенок. Лилит пристроилась в углу, пододвинув горшки с цветами, Анжела присела на того самого львенка, неудобно поджав ноги под себя, а Бренди суетилась, пытаясь из своих скромных припасов приготовить поздний ужин.
Но даже в таком месте девушкам было куда приятнее находиться, чем дома. Здесь было уютно, чисто, и близняшки чувствовали, что им рады, что о них готовы позаботиться.
Так как места в доме Бруков не хватило бы на всех, чтобы прожить там неделю, было решено, что ребята поедут в общежитие университета через пару дней. Утром Анжела позвонит домой и предупредит родителей, что они останутся у Бруков, а потом заедут за вещами. Мэри–Сью и Дэниэлу сейчас лучше дать время побыть вместе и разобраться со своими проблемами. Вечеринку по поводу окончания школы Алекс Готика предлагал провести у него. Это было бы идеальным вариантом в нынешнем затруднительном финансовом положении.
На кухню забежал очаровательный карапуз - самый младший сын Бренди, Бобби.
- Мама, у меня под кроватью чудовище. Оно хочет меня утащить в темноту,- лепетал заплаканный малыш и просился на руки матери.
- Подожди немного и я уложу тебя, расскажу тебе сказочку.
Анжи умилялась, глядя на этого ребенка. Она мечтала о своих детях, таких милых крох, похожих на Дастина.
Бренди ушла укладывать спать Бобби, Дастин помыл посуду и проводил девушек в свою комнату, которую он делил со своим средним братом Бью.
Помещение было очень маленьким, но чистым и опрятным, никогда не подумаешь, что здесь живут двое мальчишек. Близняшки устроились спать на тесной кровати Дастина, а он сам лег на полу.
Все трое забылись беспокойным коротким сном.
На следующий день Анжела позвонила Александру, чтобы предложить свою помощь в организации предстоящего праздника.
- Анжи, я очень рад тебя слышать. Я утром звонил тебе домой, но не застал. У тебя все в порядке?- Александр Готика нервно наматывал на палец телефонный провод, он всегда нервничал и смущался, когда разговаривал с Анжелой по телефону.
- Да, Алекс. Просто родители вчера сильно поругались, и я,- девушка сделала глубокий вздох и сдавленно произнесла,- ушла из дому…
- Анжела! Где ты сейчас? Тебе есть где жить?- обеспокоено спросил Александр.
- Да, мы с Лилит у Бруков.
- У них же абсолютно негде спать!
- Да, честно говоря, я сегодня ужасно не выспалась.
- Оставайтесь сегодня после вечеринки у меня,- у Александра захватило дух в ожидании. Блеклая надежда на то, что Анжела согласится и он сможет пробыть с ней рядом всю ночь, становилась ярче.
- Алекс, мне так неудобно, к тому же я не хочу, чтобы твоя семья знала, что у нас дома проблемы и что мы с Лилит убежали.
- Они ничего не узнают, вы просто останетесь у меня, потому что будет уже поздно и потому что мы давно не общались,- молодой человек не дал вставить ни слова, опасаясь возражений, - Анжела, я ничего не смыслю в подготовке вечеринок, ты не поможешь мне выбрать продукты в супермаркете?
- Конечно, я, собственно, и позвонила, чтобы предложить тебе помощь.
-Тогда во сколько я могу за тобой заехать?
- Через час.
Повесив трубку Александр радостно подпрыгнул на месте. Черная кошка Клаудиа смерив хозяина взглядом и, видимо, приняв за сумасшедшего, высокомерно отвернулась и продолжила свой путь. Парень вновь принял серьезный вид и отправился готовиться к столь важной для него встрече.
Потом Анжела позвонила домой. Трубку взял отец:
- Здравствуй, доченька.
- Привет, папа, мы с Лили подумали, что лучше нам оставить вас с мамой наедине, дать вам разобраться, не стесняясь нас, мы сейчас у Бруков, а вечером будет вечеринка у Готов. Завтра утром мы заедем за вещами и поедем в университет. Как у вас дела?
- У нас? Да как тебе сказать, ночью мама, решив покончить с собой, проглотила целую упаковку снотворного. Но я зашел посмотреть, спит ли она, хотел извиниться, и увидел, что Мэри сидит на полу, около кровати.
Вовремя вызвал скорую, и ее увезли на промывание желудка.
Она сейчас в больнице под наблюдением Дарена Дриммера, так что все будет в порядке.
Сегодня вечером я поеду ее забирать. Она еще успела вчера позвонить вашим бабушке и дедушке, так что у меня сегодня будет тяжелый день - они собираются приехать. Вам лучше, действительно перебраться в институт пораньше. Здесь сейчас как на вулкане.
- Хорошо, папа. Я люблю тебя. И маме передай, что мы беспокоимся за нее.
Серия 4
Часть 1
Через полчаса Анжела, Лилит, Дастин и Бренди пили чай на тесной кухне Бруков. Обстановка была более чем скромной: обшарпанный холодильник, старенькая плита, стол и пара стульев и маленький детский стульчик-львенок. Лилит пристроилась в углу, пододвинув горшки с цветами, Анжела присела на того самого львенка, неудобно поджав ноги под себя, а Бренди суетилась, пытаясь из своих скромных припасов приготовить поздний ужин.
Но даже в таком месте девушкам было куда приятнее находиться, чем дома. Здесь было уютно, чисто, и близняшки чувствовали, что им рады, что о них готовы позаботиться.
Так как места в доме Бруков не хватило бы на всех, чтобы прожить там неделю, было решено, что ребята поедут в общежитие университета через пару дней. Утром Анжела позвонит домой и предупредит родителей, что они останутся у Бруков, а потом заедут за вещами. Мэри–Сью и Дэниэлу сейчас лучше дать время побыть вместе и разобраться со своими проблемами. Вечеринку по поводу окончания школы Алекс Готика предлагал провести у него. Это было бы идеальным вариантом в нынешнем затруднительном финансовом положении.
На кухню забежал очаровательный карапуз - самый младший сын Бренди, Бобби.
- Мама, у меня под кроватью чудовище. Оно хочет меня утащить в темноту,- лепетал заплаканный малыш и просился на руки матери.
- Подожди немного и я уложу тебя, расскажу тебе сказочку.
Анжи умилялась, глядя на этого ребенка. Она мечтала о своих детях, таких милых крох, похожих на Дастина.
Бренди ушла укладывать спать Бобби, Дастин помыл посуду и проводил девушек в свою комнату, которую он делил со своим средним братом Бью.
Помещение было очень маленьким, но чистым и опрятным, никогда не подумаешь, что здесь живут двое мальчишек. Близняшки устроились спать на тесной кровати Дастина, а он сам лег на полу.
Все трое забылись беспокойным коротким сном.
На следующий день Анжела позвонила Александру, чтобы предложить свою помощь в организации предстоящего праздника.
- Анжи, я очень рад тебя слышать. Я утром звонил тебе домой, но не застал. У тебя все в порядке?- Александр Готика нервно наматывал на палец телефонный провод, он всегда нервничал и смущался, когда разговаривал с Анжелой по телефону.
- Да, Алекс. Просто родители вчера сильно поругались, и я,- девушка сделала глубокий вздох и сдавленно произнесла,- ушла из дому…
- Анжела! Где ты сейчас? Тебе есть где жить?- обеспокоено спросил Александр.
- Да, мы с Лилит у Бруков.
- У них же абсолютно негде спать!
- Да, честно говоря, я сегодня ужасно не выспалась.
- Оставайтесь сегодня после вечеринки у меня,- у Александра захватило дух в ожидании. Блеклая надежда на то, что Анжела согласится и он сможет пробыть с ней рядом всю ночь, становилась ярче.
- Алекс, мне так неудобно, к тому же я не хочу, чтобы твоя семья знала, что у нас дома проблемы и что мы с Лилит убежали.
- Они ничего не узнают, вы просто останетесь у меня, потому что будет уже поздно и потому что мы давно не общались,- молодой человек не дал вставить ни слова, опасаясь возражений, - Анжела, я ничего не смыслю в подготовке вечеринок, ты не поможешь мне выбрать продукты в супермаркете?
- Конечно, я, собственно, и позвонила, чтобы предложить тебе помощь.
-Тогда во сколько я могу за тобой заехать?
- Через час.
Повесив трубку Александр радостно подпрыгнул на месте. Черная кошка Клаудиа смерив хозяина взглядом и, видимо, приняв за сумасшедшего, высокомерно отвернулась и продолжила свой путь. Парень вновь принял серьезный вид и отправился готовиться к столь важной для него встрече.
Потом Анжела позвонила домой. Трубку взял отец:
- Здравствуй, доченька.
- Привет, папа, мы с Лили подумали, что лучше нам оставить вас с мамой наедине, дать вам разобраться, не стесняясь нас, мы сейчас у Бруков, а вечером будет вечеринка у Готов. Завтра утром мы заедем за вещами и поедем в университет. Как у вас дела?
- У нас? Да как тебе сказать, ночью мама, решив покончить с собой, проглотила целую упаковку снотворного. Но я зашел посмотреть, спит ли она, хотел извиниться, и увидел, что Мэри сидит на полу, около кровати.
Вовремя вызвал скорую, и ее увезли на промывание желудка.
Она сейчас в больнице под наблюдением Дарена Дриммера, так что все будет в порядке.
Сегодня вечером я поеду ее забирать. Она еще успела вчера позвонить вашим бабушке и дедушке, так что у меня сегодня будет тяжелый день - они собираются приехать. Вам лучше, действительно перебраться в институт пораньше. Здесь сейчас как на вулкане.
- Хорошо, папа. Я люблю тебя. И маме передай, что мы беспокоимся за нее.
Pushistaya
Участник
Часть 2
Через час к Дому Бруков подъехал сияющий черный Мерседес. Александр Готика вышел из машины и услужливо открыл Анжеле дверь.
Та робко села в автомобиль, помахав рукой Дастину.
- Дасти, приезжай в шесть часов и привези, пожалуйста, Лилит. Мы пока все приготовим,- прокричала Анжела из окна отъезжающей машины.
-Хорошо, - подумал Дастин, сжимая кулаки.
Он знал, что Анжела нравится Александру, и все же отпустил ее,- в конце концов, они всего лишь едут по магазинам.
Александр и Анжела отъехали от дома Бруков. Несколько минут в машине висела пронзительная тишина, и никто не решался нарушить ее первым.
Алекс злился и нервно сглатывал слюну - он терпеть не мог Дастина, потому что Анжи выбрала его. Он давно смирился с мыслью, что у него ничего не будет с этой милой добродушной девушкой, но когда он видел ее с Бруком, в сердце холодной иглой впивалась ревность.
- Анжела, мне нужно заехать в салон красоты, Кассандра попросила записать ее к косметологу. Ты не хочешь сделать прическу к сегодняшнему вечеру?
- Я даже не знаю… У меня с собой не так много денег.
- Насчет денег не беспокойся, это мой подарок, по старой дружбе, так сказать.
Они заехали в парикмахерскую. Как и все, чем пользовались Готы в этом городе, она была премиум класса. Мягкие кремовые стулья так и манили присесть, стилисты высшего уровня всегда были к вашим услугам, здесь не было очередей и духоты. Анжела удобно разместилась в высоком кресле, ей предложили чай, окружили ее вниманием, молодой мастер в приятном кремовом костюме деловито оглядела рыжие волосы, перетянутые в тугой узел. Анжи быстро расслабилась и даже не заметила, как пролетело время, когда она подняла голову, то восхищенный вздох вырвался из ее груди - теперь она платиновая блондинка с чудесными кудряшками - Дастин будет в восторге!
- Анжела, ты просто великолепна!- услышала она голос Александра у самого своего уха.
- Спасибо,- сказала Анжела и, смутившись, покраснела,- она почувствовала, как теплая ладонь Александра бережно коснулась ее талии, какое-то давно забытое чувство стремительной волной пронеслось по ее телу.
- А теперь в супермаркет,- сказал Александр, приглашая Анжи сесть в машину.
Оставив машину на парковке возле огромного павильона, совмещавшего в себе множество магазинов, ребята проследовали внутрь. Возле одной витрины Анжела замерла в восхищении – залюбовалась прекрасным атласным платьем глубокого сливового цвета.
Но потом, заметив, что Александр уже ждет ее и поглядывает на часы, решила не задерживать его бесцельным рассматриванием витрин.
В супермаркете ребята долго гуляли, болтая о том и сем, бегали наперегонки, играли в прятки.
А затем Александр исчез. Он появился через несколько минут, держа в руке большой синий пакет, в котором находилось то самое платье, от которого не могла оторвать взгляда Анжела, когда они входили в магазин.
«Хоть она и с Дастином, но он не может баловать ее так, как могу я. Она достойна большего», - гордо думал Александр, глядя в счастливые глаза Анжелы. Девушка с визгом бросилась ему на шею. Александр крепко обнял ее, почувствовав, какая она маленькая и хрупкая: «Как же везет этому придурку, он может обнимать ее сколько угодно, наверное, он даже не ценит этого счастья».
Сложив все покупки в машину, Алекс и Анжела поехали в дом Готов, готовиться к вечеринке!
Через час к Дому Бруков подъехал сияющий черный Мерседес. Александр Готика вышел из машины и услужливо открыл Анжеле дверь.
Та робко села в автомобиль, помахав рукой Дастину.
- Дасти, приезжай в шесть часов и привези, пожалуйста, Лилит. Мы пока все приготовим,- прокричала Анжела из окна отъезжающей машины.
-Хорошо, - подумал Дастин, сжимая кулаки.
Он знал, что Анжела нравится Александру, и все же отпустил ее,- в конце концов, они всего лишь едут по магазинам.
Александр и Анжела отъехали от дома Бруков. Несколько минут в машине висела пронзительная тишина, и никто не решался нарушить ее первым.
Алекс злился и нервно сглатывал слюну - он терпеть не мог Дастина, потому что Анжи выбрала его. Он давно смирился с мыслью, что у него ничего не будет с этой милой добродушной девушкой, но когда он видел ее с Бруком, в сердце холодной иглой впивалась ревность.
- Анжела, мне нужно заехать в салон красоты, Кассандра попросила записать ее к косметологу. Ты не хочешь сделать прическу к сегодняшнему вечеру?
- Я даже не знаю… У меня с собой не так много денег.
- Насчет денег не беспокойся, это мой подарок, по старой дружбе, так сказать.
