Пальма подождет, Кейт. Давай уж сразу проясним действительно все вопросы. Я не ревновал тебя - сегодня во всяком случае. Признаю, мне неприятна мысль, что кто-то может увидеть тебя голенькой. Это не вопрос доверия. Это чувство собственничества, и я тебя тоже об этом честно предупреждал. Наш с тобой остров необитаем и кроме нас тут никого нет, но другие острова явно населены, ты разве не видишь домики на той стороне? Мне любопытно, тебе самой было бы все равно, если бы какая-нибудь девчонка пялилась на меня, когда я во всей красе? Ответь.
Я ревнив, я знаю, и сам говорил тебе об этом. А ты не терпишь ревности. И что же все это может означать, Кейт? Если мой характер тебе настолько неприятен, так пошли меня к черту, зачем мучиться? Я ведь не претворялся перед тобой, не скрывал ни своей ревности, ни своих чувств. Странно только, что ты сглаживала углы в городе, а здесь, где я свил для нас романтические гнездышко, старался, мечтал о том, как мы будем проводить время вместе, строил планы, и наконец привез тебя сюда, - тебе это надоело. Я хотел бы, чтобы ты принимала меня таким, каков я есть. Я не подарок, но ведь ты не только что об этом узнала.
Я чувствую себя сейчас очень странно. Словно резко из одной реальности попал в другую. Ты отталкиваешь меня сейчас, отталкиваешь дальше, чем, наверно, себе представляешь.
Кейт, давай мириться. Стань снова собой - мягкой, нежной, терпимой... я ведь тебя узнал и полюбил именно такой. Так что изменилось?