Ей надо было возвращаться в колледж, но она просто не в силах была уехать, слишком велики были чувства, которые ее обуревали. Молодожены пока проживали под крышей родителей сестер, так как Клаус приводил в порядок небольшой домик, который ему удалось купить на свои скудные средства. С утра вся семья расходилась по своим делам: отец с матерью и Марта уходили на работу, а Клаус отправлялся делать ремонт. Джейн оставалась в опустевшем доме одна и предавалась своему горю. Она не видела выхода для себя, не знала, что предпринять, пока в ее голове не созрел кое-какой план. Сестра работала в больнице, и поэтому ей часто приходилось дежурить в ночную смену. Выбрав такой момент и дождавшись, пока все в доме лягут спать, Джейн надела платье Марты, смыла макияж и слегка сбрызнулась ее духами. Ее расчет был прост: в темноте, да еще и спросонок, Клаус вряд ли отличит ее от сестры. Так оно и случилось. С замирающим сердцем она вошла в спальню, где на кровати мирно спал предмет ее вожделений.
- Милый, я вернулась! – девушка говорила приглушенно, чтобы Клаус по голосу не смог догадаться о подмене.
- Марта? Что случилось? – Клаус приоткрыл сонные глаза.
- У меня разболелась голова, и я отпросилась. Обними меня, дорогой!
Джейн разделась и скользнула под одеяло. Ничего не подозревающий мужчина сжал горячее тело в объятьях… Утром их разбудил громкий крик Марты. Клаус вскочил с кровати, растеряно переводя взгляд с одной сестры на другую. Недоразумение быстро разъяснилось, и гнев Марты направился в другое русло.
Ненависть к сестре навеки поселилась в ее сердце. Молодые в тот же день съехали в свой так и не отремонтированный дом, ничего не объяснив недоумевающим родителям. А Джейн осталась одна. Ее расчеты не оправдались, ей не удалось завоевать любовь Клауса, как и не удалось рассорить мужа с женой, на что она втайне надеялась. В колледж она так и не вернулась, не желая отдаляться от любимого. Она устроилась в местный театр и даже снискала себе некоторую популярность и стала неплохо зарабатывать. Может со временем эта странная любовь и затихла бы, а вся некрасивая история закончилась, но произошло непредвиденное. Джейн обнаружила, что беременна. Она встретилась с Клаусом и сообщила ему об этом, но в ответ он только холодно посмотрел на нее и сказал, что признает только одного ребенка - того, которого носит под сердцем его жена, Марта. Подавленная и расстроенная, Джейн вернулась домой.
Значит, Марта тоже понесла? Еще одна зародившаяся было надежда лопнула как мыльный пузырь. Ее мутило, голова кружилась. Она зашла на кухню и выпила стакан воды.
- Что-то ты бледная сегодня, - заметила ее мать, накрывая на стол.
Внезапно девушка почувствовала зверский голод.
- Мама, поставь и мне тарелку, что-то я проголодалась.
Вся семья села за стол. Но Джейн, съев пару ложек, отодвинула еду подальше. Чувство голода сменила сильная тошнота. Она закрыла глаза, силясь справиться с собой, но тошнота только усиливалась.
Выскочив из-за стола, она бросилась в туалет. У родителей, которые знали, что Джейн ни с кем не встречается, не возникло тогда никаких подозрений. Но через три месяца, когда живот девушки заметно округлился, им стало ясно, что дочь ждет ребенка. Они выпытывали у нее, кто отец, но она упорно молчала. Мать только разводила в недоумении руками, но отец решил не сдаваться, и день за днем споры и крики не стихали в их некогда мирной семье. И однажды Джейн не выдержала и сдалась. Она устала от ссор, устала от тайн, ей хотелось уже излить кому-нибудь душу. Она призналась во всем отцу, рассказала все: о своей неразделенной любви, о своей неумелой попытке вклиниться между супругами - ничего не скрыла. Но лучше бы она этого не делала. Отец пришел в ужас, он не мог поверить, что его дочь, его кровь и плоть, могла так подло поступить со своей сестрой.
- Убирайся из моего дома! – в гневе закричал он. - У меня теперь только одна дочь – Марта! А тебя я больше не хочу видеть!
- Отец, погоди, пусть останется хотя бы до утра! – увещевала мать. - Куда она пойдет, когда на улице ночь и ливень?
- Мне все равно, пусть убирается немедленно!
Джейн молча собрала вещи и ушла. Она шла под проливным дождем, сжимая в руке чемодан, но в душе у нее не было слез, и глаза оставались сухими.
В эту ночь что-то сдвинулось в ее психике, что-то перевернулось в ней и навсегда изменило ее. Первое время она жила в гостинице, взяв себе чужую фамилию, а потом, также под чужой фамилией, сняла себе маленький домик на окраине, благо она работала, и деньги у нее были. Она абстрагировалась от всего, ни с кем не поддерживала отношений и выходила из дому только на репетиции и спектакли. Но настал день, когда Джейн уже больше не могла появиться на сцене. С тех пор она оказалась затворницей в своих четырех стенах и полностью замкнулась в себе. Только изредка она перекидывалась словечком с Ирмой, девочкой, разносящей почту. Однажды утром она проснулась от сильных болей внизу живота. С трудом встав с постели и кое-как одевшись, она взяла в руки телефонную трубку. Но, по несчастному стечению обстоятельств, телефон не работал. В ужасе она вышла на улицу, чтобы позвать хоть кого-нибудь на помощь, но вокруг никого не было. Джейн схватилась за голову. Она не представляла, что делать, как вдалеке показалась знакомая желтая курточка, и вскоре к ней подошла Ирма:
- Здравствуй, Джейн! Как дела?
- Ирма! Скорее, умоляю! Вызови врача! У меня начались схватки, а телефон не работает!
- Да, конечно, я мигом! – Ирма, подхватив сумку, понеслась в обратном направлении.
Джейн становилось все хуже и хуже, схватки усиливались. Некоторое время она еще стояла, опираясь на почтовый ящик, а потом беззвучно осела на землю. Врач, приехавшая на вызов, обнаружила ее без сознания.
Девушку доставили в больницу для бедных, где она благополучно разрешилась мальчиком. Джейн назвала его Джорджем.
Примерно в это же время в частной клинике родила ее сестра, Марта. И тоже мальчика, которого нарекли Эдвином».
- Вот так мы и появились на свет, братец! Что скажешь?
- Я ничего не знал об этом. И потом, что ты хочешь от меня услышать? Мне очень жаль, что все так получилось, но ведь никто не виноват! – Эдвин был растерян, испуган.