Они заехали в парикмахерскую. Как и все, чем пользовались Готы в этом городе, она была премиум класса. Мягкие кремовые стулья так и манили присесть, стилисты высшего уровня всегда были к вашим услугам, здесь не было очередей и духоты. Анжела удобно разместилась в высоком кресле, ей предложили чай, окружили ее вниманием, молодой мастер в приятном кремовом костюме деловито оглядела рыжие волосы, перетянутые в тугой узел. Анжи быстро расслабилась и даже не заметила, как пролетело время, когда она подняла голову, то восхищенный вздох вырвался из ее груди - теперь она платиновая блондинка с чудесными кудряшками - Дастин будет в восторге!
- Анжела, ты просто великолепна!- услышала она голос Александра у самого своего уха.
- Спасибо,- сказала Анжела и, смутившись, покраснела,- она почувствовала, как теплая ладонь Александра бережно коснулась ее талии, какое-то давно забытое чувство стремительной волной пронеслось по ее телу.
- А теперь в супермаркет,- сказал Александр, приглашая Анжи сесть в машину.
Оставив машину на парковке возле огромного павильона, совмещавшего в себе множество магазинов, ребята проследовали внутрь. Возле одной витрины Анжела замерла в восхищении – залюбовалась прекрасным атласным платьем глубокого сливового цвета.
Но потом, заметив, что Александр уже ждет ее и поглядывает на часы, решила не задерживать его бесцельным рассматриванием витрин.
В супермаркете ребята долго гуляли, болтая о том и сем, бегали наперегонки, играли в прятки.
А затем Александр исчез. Он появился через несколько минут, держа в руке большой синий пакет, в котором находилось то самое платье, от которого не могла оторвать взгляда Анжела, когда они входили в магазин.
«Хоть она и с Дастином, но он не может баловать ее так, как могу я. Она достойна большего», - гордо думал Александр, глядя в счастливые глаза Анжелы. Девушка с визгом бросилась ему на шею. Александр крепко обнял ее, почувствовав, какая она маленькая и хрупкая: «Как же везет этому придурку, он может обнимать ее сколько угодно, наверное, он даже не ценит этого счастья».
Сложив все покупки в машину, Алекс и Анжела поехали в дом Готов, готовиться к вечеринке!
Pushistaya
Участник
Часть 3
Они едва успели приготовить закуски и накрыть на стол,
как подъехали Дастин, Лилит и Дирк Дриммер. Они влетели в холл с хлопушками в руках, кричали и галдели как сумасшедшие. Дирк открыл шампанское.
Вдруг все обернулись на лестницу - по ней величественной походкой в красивом атласном платье спускалась Анжела Лавли.
Дастин открыл рот в изумлении, но тут же поспешил его закрыть - он знал, чьих рук это дело и знал, что за дорогие подарки нужно дорого платить.
Злость жгла его сердце, и стучала в голове. Он не может преподносить Анжеле такие дары. А этот высокомерный сноб может. Она же женщина, естественно ей хочется, чтобы ее одевали в меха и парчу, обслуживали лучшие визажисты и парикмахеры. А что может он, Дастин Брук? Изредка водить ее в кино и дешевую пиццерию. Такие мысли еще больше подстегивали Дастина на достижение своей цели - богатства. Когда-нибудь он разбогатеет и скупит все бриллианты в Плезантвью и подарит их Анжеле, а Александр Готика еще будет работать официантом в его ресторане! Но это будет потом, а сейчас он смотрел на великолепную Анжелу, и его восхищение было настолько сильно, насколько сильна была его ненависть к Готу младшему.
Дастин изо всех сил пытался скрыть злость и сохранить невозмутимый вид, но Александр прекрасно осознавал, что задел соперника очень сильно. Это не было его самоцелью, но все же доставляло ему необычайное удовольствие. Если Дастин сейчас вспылит, то выставит себя полным дураком, Анжела поймет, что он ничтожен. Но Александру не хотелось портить ей праздник, он не мог допустить, чтобы хотя бы что-то, а тем более выходки ее молодого человека, омрачили ей настроение, и решил лишний раз не провоцировать Дастина. Ребята весь вечер веселились, пили шампанское и пели песни.
Часов в одиннадцать Дирк и Лилит ушли в обнимку прогуляться, сказав, что они не вернуться сегодня.
Дастину нужно было собирать вещи - они завтра утром уезжали в университет.
- Анжела,- тихо позвал ее молодой человек,- мне надо собираться. Поехали со мной?
- Дасти, милый, я бы хотела остаться здесь - я давно уже не общалась с Готами, а мы вместе выросли, в этом нет ничего страшного, мы могли бы посплетничать, вспомнить старые времена.
- Ты хотела бы провести время с Александром, ведь именно это ты имеешь ввиду?!- Дастин начинал открыто злиться, ему казалось, что это уже переходит всякие границы.
- Дорогой мой, ты что, ревнуешь?- удивлению Анжелы не было предела.
- Да ты видела, как он смотрит не тебя! Этот сноб только и ждет, когда мы расстанемся. Он хочет выставить меня чудовищем, а когда ты будешь играть жертву он мигом прибежит и будет твои отважным спасателем!
- Я играю? Вот, значит, как ты ценишь меня и мои чувства!- Анжела сорвалась на крик.
На крыльце появился Александр. Он решительно направился к Дастину, и, крепко взяв его за руку, отвел в сторону.
- Дасти, милый, - ехидно улыбнулся Александр,- тебе лучше сейчас уехать, - а то ты можешь разрушить свои отношения, а отважный спасатель уже тут как тут.
- Я уеду, но ты знай, что завтра она уедет со мной, и ты не увидишь ее долгих четыре года! – яростно выкрикнул Брук в лицо Готу младшему.
Они разошлись в разные стороны, каждый считал себя победителем. Дастин знал, что завтра они уедут в университет и у них с Анжелой начнется тихая размеренная жизнь, где не будет никаких препятствий, никаких Александров Готов, родителей, внезапно врывающихся в комнату в самые пикантные моменты, вечно орущих сопливых братьев и безденежья.
Тем временем Александр стоял и, глядя на закат, счастливо улыбался.
«Да, Анжела уедет завтра с Бруком, но впереди целая ночь, которую мы проведем вместе», - думал он. – «Наверное, я даже смогу ее пару раз обнять, прикоснуться к ее волосам, и уж точно, всю ночь я будет чувствовать ее запах и тепло».
Они едва успели приготовить закуски и накрыть на стол,
как подъехали Дастин, Лилит и Дирк Дриммер. Они влетели в холл с хлопушками в руках, кричали и галдели как сумасшедшие. Дирк открыл шампанское.
Вдруг все обернулись на лестницу - по ней величественной походкой в красивом атласном платье спускалась Анжела Лавли.
Дастин открыл рот в изумлении, но тут же поспешил его закрыть - он знал, чьих рук это дело и знал, что за дорогие подарки нужно дорого платить.
Злость жгла его сердце, и стучала в голове. Он не может преподносить Анжеле такие дары. А этот высокомерный сноб может. Она же женщина, естественно ей хочется, чтобы ее одевали в меха и парчу, обслуживали лучшие визажисты и парикмахеры. А что может он, Дастин Брук? Изредка водить ее в кино и дешевую пиццерию. Такие мысли еще больше подстегивали Дастина на достижение своей цели - богатства. Когда-нибудь он разбогатеет и скупит все бриллианты в Плезантвью и подарит их Анжеле, а Александр Готика еще будет работать официантом в его ресторане! Но это будет потом, а сейчас он смотрел на великолепную Анжелу, и его восхищение было настолько сильно, насколько сильна была его ненависть к Готу младшему.
Дастин изо всех сил пытался скрыть злость и сохранить невозмутимый вид, но Александр прекрасно осознавал, что задел соперника очень сильно. Это не было его самоцелью, но все же доставляло ему необычайное удовольствие. Если Дастин сейчас вспылит, то выставит себя полным дураком, Анжела поймет, что он ничтожен. Но Александру не хотелось портить ей праздник, он не мог допустить, чтобы хотя бы что-то, а тем более выходки ее молодого человека, омрачили ей настроение, и решил лишний раз не провоцировать Дастина. Ребята весь вечер веселились, пили шампанское и пели песни.
Часов в одиннадцать Дирк и Лилит ушли в обнимку прогуляться, сказав, что они не вернуться сегодня.
Дастину нужно было собирать вещи - они завтра утром уезжали в университет.
- Анжела,- тихо позвал ее молодой человек,- мне надо собираться. Поехали со мной?
- Дасти, милый, я бы хотела остаться здесь - я давно уже не общалась с Готами, а мы вместе выросли, в этом нет ничего страшного, мы могли бы посплетничать, вспомнить старые времена.
- Ты хотела бы провести время с Александром, ведь именно это ты имеешь ввиду?!- Дастин начинал открыто злиться, ему казалось, что это уже переходит всякие границы.
- Дорогой мой, ты что, ревнуешь?- удивлению Анжелы не было предела.
- Да ты видела, как он смотрит не тебя! Этот сноб только и ждет, когда мы расстанемся. Он хочет выставить меня чудовищем, а когда ты будешь играть жертву он мигом прибежит и будет твои отважным спасателем!
- Я играю? Вот, значит, как ты ценишь меня и мои чувства!- Анжела сорвалась на крик.
На крыльце появился Александр. Он решительно направился к Дастину, и, крепко взяв его за руку, отвел в сторону.
- Дасти, милый, - ехидно улыбнулся Александр,- тебе лучше сейчас уехать, - а то ты можешь разрушить свои отношения, а отважный спасатель уже тут как тут.
- Я уеду, но ты знай, что завтра она уедет со мной, и ты не увидишь ее долгих четыре года! – яростно выкрикнул Брук в лицо Готу младшему.
Они разошлись в разные стороны, каждый считал себя победителем. Дастин знал, что завтра они уедут в университет и у них с Анжелой начнется тихая размеренная жизнь, где не будет никаких препятствий, никаких Александров Готов, родителей, внезапно врывающихся в комнату в самые пикантные моменты, вечно орущих сопливых братьев и безденежья.
Тем временем Александр стоял и, глядя на закат, счастливо улыбался.
«Да, Анжела уедет завтра с Бруком, но впереди целая ночь, которую мы проведем вместе», - думал он. – «Наверное, я даже смогу ее пару раз обнять, прикоснуться к ее волосам, и уж точно, всю ночь я будет чувствовать ее запах и тепло».
Pushistaya
Участник
Серия 5
Часть 1
Утром Александр отвез Анжелу домой. Они вместе прошли внутрь. Холл наполняли чудесные запахи, пахло свежеиспеченным хлебом и еще чем-то вкусным.
Из кухни показалась бабушка. Она крепко обняла Анжелу и пригласила молодых людей за стол.
- Лилит собирает вещи наверху. Ее привез какой-то парень, час назад на такси. Ты не знаешь, милая, это хороший мальчик, ему можно доверять?- бабушка испытывающее посмотрела из-под очков, но не дав вставить ни слова, продолжила- я тут пирожки испекла, твои любимые, с картошкой.
Пока не поедите, никуда вас не отпущу. Весь вечер ругалась вчера с твоим отцом. Анжела, - старушка театрально сотрясала руками воздух,- не дай Бог, вы с Лили приведете мне таких же зятьев, как и твоя мама, клянусь, я выставлю их за порог!
Весь дом запустили. Дед вон в саду, кусты подстригает. Выйди потом, поздоровайся. Бассейн-то давно чистили? Ой, милая, надо к вам почаще заезжать, соскучилась сильно. Мама в спальне, спит, врач сказал, что ей покой нужен, лучше не будить сейчас.
Анжела и Александр с трудом сдерживали смех, слушая монолог бабушки. Она была очень милой старушкой, не учитывая привычки разговаривать так, что у собеседников не было возможности вставить ни слова. Анжи была рада приезду бабушки и дедушки. Дом как будто отряхнулся от старой пыли и невзгод и начинал новый жизненный цикл. Ей захотелось остаться здесь подольше, но отъезд был уже намечен, билеты куплены, нужно было собираться. Радость от приезда родственников сгладила обиду от вчерашней ссоры с Дастином и Анжела решила позвонить ему. Они разговаривали не долго, чувствовалось, что Дасти до сих пор злится, договорились встретиться на вокзале через час.
Провожать девушек вышли все, кроме Мэри–Сью. Обнявшись с родственниками, немного поплакав, девушки сели в машину Александра и поехали на вокзал.
Автомобиль плавно скользил по гладким дорогам Плезантвью. Анжела дремала на переднем сидении рядом с Алексом.
Солнце ласкало своими лучами ее лицо и она лениво жмурилась, подобно кошке.
Молодые люди провели бессонную ночь за воспоминаниями, рассматривая старые фотографии.
Алекс сидел на полу, облокотившись на кровать, а Анжи положила свою белокурую голову ему на ноги.
Александр чувствовал тепло, исходящее от Анжелы, ее волос, хрупкой фигуры, это тепло жгло его, распаляя в нем страсть, его тело звенело от напряжения. Алекс замирал, стараясь не дышать, чтобы не упустить ни одного движения Анжи, ни одного звука, произнесенного ею. Он становился слеп и глуп, голова шла кругом и все больше хотелось, крепко прижав ее к себе, повалить на пол и целовать ее горячими, запекшимися от волнения губами.
Он боялся, что она поймет это и пресечет их дружеские отношения, лишив его возможности хоть иногда быть с ней рядом и наслаждаться малым.
Они подъехали к вокзалу. Лилит вышла из машины - ей не терпелось покурить с того момента, как они отъехали от родительского дома, а в машине Александр курить не разрешил. Алекс решил воспользоваться этим моментом, чтобы попрощаться.
- Анжела, я приеду в Ле Тур через пять дней, Александр несмело коснулся руки Анжелы,- мы с тобой созвонимся, может быть, ты сможешь вырваться из цепких лап Брука, чтобы встретиться со старым другом,- парень доверчиво посмотрел на возлюбленную, - я буду очень по тебе скучать. Если что-то случится, сразу же звони мне.
- Ладно. Алекс, ты знаешь, эта ночь…- Анжела смущенно потупила взгляд, подбирая слова,- вообщем, мне давно не было так хорошо, тепло и спокойно. Я хочу, чтобы ты никогда не слушал те гадости, что говорят о тебе люди, и знал, что я считаю тебя своим лучшим другом.
Часть 1
Утром Александр отвез Анжелу домой. Они вместе прошли внутрь. Холл наполняли чудесные запахи, пахло свежеиспеченным хлебом и еще чем-то вкусным.
Из кухни показалась бабушка. Она крепко обняла Анжелу и пригласила молодых людей за стол.
- Лилит собирает вещи наверху. Ее привез какой-то парень, час назад на такси. Ты не знаешь, милая, это хороший мальчик, ему можно доверять?- бабушка испытывающее посмотрела из-под очков, но не дав вставить ни слова, продолжила- я тут пирожки испекла, твои любимые, с картошкой.
Пока не поедите, никуда вас не отпущу. Весь вечер ругалась вчера с твоим отцом. Анжела, - старушка театрально сотрясала руками воздух,- не дай Бог, вы с Лили приведете мне таких же зятьев, как и твоя мама, клянусь, я выставлю их за порог!
Весь дом запустили. Дед вон в саду, кусты подстригает. Выйди потом, поздоровайся. Бассейн-то давно чистили? Ой, милая, надо к вам почаще заезжать, соскучилась сильно. Мама в спальне, спит, врач сказал, что ей покой нужен, лучше не будить сейчас.
Анжела и Александр с трудом сдерживали смех, слушая монолог бабушки. Она была очень милой старушкой, не учитывая привычки разговаривать так, что у собеседников не было возможности вставить ни слова. Анжи была рада приезду бабушки и дедушки. Дом как будто отряхнулся от старой пыли и невзгод и начинал новый жизненный цикл. Ей захотелось остаться здесь подольше, но отъезд был уже намечен, билеты куплены, нужно было собираться. Радость от приезда родственников сгладила обиду от вчерашней ссоры с Дастином и Анжела решила позвонить ему. Они разговаривали не долго, чувствовалось, что Дасти до сих пор злится, договорились встретиться на вокзале через час.
Провожать девушек вышли все, кроме Мэри–Сью. Обнявшись с родственниками, немного поплакав, девушки сели в машину Александра и поехали на вокзал.
Автомобиль плавно скользил по гладким дорогам Плезантвью. Анжела дремала на переднем сидении рядом с Алексом.
Солнце ласкало своими лучами ее лицо и она лениво жмурилась, подобно кошке.
Молодые люди провели бессонную ночь за воспоминаниями, рассматривая старые фотографии.
Алекс сидел на полу, облокотившись на кровать, а Анжи положила свою белокурую голову ему на ноги.
Александр чувствовал тепло, исходящее от Анжелы, ее волос, хрупкой фигуры, это тепло жгло его, распаляя в нем страсть, его тело звенело от напряжения. Алекс замирал, стараясь не дышать, чтобы не упустить ни одного движения Анжи, ни одного звука, произнесенного ею. Он становился слеп и глуп, голова шла кругом и все больше хотелось, крепко прижав ее к себе, повалить на пол и целовать ее горячими, запекшимися от волнения губами.
Он боялся, что она поймет это и пресечет их дружеские отношения, лишив его возможности хоть иногда быть с ней рядом и наслаждаться малым.
Они подъехали к вокзалу. Лилит вышла из машины - ей не терпелось покурить с того момента, как они отъехали от родительского дома, а в машине Александр курить не разрешил. Алекс решил воспользоваться этим моментом, чтобы попрощаться.
- Анжела, я приеду в Ле Тур через пять дней, Александр несмело коснулся руки Анжелы,- мы с тобой созвонимся, может быть, ты сможешь вырваться из цепких лап Брука, чтобы встретиться со старым другом,- парень доверчиво посмотрел на возлюбленную, - я буду очень по тебе скучать. Если что-то случится, сразу же звони мне.
- Ладно. Алекс, ты знаешь, эта ночь…- Анжела смущенно потупила взгляд, подбирая слова,- вообщем, мне давно не было так хорошо, тепло и спокойно. Я хочу, чтобы ты никогда не слушал те гадости, что говорят о тебе люди, и знал, что я считаю тебя своим лучшим другом.
Pushistaya
Участник
Часть 2
Какое-то холодное плохое чувство безнадежности принесли в сердце Александра эти слова. Что-то оборвалось в душе, наверное, те тонкие нити, которые Анжела протянула к его сердцу за эту ночь. Для него было бы лучше, если бы оставалась хоть какая-то надежда на отношения, а Анжи расставила все точки над i, разбив его хрупкие мечты.
Александр и Анжела потянулись друг к другу, чтобы обняться и неожиданно их губы соприкоснулись, и они слились в нежном поцелуе.
Анжела была в шоке от происходящего, но почему-то ей не хотелось это останавливать. Только поняв, что Дастин уже должен подъехать и может увидеть их, она отпрянула от Александра. Они смущенно отвернулись друг от друга. Анжела прикоснулась своими тонкими изящными пальцами к пылающим губам, она взглянула на Александра - он счастливо улыбался. Молодые люди долго смотрели друг на друга. Алексу было приятно, что Анжи так отреагировала на его поцелуй, не оттолкнула, в его сердце алой розой вновь распускалась надежда, хрупкая, крохотная, колючая, но такая красивая и манящая. Анжела смотрела на счастливое лицо Александра - ей хотелось запомнить его именно таким перед долгой разлукой. Этот поцелуй помог ей понять, как к ней относится этот милый добрый парень. Она как будто проникла в его мир, увидела всю его боль и нежность. Это понимание грузом ответственности легло на ее плечи. Раньше она не понимала его чувств, а теперь ей придется думать над каждым словом, чтобы не ранить Алекса, ведь она любит Дастина и все в их жизни уже решено. Александр словно прочел это по ее лицу, в его глазах заблестели слезы и он отвернулся. Пора было идти, времени побыть вместе больше не осталось.
Сестры Лавли забрали сумки и побрели на перрон.
- Мне показалось или вы действительно целовались?- хитро усмехнулась Лилит.
- Да, но это был дружеский поцелуй,- Анжела не ожидала такого вопроса и перешла в нападение а может быть мне тоже показалось, или ты вчера ходила гулять с Дирком?
- Ну, мне просто захотелось прогуляться, а он все думает, что может вернуть меня, просто навязался в спутники. Ладно, все это останется между нами, я не скажу твоему дорогому. Расскажи мне, эта скользкая жаба хорошо целуется?
- Лилит, как ты можешь так о нем говорить?
Девушки подошли к перрону, где их уже действительно ждал Дастин.
Расположившись в своем купе, ребята выглянули в окно. Им хотелось посмотреть на их город, который они покидали так надолго, на его дома и улочки, парки и магазины, приветливые кафе и кинотеатры. Поезд уже мчал их подальше от дома в новую жизнь.
Александр сидел в машине и провожал взглядом уходящий состав. Сложив руки на руле, он уткнулся в них лицом, слезы горячим потоком шли по его щекам. Он знал, что никто не увидит его, и дал своим эмоциям выплеснуться наружу. После того, что произошло, ему будет еще труднее забыть Анжи.
Анжела и Дастин делали вид, что они не ссорились вчера, что не было ночи, проведенной порознь. Они обнимались, Дасти взял свою девушку на руки и гладил ее волосы.
Ему не нравилась новая прическа, потому что к ней приложил руку Гот младший, но он решил не говорить об этом. Все ссоры остались там, в Плезантвью. Теперь началась другая жизнь, где нет места ничему плохому. Дастин был спокоен и счастлив. Анжела, напротив, волновалась и переживала, что ее поведение может выдать то, что произошло на вокзале с Александром. Этого поступка ее молодой человек никогда бы не понял и не простил. И это пугало ее.
Ехать было еще долго и ребята решили на очередной остановке на вокзале купить карты, чтобы скоротать время. Вскоре поезд начал замедлять ход, запестрели улицы и дома. Показался перрон Стренджтауна. Дастин вышел на улицу, прогуляться за картами и посмотреть, что здесь назойливые старушки пытаются продать путешественникам. Анжела осталась в купе, около часа назад она обратила внимание, на непонятное поведение сестры. Лилит, обычно шумная и веселая, всю дорогу лежала, отвернувшись к стене, ее плечи мелко тряслись.
- Лили, ты плачешь?- Анжи провела рукой по спине сестры,- у тебя что-нибудь болит?
Но девушка не отвечала.
- Зайка, ответь мне, я переживаю. Что случилось?
Лилит повернулась. В тусклом взгляде высохших глаз было что-то сумасшедшее, они слабо и безжизненно светились, словно осколки стекла. Хриплым тягучим голосом она начала свой рассказ.
- Меня беспокоит кое-что, Анжи, я ведь никогда не рассказывала никому из домашних, что со мной происходит. А сейчас не знаю, могу ли я это сделать, нужно ли тебе это, сможешь ли ты меня выслушать, и от этого мне еще тяжелее. Мне очень одиноко, ты даже не представляешь себе насколько, - она нерешительно взглянула на сестру, словно боялась, что та ударит ее, как собаку, погонит прочь.
- Лилит, ты же моя сестра, я всегда готова тебе помочь, как ты могла подумать, что я отвернусь от тебя, когда тебе плохо? Просто раньше ты очень агрессивно реагировала на мои расспросы, и я старалась не лезть тебе в душу,- Анжела присела напротив сестры, внимая каждому ее слову.
- Это из-за Дирка, - совсем тихо, почти шепотом выдавила Лилит.
- Я не думала, что моя красавица- сестра может плакать из-за мужчин. Он обидел тебя? Лилит, я давно хотела спросить, почему ты бросила его, он ведь тебя так любил? Вроде бы он неплохой парень, хорошо к тебе относится,- участливо заметила Анжела.
- Все, весь город думает, что я дрянь, я разбила сердце Дирку. Он очень подлый человек, хотя, может, я не права, и он просто еще не вырос. Помнишь, то время, когда мы начали с ним встречаться? У меня до этого не было отношений, длящихся больше двух дней. Мне тогда казалось, что это на всю жизнь. Так хорошо было,
- Лилит глотнула воздух и замолчала, пытаясь сдержать слезы. Она так долго хранила всю эту правду в себе, это разъедало ее изнутри, эти мысли были похожи на шарик, наполненный водой. Одиночество раздавило его, и боль разлилась по венам, Лили почти физически ощущала какую-то нечеловеческую, звериную грусть. Она собралась с силами и продолжила,- он меня действительно любил. Я уверена. Пусть недолго, но любил. Я чувствовала, что я нужна, что можно прийти и сказать, что мне плохо и меня выслушают. Я расслабилась, доверилась ему. Дирк сказал, что мы убежим. Вот только достанем денег и обязательно убежим.
Прошла неделя, вторая… Я жила мечтами. Казалось, вот-вот наступит день, когда сбудутся все мои желания, я буду независима и любима. Я представляла, как будет обустроен наш дом, думала, как Дриммер будет приходить по вечерам, и мы будем ходить гулять с собакой. Я всегда хотела собаку. Большую, пушистую. Чтобы руки тонули в ее шерсти.
Какое-то холодное плохое чувство безнадежности принесли в сердце Александра эти слова. Что-то оборвалось в душе, наверное, те тонкие нити, которые Анжела протянула к его сердцу за эту ночь. Для него было бы лучше, если бы оставалась хоть какая-то надежда на отношения, а Анжи расставила все точки над i, разбив его хрупкие мечты.
Александр и Анжела потянулись друг к другу, чтобы обняться и неожиданно их губы соприкоснулись, и они слились в нежном поцелуе.
Анжела была в шоке от происходящего, но почему-то ей не хотелось это останавливать. Только поняв, что Дастин уже должен подъехать и может увидеть их, она отпрянула от Александра. Они смущенно отвернулись друг от друга. Анжела прикоснулась своими тонкими изящными пальцами к пылающим губам, она взглянула на Александра - он счастливо улыбался. Молодые люди долго смотрели друг на друга. Алексу было приятно, что Анжи так отреагировала на его поцелуй, не оттолкнула, в его сердце алой розой вновь распускалась надежда, хрупкая, крохотная, колючая, но такая красивая и манящая. Анжела смотрела на счастливое лицо Александра - ей хотелось запомнить его именно таким перед долгой разлукой. Этот поцелуй помог ей понять, как к ней относится этот милый добрый парень. Она как будто проникла в его мир, увидела всю его боль и нежность. Это понимание грузом ответственности легло на ее плечи. Раньше она не понимала его чувств, а теперь ей придется думать над каждым словом, чтобы не ранить Алекса, ведь она любит Дастина и все в их жизни уже решено. Александр словно прочел это по ее лицу, в его глазах заблестели слезы и он отвернулся. Пора было идти, времени побыть вместе больше не осталось.
Сестры Лавли забрали сумки и побрели на перрон.
- Мне показалось или вы действительно целовались?- хитро усмехнулась Лилит.
- Да, но это был дружеский поцелуй,- Анжела не ожидала такого вопроса и перешла в нападение а может быть мне тоже показалось, или ты вчера ходила гулять с Дирком?
- Ну, мне просто захотелось прогуляться, а он все думает, что может вернуть меня, просто навязался в спутники. Ладно, все это останется между нами, я не скажу твоему дорогому. Расскажи мне, эта скользкая жаба хорошо целуется?
- Лилит, как ты можешь так о нем говорить?
Девушки подошли к перрону, где их уже действительно ждал Дастин.
Расположившись в своем купе, ребята выглянули в окно. Им хотелось посмотреть на их город, который они покидали так надолго, на его дома и улочки, парки и магазины, приветливые кафе и кинотеатры. Поезд уже мчал их подальше от дома в новую жизнь.
Александр сидел в машине и провожал взглядом уходящий состав. Сложив руки на руле, он уткнулся в них лицом, слезы горячим потоком шли по его щекам. Он знал, что никто не увидит его, и дал своим эмоциям выплеснуться наружу. После того, что произошло, ему будет еще труднее забыть Анжи.
Анжела и Дастин делали вид, что они не ссорились вчера, что не было ночи, проведенной порознь. Они обнимались, Дасти взял свою девушку на руки и гладил ее волосы.
Ему не нравилась новая прическа, потому что к ней приложил руку Гот младший, но он решил не говорить об этом. Все ссоры остались там, в Плезантвью. Теперь началась другая жизнь, где нет места ничему плохому. Дастин был спокоен и счастлив. Анжела, напротив, волновалась и переживала, что ее поведение может выдать то, что произошло на вокзале с Александром. Этого поступка ее молодой человек никогда бы не понял и не простил. И это пугало ее.
Ехать было еще долго и ребята решили на очередной остановке на вокзале купить карты, чтобы скоротать время. Вскоре поезд начал замедлять ход, запестрели улицы и дома. Показался перрон Стренджтауна. Дастин вышел на улицу, прогуляться за картами и посмотреть, что здесь назойливые старушки пытаются продать путешественникам. Анжела осталась в купе, около часа назад она обратила внимание, на непонятное поведение сестры. Лилит, обычно шумная и веселая, всю дорогу лежала, отвернувшись к стене, ее плечи мелко тряслись.
- Лили, ты плачешь?- Анжи провела рукой по спине сестры,- у тебя что-нибудь болит?
Но девушка не отвечала.
- Зайка, ответь мне, я переживаю. Что случилось?
Лилит повернулась. В тусклом взгляде высохших глаз было что-то сумасшедшее, они слабо и безжизненно светились, словно осколки стекла. Хриплым тягучим голосом она начала свой рассказ.
- Меня беспокоит кое-что, Анжи, я ведь никогда не рассказывала никому из домашних, что со мной происходит. А сейчас не знаю, могу ли я это сделать, нужно ли тебе это, сможешь ли ты меня выслушать, и от этого мне еще тяжелее. Мне очень одиноко, ты даже не представляешь себе насколько, - она нерешительно взглянула на сестру, словно боялась, что та ударит ее, как собаку, погонит прочь.
- Лилит, ты же моя сестра, я всегда готова тебе помочь, как ты могла подумать, что я отвернусь от тебя, когда тебе плохо? Просто раньше ты очень агрессивно реагировала на мои расспросы, и я старалась не лезть тебе в душу,- Анжела присела напротив сестры, внимая каждому ее слову.
- Это из-за Дирка, - совсем тихо, почти шепотом выдавила Лилит.
- Я не думала, что моя красавица- сестра может плакать из-за мужчин. Он обидел тебя? Лилит, я давно хотела спросить, почему ты бросила его, он ведь тебя так любил? Вроде бы он неплохой парень, хорошо к тебе относится,- участливо заметила Анжела.
- Все, весь город думает, что я дрянь, я разбила сердце Дирку. Он очень подлый человек, хотя, может, я не права, и он просто еще не вырос. Помнишь, то время, когда мы начали с ним встречаться? У меня до этого не было отношений, длящихся больше двух дней. Мне тогда казалось, что это на всю жизнь. Так хорошо было,
- Лилит глотнула воздух и замолчала, пытаясь сдержать слезы. Она так долго хранила всю эту правду в себе, это разъедало ее изнутри, эти мысли были похожи на шарик, наполненный водой. Одиночество раздавило его, и боль разлилась по венам, Лили почти физически ощущала какую-то нечеловеческую, звериную грусть. Она собралась с силами и продолжила,- он меня действительно любил. Я уверена. Пусть недолго, но любил. Я чувствовала, что я нужна, что можно прийти и сказать, что мне плохо и меня выслушают. Я расслабилась, доверилась ему. Дирк сказал, что мы убежим. Вот только достанем денег и обязательно убежим.
Прошла неделя, вторая… Я жила мечтами. Казалось, вот-вот наступит день, когда сбудутся все мои желания, я буду независима и любима. Я представляла, как будет обустроен наш дом, думала, как Дриммер будет приходить по вечерам, и мы будем ходить гулять с собакой. Я всегда хотела собаку. Большую, пушистую. Чтобы руки тонули в ее шерсти.
Pushistaya
Участник
Часть 3
Я так замечталась, что не замечала, как летели недели,- перед глазами Лилит мелькали картинки, как будто это все было только вчера, так свежи были ее воспоминания,- Но одно происшествие вернуло меня с небес на землю. Я поняла, что беременна. Мне стало очень страшно, я совсем растерялась.
Мечась из угла в угол, я не находила себе места, отчаяние и страх овладели мной, мне некуда было идти, никто не мог помочь мне. В очередной раз слушать от матери, что я паршивка и пятнаю ее репутацию, мне не хотелось, это еще сильнее надавило бы на мою психику. Не было больше сил держать это в себе, надо было поделиться. Вспомнив, как хорошо было приходить к Дирку и, обнявшись с ним, рассказывать о том, что меня тяготит, я решилась. Позвонив ему, я услышала, что ему сейчас некогда, потому что он с друзьями уезжает на дачу. Мне так больно и плохо, а он променял меня на друзей, понимаешь?
- Лилит, присев на диванчике, закрыла лицо руками. Горькие рыдания душили ее. Ее предали, чувства Дирка, за которые она судорожно хваталась, выскальзывали сквозь пальцы, как песок. Она почувствовала, как сестра гладит ее по волосам, по спине. Ей так не хватало именно этого, она почувствовала, что где бы ни находилась, пока Анжела рядом с ней, все будет хорошо. Девушка взяла себя в руки, в конце концов, все беды остались позади,- Я ждала его несколько дней. Каждый вечер я гуляла около его дома, боясь пропустить приезд любимого.
В один такой вечер подъехало такси, и он вышел.
Не в силах больше сдерживать эмоции, я повисла у него на шее.
Мы прошли в дом, в комнату Дирка. Его горячие поцелуи покрывали мое тело, иссушали мои слезы.
Поняв, что он тащит меня в кровать, вырвалась из его объятий. Он изумленно посмотрел на меня и сказал что-то пошлое, это обидело меня и облегчило задачу. Встав напротив, я громко и четко сказала, что беременна, и мне нужны деньги на аборт.
Все мои надежды рухнули в одночасье. Любящий человек отговорил бы от этого ужасного поступка, а Дирк сказал, чтобы я отправлялась домой, и через несколько дней деньги будут у меня. Я выбежала из его дома, мне хотелось бежать и не останавливаться до того, как силы не покинут меня, а потом просто лечь на мокрую от росы траву и умереть. Казалось, унижение тянулось за мной шлейфом.
Я шла, низко опустив голову, стараясь не смотреть прохожим в глаза. Помнишь, когда я пришла домой очень рано, в ту ночь у меня поднялась температура. Я много думала и поняла, что как бы я ни хотела, мне придется расстаться с ребенком. Мне снился сон, в котором я гуляла по берегу в какой-то красивой развевающейся одежде с младенцем на руках.
Больше всего на свете мне хотелось, чтобы у меня появились средства и возможность уехать подальше и там, в одиночестве, растить свою малышку. Это была девочка, я уверенна. Молли. Моя крошка Молли,- поджав колени к груди, Лилит уткнулась в них носом. Боль разрывала ее сердце,- а он убил ее… Он принес деньги, которые взял у Гота.
Я так замечталась, что не замечала, как летели недели,- перед глазами Лилит мелькали картинки, как будто это все было только вчера, так свежи были ее воспоминания,- Но одно происшествие вернуло меня с небес на землю. Я поняла, что беременна. Мне стало очень страшно, я совсем растерялась.
Мечась из угла в угол, я не находила себе места, отчаяние и страх овладели мной, мне некуда было идти, никто не мог помочь мне. В очередной раз слушать от матери, что я паршивка и пятнаю ее репутацию, мне не хотелось, это еще сильнее надавило бы на мою психику. Не было больше сил держать это в себе, надо было поделиться. Вспомнив, как хорошо было приходить к Дирку и, обнявшись с ним, рассказывать о том, что меня тяготит, я решилась. Позвонив ему, я услышала, что ему сейчас некогда, потому что он с друзьями уезжает на дачу. Мне так больно и плохо, а он променял меня на друзей, понимаешь?
- Лилит, присев на диванчике, закрыла лицо руками. Горькие рыдания душили ее. Ее предали, чувства Дирка, за которые она судорожно хваталась, выскальзывали сквозь пальцы, как песок. Она почувствовала, как сестра гладит ее по волосам, по спине. Ей так не хватало именно этого, она почувствовала, что где бы ни находилась, пока Анжела рядом с ней, все будет хорошо. Девушка взяла себя в руки, в конце концов, все беды остались позади,- Я ждала его несколько дней. Каждый вечер я гуляла около его дома, боясь пропустить приезд любимого.
В один такой вечер подъехало такси, и он вышел.
Не в силах больше сдерживать эмоции, я повисла у него на шее.
Мы прошли в дом, в комнату Дирка. Его горячие поцелуи покрывали мое тело, иссушали мои слезы.
Поняв, что он тащит меня в кровать, вырвалась из его объятий. Он изумленно посмотрел на меня и сказал что-то пошлое, это обидело меня и облегчило задачу. Встав напротив, я громко и четко сказала, что беременна, и мне нужны деньги на аборт.
Все мои надежды рухнули в одночасье. Любящий человек отговорил бы от этого ужасного поступка, а Дирк сказал, чтобы я отправлялась домой, и через несколько дней деньги будут у меня. Я выбежала из его дома, мне хотелось бежать и не останавливаться до того, как силы не покинут меня, а потом просто лечь на мокрую от росы траву и умереть. Казалось, унижение тянулось за мной шлейфом.
Я шла, низко опустив голову, стараясь не смотреть прохожим в глаза. Помнишь, когда я пришла домой очень рано, в ту ночь у меня поднялась температура. Я много думала и поняла, что как бы я ни хотела, мне придется расстаться с ребенком. Мне снился сон, в котором я гуляла по берегу в какой-то красивой развевающейся одежде с младенцем на руках.
Больше всего на свете мне хотелось, чтобы у меня появились средства и возможность уехать подальше и там, в одиночестве, растить свою малышку. Это была девочка, я уверенна. Молли. Моя крошка Молли,- поджав колени к груди, Лилит уткнулась в них носом. Боль разрывала ее сердце,- а он убил ее… Он принес деньги, которые взял у Гота.
Pushistaya
Участник
Часть 4
Дирк рассказал ему, что я беременна. Он растоптал все хорошее, что было между нами, прошел в грязных ботинках в мою душу, унизил, оскорбил,- Лили срывалась на крик и даже объятия сестры не помогали успокоиться,- я пропала тогда на неделю. Уехала в больницу. Я плохо помню, как все происходило, помню только что было больно, страшно и все время, везде пахло кровью и лекарствами. Всех, кто лежал со мной в одной палате, навещали родные, мужья, подруги. Мне было так одиноко… А вчера Дирк позвонил мне и предложил прогуляться. Я пригласила его на вечеринку к Готам. Не знаю, что подтолкнуло меня к этому, даже не спрашивай. Любопытство, наверное. Мы ушли около часа, бродили по тем местам, с которыми нас связывали воспоминания. Он сказал, что теперь было бы не плохо пожить вместе и что жалко, что я избавилась от ребенка. Ты понимаешь, ему жалко! Меня выворачивали наружу, у меня отобрали маленькое чудо, а ему всего лишь жалко! Как будто это старая любимая вещь, которую случайно выбросили! Ее, конечно, будет не хватать, но это ничего, ведь будет другая - красивая и новая вещь. Дирк сказал, что любит меня и хочет вернуть. А я точно знаю, что никогда не буду с человеком, который до конца не поймет всего этого горя. Мы гуляли до утра, а потом он отвез меня домой. Когда я выходила из машины, он посмотрел на меня с такой надеждой, я кол****ась до последнего, все не могла понять, какие чувства я к нему испытываю, а потом поняла - он скользкий, и так будет всегда.
Придет, поест, поспит, погладит и уйдет. Никаких перспектив, никаких обещаний. Все сама, всю жизнь все сама. Я сказала ему, что ничего больше не будет, никому не позволю ломать свою жизнь,- Лилит закончила свой рассказ.
Теперь, когда родная сестра ее выслушала и поняла, ей стало спокойно и хорошо. Больше не было того звериного одиночества. Ее лицо светилось мягким золотым светом, как поле пшеницы под солнцем.
Дастин заглянул в купе. Он давно стоял под дверью, боясь помешать беседе. Зная, что сестры редко разговаривали по душам и делились секретами, не хотел им мешать. Вскоре им предстояло жить и учиться вместе, поэтому взаимопонимание было необходимо. Заглянув, молодой человек обнаружил, что Лилит заснула, положив руку под щеку, как ребенок и счастливо улыбалась во сне.
За окном смеркалось и было уже не так жарко, как днем. Анжела села за столик напротив любимого и они начали излюбленную игру в преферанс.
Конец 5 серии.
Дирк рассказал ему, что я беременна. Он растоптал все хорошее, что было между нами, прошел в грязных ботинках в мою душу, унизил, оскорбил,- Лили срывалась на крик и даже объятия сестры не помогали успокоиться,- я пропала тогда на неделю. Уехала в больницу. Я плохо помню, как все происходило, помню только что было больно, страшно и все время, везде пахло кровью и лекарствами. Всех, кто лежал со мной в одной палате, навещали родные, мужья, подруги. Мне было так одиноко… А вчера Дирк позвонил мне и предложил прогуляться. Я пригласила его на вечеринку к Готам. Не знаю, что подтолкнуло меня к этому, даже не спрашивай. Любопытство, наверное. Мы ушли около часа, бродили по тем местам, с которыми нас связывали воспоминания. Он сказал, что теперь было бы не плохо пожить вместе и что жалко, что я избавилась от ребенка. Ты понимаешь, ему жалко! Меня выворачивали наружу, у меня отобрали маленькое чудо, а ему всего лишь жалко! Как будто это старая любимая вещь, которую случайно выбросили! Ее, конечно, будет не хватать, но это ничего, ведь будет другая - красивая и новая вещь. Дирк сказал, что любит меня и хочет вернуть. А я точно знаю, что никогда не буду с человеком, который до конца не поймет всего этого горя. Мы гуляли до утра, а потом он отвез меня домой. Когда я выходила из машины, он посмотрел на меня с такой надеждой, я кол****ась до последнего, все не могла понять, какие чувства я к нему испытываю, а потом поняла - он скользкий, и так будет всегда.
Придет, поест, поспит, погладит и уйдет. Никаких перспектив, никаких обещаний. Все сама, всю жизнь все сама. Я сказала ему, что ничего больше не будет, никому не позволю ломать свою жизнь,- Лилит закончила свой рассказ.
Теперь, когда родная сестра ее выслушала и поняла, ей стало спокойно и хорошо. Больше не было того звериного одиночества. Ее лицо светилось мягким золотым светом, как поле пшеницы под солнцем.
Дастин заглянул в купе. Он давно стоял под дверью, боясь помешать беседе. Зная, что сестры редко разговаривали по душам и делились секретами, не хотел им мешать. Вскоре им предстояло жить и учиться вместе, поэтому взаимопонимание было необходимо. Заглянув, молодой человек обнаружил, что Лилит заснула, положив руку под щеку, как ребенок и счастливо улыбалась во сне.
За окном смеркалось и было уже не так жарко, как днем. Анжела села за столик напротив любимого и они начали излюбленную игру в преферанс.
Конец 5 серии.
Pushistaya
Участник
Серия 6
Серия 6.
Часть 1.
В нескольких часах езды от Стренджтауна раскинулся студенческий городок Технического университета. Он представлял собой довольно унылое зрелище: все вокруг, до самого горизонта было покрыто песком, но не таким белым и мягким, каким были засыпаны пляжи Плезантвью, а песком цвета пережженного сахара, создающим впечатление, что почва вот-вот треснет под ногами и разойдется, извергая кипящую магму из самого сердца земли.
Лилит спрыгнула с подножки поезда, огляделась и, поставив рюкзак около ног, громко выругалась.
Она плохо переносила жару, впрочем, как и ее сестра, но у Анжелы был стимул – развивающиеся отношения с Дастином, а у Лил была только опустошенная душа, пустыня вокруг и никаких перспектив. Учеба ее не интересовала вовсе, она даже не строила иллюзий относительно того, что с началом учебного года ее жизнь может кардинально изменится и в ней проснется стремление к посещению занятий. К тому же здесь было невероятно скучно и мест, где можно было бы переждать палящий зной, в Стренджтауне было мало. Лилит поняла, что сюда люди приезжают либо увлеченно учиться, либо не приезжают вовсе. Она относила себя ко второй категории, но обстоятельства сложились так, что родители были категорически против того, чтобы девочки учились в разных университетах, а о том, чтобы не получать высшее образование вовсе, в их семье и речи идти не могло.
Даже не взглянув друг на друга, троица направилась к ближайшему зданию, чтобы выяснить, как им устроиться в общежитие.
Дастин шел, пиная перед собой небольшой камешек. По взгляду девочек он понял, что они, мягко говоря, совсем не в восторге от пребывания здесь, и если на понимание Анжелы он мог хотя бы немного рассчитывать, то Лилит, казалось, готова была презирать его за «поломанную судьбу» и отсутствие огромного количества клубов всю оставшуюся жизнь. Ему казалось, что он обманул близняшек, представил все не так, как есть. Поразмышляв еще немного на эту тему, Дасти пришел к выводу, что он и не обещал, что повезет их развлекаться в парк аттракционов на целых четыре года, он предупреждал Анжелу, что здесь дают самое лучшее техническое образование во всем Симворлде, а это необходимо ему для того, чтобы стать хорошим программистом и дать его семье все самое лучшее.
«И, в конце концов, Анжела сама сделала этот выбор, могла бы и не ехать со мной, - подумал Дастин,- а угрызения совести, наверное, исчезнут со временем, когда мы здесь освоимся».
Когда Брук и девочки подошли к зданию, которое оказалось библиотекой, они увидели двух студентов, оживленно о чем-то беседующих. Дастин решил узнать у них, как найти директора студенческого городка и где здесь общежитие. По мере приближения к парням Лилит становилось все хуже и хуже. На вид они были настоящими «ботаниками», что в понимании Лил обозначало почти что конец света.
Пока Дасти разговаривал с молодыми людьми, те просто пожирали девушек взглядом. Лилит казалось, что с их лохматых, давно немытых голов на нее сыплется перхоть, очки с толстыми линзами едва позволяли различить наличие глаз, а зубы, в довершение всего, были «украшены» брекетами. И что самое ужасное – оба парня заикались так, что на одно слово у них уходило около минуты. Едва узнав, куда обратиться, чтобы получить ключи, Брук и близняшки Лавли стремглав бросились подальше от будущих светил науки.
Поговорив с директором студгородка, ребята получили ключи от своих комнат в общежитии и пошли осваиваться на новом месте.
Для девушек был отведен второй этаж здания, а для молодых людей третий, но спустя неделю, Лилит уступила свое место в комнате с Анжелой Дастину, посчитав, что влюбленные достойны совместного проживания без присутствия посторонних глаз.
Лето пролетело незаметно. Ребята постоянно гуляли по территории университета, изучая ее многочисленные кафетерии, магазинчики, спортивные комплексы и библиотеки.
Лил, почти все свое время, скучала около телевизора.
Изредка она выбиралась в ближайший студенческий бар, не теряя надежды познакомиться с кем-нибудь «нормальным» в ее понимании. Но, судьба – злодейка не оставляла шансов: то и дело подсовывая очередных «ботаников».
Лилит даже начала читать, что было ей не свойственно, но, как оказалось, здорово помогало убить время.
Дастин нашел работу в одной из кофеен под названием «Баттерфляй». Это место славилось тем, что здесь сутки напролет проводила «золотая молодежь», общаясь на свои глупые темы и поглощая вкуснейшие десерты, а еще, эти самые «золотые» гости оставляли щедрые чаевые, которые было так приятно тратить на разные мелочи для Анжелы и создания уюта в их новом совместном доме.
Анжела поначалу долго переживала из-за происшествия с Алексом Готом на вокзале, но постепенно успокоилась. И на смену ее переживаниям пришли покой и легкость. Она поняла, что именно сейчас она счастлива, как никогда. Что ее счастье - это засыпать и просыпаться в одной постели с любимым, знать, во сколько он придет, готовить ему завтрак и чувствовать, что его нога находится рядом с ее ногой, когда они сидят за одним столом. Она была увлечена ремонтом в их первом общем жилище и с нетерпением ожидала начала учебного года.
Серия 6.
Часть 1.
В нескольких часах езды от Стренджтауна раскинулся студенческий городок Технического университета. Он представлял собой довольно унылое зрелище: все вокруг, до самого горизонта было покрыто песком, но не таким белым и мягким, каким были засыпаны пляжи Плезантвью, а песком цвета пережженного сахара, создающим впечатление, что почва вот-вот треснет под ногами и разойдется, извергая кипящую магму из самого сердца земли.
Лилит спрыгнула с подножки поезда, огляделась и, поставив рюкзак около ног, громко выругалась.
Она плохо переносила жару, впрочем, как и ее сестра, но у Анжелы был стимул – развивающиеся отношения с Дастином, а у Лил была только опустошенная душа, пустыня вокруг и никаких перспектив. Учеба ее не интересовала вовсе, она даже не строила иллюзий относительно того, что с началом учебного года ее жизнь может кардинально изменится и в ней проснется стремление к посещению занятий. К тому же здесь было невероятно скучно и мест, где можно было бы переждать палящий зной, в Стренджтауне было мало. Лилит поняла, что сюда люди приезжают либо увлеченно учиться, либо не приезжают вовсе. Она относила себя ко второй категории, но обстоятельства сложились так, что родители были категорически против того, чтобы девочки учились в разных университетах, а о том, чтобы не получать высшее образование вовсе, в их семье и речи идти не могло.
Даже не взглянув друг на друга, троица направилась к ближайшему зданию, чтобы выяснить, как им устроиться в общежитие.
Дастин шел, пиная перед собой небольшой камешек. По взгляду девочек он понял, что они, мягко говоря, совсем не в восторге от пребывания здесь, и если на понимание Анжелы он мог хотя бы немного рассчитывать, то Лилит, казалось, готова была презирать его за «поломанную судьбу» и отсутствие огромного количества клубов всю оставшуюся жизнь. Ему казалось, что он обманул близняшек, представил все не так, как есть. Поразмышляв еще немного на эту тему, Дасти пришел к выводу, что он и не обещал, что повезет их развлекаться в парк аттракционов на целых четыре года, он предупреждал Анжелу, что здесь дают самое лучшее техническое образование во всем Симворлде, а это необходимо ему для того, чтобы стать хорошим программистом и дать его семье все самое лучшее.
«И, в конце концов, Анжела сама сделала этот выбор, могла бы и не ехать со мной, - подумал Дастин,- а угрызения совести, наверное, исчезнут со временем, когда мы здесь освоимся».
Когда Брук и девочки подошли к зданию, которое оказалось библиотекой, они увидели двух студентов, оживленно о чем-то беседующих. Дастин решил узнать у них, как найти директора студенческого городка и где здесь общежитие. По мере приближения к парням Лилит становилось все хуже и хуже. На вид они были настоящими «ботаниками», что в понимании Лил обозначало почти что конец света.
Пока Дасти разговаривал с молодыми людьми, те просто пожирали девушек взглядом. Лилит казалось, что с их лохматых, давно немытых голов на нее сыплется перхоть, очки с толстыми линзами едва позволяли различить наличие глаз, а зубы, в довершение всего, были «украшены» брекетами. И что самое ужасное – оба парня заикались так, что на одно слово у них уходило около минуты. Едва узнав, куда обратиться, чтобы получить ключи, Брук и близняшки Лавли стремглав бросились подальше от будущих светил науки.
Поговорив с директором студгородка, ребята получили ключи от своих комнат в общежитии и пошли осваиваться на новом месте.
Для девушек был отведен второй этаж здания, а для молодых людей третий, но спустя неделю, Лилит уступила свое место в комнате с Анжелой Дастину, посчитав, что влюбленные достойны совместного проживания без присутствия посторонних глаз.
Лето пролетело незаметно. Ребята постоянно гуляли по территории университета, изучая ее многочисленные кафетерии, магазинчики, спортивные комплексы и библиотеки.
Лил, почти все свое время, скучала около телевизора.
Изредка она выбиралась в ближайший студенческий бар, не теряя надежды познакомиться с кем-нибудь «нормальным» в ее понимании. Но, судьба – злодейка не оставляла шансов: то и дело подсовывая очередных «ботаников».
Лилит даже начала читать, что было ей не свойственно, но, как оказалось, здорово помогало убить время.
Дастин нашел работу в одной из кофеен под названием «Баттерфляй». Это место славилось тем, что здесь сутки напролет проводила «золотая молодежь», общаясь на свои глупые темы и поглощая вкуснейшие десерты, а еще, эти самые «золотые» гости оставляли щедрые чаевые, которые было так приятно тратить на разные мелочи для Анжелы и создания уюта в их новом совместном доме.
Анжела поначалу долго переживала из-за происшествия с Алексом Готом на вокзале, но постепенно успокоилась. И на смену ее переживаниям пришли покой и легкость. Она поняла, что именно сейчас она счастлива, как никогда. Что ее счастье - это засыпать и просыпаться в одной постели с любимым, знать, во сколько он придет, готовить ему завтрак и чувствовать, что его нога находится рядом с ее ногой, когда они сидят за одним столом. Она была увлечена ремонтом в их первом общем жилище и с нетерпением ожидала начала учебного года.
Pushistaya
Участник
Часть 2
Серия 6 часть 2
Лето начало сдавать свои позиции в конце августа. На некоторых деревьях пожелтели листья, по вечерам было уже не так жарко и удушливо, как в июле, люди постепенно начали перемещаться с лавочек в парках в небольшие, уютные кофейни, но вид из окна все же обманчиво напоминал разгар лета, пытаясь выманить на улицу в легкой футболке. Где-то в это время Дастин Брук получил письмо от матери, которую он не видел уже целых два месяца. Раньше ему не приходилось так надолго покидать дом, в котором он вырос, и он безумно скучал по Плезантвью, его жителям и особенно по родным. Обнаружив письмо на вахте общежития, он в нетерпении разорвал конверт и, присев на низкий табурет в холле стал читать.
«Здравствуй, мой дорогой! Прости, что я так давно тебе не писала, просто с тех пор как вы уехали, жизнь здесь приняла новые обороты.
У меня перестало хватать денег и, вспомнив былые времена (еще до твоего рождения), я решила устроиться в городскую больницу. Теперь работаю медицинской сестрой и иногда ассистирую на операциях доктору Дарену Дриммеру.
Недавно Бобби заболел. Ночью он начал плакать, я взяла его на руки и чувствую – он весь горит. Мне было ужасно неудобно, но ты же знаешь, как сильно я вас люблю, и я решилась позвонить доктору Дриммеру домой. Так он примчался к нам ночью и осмотрел Бобби, оказалось, что это всего лишь простуда.
Знаешь, мой дорогой, мне Дарен очень симпатичен. Я понимаю, что тебе уже никто не заменит отца и я прошу тебя, не суди меня строго, просто я тут подумала, что Бью и малышу Бобби нужна твердая мужская рука в воспитании, человек, с которого они могли бы брать пример, да и мне могло бы быть не так одиноко, когда вы все вырастите и разъедитесь. Дарен очень хорошо подходит на эту роль. С тех пор, как он приехал к нам ночью, он часто заглядывает в гости, приносит игрушки и фрукты для мальчишек, помогает по хозяйству.
Мы с ним очень похожи, я узнала, что у него жена умерла – разбилась на самолете, это очень сблизило нас, знаешь, с ним так легко, можно часами болтать обо всем на свете. Мне этого так не хватало с тех пор, как умер ваш отец. А еще, у него потрясающие глаза, такие добрые и заботливые.
Но что же я все о себе! Как вы там устроились? Как дела у Анжелы? Я очень надеюсь, что у вас все хорошо. Недавно поймала себя на мысли, что мечтаю о том, чтобы мы все жили в одном большом доме. Я, ты, Анжела, ваши дети, которые, я надеюсь, скоро появятся, Бью и Бобби. А потом и мальчишки вырастут и приведут своих жен в наш дом. Вы все будете рядом, и мне будет спокойно. Подумай над этим, хорошо? У нас тут новости. Кассандра Гот застукала своего жениха Дона Лотарио с Ниной Кальенте в ресторане.
Старый Гот отобрал у бедняги Дона все банковские карточки и выкинул его вещи, которые Дон решил перевезти к ним в дом перед свадьбой. Теперь, сам понимаешь, никакой свадьбы не будет. Кассандра прорыдала неделю, а потом Мэри-Сью Лавли предложила ей поучаствовать в ток шоу на ее канале, выставить Дона в нехорошем свете.
Касси дала интервью и показала все «грязное белье» бывшего возлюбленного, он теперь даже в супермаркет выйти не может. Вот умора!
Все его женщины ушли от него, сказав, что он полнейший негодяй. Ну и поделом ему! У родителей Анжелы вроде бы все налаживается. Я вот недавно видела их вместе в магазине. Они поздоровались со мной и попросили передавать вам привет и сказать, чтобы девочки позвонили домой, волнуются, как вы там устроились.
Предложили снимать вам какой-нибудь домик и переехать из общежития. Обсудите это с Анжелой, хорошо? Ну ладно, мой дорогой, Бобби заплакал, да и Бью скоро вернется со школы, мне пора бежать. Напиши мне как можно скорее, целую, мама.»
Дастин испытывал довольно противоречивые чувства, когда читал письмо от матери.
Он был рад за нее, за то что в ее жизни появился человек, который ей симпатичен, о котором ей хочется заботиться и с кем ей приятно проводить время. Он прекрасно понимал, что после смерти отца и рождения Бобби, Бренди не видела белого света – только пеленки, подгузники, коляски, родительские собрания в школе Бью. Было бы очень хорошо, если бы у нее сложилось с Дареном Дриммером. Но ведь весь Плезантвью знал, что он без ума от Кассандры Гот, даже отправил Дирка в один университет с Алексом, чтобы быть поближе к Касси. Что если он разобьет сердце Бренди, обманет ее ожидания, причинит боль? Кто знает, оправится ли она от такого потрясения? Дастин не мог дать себе ответы на все эти вопросы, поэтому очень переживал за мать.
Серия 6 часть 2
Лето начало сдавать свои позиции в конце августа. На некоторых деревьях пожелтели листья, по вечерам было уже не так жарко и удушливо, как в июле, люди постепенно начали перемещаться с лавочек в парках в небольшие, уютные кофейни, но вид из окна все же обманчиво напоминал разгар лета, пытаясь выманить на улицу в легкой футболке. Где-то в это время Дастин Брук получил письмо от матери, которую он не видел уже целых два месяца. Раньше ему не приходилось так надолго покидать дом, в котором он вырос, и он безумно скучал по Плезантвью, его жителям и особенно по родным. Обнаружив письмо на вахте общежития, он в нетерпении разорвал конверт и, присев на низкий табурет в холле стал читать.
«Здравствуй, мой дорогой! Прости, что я так давно тебе не писала, просто с тех пор как вы уехали, жизнь здесь приняла новые обороты.
У меня перестало хватать денег и, вспомнив былые времена (еще до твоего рождения), я решила устроиться в городскую больницу. Теперь работаю медицинской сестрой и иногда ассистирую на операциях доктору Дарену Дриммеру.
Недавно Бобби заболел. Ночью он начал плакать, я взяла его на руки и чувствую – он весь горит. Мне было ужасно неудобно, но ты же знаешь, как сильно я вас люблю, и я решилась позвонить доктору Дриммеру домой. Так он примчался к нам ночью и осмотрел Бобби, оказалось, что это всего лишь простуда.
Знаешь, мой дорогой, мне Дарен очень симпатичен. Я понимаю, что тебе уже никто не заменит отца и я прошу тебя, не суди меня строго, просто я тут подумала, что Бью и малышу Бобби нужна твердая мужская рука в воспитании, человек, с которого они могли бы брать пример, да и мне могло бы быть не так одиноко, когда вы все вырастите и разъедитесь. Дарен очень хорошо подходит на эту роль. С тех пор, как он приехал к нам ночью, он часто заглядывает в гости, приносит игрушки и фрукты для мальчишек, помогает по хозяйству.
Мы с ним очень похожи, я узнала, что у него жена умерла – разбилась на самолете, это очень сблизило нас, знаешь, с ним так легко, можно часами болтать обо всем на свете. Мне этого так не хватало с тех пор, как умер ваш отец. А еще, у него потрясающие глаза, такие добрые и заботливые.
Но что же я все о себе! Как вы там устроились? Как дела у Анжелы? Я очень надеюсь, что у вас все хорошо. Недавно поймала себя на мысли, что мечтаю о том, чтобы мы все жили в одном большом доме. Я, ты, Анжела, ваши дети, которые, я надеюсь, скоро появятся, Бью и Бобби. А потом и мальчишки вырастут и приведут своих жен в наш дом. Вы все будете рядом, и мне будет спокойно. Подумай над этим, хорошо? У нас тут новости. Кассандра Гот застукала своего жениха Дона Лотарио с Ниной Кальенте в ресторане.
Старый Гот отобрал у бедняги Дона все банковские карточки и выкинул его вещи, которые Дон решил перевезти к ним в дом перед свадьбой. Теперь, сам понимаешь, никакой свадьбы не будет. Кассандра прорыдала неделю, а потом Мэри-Сью Лавли предложила ей поучаствовать в ток шоу на ее канале, выставить Дона в нехорошем свете.
Касси дала интервью и показала все «грязное белье» бывшего возлюбленного, он теперь даже в супермаркет выйти не может. Вот умора!
Все его женщины ушли от него, сказав, что он полнейший негодяй. Ну и поделом ему! У родителей Анжелы вроде бы все налаживается. Я вот недавно видела их вместе в магазине. Они поздоровались со мной и попросили передавать вам привет и сказать, чтобы девочки позвонили домой, волнуются, как вы там устроились.
Предложили снимать вам какой-нибудь домик и переехать из общежития. Обсудите это с Анжелой, хорошо? Ну ладно, мой дорогой, Бобби заплакал, да и Бью скоро вернется со школы, мне пора бежать. Напиши мне как можно скорее, целую, мама.»
Дастин испытывал довольно противоречивые чувства, когда читал письмо от матери.
Он был рад за нее, за то что в ее жизни появился человек, который ей симпатичен, о котором ей хочется заботиться и с кем ей приятно проводить время. Он прекрасно понимал, что после смерти отца и рождения Бобби, Бренди не видела белого света – только пеленки, подгузники, коляски, родительские собрания в школе Бью. Было бы очень хорошо, если бы у нее сложилось с Дареном Дриммером. Но ведь весь Плезантвью знал, что он без ума от Кассандры Гот, даже отправил Дирка в один университет с Алексом, чтобы быть поближе к Касси. Что если он разобьет сердце Бренди, обманет ее ожидания, причинит боль? Кто знает, оправится ли она от такого потрясения? Дастин не мог дать себе ответы на все эти вопросы, поэтому очень переживал за мать.
Pushistaya
Участник
Часть 3
Серия 6 часть 3.
Учебный год начался. Первое сентября порадовало прекрасной погодой. Небо было по-весеннему голубым, и желтая листва на его фоне, казалось, отливает золотом. С утра Анжела проснулась в возбужденном состоянии.
Ей не терпелось увидеть университет, его аудитории и группу, в которой ей предстоит учиться целых четыре года. Она разбудила Дастина, и, даже не переодевшись, в пижаме, побежала будить Лилит.
Поднявшись этажом выше, девушка распахнула дверь комнаты сестры. Картина, представшая перед взором Анжи, совсем ее не порадовала: повсюду валялись пустые бутылки, а на столе лежала початая пачка сигарет.
Анжела подумала, что если Лилит выпила это все одна, то вряд ли ее удастся разбудить так легко. Взбешенная, она побежала в ванную комнату, чтобы набрать стакан воды. Позже, выплеснув его в лицо сестре, она поняла, что скандал неминуем.
- Анжела, ты что, с ума сошла? Что ты себе позволяешь? Вламываешься в мою комнату ни свет ни заря, начинаешь кричать, и, в добавок ко всему, еще и окатываешь меня холодной водой! Что с тобой происходит? – Лилит беззастенчиво кричала.
- Это с тобой что происходит? Ты решила топить свою скуку в вине? Собираешься стать алкоголичкой? Только не говори мне, что ты умудрилась одна выпить это все за вчерашний вечер!- изрекла Анжела, размахивая руками у самого носа Лилит. - Как ты собираешься пойти в университет? В таком виде? Что о тебе скажут люди?
- Знаешь Анжела, это ты у нас паинька. Ты и шагу не можешь ступить, не подумав: «А что же скажут люди?»! А мне плевать, что они скажут, и на ваш институт тоже плевать! Я не пойду туда ни сегодня, ни завтра, никогда! Ясно?
Развернувшись, Анжела бросилась прочь из комнаты сестры, напоследок громко хлопнув дверью. Слезы, которые она сдерживала при Лилит, теперь обжигали ее лицо.
Только вчера ей казалось, что у нее с сестрой великолепные отношения, что они смогут жить вместе, вместе учиться и проводить свободное время, а оказалось, что она просто обманывала себя. Лилит была кошкой, гуляющей сама по себе, и не собиралась менять своих привычек. О том, что могло бы произойти, благодаря такому образу жизни, Анжеле и думать не хотелось. Весь день у нее было плохое настроение, она была молчалива и меланхолична. Ей хотелось поговорить об этом с кем-нибудь. И вот, сидя в столовой университета на перемене, она обратилась к Дастину:
- Милый, я сегодня грустная. Ты не хочешь спросить почему?
-Ты грустная? Я даже не заметил. Ну, хорошо, почему?
- Да так, не важно,- какое-то саднящее сердце чувство залезло глубоко под кожу. Говорить больше не хотелось, да и видеть никого не хотелось. Как могло так случиться, что ее любимый человек, проведя с ней бок о бок пол дня, не заметил, что ей грустно? Все мужчины такие невнимательные или в их отношениях с Дастином наметилась трещина?
После занятий, которые оказались не столь впечатляющими, как ожидала Анжела, она отправилась домой, а Дастин пошел на работу в «Баттерфляй».
Девушка сидела в своей комнате за столом, тщетно пытаясь решить уравнения с логарифмами, когда в дверь тихо постучали. Анжела, не поднимая головы от тетради, сказала: «Открыто!», в комнату зашла Лилит.
- Анжела, можно я войду? Мне очень надо поговорить с тобой, - виновато опустив глаза пролепетала Лил.
- Входи, - властно сказала Анжи, которая была еще рассержена из-за утренней ссоры.
- Я тут подумала,- Лилит смущенно шаркала ногой,- наверное, ты была права.
Прости меня, я наговорила кучу гадостей! – она робко взглянула на сестру, - Анжи, я весь день сегодня думала о тебе!
Сердце Анжелы было не каменным, она часто обижалась, но была отходчива. Она подалась навстречу Лилит с распростертыми объятьями. В тот момент ей казалось, что на свете нет человека роднее ее сестры, который выслушает и поймет.
- Анжи, я не хочу больше с тобой ругаться. Пообещай, что чтобы ни случилось, мы всегда будем вместе, ты не бросишь меня одну! – всхлипывала Лилит на плече сестры, крепко ее обнимавшей.
- Лилит, посмотри на меня. Я клянусь тебе, что мы всегда будем вместе. Ведь вместе нам совсем не страшно. Мы преодолеем все-все, у нас будет все хорошо.
- Я так рада, что ты простила меня, - Лилит была тронута обещанием сестры и начинала постепенно успокаиваться, все еще размазывая косметику по лицу.
Позже, когда обе девушки успокоились и привели себя в порядок, Анжи рассказала Лили про поступок Дастина, рассказала о письме Бренди Брук, а затем, они вместе уселись за логарифмы.
После пятнадцатой попытки решить уравнение, Лилит неуверенно произнесла:
- Анж, я забыла тебе сказать, восемнадцатого октября будет «День Первокурсника» в «Койоте», мы же пойдем? – девушка, хитро щуря зеленые глаза, тянула за рукав сестру.
- Лилит! Опять твои ночные гулянки! – укоряющее произнесла Анжела. - Но на «День Первокурсника» мы обязательно сходим, если ты пообещаешь мне хорошо учиться.
- Анжи, не могу пообещать, что не нахватаю двоек за этот месяц, ты же сама видишь, что такое этот математический анализ, но приложу все усилия!
Серия 6 часть 3.
Учебный год начался. Первое сентября порадовало прекрасной погодой. Небо было по-весеннему голубым, и желтая листва на его фоне, казалось, отливает золотом. С утра Анжела проснулась в возбужденном состоянии.
Ей не терпелось увидеть университет, его аудитории и группу, в которой ей предстоит учиться целых четыре года. Она разбудила Дастина, и, даже не переодевшись, в пижаме, побежала будить Лилит.
Поднявшись этажом выше, девушка распахнула дверь комнаты сестры. Картина, представшая перед взором Анжи, совсем ее не порадовала: повсюду валялись пустые бутылки, а на столе лежала початая пачка сигарет.
Анжела подумала, что если Лилит выпила это все одна, то вряд ли ее удастся разбудить так легко. Взбешенная, она побежала в ванную комнату, чтобы набрать стакан воды. Позже, выплеснув его в лицо сестре, она поняла, что скандал неминуем.
- Анжела, ты что, с ума сошла? Что ты себе позволяешь? Вламываешься в мою комнату ни свет ни заря, начинаешь кричать, и, в добавок ко всему, еще и окатываешь меня холодной водой! Что с тобой происходит? – Лилит беззастенчиво кричала.
- Это с тобой что происходит? Ты решила топить свою скуку в вине? Собираешься стать алкоголичкой? Только не говори мне, что ты умудрилась одна выпить это все за вчерашний вечер!- изрекла Анжела, размахивая руками у самого носа Лилит. - Как ты собираешься пойти в университет? В таком виде? Что о тебе скажут люди?
- Знаешь Анжела, это ты у нас паинька. Ты и шагу не можешь ступить, не подумав: «А что же скажут люди?»! А мне плевать, что они скажут, и на ваш институт тоже плевать! Я не пойду туда ни сегодня, ни завтра, никогда! Ясно?
Развернувшись, Анжела бросилась прочь из комнаты сестры, напоследок громко хлопнув дверью. Слезы, которые она сдерживала при Лилит, теперь обжигали ее лицо.
Только вчера ей казалось, что у нее с сестрой великолепные отношения, что они смогут жить вместе, вместе учиться и проводить свободное время, а оказалось, что она просто обманывала себя. Лилит была кошкой, гуляющей сама по себе, и не собиралась менять своих привычек. О том, что могло бы произойти, благодаря такому образу жизни, Анжеле и думать не хотелось. Весь день у нее было плохое настроение, она была молчалива и меланхолична. Ей хотелось поговорить об этом с кем-нибудь. И вот, сидя в столовой университета на перемене, она обратилась к Дастину:
- Милый, я сегодня грустная. Ты не хочешь спросить почему?
-Ты грустная? Я даже не заметил. Ну, хорошо, почему?
- Да так, не важно,- какое-то саднящее сердце чувство залезло глубоко под кожу. Говорить больше не хотелось, да и видеть никого не хотелось. Как могло так случиться, что ее любимый человек, проведя с ней бок о бок пол дня, не заметил, что ей грустно? Все мужчины такие невнимательные или в их отношениях с Дастином наметилась трещина?
После занятий, которые оказались не столь впечатляющими, как ожидала Анжела, она отправилась домой, а Дастин пошел на работу в «Баттерфляй».
Девушка сидела в своей комнате за столом, тщетно пытаясь решить уравнения с логарифмами, когда в дверь тихо постучали. Анжела, не поднимая головы от тетради, сказала: «Открыто!», в комнату зашла Лилит.
- Анжела, можно я войду? Мне очень надо поговорить с тобой, - виновато опустив глаза пролепетала Лил.
- Входи, - властно сказала Анжи, которая была еще рассержена из-за утренней ссоры.
- Я тут подумала,- Лилит смущенно шаркала ногой,- наверное, ты была права.
Прости меня, я наговорила кучу гадостей! – она робко взглянула на сестру, - Анжи, я весь день сегодня думала о тебе!
Сердце Анжелы было не каменным, она часто обижалась, но была отходчива. Она подалась навстречу Лилит с распростертыми объятьями. В тот момент ей казалось, что на свете нет человека роднее ее сестры, который выслушает и поймет.
- Анжи, я не хочу больше с тобой ругаться. Пообещай, что чтобы ни случилось, мы всегда будем вместе, ты не бросишь меня одну! – всхлипывала Лилит на плече сестры, крепко ее обнимавшей.
- Лилит, посмотри на меня. Я клянусь тебе, что мы всегда будем вместе. Ведь вместе нам совсем не страшно. Мы преодолеем все-все, у нас будет все хорошо.
- Я так рада, что ты простила меня, - Лилит была тронута обещанием сестры и начинала постепенно успокаиваться, все еще размазывая косметику по лицу.
Позже, когда обе девушки успокоились и привели себя в порядок, Анжи рассказала Лили про поступок Дастина, рассказала о письме Бренди Брук, а затем, они вместе уселись за логарифмы.
После пятнадцатой попытки решить уравнение, Лилит неуверенно произнесла:
- Анж, я забыла тебе сказать, восемнадцатого октября будет «День Первокурсника» в «Койоте», мы же пойдем? – девушка, хитро щуря зеленые глаза, тянула за рукав сестру.
- Лилит! Опять твои ночные гулянки! – укоряющее произнесла Анжела. - Но на «День Первокурсника» мы обязательно сходим, если ты пообещаешь мне хорошо учиться.
- Анжи, не могу пообещать, что не нахватаю двоек за этот месяц, ты же сама видишь, что такое этот математический анализ, но приложу все усилия!
Pushistaya
Участник
Серия 7.
Часть 1.
Где-то в середине октября в Плезантвью наступила настоящая осень. Легкое дыхание лета отступило, в город закрался ветер. Он завывал по ночам в каминных трубах, распахивал прикрытые окна и забирался под одеяло, словно ему хотелось ворваться в каждый дом, прокрасться ознобом по спине, проникнуть внутрь, вызывая жар и головную боль.
Мэри-Сью Лавли, измерив свою температуру, посмотрела на градусник. Жара уже не было, однако женщина уже несколько дней оставалась в постели.
Как бы это ни противоречило здравому смыслу, Мэри была рада такому нечаянному отпуску и возможности побыть дома рядом с Дэниэлом. Она все реже и реже вспоминала, как нечаянная находка чужого женского белья в машине мужа едва не заставила ее свести счеты с жизнью, как потемнело в глазах и сил стоять на ногах больше не оставалось.
Мэри-Сью помнила, как Дэниэл вихрем ворвался в комнату, как разбился в дребезги горшок с комнатным растением, нелепо торчащий за дверью. «И кто только догадался его туда поставить»? А потом гудки телефона, вой сирены, кто-то знакомый, кажется, Дарен Дриммер, что-то холодное и тугое, сдавливающее руку, наверное, тонометром измеряют давление…
Ей кажется, что она смеется, но смех на самом деле выходит нелепым, больше напоминающим вой раненного животного. Кто-то сильный и родной подхватывает на руки,- это Дэниэл,- догадывается тогда Мэри, его запах опьяняет, и так хочется прижаться к его груди, но ведь он обидел, растоптал все хорошее, что было за двадцать лет их совместной жизни?
Или это все только сон? Уже не важно. Знакомый запах одеколона сменяется резким и приторным запахом лекарств, начинает трясти и укачивать.
Хочется трезво осознавать ситуацию или не думать вовсе, а мысли кружатся в голове огромным роем пчел, а потом темнота…
Память вернулась к Мэри-Сью, а вместе с ней и ужасное чувство тошноты. Когда она попыталась встать с кровати, слабость пронизала все тело, вынуждая опуститься на четвереньки. Ее стошнило.
«Надо прийти в себя, надо понять, где я»,- думала женщина, из последних сил втягивая свое тело в кресло, стоящее напротив кровати. Пижама на ней была домашняя, но обстановка вокруг уверяла, что дом очень далеко и все здесь чужое, казенное. В палату заглянул Дарен Дриммер.
- Привет, Мэри, как ты себя чувствуешь?
- Могло быть и лучше, ты уж извини, я тут пол испачкала, - виновато глядя в глаза Дарену, сказала Мэри-Сью.
- Это ничего, я позову санитарку, и она уберет. Ты так вчера нас всех перепугала. Мэри, Дэниэл любит тебя, ведь в вашей жизни было и не такое. Бывали времена и потруднее, не стоит принимать все так близко к сердцу. Ты же пообещаешь мне, что такое не повторится? - Дарен взял женщину за руку, и погладил по запястью, украдкой проверяя частоту пульса,- если ты скажешь, что не будешь пытаться причинить себе вред и станешь хорошей девочкой, то я позвоню Дэниэлу, и он заберет тебя домой.
Мэри-Сью подняла голову. Дарен не ожидал от нее связного ответа, он говорил с ней как врач, с целью проверить ее способность фокусироваться на говорящем, реакцию зрачков на дневной свет, пробивавшийся в окна больничной палаты.
Когда его жена разбилась на самолете, Дэниэл был рядом с того момента, как в аэропорту объявили, что тот рейс пропал с радара мониторов, до конца похорон закрытого пустого гроба на кладбище Готье в Даунтауне. Дарен считал себя обязанным Дэниэлу Лавли, обязанным той искренней и бескорыстной дружбе, которую тот ему давал. Поэтому, когда медицинская сестра, дежурившая в приемном покое вчера ночью, запыхаясь, ворвалась в ординаторскую, где Дарен коротал время за чтением, он, не задумываясь, взял машину скорой помощи и лично поехал помочь другу в такой нелегкой ситуации.
«Ведь все могло быть иначе, я мог не успеть, или организм Мэри не перенес бы столь сильной интоксикации, и мы бы потеряли ее навсегда. Почему Дэниэл так не бережет ее? Если бы Дарлин была жива, я бы и подумать не смел о том, чтобы хотя бы взглянуть на другую женщину, не говоря уж о том, чтобы привести ее в наш дом. Почему Дэниэл так не ценит свое счастье, почему он лично выбрасывает его в мусорное ведро? Неужели у меня в душе зарождается зависть, и моя дружба по отношению к нему не искренняя? Почему у него есть жена, которая сама хочет расстаться с жизнью, а моя Дарлин, которая так хотела жить, мертва, и я даже не смог взглянуть на нее в последний раз и попрощаться? Но я не могу позволить себе даже эти мысли, потому что в таком случае, я не врач, если я не могу бескорыстно помогать людям, нуждающимся в моей поддержке», - Дарен улыбнулся и обнял Мэри-Сью Лавли, - «хорошо, что хотя бы кто-то может быть счастлив, пусть он этого и не особо заслуживает, судить не мне.»
- Я сейчас позвоню Дэниэлу, а ты пока можешь принять душ, в тумбочке возле кровати есть полотенце, - сказал Дарен, потрепав Мэри-Сью по щеке.
Потом в больницу приехал Дэниэл. Он прошел в палату, где была его жена. Мэри сидела в кресле и читала журнал, который одолжила у медсестры. В комнате повисла неловкая пауза. Каждый из них и ждал и боялся этого момента.
Часть 1.
Где-то в середине октября в Плезантвью наступила настоящая осень. Легкое дыхание лета отступило, в город закрался ветер. Он завывал по ночам в каминных трубах, распахивал прикрытые окна и забирался под одеяло, словно ему хотелось ворваться в каждый дом, прокрасться ознобом по спине, проникнуть внутрь, вызывая жар и головную боль.
Мэри-Сью Лавли, измерив свою температуру, посмотрела на градусник. Жара уже не было, однако женщина уже несколько дней оставалась в постели.
Как бы это ни противоречило здравому смыслу, Мэри была рада такому нечаянному отпуску и возможности побыть дома рядом с Дэниэлом. Она все реже и реже вспоминала, как нечаянная находка чужого женского белья в машине мужа едва не заставила ее свести счеты с жизнью, как потемнело в глазах и сил стоять на ногах больше не оставалось.
Мэри-Сью помнила, как Дэниэл вихрем ворвался в комнату, как разбился в дребезги горшок с комнатным растением, нелепо торчащий за дверью. «И кто только догадался его туда поставить»? А потом гудки телефона, вой сирены, кто-то знакомый, кажется, Дарен Дриммер, что-то холодное и тугое, сдавливающее руку, наверное, тонометром измеряют давление…
Ей кажется, что она смеется, но смех на самом деле выходит нелепым, больше напоминающим вой раненного животного. Кто-то сильный и родной подхватывает на руки,- это Дэниэл,- догадывается тогда Мэри, его запах опьяняет, и так хочется прижаться к его груди, но ведь он обидел, растоптал все хорошее, что было за двадцать лет их совместной жизни?
Или это все только сон? Уже не важно. Знакомый запах одеколона сменяется резким и приторным запахом лекарств, начинает трясти и укачивать.
Хочется трезво осознавать ситуацию или не думать вовсе, а мысли кружатся в голове огромным роем пчел, а потом темнота…
Память вернулась к Мэри-Сью, а вместе с ней и ужасное чувство тошноты. Когда она попыталась встать с кровати, слабость пронизала все тело, вынуждая опуститься на четвереньки. Ее стошнило.
«Надо прийти в себя, надо понять, где я»,- думала женщина, из последних сил втягивая свое тело в кресло, стоящее напротив кровати. Пижама на ней была домашняя, но обстановка вокруг уверяла, что дом очень далеко и все здесь чужое, казенное. В палату заглянул Дарен Дриммер.
- Привет, Мэри, как ты себя чувствуешь?
- Могло быть и лучше, ты уж извини, я тут пол испачкала, - виновато глядя в глаза Дарену, сказала Мэри-Сью.
- Это ничего, я позову санитарку, и она уберет. Ты так вчера нас всех перепугала. Мэри, Дэниэл любит тебя, ведь в вашей жизни было и не такое. Бывали времена и потруднее, не стоит принимать все так близко к сердцу. Ты же пообещаешь мне, что такое не повторится? - Дарен взял женщину за руку, и погладил по запястью, украдкой проверяя частоту пульса,- если ты скажешь, что не будешь пытаться причинить себе вред и станешь хорошей девочкой, то я позвоню Дэниэлу, и он заберет тебя домой.
Мэри-Сью подняла голову. Дарен не ожидал от нее связного ответа, он говорил с ней как врач, с целью проверить ее способность фокусироваться на говорящем, реакцию зрачков на дневной свет, пробивавшийся в окна больничной палаты.
Когда его жена разбилась на самолете, Дэниэл был рядом с того момента, как в аэропорту объявили, что тот рейс пропал с радара мониторов, до конца похорон закрытого пустого гроба на кладбище Готье в Даунтауне. Дарен считал себя обязанным Дэниэлу Лавли, обязанным той искренней и бескорыстной дружбе, которую тот ему давал. Поэтому, когда медицинская сестра, дежурившая в приемном покое вчера ночью, запыхаясь, ворвалась в ординаторскую, где Дарен коротал время за чтением, он, не задумываясь, взял машину скорой помощи и лично поехал помочь другу в такой нелегкой ситуации.
«Ведь все могло быть иначе, я мог не успеть, или организм Мэри не перенес бы столь сильной интоксикации, и мы бы потеряли ее навсегда. Почему Дэниэл так не бережет ее? Если бы Дарлин была жива, я бы и подумать не смел о том, чтобы хотя бы взглянуть на другую женщину, не говоря уж о том, чтобы привести ее в наш дом. Почему Дэниэл так не ценит свое счастье, почему он лично выбрасывает его в мусорное ведро? Неужели у меня в душе зарождается зависть, и моя дружба по отношению к нему не искренняя? Почему у него есть жена, которая сама хочет расстаться с жизнью, а моя Дарлин, которая так хотела жить, мертва, и я даже не смог взглянуть на нее в последний раз и попрощаться? Но я не могу позволить себе даже эти мысли, потому что в таком случае, я не врач, если я не могу бескорыстно помогать людям, нуждающимся в моей поддержке», - Дарен улыбнулся и обнял Мэри-Сью Лавли, - «хорошо, что хотя бы кто-то может быть счастлив, пусть он этого и не особо заслуживает, судить не мне.»
- Я сейчас позвоню Дэниэлу, а ты пока можешь принять душ, в тумбочке возле кровати есть полотенце, - сказал Дарен, потрепав Мэри-Сью по щеке.
Потом в больницу приехал Дэниэл. Он прошел в палату, где была его жена. Мэри сидела в кресле и читала журнал, который одолжила у медсестры. В комнате повисла неловкая пауза. Каждый из них и ждал и боялся этого момента.
Pushistaya
Участник
Серия 7, часть 2.
Они посмотрели друг другу в глаза, и в тот момент Дэниэл принял для себя единственно верное решение. В его жизни больше нет места однодневным романам и другим женщинам, кроме его жены, что наивысшая ценность – это семья, а все другое просто не имеет значения.
Он привез жену домой и уложил в постель, сел около нее на краешек кровати.
- Я всегда буду с тобой, - прошептал он, и глаза Мэри-Сью наполнились слезами, - теперь все будет иначе.
Сказав это, он поправил одеяло и вышел из комнаты, аккуратно притворив за собой дверь. В холле он столкнулся с Корал Олди, матерью Мэри-Сью, которую вместе с ее мужем сегодня утром встретил в аэропорту. Впервые за последние несколько лет он взглянул на нее не как нашкодивший кот, а как муж и порядочный семьянин, заслуживающий уважения. Корал подошла и по-матерински потрепала его по рыжей голове. «Теперь все будет иначе», - подумал каждый из них.
Вспоминая это, Мэри невольно поморщила нос. «Надо же быть такими глупыми?! Почему мы так не ценили друг друга, испытывали так, будто проверяли на прочность? И как теперь загладить многолетнюю вину?» - к сожалению, ответа на все эти вопросы она найти не могла, - «Время лучший лекарь и если все делать правильно, если не оступаться больше на ровном месте и не чинить себе искусственные препятствия, то все будет хорошо».
С тарелкой в руках в комнату прошел Дэниэл.
Аккуратно поставив завтрак, который он сам приготовил для своей жены, на столик, он присел на кровать рядом с Мэри и погладил ее руку.
- Мне так хорошо с тобой. Так тепло, - Мэри-Сью подалась к нему навстречу.
Дэниэл крепко сжал ее в своих объятьях, вспомнив, как точно также сжимал ее много лет назад, когда услышал заветное «да» на вопрос о том, будет ли она его женой.
«Как можно было быть таким глупцом? как можно было не ценить такого счастья? Теперь все будет иначе».
***
Александр Готика сидел на кровати в своей комнате общежития Ле Тур.
По студенческим меркам комната была шикарна. Красивая современная мебель была расставлена таким образом, чтобы молодого студента ничего не отвлекало от обучения. Добротная библиотека с массой книг по экономике и налоговому делу позволяла не выходить из комнаты для самостоятельного изучения каких-то аспектов специальности, не простаивать долгих изнуряющих очередей в библиотеке. Беговая дорожка давала возможность следить за собой, а персональная ванная комната с джакузи и вообще стала притчей во языцех в общежитии – старый Гот на славу постарался, перестраивая пол этажа для своего отпрыска. Вот только Алексу было не до учебы. По началу он с большим рвением приступил к занятиям, специальность «Управление предприятиями» была ему близка и понятна. Но потом он стал все больше витать в облаках, поняв, что, занимаясь бизнесом в своем магазине электроники, и так интуитивно узнал все, что ему преподавали, по крайней мере, на первом курсе. А в голове все жужжали мысли поинтереснее дебетов, кредитов и бухгалтерских счетов.
Иногда Александру казалось, что он сходит с ума. Вот, например, как сейчас. Он сидел на кровати и его руки скользили по черному шелку простыней, и, закрыв глаза, он считал до ста двадцати. Сегодня до ста двадцати, завтра будет считать до ста двадцати одного.
«Сто двадцать… Если считать в темпе секунд, то это ровно две минуты. Две минуты и долгих сто двадцать дней». Две минуты длился их с Анжелой поцелуй на привокзальной площади в его машине тогда, летом, двадцатого июня, когда все цвело и пело, а в груди распускались розы, а сегодня восемнадцатого октября ровно сто двадцать дней, как они не виделись. Столько времени он не видел ее прекрасных глаз и губ, ее чудесных белокурых волос, так напоминающих на ощупь шелковое покрывало. Алекс медленно опустился на пол рядом с кроватью.
Глаза его были закрыты, а руки скользили по воздуху. Его желание увидеть эту прекрасную девушку было настолько сильно, что Алекс почти физически ощущал, как ее голова лежит у него на коленях, чувствовал ее запах, она удивительно тонко пахла чем-то ванильным, но этот запах все больше ускользал из его памяти.
На смену прекрасным воспоминаниям той ночи, что Анжела провела у него, приходило отвратительное, душащее осознание того, что он просто сходит с ума от любви и желания обладать этой девушкой. И сегодня это чувство достигло апогея. Видимо, острую боль, будь она душевной или физической, невозможно переносить дольше двух минут или ста двадцати секунд. И Алекс не выдержал, он резко вскочил на ноги, закричал и несколько раз с силой тряхнул головой, пытаясь избавиться от наваждения, посещавшего его каждый день.
Они посмотрели друг другу в глаза, и в тот момент Дэниэл принял для себя единственно верное решение. В его жизни больше нет места однодневным романам и другим женщинам, кроме его жены, что наивысшая ценность – это семья, а все другое просто не имеет значения.
Он привез жену домой и уложил в постель, сел около нее на краешек кровати.
- Я всегда буду с тобой, - прошептал он, и глаза Мэри-Сью наполнились слезами, - теперь все будет иначе.
Сказав это, он поправил одеяло и вышел из комнаты, аккуратно притворив за собой дверь. В холле он столкнулся с Корал Олди, матерью Мэри-Сью, которую вместе с ее мужем сегодня утром встретил в аэропорту. Впервые за последние несколько лет он взглянул на нее не как нашкодивший кот, а как муж и порядочный семьянин, заслуживающий уважения. Корал подошла и по-матерински потрепала его по рыжей голове. «Теперь все будет иначе», - подумал каждый из них.
Вспоминая это, Мэри невольно поморщила нос. «Надо же быть такими глупыми?! Почему мы так не ценили друг друга, испытывали так, будто проверяли на прочность? И как теперь загладить многолетнюю вину?» - к сожалению, ответа на все эти вопросы она найти не могла, - «Время лучший лекарь и если все делать правильно, если не оступаться больше на ровном месте и не чинить себе искусственные препятствия, то все будет хорошо».
С тарелкой в руках в комнату прошел Дэниэл.
Аккуратно поставив завтрак, который он сам приготовил для своей жены, на столик, он присел на кровать рядом с Мэри и погладил ее руку.
- Мне так хорошо с тобой. Так тепло, - Мэри-Сью подалась к нему навстречу.
Дэниэл крепко сжал ее в своих объятьях, вспомнив, как точно также сжимал ее много лет назад, когда услышал заветное «да» на вопрос о том, будет ли она его женой.
«Как можно было быть таким глупцом? как можно было не ценить такого счастья? Теперь все будет иначе».
***
Александр Готика сидел на кровати в своей комнате общежития Ле Тур.
По студенческим меркам комната была шикарна. Красивая современная мебель была расставлена таким образом, чтобы молодого студента ничего не отвлекало от обучения. Добротная библиотека с массой книг по экономике и налоговому делу позволяла не выходить из комнаты для самостоятельного изучения каких-то аспектов специальности, не простаивать долгих изнуряющих очередей в библиотеке. Беговая дорожка давала возможность следить за собой, а персональная ванная комната с джакузи и вообще стала притчей во языцех в общежитии – старый Гот на славу постарался, перестраивая пол этажа для своего отпрыска. Вот только Алексу было не до учебы. По началу он с большим рвением приступил к занятиям, специальность «Управление предприятиями» была ему близка и понятна. Но потом он стал все больше витать в облаках, поняв, что, занимаясь бизнесом в своем магазине электроники, и так интуитивно узнал все, что ему преподавали, по крайней мере, на первом курсе. А в голове все жужжали мысли поинтереснее дебетов, кредитов и бухгалтерских счетов.
Иногда Александру казалось, что он сходит с ума. Вот, например, как сейчас. Он сидел на кровати и его руки скользили по черному шелку простыней, и, закрыв глаза, он считал до ста двадцати. Сегодня до ста двадцати, завтра будет считать до ста двадцати одного.
«Сто двадцать… Если считать в темпе секунд, то это ровно две минуты. Две минуты и долгих сто двадцать дней». Две минуты длился их с Анжелой поцелуй на привокзальной площади в его машине тогда, летом, двадцатого июня, когда все цвело и пело, а в груди распускались розы, а сегодня восемнадцатого октября ровно сто двадцать дней, как они не виделись. Столько времени он не видел ее прекрасных глаз и губ, ее чудесных белокурых волос, так напоминающих на ощупь шелковое покрывало. Алекс медленно опустился на пол рядом с кроватью.
Глаза его были закрыты, а руки скользили по воздуху. Его желание увидеть эту прекрасную девушку было настолько сильно, что Алекс почти физически ощущал, как ее голова лежит у него на коленях, чувствовал ее запах, она удивительно тонко пахла чем-то ванильным, но этот запах все больше ускользал из его памяти.
На смену прекрасным воспоминаниям той ночи, что Анжела провела у него, приходило отвратительное, душащее осознание того, что он просто сходит с ума от любви и желания обладать этой девушкой. И сегодня это чувство достигло апогея. Видимо, острую боль, будь она душевной или физической, невозможно переносить дольше двух минут или ста двадцати секунд. И Алекс не выдержал, он резко вскочил на ноги, закричал и несколько раз с силой тряхнул головой, пытаясь избавиться от наваждения, посещавшего его каждый день.
Pushistaya
Участник
Серия 7 часть 3
Затем, немного придя в себя, сел у окна и закурил.
Вот уже несколько дней его разъедала изнутри мысль о том, что у него есть реальная возможность увидеть Анжелу. Если бы он только мог ее увидеть! Вернуть то безграничное ощущение счастья, ощущения распускающихся в груди роз, да и элементарную трудоспособность. Он понимал, что надеяться на то, что ему удастся перекинуться с возлюбленной хотя бы парой слов, невелика, потому что Дастин будет ревностно следить за каждым шагом, но хотя бы проскользнуть мимо нее незаметной тенью, почувствовать ее ванильный запах, постараться запомнить его снова…
Один его школьный знакомый поступил в Технический университет. К сожалению, он учился не на той специальности, что Анжела, зато жил в одном общежитии с ней и рассказывал последние новости. Например, новость о том, что сегодня в клубе «Койот» состоится день первокурсника. И все молодые студенты-технари соберутся там, чтобы отпраздновать начало своего обучения. Алекс глубоко вобрал дым дорогих сигарет в легкие и задумался, взвешивая все «за» и «против». Потом с силой раздавил окурок в пепельнице – решение было принято.
***
Через четверть часа Алекс Готика толкнул дверь комнаты Дирка Дриммера, расположенной этажом ниже в этом же общежитии. Дирк как всегда веселил компанию друзей, рассказывая истории про богатенького сноба Гота.
Алекс бесцеремонно прошел и выволок Дирка за руку в коридор.
- Дриммер, заканчивай эту клоунаду, у меня есть к тебе дело, - рявкнул на испуганного Дирка Александр.
- Что ты можешь мне предложить?
- Сегодня в «Койоте» день первокурсника у технарей и ты поедешь туда со мной.
- С чего это вдруг? – надменно спросил Дирк, понимая, что в ситуации, когда он настроил против Гота большую часть университета, он становится единственным человеком, к которому Алекс обратится за помощью. Не бескорыстно, разумеется.
- Там будет Лилит и твой дружок Брук. Ты отвлечешь их, а я пообщаюсь с Анжелой.
- Меня поражает твоя прямолинейность. Мог бы хотя бы сделать вид, что не хочешь залезть под юбку девушки моего друга, - с усмешкой произнес Дирк.
- Цеплять каждую юбку – это твоя специальность, Дриммер, - парировал Алекс, - мне нужно поговорить с Анжелой. Поэтому через пятнадцать минут ты будешь сидеть в моей машине, мчащейся по южному шоссе в Технический Университет.
- А что, если я рискну отказаться от столь лестного предложения? – продолжал дерзить Дирк.
- А ты не откажешься. Согласись, приятно не работая, просаживать чужие деньги по клубам и барам, угощая своих дружков и рассказывая им, какой жмот и сноб богач-Гот. Я прощаю тебе долги, а ты отвлекаешь сегодня Брука.
Последний аргумент оказался весомым и исчерпывающим. И уже через пять минут, наскоро переодевшись Дирк и Алекс мчались по направлению к Стренджтауну.
Леонсия, спасибо за разделители, это была последняя часть.
Затем, немного придя в себя, сел у окна и закурил.
Вот уже несколько дней его разъедала изнутри мысль о том, что у него есть реальная возможность увидеть Анжелу. Если бы он только мог ее увидеть! Вернуть то безграничное ощущение счастья, ощущения распускающихся в груди роз, да и элементарную трудоспособность. Он понимал, что надеяться на то, что ему удастся перекинуться с возлюбленной хотя бы парой слов, невелика, потому что Дастин будет ревностно следить за каждым шагом, но хотя бы проскользнуть мимо нее незаметной тенью, почувствовать ее ванильный запах, постараться запомнить его снова…
Один его школьный знакомый поступил в Технический университет. К сожалению, он учился не на той специальности, что Анжела, зато жил в одном общежитии с ней и рассказывал последние новости. Например, новость о том, что сегодня в клубе «Койот» состоится день первокурсника. И все молодые студенты-технари соберутся там, чтобы отпраздновать начало своего обучения. Алекс глубоко вобрал дым дорогих сигарет в легкие и задумался, взвешивая все «за» и «против». Потом с силой раздавил окурок в пепельнице – решение было принято.
***
Через четверть часа Алекс Готика толкнул дверь комнаты Дирка Дриммера, расположенной этажом ниже в этом же общежитии. Дирк как всегда веселил компанию друзей, рассказывая истории про богатенького сноба Гота.
Алекс бесцеремонно прошел и выволок Дирка за руку в коридор.
- Дриммер, заканчивай эту клоунаду, у меня есть к тебе дело, - рявкнул на испуганного Дирка Александр.
- Что ты можешь мне предложить?
- Сегодня в «Койоте» день первокурсника у технарей и ты поедешь туда со мной.
- С чего это вдруг? – надменно спросил Дирк, понимая, что в ситуации, когда он настроил против Гота большую часть университета, он становится единственным человеком, к которому Алекс обратится за помощью. Не бескорыстно, разумеется.
- Там будет Лилит и твой дружок Брук. Ты отвлечешь их, а я пообщаюсь с Анжелой.
- Меня поражает твоя прямолинейность. Мог бы хотя бы сделать вид, что не хочешь залезть под юбку девушки моего друга, - с усмешкой произнес Дирк.
- Цеплять каждую юбку – это твоя специальность, Дриммер, - парировал Алекс, - мне нужно поговорить с Анжелой. Поэтому через пятнадцать минут ты будешь сидеть в моей машине, мчащейся по южному шоссе в Технический Университет.
- А что, если я рискну отказаться от столь лестного предложения? – продолжал дерзить Дирк.
- А ты не откажешься. Согласись, приятно не работая, просаживать чужие деньги по клубам и барам, угощая своих дружков и рассказывая им, какой жмот и сноб богач-Гот. Я прощаю тебе долги, а ты отвлекаешь сегодня Брука.
Последний аргумент оказался весомым и исчерпывающим. И уже через пять минут, наскоро переодевшись Дирк и Алекс мчались по направлению к Стренджтауну.
Леонсия, спасибо за разделители, это была последняя часть.
- Статус
